Простым канцелярским шилом

      - Что-нибудь еще на сегодня, мистер Петигрю?
      Он устало зевнул, потянулся, бросил удивленный взгляд на лоток "для входящих". Невероятно! Там ничего, совсем ничего не было!
      - Нет, спасибо. Больше ничего. А знаете, бывают моменты, когда "ничего" кажется самым прекрасным словом на свете, и сейчас, похоже, один из таких случаев. До конца рабочего дня остается еще чуть ли не час, целый час полного и благословенного безделья! Поскольку вы молоды и полны сил, то, чтобы скоротать время, вполне могли бы заняться чем-нибудь вроде вязанья, уверен, у вас в сумочке для этого все найдется. Ну а я тем временем буду размышлять о смысле и абсолютной прелести ничегонеделания. Окажите мне любезность, разбудите меня, ну скажем, где-то около половины шестого, хорошо?
      До Петигрю вдруг дошло, что мисс Браун его не слушает: оцепенело сжимая побелевшими от напряжения пальцами стенографический блокнот, она смотрит себе под ноги, а на щеках у нее легкий румянец.
      - Что-нибудь случилось?- спросил он.
      Она наконец подняла голову и устремила на Петигрю взгляд своих блестящих голубых глаз:
      - Вы не возражаете, если я вас кое о чем спрошу, мистер Петигрю?
      - Разумеется, нет. Вперед без страха и сомнения.
      Последовавший за этим вопрос его удивил.
      - Мистер Петигрю, вы что-нибудь знаете о страховании?
      - О страховании? В принципе да, но я не эксперт. Какой вид страхования вас интересует? Пожар? Несчастный случай? Ответственность при морских перевозках?..
      - Я имею в виду страхование жизни. Как вы считаете, это стоит делать?
      - Мисс Браун, это было бы весьма предусмотрительно и благоразумно, если у вас имеются материально зависящие от вас наследники. Но когда не знаешь сопутствующих обстоятельств, нет смысла давать советы. Но мне бы и в голову не пришло... то есть я хочу сказать, что у меня нет желания вмешиваться в вашу личную жизнь.
      Она снова опустила глаза. Немного помолчав, неуверенно пробормотала:
      - У меня есть немного собственных денег. Я могла бы позволить себе взносы, ну, скажем, на сумму где-то около тысячи фунтов. Страховая компания прислала мне кое-какие бумаги, и если бы вы согласились посмотреть их...
      - Конечно, посмотрю, если вы так хотите, хотя это не совсем то, что я имел в виду. Видите ли, одинокая женщина обычно...- Он чувствовал, что не может выразить свою мысль точными словами.- Э-э, мисс Браун, вы не собираетесь выйти замуж?
      - Полной уверенности у меня еще нет, но это возможно,- невозмутимо ответила мисс Браун.
      "Эта молодая женщина на редкость деловита,- подумал Петигрю.- Это не совсем естественно". Вслух он произнес тоном, в котором прозвучало некоторое раздражение:
      - Лично я всегда считал, что важнее сначала решить, стоит ли выходить замуж, а уж потом думать о страховке. Вам не кажется, что вы начинаете не с того конца?
      - Скорее всего, да,- весело улыбнувшись, подтвердила мисс Браун.- Но оба этих конца каким-то образом тесно переплелись, именно поэтому мне и потребовался ваш объективный и профессиональный совет насчет страхования жизни.
      - А мои объективные и вполне профессиональные советы по иным вопросам, по-вашему, не стоят и ломаного гроша? Боюсь, что вы совершенно правы.
      - Ну что вы! Ничего подобного у меня и в мыслях не было!
      - И тем не менее вы имеете полное право на такое мнение, мисс Браун. Не сочтите за дерзость мое любопытство, но раз уж мы с вами зашли так далеко, то не скажете ли вы, за кого именно собираетесь выходить замуж? За мистера Филипса? Я не ошибся?
      - Не ошиблись.
      - Как мне представляется, его намерения жениться на вас вполне очевидны. Сомнения могут возникать только с вашей стороны.
