Сердце девушки учащенно забилось. Неужели это судно? Во всяком случае, стоит узнать наверняка.
Сунув за пояс красивый кинжал с серебряной рукоятью, она побежала седлать Эбони. Наверное, корабль уже давно там стоит, просто виден исключительно с крыши Хелфорд-Холла.
Привязав лошадь в ивовой рощице, где ее не так-то легко было обнаружить, она прокралась к самой бухточке. Предположения ее оправдались. Корабль!
Саммер легла животом на траву, чтобы рассмотреть все без помех. Суденышко небольшое, и осадка не так велика, как у обычного корабля. Паруса спущены, борта выкрашены в серый цвет, того оттенка, что сливается с морем и небом. Наверное, оно совсем невидимо среди волн. Ни флага, ни названия, ни носового украшения, однако Саммер была почему-то твердо уверена, что нашла «Призрак».
Она подобралась так близко, что слышала доносившиеся с палубы голоса и смех, но не могла разобрать слов; по-видимому, матросы говорили на чужом языке. Все обнажены до пояса. Из одежды на них только широкие парусиновые штаны, а на головах красные косынки. Что делать? Рискнуть? Она умирала от желания встретиться с Черным Джеком, но интуитивно чувствовала опасность. Что, если он не говорит по-английски? И увидев ее, примет за лазутчика и прикажет перерезать горло?
Но судьба все решила за нее. Внезапно ей на голову набросили колючий мешок и куда-то потащили. Саммер отчаянно отбивалась, но руки, державшие ее, были крепче стали. Неизвестный нес ее легко, как ребенка, и хотя Саммер ничего не видела, все-таки поняла, что оказалась на палубе. Мужчины хохотали и галдели наперебой; должно быть, отпускали непристойные шуточки.
– Грязная тварь! – не выдержала девушка. – Подлец! Негодяй! Отпусти меня!
Но грубая мешковина приглушала вопли. Ее бесцеремонно швырнули на пол каюты, где она беспомощно барахталась, стараясь выпутаться.
– Хорошо еще, что Педро не знает английского, иначе покраснел бы от таких соленых словечек!
– Я знаю, судно принадлежит этому ублюдку, Черному Джеку Флашу. Немедленно ведите меня к нему! – выпалила она, наконец освободившись, но тут же замерла в изумлении, уставившись в бронзово-загорелое лицо. Копна курчавых, черных как смоль волос. Только на виске зигзагообразная седая прядь. Совсем как молния! Лицо заросло темной щетиной, на одном глазу повязка. Другой переливается зеленью.
– Господи Боже, да вы Хелфорд, – презрительно фыркнула она. Сходство с Рурком было поразительным, и все же они отличались друг от друга, как ночь и день. Рурк вечно мрачен, задумчив, серьезен, а этот молод, полон оптимизма и радости жизни. Смеющийся взгляд, веселая улыбка, словно он в жизни не знал бед и горестей.
Саммер кое-как поднялась и, вызывающе подбоченившись, бросила:
– И не пытайтесь отрицать! Вы брат Рурка Хелфорда, я точно знаю это, потому что имела несчастье выйти за него замуж!
Он рассмеялся, блеснув белоснежными зубами:
– Не пойму, вы жалуетесь или хвастаетесь?
– Конечно, жалуюсь, разрази его гром!
Пират удивленно поднял брови и окинул новую родственницу по-мужски оценивающим взглядом.
– Сознаюсь, вы меня разоблачили. Я Рори, паршивая овца семейства Хелфордов.
– Боюсь, вы не правы. Это определение, скорее, относится ко мне. Я Кэт, – представилась Саммер.
– Дикая кошка Хелфорд… пожалуй, это вам подходит, – рассмеялся он.
Он что-то сказал Педро, который, ухмыльнувшись, кивнул. Поглядев в сторону распахнутой двери, она увидела двух смуглых жилистых матросов с золотыми кольцами в ушах. Один ел апельсин, сплевывая на пол косточки, другой насвистывал залихватскую мелодию. Настоящие обезьяны! Господи, да Рурк велел бы их высечь за непочтение!
