Он проделывал это не раз по просьбе старушки-пенсионерки, когда та случайно захлопывала дверь, вынося мусор. Толстая ветка березы свисала как раз над её балконом. Дотянувшись до ветки, он крепко уцепился за нее - она прогнулась, но выдержала тяжесть его тела. Ловко перебирая руками и ногами, он спустился до крыши первого этажа, в котором были расположены столовая и магазин. Держась поближе к стене дома, обогнул здание и, легко спрыгнув на крышку мусорного контейнера, оказался на заднем дворе. Как и рассчитывал Кощей, оперативников здесь не было. Они следили лишь за подъездом его дома. Проходными дворами он вышел на улицу и взял такси. Через сорок минут уже звонил в дверь квартиры, где его ждали остальные участники налета. Он заранее приказал им не разделяться и ждать его прихода, опасаясь, что кто-то из них позарится на всю добычу.
      С его появлением общая напряженность спала. Сообщники боялись, что Кощея сразу заграбастают и расколют. Но все вроде бы обошлось: они целы, невредимы и с валютой. Но сообщение Кощея о том, что его узнал опер с Петровки, и об установленном за ним наблюдении, поселило в их души панику. Тут-то они и сообразили, что вляпались в паскудную историю, выбраться из которой им вряд ли удастся.
      - Может, к Филину пойти помощи попросить? - неуверенно предложил Купец.
      - Дурак - он и в Африке дурак, - огрызнулся Кощей. - Да он нас за такую самодеятельность сам к стенке поставит, и в милицию попадать не надо.
      - Но что же нам делать? - спросил Пастух.
      Кощей не ответил. А Петька злорадно подумал: Не надо было лезть и светить свою поганую морду в магазине. Я-то хоть на улице стоял. Меня никто не видел. И к делу не привяжут. Даже если Кощей и Пастух с Корзубым хором на меня показывать будут. Откажусь, и все. Я там не был, а если и докажут, что был, то случайно. Так или иначе, а Кощею больше бригадиром не быть. Филин никогда не простит ему такой ошибки.
      - Ну вот что, - прервал его размышления Кощей. - Пока дней пять здесь посидим. Тихо посидим. А уж потом выберемся из города и разъедемся в разные края. Тут нам делать нечего. Знакомых и родственников начисто забыть: опасно лезть туда, где нас могут ждать. И если у кого-нибудь деньги припрятаны, пока их не брать. Пусть все успокоится. Главное - вырваться из города, а потом будет видно.
      План был прост и потому понравился. Дело ясное: надо бежать отсюда подальше, а деньги у них есть. Вот она, валюта, лежит в сумке. Ато, что Кощей сказал про возможные заначки, то у них тайников и не было при их развеселой жизни. Кроме Петьки, конечно, у которого кое-что было припрятано в подмосковном городке, где он родился и вырос. Но он и не собирался уходить в бега. Ему это совсем ни к чему: за ним вины нет. А вот забрать заначку из тайника надо бы. Давно собирался перепрятать деньги в другое, более надежное место. Сейчас получит свою долю в зеленых и все вместе перевезет в купленный тайно от всех дачный домик.
      Решив отсидеться на этой квартире подольше, надумали с утра послать кого-нибудь за водкой и закуской. Но никто не хотел выходить на улицу, опасаясь ментов. Пришлось метнуть жребий, топать в магазин выпало Пастуху. Делать нечего - судьба! И он, надвинув на глаза кепку, вышел из квартиры. Он не знал, что ему больше никогда не суждено увидеть ни Кощея, ни Корзубого, ни глупого Купца. Но если бы даже он это знал, то не жалел бы о них. В ужас и смятение его ввергло бы расставание с кровными зелеными. Но о том, что оно грядет, он тоже не знал.
      А виной всему было, казалось бы, случайное стечение обстоятельств. На одной лестничной клетке в соседней квартире с той, где скрывались бандиты, жила молодая разведенная женщина. И посещал её ухажер, сотрудник местного отделения милиции. В тот день у него был день рождения, и после ночного дежурства он с напарником решил начать празднование знаменательной даты прямо сутра у своей зазнобы. По пути заскочили в магазин и, встретив ещё одного знакомого милиционера, который был в отгуле, а потому в штатском, уже втроем направились по знакомому адресу.
