Королевство Бараглаф

Цезарь Гитив, украшенный огромным разноцветным синяком, стоял навытяжку, пока гнев Элхара грохотал над ним, как буря. Голова у него трещала и гудела, словно барабан, а взгляд никак не хотел фокусироваться. Миледи смотрела на него с таким отвращением, что телохранитель начал жалеть, что Гобез-Ихав не прикончил его. Он заставил себя сосредоточиться. Элхар вроде бы затихал, но если подключится Миледи, надо будет давать вразумительные ответы.

— Теперь Венихар Гобез-Ихав предстает перед нами совершенно в ином свете, — отметила Исива.

— Я бы никогда не подумала, что он может одержать верх над одним из моих лучших, отборных, тренированных телохранителей. Насколько вы с Раном были несдержанны на язык, Цезарь?

— Мы говорили только об общих вещах, Миледи. Я помню, что упоминали Антрина. Гобез-Ихав вполне мог вычислить, что его родственнику грозит опасность, но мы ни словом не обмолвились, откуда она может прийти.

— Его нападение было неспровоцированным, или ты собирался убить его?

— У меня было такое намерение.

— Отчего же, если ты ничего опасного не разболтал?

— Из-за его связи, — объяснил Цезарь. — Пока я не наткнулся на Лорда Советника Ихава, мне и в голову не приходило, что Антрин Анжибар-Ихав может быть замешан в контрзаговоре. Поскольку в саду больше никого не было, никакой связи между смертью Венихара и Домом Гитивов не обнаружили бы. Такую возможность грех было не использовать. Но я зря заговорил с ним. Было темно, и я не был уверен, что это он.

— Ты счел его старым и немощным, — сказала Исива. — Он узнал, кто ты такой? Ран называл тебя по имени?

Цезарь попытался вспомнить.

— Да, кажется, называл.

— О, боги, — прорычала Исива. — Ты, по крайней мере, не ранил его? Или все-таки ударил?

— Нет, Миледи.

— Тогда вряд ли он выдвинет официальные обвинения, ведь у нас такая прочная линия защиты: он первым ударил тебя ни с того ни с сего. Запомнил, Цезарь?

— Да, Миледи.

— Элхар, будь особенно осмотрителен. Захлопни ловушку для Акульей Наживки, но будь осторожен. Выжми из него все и убей.

— Я думал использовать его, как ниточку к Норке, — предложил Элхар.

— Мне действительно нужны они оба, — призналась Миледи. — Хорошо, поступай на свое усмотрение, Элхар, но не надо напрасного риска. — Она поднялась, еще раз отчаянно тряхнула головой, глянув на Цезаря, и вышла из комнаты.

Цезарь приготовился еще к одному потоку упреков, но Элхар лишь косо взглянул на своего лейтенанта.

— Ступай, лечи свою голову. Только пришли ко мне Эвана и Интека.

Глава двадцать девятая

УХОД ОТ УДАРА И ОТВЕТНЫЙ ВЫПАД

Когда Мышка проснулась, Венихара Гобез-Ихава нигде не было, и никто из слуг не знал, где бы он мог быть. Мышку тревожило его отсутствие. После завтрака она взяла альбом для рисования и пошла в Сады искать его.

Сады гудели от сплетен. Мышка рассматривала толпу, выискивая в ней Арру или Венихара. Она не нашла ни того, ни другого, зато узнала Цитанека Гитива, серого от волнения, который молча сносил насмешки нескольких придворных дам. Отчаяние загнанного зверя, мелькавшее в глазах Молодого Лорда, заставило Мышку пожалеть его. Карандашом она зарисовала эту сцену в злобной сатирической манере: Цитанек, очень благородный и терпеливый, в центре своры глупых болонок, каждая из которых совершенно нелестным образом напоминала ту или иную даму. Когда рисунок был закончен, она пошла прогуляться возле этой группы. Проходя мимо Цитанека, она выронила листок. С изысканной вежливостью он поднял рисунок.

— Маленькая Леди Ихав… — начал он, но тут же, не в силах сдержаться, рассмеялся. Подталкиваемая любопытством, одна из дам вырвала листок у него из рук. Мышка проигнорировала поднявшийся ей вслед злобный лай.