      - Да.
      - Значит, так, мисс Браун,- продолжал Петигрю, желая как можно быстрее закончить ставшую для него обременительной беседу.- Боюсь, только вам решать, любите вы его или нет.
      - Я знаю, что не люблю его,- с прежним спокойствием ответила мисс Браун.
      - Тогда чего ради...
      - Вообще-то это довольно трудно объяснить,- сказала она, опускаясь на стул и глядя на свой стенографический блокнот с таким видом, словно искала в нем некий источник вдохновения.- Понимаете, после смерти моего отца я осталась совсем одна, и мне было очень тяжело. Я просто не привыкла к этому. С молодыми людьми, во всяком случае с теми, с кем мне приходилось общаться, почему-то ничего не получалось, а мистер Филипс оказался очень добрым, понимающим, и мне пришло в голову, что я смогу сделать его счастливым. На мой взгляд, это совсем не плохой вариант, как вы думаете? Кстати, Гонория... то есть, извините, мисс Дэнвил, тоже так считает. А вы?
      - Мисс Дэнвил!
      Она кивнула и добавила:
      - Она очень этого хочет.
      - Но, дорогая моя,- укоризненно произнес Петигрю,- вы, надеюсь, не собираетесь сообщить мне, что готовы последовать дружескому совету мисс Дэнвил по такому поводу? Не поймите меня превратно, но признайтесь, женщина, которая сама никогда не была замужем...
      - В этом-то все и дело,- невозмутимо ответила мисс Браун.- Кому же, как не ей, лучше всех знать, каково это - быть не замужем. Лично мне вовсе не хотелось бы стать неким подобием мисс Дэнвил.
      Петигрю в полном отчаянии схватился за голову:
      - Надо же! Из всех возможных аргументов в пользу супружества выбрать именно этот! А зачем вам становиться неким подобием мисс Дэнвил? Почему бы, например, не стать чем-то вроде Кларк?
      - Думаете, это было бы намного лучше?- не задумываясь ответила она, и одновременный взрыв веселого смеха обоих невольно разрядил атмосферу.
      - Да, кстати,- отсмеявшись, заметил Петигрю.- Уж не по совету ли мисс Дэнвил вы решили застраховать свою жизнь?
      - О нет. Это идея мистера Филипса.
      - Ясно... Она была высказана до того, как вы приняли его предложение?
      - Боюсь, я позволила ему принимать все как данность,- сдержанно ответила она.
      Петигрю помолчал. Задумчиво сморщив нос, он механически рисовал кружочки на чистом листе бумаги. Выждав паузу, мисс Браун встала.
      - Вы так и не сказали мне, что думаете по поводу страхования моей жизни,- не без некоторого осуждения проговорила она.
      - Неужели не сказал? Да, мы обсуждали столько разных предметов, что я просто забыл, с чего мы начали. Хорошо, сделаем так: я просмотрю ваши бумаги, а потом скажу, что я обо всем этом думаю, договорились? Что касается главного вопроса, я категорически отказываюсь даже говорить на эту тему до тех пор, пока вы с мисс Дэнвил не решите матримониальную проблему между собой.
      - Очень хорошо, мистер Петигрю.
      Остаток часа ничегонеделания мистер Петигрю провел в размышлениях куда менее приятных, чем он предвкушал.
      "Это не имеет ко мне никакого отношения,- повторял он снова и снова.Абсолютно никакого! Если этой молодой особе хочется разыграть из себя полную дуру, это ее личное дело. И даже если судьбе было угодно позволить ей вторгнуться в мою жизнь, я категорически отказываюсь от роли отца-исповедника!" Вообще-то, вдруг пришло ему в голову, его и не просили быть отцом-исповедником. И менее всего сама мисс Браун. Ей куда нужнее советы мисс Дэнвил - факт, который одновременно и забавлял его, и раздражал. Его она лишь попросила просмотреть присланную ей страховую анкету. Почему бы,- собственно, не сделать это? Компания, похоже, достаточно надежная, так что ему потребуется не более пяти минут, чтобы прочесть это внимательно и заверить ее, что все в полном порядке. Дальнейшее его не касается. Он, образно говоря, умывает руки, мисс Браун застраховывает свою жизнь здравая, между прочим, мысль, разве он сам не говорил ей об этом?- выходит замуж за Филипса и...
