Элегантный убийца

      Накануне отлета и потом, в самолете, он мысленно представлял, как все произойдет. Но с самого начала все пошло не по его сценарию. Прежде всего пришлось отказаться от попытки найти её днем - на пляже это оказалось невыполнимым, и он до вечера скрывался в кустах возле столовой санатория. Со своего наблюдательного пункта он наконец увидел, как Маринка прошла на ужин, а затем вернулась в свой корпус. Рядом с ней никого не было. Но он ждал главного - танцев.
      Стемнело. Павел аж задохнулся от ярости, увидев жену в компании накрашенных разодетых девиц, выпорхнувших из жилого корпуса. Она была в новом платье и, что его особенно возмутило, надела бусы, подаренные им ещё в студенческие годы, когда он только начинал за ней ухаживать. Первый подарок. Бусы были из искусственного жемчуга, стоили дешево, но имели вполне солидный вид и очень ей шли.
      Ишь ты, расфуфырилась, словно семнадцатилетняя, - злился он, незаметно следуя за подругами. Возле танцверанды собралась молодежь города, народу было много, и он то и дело терял Марину из виду. Станцевала она всего два раза - с пожилым лысоватым типом, которого всерьез принимать не стоило.
      Вечер уже близился к концу, когда возле неё появился какой-то парень. Почти на голову выше Павла, стройный, с тонкими усиками на смуглом лице. Этот представлял реальную опасность.
      По гибкой фигуре, по умению владеть своим телом в нем угадывался спортсмен, и Павел подумал, что, если дело дойдет до драки, ему придется несладко. Рука в кармане невольно сжала нож. Раскрывать не буду, так врежу, - подзадорил он себя, - а может быть, и попугаю лезвием. Пусть Маринка посмотрит, как её кавалер хвост подожмет!
      Вынужденный скрываться, Павел вел наблюдение с противоположной стороны танцплощадки. Икогда этот хлюст внезапно, не дожидаясь окончания танца, повел Марину к выходу, по-хозяйски обняв за плечи, Павел устремился сквозь толпу, но они исчезли с его глаз. Он бросился наугад, продираясь сквозь колючие кусты. Глаза, привыкшие к темноте, вдруг разглядели их совсем рядом, тесно прижавшихся к дереву...
      Не раздумывая, он ринулся навстречу своей судьбе...
      Об убийстве женщины в приморском парке помощник прокурора Крутов узнал рано утром. Его вызвали прямо из дома, поскольку прокурор как раз накануне уехал в областной центр на совещание. Недавно окончивший университет, Крутов не успел ещё свыкнуться с мыслью, что живет и работает в городе-курорте, куда так стремятся люди, думая, что жизнь здесь сплошной праздник. Но он-тотеперь хорошо знал, как обманчива безмятежность омываемого морем солнечного города.
      С убийством в своей практике он встретился впервые. Он нервничал и старался не смотреть на труп, хотя раздробленный затылок закрывали длинные черные волосы, а лицо жертвы, бледное и спокойное, не исказила гримаса боли и ужаса.
      На месте происшествия уже действовал следователь прокуратуры Балабин. Вместе с работниками уголовного розыска он обследовал прилегающую территорию и собрал все, что могло бы помочь в розыске убийцы: две изжеванные сигареты, бутылку из-под вина, обрывок квитанции на купленный в универмаге костюм... Вряд ли это имело отношение к делу, но для очистки совести было приобщено к протоколу осмотра. И лишь когда судмедэксперт стал переворачивать труп, в левой руке жертвы обнаружили две бусинки искусственного жемчуга. Да ещё несколько штук нашли в траве возле нее. Пока что Крутов не знал, что может дать эта зацепка.
      Начальник отдела уголовного розыска Сытенко понимал, что предстоит серьезная кропотливая работа. Документов у погибшей не обнаружено. Хорошо, если она прибыла по путевке: из санатория или дома отдыха сигнал об исчезновении человека поступит обязательно. Если же приезжая остановилась на частной квартире, установить её личность будет нелегко. Скорее всего, и убийца - не местный житель. Попробуй, найди его среди такой массы приезжих. Пессимистично был настроен и следователь прокуратуры Балабин.
