– Позови его, – сказала она Лисилу. Полуэльф с подозрением глянул на нее, обреченно вздохнул и послушно позвал:

– Малец! Иди сюда, дружок! Ко мне!

Пес зарычал на него и припал к полу.

– Вылезай! – велел Лисил.

Пес неохотно пополз вперед, поглядывая на всех троих поочередно, но в основном и без особой приязни – на Винн. Когда он преодолел половину расстояния между ними, Винн принялась мелом чертить на полу два слова – Магьер таких в жизни не смогла бы прочесть. Закончив, Винн указала вначале на первое слово, потом на второе.

– Битха… на-битха, – раздельно проговорила она, глядя на Мальца.

И написала ниже еще два слова, на сей раз по-белашкийски:

– «Да»… «нет».

Малец тотчас попятился и жалобно заскулил.

– Вернись! – приказала Магьер.

Пес уткнулся мордой в пол и протяжно заворчал, явно не желая исполнять приказ. Потом все же двинулся прихрамывая вперед, остановился возле написанных мелом слов и, выразительно ощеряясь, уставился на Винн. Впечатленная, молодая Хранительница заговорила не сразу:

– Маджай-хи?

Малец медленно повернул голову к Лисилу. Несколько секунд он в упор глядел на полуэльфа, а затем решительно протянул лапу к первому слову.

«Да».

– Ой-ой… – прошептала Винн и уселась, скрестив ноги. – Ой-ой…

Малец уныло опустил голову.

Лисил с размаху уселся на пол и с силой провел ладонью по лицу. Он сейчас очень смахивал на древинского крестьянина, который в сыром полумраке лесного кладбища оплакивает, горюя, родные могилы.

Винн все так же сжимала в руке кусок мела, и рука эта дрожала.

– Дух… – прошептала она, зачарованно глядя на пса.

– Ты о чем? – спросила Магьер и, не получив ответа, встряхнула девушку за плечо. – Что это значит. – «дух»?

Винн оглянулась на нее.

– Это он – дух, – с трудом сглотнув, проговорила она. – Стихийный дух. Элементаль. Маджай-хи.

Магьер с отвращением помотала головой.

– Примерно так назвал его в Миишке тот чокнутый, Вельстил. Ты же сама нам сказала, что это, скорее всего, местное название для такой породы собак.

Винн уже отчасти овладела собой. Говоря с Магьер, она краем глаза неизменно следила за Мальцом.

– Он чует смерть и жизнь, он необыкновенно умен, он понимает и основной язык, и диалекты, его раны и увечья исцеляются очень быстро, да к тому же не такие тяжелые, как следовало бы ожидать… Такая порода собак мне неизвестна, а на полукровку он не похож. Ты сама рассказывала мне, что в бою он способен схватиться на равных с вампиром.

Винн обернулась к Мальцу, наклонилась, пытаясь заглянуть в его глаза, – но пес торопливо отвернулся.

– Насколько мне известно, – продолжала Винн, – дух, овладевший животным, не в силах прибавить ему ума, если оно и прежде не было смышленым. Так что Малец умен от рождения. Я не знаю, как можно проделать такое с помощью магии. – Она провела кончиками пальцев по словам, начертанным мелом на полу. – И он сам признался, кто он такой.

Магьер насторожилась. Малец пробыл вместе с ними много лет – а с Лисилом так и вовсе большую часть жизни. И все это время пес понимал каждое их слово? Конечно, для собаки он всегда был поразительно смышлен, но это уж совершенная чепуха!

– Да как такое возможно? – вслух воскликнула она. – Лисил получил Мальца в подарок еще щенком, так почему же мы только сейчас обнаружили, что в нем живет какой-то там дух?

Винн судорожно сглотнула и отвела взгляд.

– А мне наплевать, – пробормотал Лисил. – Мне уже обрыдло каждый день узнавать, что еще кто-то… – он с подозрением покосился на пса, – дергает нас за ниточки, как безмозглых марионеток.