      И что дальше? Счастливая жизнь до самой смерти? Личная удача секретарши Петигрю, разумеется, совершенно не волновала, но... но вместе с тем он, вопреки собственной воле, подходил к внезапно свалившейся на него проблеме как наездник, которому необходимо заставить свою лошадь преодолеть препятствие. Вопрос заключался не в том, чтобы мисс Браун жила счастливо, а в том, чтобы она вообще продолжала жить! Волна прежних подозрений относительно Филипса снова захлестнула Петигрю. Да, Филипс вдовец, это уже установленный факт, но вдовец какого сорта? Вдовец, который унаследовал от своей покойной жены кое-какую собственность и который, желая снова жениться, находит молоденькую девушку, одинокую, с приданым, и в качестве первого шага предстоящего супружества предлагает ей застраховать жизнь на тысячу фунтов! Ситуация настолько очевидна, что любому человеку, мало-мальски знакомому с современной жизнью, просто бросились бы в глаза возможные последствия такого поступка. Имеет ли моральное право понявший это человек остаться в стороне и ничего не предпринимать?
      - Черт побери!- воскликнул Петигрю.
      Обстоятельства складывались именно таким образом, какого он инстинктивно стремился избежать. Это совершенно не его дело. Да, он всю свою жизнь помогал другим решать жизненно важные проблемы, но ведь это были люди посторонние, они обращались к нему как к посреднику, судьбами их он занимался в основном в тиши своего кабинета в Темпле, где вопросы жизни и смерти решались в виде тщательно взвешенных юридических формулировок и достаточно сравнимых аналогичных случаев. Его никогда не учили, как повести себя по отношению к женщине, которая, словно слепая, добровольно идет навстречу смертельной опасности. Петигрю, мягко говоря, ничуть не хотелось взваливать на себя столь тяжелое бремя, но и притворяться, что его это не касается, тоже не соответствовало его сложившимся за долгие годы принципам.
      Прежде всего он подумал, не поговорить ли обо всем этом с инспектором Маллетом, но затем решил, что на данной стадии развития событий это было бы преждевременно - предъявить полицейскому инспектору из Скотленд-Ярда пока еще было практически нечего. Какое же это преступление - хотеть жениться на женщине, которая намного тебя моложе, и при этом предложить ей застраховать свою жизнь? При чем тут Скотленд-Ярд? Вот если бы в его распоряжении были недвусмысленные доказательства того, что миссис Фи липе умерла, скажем, "не совсем естественной смертью", тогда другое дело. Почему Маллет, который наверняка досконально изучил прошлое всех служащих управления, не упомянул об этом? Само по себе это могло ровно ничего не значить: на скольких женщинах успел жениться известный Джордж Джозеф Смит, прежде чем его начали подозревать по поводу "несчастных случаев" в ванной комнате? Когда начинается серьезное расследование, многое становится проще, и тогда гораздо легче найти причины той или иной внезапной смерти. Если бы ему удалось доказать наличие подозрительного сходства между первым браком Филипса и его намерениями в отношении предполагаемого второго, тогда имело бы прямой смысл обращаться за советом к Маллету.
      Несколько минут Петигрю неподвижно сидел, погрузившись в свои мысли, потом схватил ручку и на одном дыхании написал письмо своему жильцу в Темпле.
      "Дорогой Билл!