      Лишь Крутов в деловом азарте предлагал:
      - Надо немедленно блокировать вокзал, аэропорт, морской порт, автостраду, чтобы преступник не ушел из города.
      Сытенко хмыкнул:
      - Это мы мигом распорядимся, а кого хватать будем? Высокого или низкого, толстого, как я, или тонкого, как вы, Виктор Константинович?
      Крутов обиделся.
      - Вы меня, Иван Семенович, за чудака не принимайте. У преступника на одежде кровь и мозговое вещество вполне могли остаться. Это улика. Еще и какая!
      Какие там следы на одежде, - подумал Сытенко. - Кости затылка раздроблены, но чтобы кровь фонтаном била, это вряд ли. Однако ссориться с прокуратурой не хотелось, и, подойдя к патрульной машине, он связался по рации с РОВДом и дал необходимые распоряжения. Надо было срочно организовать первоначальные оперативно-розыскные мероприятия, и Сытенко, договорившись встретиться через два часа в кабинете Балабина, уехал в райотдел.
      Вопреки пессимистичным ожиданиям Сытенко, события начали развиваться довольно бурно. Слух об убийстве разнесся по городу, и уже через час они знали личность убитой. Ее соседки по комнате вечером не подняли шума, так как считали, что их подруга развлекается с парнем, с которым познакомилась на танцах. Но, узнав об убийстве, явились в отдел милиции и по фотографии опознали погибшую. В протоколах их допросов были подробно зафиксированы приметы парня, который пригласил её танцевать. И сотрудники Сытенко начали методичный обход частного сектора и всех здравниц города.
      Сам Сытенко не успел включиться в поисковые мероприятия, так как появился новый подозреваемый: в отдел явился муж убитой, узнавший от подруг жены о трагическом происшествии. Его рассказ был похож на выдумку. По крайней мере, Сытенко верил ему лишь до того момента, как он, якобы подойдя к стоявшей у дерева парочке, понял, что в темноте обознался. Извинившись, он помчался дальше. Безуспешно проблуждав по ночному парку ещё часа два, он вернулся в санаторий и до утра просидел возле входа в её корпус.
      У него тогда ещё теплилась надежда, что, пока он бегал по парку, жена вернулась. Но наступило утро, а её не было. И лишь когда её подруги вернулись из отдела внутренних дел, он решился спросить у них о своей жене. Узнав о трагедии, поспешил в милицию. Оказалось, что все его проклятия жене теперь обернулись против него: он безмерно виноват, что думал о ней плохо. Отвергнутый ею негодяй, очевидно, убил её.
      Обидно, конечно, что ему не поверили и задержали. Но он бы и сам в такой ситуации заподозрил в первую очередь ревнивца мужа. Временами ему начинало казаться, что он виноват в смерти жены, так как его настойчивые поиски могли вспугнуть Марину, и её убили, когда она пыталась уйти.
      Прав был Володька - не надо было сюда лететь.
      Так он лежал и казнил себя, ещё не зная, что красавец танцор Александр Птицын найден, опознан, водворен в соседнюю камеру и теперь тоже клянет себя за вчерашний вечер.
      - Не слушал умных людей, что погубят меня бабы. Ищу приключений на свою голову. Кто теперь поверит в столь невероятное стечение обстоятельств?
      Вечером на совещании в кабинете Крутова собрались все участники розыска. В отсутствие прокурора Крутову пришлось взять ответственность на себя. А ситуация сложилась непростая: задержаны двое, и вина одного автоматически исключает вину другого.
      Трудный разговор начал Сытенко:
      - Пожалуй, надо отпускать мужа: виновный не стал бы сидеть с утра возле её корпуса.
      - Не скажи, - возразил Балабин. - Он мог это делать для отвода глаз, понимая, что все равно его установят через кассу Аэрофлота.