Магьер целиком и полностью разделяла его подозрения. Несколько лет тому назад, промозглой ночью, она вышла из таверны на улицу Стравинского городка – он остался так далеко позади, что названия уже и не припомнишь.

Странный щекотный холодок пробежал тогда по ее спине, все ее чувства вдруг обострились так, что она могла уловить слабейший шорох, след почти рассеявшегося запаха. И словно кто-то нашептывал ей на ухо, настойчиво подталкивал: «Обернись!» Кто-то подбирался к ней сзади.

Магьер никак не должна была услышать этот невесомый, неуловимый шелест, но она именно услышала, а не почувствовала, как чья-то рука шарит в ее заплечном мешке.

Она рывком обернулась, готовая разделаться с вором, – и замерла, железными пальцами стиснув его запястье. Так они и стояли, не шевелясь, неотрывно глядя друг на друга, и безмерное изумление было написано на смуглом лице вора.

Лисила.

И сейчас, в невзрачных, но гостеприимных стенах миссии Магьер снова смотрела в янтарные глаза своего спутника и напарника.

Нечто подтолкнуло Лисила пошарить в мешке у вооруженной и небогатой с виду женщины. Нечто до такой степени обострило чувства Магьер, что она смогла почуять вора. За минувшие годы Магьер не раз имела возможность убедиться, что в воровских науках Лисила трудно превзойти. Ну не могла она, никак не могла его поймать! И конечно же, где-то поблизости в ту ночь был Малец…

Если выводы Винн верны – то зачем тогда этот дух в собачье облике изо всех людей в мире предпочел именно компанию двоих мелких мошенников?

Магьер вздрогнула, припомнив вдруг ту ночь, когда вдогонку за Мальцом выбежала из «Бердока» на улицу. Как раз в тот миг в ее памяти всплыла почему-то первая встреча с Лисилом, и ей отчаянно захотелось поскорей его отыскать. Почему же сейчас она вспоминает именно эти две ночи?

Янтарные глаза Лисила вдруг широко раскрылись, и от недоброго предчувствия у Магьер засосало под ложечкой.

– О чем… – начала она неуверенно, – о чем ты сейчас думаешь?

– Да о той самой ночи, когда мы… познакомились, – запинаясь, ответил он. – О нашей первой встрече…

Лисил осекся, и лицо его окаменело. Обернувшись, он смерил ледяным взглядом Мальца.

– Ах, ты… – выдохнул он свистящим шепотом. Магьер стиснула зубы, думая о том, что на самомделе произошло той ночью, когда она впервые заглянула в глаза Лисила… И ведь оба они до сих пор даже ничего не подозревали! Ничегошеньки!

– Сукин сын! – взревел Лисил – и бросился на пса.

Малец отпрянул, и Винн, оказавшись между ними двумя, упала на спину.

Магьер обеими руками обхватила Лисила за талию, рывком дернула на себя, и они покатились по полу. Винн, сев на полу, раскинула руки, словно пыталась преградить дорогу Лисилу. Из-за ее спины испуганно выглядывал Малец.

Вцепившись в Лисила, Магьер тащила его за собой, до тех пор пока не наткнулась спиной на ножки стола.

– Это все ты, ты! – крикнул Лисил. – Обворовать женщину с мечом, да ведь это было безумие, но я не мог, никак не мог удержаться!

– Перестань! – закричала в ответ Винн. – Ты же сам рассказывал, что он… он не сделал тебе ничего дурного! Он ни разу не причинил тебе зла!

– Лисил, уймись, – прошептала Магьер.

Он вырвался, оттолкнул ее руки и встал. И попятился к двери, не удостоив Мальца даже взглядом.

– Я больше не могу здесь оставаться, – бросил он и с этими словами вышел из комнаты.

Подобрав подол мантии и откинув за спину тугую косу, Винн не без труда поднялась на ноги. Молодая Хранительница явно была потрясена до глубины души.

