Ничего, ему там на первое время хватит, а потом друзья выручат, подумал Пастух. Он никогда не воровал все деньги сразу, справедливо полагая, что человек предпочтет не тащиться с заявлением в милицию, если у него есть на что доехать до гостиницы и дать телеграмму родным.
      Допив водку, Пастух с видимой досадой хлопнул Семена по плечу.
      - Везет тебе, земляк. Такую деваху отхватил. Ну ладно, я не в обиде: по Сеньке и шапка.
      Пастух вышел из купе, и замок за ним захлопнулся. Семену сейчас будет не до проверки бумажника, до города же, куда направлялся Пастух, оставалось чуть более четырех часов. Поезд прибывал рано, в пять утра. Он ещё успеет пару часиков поспать. Интересно, как его встретит Надька? А может быть, Балабон уже вернулся, и он застанет его дома. Хотя сроку вроде у него ещё два года. Но если даже Балабон вернулся, он примет его как гостя на пару деньков. Ведь не рассказала же ему Надька, что его кореш по зоне переспал с ней в первый же вечер. Впрочем, какой Балабон ему кореш? Так, шестерка на побегушках. Когда Пастух освобождался, Балабон сам сказал, что если тот будет в том приволжском городке, то может остановиться в его доме. Почему тогда Пастух не поехал сразу в Москву, а сошел с поезда в этом городе, он и сам толком не знал. Видимо, предчувствовал приключение после стольких лет воздержания. Надька оказалась ладной симпатичной бабенкой без всяких выкрутасов. Ничуть не удивившись приезду приятеля Балабона по зоне, она накормила гостя, поднесла пару стопок водки и отправила в душ, выйдя из которого он увидел, что постель постелена на двоих. Утром после ночных утех с изголодавшимся в местах лишения свободы мужиком наконец-то спросила про мужа:
      - Как там мой дурак?
      - А почему дурак?
      - Да потому, что сам ко мне ненасытных самцов посылает. За последний год ты четвертый гость будешь.
      Вот оно что! А я-то думал! - Пастух прикинул и понял, кто мог побывать здесь до него. - Говорил же этому Балабону: не умеешь передергивать, не садись играть в карты. Проиграл, видимо, жену в очко. Ну, а мне Надьку подставил в знак благодарности за то, что защищал его в зоне от беспредела. Хотя все, может быть, ещё проще: дурак - он везде дурак. С его глупостью и доверчивостью Балабон мог давать адрес жены просто так, лишь бы заслужить к себе хорошее отношение товарищей по несчастью. Как бы то ни было, но Пастух тогда взревновал. Уж не влюбился ли он с голодухи? И не остаться ли ему здесь навсегда?
      Но через три дня он все же уехал в Москву. Весь год он, удивляясь себе, помнил о жене Балабона. Ивот сейчас, когда надо было идти в бега, он выбрал именно этот город на Волге: надо же, как эта баба запала ему в душу!
      Поезд подошел к перрону. Пастух прошествовал к выходу. Заспанная и помятая молодуха вышла из купе, где храпел её избранник, чтобы открыть дверь для выходящих на этой крупной станции. Проходя мимо, Пастух ей подмигнул, но она хмуро отвела глаза. Подкачал, видно, Сеня! Небось уснул с перепоя быстро или ещё того хуже: не смог себя по-мужски проявить. Вот баба и недовольна осталась. Жалеет, наверное, что не меня с собой оставила. Ну ничего, я свое уже сегодня наверстаю.
      С этой приятной мыслью он соскочил с подножки и пошел к выходу в город, опасливо оглядываясь, нет ли поблизости сотрудников милиции, которые могут опознать его по ориентировке. А то, что его уже ищут, онне сомневался, особенно не надеясь на воровскую солидарность своих сообщников. Наверняка их уже взяли, и они раскололись.
      Пастух не знал, что трое из них как раз в этот момент были окружены в старом купеческом доме и что скоро некому будет давать против него показания. На вокзальной площади он сел в такси. Благодаря украденным у лоха почти трем лимонам, он мог позволить себе немного пошиковать.