Она уселась на скамейке и начала другой рисунок: подробно вырисовывала цветущие кусты. Чье-то легкое прикосновение отвлекло ее внимание. Это был Цитанек.

— Это было очень умно, — сказал он. — Ты смертельно обидела треть всех знатных дам, зато никто не будет мешать нам разговаривать. Ты, должно быть, Мышка. Филин рассказывал мне о тебе.

Она кивнула:

— Амина Ихав. А вы — Цитанек Гитив.

Он слегка поклонился.

— Учитывая то, что произошло вчера и сегодня утром, ты становишься знаменитой. — Он показал на посмеивающихся придворных, столпившихся вокруг листка бумаги. — Будь осторожна.

В ее глазах появилась озабоченность:

— Что-нибудь не так? У вас встревоженный вид.

Цитанек рассказал Мышке о том, как Хорька чуть не поймали, и какие это вызвало последствия. Мышка поделилась своим беспокойством из-за отсутствия Венихара, и Молодой Лорд пообещал ей что-нибудь разузнать.

После того как Цитанек ушел, у Мышки не было ни минуты покоя, поскольку придворные осаждали ее просьбами нарисовать портреты. Она терпеливо рисовала, пока ее рука не устала. Ей казалось, что она уже нарисовала каждого, кто был в саду, по меньшей мере, дважды, а они все равно не оставляли ее в покое. Девочка решительно начала собирать свои вещи.

— Все, — сказала она твердо.

— Нет же, — ответил ей холодный голос. Это сказала элегантная пожилая дама с напряженным горящим взглядом темных глаз. — Ты решительно не можешь уйти, не нарисовав мой портрет.

— Нет, — резко возразила Мышка. — Я рисовала все утро и устала.

Женщина откинула назад свои серебристые волосы и рассмеялась. Смех этот прозвенел, как разбитый хрусталь.

— Я, что, неясно выразила свое желание? Ты нарисуешь мой портрет.

Ее высокомерие разозлило Мышку.

— Ладно, — сказала она сухо.

Она быстро взглянула на даму, а потом нарисовала ее портрет. Он ошеломлял не просто сходством, а поразительной художественной беспристрастностью. Мышка уловила ее гипертрофированную гордыню и изобразила ее в виде существа, больше похожего на ястреба, чем на женщину: прилизанные перья вместо уложенных волос, орлиные черты лица чуть преувеличены, одна рука властно вытянута вперед и больше напоминает когтистую лапу хищника. Сходство было просто ошеломляющим и очень нелестным. Мышка без слов отдала рисунок женщине и заметила у нее на шее массивную золотую цепь Советника. Увидела она и пикирующего ястреба Дома Гитивов, выгравированного на ее медальоне.

Исива Гитив разглядывала рисунок. Придворные, украдкой бросавшие взгляды на портрет, застыли в ожидании, что же будет. Повисло напряженное молчание. Цитанек, хотевший сообщить Мышке, что он выяснил по поводу встречи Венихара с Цезарем, оцепенел от ужаса.

— Зачем же так оскорблять меня? — прошептала Миледи Исива.

— Вы меня вывели из себя, — твердо ответила Мышка.

— Вывела тебя из себя? — повторила Миледи с неподдельным удивлением.

— Вы даже не потрудились сказать «пожалуйста».

— Пожалуйста? — в тоне Миледи Исивы уже клокотала ярость.

Чьи-то руки обняли сзади Мышку за плечи; голос Ученого Короля прозвучал с иронией:

— Позвольте мне пояснить вам, Миледи Исива: слово «пожалуйста» используется для выражения вежливости или настойчивой просьбы.

Миледи Исива овладела собой:

— Спасибо, Ваше Величество. Но вы видели, какой портрет нарисовала эта ужасная девчонка?

Король рассмотрел рисунок и сказал со всей серьезностью:

— О, Амина, это очень некрасиво с твоей стороны.

Мышка смущенно смотрела под ноги.

Да, Ваше Величество. — Она с притворным раскаянием взглянула на Миледи Исиву. — Мне очень жаль, Миледи Исива. Пожалуйста, простите меня.