– Немедленно убирайся, – приказала Саммер Педро, для пущей убедительности взмахнув рукой, захлопнула дверь прямо перед носом любопытных и, повернувшись к Рори, восхищенно спросила:
– Вы в самом деле пират?
Заметив, что она украдкой посматривает на белую «молнию» у него на виске, Рори небрежно пригладил волосы:
– Вы когда-нибудь видели ворона с белым пером в крыле?
– Да, и часто.
– Так бывает, когда птицу ранят. То же произошло и со мной. Давний шрам, и волосы на этом месте поседели.
– Именно тогда вы потеряли глаз? – без всякого сочувствия полюбопытствовала она.
– У меня здоровые глаза, – засмеялся он, – просто порох вспыхнул на полке,
когда я вчера выстрелил из пистолета.
– Не опасаетесь, что вас повесят? – съехидничала девушка.
– Подумаешь, какие-то полчаса, и все кончено!
– Значит, смерти вы не боитесь?
– Я не умру. Чертям со мной не справиться, а небесам я ни к чему.
– Вижу, вы шутник! – процедила Саммер. – Вас все забавляет!
– По большей части… особенно женщины в мужских костюмах и с такими прелестными грудками, – поддразнил он.
– Фи, как неприлично! – воскликнула Саммер с деланной строгостью, но улыбка его была так обаятельна, что она, не выдержав, расхохоталась: – Совершенно ясно, что вы мерзкая, наглая, самодовольная, тщеславная свинья и все же почему-то нравитесь мне. Интересно, с чего бы это, Рори Хелфорд?
– Потому что между нами нет ни лжи, ни притворства. Вы можете быть сама собой, ругаться сколько вздумается, щеголять в сапогах и не услышите от меня ни слова упрека. Поэтому нам легко вместе, но как вы умудрились выскочить за моего братца? Только не уверяйте, что влюбились в него!
– Люблю?! Скорее ненавижу всей душой, чума бы его побрала! Я живу в Роузленде по соседству с Хелфорд-Холлом. И все было бы хорошо, не заложи мой подлый папаша последний стул. Когда ваш драгоценный братец обнаружил, что я вовсе не богатая наследница, куда девалась любовь, о которой он столько говорил! Лорд Хелфорд взбесился, объявил, что я не получу и медного пенни из его состояния, и предоставил мне самой достать деньги.
Рори так хохотал, что едва не свалился со стула.
– Совсем ни к чему впадать в истерику, – гневно вскинулась Саммер. – Я решила последовать совету муженька и сама отдать долг.
– Поверьте, я смеюсь вовсе не над вами. Рурк так разозлился оттого, что четыре долгих года пытался выкупить закладные на Хелфорд-Холл. Отец все отдал во имя дела Стюартов. Представляю его физиономию! Только что отделался от долгов, и тут вы преподносите ему сюрприз!
– Да он купается в золоте… этот подлец всего две недели назад выиграл у меня восемь тысяч!
– Хм… вы так нуждаетесь в деньгах и при этом с легкостью проигрываете целых восемь тысяч? Судя по всему, вы плохо ведете дела!
– Ошибаетесь! И чтобы доказать это, я готова заключить с вами сделку.
– Черт побери, с чего бы мне связываться с женщиной?!
– Клянусь, вы получите неплохую прибыль. Я ничем не хуже тех мужчин, которым вы обычно сбываете товар!
Рори безуспешно попытался сдержать улыбку.
– Мои грузы дорого стоят, – сообщил он, беззастенчиво оглядывая ее. У него чесались руки высвободить эти упругие холмики и поиграть с сосками, пока они тоже не превратятся в крохотные острые рубинчики. А потом бросить ее на пол и поучить целоваться, как бы рьяно она ни отбивалась.
– Я могу предложить место для хранения ваших товаров, – дерзко объявила она.
– В гостиной Хелфорд-Холла? – ухмыльнулся он.
– Нет, в Роузленде. Из пещеры можно подземным ходом пройти в подвалы, – похвасталась Саммер.