      Они вошли в подъезд вслед за возвращающимся из магазина Пастухом, уже вызвавшим лифт, и втиснулись вместе с ним в кабину. Он стоял лицом к стенке. Один из милиционеров нажал кнопку как раз пятого этажа. Ехали молча. Лифт остановился, дверцы автоматически открылись, и милиционеры свернули направо.
      За братвой приехали, - похолодел Пастух. - Кто-то донес.
      И как только дверцы лифта захлопнулись, он нажал на кнопку первого этажа. Выскочив на улицу, увидел, как во двор завернула милицейская машина. Ну все, подкрепление вызвали! Пастух ускорил шаг, не ведая, что это ещё одно совпадение: милиция приехала по поводу какой-то кражи в детском саду, расположенном во дворе дома.
      Но напуганный Пастух уже мало что соображал. Он шел прочь от дома, сам ещё не зная куда. Деньги у него были, хоть и немного, - на первое время должно хватить. Да и своровать он всегда сможет. Недаром славился как ловкий поездной вор. В карманах два ствола: наган и браунинг. Есть на что рассчитывать. Ну а в Москве делать больше нечего. Прав Кощей, надо линять как можно скорее.
      Пастух направился прямиком на вокзал: в приволжском большом городе у него была одна знакомая. Остановится у нее. А там видно будет. Лишь вечером того же дня, сев в поезд, он, всматриваясь в сгущающиеся за окном сумерки, вспомнил о своих неудачливых сообщниках. Интересно, как они там? Кто остался жив после перестрелки? Кого взяли?
      Он и представить себе не мог, что хотя и ошибся относительно перестрелки, но к этому часу уже не было в живых Корзубого. Остальная братва, вопреки своему плану, намеревалась провести ночь километрах в восьмидесяти от Москвы, в старом купеческом особняке.
      Ничто не предвещало беды. Но только случилось так, что пошел Пастух за водкой и закуской и не вернулся. После двух часов ожидания Кощей велел всем собираться.
      - Если Пастуха в ментовку загребли, то он долго молчать не будет - не очень-то крепкий орешек. А потому надо срочно сматываться. - Других причин столь долгого отсутствия Пастуха быть не могло: по своей жадности он от таких больших денег сам уйти не мог.
      Собрались быстро, спустились по лестнице и вышли во двор. Вроде все спокойно. Итут, как всегда, учудил Купец.
      - Куда вы идете? Надо направо. Я машину там оставил.
      - Да ты что, - озлился Кощей, - неужели ту самую, на которой обменный пункт грабили, возле этого дома оставил? Да тебе надо за это голову оторвать. Я же велел от машины избавиться!
      - А я так и сделал. Вон там, метрах в трехстах, и оставил. - Купец не понимал, в чем его вина.
      - Ну что с тебя взять! - махнул рукой Кощей. - Ну ладно, воспользуемся этой тачкой, если все пока спокойно и её не обнаружили.
      Так и получилось, что во второй раз за сутки они оказались в угнанной от универмага автомашине. И это была их роковая ошибка: машина уже была объявлена в розыск, и её номер был известен всем патрульно-постовым нарядам и сотрудникам ГАИ.
      Уже сидя в машине, Петька подумал, что все складывается не так уж и плохо и они могут поехать в его родной городок. А там он, получив свою долю, спрячет её, перед тем как им всем разбежаться, в новом тайнике на даче. И они направились в тот самый городок.
      На полпути, однако, их засекли сотрудники ГАИ и согласно ориентировке о вооруженном нападении на пункт обмена валюты сами задерживать не стали, а информировали инициаторов розыска. Высланная группа захвата попыталась принудить машину остановиться. В ответ раздались выстрелы. Ответный огонь милиции велся уже не по колесам, а и по оказывающим сопротивление бандитам. Петька сидел рядом с Корзубым, который азартно палил из пистолета, почти не целясь. Петька не собирался сам ввязываться в перестрелку. Но когда ему в лицо брызнула кровь Корзубого, вкоторого попала пуля, он присоединился к стрелявшим. Прицелившись, насколько это было возможно в подпрыгивающей машине, он плавно спустил курок. Он попал прямо в грудь водителю. Преследующую их машину занесло, и она опрокинулась в кювет.