      - Слишком уж сложный ход для неопытного преступника. К тому же следов крови и мозгового вещества ни на одежде, ни на изъятом ноже не обнаружено. Правда, сам факт приезда в город и чувство ревности говорят о многом.
      - Вот видишь, - сказал Балабин, - в таком состоянии вполне мог убить.
      - Мог и убил - разные вещи, - решил вмешаться Крутов. - А что у вас есть в отношении Птицына?
      - Здесь улики весомее. - Сытенко, найдя нужное место в протоколе допроса, зачитал: - Марина согласилась с моим предложением прогуляться по парку после танцев. Мы остановились под деревом недалеко от танцплощадки. Я взял её за плечи и попытался поцеловать. При этом неловким движением случайно разорвал нитку бус. Марина кинулась подбирать рассыпавшиеся бусинки, на ощупь отыскивая их в траве. Мне стало досадно, что она беспокоится из-за такой ерунды. Я предложил бросить это бесполезное занятие и вернуться сюда утром, когда будет светло, а пока заняться любовью. Но она упорствовала. Я пообещал ей купить на другой день новые бусы, она отказалась. Яспросил: Они что - очень дорогие? Ответила, что дороже не бывает, что им цены нет. Я сделал попытку приподнять её и обнять, но она резко оттолкнула меня и сказала, чтобы я убирался отсюда. Я разозлился и ушел. Втемноте наткнулся на ветку дерева и поцарапал в кровь лицо. Вернувшись в санаторий, увидел, что моя рубашка испачкана кровью. Япостирал её под краном и лег спать. На другой день после завтрака решил на пляж не ходить из-за оцарапанного лица и остался лежать в комнате, где меня и нашли работники милиции.
      Сытенко, закончив читать протокол, начал подводить итоги:
      - Конечно, подозрение падает на Птицына. Здесь и случайное знакомство, и его вполне определенные намерения, и ночная стирка окровавленной рубашки, и царапины на лице. Слишком много совпадений. Но нельзя сбрасывать со счетов и Холодова. Существует ещё одна, правда, сомнительная версия: был некто третий, пока нам неизвестный. Но это уже из области фантазий.
      Последняя фраза резанула слух Крутова - эти рассуждения Сытенко, хотя и логичные, были довольно циничны.
      - Вы, Иван Семенович, по-своему правы, - заговорил Крутов, поведение Птицына вызывает подозрения. Ну, а если здесь случайное стечение обстоятельств? Бывает же так! В нашем распоряжении двое, и если ничего нового мы не добудем, то придется Птицына освободить. Что же касается Холодова, то его мы обязаны отпустить немедленно.
      - Если работать с оглядкой, как вы, то с преступниками вообще бороться будет невозможно, - Сытенко чувствовал, что сейчас наговорит лишнего, но его понесло. - С приобретением опыта вы, Виктор Константинович, поймете, что на практике редко когда удается собрать всеобъемлющие доказательства. Преступник не такой уж дурак, и следы, а тем более отпечатки пальцев, старается не оставлять. Между прочим, в судах подобные дела зачастую на одних лишь косвенных доказательствах основываются.
      - И меня, и вас учили, что лучше отпустить девять виновных, чем осудить одного невиновного. Ипока это зависит от меня, я сделаю все, чтобы это положение выполнялось.
      Но Сытенко сдаваться не собирался.
      - Послушай, Виктор Константинович, у нас всегда с прокуратурой были великолепные отношения, и мы вас никогда не подводили. Хотите отпустить Холодова - ваше право, хотя можно было бы и не торопиться. Что же касается Птицына, то тут вопрос принципиальный. Нам с вами работать вместе, и совсем небезразлично, как быстро мы найдем общий язык. Чем скорее, тем лучше.
      - Для кого лучше: для вас или для дела?
      - А зачем противопоставлять? Разве мы для себя стараемся, разыскивая и изобличая преступников? Одно дело делаем и мыслить должны в одном направлении.
      - Говорить вы великий мастер. Я даже почувствовал себя формалистом, а всего лишь призвал к соблюдению законности. Так вот: Холодова освободим немедленно, а Птицына - по истечении положенных по закону трех суток, если не будет добыто новых доказательств.