      Простите, что снова беспокою вас, но на этот раз дело весьма срочное. Пожалуйста, постарайтесь не задавать никаких вопросов и не сочтите меня круглым идиотом. Просто сделайте то, о чем я вас попрошу. Как можно скорее удостоверьтесь в следующем: (а) какой именно капитал оставила покойная миссис Филипс; (б) являлся ли ее муж единственным благоприобретателем; (в) какая часть наследия была представлена в виде страхового полиса и (г) учтите, это очень важно,- когда данный полис вступил в законную силу и был соответственно реализован? Для меня не имеет ни малейшего значения, как вы все это разузнаете - путем подкупа, шантажируя старика Тиллотсона или обратившись непосредственно в Сомерсет-Хаус {здание, где помещается Управление налоговых сборов}, если там в военное время хранятся завещания, но я должен знать.
      Искренне ваш
      Фрэнк.
      P.S. Это вовсе не шутка!"
      Он уже написал адрес и запечатывал письмо, когда в дверь неожиданно просунулась голова мисс Браун.
      - Простите, мистер Петигрю, но уже почти половина шестого,- сказала она и добавила, чуть помолчав и, как всегда, застенчиво потупив взор: - Надеюсь, ваши медитации были успешными, сэр?
      - На редкость,- мрачно ответил Петигрю.
      Глава 7
      ОТВЕТ НА ПИСЬМО
      Ответ на свое письмо Петигрю пришлось ждать не более недели, но она показалась ему бесконечной. И хотя здравый смысл говорил, что до тех пор, пока мисс Браун не застрахует свою жизнь и не выйдет замуж за Филипса, ей нечего бояться, Петигрю, сам не зная почему, испытывал глубочайшее беспокойство. Не склонный к проявлению своих чувств на людях, он пришел в ужас, услышав как-то вечером в клубе негромкую реплику Рикеби: "Похоже, наш старикан начинает не на шутку ревновать!", что могло означать только одно его беспокойство было замечено и неверно истолковано. Столь нелепое и не менее чудовищное предположение заставило его два вечера подряд убегать в "Бойцовый петух" и, не встречая там Маллета, пить куда больше пива, чем требовалось.
      Что касается страховки, Петигрю нашел самый простой способ затянуть время: сказал мисс Браун, что предлагаемые условия страхования вполне приемлемы и разумны, но прежде, чем принимать решение, имело бы прямой смысл сравнить их с условиями других известных компаний. Мисс Браун согласилась с его советом и обещала как можно быстрее сделать все необходимое. Таким образом, на какое-то время проблема отложилась на неопределенное будущее.
      И хотя Петигрю испытывал чувство удовлетворения оттого, что ему, по крайней мере, удалось вставить противнику палки в колеса, но противник этого вроде не замечал: Филипс оставался таким же вежливым и дружелюбным, как и раньше, при этом не пытаясь нарушить должную дистанцию между простым помощником адвоката и известным юристом. В то же время он никак не проявлял своих намерений. Во всяком случае, ни Петигрю, ни кому-либо еще он никогда не упоминал имени мисс Браун. Равно как и ни разу не коснулся вопроса о страховке. Та же невозмутимость, которая позволяла ему ухаживать за своей избранницей в столь неудобных для этого условиях, то есть на работе и практически в рабочее время, видимо, давала ему возможность оставаться безразличным к любым, самым мрачным подозрениям со стороны окружающих. "И тем не менее,- размышлял Петигрю,- ему наверняка известно о том, что мисс Браун советовалась со мной насчет страхования жизни, и он легко догадается о моей возможной и вполне предсказуемой реакции. Неужели он считает меня полным дураком?" Тут он вспомнил, что в глубине души почти каждого убийцы неизбежно таится тщеславие, которое ослепляет его, делает менее восприимчивым к риску и нередко приводит к провалу и гибели - пусть даже после совершения преступления. Мысли о приятном, по-своему милом и исключительно дружелюбном мистере Филипсе не только не давали Петигрю покоя, но и здорово портили ему настроение.
      А потом пришло долгожданное письмо. Оно было коротким и чисто деловым.
      "Дорогой Фрэнк!
      Я выполнил ваше нелегкое поручение, хотя провалиться мне на месте, если это входит в обязанности квартиросъемщика. Вот ответы на ваши вопросы: (а) 2347 фунтов 10 шиллингов 8 пенсов; (б) да; (в) наследство, состоящее из ценных бумаг, банковского счета и прочих мелочей, страховых денег не содержит; (г) таковое, соответственно, не могло иметь места. Надеюсь, вы полностью удовлетворены.