      - Все, ушли, - с облегчением сказал Кощей.
      Ушли-то ушли. Да и я теперь чужой кровью замазался, - с внезапно нахлынувшей тоской подумал Петька, брезгливо вытирая лицо и руки. - Все мои надежды на благополучный исход дела провалились.
      От трупа Корзубого они избавились, выбросив его почти на ходу на обочину. Машину оставили в небольшом перелеске. До городка, до которого оставалось десять километров, добрались на попутном автобусе. Остановились у Петькиной знакомой девушки, с которой он крутил любовь год назад. Так, ничего серьезного, от скуки баловался. Сказал этой дурехе, что с мужиками этими шабашить приехал, и попросил пустить переночевать.
      Девчонка жила без родителей. Было ей двадцать лет, и она по молодости верила всякой чепухе, которую нес Петька. Верила его рассказу, что он только для окружающих сидел за грабеж, а на самом деле выполнял спецзадание в особых армейских частях. Петька давно уже жил в Москве, в городке появлялся наездами, но девчонка всегда его принимала, все ещё надеясь, что когда-нибудь он заберет её с собой или останется жить с ней здесь, в этом доме. Ведь здешним парням от неё одного только и надо было, ни о чем серьезном никто и не думал.
      Но в этот раз все было не так, как прежде. Петька был злой и нервный. Да и мужики, с ним приехавшие, тоже какие-то взвинченные. К тому же случайно она увидела в большой спортивной сумке карабин.
      Тут что-то нечисто. Связался Петька с какими-то бандюгами. Но она все равно бы его не выдала. Да положил на неё глаз один из приехавших - тощий старый мужик: ему уж, наверное, больше тридцати стукнуло. И сторговал её у Петьки. Она сама видела, как тощий сунул ему пачку зеленых, договаривался о чем-то, глядя в её сторону.
      Петька, конечно, мог теперь послать потерявшего власть Кощея подальше с его просьбой уступить девчонку, но тот достал незаметно для Купца доллары и сказал:
      - Это твои, в общем дележе не участвуют. Завтра утром остальные поделим на три части и разбежимся. А сегодня отдай мне эту Ляльку. Хозяйку звали не Лялькой, но Кощей так всех девок называл. Ишь ты, урод, похож на скелет, а на баб зарится, козел вонючий.
      Петька разозлился, но в тот вечер его мысли были заняты совсем другим. Как ни избегал вляпаться в мокрое дело, а вляпался. Да ещё как! Совершил не просто убийство, а мента. Теперь пощады не жди. Если найдут, конечно. Надо уходить в бега. И чем больше у него будет с собой денег, тем больше шансов скрыться за рубежом - хоть в дальнем, хоть в ближнем, без разницы. А что до девки, то её он больше все равно не увидит. Это уж точно. Путь в этот город заказан.
      Взяв деньги, он вечером, когда девчонка постелила постель, объявил ей, что ляжет с ней не он, а другой, и чтобы она не трепыхалась, иначе её просто придушат, как цыпленка. Напуганная девчонка подчинилась. Уже перед рассветом, когда Кощей наконец заснул, она выскользнула на улицу и побежала в милицию. Осведомленные о перестрелке на шоссе недалеко от городка, там сразу догадались, кто эти люди. Милиция оцепила дом и сообщила о бандитах инициатору розыска. Кондратов со Звягинцевым вместе с группой захвата тотчас выехали на место.
      Все было готово, но подполковник Кондратов медлил. Добротный каменный дом хорошо просматривался с выбранной им точки. Там, в квартире на первом этаже, засели трое. По оперативным данным, у них был охотничий карабин, наган, пистолет ТТ и два пистолета Макарова, взятые день назад у убитых ими охранников обменного пункта.
