Глава восемнадцатая

ОТЧАЯННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ

В трактире «Улыбка Троллопа» толпился народ, но несмотря на это, было довольно тихо. Люди ели и пили, но вполне умеренно, и не было того разгульного веселья, которым наполняется таверна, полная посетителей. Мышка и ее родители сидели за столом, потягивая эль из кружек и отщипывая кусочки хлеба и сыра. Осел, которому снова было возвращено благое расположение дяди, обслуживал посетителей за стойкой бара, пока хозяин метался между кухней и залом. Взглянув на кислое лицо Аркида, Осел понял, что тот бормочет проклятья.

Дверь вдруг распахнулась, и ввалился белокурый иностранец. Он был бледен и очень запыхался. Одна рука у него была замотана тряпкой, насквозь пропитавшейся кровью, над бровью запеклась резаная рана. Но даже несмотря на то, что он был весь в крови и без формы, Осел узнал в нем Дедемара.

Дедемар подошел к бару. Когда Осел передавал ему кружку эля, которую тот заказал, Дедемар наклонился к нему и прижал его руку к столу.

— Осел, — сказал он тихо и хотя сохранял дружелюбное выражение лица, в тоне его звучала угроза. — Я знаю, что ты не такой тупой, каким притворяешься. У меня есть сообщение для тебя и для Норки, Хорька, Кисы и Мышки. Это от Миледи Исивы и касается Филина. Если я скажу тебе, передашь остальным?

Осел молчал, и его лицо абсолютно ничего не выражало. Тогда Дедемар до боли сжал его руку, как бы предупреждая: отвечай.

Осел кивнул.

— Очень хорошо. Миледи поручила мне передать вам, что Филин не продается — ни за какие деньги. Вы должны оставить все надежды, которые лелеете, освободить его из Дома Гитивов. Ты понял? Отвечай.

Осел снова кивнул.

— Хорошо, — сказал он. Все еще сжимая руку Осла, свободной рукой он взял пивную кружку, осушил ее и толкнул через всю стойку, чтобы снова наполнили. Когда Осел налил еще пива, Дедемар взял кружку и сел за столик рядом с дверью в кухню. Несколько минут он сидел, погрузившись в раздумья, потом вынул из кармана несколько предметов и положил их в кожаный кошель. Осел пытался рассмотреть, что он делает, но было слишком далеко. Когда Аркид в очередной раз выскочил из кухни, Дедемар остановил его. Они разговаривали, но слишком тихо, и Осел не мог их услышать. Потом Аркид направился в кухню, Дедемар последовал за ним.

Пока Осел выслушивал сообщение от Исивы Гитив в общем зале, его дядя Аркид, ворча, метался по кухне. Хорек нашел себе полезное занятие и резал на столе хлеб и сыр, а Киса пыталась забиться в дальний угол, подальше от хозяина таверны.

— Из-за этой войны Гильдии дела идут совсем плохо, — бормотал Аркид. — Таверна забита людьми, которые просто хотят укрыться от головорезов; они не голодны; они не пьют, а я не могу их выгнать. — Он покосился на Хорька. — Режь сыр потоньше, парень. Похоже, только боги могут сказать, когда нам удастся купить еще. — И он помчался в зал.

— Может, переберемся в логово Норки, — в сотый раз предложила Киса. — Аркид злится. Он ни за что не разрешит нам провести здесь еще одну ночь.

— Киса, он только что сказал, что не может выгнать людей. Он разрешит нам остаться. К тому же, если мы переберемся к Норке, там будет нечего есть, а все рынки в Трущобах закрыты. Надеюсь, мой отец в безопасности, — добавил Хорек. — Везет Мышке; по крайней мере, ее родители здесь.

Их разговор прервало возвращение Аркида. Он вошел в дверь, говоря кому-то через плечо:

— …можете спросить их, хотя, если у них есть мозги, они откажутся.

Хозяин таверны зашел в тускло освещенную кухню, ведя за собой незнакомца.