      Кстати, хотя, как вы и просили, я никого ни о чем не расспрашивал, мне невольно приходила в голову мысль, не навеяно ли ваше столь неожиданное расследование чтением одного из кровожадных детективных романов вашего коллеги по имени Эмиас Ли. Если это так, считаю своим прямым долгом довести до вашего сведения тот факт, что, как мне без особых трудов удалось выпытать у Тиллотсона, интересующая вас дама до своей кончины три года находилась в той же самой больнице, где и была официально зарегистрирована ее смерть. Таким образом, боюсь, ваши надежды на возможность внезапной и насильственной смерти вряд ли имеют под собой серьезные основания.
      Искренне ваш
      Билл.
      P.S. Средствами, суть которых я не собираюсь раскрывать, мне также удалось установить наличие у миссис Филипс страхового полиса на весьма скромную сумму в пятьсот фунтов стерлингов, которая была аннулирована по причине неуплаты требуемых взносов! Вас это радует?"
      Таким образом, Петигрю второй раз за последние несколько недель имел случай упрекнуть себя за постыдное и недостойное его легкомыслие... У него снова появилось острое ощущение странной пустоты, которое нередко появляется после того, как тебя покидает мучительное ожидание неизвестной опасности. Филипс - теперь это стало вполне очевидным - был не более чем самым обычным, заслуживающим уважения вдовцом, искренне желающим вступить в самый обычный и тоже заслуживающий всяческого уважения повторный брак, пусть даже и с девушкой намного моложе его. Будущее мисс Браун было в безопасности ровно настолько, насколько это позволят заработки помощника адвоката и небольшой личный доход, и она по-своему (само собой разумеется, в обычном и заслуживающем уважения смысле) будет счастлива. Бремя ответственности, столь неожиданно обрушившееся на него, наконец-то свалилось с плеч. Прекрасно. Лучшего исхода просто не придумаешь!
      Старательно убеждая себя, что чувствует огромное облегчение и даже радость, Петигрю, казалось бы, должен был ходить с сияющим лицом, однако по неведомым ему причинам чувства разочарования и скрытого опасения по-прежнему продолжали терзать его. Они не оставляли его и в воскресное утро во время прогулки в гордом одиночестве по берегу залива. Дул сильный порывистый ветер, поэтому, когда он достиг мыса, завершающего северную оконечность залива, шум прибоя внизу был настолько громким, что Петигрю даже не услышал шаги за спиной, пока чей-то голос не произнес ему почти в самое ухо:
      - Доброе утро, сэр.
      Бодрое, раскрасневшееся от быстрой ходьбы лицо инспектора Маллета с опущенными от влажного соленого воздуха кончиками усов. "Какой здоровяк. И при этом жизнелюб",- подумал Петигрю, являя собой картину противоположную.
      - С вашего позволения, мистер Петигрю, вы сегодня какой-то сам не свой,- заметил Маллет.- Надеюсь, виной тому не дурные вести?
      - Совсем нет, инспектор. Скорее наоборот.
      - На самом деле? Рад это слышать,- ответил Маллет, хотя в его голосе прозвучали нотки сомнения.- Что, кстати, напоминает мне: у вас есть новости насчет моего маленького дельца?
      - Боюсь, никаких. Все последнее время я был просто завален срочной работой, и у меня практически не оставалось свободного времени.
      - Так я и подумал, сэр. Но теперь, как мне представляется, вы и мисс Браун уже завершили свои труды.
      Петигрю бросил на него пристальный взгляд, но не увидел на добродушном лице инспектора ни малейших следов того, что он, возможно, вкладывал в эти слова подспудный смысл.
      - Да, завершили,- согласился он.- Но теперь, боюсь, нас ждет еще худшее. Ну а как дела с вашим расследованием?