      Интересно, конечно, было бы посмотреть скандал, когда этот Сеня, обнаружив пропажу, предъявит претензии проводнице, а может быть, и её напарнице. А что ещё смешнее, наедет на того дядьку из крайнего купе, любителя выпить в случайной компании. Но смешнее всего, что молодуха и удовольствия не получила, а её в краже денег обвинят. Мысль о женщине, отдавшей предпочтение другому, показалась Пастуху настолько забавной, что он злорадно хохотнул, но, заметив пристальный взгляд водителя, сделал вид, что поперхнулся и закашлялся.
      Проявив на всякий случай осторожность, доехал не до Надькиного дома, а остановил машину в самом начале улицы. Расплатившись с шофером, сделал вид, что идет в противоположную от нужного ему дома сторону, и лишь когда такси исчезло за поворотом, направился по нужному адресу. Он хотел застать женщину до ухода на работу.
      И это хорошо, что он поспешил, так как столкнулся с Надькой прямо возле подъезда дома. Он обрадованно схватил её за локоть.
      - Ты куда так рано? Твой ткацкий станок не убежит, а я вот могу и исчезнуть.
      Но женщина не приняла его шутливого тона, хотя сразу узнала.
      - А, старый знакомый пожаловал. Ну что же, пойдем, проводи меня до автобуса. Тут недалеко.
      - А в чем, собственно, дело? Ты что, не можешь позвонить на работу и отпроситься?
      - Да, не могу и не хочу. Очень прошу, давай отойдем отсюда, а то муж сейчас может выйти. Еще увидит меня с тобой. Скандала не оберешься. Он у меня строгий, баловаться не дает.
      - Балабон, что ли, вернулся?
      - Да нет больше Степана. Сообщили вскоре после твоего отъезда, что повесился он там в зоне. Обидели его сильно, вот и повесился. - Женщина горестно вздохнула.
      Значит, без меня его защитить было некому. Небось опять, дурак, сел за карты, удачу дразнить. Ну и доигрался, - подумал Пастух. Он уже без внимания слушал рассказ женщины, что, узнав о смерти мужа, она решила связать свою судьбу с мастером цеха, где когда-то работал Степан. Тот часто захаживал к ней после осуждения своего сменщика за хулиганство. А три месяца назад овдовел, вот они и расписались.
      Подошел автобус, и Надежда, на какое-то мгновение вспомнив дни и ночи безудержной страсти, испытанной с этим человеком, заговорщицки ему улыбнулась и дотронулась до руки, как бы говоря:Не обижайся. Этот прощальный жест несколько утешил Пастуха, напомнив ему, что тогда, год назад, он был на высоте и женщина не забыла его мужских подвигов. Но все же он остался у разбитого корыта, ему даже негде было ночевать сегодня, не то что скрыться и переждать несколько дней. Конечно, можно было бы у вокзала или гостиницы найти проститутку, заплатить ей за ночь и по крайней мере на несколько часов иметь крышу над головой. Но беда в том, что все эти шлюхи с их притонами состоят на учете в милиции, и того гляди менты нагрянут с проверкой и заметут его по собственной же глупости.
      Нет, лучше всего ближе к вечеру завалиться в ресторан, там среди публики подобрать себе телку из порядочных, попавших туда на какой-нибудь юбилей или день рождения. На приезжего командированного, да ещё разведенного хорошо клюют незанятые женщины. И ночлег на несколько дней обеспечен, и такая крыша будет достаточно надежна. Можно прокантоваться так с недельку, а там видно будет.
      Беспокоила только мысль, что двух с половиной миллионов надолго не хватит и придется идти на новое дело. Но это потом, а сейчас задача номер один - найти надежное укрытие. Из всех вариантов он выбрал ресторанное знакомство и, чтобы убить время до вечера, направился в ближайший видеосалон, где в темноте зала можно было и всласть выспаться.