– Я ничего не понимаю, – жалобно сказала она, вопросительно глянув на Магьер. – Почему Лисил так себя ведет?

Магьер нечего было ей ответить. Слишком многое было скрыто за этой вспышкой Лисила – такое, о чем в двух словах не расскажешь. Все эти годы Малец был их безмолвным спутником и искусно прятал от них свою подлинную сущность. Что-то объяснять сейчас Винн означало бы пуститься в откровения с человеком, который их все равно не поймет.

– Останься с Мальцом, – наконец проговорила Магьер. – Узнай… Постарайся узнать, зачем ему понадобилось рыться в бумагах.

Как ни потрясло их всех разоблачение пса, а о делах насущных тоже забывать нельзя. И нельзя допустить, чтобы Лисил сейчас бросил все и ушел. Магьер двинулась к двери, и в эту минуту Малец снова выглянул из-за длинной серой мантии Винн.

Прозрачно-голубые собачьи глаза проводили Магьер долгим настороженным взглядом.

Едва село солнце, Чейн выскользнул из особняка, чтобы найти пищу для Торета. Он и сам испытывал нешуточный голод, и к тому же его беспокоило раненое плечо. Рану точно жгло огнем.

Переулками и проулками он добрался до нищего квартала и наконец отыскал пьяную женщину, которая валялась за грудой ящиков. Она упилась почти до бесчувствия, но крепко сжимала в руке пустую бутылку коричневого стекла, и от нее исходил густой одуряющий запах дешевой выпивки.

А еще от нее воняло мочой, грязью и потом, но все же Чейн с наслаждением смаковал ее кровь, ее восхитительно теплую жизненную силу. Он постарался, чтобы ни одна капелька крови не упала на его одежду. Закрыв глаза, он сосредоточился и усилием воли направил поток чужой силы в раненое плечо.

Боль уменьшилась, но все же рана не зажила окончательно.

Чейн оставил мертвую женщину валяться там же, где обнаружил ее, и лишь когда он пошел прочь, ему в голову пришло, что Торет в последнее время напрочь презрел им же самим объявленные правила охоты.

Раньше, до прибытия в город охотницы, они убивали редко и всегда старались понадежнее припрятать трупы – или, по крайней мере, Чейн прилагал все усилия, чтобы Торет думал именно так. Теперь же Торет не проявлял по этому поводу ни малейшего беспокойства.

Охотница.

Эта женщина – ключ к незримым цепям, которые сковывают его, Чейна. Чтобы обрести свободу, ему нужно только столкнуть в поединке Торета и дампира. Махнув рукой на все прежние планы, Чейн вышел на главную улицу внутреннего крепостного кольца и решительным шагом направился к бывшим казармам, где размещалась миссия Хранителей. Торет ждет крови, так что времени у него немного.

Он вошел в здание, даже и не подумав постучать. Вечер только начался, и вряд ли Винн уже ушла спать. Он направился прямиком в комнату для занятий и искренне обрадовался, с порога разглядев знакомую миниатюрную фигурку, склонившуюся над грудой каких-то бумаг.

Прежде чем войти, Чейн помедлил.

Все свободное пространство на полу комнаты было исписано мелом. По-белашкийски были написаны только «да» и «нет» – все прочие слова были начертаны письменами эльфов, и слова были по большей части не знакомы Чейну.

Наконец он вошел в комнату, и Винн услышала его шаги. Чейну она показалась необыкновенно хороша – в неброской серой мантии Хранителей, с длинной каштаново-русой косой, окруженная грудами бумаг, озаренная небывало ярким светом холодной лампы. Ее смуглое, всегда спокойное лицо дышало прелестью, ее разумные речи и обширные познания неизменно восхищали Чейна. Он прекрасно видел, что Винн влечет к нему, хотя сама она, погруженная в научные изыскания, этого не осознавала. «Мой чудесный ученый воробышек», – подумал Чейн почти растроганно. Эта девушка никогда не станет его добычей.