Их глаза встретились. На лице Миледи Исивы появилось выражение едва сдерживаемой злобы, но она овладела собой и произнесла нежнейшим голосом:

— Каким же чудовищем я показалась бы, откажись принять извинения, принесенные столь милой особой?

В ответ в улыбке Мышки проскользнул сарказм:

— Тем более, в присутствии всего Двора.

— Амина, — чуть слышно одернул ее Ученый Король.

— Вот именно, — сухо сказала Миледи Исива. — Пожалуй, мне стоит относиться к тебе, как к занятной девочке.

Мышка наклонила голову:

— Миледи столь добра.

— Действительно, — ответила она и пошла прочь. Но неожиданно обернулась. — Филин — твой брат?

— Нет, — спокойно ответила Мышка. — У меня нет брата, милостивейшая Миледи. Лекарь уже осмотрел его руку?

Исива округлила глаза.

— Прости, что ты сказала? Тратить талант лекаря на неосторожного раба?

— Это Филин был неосторожен, Миледи Исива, или Элхар? — продолжала Мышка.

Ученый Король крепче сжал ее плечо. Миледи махнула рукой.

— Я бы передала Филину привет от тебя, дитя, если бы знала, как тебя зовут.

Мышка смело встретила коварный вызов Исивы Гитив.

— Меня зовут Мышка, — сказала она. — По крайней мере, это мое прозвище. Но вы, возможно, знаете меня как Амину Ихав.

Исива долго молча разглядывала девочку, а потом слабо улыбнулась.

— Ты определенно забавная девчушка, Амина Ихав. — И она поплыла дальше в шорохе своих шелков.

Только Мышка услышала, как Ученый Король с облегчением вздохнул, поскольку была к нему ближе всех. Она с любопытством взглянула на него:

— Я заставила вас нервничать, Ваше Величество?

— Ты так сильно рискуешь, — сказал он ей мягко, выводя из сада. — Ты ведь знаешь это, не так ли?

Мышка кивнула:

— Похоже, что сейчас нас могут спасти только смелые действия, Ваше Величество. Миледи Исива догадалась, кто я такая, иначе зачем бы ей спрашивать о Филине? Прятаться было бесполезно. По крайней мере, теперь она знает, что я знаю, что она знает, кто такая Мышка, да и Вы тоже.

Король улыбнулся:

— Подумать только, я когда-то верил, что интриги в крови только у дворян. Но, Мышка, даже моя благосклонность не защитит тебя, если ты встретишься Исиве одна и беззащитная.

— Я знаю это. Я буду осторожна.

— Постарайся, детка, быть очень осторожной.

В портовом районе время от времени вспыхивали волнения. Драки возникали то в одной, то в другой таверне. Нескольких грузчиков Акульей Наживки избили головорезы, нанятые корабельной Гильдией. А потом, ближе к вечеру, подожгли основной склад, где базировалась Гильдия судовладельцев.

Норка видела дым с окраины Трущоб, где несла дежурство. С дурными предчувствиями она всматривалась в копоть, закрывшую закатное солнце; пожар в порту, как правило, означал убытки для Гильдии судовладельцев. Теперь стража наверняка вмешается в беспорядки. Кроме того, Гильдия судовладельцев выступала против организации, которую возглавлял Акулья Наживка. Они обязательно обвинят во всем грузчиков.

Когда Норка заметила одного из подручных Хижана, она окликнула его:

— Привет, Акин. Ты, случайно, не из порта идешь? Что там горит?

— Привет, Норка. Там такая заварушка! Горят склады Гильдии судовладельцев. Огонь охватил уже три склада. А они, как я слышал от Мастера Ганека, забиты товарами. Толпа не подпускает бригады пожарных, вот они и вызвали Стражу.

Норка чертыхнулась:

— Пожалуй, мне лучше отправиться туда. Заменишь меня, Акин?

Он пожал плечами:

— Иди. Но ты будешь должна мне.

Норка пошла туда, где виднелась толпа и валил дым, и вскоре оказалась в самом центре волнений. Люди с ведрами топтались перед выстроенными в линию головорезами, вооруженными дубинками.