      До этого момента Балабин дипломатично молчал. Ему было интересно, как поведет себя Крутов в сложной ситуации. Новенький помощник прокурора молодец, - подумал он и поддержал коллегу:
      - Да, надо честно признать, что доказательств в отношении Птицына у нас действительно недостаточно. Его рассказ мы пока опровергнуть не можем.
      Сытенко промолчал. Исходя из многолетнего опыта, он очень сомневался, что его подчиненные добудут что-либо новое, и тогда эти законники отпустят преступника. А это противоречило его представлению о справедливости. Но впереди действительно ещё двое суток, и надо работать.
      Сытенко все больше верил в виновность Птицына. Но допускал возможность развития событий, при котором отпадут обе выдвигаемые сейчас версии. Вполне возможно появление третьего, пока ещё неизвестного лица, совершившего убийство. ИСытенко, как и положено по таким делам, дал указание своим оперативным работникам раскинуть сети, задействовав все негласные источники.
      - Ну что же, я сделал все возможное, - устало подвел итог дня Сытенко, вернувшись наконец-то в свой кабинет после беготни, заседаний, опросов... - Теперь все зависит от везения. Но на завтра главное - работа с Птицыным. Может быть, удастся его дожать и добиться признания. Скорее всего он и есть убийца.
      На следующий день уверенность Сытенко в виновности Птицына ещё более окрепла. Коллеги из далекого сибирского города, где жил Птицын, сообщили, что ещё несовершеннолетним он привлекался к судебной ответственности за попытку изнасилования. Правда, после освобождения, три года назад, претензий к нему у милиции нет, ведет он себя безупречно.
      Сытенко, узнав о судимости подозреваемого в прошлом, атаковал помощника прокурора:
      - Виктор Константинович, не делайте ошибки. Мало того, что нераскрытое преступление ухудшит статистику состояния преступности в городе, убийца уйдет от наказания и может вновь совершить что-либо подобное. Как будем смотреть в глаза родственникам очередной жертвы? Эх, Виктор Константинович, я в отличие от вас уже заканчиваю службу в правоохранительных органах и со всей ответственностью заявляю, что собранных доказательств вполне достаточно для привлечения Птицына к суду.
      Откровенно говоря, Крутов немного заколебался. Но в конце концов не прошлая судимость, а собранные доказательства по этому делу должны определять их решение. Вина Птицына осталась недоказанной, и надо действовать в соответствии с законом. В конце концов с освобождением подозреваемого следствие ещё не заканчивается.
      И Крутов принял решение: Холодова и Птицына из КПЗ отпустить. Сытенко был вне себя:
      - После ареста Птицын, почувствовав, что за него взялись всерьез, сознался бы в убийстве. А теперь преступление смело можно зачислить в разряд нераскрытых.
      Но Сытенко ошибался. Раскинутые его людьми сети дали результат уже на следующий день. От одного из оперативных источников поступило сообщение, что в находящемся на расстоянии тридцати километров городке к местному часовщику обратился инвалид-бомж и предложил купить у него несколько бусин розового цвета. Увидев товар, часовщик только рассмеялся:
      - За этот мусор и на бутылку пива дать не могу.
      Попытка надуть его так позабавила часовщика, что он рассказывал о ней всем. Немудрено, что вскоре раздался телефонный звонок в местном отделе уголовного розыска и поступило сообщение о попытке продажи бус. Узнав, что с момента визита хромого бродяги к часовщику прошло чуть более часа, Сытенко, захватив с собой двух сыщиков, на милицейском уазике уже через полчаса прибыл на место.
      А в это время Филонов, мучимый жаждой, решил вновь вернуться к часовщику. Не может быть, чтобы бусинки ничего не стоили, - думал он. Ведь не могла же баба ползать в темноте, позабыв обо всем, из-за какой-то дешевки.
