Глава 20

Обвинитель с торжествующим видом поднял со стола несколько листков:

– У нас есть документальные доказательства, милорд. Эти письма адресованы мадам Флеретте Ланкастер д'Арси, которая является любовницей генерала Лаборто, наполеоновского консула.

Джулиан знал, что у этого коротышки с жабьей физиономией железная хватка и острый ум. С ним следовало держать ухо востро, взвешивать каждое слово, чтобы ненароком не навредить Лауре.

– Но откуда известно, что их написала мисс Ланкастер?

– Они все запечатаны ее печатью, которая была сделана на заказ и стоила весьма дорого. Печать эта была найдена в потайном ящике ее бюро. Ваша покойная супруга перехватила эти послания. За это мисс Ланкастер ее и убила.

– Но моя жена была задушена. Неужто, по-вашему, у мисс Ланкастер хватило бы на это сил?

– Ваша жена была женщиной миниатюрной, а мисс Ланкастер намного выше и сильнее. Вдобавок мисс Ланкастер заказала билет на корабль в Америку сразу же после гибели леди Локвуд. Интересное совпадение, не так ли? – Жабьи глаза обвинителя в упор уставились на Джулиана.

– Но я несколько дней назад приказал моему секретарю оформить для нее проездные документы, – растерянно возразил Джулиан. – Он должен был этим заняться.

– Однако он этого не сделал. – В глазах обвинителя Джулиан прочитал едва скрытую насмешку.

Джулиан нахмурился. Он поручил Малькольму позаботиться о билете для Лауры и помочь ей со сборами, сам же уехал в деревню, чтобы не поддаться искушению задержать ее.

– Мистер Шедуэлл, – голос Джулиана внезапно окреп, – но откуда, по-вашему, у моей жены могли появиться эти Письма? Ведь они с мисс Ланкастер отнюдь не были дружны.

Прокурор важно кивнул, словно ждал этого вопроса, бывший знакомый вашей любовницы и ее матери, некий французский подданный, чье имя я пока не намерен открывать, водил дружбу с вашей покойной супругой. Вероятно, он многое сможет рассказать об этих письмах.

Джулиан развел руками.

– Мистер Шедуэлл, вся эта интрига с письмами затеяна мой покойной супругой и этим господином лишь для того, чтобы бросить тень на мое имя. Скажите, вы тоже подозреваете меня в шпионаже?

Лягушачья физиономия прокурора приняла отечески добродушное выражение. Он покачал головой:

– Мет, милорд, для этого у нас нет оснований. Письма содержат, насколько мы смогли выяснить, устаревшие и не имеющие никакой ценности сведения, явно почерпнутые из ваших деловых бумаг и газет. А к тому же вам вряд ли были известны военные секреты. Мисс Ланкастер не получала лично от вас сведений, которые передавала своей матери. Она их черпала из вашего бюро.

Глаза Джулиана угрожающе сузились. Он с трудом овладел собой.

– Вы считаете меня полным идиотом, мистер Шедуэлл? Обвинение мисс Ланкастер в шпионаже – такая нелепость, что мне смешно вас слушать. Вам просто нужен любой предлог, чтобы арестовать ее за убийство моей жены, которого она не совершала. Ведь куда легче засадить за решетку невиновного, чем искать истинного преступника.

– Шпионаж в пользу вражеской державы не нелепое и нисколько не смешное обвинение, – помолчав, изрек прокурор. – А убийцу вашей супруги искать нам нет нужды. Убийца в Ньюгейте. Против нее готов выступить свидетель. Ему доподлинно известно, что она продавала французам важную информацию.

– И кто же он?

– Обер Фортье.

Единственное, что давало Джулиану силы, слушая лживые разглагольствования Фортье, это была мысль о том, что такое проявление негодования наверняка было бы истолковано прокурором во вред ему и Лауре.

Развязно ухмыляясь, француз поведал, что Лаура была его любовницей, но после небольшой размолвки покинула его и сбежала из Парижа в Англию, где стала актрисой. Здесь он случайно увидел ее на сцене, после чего зашел к ней в уборную. Они помирились. Связь их возобновилась, хотя к тому времени она уже стала любовницей лорда Локвуда и вынашивала планы устранения со своего пути его законной супруги. С этой целью она сохранила несколько писем со шпионскими сведениями из числа тех, которые отправляла матери, надеясь приписать их авторство леди Локвуд. Узнав об этом от самой Лауры, Фортье предупредил леди Локвуд о планах коварной соперницы. Вдвоем с леди Локвуд они и решили вывести ее на чистую воду, сообщив об этом властям. Но мисс Ланкастер каким-то образом об этом узнала и убила бедняжку леди Локвуд.