      - Не могу сказать, что и мы уже добрались до самого худшего, сэр, однако, кажется, медленно, но верно продвигаемся вперед.- Он задумчиво посмотрел на небо и, слегка нахмурившись, заметил: - Похоже, скоро пойдет дождь. Не лучше ли повернуть назад?- Маллет замолчал, но, когда они, покинув мыс, вышли на дорогу, ведущую к городу, продолжил: - Да, продвигаемся, продвигаемся. До корней проблемы еще далеко, но зато нам уже удалось точно установить, что в деле замешаны два отдела управления - не целиком, разумеется,- а по одному человеку в каждом, которые занимают различные положения, но действуют заодно. Без того, чтобы не поставить с ног на голову все управление и не доставить всем головную боль, о чем мистер Пэлафокс, само собой, не захочет даже слышать, точно и с уверенностью определить, кто эти двое, сами понимаете, очень трудно. Впрочем, я всю последнюю неделю, даже две колесил по стране и обнаружил следы неплохо организованного черного рынка, имеющего самое непосредственное отношение к делам управления. Ваша служба безопасности сейчас работает над этим и, осмелюсь предположить, в самом недалеком будущем обратится к вам за советом.
      - Это было бы просто восхитительно,- с кислой миной заметил Петигрю.
      Маллет понимающе усмехнулся.
      - Ах, сэр!- сказал он.- Знали б вы, какое это занудливое, на редкость скучное и неблагодарное дело - расследовать подобного рода нарушения инструкций и распоряжений. С каким бы удовольствием я поменял это на любое, даже самое банальное убийство. Как и вы, мистер Петигрю, не правда ли? Мне только подавай обычные преступления, хоть каждый день!
      Петигрю согласно кивнул:
      - Да, война породила великое множество такого рода правонарушений. Впрочем, равно как и великое множество людей, просто жаждущих их совершать. Иногда я невольно задаюсь вопросом: остались ли на свете честные люди?
      - Ну, это, пожалуй, слишком сильное выражение,- заметил Маллет,- но я сказал бы, что честных людей вообще немного.
      Они не без удовольствия беседовали о разных разностях, в их числе и о "старых добрых временах", пока не дошли до окраины города, и тут Петигрю вдруг вспомнил вопрос, который он давно уже хотел задать инспектору.
      - Да, кстати, тогда вечером, должен признаться, на меня произвел большое впечатление тот факт, что вам с Джеллаби известно все обо всех, кто работает в управлении.
      Маллет сдержанно засмеялся.
      - Нет, далеко не обо всех, мистер Петигрю,- сказал он.- Боюсь, мы тогда просто пускали пыль в глаза. Но мы, конечно, потратили некоторое время на максимально детальное изучение персонала вашего управления.
      - Именно среди них вы и рассчитываете найти интересующих вас людей?
      - Это всего лишь догадки, сэр. Поверьте, мне ничуть не хотелось бы порождать у вас подозрения насчет тех людей, с кем вы встречаетесь каждый божий день, кому вы передаете солонку за завтраком... Полагаю, вас это поставило бы в весьма затруднительное положение.
      Насколько затруднительное, кому-кому, а Петигрю не надо было объяснять.
      - Понятно,- сказал он.- Но мне, собственно, хотелось спросить вас совершенно о другом. После того как мы тогда распрощались с вами в "Бойцовом петухе", я вдруг вспомнил, что у нас есть некто, о ком вы ни разу не упомянули.
      - В самом деле, сэр?
      - Да... о мисс Дэнвил.
      - О господи! Мисс Дэнвил! Не беспокойтесь, с ней все в порядке.- Маллет довольно ухмыльнулся.- Во всяком случае, что касается чисто деловой стороны. А знаете, я иногда просто диву даюсь: и где только нашему бездарному правительству удается находить ей подобных?
      Больше Петигрю не удалось выудить у Маллета никакой полезной или просто интересной информации о мисс Дэнвил.
      Они расстались на Хай-стрит, когда уже начали падать первые капли дождя.