— Этот господин ищет посыльного. Я сказал ему, что вы не так глупы, чтобы куда-то отправиться, но он пожелал сам поговорить с вами. — И словно отстраняясь от этой сделки, Аркид схватил поднос с хлебом и сыром и вернулся в зал.

Хорьку вдруг стало тесно и душно в кухне. Он с тревогой смотрел на господина, которого привел Аркид. Незнакомец был высок, у него были волосы соломенного цвета и мускулистое телосложение бойца, он заполнил собой всю кухню. Даже без формы Храмового Стражника Хорек узнал в нем Дедемара. Киса никогда его раньше не видела, поэтому ее ничего не встревожило.

— Мне нужны услуги посыльного, — объявил он.

Хорек откашлялся.

— В разгар войны Гильдии? Воры режут друг друга и заливают сточные канавы кровью. Похоже, вы с ума сошли!

— Не сошел, — возразил тот, высыпая на растрескавшийся стол звонкую струйку монет. — Просто я в отчаянном положении.

Взгляд Кисы был прикован к деньгам: в основном, золотые и полузолотые. Столько она не собрала и за целый год.

— Куда? — спросила она. — Куда вы хотите отправить сообщение? — Хорек с силой наступил ей на ногу. Когда она с упреком взглянула на него, он покачал головой. Киса раздраженно сжала губы.

— В портовую таверну, — ответил мужчина. — В «Звезду и секстант». Там должно быть три человека; у одного шрам на лице. Они будут сидеть за столиком у двери. Передай им это. — Он достал кожаный кошель из кармана.

— Это слишком опасно, — прошипел Хорек, — даже за такие деньги.

— Никто не тронет маленькую девочку, — убеждал Дедемар.

— И я очень быстрая, — сказала Киса. — А деньги… — — показала она на кучу монет, — ими я внесу плату за освоение настоящей профессии.

— Что толку от денег, если тебя убьют?

— Я буду осторожной, — беззаботно пообещала Киса. — А когда я отдам послание, за мной присмотрит Акулья Наживка.

— Не ходи пожалуйста, — взмолился Хорек.

Но Киса не обращала на него внимания.

— «Звезда и секстант»; трое мужчин — один со шрамом на лице — за столиком у двери; и вы хотите, чтобы я отдала им ваш кошелек?

Дедемар сунул Кисе в руку кошель.

— Иди. И поторопись: очень важно, чтобы мои друзья получили это.

Киса спрятала кошелек и подвинула кучку монет своему другу.

— Присмотри за моими деньгами. Мне будет дышаться спокойнее, если они останутся в надежном месте. — И Киса выскользнула в темный переулок. Дедемар наблюдал за ней.

Несколько раз Кису спасало везение. Раза три ей пришлось довериться проржавевшим водосточным трубам, чтобы ускользнуть от кровожадных воров. Наконец, она оказалась в относительной безопасности в портовом районе и направилась в «Звезду и секстант».

Таверна была забита битком. Она внимательно осмотрела помещение, пытаясь отыскать Акулью Наживку и его друзей. Не увидев его, она в первый раз задумалась, а был ли Акулья Наживка тем самым человеком со шрамом на лице, о котором говорил чужестранец? Осмотрев еще раз комнату, она заметила мужчину со шрамом от удара кнута. С ним было еще двое, и хотя они не сидели за столом, но расположились как раз между дверью и ближайшим к ней столиком. У Кисы все похолодело внутри: у каждого была в ухе серебряная серьга, совсем как у Элхара.