— Пусть проклятые товары горят, — разглагольствовал один из них. — Давайте отплатим кровопийцам их же монетой. Они жиреют на нашем труде. Они вкусно едят, пока наши дети голодают!

Из строя головорезов и из толпы зевак послышались возгласы поддержки, что встревожило Норку.

— Мы были терпеливы. Даже сейчас мы слишком мягко обходимся с этими мерзавцами-торгашами! — продолжал он. — Мягко! Сейчас горят только их товары, а наши дети горят в лихорадке!

Крики толпы становились все злее и злее. Норка поняла, что если она сейчас же не предпримет что-нибудь, события совсем выйдут из-под контроля. Она протиснулась на свободное место перед вояками с дубинками и встала, уперев кулаки в бока.

— Да я съем свою рубашку, если у тебя ребенок умер с голоду, — с вызовом заявила она заводиле. — Ты говоришь, как дворянин. Что ты тут затеваешь? Мятеж? Да ты, наверное, даже не подозреваешь, сколько вреда это принесет! У тебя, наверное, никто из близких не был забит до смерти в толпе и не погиб на пожаре! Недалеко отсюда, между прочим, стоят дома, где живут люди! Мне тоже наплевать на товары купчин, но ведь на кон поставлены жизни людей. — Она обернулась, ища в толпе поддержку. — Здесь не больше тридцати головорезов, а нас — сотни! Мы не можем просто так стоять, пока люди горят!

Кое-кто был согласен с Норкой, но большинство нерешительно переминалось с ноги на ногу. С упавшим сердцем девушка поняла, что ее речь не захватила их. Ни домам, ни семьям большинства зевак ничего не грозило. Чем же расшевелить их, чем пробудить их гнев? Прежде чем она успела что-нибудь придумать, воровской инстинкт предупредил ее об опасности. Она повернулась к главному головорезу и по чистой случайности увернулась от удара, нацеленного ей в голову.

— Позор! — крикнул кто-то. — Она же ребенок!

Второй удар пришелся ей по ребрам. Норка отлетела шагов на десять и, задыхаясь, рухнула на мостовую. Сквозь искры, посыпавшиеся из глаз, она увидела, что головорез ринулся к ней, но не смогла даже отползти. Смутно она услышала чей-то возмущенный голос, такой знакомый, такой дорогой голос. Проваливаясь в пустоту, она поняла, что толпа каким-то образом оказалась между ней и ее обидчиком. Сильные руки подхватили и унесли ее в сторону, чтобы люди не затоптали. Больше она ничего не помнила.

Бурлящий хаос, злоба, дым и крики наконец улеглись, а ревущая толпа под руководством Акульей Наживки и его грузчиков превратилась в пожарную бригаду. Как только Акулья Наживка немного освободился, он стал искать Норку. Но несмотря на отчаянные усилия, он не нашел даже ее следа.

— Должно быть, она выползла из толпы, — успокаивал себя Акулья Наживка.

— Смелая девушка, твоя Норка, — сказал один из его помощников. — Вы вдвоем будто спланировали, как обуздать толпу, — настолько гладко все прошло.

Акулья Наживка попытался улыбнуться:

— Она безрассудная и торопливая, если хочешь знать, но ей помогает сама Ветровея. Во имя всех богов, пусть с ней все будет в порядке.

— Вообще-то, тебе надо позаботиться о своей собственной безопасности, Антрин.

Акулья Наживка повернулся. Перед ним стоял Элхар со своими людьми. Акулья Наживка выхватил нож из-за голенища, но застыл, увидев жест Элхара.

— Ты же не хочешь, чтобы с твоим товарищем что-то случилось, правда?

Другой телохранитель Гитивов держал нож у горла одного из грузчиков. Антрин заколебался. Если он будет драться, то погубит своего человека. Он бросил нож и протянул руки, сдаваясь.

Они действовали умело и не оставили ему ни малейшего шанса. Когда Акулью Наживку разоружили и связали, Элхар повернулся к Гитиву, удерживавшему грузчика:

— Не оставляй никаких следов. Маленькая воровка чертовски умна. Убей его.