– Итак, моя прелестная ведьмочка, вы завязли по самую стройную шейку в контрабанде… Скажите, во имя Господа, как же вы ухитрились сохранить все в тайне от магистрата?
– Смерть и проклятие, во всем виновата моя глупость. Я должна была молчать, как рыба, но под влиянием минуты исповедалась во всех грехах, – вздохнула девушка.
– И ожидали отпущения?
Саммер предпочла сменить опасную тему.
– У меня есть драгоценности на продажу, – предложила она.
– Рубины? – вырвалось у Рори.
– Нет, я слишком к ним привязана. Бриллианты, жемчуга, сапфиры и тому подобное. Не купите ли их у меня?
При упоминании о таком сокровище Рори удивленно покачал головой:
– Я уже говорил, что не люблю вести дела с женщинами. При малейшей опасности они падают в обморок.
– Я не из таких! – горячо воскликнула девушка.
Он впервые за все это время поднялся, и она невольно отметила гибкую неспешную грацию его движений.
– Джейк, – окликнул пират. На пороге мгновенно появился светловолосый юноша, имевший наглость заговорщически подмигнуть Саммер. – Принеси две бутылки шампанского и бочонок с устрицами, – велел капитан и, вернувшись в каюту, обратился к прекрасной пленнице: – Вы когда-нибудь пили шампанское?
– Конечно! – заносчиво ответила Саммер, тряхнув волосами. – Два месяца назад у меня весь подвал был забит бутылками.
Рори с усмешкой придвинул к низкому столику два стула и, усевшись, положил ноги на столешницу.
– Устраивайтесь поудобнее, – пригласил он, беря два бокала венецианского стекла со стоявшего рядом поставца.
Джейк принес требуемое и, разместив все на столике, удалился, не забыв перед этим снова подмигнуть Саммер. Та с ужасом поняла, что устрицы были сырыми! Она, конечно, пробовала их и раньше, но всегда либо запеченными, либо жареными. Сырые моллюски были похожи на грязно-серую слизь, и мысль о том, чтобы проглотить эту мерзость, вызывала у нее тошноту.
Рори Хелфорд наполнил бокалы шампанским, снял крышку с бочонка и шутливо объявил:
– Кушать подано! Прошу!
И, вынув из-за пояса нож, вскрыл уродливую раковину. Он испытывает Саммер! Этот подлец просто над ней смеется!
Стараясь казаться спокойной и уверенной в себе, она последовала примеру хозяина. Боже, ну и гадость!
Но ничего не поделаешь, приходилось идти до конца. Саммер поднесла к губам половинку раковины и высосала ее содержимое. На какое-то ужасное мгновение горло свело судорогой, и она, подумав, что сейчас опозорится, поспешно осушила бокал. Кажется, проскочила!
Теперь, когда худшее было позади, она успокоилась и глотала устрицы одну за другой и пила шампанское, как воду. Рори восхищенно взирал на женщину. Редкостная красавица! Какой мужчина сможет перед ней устоять?! Во всяком случае, не он!
Они дружно смеялись над крохотным крабом, выпрыгнувшим из раковины и старавшимся поскорее убежать, когда лицо Саммер исказилось гримасой ужаса. Похоже, устрицы все-таки не пошли ей на пользу!
Застонав, она извергла из себя фонтан шампанского, в котором плавали несчастные моллюски.
Рори, немедленно вскочив, нежно подхватил ее и отнес в спальню.
– Кэт, милая, прости меня, это я тебя напоил!
Уложив ее на постель, он принес воды и полотенца, снял с нее грязную рубашку и обтер мокрой тканью лицо, шею и грудь.
Саммер казалось, что она умирает. Но не прошло и получаса, как она почувствовала себя гораздо лучше. Дурнота улеглась, голова уже не так кружилась, и девушка даже обратила внимание на окружающую обстановку. Она лежала на алом шелковом покрывале, над ней возвышался балдахин из такой же ткани, который надувался и трепетал на ветру, дувшем из открытого окна. Огненно-красный полог был откинут, но Саммер сразу поняла, что стоит его задернуть, и любовники окажутся в экзотическом пламенном убежище, тем более греховно-соблазнительном, что шелк был полупрозрачным и почти не скрывал того, что происходит на постели.