У девочки сильно застучало сердце, они наверняка люди Гитивов; а если это так, то могут быть связаны с Филином или с заговором против Короля. Киса постаралась вести себя как можно естественнее, выходя на улицу. Ей необходимо было узнать, что в кошельке. Вдруг там ключ к тайне? В неярком свете, падавшем из двери, она развязала шнурок. В кошельке лежало несколько искусно вырезанных фигур хассе: Колдунья, Мечник, Предводитель Клана, Убийца, разломанный на две части, Священник, Паж и четыре круглых отполированных камешка. Один был темно-синий, два — серые, а четвертый — белый. Киса растерянно смотрела на эту коллекцию. Потом сложила фигурки обратно в кошель, завязала шнурок и вернулась в таверну. Может, если она подберется поближе к этим людям, она услышит что-нибудь, что подскажет ей разгадку?

Все трое были там же, где она их оставила. Киса обратилась к человеку со шрамом:

— У меня сообщение для вас, сэр. У вас есть друг-иностранец с волосами, как солома? — Он кивнул, и она достала кошель. — Он послал вам это.

— А, — в глазах мужчины зажегся интерес. — Посмотрим, что Дедемар хочет сказать. — Увидев, что Киса все еще стоит рядом, он бросил ей монетку. — Беги отсюда.

Киса чуть не закричала от расстройства.

Дедемар! Вот, наверное, почему Хорек не хотел пускать ее. Автоматически она поймала монетку и, поблагодарив, пошла к бару. Может, потом ей все же удастся подслушать, если сейчас она не вызовет у них подозрений. Она купила кружку отвратительного эля и, словно ища свободный столик, стала протискиваться к двери. Краем глаза Киса наблюдала, как трое мужчин высыпали из кошелька фигуры хассе на стол. Она подошла поближе, потом еще ближе.

— Ничего не понимаю, — сказал один из них. — Священник?

— И белый камень: значит, Ветровея.

— Но этого не может быть. Этот хлыщ никогда не интересовался политикой.

— Дэд послал нам ведьму. Может быть, это она втянула его во все это? Они же друзья.

— Паж, Мечник, два серых камня; на что он намекает?

— Надо было ему самому прийти, — сказал человек со шрамом. — Это сообщение можно прочесть по-разному. Зотар, найди эту девочку; я хочу послать ему ответ.

У Кисы чуть не остановилось сердце. Она была слишком близко к ним. Конечно же, они поймут, что она шпионила за ними! Чтобы скрыть свой ужас, она поднесла к лицу пивную кружку. Когда мужчина положил руку ей на плечо, она поперхнулась.

— Послушай, девочка, — сказал он, похлопав ее по спине, — мы хотим, чтобы ты отнесла ответ нашему другу.

Она широко раскрыла глаза.

— Я не собиралась сегодня возвращаться в Трущобы. Война Гильдии в самом разгаре. Там очень опасно.

— Мы, конечно, тебе заплатим достойно, — цинично заявил человек со шрамом. — Просто скажи ему…

— Ба, Святые небеса, — перебил его новый голос. — Да это же Киса.

Киса подскочила. Голос принадлежал Элхару. Сердце у нее ушло в пятки, но она выдавила приветливую улыбку.

— Элхар! У вас для меня сообщение от Филина?

Человек со шрамом щелкнул пальцами.

— Филин! Ну, конечно. Вот вам и паж.

— Возможно, — ответил Элхар. — Идем, посиди с нами. — Он подтолкнул ее к столу и силой усадил на скамью рядом с собой.

— Что это? — спросил он у человека со шрамом.

— Сообщение Дедемара кодом хассе; но оно неясное. Его можно понять по-разному.

Элхар рассмотрел фигурки и камни на столе. Пока он был поглощен этим занятием, Киса подвинулась к краю скамьи. Может быть, ей удастся ускользнуть, пока он занят.

— Ты прав, — сказал Элхар. — Не очень понятно. Но мне это не нравится. Если он имеет в виду Филина, то получается, что он все-таки замешан в смерти Цифы.

Киса соскользнула со скамьи, но Элхар ухватил ее за шиворот:

— Ты ведь не собиралась нас покинуть, правда?

— Мне надо домой. Если я скоро не вернусь, родители начнут волноваться.