Акулья Наживка дернулся, когда они перерезали горло его товарищу. Элхар злобно улыбнулся.

— Надо было драться, Антрин. Мы бы убили тебя в бою. А теперь смерть не будет такой легкой.

Акулья Наживка ничего не сказал. Толпа тушила пожар; патрули Стражи пробирались сквозь толпу, но оружия не применяли. Он мог позвать на помощь, но порт все еще был на грани мятежа. Его арест мог нарушить шаткое равновесие. Двое людей Элхара развернули носилки, затолкали в них Акулью Наживку и накрыли его одеялами. Довольно быстро они выбрались из шума, дыма и огня.

Осел поставил метлу к стене Храма Ветровеи и присел на каменную ступеньку. Хотя был уже день — его время следить за Гитивами, — но после того, как Хорька чуть не поймали, Кериден, Венихар и Арра единодушно запретили шпионить. Мальчиков отослали для безопасности в район Храмов. Осел взялся за домашнюю работу, чтобы чем-то занять себя.

Сидя на ступеньках с самым скучным и тупым выражением лица, какое только смог изобразить, он наблюдал, как сменяются караулы Храмовой Стражи. Один из стражников показался знакомым. Это был Дедемар. Осел вспомнил, что Норка убедила фитрианца следить за Гитивами. Вдруг Осел понял, что Дедемар идет прямо к нему. Мальчик встал, взял в руки метлу и как бы нехотя вернулся к работе. Дедемар шел, сосредоточенно хмурясь. Осел встал у него на пути и самым бесцветным тоном пробормотал:

— Мамаша шлет тебе цветы.

Дедемар удивленно вскинул брови, а потом выдохнул: «О!» Вслух же сказал:

— Не путайся под ногами, глупый мальчишка, — при этом он отчаянно махал руками. — Уйди с дороги.

С идиотским восторгом Осел повторил движения Дедемара. Когда тот захотел оттолкнуть его, Осел и с места не сдвинулся. Тогда Дедемар схватил его за плечи, встряхнул и торопливо прошептал:

— Клянусь Ветровеей, ты умнее, чем кажешься. В утреннем подношении был «подарочек» от Гитивов. Кофе отравлен. Предупреди Верховного Жреца.

Как только Храмовый Стражник ушел, Осел вошел в Храм. Керидена надо предупредить.

Беспокойный сон Филина тревожил Цитанека. Лекарь сказал, что мальчик должен спокойно проспать до утра, но Филин метался все сильнее и сильнее. Молодой Лорд погладил его по волосам, но и это не успокоило мальчика.

— О, Арра, нет! — кричал он.

— Филин, успокойся. Ты ударишься, — умоляюще просил Цитанек. Но мальчик не успокаивался, и тогда Цитанек мягко, но решительно встряхнул его. — Просыпайся. Ты видишь дурные сны.

Заморгав, Филин раскрыл глаза. Зрачки были расширены; он ничего не видел, так как был ослеплен образами из сна. Потом сосредоточился на лице Цитанека.

— Я видел сон, — прошептал он бесцветным голосом, которого Цитанек уже начинал бояться. — Арра в опасности. Ридев Ажер устроил ловушку для нее. Он хочет, чтобы Элхар ее убил.

Цитанек вздрогнул.

— О, боги! Филин, что же нам делать?

— Сказать Ученому Королю, — мягко прошептал Филин. — Пусть он пошлет несколько человек из Королевской гвардии в дом Исивы Гитив в верхнем городе. Если они поторопятся, то успеют предупредить Арру. — Странная бесцветность пропала из его голоса. Филин казался очень маленьким и напуганным. — Цитанек, пожалуйста, поспеши. У нас мало времени.

— Филин, — возразил он, — мы не посмеем.

— Мы должны. Поверь мне.

Цитанек поднялся, затем, все еще колеблясь, взглянул на своего друга. Вопросы теснились у него в голове, но он их отбросил.

— Времени очень мало, — повторил Филин.

Цитанек мягко сжал руку Филина, вкладывая в этот жест особое значение, потом вышел из комнаты.