      В тот вечер, выпив бутылку дешевого вина, он пристроился ночевать в парке под кустом. Он мирно подремывал, когда рядом с ним остановилась парочка. Ему были абсолютно безразличны чужие любовные утехи, и он решил перебраться в другое, более спокойное место. Но, услышав спор и препирательства из-за дорогих бус, затаился, следя за развитием событий.
      Филонов надеялся, что женщина все-таки примет совет ухажера и отложит поиск до утра. Но нет: мужчина обиделся и ушел, а она осталась. Значит, бусы дорогие - это точно, если женщина так радуется каждой находке. Нет, он своего шанса не упустит!
      Убивать эту девку он не хотел. Ему надо было всего лишь оглушить её, чтобы самому завладеть драгоценными бусинами. Ему и в голову не приходило, что ударом палки по затылку женщину можно было убить. Да он и не думал о ней совсем. Все его мысли были направлены на то, как достать деньги на спиртное, о большем ему и не мечталось. Пусть этот боров-часовщик подавится. Просто цену сбивает, гад. Ведь баба сама сказала своему ухажеру: им цены нет. Ладно, сколько даст, столько и возьму. Не предлагать же ему купить браунинг. Еще в штаны наложит со страху.
      Он свернул на улицу, где стояла будка часовщика. Сделав несколько шагов, замер, увидев, что часовщик стоит возле милицейской машины и что-то объясняет, размахивая руками, полноватому сыщику в штатском и двум сотрудникам в форме. Еще издали узнав Филонова, часовщик воскликнул:
      - Да вот же он, сам идет сюда!
      Филонов бросился назад и юркнул за угол. Да как убежишь - на несгибающейся-то ноге. Он сразу осознал бесполезность своей попытки скрыться. В отупевшем от постоянного пьянства мозгу мелькнула лишь спасительная мысль о том, что надо хотя бы избавиться от браунинга. Он с размаху перебросил его через высокий зеленый забор, за которым стоял белый опрятный домик, окруженный фруктовыми деревьями и парниками. Едва он успел это сделать, как из-за угла выскочили двое дюжих молодцов и схватили его за руки:
      - Куда ты, дядя? Вздумал на старости лет в догонялки с нами играть?
      Они подвели его к машине, вытряхнули содержимое сумки и обыскали одежду. Мужик в штатском чуть не подпрыгнул от радости, завидев извлеченные из кармана Филонова бусины.
      Словно клад нашел, - подумал Филонов. - Значит, и вправду дорогие, а этот гад-часовщик за бесценок хотел жирный куш сорвать. Ну да ладно, попался по-глупому. Теперь за грабеж лет десять дадут. И Филонов вздохнул, понимая, на этот раз он уже вряд ли доживет до свободы. Смирившись, он равнодушно наблюдал, как суетится этот немолодой сыщик, приглашая понятых и оформляя прямо на капоте машины протокол изъятия бус. Илишь одна мысль о том, что теперь уж наверняка не удастся опохмелиться, беспокоила его.
      Весь оставшийся день прошел у Сытенко в беготне. Надо было закрепить первый успех. С бродягой проблем не было: не зная о смерти своей жертвы, тот откровенно и довольно точно описал ход событий. Холодов опознал бусы, подаренные им когда-то жене. В щели на рукоятке костыля задержанного эксперты обнаружили микрочастицы засохшей крови.
      - Так что висяка не будет - преступление раскрыто, - радовался Сытенко. - Жаль, конечно, что этот новенький из прокуратуры, Крутов, оказался прав. Теперь каждую санкцию на арест с трудом добывать придется: он будет осторожничать. Ну да ладно, через год пообтешется, поймет, что с преступниками в белых перчатках не борются.
      Вечером в камере, мучимый непроходящим похмельем, Филонов вспомнил о выброшенном браунинге: Уж лучше бы попытался загнать часовщику эту штуковину. Атеперь валяется она в саду у местного куркуля без дела.
      Но Филонов ошибался: браунинг уже не лежал между грядок клубники. Его подобрал вышедший в сад после обеденного сна муж хозяйки дома - Климов. О задержании бродяги с бусинами он узнал лишь на следующий день и никак не связал заброшенный к ним в сад браунинг с этим случаем: Скорее всего это путешествующие курортники, решив лететь самолетом и опасаясь контроля, по дороге в аэропорт избавились от запрещенного предмета.