      Все четверо сообщников Пастуха в это время были уже мертвы. Ему же фартило все последние дни. Повезло и на этот раз. Войдя в ресторан, Пастух начал осматриваться по сторонам в поисках свободного места и тут... Как говорится, на ловца и зверь бежит. От столика в углу ему приветственно махал сразу обеими руками Илюшка Дудин, с которым когда-то вместе они в зоне парились. Так, шантрапа мелкая, за наезд со смертельным исходом в колонию попал. Но старался себя бывалым показать, к лидерам ближе держался, больше, чем другие, блатными повадками и словечками сорил. Все намекал, что хотя и сидит за наезд, но и за ним кое-какие дела водятся. Все, конечно, понимали, что завирает, и всерьез его не воспринимали. Так Илья Дудин на побегушках весь срок и отбыл.
      И вот на тебе, в первый же вечер в этом городе Пастух так удачно на него наткнулся. Дудин был с приятелем. У того дочь родилась, и он пригласил своего сменщика, чтобы угостить. Как-никак, а тот за него три дня подряд отпахал, пока он в родильном доме дежурил. Сидели скромно. А тут как раз Пастух и зашел. Дудин прямо-таки зашелся от радости. Кинулся к нему с почтением, подвел к столику, усадил, заказал ещё бутылку водки и закуску для нового гостя. И гордо поглядывал в зал, дескать, все видят, с кем он, Дудин, дружбу водит. Словно в этом зале все знали, что Осипов - знаменитый уголовник и в авторитетах ходит.
      Возбужденный встречей, Дудин лебезил перед Пастухом и испуганно осекся, когда чуть сдуру не ляпнул, что вместе в зоне баланду хлебали. Осипов вовремя сумел разговор повернуть и как бы невзначай дал понять, что с Дудиным в отпуске время проводили. Боясь ошибиться, не сказал, на юге или в местном доме отдыха. Кто знает, может, этот Дудин дальше своей области не выезжал.
      Но Дудин, демонстрируя понятливость, сразу подхватил мысль и начал расписывать, как вместе с Толиком был на юге и как весело с девочками Люсей и Таней время проводили. Когда Дудин его Толиком назвал, Пастух слегка поморщился, но опять сменил тему разговора. Кто знает, куда заведет Дудина его воображение. А Дудин, не замечая пренебрежения Осипова, продолжал пускать пыль в глаза, хотел даже ещё заказ сделать, благо не за его счет гуляли. Но Осипов остановил его, сказав, что приехал в командировку и ему ещё надо устроиться в гостинице. Как он и рассчитывал, Дудин сам и вылез с предложением остановиться у него, благо жена и дочь летом живут в пригороде у тещи. Осипов как бы нехотя согласился. Так удачно был решен вопрос с жильем.
      Дудин жил на окраине города, и они приехали к нему на такси. Дом был покосившийся и облезлый, под стать хозяину.
      Перед сном Дудин, безмерно радуясь почетному гостю, вынул из заначки четвертинку, выпил её почти всю сам и пьяно стал хвастаться, что чтит уголовные традиции и готовит опасное дело. Он бы его давно провернул, да в городе нет настоящего напарника. А вот теперь они с Пастухом это дело сделают наверняка. Но когда Осипов спросил, что за дело, Дудин осекся. Ни о каком деле он и отродясь не думал. Нравилось ему себя за бывалого уголовника выдавать. Может быть, потому, что, затюканный женой, не уважаемый за пустобрехство на работе своими же шоферами, он стремился хоть в воображении убедить если не окружающих, то себя, что на самом деле живет двойной опасной жизнью и в той, второй жизни, удачлив исмел. Но никто об этом просто пока не знает.
      Но вопрос Пастуха был задан, и надо было отвечать. И тут Дудин вспомнил, что недалеко от тещиного дома есть магазин, куда поздно приезжают инкассаторы. Он сам это видел, когда забежал в бакалейный отдел за солью перед самым закрытием. Вот и бухнул, не зная, куда это его выведет, что за инкассаторской сумкой давно охотится.