Глава тридцатая

СПАСЕНИЕ

Весть об аресте Акульей Наживки распространялась, как круги на воде. Новость достигла ушей одного из людей Ридева Ажера, Горана, задолго до того, как носильщики Гитивов благополучно достигли дома в верхнем городе. Горан удовлетворенно кивнул и подготовил сцену для следующего действия, входящего в план, разработанный его хозяином. Какой-то растрепанный человек окликнул Арру, когда она направлялась во Дворец:

— Леди Арра! Меня послал друг Норки.

Арра остановилась.

— Да? Разве Норка не могла прийти сама?

— Портовый район на грани мятежа. Там какое-то сумасшествие. Я не смог найти Норку, но Хижан сказал мне, что вам нужно знать вот что: Акулья Наживка в большой беде. Гитивы поймали его.

Внутреннее зрение Арры заполнилось ясными и отчетливыми образами: дом в верхнем городе, его точное расположение; Акулья Наживка привязан к стулу; Элхар, очень довольный и смертельно опасный; и на подносе лежит нож, раскаленный добела.

— Милосердные боги, — прошептала в ужасе Арра. — Мне нужно сходить за помощью.

— Леди, нет времени. Если мы не поспешим и не будем действовать осторожно, они его точно убьют. Гитивы сейчас не ждут подвоха. Вы да я, да еще парочка хижановых парней — может, и осилим.

— Парочка? — спросила она в нерешительности.

— Да, его помощники. И насколько я знаю, он послал разыскать Норку. Может быть, она скоро к нам присоединится.

Арра колебалась. Привычка к осторожности была сильна. Но образ светящегося ножа развеял все сомнения.

— Тогда пойдем, — сказала она, поворачиваясь в ту сторону, где находился тот самый дом в верхнем городе.

Гонец без лишних слов последовал за ней.

Хотя день быстро догорал, Дворцовые Сады все еще были заполнены придворными. Мышка вздохнула. Она разыскала Венихара, но он был занят: обсуждал вопрос о комиссионных. Ей хотелось уйти подальше от всех этих дворян, укрыться в апартаментах Ихава, но старый Лорд предупредил ее, чтобы она не блуждала одна по коридорам Дворца.

— Т-ш-ш! Амина! — позвал ее кто-то украдкой.

Это был Цитанек. Он передал предупреждение Филина и снабдил подробным описанием дома Исивы в верхнем городе.

— Ты сможешь передать это Ученому Королю? Филин сказал, что осталось очень мало времени, — взволнованно закончил он.

Мышка огляделась вокруг: Короля в саду не было, зато она узнала одного из его гвардейцев. Она кивнула.

— Я скажу ему, а ты, Цитанек, иди к Керидену.

Он нерешительно сдвинул брови.

— Если они следят за мной, — начал он, а потом вдруг вспомнил, что в этот раз никто, даже Минцера, не видел, как он покидал комплекс Гитивов. В холле не было стражников. После всех смертей, изгнаний и травм воинство Исивы изрядно поредело. Может быть, никому и не поручали следить за ним. Миледи вполне может предполагать, что вчерашние угрозы еще свежи в его памяти.

— Хорошо. Я рискну. — Он прощально взмахнул рукой и растворился в толпе прогуливающихся придворных.

Мышка подошла к гвардейцу и потянула его за рукав.

— Мне нужно поговорить с Ученым Королем. Он сказал, что я могу это сделать.

У гвардейца не было на этот счет особых распоряжений, но он слышал о подвигах маленькой Леди Ихав.

— Ну, тогда пошли, — сказал он и повел ее по лабиринтам Дворца.

Норка пошевелилась. Двигаться было больно. Она застонала. И дышать было больно. Она открыла глаза и оказалась нос к носу с другой обитательницей портовых складов — крысой. Норка вздрогнула. Даже это было больно, но зато крыса убежала. Чертыхаясь, она села. Было темно, пахло дымом. Она осторожно поднялась на ноги: от боли из глаз посыпались искры. Девушка пошатнулась.

— Что, уже уходишь?

От неожиданности она подскочила, и напрасно. Чтобы не упасть, пришлось быстро сесть на пол.

Определенно нет, — сказала она, как только боль немного улеглась. — Хижан?