— Твои родители? Но я точно помню, ты мне говорила, что у тебя нет ни одной родной души.

Киса рассмеялась.

— Это обычная болтовня нищих. Неужели вы во все это поверили?

— Ты бы хотела повидаться с Филином? — спросил ее Элхар.

Хотя и его слова, и выражение лица были любезные, но в глазах мелькнул жадный огонек, заставивший ее вздрогнуть.

— В другой раз, — сказала она твердо.

— Нет. Сегодня. Сейчас.

Человек по имени Зотар запротестовал.

— Мы собирались послать ее обратно к Дедемару; его сообщение непонятно.

Элхар взял Кису за руку.

— Ступай сам, — приказал он. Потом повернулся к ней. — Пойдем, малышка, нельзя заставлять Филина ждать.

— Подожди! — настаивал Зотар. — Девочка, а где был Дедемар, когда нанимал тебя передать сообщение?

— В таверне в Трущобах, — ответила она. — «Улыбка Троллопа» называется.

Потом Элхар, сопротивляться которому было так же бесполезно, как приливу, вытолкал девчонку-нищенку на ночную улицу.

— Вы не можете так поступить, — сказала Киса. — Мои родители будут волноваться.

Элхар остановился.

— У тебя есть выбор, Киса: или ты тихо и спокойно идешь рядом со мной, или я свяжу и понесу тебя. Что ты выбираешь?

— Я пойду, — слабо отозвалась она.

— Очень разумно. Сюда. — И они растворились в темноте.

Мышка грызла засохшую корку хлеба, снова оглядывая зал «Троллопа». Ее родители заснули, положив головы на руки. Мышке очень хотелось нарисовать людей, сидевших вокруг, передать, как встревожены их лица, и сосредоточившись на их страхах и переживаниях, отвлечься от своих. Но она знала, что не стоит привлекать к себе внимание в таверне, полной людей, где все напряжены до предела. Она даже не могла поболтать с Ослом, потому что Аркид недавно отправил его на кухню.

Ее ищущий взгляд остановился на Храмовом Стражнике Дедемаре. Без формы он казался каким-то скрытным и еще более чужим. Он сидел мрачный, сгорбившись над оловянной пивной кружкой, и его столик был в нескольких шагах от Мышки. Пока она наблюдала за ним, за дверью послышалась какая-то возня: топот бегущих ног, крики. Потом дверь в таверну распахнулась, и ввалился какой-то мужчина. Дверь захлопнулась. Он сделал несколько шагов и, как подрубленное дерево, рухнул на пол. Из его спины торчала рукоять ножа.

В зале повисло молчание, все были потрясены. В полной тишине звук отодвигаемого стула прозвучал, как гром. Дедемар подбежал к упавшему.

— Зотар!

— Дэд? — Человек с усилием приподнял голову. В свете лампы сверкнула серебряная серьга. Он закашлялся, и на губах показалась кровь. — Меня послал Элхар. Твое сообщение очень непонятное.

Дедемар отыскал в толпе Аркида и приказал ему тоном, не терпящим возражений:

— Принеси горячую воду и полотенце. — Хозяин таверны пошел выполнять распоряжение, а он снова повернулся к раненому:

— Я не думал, что Элхар будет там; но почему он послал тебя? Разве девчонка не справилась бы с этим лучше?

— Элхар забрал ее. Кажется, она подружка Филина, а Элхару не терпится допросить кого-нибудь, с тех пор как Щенок отпустил девку-воровку. — Он снова закашлялся. Дедемар аккуратно поддерживал его.

— Дэд! — Раненый крепко схватил руку Храмового Стражника. — Ты действительно имел в виду жреца Ветровеи?

— Да.

— Но он же не интересуется политикой; он не может быть в этом замешан. Он… — Ему помешал кашель.

Дедемар поддержал его плечи:

— Дыши, Зотар, а не болтай.