      Кольцо поиска налетчиков постепенно сужалось, пока не замкнулось здесь, в центре небольшого районного городка. Им не вырваться: дом блокирован со всех сторон. К счастью, в квартире нет посторонних лиц. Хозяйка, двадцатилетняя подруга одного из бандитов, сама сообщила в милицию о своих опасных гостях. Сидящие в доме бандиты заподозрили неладное, когда уже все пути отхода были перекрыты.
      Ну что же, предстоит упрощенный вариант - без заложников. Это уже неплохо! Но открытое пространство перед окнами квартиры, которую предстояло штурмовать, осложняло задачу. Оставалось два варианта: проникнуть в квартиру через взорванную дверь либо с крыши через разбитые окна. В любом случае риск был велик. А ему не хотелось терять своих людей. Вчера на шоссе, уходя от погони, преступники, отстреливаясь, убили водителя Мазина. Он был зачислен в их подразделение лишь три месяца назад. Но подполковник и его ребята успели полюбить его. И хотя ответным огнем по уходящей машине удалось ликвидировать одного из бандитов, ярость ребят не утихла, и подполковник Кондратов знал, что в случае начала штурма у засевших в доме мало шансов остаться в живых.
      Местные милиционеры оттесняли от опасной простреливаемой зоны любопытствующих. Народу скопилось довольно много: ещё бы, какое событие для небольшого городка!
      Кондратов тяжело вздохнул: он отвечал за безопасность не только своих подчиненных, но и этих до конца не осознающих грозящей им опасности людей. Сейчас все зависело от его решения.
      К подполковнику подошел капитан местной милиции.
      - Товарищ подполковник, мы обеспечили прибытие родственников бандита Григорьева: матери, сестры и старшего брата. От матери и сестры вряд ли помощь будет, а вот брата своего старшего Дмитрия он всегда уважал. Он штангист-разрядник, служил в погранвойсках. Петька его боготворил. Особенно мальчишкой. Может, послушает Дмитрия по старой памяти?
      Кондратов почувствовал неуверенность в словах рыжего капитана.
      - А что о двух других скажешь?
      - Да ничего. Не наши они. В колонии Петька с ними спутался, он младше их. Молодой, а палец в рот не клади: уж очень зол и дерзок. Так что и не узнать, кто кем командует. А о тех двоих мне ничего не известно. - Капитан виновато заморгал, словно это было его упущение.
      Кондратов же о тех двоих, что засели с Петькой в квартире, знал достаточно. Их послужной список был внушителен. И это вызывало сомнения: вряд ли они пойдут на переговоры. Но попробовать надо: в случае успеха его люди не будут рисковать жизнью. Ради этого стоит постараться. У него есть в запасе несколько козырей, небольших, но есть. И он их пустит в ход, если они согласятся говорить. Только бы они согласились. Ион решился. Усиленный рупором, его голос звучал уверенно:
      - Эй, мужики, потолковать надо!
      - А ты кто такой?
      Подполковник представился.
      - Ого! Какая честь!
      Далее последовали нецензурная брань и хохот. Кондратов к этому был готов. Он даже не обиделся: действительно, что для них его должность и звание? Плевать они хотели! Но ведь жить они хотят, не сошли же они с ума все трое!
      - Объяснить кое-что хочу, но наедине, без свидетелей. Только вы и я. - Это их должно было заинтриговать. И он не ошибся. Произошла заминка, затем сиплый голос, видимо, главаря, прокричал:
      - Если не боишься, иди сюда.
      Подполковник постарался, чтобы его голос звучал спокойно, даже буднично.
      - Я подойду, если гарантируете мою безопасность. По крайней мере до конца переговоров.
      Они совещались несколько минут. Пауза затягивалась. Если бы они согласились сразу, он бы сомневался в успехе. Наконец засевшие в доме решились. Кричал опять главарь:
      - Хорошо, подполковник, мы выслушаем тебя.