– Добрый вечер, Винн, – сказал он вежливо.

И сразу заметил, что она чем-то взволнована и, кажется, не очень-то рада его видеть.

– О, Чейн… – проговорила она растерянно, – разве… разве мы сегодня условились встретиться?

Чейн пересек комнату, пододвинул ближе свободный табурет и уселся рядом с Винн.

– Нет, – ответил он, – но мне бы хотелось кое-что выяснить, вот я и заглянул на всякий случай. Может быть, я не вовремя?

Винн как-то рассеянно покачала головой и принялась торопливо собирать бумажную россыпь в аккуратные стопки.

– Ну что ты, – сказала она, – мы тебя всегда рады видеть. Просто у нас сегодня вечером столько всего произошло…

– А это что такое? – спросил Чейн, указывая взглядом на исписанный пол и царящий в комнате беспорядок.

– А… я просто помогала нашим друзьям, – не слишком внятно пояснила Винн и, оторвавшись наконец от бумаг, села прямо. – Правда, Чейн, я очень рада, что ты пришел, но сейчас у меня, можно сказать, голова кругом. Впрочем, если немного отвлечься, это будет, я думаю, только на пользу.

Винн потерла припухшие от усталости глаза – судя по всему, она и впрямь засиделась за работой. На секунду Чейн даже пожалел о том, что явился мучить ее вопросами. Ему было наплевать на смертных, но Винн – совсем другое дело.

Она положила руки на стол, точеными ладошками кверху.

– Итак, что же ты хотел выяснить?

– Во-первых, – сказал Чейн, – можешь ли ты перевести для меня одно эльфийское слово?

– Попытаюсь. Какое слово?

– «Анмаглахк», – четко произнес Чейн. – Я недавно наткнулся на него в тексте, но понятия не имею, что оно означает.

Винн насупила тонкие брови:

– Чейн, я не думаю, что это действительно эльфийское слово. Где ты его прочел?

– В историческом труде об эльфах нашего континента, – солгал он.

Винн на минуту задумалась:

– Все, что мне приходит в голову – «похититель жизней». Да, пожалуй, это наиболее близкий по значению перевод.

– Похититель жизней? – повторил Чейн. – Так можно назвать убийцу, наемного убийцу.

– Возможно, – отозвалась Винн, хмурясь, – похоже, его истолкование было ей неприятно. – Но ведь у самих эльфов нет наемных убийц, так что это слово, скорее всего, применили в отношении к другим расам. – Она одарила Чейна усталой улыбкой. – А теперь сознавайся – что ты на самом деле хотел выяснить?

– Только если ты пообещаешь, что не будешь надо мной смеяться, – улыбнулся и Чейн.

– Смеяться? Я? – удивилась Винн. – С какой стати я буду над тобой смеяться?

– Я хочу узнать все о дампирах. Согласно легенде, это отпрыски вампира и смертного. Суеверие чистой воды, но, на мой взгляд, весьма любопытное.

Винн и в самом деле не засмеялась. Более того – она окинула Чейна долгим взглядом, особое внимание уделив его волосам и рукам. Чейну показалось, что на ее милое личико набежала тень, а в глазах промелькнул страх.

– Где ты слышал это слово? – тихо спросила она. Это было совсем не похоже на Винн, и Чейн так опешил, что его чувства помимо воли обострились. Не без труда он принял намеренно легкомысленный вид и подчеркнуто небрежно развел руки.

– Да так, – сказал он, – услышалось мимоходом. Вернее, подслушал чужой разговор в какой-то таверне.

Винн кивнула, внешне спокойно, однако Чейн ощутил, как сильнее забилось ее сердце, как участилось – пускай и самую малость – дыхание. Неужели она боится… боится его?

– В области легенд и преданий подлинный знаток – домин Тилсвит. Если хочешь, подожди здесь, я его приведу.