Аркид вернулся с тазиком, над которым поднимался пар, и с несколькими чистыми полотенцами. Под руководством Храмового Стражника освободили один из столов и заботливо уложили на него раненого. Потом Дедемар осторожно вынул нож и обработал рану. Мышка рассеянно наблюдала за ним, любуясь, как умело действуют его руки. Тем временем она обдумывала его слова. Какая девочка? Конечно же, наши не настолько глупы, чтобы выйти на улицу в разгар войны Гильдии. Но как быть с «подружкой Филина»? Ей хотелось узнать побольше, но боялась привлечь к себе внимание.

Несмотря на помощь, оказанную Дедемаром, тот, кого звали Зотаром, выглядел плохо. Он тяжело, со свистом дышал и был очень бледен.

— Как вы думаете, сэр, он выживет? — тихо спросил Аркид, складывая на поднос тазик и грязные тряпки.

Лицо Дедемара было холодным, как луна.

— Сомневаюсь: легкое задето. Он силен, но это серьезное ранение.

Хозяин таверны казался озабоченным.

— Послушай, Мышка, помоги мне. — Он указал на полный поднос. — Отнеси это Тантору и прихвати поднос с чистыми кружками на обратном пути.

Мышка пошла выполнять просьбу, заметив вспыхнувший интерес в глазах иностранца.

— Ты назвал ее Мышкой?

Мышка скрылась на кухне.

— О, Господи! — воскликнул Хорек, увидев запачканные кровью полотенца, — Что случилось?

— Ранили друга Элхара Гитива и того Храмового Стражника.

— Так Элхар Гитив там? — пискнул Хорек.

— Нет, только Дедемар. — Мышка встревоженно оглядела темные углы кухни. — А где Киса?

— Она пошла по поручению Дедемара, — мрачно сказал Осел. — Хорек пытался остановить ее, но она не слушала. Мышка, в чем дело? — спросил он, увидев боль на лице девочки.

— Элхар поймал ее, — сказала Мышка; но, прежде чем она успела пересказать остальной подслушанный разговор, в дверь просунул голову Аркид.

— Мышка! Мне нужны кружки!

Она схватила поднос.

— Я сейчас вернусь.

Хорек и Осел обменялись встревоженными взглядами.

— Где же Акулья Наживка? — спросил Осел.

— И Норка? — произнес Хорек. — Я думал, она собиралась вернуться, после того как повидается с Хижаном.

Мышка принесла поднос грязных кружек. Пока они с Ослом мыли их, девочка все рассказала. Когда она закончила, Осел передал то, что сказал ему Дедемар о Филине.

— Меня это беспокоит, — закончил он. — Храмовый Стражник знал все наши имена и специально их назвал, чтобы я это понял. Похоже, Гитивы надавили на Филина и заставили рассказать о нас.

— Но если бы Филин рассказал им о нас, он бы сказал, что мы все просто друзья, и они бы не тревожились, — сказал Хорек. — Зачем тогда Элхар увел Кису?

— Похоже, Гитивы не поверили Филину, — вставила Мышка. — Может, они хотят допросить Кису, чтобы проверить, что он сказал им правду.

— Но ведь он сказал им правду.

Осел кивнул.

— Но Киса знает, кто убил Цифу Гитив: Акулья Наживка и Норка!

Они замолчали, поняв, что за этим последует.

— Я, пожалуй, пойду, — тяжело сказала Мышка. — Мои родители…

— Будь осторожна, — сказал Осел. — Он знает, что ты Мышка; вдруг он что-нибудь замышляет против тебя?

Она кивнула и выскользнула в зал. Там снова стоял гул приглушенных голосов, хотя вокруг Дедемара и его раненого друга был островок тишины. Мышка села на свой стул; родители озабоченно посмотрели на нее, но ничего не спросили.

Через некоторое время Зотар слабо застонал. Дедемар нагнулся к нему.

— Дэд? — Голос раненого был наполнен отчаянием. — Дэд!

Храмовый Стражник забормотал что-то утешительное.