Красные лакированные китайские шкафчики и ларцы были расставлены вдоль стен, облицованных душистым деревом. Должно быть, это сандал. И какой необычный ковер! Черный, как ночь, толстый и мягкий. Слава Богу, что она не запачкала его! Уж тогда Рори точно было бы не до смеха!
Вспомнив о нем, Саммер застонала. Фурии ада, как она теперь посмотрит ему в глаза!
Заслышав шаги, она поспешно села. Появился хозяин с дымящейся миской в руках. Только еды ей и не хватало!
Смущенно опустив глаза, девушка пробормотала:
– Пожалуй, я не голодна.
Рори сочувственно улыбнулся:
– Я сам сварил… это бульон. Сейчас покормлю тебя.
Он поднес ложку к ее губам. Саммер жарко вспыхнула и послушно открыла рот. Оказалось, что все не так уж плохо.
– Прости, я никогда столь отвратительно не вела себя в присутствии мужчин, – застенчиво извинилась она.
– Ничего страшного. А вот в моей постели никогда еще не лежала женщина, которая мне до этого не принадлежала.
Саммер покраснела еще гуще.
– Но я предупреждаю, ведьмочка, что собираюсь соблазнить тебя.
Саммер торопливо спустила ноги на пол.
– Не сейчас, – рассмеялся Рори, – слишком уж подозрительный запашок от тебя исходит.
– Грубое животное! – охнула она.
– А я считал, что мы договорились быть во всем откровенными друг с другом. Иначе я бы не предупредил, что собираюсь овладеть тобой.
– Но это было бы супружеской изменой! – вознегодовала Саммер.
– Время от времени я забавлялся с чужими женами и не упустил бы случая совратить и тебя.
– А вот я никогда не изменю мужу! – поклялась она.
– Неужели?
– Как насчет драгоценностей? – дерзко спросила Саммер. Рори разжал руку и уронил ей в ладонь рубиновые запонки.
– Не эти. Те, что я хочу продать.
– Сначала неплохо бы посмотреть на них, не находишь? – заметил Рори.
– Ты будешь здесь завтра? – допытывалась она.
– Во всяком случае, тебе об этом знать незачем. А возможно, я сам приду к тебе. Или передам весточку через мистера Берка.
– Мистера Берка? – изумленно охнула девушка.
– Он питает ко мне слабость еще с тех пор, как я был совсем мальчишкой. Это тебя удивляет?
– Не слишком. Мистер Берк был мне верным другом. Кажется, он неравнодушен к паршивым овцам.
Подойдя к большому ларцу, Рори достал из него бутылочку причудливой формы.
– Позволь сделать тебе подарок. От тебя будет исходить поистине неземное благоухание.
Девушка вынула пробочку и глубоко вдохнула.
– Франжипани,
– пояснил он.
Саммер с улыбкой приняла флакон.
Глава 28
В эту ночь она видела необыкновенные, непонятные, восхитительные сны. Саммер винила во всем себя: не нужно было ложиться натощак. Она скрывала от самой себя, что ее неудержимо влечет к Рори Хелфорду. Он всю ночь не покидал ее. Дразнил, подшучивал, смеялся, гладил, целовал, но когда их тела наконец соединились, оказалось, что у призрачного любовника лицо Рурка.
Саммер металась в тревожной дремоте до самого утра и, проснувшись, первым делом подбежала к окну, посмотреть, на месте ли «Призрак». Увидев, что судно исчезло, девушка разочарованно вздохнула. Она твердила себе, что расстроена потому, что не сможет сегодня продать драгоценности, и попыталась выбросить из головы мысли о красавце пирате, но, вернувшись в спальню, снова увидела его рубашку, которую надела вчера вместо своей, и, покраснев, поднесла к носу, чтобы вдохнуть слабый запах сандала и мужской кожи. Смерть и проклятие, да что такого в этих Хелфордах, почему она не способна устоять перед ними?