      Наутро Осипов вспомнил вечерний разговор и потребовал рассказать о преступном плане в деталях. По своему обыкновению Дудин увлекся. Он рисовал заманчивую картину. Приезжающие в этот магазин инкассаторы - пожилой толстяк и молодой парень - им не помеха. Увидев оружие, они сами все отдадут с испугу. Жаль вот только, оружия нет. Обещал один дружок, да накрылся - самого взяли на грабеже.
      Дудин привык врать себе и людям. Сочинял он вдохновенно и сам начинал верить в то, что говорил. В какое-то мгновение его потрясла мысль, что его фантазия может привести к убийству сразу двух человек. Но тут он оправдал себя: Какое мне дело до этих незнакомых людей. К тому же вряд ли Пастух решится совершить нападение на двух вооруженных людей.
      Но Пастух неожиданно для себя самого решил, что попробовать можно. Конечно, он Дудину не верил ни на грош. Но то, что на окраине города есть уединенный магазин, в который поздно вечером заезжают инкассаторы, заслуживало внимания. А оружие у него есть.
      В последующие два дня он лично убедился, что за деньгами действительно приезжают пожилой мирного вида мужик и совсем ещё молодой парень, и, используя внезапность нападения, убрать их не составит труда. Он начал в деталях изучать их маршрут, порядок передачи денег. Провала быть не должно. Быстро скрыться с места происшествия ему поможет Дудин: попросит на вечер свой служебный пикап, якобы пособить теще, подождет на соседней улице и увезет Пастуха в безопасное место.
      Ну а потом Дудина он ликвидирует, обставив дело как несчастный случай, и концы в воду. В этом городе его не знают. Есть, правда, единственный свидетель, видевший его вместе с Дудиным в ресторане. Но вряд ли гибель сменщика в состоянии алкогольного опьянения в дорожно-транспортном происшествии вызовет у него подозрения. Так что гуляй на все четыре стороны. Дудина было не жаль, так же, как и всех других ставших бесполезными ему людей.
      Но столь детально разработанный план таил в себе ряд опасных ошибок. Во-первых, Дудин бессовестно врал, что сумка инкассаторов всегда полна. На самом деле магазин этот был одной из первых точек, куда они заезжали, так как удобнее было начинать с окраины и постепенно приближаться к центру города, где был банк. Так что в итоге, даже если бы все прошло успешно, большую сумму Пастух бы не сорвал. Знай это, он не пошел бы на такой риск.
      Вторая его ошибка была в том, что он рассчитывал на легкую победу над пожилым, с одышкой, инкассатором и почти юношей: они вряд ли могли оказать серьезное сопротивление. Но он не учел, да и не мог учесть того, что неопытность молодого инкассатора может обернуться другой стороной. Все дело в том, что опытные инкассаторы, с которыми долгое время не случается никаких происшествий, рано или поздно теряют бдительность. Сама обыденность их работы, повторение изо дня в день одних и тех же действий притупляют чувство опасности. Иное дело Гриша Винников. Он получил отсрочку от призыва в армию на год, и мать упросила, чтобы его взяли временно на работу. Знакомый кадровик посодействовал, тем более что сразу двое постоянных инкассаторов, предпочитая в летнее время трудиться на садовых участках, уволились.
      Нехватка кадров и желание помочь вдове товарища сыграли свою роль, и Гриша, которому только что исполнилось девятнадцать лет, пошел работать инкассатором. Помимо прочего, работа эта казалась ему романтичной. Гриша втайне даже мечтал, чтобы на них напали. Ихотя пожилой Васильич посмеивался, Гриша четко соблюдал инструкцию и, выходя из магазина, зорко оглядывался и был готов, как в ковбойском фильме, при первом сигнале обопасности выхватить наган и открыть стрельбу.
      По иронии судьбы Пастух имел аналогичное оружие, похищенное им у пьяного охранника, которого специально накачали спиртом сообщники Осипова, чтобы он мог проникнуть в контору завода. Там он похитил остаток зарплаты, которую выдавали накануне.