      - Всего хорошего, сэр,- сказал Маллет.- Искренне надеюсь, эта прогулка, как и мне, доставила вам удовольствие. Кроме того, морской воздух обычно пробуждает отличный аппетит. Если, конечно, на столе вас будет ждать нечто оправдывающее этот аппетит.
      Петигрю, знавшему репутацию инспектора как истинного гурмана, оставалось только выразить свое согласие.
      Маллет вздохнул.
      - Есть маленькое кафе на Бридж-стрит, второй поворот направо,- заметил он.- Как мне совсем недавно сообщил мистер Джеллаби, хозяина ожидает судебное расследование и, вполне возможно, закрытие его заведения в связи с нарушениями известных "Положений о торговле". Мне кажется, вам стоило бы наведаться туда, пока не поздно. Готовят там просто отменно... Лично мне как полицейскому там появляться, увы, не следует.
      Глава 8
      ШУМ В КОРИДОРЕ
      Как и предрекал инспектор Маллет, расследование нарушений государственных инструкций и положений, регулирующих производство, маркетинг и продажу взрывателей в военное время, оказалось на редкость скучным занятием, главным образом потому, что оно было напрямую связано с таким сложным и опасным явлением, как черный рынок. Плохо или хорошо, но по прошествии некоторого времени Петигрю стало трудно постоянно думать об этом деле, несмотря на то что оно напрямую касалось одного или, может быть, нескольких сотрудников управления. Хотя, с другой стороны, взаимоотношения между одними и теми же людьми в сфере его каждодневной деятельности продолжали создавать проблемы, которые, как бы ему этого ни хотелось, он не мог игнорировать и которые, к его глубочайшему раздражению, стали тревожить его не в свободное, а даже в рабочее время.
      Это новое развитие событий выразилось в целом ряде вроде бы незначительных происшествий за пределами его кабинета. Особняк, в котором размещался аппарат управления, в любом случае трудно было бы назвать "тихим местом", но в этом смысле Петигрю, надо сказать, весьма повезло, поскольку его поместили в одном из самых спокойных концов здания: между ним и шумными помещениями, где были расположены основные отделы управления, находились женский туалет и маленькая подсобка, в которой обретался доводящий всех до исступления пронзительно свистящий чайник мисс Дэнвил. Прямо напротив была лестница, ведущая к регистратуре. По другую сторону обитал только сам старший инспектор и его ближайшие помощники. Частично в силу того, что все они были вполне спокойными гражданами своей страны, а частично в силу того, что их высокий ранг неизбежно влек за собой наличие ковров и ковриков даже в коридорах, из их кабинетов, как правило, не доносилось ни звука. Даже мимо кабинета Петигрю редко кто проходил: посетители старшего инспектора обычно пользовались боковым входом, и, за исключением посыльных, мало у кого из сотрудников появлялась возможность попасть в августейшие палаты. Время от времени до Петигрю доносились приглушенные звуки шагов на лестнице, а иногда и обрывки слов, но в остальном его ничто не беспокоило.
      Если что когда и пробуждало любопытство Петигрю, так это не столько звуки сами по себе, ибо это было дело хотя и достаточно редкое, но вполне привычное, сколько их необычность, что из-за выбранной им много лет назад профессии невольно ассоциировалось у него с чем-то зловещим или сулящим беду. Ему было точно известно, когда прозвучат шаги посыльного, несущего утреннюю почту в кабинет мисс Браун, или царственная поступь самого старшего инспектора, величаво шествующего на заслуженный обед, но эти звуки были совсем иными. Они не вписывались в столь привычный, можно сказать, рутинный шум работающей конторы и состояли обычно из чьих-то загадочных приходов и уходов, перемежающихся с невнятными обрывками фраз, которые время от времени доносились из коридора, а иногда, как ему казалось, даже из крохотной комнатушки, где готовили чай.