Девушка поняла, что до встречи с Рурком была совершенно не искушена в радостях любви. Муж пробудил в ней желания, о которых она прежде и не подозревала. Однако до этих пор ни один мужчина, кроме него, не вызывал в ней романтических чувств… ни один.
Саммер выстирала и выгладила черную рубашку, то и дело поглаживая вышитую на воротнике букву «Р» и ревниво гадая, чья это работа.
Остаток дня она провела в нелегких размышлениях, стоит ли захватить все драгоценности, и если нет, то какие именно.
Ночью она задернула занавески, зажгла свечу и, вынимая по очереди каждую вещь, пыталась определить ее истинную стоимость. Он, конечно, постарается сбить цену, но она станет торговаться. Самое дорогое из украшений, разумеется, бриллиантовое ожерелье. Должно быть, оно стоит не менее пятисот фунтов. В общем, можно надеяться на три тысячи, но если Рори заупрямится, придется сбавить до двух.
На следующее утро «Призрак» не появился, и Саммер стало не по себе, но уже к концу дня мистер Берк принес ей карточку. Саммер равнодушно взяла ее с серебряного подноса, гадая, кто из соседей ее прислал. Но тут же изумленно распахнула глаза. Приглашение поужинать на борту «Призрака»!
Она решила ни о чем не спрашивать дворецкого, поскольку тот тоже не выказал ни малейшего любопытства.
Саммер пыталась сдержать радостное волнение, но это ей плохо удавалось. Забыв обо всем, она бросилась наверх, чтобы переодеться. Какое платье выбрать? Поскольку ей прислано официальное приглашение, то и нарядиться надо, как подобает в торжественном случае. Ей хотелось выглядеть неотразимой, и причина была яснее ясного. Этот мужчина дал понять, что находит ее привлекательной. Нет смысла отрицать, что и он ей небезразличен. По всей видимости, у Рори Хелфорда единственная цель в жизни – бродить по свету в поисках приятных развлечений. Почему бы и ей не присоединиться к нему?
Саммер вымылась, провела смоченной франжипани пробочкой между грудями и, поскольку Рори носил черное, вынула кружевной модест того же цвета, из распашной юбки которого выглядывал вышитый фрипон. Только его Саммер не надела. В таком наряде трудно скакать верхом, и, кроме того, ей хотелось произвести впечатление на пирата. Недаром он требовал, чтобы она была с ним естественна и откровенна. Пусть с самого начала знает, что перед ним настоящая язычница.
Саммер натянула черные шелковые чулки и застегнула на шее бриллиантовое ожерелье, принадлежавшее когда-то фаворитке короля. Волосы зачесала наверх и укрепила бриллиантовыми застежками. И даже приклеила на щеку крохотную мушку в форме ромба. Если Рори ожидает увидеть сорванца в мужских штанах, его ждет сюрприз!
Она оставила Эбони в роще и, осторожно ступая, направилась к сходням. Разношерстная команда «Призрака» высыпала на палубу и с открытыми от удивления ртами наслаждалась невиданным зрелищем. Саммер не надела маску и не захватила веер – эти условности всегда утомляли ее. Зато она не забыла о шкатулке с драгоценностями.
Ни на кого не глядя, Саммер подошла к каюте капитана, постучала и вошла. Из спальни появился Рори, на сей раз в просторной белой джеллабе.
В этом наряде он, со своей смуглой кожей и темными волосами, казался восточным принцем. Он сбрил бороду, но оставил усы. Повязка на глазу исчезла, и белая «молния» на виске выделялась еще отчетливее, чем вчера.
Сегодня он не улыбался, только в глазах по-прежнему сверкали издевательски-веселые искорки. Его пристальный взгляд окутал Саммер чувственным туманом, но она упорно твердила себе, что он смотрит не на ее груди, а на блестящее украшение. Но почему же кровь словно сгустилась, и стало трудно дышать? Почему перед глазами стоит огненно-красное покрывало, на котором распростерся бронзовокожий пират в белых одеждах?