– Ужасные дела творятся на белом свете, сэр, – так заключил он свой рассказ.

– Ваша правда, мсье, – кивнул прокурор и победоносно взглянул на Джулиана.

Тот, овладев собой, поймал себя на мысли, что почти наверняка знает имя убийцы Элинор. Это мог сделать лишь такой прожженный мерзавец, как Обер Фортье. Элинор наверняка не устояла перед его французским шармом и сделала очередным своим любовником. Во время ссоры он задушил ее и, как оказалось, ухитрился не только выйти сухим из воды, но и поставить под удар Лауру. Однако у прокурора сложилось на этот счет совсем иное мнение. Разубедить его можно было, лишь доказав, что Фортье лжет от первого до последнего слова.

Лаура озадаченно разглядывала сломанные печати:

– Но это не мои письма. Печать другая и почерк чужой. Передвижения войск, позиции Веллингтона… Откуда мне было обо всем этом узнать?

– Обвинитель полагает, что от меня, – сердито проговорил Джулиан и нахмурился. – А твой бывший знакомый Фортье поклялся, что это именно ты сообщала своей матери военные секреты и пыталась подкупить его, чтобы он об этом молчал. Все складывается скверно.

– Что ж, – Лаура силилась улыбнуться, – зато тебя оправдали. Это просто замечательно!

Джулиан пожал плечами. То, что он остался на свободе, казалось ему само собой разумеющимся. Его заботило другое.

– Послушай, не делала ли Элинор чего-нибудь необычного, когда приходила к тебе? Не вела ли себя странно? Вспомни, прошу тебя.

Лаура покачала головой:

– Ничего. Но Бекки показалось, что она, прежде чем я спустилась в гостиную, украла что-то из моего бюро. Я потом проверила, но ничего не пропало, кроме печати для писем.

– Выходит, она забрала твою печать.

– Вполне возможно. – Она слабо улыбнулась. – Только зачем? Вещица дешевая, такую можно купить в любой лавке.

– Лаура, в твоем бюро полиция нашла дорогую печатку с редким рисунком. Именно она была приложена к письмам, которые якобы уличают тебя в измене.

– Значит, она ее мне нарочно подкинула. – Лаура вздохнула. – Знаешь, нехорошо так говорить, но какое же облегчение знать, что этой коварной женщины больше нет на свете!

Джулиан поспешил признаться:

– Я чувствую то же, что и ты. Видит Бог, у меня есть для этого все основания.

– Но как мы сможем доказать, что это она подбросила мне печать?

Джулиан направился к выходу из камеры. У двери он обернулся и словно невзначай спросил:

– А кого ты, если не секрет, посылала для переговоров с ней?

– Я? – опешила Лаура. – Никого. Это какое-то недоразумение.

– По крайней мере одного из твоих парламентеров я знаю лично.

– И кто же это?

– Мой брат.

Рэндал был не один. Когда Джулиан без доклада вошел в гостиную, юноша мило болтал с Селией Картерет.

– У тебя, оказывается, гости. Я не вовремя? Рэндал поспешно вскочил на ноги.

– Напротив. Мы как раз обсуждали, чем можно помочь мисс Ланкастер.

– Чтобы загладить тот вред, который ты ей причинил? – зло сверкнув глазами, спросил Джулиан.

Рэндал перестал улыбаться.

– Вред? О чем ты, черт побери?

– Ты нанес Элинор визит и разозлил ее, а она отправилась к Лауре, чтобы высказать ей свое недовольство. Полиция теперь утверждает, что моя супруга явилась в дом на Фрит-стрит, движимая патриотическими побуждениями, изобличила Лауру в шпионаже. И этим накликала на свою голову беду, потому что шпионка ее задушила.

Откашлявшись, в разговор вступила Селия:

– Милорд, не вините во всем лорда Фаради. Я тоже внесла свою лепту в этот кошмар.

Джулиан покачал головой.

– И вы тоже посетили мою супругу?