      Конечно, это было безумием - идти вот так в открытую по площади вплотную к окнам на первом этаже. Труднее всего было сделать первый шаг. Но, заставив себя вступить на открытое пространство и шагая на виду у всех через площадь, он сумел отрешиться от страха и уже не думал о последствиях. Остановившись в шагах пяти от дома, он поднял голову и увидел в приоткрытом окне лицо. В памяти всплыла фотография из сводки-ориентировки: это их лидер Седякин, трижды судимый. Лицо злое, но глаза умные. Из-за его плеча выглядывал Купцов. Тоже фрукт не из сладких. Григорьева не было видно, но каким-то чувством подполковник угадывал его присутствие где-то там, в глубине комнаты. Наверное, охраняет входную дверь, опасаясь внезапной атаки оттуда, пока их отвлекают переговорами.
      Очень важна первая фраза. От неё зависит весь настрой дальнейших переговоров. Она у него заготовлена. Нужен лишь правильный тон. И он сразу пускает в ход один из главных козырей:
      - У меня есть план, как вам спастись.
      - Это что, сдаться, что ли? - Сиплый голос звучит насмешливо.
      - Не так все просто, как тебе кажется. Начнем по порядку: у вас нет выхода. Отсюда не уйти. Сейчас 13.00. До темноты ещё далеко. Штурмовать вас мы можем начать в любую минуту. Учтите, на вас клеймо: кроме двух охранников в пункте обмена, вы нашего парня убили. И теперь вряд ли мои ребята оставят кого-либо из вас в живых, если начнется штурм. Я и так их еле сдерживаю.
      - Пусть твои суки только сунутся. Напугал ежа голой ..., - истерично прокричал подскочивший к окну Григорьев.
      Пожалуй, он взвинчен больше остальных и больше их опасен. Уломать человека в таком реактивном психическом состоянии будет нелегко, - подумал он, а вслух произнес примирительно:
      - Никто и не пугает. Я лишь объясняю обстановку.
      - Да какой же смысл сдаваться, если на нас, сам говоришь, три трупа. Все равно ведь вышка. А так весело уйдем, с музыкой!
      - А вот в этом и весь фокус. Каждый отвечает за свое. Может быть, их замочил Корзубый? Может, на нем и охранники и наш парень?
      Купцов, глуповато хлопая глазами, раскрыл было рот, но Седякин решительно отодвинул его в сторону. Он все отлично понял, в его глазах мелькнула надежда. Но так просто он сдаваться не хотел.
      - Послушай, начальник, все равно мне никакого смысла сдаваться нет. С моими рваными легкими я и пяти лет в зоне не протяну.
      Аргумент серьезный, и надо было немедленно парировать.
      - Там жизнь кончится через пять лет, а здесь сразу. К тому же ты парень лихой и всегда можешь сделать ноги. Все же шанс, а сейчас у тебя никаких шансов. - Что-то влице Седякина изменилось. Надо дожимать.
      - Да что ты, Кощей, его слушаешь! Он тебе лапшу на уши вешает. Взять живыми хочет и медаль себе на одно место повесить. Ато их у него мало! Дай я его кончу. Посмотрю, какого цвета у него мозги. - Это Григорьев, от него можно всего ждать. Боже мой, до чего же противен этот холодок, пробежавший по спине при виде направленного прямо в лоб ствола карабина!
      - Ну, не балуй! Это мы всегда успеем. - Седякин отводит ствол в сторону и подталкивает Григорьева в глубь комнаты. - Стой здесь и следи за дверью.
      Да, Григорьев явно мешает, и надо попробовать его нейтрализовать.
      - Ты, Петр, особенно не гоношись! Хоть мать пожалей. Она тут на площади вместе с сестрой и Дмитрием. Говорить с тобой хотят.
      - А вот тут твоя ошибка, начальник. Мать после смерти отца только сопли распускать умеет. ИМитьку-чистоплюя видеть не хочу. Говорить мне с ними не о чем.
      Да, тут явный прокол! Но кто же знал, что парень совсем с орбиты слетел? - подумал Кондратов.
      - Начальник, объясни, какая тебе тут польза?