Рори учтиво показал на поставец с разноцветными бутылками:
– Сегодня я не стану потчевать тебя шампанским. Выбери сама, что тебе больше по вкусу.
– Возможно, я действительно настоящая провинциалка, но признаться, люблю красное сладкое вино.
– В таком случае тебе понравится мадера, – кивнул Рори. – Кстати, ты любишь французскую кухню?
Девушка нерешительно пожала плечами.
– Как насчет улиток? – осведомился он и, увидев, как исказилось ее лицо, заразительно расхохотался: – Кэт, я пошутил! Не бойся!
Он вручил ей бокал и, чуть коснувшись его края своим бокалом, провозгласил:
– Выпьем за долгую крепкую дружбу.
Саммер стыдливо опустила ресницы, но все-таки поднесла бокал к губам. Подведя ее к столу, накрытому камчатой скатертью и уставленному серебряными приборами, Рори прошептал:
– Выбирай, что раньше, дела или ужин?
– Почему бы мне просто не поставить на стол открытую шкатулку? Ты мог бы одновременно есть и рассматривать украшения, – предложила она.
Но Рори всего лишь однажды за весь ужин мельком глянул на драгоценности. Глаза его не отрывались от куда более соблазнительной картины.
– Все подарки обожателей? – небрежно бросил он.
Саммер, коварно усмехнувшись, дотронулась до самого крупного бриллианта в колье:
– Это от нашего короля!
– Не говори, что ты путалась с его величеством, – нахмурился Рори, и Саммер поспешила его разуверить:
– Конечно, нет. Он презентовал бриллианты Барбаре Каслмейн, ну а я честно и справедливо выиграла их в карты. Говоря по правде, не совсем честно и справедливо… но как уж вышло.
Рори, казалось, позабавило, что невестка смошенничала в карты, и Саммер невольно вздохнула. Ну почему Рурк не может быть таким, как его брат? Узнай он, что жена сплутовала, не миновать беды!
Пират упорно глазел на нее, и Саммер стало не по себе. Делает вид, что его не интересуют драгоценности; пытается заставить ее отдать их за жалкие гроши!
Но она ошибалась. Какой мужчина с горячей кровью стал бы смотреть на холодные камни, если перед ним сидит столь очаровательная женщина? Рори сгорал от желания испробовать, каковы на вкус эти розовые губки, раздвинуть пошире юбку и провести ладонями по ножкам в черных чулках, стройным бедрам, сжать упругие ягодицы. А больше всего хотелось выпустить на волю ее роскошные груди, которые он успел увидеть вчера, когда снимал с Саммер рубашку. Ну что же, раз этого он жаждет сильнее всего, быть посему!
– Ты любишь персики? – спросил Рори.
– Не знаю. Никогда не пробовала.
Рори разрезал самый большой персик на четвертинки и, встав перед Саммер на колени, поднес кусочек к ее губам. Она зажмурилась от удовольствия, но не успела облизнуть сок с губ, как Рори завладел ее ртом.
Сначала Саммер сопротивлялась, но он упорствовал, пока она не смягчилась и не отдалась волнующим ощущениям. Наконец Рори, чуть отстранившись, пробормотал:
– Я велел, чтобы ты душилась франжипани. Для меня.
– Но я так и сделала, – удивилась девушка.
– Ты не поняла. Я хотел, чтобы кроме этого аромата, тебя ничто не окутывало. Пусть из всей одежды останется только благоухание красного жасмина.
Он одним движением стянул лиф платья, обнажив ей груди, и восторженно шепнул:
– Дикая кошка Хелфорд, поверь, я в жизни не видел столь восхитительно-дерзких грудок, которые так и напрашиваются на поцелуй.
Все еще не поднимаясь с колен, он привлек ее к себе, уложил на ковер и принялся осыпать поцелуями полуобнаженное тело.
– Не нужно… пожалуйста… – охнула она, не находя в себе силы сопротивляться.
– Без любви ты засохнешь, как цветок в пустыне, – прошептал он, расстегивая ожерелье.