– Не я. Один из моих друзей.

– Час от часу не легче! – Джулиан подошел к маленькому столику с напитками и налил себе порцию шерри. – И кто же он, если не секрет?

– Рекс Пентли.

– Карточный шулер? – в один голос произнесли братья.

Селия снисходительно усмехнулась:

– Он разносторонне одарен. Рекс – богатая натура и хороший товарищ. Он однажды уже пытался помочь Лауре. Милорд, вы, полагаю, не в курсе, что Фортье ее шантажировал?

Джулиан нахмурился:

– Продолжайте.

– Однажды после спектакля он явился в нашу уборную и пригрозил Лауре, что сообщит газетчикам ту самую историю о шпионаже, которую мы сейчас обсуждаем. Бедняжка пришла в неописуемый ужас. Она не хотела, чтобы вы знали, кем является ее мать. Вдобавок Лаура отдавала себе отчет, как все это скажется на вашей карьере и репутации. Больших денег она не имела, поэтому Лаура продала то самое жемчужное ожерелье, которое вы ей подарили, чтобы заткнуть рот презренному шантажисту. Я решила ей помочь. Когда все мы вернулись из имения Белгрейва в Лондон, попросила Рекса серьезно побеседовать с Фортье… – Она запнулась, многозначительно взглянув на Джулиана: – Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

– Еще бы! – Джулиан отхлебнул шерри и подошел к камину. Встав спиной к огню, он холодно взглянул на Селию. – И что же, разговор этот возымел свое действие?

Селия вздохнула и пожала плечами:

– Отчасти. Фортье перестал донимать Лауру, но не убрался из Лондона. А мы так на это рассчитывали! Он вступил в сговор с леди Локвуд… Остальное вам известно.

– А после вы еще раз прибегли к услугам мистера Пентли, отправив его на разведку во вражеский стан? – Голос Джулиана смягчился, и Селия с улыбкой кивнула.

– Он спрятался возле ее дома, затем дождался, пока от леди Элинор уйдут сперва лорд Фаради, а после Фортье. Рекс проник в гостиную и устроил вашей супруге форменный допрос.

Джулиан и Рэндал переглянулись.

– И много ему удалось от нее узнать? – В глазах Джулиана загорелась надежда.

Селия набрала полную грудь воздуха и быстро сказала:

– Леди Локвуд и Фортье были любовниками. Он ее частенько поколачивал. Она отрицала свое участие в заговоре, но похвасталась, что у нее, дескать, есть свидетельства того, что Лаура переписывается с матерью. После вашей казни она хотела навсегда покинуть Англию, прихватив с собой ваши деньги. Титул и земли, разумеется, перешли бы лорду Фаради, если не были бы конфискованы государством, но с этим ей пришлось бы смириться.

Джулиан растерянно помотал головой.

– Но как бы ей удалось завладеть моими деньгами? Ведь банк может выдать их только по моей письменной просьбе.

– Рекс в точности не знает, какой план был на сей счет у этой парочки, но предполагает, что Фортье научился подделывать ваш почерк.

– Силы небесные! – с чувством произнес Джулиан. – Полагаю, оба они сошли с ума! Но скажите, мисс Картерет, согласится ли ваш приятель Рекс Пентли свидетельствовать в суде в пользу Лауры?

– Еще как согласится, милорд! – улыбнулась Селия. – Еще как!

Лаура опустилась на колени у окна и подняла голову вверх. Лишь так можно было увидеть кусочек неба над тюремными крышами. Она смотрела на облака, которые медленно плыли по голубовато-серому небосводу. Как знать, может, это чья-то душа, освободившись от телесной оболочки, спешит на встречу со Всевышним? Не такой ли путь вскоре предстоит проделать и ей самой… Содрогнувшись, она встала и побрела к тюфяку, который лежал в углу камеры. Лаура провела ладонью по ворсистой ткани плаща. Подруга обо всем позаботилась, все предусмотрела. Селия заплатила за одиночную камеру, принесла теплые вещи, еду и даже туалетные принадлежности. Теперь она горько раскаивалась, что не призналась Джулиану о том, что этот негодяй вновь возник в ее жизни. Скольких ужасов можно было бы избежать! Но она так стыдилась своего прошлого, своей маман! Забавно, ведь совсем недавно она подумывала, что можно было бы написать ей в Париж, но так и не осуществила это намерение. А теперь ее могут казнить по обвинению в этой несуществующей переписке…