      И вот теперь старое испытанное оружие должно было противостоять другому такому же оружию. А из браунинга он решил убить в упор пожилого инкассатора. Пастух не знал о романтичных мечтах Гриши Винникова и считал, что первым выстрелом, убив из браунинга старика, повергнет салагу в растерянность и успешно завершит налет.
      Надо отметить, что Гриша со своей повышенной бдительностью уже три дня замечал мужика в кепке, маячившего вечерами на другой стороне у киоска Пиво. В тот вечер, когда они заехали за выручкой в магазин, Васильич, когда Гриша сообщил ему о своих подозрениях, только посмеялся. Но посмеялся необидно. Он вообще по-доброму завидовал юноше, ещё только стоящему на пороге взрослой жизни, его мальчишеской серьезности и наивности, тому, что молодость его ещё впереди. Ик тоске по безвозвратно ушедшему прошлому примешивалась горькая мысль о том, что у него самого впереди уже ничего не будет, кроме одиночества и ухода в небытие.
      Но Федор Васильевич Козин не мог даже предположить, что это мгновение наступит так быстро. Он первым вышел из магазина и сел в автомашину, Гриша немного задержался. Васильич нетерпеливо дал два гудка, и тут же пуля из браунинга Пастуха, стрелявшего в упор, вошла ему в голову. Умер он сразу. Пастух, держа в одной руке браунинг с оставшимся единственным патроном, а в другой - наган, двинулся навстречу молодому инкассатору.
      За несколько мгновений до рокового выстрела вышедший с выручкой Григорий привычно оглянулся по сторонам и увидел, как мужчина в серой кепке покинул привычное место и быстрым шагом пересекает узкую проезжую часть улицы. На какие-то секундыон, подойдя вплотную с противоположной стороны их машины, оказался вне поля его зрения. Но Григорий уже расстегнул кобуру ипотянул наган за шершавую рукоятку: в случае чего он не даст застигнуть себя врасплох.
      Резкий звук выстрела вспугнул и поднял в воздух с помойного контейнера стаю ворон. Когда Пастух резко выскочил из-за капота машины, его встретил не испуганный пацан, а отважный ковбой, как в зарубежных фильмах, обеими руками направивший ему прямо в грудь дуло пистолета. Они выстрелили почти одновременно. И оба промахнулись, хотя расстояние между ними было не больше пяти шагов.
      Гриша Винников промахнулся, так как стрелял из нагана второй раз в жизни и слишком резко нажал на курок. А Пастух - потому, что, несмотря на свою авантюрную жизнь и уголовные подвиги, был не таким уж смелым человеком. Да, его характера хватало на то, чтобы рисковать и совершать преступления. Но это только потому, что он очень любил деньги и не умел их добывать никаким иным способом, кроме воровства.
      Да, в колонии он пользовался авторитетом и внушал страх, но главным образом потому, что сколачивал вокруг себя дружков, которые по его указке издевались над непокорными. Ссильными и авторитетными в преступном мире людьми Осипов предпочитал не связываться. И сам спешил к ним со своими услугами, делая вид, что оказывает их по доброй воле, а не из-за страха.
      И в этой опасной ситуации он предпочел отступить и, не дожидаясь повторного выстрела, рванулся в сторону, укрывшись за машиной. Пока Григорий, осторожничая, медленно продвигался вдоль машины со своей стороны, Пастух успел добежать до палатки. Он уже заворачивал за неё в спасительную темноту узкого проулка, когда вслед ему раздался новый выстрел. Пуля визгливо прошила воздух где-то над головой бандита: пацан явно не умел стрелять. Миновав приземистые домики, Осипов выбежал на улицу, метров через двести свернул в проходной двор и выскочил прямо к пикапу, за рулем которого сидел бледный от страха Дудин.
      Пастух рухнул на сиденье рядом с ним. Через несколько минут их машина смешалась с потоком транспорта в центре города. Осипов сидел с закрытыми глазами, сердце его бешено колотилось. Ну вот и все. Если поймают, ему конец: за убийство инкассатора и участие в вооруженном ограблении обменного пункта вышка обеспечена. Страх за собственную жизнь лишал его рассудка. Спасти его могла только умелая ликвидация этого дурака - Дудина.