      Климов спрятал браунинг в углубление в каменной кладке задней стены дома, которое он заметил, когда укреплял ставни второго этажа.
      Присев на низкую скамеечку между кустами, он задумался. Будучи суеверным человеком, он воспринял эту находку в саду дома, где жил, как знак судьбы. Если до этого он сомневался, возвращаться ли ему в Москву, то теперь уверовал, что появление в его распоряжении оружия - это сигнал к окончанию вынужденного безделья и началу активных действий.
      Решено: я еду. И пусть будет что будет! Никогда я не привыкну к этой новой своей фамилии. Никакой я не Климов Александр Иванович и никогда им не стану. Я - Хлыстов Александр Петрович и не хочу быть никем другим. Но теперь все позади, и я должен решиться. Завтра же еду! Вот только Клавдию жаль: хорошая она баба. Да, может быть, если что не заладится в Москве, вернусь к ней.
      Этой мыслью он успокоил себя и начал прикидывать, что скажет хозяйке дома о своей предстоящей поездке в Москву.
      А началось все три месяца тому назад. Он приехал в большой южный город-курорт в командировку против своей воли. Хлыстову был непонятен смысл его поездки: поручение, которое ему дали, мог выполнить любой из пехотинцев Копченого, а не он, формально занимающий престижный пост директора фирмы с непонятным для русского человека названием. Но Копченый послал именно его для показа образцов предлагаемого товара. Но при этом никакими полномочиями не наделил. Ну покажу я им образцы, а дальше что? - недоумевал он. - Можно, конечно, договориться о сроках и объеме поставок, да что толку, если сам договор заключить я не могу. Темнит что-то Копченый.
      Хотя какой он Копченый? Это для несведущих он - фигура, а для Хлыстова просто Валька Платонов, сосед по дому, которого с детства всерьез никто не принимал. Никогда ничем он не выделялся, разве что фарцевал успешно. Так что никого не удивило, когда он на финансиста пошел учиться, решил стать бухгалтером. Да и отец его крупным хозяйственником был, но умер в разгар перестройки. Деньги и связи сыночку Валечке он оставил. И у Вальки немалый талант к добыче денег, вот и пошел в гору. Даже авторитетом стал. Хотя ни разу судим не был. А Копченый - потому что смуглый. А мне плевать, - опять озлился Хлыстов, - для меня он как был Валяня с третьего этажа, так и остался.
      Хотя чего темнить: без Копченого оставался бы Хлыстов старшим группы на оборонном предприятии и месяцами бы зарплату не получал. Да год назад пришла Нинка, жена, с улицы и говорит:
      - Платонов - сосед снизу - меня встретил и говорит: Пусть твой благоверный ко мне зайдет. Уменя к нему имеется интересное предложение.
      Не понравилось тогда Сашке, что не напрямую, а через Нинку предложение передал. Но из интереса пошел поговорить. Валька выпендриваться перед ним начал, дорогие коньяки выставил и закуску деликатесную. Тянуть с предложением не стал, сказал прямо, без обиняков:
      - Хочешь жить так же красиво, иди ко мне работать. Дам тебе под начало небольшую фирму. Много не обещаю, но лимончика три-четыре ежемесячно гарантирую. Работать станешь самостоятельно. Я буду осуществлять общий контроль, у меня таких фирм, как твоя, - десятки. Так согласен?
      Кто же от такого предложения откажется? Только вот насчет самостоятельного руководства фирмой Копченый наврал. Еще ни одного решения Сашка Хлыстов не принял сам. Очень скоро он понял, что и фирма его создана для проворачивания каких-то темных сделок, а купля-перепродажа образцов мебели - это так, для видимости.