– Мои бриллианты! – охнула Саммер. Но его губы уже прижались к тому месту, где мгновение назад переливались радужные огоньки.
– Они тебя недостойны.
Господи, отчего рядом с этим человеком она чувствует себя самой прекрасной, самой желанной в мире?
– Рори, я не могу, – запротестовала Саммер.
– Я лишь хочу взглянуть на тебя, – заверил он, медленно совлекая с нее платье, обнажая дюйм за дюймом сливочно-белую кожу. Трудно поверить, что он не посмеет пойти дальше!
Но Рори действительно не притронулся к ней. Только ласкал глазами каждую частичку тела, будя в Саммер безумное желание. Да, ей еще многому надо учиться! Она и не знала, что мужчина может владеть женщиной, не прикасаясь к ней.
Сначала он сидел на корточках и смотрел на нее, потом поднялся и оглядел с высоты своего роста, будто бы желая навеки запечатлеть в памяти. И наконец сжал ее руки, поднял и, распахнув джеллабу, прижал к своему горячему телу.
– Рори! – сдавленно вскрикнула Саммер, словно его раскаленная кожа обожгла ее. – Пожалуйста, не нужно! Я не могу противиться тебе и ненавижу себя за это!
Пират, рассмеявшись, выполнил ее просьбу.
– Не стоит, милая Кэт. Поступай, как мужчины, и срывай цветы удовольствия, где только возможно.
– Знаю, Рори, – выдохнула она. – Ты прав. Просто я еще не готова изменить мужу.
Вместо ответа он подхватил ее, понес в спальню и, нежно уложив на огненно-красное покрывало, задернул занавески. Внутри мгновенно сгустилась багровая полутьма. И когда его рука легла на ее плечо, девушка затрепетала. Рори понял, что она сходит с ума от вожделения.
– Ты вся дрожишь, дорогая. Предайся искушению, – тихо посоветовал он, принимаясь ласкать ее. Волосы Саммер разметались по подушке. Голова лихорадочно перекатывалась из стороны в сторону. Не слушая уговоров, она что-то отрицательно простонала. Глаза Рори превратились в горящие страстью черные опалы. И поскольку она не позволяла ему взять себя, он решил начать долгую осаду. Эта женщина воспламеняла его до такой степени, что он чувствовал себя ее рабом. Саммер точно пьянящее вино, опий, который курят китайцы, чтобы попасть в мир несбыточных грез. И ее груди налились и ноют, так же как его мужская плоть.
Стоило его языку коснуться чувствительных сосков, как она вновь глухо охнула. Но его губы неумолимо переходили с одной вершинки на другую, прежде чем спуститься к чуть впалому животу и припасть к венчику черных волос.
– Ты прелестна, прелестна, – шептал он пересохшими губами. Его слова стали для нее любовным напитком, и Саммер чуть сжалась от восхитительного предчувствия. Он коснулся языком пульсирующего бугорка, и она с громким всхлипом притянула его голову к своей благоухающей пещерке, сама не зная, чего ожидает.
Рори не дал ей опомниться. Его язык неспешно исследовал все восхитительные тайны ее женственности, нежные припухлости и впадинки, изгибы и складки, в которых поблескивала хмельная влага. Сильные руки Рори приподняли ее бедра и поднесли ко рту благоуханную чашу. Саммер вскрикнула и забилась в экстазе. Волны невыразимого наслаждения захлестывали ее, пока не накрыли с головой. Что-то тихо взорвалось внутри, и Саммер, став невесомой, взмыла высоко в небо, в голубую даль, где изредка проплывали пушистые комочки облаков.
Рори изнемогал от желания погрузиться в нее, но что-то его сдерживало. Скоро она сама отдастся ему. Стоило подождать, чтобы потом сполна насладиться заслуженной победой.
Саммер перенеслась в волшебный магический мир клубящегося алого дыма. Она не знала, что это: ад, небо или чистилище, не знала и не хотела знать.