      И опять Осипов не все учел в своих расчетах. Он даже не предполагал, что панически его боявшийся Дудин может взбунтоваться и выйти из беспрекословного подчинения.
      Видя, что Пастух прибежал без инкассаторской сумки, Дудин вначале подумал, что напарник хочет его надуть, что деньги он спрятал или передал кому-то третьему. Но вскоре понял, что все сорвалось. И тут его обуял панический страх. Не перед законом, нет: в конце концов за соучастие много не дадут, и то его ещё доказать надо. Он опасался за свою жизнь. Он смертельно боялся Толика. Ведь Дудин опасный свидетель и единственный соучастник - в живых он его не оставит. Вот почему он наотрез отказался вести машину за город, где Осипов, по его словам, намеревался пересидеть первые тревожные дни у хорошей знакомой. Так ему Дудин и поверил! Мотивировал он свой отказ сбивчиво: обещал, мол, начальнику вернуть машину ещё сегодня, и если её не будет на месте, подозрение в первую очередь падет на него, Дудина, поскольку всем известно его преступное прошлое. На все уговоры Пастуха ехать дальше Дудин упрямо твердил, что машину надо вернуть. Препирательство шло в машине, которую Дудин намеренно остановил на многолюдном перекрестке недалеко от поста ГАИ, и Пастух не мог применить силу. Угрозы не действовали. И Осипов сделал ещё одну попытку, пойдя на хитрость.
      - Хорошо, поставим машину и поедем к тебе. Переночую последнюю ночь у тебя, а завтра исчезну из вашего вонючего города.
      Но Дудин продолжал твердить:
      - Машину надо мне ставить одному. Нечего на базе тебе своей личностью светить и в поле зрения новых свидетелей попадать. - Затем он вынул из кармана ключ от дома и передал Осипову. Вынужденный уступить, тот выскочил из пикапа, посмотрел вдогонку отъезжающей машине и отбросил ключ в сторону. Он знал, что Дудин домой не придет.
      Ничего не поделаешь, Осипов потерпел очередное поражение, и даже слабак Дудин бросил его. Теперь надо было думать, как убраться из этого города. По опыту он знал, что теперь милиция поднимется по тревоге и установит наблюдение за всеми выездами из города. Надо действовать нестандартным путем.
      Пастух остановил частника и попросил его отвезти за город. Там, пользуясь теплой погодой, переночевал под каким-то кустом небольшого лесочка рядом с дачным поселком. Утром, как только начало рассветать, встал, потрогал щетину на щеках, надел весь измятый пиджак, который клал под голову, и, заметив зеленые полосы от травы на брюках, понял, что далеко в таком виде не уйдешь. Вгород, по крайней мере, ему соваться было уже нельзя.
      Недалеко от дачного поселка он увидел аккуратно одетую старушку с большим бидоном молока. Преодолевая её подозрительность, объяснил, что попал сюда по пьяному делу с дружками на машине, а теперь даже не помнит, на какой даче гуляли, и хочет уехать. Смягчившись, старушка, которая сама мучилась с сыном-пьяницей, подробно объяснила, где они находятся и какими путями отсюда можно выбраться. Особенно его заинтересовала информация о расположенной в тридцати километрах большой пристани, где останавливаются даже большие теплоходы. Это, пожалуй, был наиболее безопасный вариант. И он зашагал в указанном старушкой направлении к шоссе, чтобы поймать попутку.
      Часам к девяти Пастух уже был на пристани. Солнце светило вовсю. Хорошо бы снять пиджак, но оба ствола ещё были при нем, да и светить свои наколки на предплечьях ему не хотелось. Чем незаметнее, тем лучше. Хорошо еще, что пристань действительно большая и народу много, есть где затеряться. Вот только в кассе прокол он все-таки допустил. От усталости и нервного напряжения расслабился. Поинтересовавшись билетом на ближайший теплоход, на вопрос кассирши, молодой, накрашенной женщины, до какого пункта, не подумав, бухнул: А все равно куда! Но потом сказал, что до Астрахани. Ведь не возвращаться же ему туда, где инкассатора замочил.