— Нет, послушай, ты должен знать, — отмахнулся Зотар. И он возбужденно зашептал. — Беги! Уезжай! Уходи, пока можешь! Она съест твою душу. Она уже съела мою: сначала сковала, а потом преспокойненько пожрала. Это плохая работа, Дэд. Ничего хорошего в этом нет. Элхар убивает детей. Цифа мертва, теперь я.

— Зотар, Зотар, успокойся. Все хорошо.

— Да нет же, — резко ответил тот. — Жрец участвует в этом, и ведьма. Эй! — безрадостно рассмеялся он. — Ведьма. В хассе колдунья движется по диагонали через время. Говорят, королевская ведьма может видеть будущее. Если так, то Миледи обязательно проиграет.

Дедемар прикрыл рукой рот Зотару:

— Лежи тихо, разговоры тебя утомляют.

— Тебя это тревожит, — сказал тот хрипло. — Так и должно быть. Это не твое, Дедемар, ты слишком чист. Кровь детей… — Он мучительно закашлялся. — Даже у Щенка… — выдохнул он через минуту, — даже у Щенка хватает совести понять, насколько это все мерзко, — а ведь ему это выгодно, если это вообще кому-то выгодно, кроме нее самой. — Он посмотрел на Дедемара долгим взглядом. — Делай как я сказал: выбирайся отсюда, пока она не прокляла тебя. — Кашель потряс его. Вздрогнув в последний раз, он испустил дух.

Дедемар сложил руки Зотара на груди и закрыл ему глаза. Внимательно посмотрев на Мышку, он вернулся на свое место. Она тайком наблюдала за ним, стараясь не выпускать из виду. Однако чем глубже становилась ночь, тем труднее было Мышке бороться со сном. Когда она проснулась, Дедемара уже не было.

Глава девятнадцатая

ОПАСНОСТЬ

Элхар гнал Кису из портового района, мимо закрытых витрин в торговой части города. Когда они достигли богатых кварталов, улицы снова ожили. Экипажи и кареты развозили богатых на вечеринки; гостиницы и клубы на любой вкус распахивали двери перед посетителями; в театре вот-вот должно было начаться вечернее представление. Киса разглядывала толпу, гадая, придет ли кто-нибудь ей на помощь, если она сейчас закатит сцену. Будто прочитав ее мысли, Элхар покрепче сжал ее руку. Она застонала от боли.

— Пожалуйста, — заплакала она. — Вы делаете мне больно.

— Это предупреждение. Если начнешь выкрутасы, я сломаю тебе руку.

— Выкрутасы? — невинно спросила она. — Вы же ведете меня повидаться с Филином. Вы так добры ко мне. С чего это мне начинать выкрутасы?

Элхар злобно усмехнулся.

— Ты зря тратишь свои силы, пытаясь разжалобить меня, Киса. Я уже давно продал свое сердце мяснику.

— Ну, что ж, надеюсь, вам дали за него хорошую цену!

Он рассмеялся, но смех был горьким.

— Да не особенно. Скажи мне, Киса, а кто для тебя Филин в действительности?

— Он мой друг, вы знаете, что это значит. Мы раньше вместе просили милостыню, до того, как он исчез.

— А Норка тоже с вами просила милостыню?

— Норка — вор, — автоматически ответила Киса; потом ее одолели сомнения. — А откуда вы знаете Норку?

— Я ее не знаю, но Филин говорил о ней, и о Мышке, Хорьке, Осле, и о тебе, конечно. Мне очень хочется встретиться с вами всеми. Филин так тепло рассказывал о своих друзьях.

Киса постаралась унять дрожь. В манерах телохранителя было что-то угрожающее. Он вдруг резко остановился и, схватив девушку за другую руку, развернул к себе лицом.

— Скажи мне, что тебе известно о смерти Цифы Гитив? — спросил он сквозь зубы, внимательно следя своими холодными глазами за каждым мимолетным выражением ее лица.