Проснувшись, она обнаружила, что завернута в белое одеяние Рори. Рядом с аккуратно сложенными платьем и чулками лежала записка:
«Я привезу тебе десять тысяч фунтов. Р.Х.».
При воспоминании о том, что он делал с ней, Саммер жарко вспыхнула. Господи, как она могла! Пусть и не была неверна мужу, но все случившееся куда хуже любой измены!
Она поспешно оделась, радуясь, что за ней не следят смеющиеся глаза Рори. В каюте и на палубе было тихо и темно. Саммер прокралась на берег, отыскала Эбони и, сгорая со стыда, вернулась в Хелфорд-Холл.
Этой ночью ее сны были полны чувственных грез, и, проснувшись, она рассердилась на себя еще больше. Несчастная распутная дурочка! Позволила ему все… или почти все! Хитрец не преминул воспользоваться ее наивностью, и в результате она осталась без денег и драгоценностей, да еще распятая на кресте угрызений совести.
Саммер снедала бессильная ярость. Наконец она вынула пистолет и взвесила его на руке. Нужно немедленно идти к нему и потребовать драгоценности обратно. Если он откажется, она попросту его пристрелит!
Взбежав на крышу, девушка принялась обшаривать глазами реку. Но «Призрака» и след простыл!
Ей оставалось только ждать. Однако накопившееся напряжение требовало выхода, и после долгой прогулки верхом Саммер отправилась в Роузленд и старательно прополола огород. Когда наконец был уничтожен последний сорняк, Саммер совсем запыхалась и вымазалась с головы до ног. И пусть она не устала, по крайней мере злость свою сорвала!
Кроме всего прочего, она тревожилась за брата, хотя непрестанно повторяла себе, что путешествие в Лондон и обратно займет не менее десяти дней. Но стоило Саммер вернуться мыслями к мужу, как она снова рассердилась. Какое ей дело до того, грозит Рурку опасность или нет? Не все ли равно, куда послал его король? Хелфорд так или иначе постарается избавиться от нее. Но если успеет раньше отправиться на тот свет, она навсегда останется леди Хелфорд.
Одинокая слеза медленно проложила мокрую дорожку по щеке Саммер, и та возмущенно смахнула ее, не заметив, что при этом выпачкала лицо грязными пальцами. Спустившись с холма, она вышла на песок, разделась и бросилась в море. Как прекрасно плыть, не зная куда, воображая, что все твои горести остались далеко-далеко!
Неожиданно волны подхватили ее и понесли. Она погрузилась в воду с головой и вынырнула, фыркая и отплевываясь. Небо потемнело, и девушка поняла, что вот-вот налетит шквал. Саммер развернулась и принялась изо всех сил грести к берегу. С каждым взмахом рук ее решимость удваивалась. Она выживет назло своим недругам, вынесет все. Недаром участь женщины в этом мире куда тяжелее мужской. Но ничего, она не погнушается любыми средствами, чтобы уничтожить врагов!
И пусть Хелфорды взяли у нее все что хотели, она последует их примеру без зазрения совести. И если по какой-то причине не сможет отплатить им той же монетой, на крайний случай у нее всегда остается король, готовый отдать все за милую улыбку и стройные ножки.
Глава 29
Перед тем как лечь спать, Саммер упала на колени и вознесла горячую молитву Святому Иуде, покровителю отчаявшихся. Обычно она старалась не беспокоить Бога и его апостолов своими повседневными бедами и несчастьями, но сейчас была вне себя от тревоги. Что, если Черный Джек Флаш скрылся с ее драгоценностями?
В ушах непрерывно звенел его издевательский смех. Да, он вправе измываться над доверчивой простушкой.
Девушка тяжело вздохнула и улеглась на широкую постель, от души надеясь, что ей больше никогда не придется вновь переодеваться грабителем и нападать на кареты.
Не успела она закрыть глаза, как ей приснился Рурк, несчастный, покорный, смиренно просивший у нее прощения. Он рассказал, как гордился ее гостеприимством и умением развлечь короля и двор. Признался в любви, повторял, что безумно тоскует. Что не может жить без нее.