      Через семь часов теплоход Москва - Астрахань должен будет причалить и около семнадцати часов отплыть. Хотя и была у него недавно стоянка вверх по реке в большом городе, но здесь теплоход останавливается, чтобы пассажиры могли искупаться, купить овощи и фрукты, а у браконьеров из-под полы икры.
      Хотя был разгар сезона, несколько свободных мест все же было. Купив связку воблы, кулек с помидорами и две бутылки пива в буфете на пристани, Пастух отправился дожидаться теплохода в небольшой перелесок.
      Когда он скрылся из виду, кассирша, продавшая билет странному пассажиру, набрала номер телефона местной милиции. Трубку снял дежурный Силантьев, дружок её мужа.
      - А где Леонтьев? - спросила она.
      - А где же твоему благоверному быть? На участке он, преступников ловит. А может, и по бабам пошел, пока ты в своей будке на жаре изнываешь. - Силантьев дурашливо хохотнул, показывая, что шутит. Кассирша давно уже поняла, что дружок мужа на неё виды имеет, и, хотя тот был очень даже ничего, твердо решила не поддаваться, тем более что здесь, в поселке, все быстро становилось известно. - А что звонишь? Случилось что-нибудь?
      Немного поколебавшись, женщина сказала:
      - Да нет, ничего. Если выйдет на связь, пусть ко мне сюда подскочит. Просто я по нему соскучилась. Тебе с твоей женой этого не понять. - И, взяв реванш, дала отбой.
      Ничего, если даже не подъедет, расскажу ему о том типе вечером. Никуда он с теплохода не денется: следующая стоянка только завтра утром. Так что время ещё есть.
      Пастух, сев на теплоход задолго до отплытия, стоял на палубе и наблюдал за берегом, нет ли опасности. Он едва дождался момента, когда, дав прощальный гудок, теплоход наконец-то отчалил от пристани. И тут Осипов увидел, как на мотоцикле к кассе лихо подкатил капитан милиции в синей форменной рубашке с мокрыми от пота подмышками. Кнему выскочила женщина-кассир. И хотя отсюда, с кормы теплохода, не было слышно их разговора, Пастух готов был поклясться, что она рассказывает о нем, тыча наманикюренным пальчиком в его сторону. Он отшатнулся от поручней и укрылся за спинами пассажиров.
      Но Леонтьев уже успел заметить и его самого, и попытку спрятаться. Сводку-ориентировку о нападении на инкассаторов он прочитал ещё с утра и приметы разыскиваемого Осипова - Пастуха знал наизусть. Дудин ещё накануне вечером поставил машину в гараж, направился, поразмыслив, в местный отдел милиции и попросил оформить его заявление как явку с повинной. Там он изложил все, что знал о своем соучастнике. И теперь Осипова искали по всей области.
      Да, это, безусловно, он, - утвердился в догадке участковый инспектор. - Но не брать же его, вооруженного, одному, да ещё в толпе пассажиров, и теплоход вернуть уже нельзя. Леонтьев позвонил Силантьеву, тот передал сообщение в отдел внутренних дел, на территории которого произошло разбойное нападение, - это их заботы.
      Пастух в бессильном отчаянии метался по теплоходу. Узнал его или нет этот мент на пристани? Следующая стоянка будет только утром, но о том, чтобы поспать, он и не думал, беспокоясь за свою судьбу. Живым я им не дамся, - подбадривал он себя, нащупывая в кармане оружие. - В браунинге один патрон, в нагане - четыре. Поборемся. - Но тут же холодел от страха, представив, что завтра его убьют. Все эти разнаряженные пассажиры будут продолжать вкусно есть, сладко пить и веселиться, а его, Осипова, уже не будет. Дикая зависть и злоба к пассажирам белоснежного теплохода охватила его. - Ну нет! Погибать - так с музыкой. Захвачу кое-кого с собой.
      Жить ему оставалось ещё несколько часов. Он это предчувствовал, но все ещё надеялся на чудо.