      Больше всего беспокоило Сашку Хлыстова то, что он, почти ничего не зная о подлинной деятельности фирмы, ставил по настоянию Копченого свою подпись на платежных документах. Уж не взял ли меня Копченый на эту должность в качестве подставного лица? Эта мысль все чаще посещала его. А дура Нинка заставляет его каждый раз, когда он приносит домой деньги, звонить этому самодовольному прощелыге и благодарить его. Нет, никогда она меня не понимала! Да и не хотела понять!
      Постоянные домашние скандалы выводили Хлыстова из равновесия. Ну ладно, раньше хоть было понятно: безденежье, нищета, можно сказать. Но сейчас чего орет по всякому поводу? Вон приоделась, раздобрела на заморских блюдах, а все недовольна. А вслед за ней и дочь-подросток Ленка хамить начала, ни во что отца не ставит. Куда ни кинь, везде плохо: и семья разваливается, и работа, как у мальчика-рассыльного. Да ещё поездка эта некстати. Тут явно что-то не так.
      Чем больше Хлыстов думал, анализировал, сопоставлял, тем больше убеждался, что его загоняют в ловушку. Предлог для поездки на юг был явно надуманный. Да и Нинка, собирая его сюда, смотрела как-то по-особенному, жалостливо, что ли? А она-то откуда может знать о его делах с Копченым? Подозрительно все это. Если бы можно было не ходить завтра на встречу с потенциальными покупателями! Ведь вместо них могут явиться крутые ребята, и тогда страшно подумать, что может с ним случиться.
      Убьют? Вполне возможный вариант. Он слишком много знает, и к тому же с его исчезновением будет на кого все грехи фирмы списать. Как бы не пойти на эту встречу?
      Для раздумий у Хлыстова был ещё вечер, ночь и полдня. Немного, но достаточно, чтобы принять правильное решение. Возникло большое желание позвонить домой и убедиться, что по крайней мере там все в порядке. Хлыстов заказал разговор прямо из номера гостиницы. Жена взяла трубку:
      - Ну, что звонишь? - сказала она недовольно. - Из-за тебя пришлось из ванной мокрой к телефону бежать!
      Ему сразу расхотелось разговаривать. Ну хоть бы раз в жизни отнеслась по-доброму.
      - Что молчишь? - Жена перешла почти на официальный тон. - Наши дела тебя интересуют? Я без тебя всегда в норме, а Ленка, сам знаешь, вся в любви, по ночам домой является... Да, звонил твой шеф-приятель, спрашивал, есть ли от тебя новости.
      - И чего бы Валентину такую заботу проявлять? - В трубку сквозь голос Нины прорывалась неразборчивая мужская речь. Не выдержав, Хлыстов спросил: - Ты одна?
      - А то нет, вечно тебе что-то мерещится. Я кино смотрю по телевизору. Ну ладно, у тебя все?
      Хлыстов бросился к телевизору и бешено начал переключать программы:
      - Сука! Нет никакого кино. Политики балаболят да длинноволосые с гитарами завывают. Тьфу! Все врет! Сначала ведь сказала, что я её из ванной вытащил!
      Хлыстов возбужденно заходил по комнате. В ярости он схватил стакан и бросил в угол. Звон разбитого стекла немного привел его в себя. И за что ему такие мучения?
      Оставаться в номере не хотелось. Он вышел в приморский парк. Сейчас бы выпить. Но в рестораны, грохочущие музыкой, ходить он не любил.
      - Эй, земляк, рули сюда! - Хлыстов обернулся и заметил сидящего на скамейке мужика. Он призывно махал рукой. В руке у него была полупустая бутылка. Сделав ещё глоток, мужик обтер рукавом пиджака горлышко бутылки и протянул её подошедшему Хлыстову. Выпить сейчас было просто необходимо, и, преодолевая брезгливость, он сделал большой глоток. Сразу стало легче.
      Мужик понимающе улыбнулся:
      - Вижу, человек, как и я, мается. Надо помочь. Меня Александром зовут. - Оба обрадовались совпадению имен. С удовольствием опустошили бутылку, и новый знакомый, словно маг-волшебник, достал из сумки другую. Сумка у него была вместительная, но грязная и потертая. Заметив взгляд Хлыстова, тезка кивнул на нее.