      - А у меня положение пиковое. Если будет штурм, то могут погибнуть мои люди. Яза них отвечаю. А если даже они сработают чисто и останутся невредимыми, то вас живыми не оставят: уж очень они злы на вас. И я их не осуждаю. Но с меня и за таких, как вы, спросят: почему живыми не взял? Для нас это брак в работе. Так что в любом случае я буду нести ответственность.
      - Послушай, подполковник, а кто даст гарантию, что вы нас не перестреляете, когда мы выйдем на открытое место?
      - Да ты сам подумай, дурья башка. Как мы вас перестреляем на глазах у десятка людей, если вы без оружия сдаваться выйдете? Не сидеть же вместо вас в тюрьме за превышение власти.
      Главарь явно клюнул - это подполковнику совершенно ясно. Идея свалить все на Корзубого ему пришлась по душе. Но он не понимает, что баллистическая экспертиза и показания свидетелей помогут установить объективную картину. И следствие выяснит, кто из них что делал. А потом уж сами, голубчики, начнут друг друга засыпать, выгораживая себя. Но главное, чтобы они сейчас решились сдаться.
      - Ладно, начальник, иди к своим людям. Дай нам минут пять-десять подумать. Выходить будем по одному.
      Подполковник повернулся и пошел. Как трудно заставить себя не спешить. Но надо. Иначе можно спровоцировать: они могут инстинктивно начать стрелять по бегущему человеку. Ну вот и спасительный угол дома. Уф, пронесло мимо. На этот раз мимо.
      Он достал платок и вытер разом вспотевший лоб. Его подчиненные смотрят вопросительно: они ждут сигнала. Как медленно течет время! Люди, стоявшие поодаль в толпе, зашумели, вытянули головы в сторону дома. Подполковник всмотрелся в проем окна. Первым вылез Купцов. Он бросил в сторону пистолет и, подняв руки, медленно пошел через площадь. На его испуганном лице застыла виноватая улыбка. Он прошел полпути, когда, убедившись, что Купцова не пристрелили, появился Седякин. Он аккуратно положил на асфальт наган и пистолет. И неторопливо, стараясь казаться независимым, двинулся вперед. Купцов был уже шагах в десяти от них, когда один за одним раздались два выстрела. Всех любопытствующих словно ветром сдуло с открытого пространства. Купцов и Седякин лежали неподвижно. Каждому пуля попала точно в затылок. Подполковник теперь знал, кто убил его сотрудника. Мать Григорьева закричала и забилась в рыданиях, словно это её сына убили вот так, на глазах людей. Дмитрий обнял мать и, прижав к себе, отвел в сторону.
      Оставшись один, Григорьев уж точно не сдастся: ему терять нечего. Петька и сам не смог бы объяснить, почему он застрелил своих сообщников. Конечно, они клятвенно обещали валить все на Корзубого, но он в это особенно не верил. Ну а главное - это была сумка, набитая теперь уже никчемными и бесполезными для него долларами. Он сходил с ума, метался по комнате. Осознание невозможности реально завладеть этой бешеной суммой денег и вызвало дикую злобу и ненависть несостоявшегося богача Григорьева ко всем, ко всему. Теперь ему оставалось одно: убивать и убивать, пока милицейский снайпер не прикончит его самого.
      Ах, черт! Как все неудачно сложилось, - думал Кондратов. - С психопатами всегда сложно иметь дело: они непредсказуемы. Но один - это уже не трое. Не зря я распинался перед ними. Теперь надо вносить корректировку в план: один не сможет контролировать одновременно и окно, и дверь. Угруппы захвата появились новые варианты.
      Он увидел идущего к нему брата Григорьева. Тот попросил:
      - Разреши, начальник, мне потолковать с Петькой. Тебе не удалось, может, я договориться сумею.
      Этого делать никак нельзя. Он может взять родственника в заложники, и тогда все осложнится, - промелькнуло в голове у подполковника. Но, не давая ему опомниться, Дмитрий перескочил через каменную кладку ограды и решительно направился к дому. Кондратов остановил своих подчиненных, готовых ринуться вслед и задержать Дмитрия: теперь уже поздно. Все замерли с тревогой, ожидая выстрела. Но все было тихо. Подойдя к дому, Дмитрий схватился за окно, подтянулся и по-солдатски ловко перекинул свое тело через подоконник.