Мастер-вор подошел ближе, держа в руке лампу.

— А кто же еще?

— Так это вы вытащили меня из заварушки?

— А кто же еще?

Она пожала плечами и снова поморщилась от боли.

— Может, Акулья Наживка или кто-то из его людей. Мне кажется, я слышала его голос.

Хижан поставил лампу на пол и присел рядом с ней. Странные тени на лице мешали понять его выражение.

— Будь осторожна со своим Акульей Наживкой. Он здесь заметный.

— Я знаю. Дворянин. Но, похоже, для него это ничего не значит. Он повернул толпу?

Мастер кивнул и добавил задумчиво:

— Я мог бы позавидовать твоему Акульей Наживке.

Эти слова удивили Норку, и она рассмеялась, от чего по всему телу снова разлилась боль.

— Позавидовать? Чему? Нельзя сказать, чтобы у него было много денег или власти. Вы его видели? С ним все в порядке?

— А я, может, мечтаю не о деньгах и власти, Норка, — заметил Хижан. — Да ладно. Но с ним далеко не все в порядке. Он и вправду развернул толпу — он ловкий, а ты прекрасно подготовила сцену, но потом он нарвался на Гитивов.

— О, боги, — прошептала Норка. — Он был жив? Вы не знаете, куда его повели?

— Знаю. Они отправили его в дом в верхнем городе. Норка, ты едва стоишь и не можешь сейчас бежать за ним.

— Но у меня, похоже, нет другого выхода.

— Забудь о нем.

— Не смешите меня. Где этот дом?

Хижан не ответил. Наконец, он вытянул вперед две ладони, сдаваясь:

— Я отведу тебя. Пойдем.

— О, Цитанек Гитив, — удивленно поприветствовал Молодого Лорда Кериден. — Если вы по поводу испорченного кофе…

— Что? Нет. Скажите, Арра здесь? Мне нужно срочно разыскать ее.

Кериден покачал головой.

— Она ушла минут пятнадцать назад. — Увидев выражение муки, появившееся на лице молодого человека, Верховный Жрец схватил его за руку. — Что случилось?

— У Филина было видение. Арра в опасности: ее заманивают в ловушку. Ажер пытается вынудить Элхара убить ее. Филин просил меня сделать так, чтобы Король послал гвардейцев в дом Гитивов в верхнем городе. Я передал это Мышке, а она отправила меня к вам.

Верховный Жрец пошарил у себя на рабочем столе и достал большой свиток. Прежде чем развернуть его, он позвонил в колокольчик и отправил служку, явившегося на зов, за Хорьком и Ослом. Потом переключил свое внимание на карту — карту Лабиринта, понял Цитанек, подойдя поближе.

— Вот, — сказал Кериден, указывая на туннель.

— О, подземный ход? Я мог бы провести вас, но они всегда запирают подвал, — расстроился Цитанек.

— Запертая дверь — это не проблема, если моя Госпожа со мной, — сказал Кериден спокойно. — Ты сможешь провести нас, не встревожив Исиву и ее приспешников?

— Насколько я знаю, когда я шел сюда, за мной следили. Но я готов попробовать.

В этот момент в комнату влетели мальчики.

— Показывай дорогу, Цитанек, — сказал Кериден. — Нельзя терять время.

Нож раскалился добела. Элхар наблюдал за ним, предвкушая расправу. Надев толстую перчатку, он взял нож с раскаленных углей и подошел к Акульей Наживке. Он поднес светящийся кончик к нежной коже его запястья.

— На кого ты работаешь?

Акулья Наживка молчал. Раскаленное лезвие прошлось над рукой, обдав жаром.

— На кого ты работаешь, Антрин? — снова спросил Элхар.

Акулья Наживка не ответил, и он плашмя прижал нож к руке. Акулья Наживка сдавленно застонал.

— На кого ты работаешь? — промурлыкал Элхар.

Акулья Наживка ничего не ответил.

— Напрасно сопротивляешься, — продолжал Элхар. — Я ведь могу быть и более убедительным, Антрин. — Он положил нож на поднос. Потом задумчиво пощупал ткань его рубашки. Рванув ее, разорвал от ворота до нижнего края и обнажил грудь Акульей Наживки с заживающей ножевой раной.