Предаваясь этим мрачным размышлениям, Лаура сама не заметила, как впала в тревожное полузабытье. Перед ее глазами пронесся калейдоскоп лиц: Фортье со злорадной ухмылкой, барристер, которого нанял Джулиан для защиты ее интересов в суде, Рэндал, Селия, Белгрейв и… Джулиан. Но стоило его милому лицу явиться ей в ее тревожном сне, как из-за решетчатой двери послышался грубый голос надзирателя:

– Эй, мисс, соблаговолите мне уплатить за камеру! – В замке заскрежетал ключ, дверь со скрипом отворилась. Тюремщик вошел в камеру. – Нынче с вас гинея.

– Что? Гинея? – Лаура в негодовании вскочила с тюфяка. Во сне она так замерзла, что ее била дрожь. – Побойтесь Бога! Вам дали немалую сумму денег всего два дня назад.

– У нас тут свои порядки, мисс, – ухмыльнулся страж.

– Вы уже получили деньги за неделю моего пребывания здесь.

Тюремщик пожал плечами:

– Ну так и не платите, коли решили остаться.

На миг в душе Лауры затеплилась надежда, но она отогнала ее прочь. Разве можно, находясь в таком ужасном положении, воспринимать слова этого бессовестного человека всерьез? Тюремщики Ньюгейта наживаются на людском горе и ничем не брезгуют ради лишней монеты. Он способен переселить ее в общую камеру, если начать с ним спорить, а аппетиты его день ото дня будут только расти.

– Хорошо. Сегодня ко мне должна прийти подруга. Она даст вам вашу гинею.

Тюремщик весело оскалился:

– Так к вам уже пришли, мисс. И никакая не подруга, а дружок. Он явился, чтоб забрать вас отсюда. Так что с вас гинея. У нас так полагается. И не вздумайте со мной спорить!

У Лауры перехватило дыхание. Она изумленно смотрела на тюремщика, не зная, что и подумать. Из оцепенения ее вывел голос Джулиана:

– Лаура, пойдем отсюда. Ты свободна, дорогая. – Отстранив тюремщика, он вошел в камеру. И как раз вовремя, чтобы подхватить на руки Лауру, лишившуюся чувств.

Глава 21

– Что с ней? Она выздоровеет? – Селия с надеждой заглядывала в глаза врача, который только что вышел из комнаты Лауры.

– Лихорадка, – пожал плечами тот. – Для узников Ньюгейта это типично. Хорошо, что она не осталась там на более долгий срок. Тогда мой прогноз был бы не столь оптимистичен. Полноценный отдых, сытная еда и внимание друзей – это то, что ей сейчас нужно. Через несколько дней она снова станет самой собой.

Селия с улыбкой взглянула на Джулиана и Рэндала.

– Я сама буду за ней ухаживать. Не возражаете?

– Разумеется, мы этому очень рады! – немедленно отозвался Рэндал. Джулиан молчал. Ему пришлось дать согласие на то, чтобы Лаура первое время жила в особняке Фаради. После смерти Элинор прошло всего несколько дней. Если бы он привез любовницу в свой дом или в ее жилище на Фрит-стрит, это выглядело бы как вызов всему обществу. О бедняжке и без того судачили на всех углах, и свет был о ней нелестного мнения. Ему стоило огромного труда добиться ее освобождения из Ньюгейта.

Вряд ли это удалось бы, если бы не показания Рекса Пентли, который поклялся, что леди Локвуд и Обер Фортье были любовниками и сообщниками в темных делах. Ему поверили на слово, и Лауру решено было освободить из заключения. Возможно, лишь на время. Фортье исчез, словно в воду канул, но полиция его разыскивала. Рекс Пентли заявил в суде, что именно Фортье убил леди Локвуд.

– Пойду к ней, – сказала Селия. – А то как бы ей снова не стало худо, когда она проснется в незнакомом месте.

В комнате царил полумрак. Свечей не зажигали, поскольку час был еще не поздний. Крупные капли дождя барабанили по оконным стеклам. Селия придвинула стул к постели Лауры. Часы на каминной полке мерно тикали, отсчитывая время, в камине горел огонь. Лицо Лауры было белым, под глазами у нее наметились синие круги.