      Теперь, когда работы было совсем немного, Петигрю вполне мог позволить себе роскошь отвлекаться на подобные мелочи, хотя еще не вполне созрел, чтобы предпринимать какие-либо шаги. Он несколько раз был уже на грани того, чтобы поинтересоваться у мисс Браун, что там делается, но потом, подумав, принимал решение до поры до времени не выходить за рамки чисто служебных отношений-. Так проще и безопаснее. Правда, в каком смысле и почему "безопаснее", Петигрю не смог объяснить даже самому себе. Просто безопаснее, только и всего. В конце концов он решил сам выяснить, что там происходит,самым простым из возможных способов. Однажды после обеда, когда шум достиг некоего апогея, Петигрю резко встал со стула и распахнул дверь в коридор. Неизвестно почему, но, скорее всего, в силу привычки, переходя в Лондоне через улицу, смотреть сначала направо он прежде всего бросил взгляд в сторону апартаментов старшего инспектора. И вполне вовремя: его внимание привлекла скрюченная фигура человека, явно подглядывающего в замочную скважину.
      Едва он успел осознать этот факт, как человек у скважины выпрямился, сунул руки в карманы брюк и, как ни в чем не бывало, зашагал к Петигрю. Свет был у него сзади, поэтому только когда он подошел вплотную, стало видно, кто это. Мистер Вуд собственной персоной!
      - Добрый день,- остановившись, произнес он тоном, вроде бы ничего не значащим, но тем не менее явно смущенным.
      - Добрый день,- ответил Петигрю, поскольку сказать больше было нечего.
      Вуд собирался продолжить свой путь, когда из-за приоткрытой двери прямо за ним послышалось громкое и весьма знакомое хихиканье; Петигрю ничуть не удивился, когда из двери вышла миссис Хопкинсон - с покрасневшим лицом и прижимая платок к губам, чтобы подавить приступ смеха.
      - Есть здесь еще кто-нибудь из ваших друзей?- спросил Вуда Петигрю, постаравшись, чтобы вопрос звучал как можно строже.
      Марсет-Бей, на его взгляд, слишком быстро превращался из скучного места в настоящий бедлам, а ему этого вовсе не хотелось. Особенно из-за чисто бедламских проказ.
      К его глубочайшему удовлетворению, самоуверенность Вуда начала таять на глазах.
      - Сэр, не могли бы вы... говорить чуть потише?- пробормотал он.- Видите ли, нам здесь не место, и... и...
      Петигрю не имел ни малейшего желания помогать ему, а Веселая Вдова, похоже, была просто не в состоянии членораздельно изъясняться. Помощь неожиданно пришла совсем с другой стороны.
      - Боюсь, мы все оказались в довольно затруднительном положении,произнес тихий вежливый голос, и из соседней двери вышел Эдельман.- Старина, надеюсь, вы не будете возражать, если для начала мы все пройдем в ваш кабинет? Здесь не стоит разводить дискуссию.
      Петигрю был категорически против того, чтобы Эдельман называл его "стариной", однако позволил всем троим вторгнуться в свой кабинет. Перехватывая инициативу, он немедленно сел за стол, приосанился и окинул нарушителей строгим взглядом. Эдельман, вкрадчиво улыбнувшись, сказал:
      - Как ни странно, но я полагаю, настал момент, выражаясь языком классики, выложить карты на стол.
      Подчеркнуть всю глупость подобного замечания, по мнению Петигрю, лучше всего было бы, оставив его без ответа. Что он и сделал: продолжал молчать, ожидая, когда Эдельман снова заговорит.
      И тот не заставил себя долго ждать:
      - Вообще-то действительно сложилась несколько необычная ситуация. Дело в том, что Вуд пытался провести некий маленький эксперимент, в который оказались вовлеченными и мы с миссис Хопкинсон, решив, как бы это поточнее определить...
      - Спрятать голову в песок,- по-прежнему хихикая, пришла ему на помощь Веселая Вдова.
      - Э-э... да, полагаю, это образное выражение в каком-то смысле правильно отражает положение. Несмотря на его явную нелепость, Вуд, само собой, не хотел, чтобы его заметили при совершении действия, которое наверняка было бы истолковано превратно, и...