      - Все мое ношу с собой. Даже подумать не мог, что в тридцать девять лет бродягой стану.
      Надо же, всего на два года старше меня, а выглядит на все пятьдесят.
      Тот уловил ход его мыслей.
      - Да, знаю, как старик выгляжу. Вижу, не веришь. - Он дрожащими пальцами достал из нагрудного кармана пиджака паспорт. От неловкого движения на землю упали трудовая книжка и водительское удостоверение. Хлыстов поднял и передал их хозяину. Из вежливости он заглянул в паспорт. Вот это да! Втусклом свете фонаря он разглядел довольно симпатичное лицо молодого человека, мало похожего на его нового знакомого.
      Александр спрятал документы в карман, вздохнул и начал монотонно рассказывать о своей жизни. Работал техником, были у него жена и дочь. Да не сложилось. Жена к другому ушла. Дочь того, другого, отцом называет. Перебрался в общежитие. Пить начал. Уволили. Грузчиком устроился. А тут предприятие ликвидировали. Посидел без работы с месяц и вот сюда, на юг, подался. Вторую неделю уже гуляет. Деньги к концу подошли, что дальше делать, не знает. И ехать некуда.
      Он начал ладонью растирать сердце.
      - Ничего, ничего. У меня эти сердцебиения теперь часто бывают. Надо ещё выпить - и пройдет.
      Хлыстов налил, он выпил и пришел в себя. АХлыстову пить больше не хотелось, он простился и побрел к себе в гостиницу.
      Долго не мог уснуть. Завтра вечером все должно проясниться. В обед состоится встреча с заказчиками, и если все пройдет хорошо и мои опасения напрасны, могу после обеда вылететь домой и уже к вечеру буду дома.
      Хлыстов представил, как уже за полночь приедет из аэропорта и сразу, с порога, услышит недовольный голос жены, выговаривающей за поздний приезд, за то, что теперь ей не выспаться. И от всей души позавидовал бездомному бродяге Александру.
      Вновь всколыхнулась ненависть к жене.
      - А все-таки кто у неё был сегодня вечером?
      Утром Хлыстов направился на пляж. До встречи с заказчиками ещё было время, и он предался безмятежному отдыху. Вокруг него носились двое мальчишек, затеявших игру с бездомным пляжным псом. Но он не обращал на них внимания. Такие минуты блаженства в его сегодняшней жизни были редки.
      Солнце начало припекать, и Хлыстов приподнялся, чтобы накинуть на голову рубашку. И тут он увидел своего вчерашнего знакомого с тяжелой сумкой через плечо. Заметив Хлыстова, тот приветственно помахал рукой и подошел к нему.
      - Хорошо, земляк, что тебя встретил. Хочу искупаться, да боюсь последнее барахло с документами свистнут. Присмотришь?
      Хлыстов кивнул. Тот быстро разделся и кинул одежду рядом со своей сумкой.
      - Надо же, у нас не только имена, но и плавки одинаковые - черные в белую полоску, - удивился он, глядя вслед направившемуся к воде тезке. Белое тело бродяги резко выделялось на фоне загорелых тел отдыхающих. Он шел к воде, как цапля, выставляя далеко вперед тонкие ноги, осторожно ступая на камни. Хлыстов опять позавидовал его свободе и независимости от чьей-то воли.
      Вот он миновал барахтающихся и брызгающихся детей и наконец решился окунуться. Широкими саженками бродяга поплыл к бакену, но вдруг, нелепо взмахнув руками, ушел под воду. В тревоге Хлыстов встал и сделал несколько шагов к воде. На мгновение голова утопающего появилась над поверхностью, но тут же вновь исчезла. Хлыстов мысленно измерил расстояние. Ему не успеть: двадцать метров по острым камням пляжа, затем метров сорок плыть, а потом ещё нырять. Нет, не успеть! Можно, конечно, закричать, позвать на помощь. Но что-то удерживало Хлыстова. Да и все равно бесполезно: тот бедолага уже несколько минут под водой. Сердце, видимо, отказало.