      Время стояло на месте. Выстрел, раздавшийся из дома, больно ударил по нервам. Подполковник приподнялся и попытался что-то увидеть в окне. Из проема высунулся Дмитрий и призывно махнул рукой. Подполковник со своими ребятами бросились к дому.
      Труп Петра лежал посреди комнаты. У него была прострелена грудь. На левом виске темнела большая ссадина. Подполковник бросил быстрый взгляд на Дмитрия. Болезненно морщась, тот массировал пальцы на правой руке... И подполковник, словно уверяя себя и своих ребят, сделал категоричное заключение:
      - Явное самоубийство!
      Стараясь не встречаться с ним взглядом, Дмитрий отвернулся. Кондратов подошел и тронул его за плечо... Дмитрий вздрогнул, махнул рукой и машинально направился к окну. Подполковник хотел напомнить ему про дверь, но не решился, и Дмитрий, выпрыгнув из окна, пошел через площадь туда, где остались его мать и сестра...
      Кондратов, достав сигарету, закурил. Банда в целом ликвидирована. Конечно, жалко, что никого не взяли живым. Ну все равно показаний на Туза никто бы из них не дал: что эти простые исполнители могли знать? Остается ещё пятый член их бригады - Осипов, по кличке Пастух: тот пока в бегах. По этому направлению розыска на самого Туза мы не вышли. Хорошо хоть раскрыли вооруженное нападение на пункт обмена. Эта победа пойдет на счет их отдела. Работу по группировке Туза надо будет продолжить. Ну а Пастуха объявим в розыск. Может быть, когда его удастся задержать, получим хоть какие-нибудь показания о верхушке группировки.
      Но его надежды были напрасны: Пастуха тоже не удастся взять живым.
      Глава 12
      МАСКАРАД
      В поезде было жарко, но Пастух не мог снять пиджак, так как боялся, что соседи по купе заметят стволы в его карманах. К тому же он не хотел привлекать внимание пассажиров к татуировкам, синевшим на его предплечьях. Денег было в обрез, надо бы уже здесь, в вагоне, чем-нибудь поживиться. Напротив него сидел молодой мужчина. Когда проводница пришла взять билеты и получить деньги за постельное белье, тот достал из кармана портмоне, где рядом с визитными карточками Пастух заметил толстую пачку крупных банкнот. Визитки, небрежный жест, которым этот пассажир вынул, расплачиваясь, крупную купюру и не передал её прямо проводнице, а бросил на столик, весь его облик и манера держаться говорили: Видите, я с деньгами, а вы?
      Ну что же, очень хорошо. Его и раскрутим! Пастух по опыту знал, что такие заносчивые людишки на самом деле слабаки, легко ломаются при первом на них нажиме. Он таких в зоне видел много.
      Заметив, как этот лох плотоядно ласкал глазами стройную фигуру молодой проводницы, Пастух уже знал, как будет действовать. Выждав, пока проводница соберет билеты и раздаст белье, он прошел в вагон-ресторан и, истратив почти все свои деньги на шампанское и конфеты, прямиком отправился в купе проводницы.
      Пастух мог сыграть, когда это было нужно, рубаху-парня.
      - Ну что, девочки, потрудились на славу, а теперь почему бы нам не отметить мой день рождения. - Заметив отчуждение и недоверие к так внезапно нагрянувшему непрошеному гостю, легко сменил залихватский тон на жалостливый. - Девчонки, у меня действительно день рождения, а тут командировка. Всегда дома с мамой эту дату отмечаем. Мама расстроилась и, провожая меня, дала с собой шампанское и коробку конфет. Отметь, говорит, с какими-нибудь красивыми девушками. А то все со мной старой сидишь. Все ругается, что не женюсь.