      Капитан Леонтьев, глядя на оживленную, радующуюся его успеху жену, думал: Конечно, было бы неплохо за это сообщение премию отхватить, да вряд ли дождешься. Эти ребята из Управления внутренних дел все заслуги себе припишут.
      Леонтьев вздохнул: так было всегда. Он был прав. Хотел, ох как хотел майор Кисин, получивший сообщение о нахождении опасного преступника на теплоходе, направляющемся в Астрахань, отличиться. А потому, получив сообщение от своего друга Проценко, начальника уголовного розыска райотдела, решил, не докладывая начальству, самолично захватить бандита. С собою взял только одного сыщика из отдела уголовного розыска Управления внутренних дел и, естественно, Проценко. На милицейской Волге они помчались за четыреста километров в соседний областной центр, чтобы утром произвести захват. Машину гнали всю ночь, торопя молодого водителя-милиционера Головко, который и так, стараясь угодить начальству, выжимал из машины все, что можно.
      Давай, браток, давай! - мысленно молил Кисин. - От этого зависит мое повышение по службе. И они успели. Машина остановилась у причала, и уже минут через десять вдали из-за поворота появился красавец теплоход.
      Вячеслав Анатольевич Петухов, двадцати семи лет от роду, инженер по образованию, стоял у борта на верхней палубе и смотрел на сходящих по трапу пассажиров. Нина терпеливо ждала, когда мужу наскучит это занятие, они вернутся в каюту, и она продолжит вязание, скрашивающее бездельное времяпрепровождение.
      На Нине Петухов был женат уже почти пять лет, а любил её не меньше, а даже больше, чем в те студенческие годы, когда повстречал её. Хотя вряд ли можно любить ещё больше, чем тогда. Они были молоды и счастливы. Между другими студентами, естественно, тоже возникали романы. Но к этой паре все относились по-особенному, чувствуя, что здесь все серьезно. Он влюбился сразу и бесповоротно. А вот почему она, красавица, одна из первых студенток, для которой, казалось бы, не существовало ничего, кроме учебы, ответила на его чувство, для всех, в том числе и для самого Петухова, было загадкой. Ни внешностью, ни чем-нибудь ещё он не блистал. И в школе, и в институте был крепким середнячком. На фоне такой девушки, как Нина, он и вовсе терялся.
      Поженились они на третьем курсе, когда Нина убедилась, что их брак не отразится на учебе. Он с самого начала во всем ей подчинялся, считая, что Нине это приятно. Да и самому легче, когда за тебя решают все: когда идти в загс, когда заводить ребенка, куда ехать на каникулы, что делать после окончания учебы. Петухов подчинялся Нине с удовольствием, искренне считая, что она умнее и лучше его. Первые два года Нине нравилась покорность мужа, но после рождения ребенка его безропотность почему-то стала раздражать. А с другой стороны, так, может быть, и лучше. Вон у подруг в семье сплошные сражения - кто кого. А у них не то что скандалов, а ссор серьезных не бывало. Но все же хорошо, когда мужчина многое решает сам и не только за себя, но и за жену, когда берет ответственность на себя. Но надо принимать мужа таким, какой он есть, тем более он её очень любит. Ей с ним неплохо. Нина по-своему любила Вячеслава. Мудро поступая, она не злоупотребляла своей властью над ним и даже, наоборот, старалась в мелочах во всем с ним соглашаться, создавая видимость его главенства в семье.
      После окончания института Нина осталась в аспирантуре, а Вячеслав пошел работать в научно-исследовательский институт. Не жирно, конечно, но по нынешним временам бывает и хуже. И они были довольны жизнью, растили, правда, не без помощи родителей, своего малыша. Несколько дней назад Петуховы, оставив сына Димку на родителей, решили провести отпуск, путешествуя по Волге. Впервые они отдыхали с комфортом, без всяких забот. Нина, и тем более Петухов не любили шумного веселья и старались как можно больше времени проводить в каюте. Петухов читал приключенческие книги, а Нина увлекалась вязанием.