— Ага. Роспись Цифы. — Элхар погрузил пальцы в незажившую плоть и безжалостно рванул. Лицо Акульей Наживки исказилось от боли. — Возможно, мне надо задать вопрос по-другому. Кто твои союзники, Антрин? — Акулья Наживка снова не ответил и Элхар взял нож. На этот раз боль была еще ужаснее; Акулья Наживка не смог сдержать крик.

Боль тянулась бесконечно долго, но Элхар так и не услышал ни одного имени.

Филин лежал на подушках и пытался вернуть свой сон. Сон был такой запутанный, состоящий из каких-то обрывков, разных картин. У мальчика было такое ощущение, что он видит момент принятия решения и все возможные последствия этого решения. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить мысли. Вскоре он стал погружаться в дремоту, и перед глазами замельтешили образы: раскаленный нож, Элхар, жадное торжество в его глазах; Акулья Наживка, привязанный к стулу, корчится в муках; чья-то фигура, украдкой взбирающаяся по увитой плющом стене; небольшая, но яростная стычка на широкой улице в верхнем городе. Потом серебристая дымка заволокла отчетливые видения, хотя они продолжали мелькать у него в уме с головокружительной скоростью. Вот Элхар и Норка кружат в танце обманных ударов и выпадов, в руках у них ножи; Миледи и несколько ее телохранителей прижали Керидена, Цитанека и Хорька к окованной железом двери; два отряда Королевской гвардии; Исива перерезает вены на руке Цитанека; лицо Минцеры, искаженное от боли; Арра с открытыми безжизненными глазами; рыдающий Осел; Ученый Король ожесточенно поднимает черный жезл смертного приговора Исиве перед лицом всего Совета; Ридев Ажер, самодовольный и ухмыляющийся.

— Нет! — закричал Филин и открыл глаза.

Он сел. На него волнами накатывало головокружение, но необходимость срочно действовать помогла справиться с дурнотой. Если Миледи поймает Цитанека там, у двери, она убьет его; он знал это наверняка. Мальчик выпутался из сбившихся простыней. Его движения были неуклюжими, мешала сломанная рука. Он с трудом влез в халат и подошел к двери спальни. Она была незаперта.

— Миледи! — позвал он, направляясь к библиотеке. — Миледи! — Ему нужно было задержать ее, чтобы подарить своим друзьям время. Несмотря на панику, его мозг лихорадочно старался придумать историю, чтобы удержать ее подальше от Цитанека и от Элхара. Должен же быть способ предотвратить все то, что он видел. Еще должна быть надежда. Должна.

По мере того как Арра и ее провожатый приближались к дому Гитивов в верхнем городе, шаги ее замедлялись. Через стену в саду перелезть будет нетрудно, думала она. Ее острый слух уловил приглушенный вопль.

— Антрин! О, боги, Антрин! Где ты? — Крик был очень похож на ее собственный голос, и она вздрогнула.

Она обернулась и заметила, как ее провожатый улепетывал со всех ног. Едва уловимое движение заставило ее снова обернуться и она столкнулась лицом к лицу с наемными убийцами прежде, чем они успели напасть. Ловушка! — подумала она, готовясь сражаться. Но их было больше, и они были беспощадны. Удар по голове обрушил на нее темноту.

Норка и Хижан застыли в тени: слишком много Гитивов поблизости. Драка была короткой и решительной. Двое воров обменялись взглядами, когда Гитивы связали несопротивляющуюся Арру и исчезли в темном саду.

— Шестеро, — шепнул Хижан, — не считая тех, что в доме. Трудное дельце, Норка.

Она оскалила зубы в хищной ухмылке.

— Я только в такие и играю, Мастер.

Хижан размотал обвязанную вокруг пояса длинную веревку с металлическим крюком на конце. Крюк просвистел в воздухе, с глухим стуком ударился о крышу и зацепился за выступ. Хижан сильно дернул его: веревка держалась. Он передал ее Норке.

— Попробуй через чердачное окно. Оно закрыто ставнями, но, может быть, на нем нет решеток.