      Болтая, Пастух следил за реакцией проводниц, намеренно ввернув в разговор то, что не женат, да и мифическую родительницу называл не грубым словом мать, а уважительно - мама. Это должно было сыграть свою роль. И, заметив помягчевший взгляд молодой проводницы, он, уже не обращая внимания на отчужденность сорокалетней её напарницы, начал открывать шампанское, словно дело уже было решено. Этим он отрезал им путь к отступлению: ведь раз гость открыл шампанское, то не нести же его назад, надо хотя бы для уважения выпить.
      Через полчаса в купе проводниц царило веселье. Пастух был в ударе. Он сыпал шутками и анекдотами, одновременно успевая по отдельным словам и репликам составить представление о своих спутницах. Лучше всего для его плана подходила молодая: кокетлива, легко идет на контакт, стремится к развлечениям, а опыта житейского маловато. Одна её фраза чего стоила: Я и с мужем развелась, чтобы, пока молодая, людей посмотреть и себя показать. Да и мир увидеть надо, пока есть возможность.
      Ну что же, будут и у тебя приключения. По крайней мере, сегодня, подумал Пастух и приступил к выполнению своего плана.
      - Да что мы, девчонки, так сидим? Там у меня в купе дружок едет. Он глаз на одну из вас явно положил. Пойду-ка я за ним схожу, веселей будет. И, не дожидаясь согласия, вышел.
      С лохом из купе он повел себя напористо и решительно, не давая опомниться.
      - Слушай, мужик, я тут девок-проводниц разогрел, а молодая, оказывается, на тебя внимание обратила. Позови, говорит, твоего соседа по купе, он, говорит, красивый мужчина и солидный человек. Ну что ж, я не гордый, уступлю её тебе, а сам займусь той, что постарше. Тебя, кстати, как зовут? Сеня! Вот что, Семен, как насчет выпить, а то мое они уже все вылакали?
      Пастух не ошибся. Такие самовлюбленные типы легко верят, что могут заинтересовать женщину с первого взгляда до такой степени, что она сама к нему направит посыльного с приглашением. У Семена оказалась с собой бутылка коньяка, и пир разгорелся. Молодуха и в самом деле клюнула на солидного пассажира - между ними начался отчаянный флирт.
      На огонек в купе заглянул подвыпивший пассажир из последнего купе и, выставив бутылку водки, стал полноправным участником застолья. Это было на руку Пастуху. Если лох раньше времени хватится пропавших денег, то пусть будет побольше подозреваемых. Уже было за полночь, когда пассажир из дальнего купе наконец ушел. Молодуха вышла следом, пригласив пошептаться свою подругу. Пастух, прислушавшись, уловил, что Семену должно подфартить, так как та уговаривает напарницу переночевать в соседнем вагоне. Та неохотно, но согласилась.
      Молодуха одна вернулась в купе. Момент назрел, надо было действовать решительно и быстро. Семен в предчувствии быстрой победы выпил больше, чем ему следовало. Речь его была замедленна, жесты неуверенны. Пиджак лоха лежал рядом на сиденье, и Пастух заметил, как время от времени Семен проводил рукой по оттопыренному карману, убеждаясь, что портмоне на месте.
      Пастух спланировал сложную комбинацию, но все получилось гораздо проще. Семену приспичило идти в туалет, и он какое-то мгновение колебался, брать ли с собой пиджак. Но потом, справедливо рассудив, что этот жест недоверия может обидеть его новых друзей, оставил его в купе. Да и чего бояться: их же здесь двое.
      Как только он вышел из купе, Пастух грубо начал тискать молодуху, уговаривая бросить этого женоподобного мужичонку ради его сильного мужского тела. Вырвавшись, она выскочила из купе. Этого ему только и надо было. Его натренированные карточной игрой и карманными кражами пальцы быстро извлекли бумажник. Наугад он вытянул большую часть из пачки стотысячных банкнот и вернул портмоне на место. Все это заняло считанные секунды.
      В купе вошли Семен и молодуха. На Пастуха она не смотрела. Он отметил, как Семен первым делом незаметно проверил, на месте ли бумажник, и успокоился, нащупав его.