С этими словами Винн поднялась – и Чейну вдруг отчаянно захотелось удержать ее, не дать уйти, узнать, что же ее так испугало. Впрочем, такой поступок лишь сильнее напугал бы Винн, а Чейну, как ни странно, этого не хотелось.

Винн торопливым кивком попрощалась, улыбнулась – но как-то натужно и неуверенно – и ушла.

«Что-то здесь неладно», – подумал Чейн. И тут он услышал звук стремительных шагов, который приближался к нему с другого конца казарм. Почуяв опасность, Чейн опрометью вылетел из комнаты и помчался к выходу из здания.

Магьер расхаживала туда и обратно по коротенькой дорожке между койками в их комнате и пустынным коридором. Всякий раз, возвращаясь в комнату, она видела Мальца, который сидел у стола. Вид у пса был не по-собачьи горестный.

Магьер мало что поняла из того, что полдня и весь вечер объясняла Винн, продолжая на свой манер «разговаривать» с Мальцом. Почти весь пол в комнате для занятий был уже густо исписан мелом.

Стихийные духи, как гласят предания, существуют с тех пор, как существует мир, но на протяжении почти всей истории человечества их добросовестно считали мифом, суеверной сказкой. Своя легенда о том, как зародилась жизнь, имеется в каждой уважающей себя религии, но еще древнее – предания о сотворении мира.

Земля, вода, воздух, огонь и дух. Гора, волна, ветер, пламя и дерево. Твердь, жидкость, газ, энергия и суть. Эти-то элементы, средоточия стихий, которые по стандартам некоторых религий вполне заслужили звание богов, и были стихийные духи, элементами, от смешения которых и зародился мир.

Ученые-Хранители считали, что древнейшей расой в мире были люди, и именно от смешения их на заре времен со стихийными духами произошли новые существа. В свою очередь, эти существа сходились друг с другом, производили на свет смешанное потомство – и от этого потомства по прошествии веков произошли новые расы. Такие расы, ведущие происхождение от стихийных духов, эльфы называли «Уйришг», что означало «Кровь духов», или «Дети духов».

Дереву и лесу принадлежали эльфы. Народом земли и горы считались гномы – Магьер, впрочем, никогда о них и не слыхала, не то чтобы видеть своими глазами. Происходящие от духов народы ветра, волны и пламени не были известны даже Винн.

Родоначальниками всех этих рас в невообразимо далеком прошлом были стихийные духи, элементали.

Магьер подняла взгляд на Лисила, который лежал на верхней койке. Он вытянулся на спине, прикрыв согнутой рукой лицо, и старательно делал вид, что не замечает ни Магьер, ни Мальца.

– Ты же слышал, что говорила Винн, – сказала Магьер. – Он не управляет нами. Это скорее прикосновение мысли, желание, пробужденное теми или иными воспоминаниями – и не больше. Мы не знали, откуда все это берется, – она искоса глянула на Мальца, – потому и принимали все как должное.

– И сколько раз мы «принимали все как должное»? – с горечью осведомился Лисил. – Сколько раз наша жизнь изменялась благодаря его вмешательству?

Малец дважды гавкнул.

– Заткнись! – цыкнул на него Лисил. Откинул руку и, повернув голову, посмотрел на Магьер.

– Не знаю, – помолчав, призналась она.

– А что еще он от нас скрывает? – язвительно продолжал Лисил. – Почему это именно нам выпала сомнительная честь составлять ему компанию?

Магьер покачала головой.

– Не знаю, – повторила она.

– Мне бы уже следовало привыкнуть к жизни в полном неведении, – пробормотал он.

Слова его странно задели Магьер, – казалось, он имеет в виду не только Мальца, но разбираться, так ли это, сейчас не было времени.

– Нам известно, что Малец… э-э… считает, что убийцу следует искать не среди членов городского совета, – осторожно начала Магьер, надеясь, что ей удастся отвлечь Лисила на более насущные темы.

На самом деле, ей сейчас совершенно не хотелось ломать голову над тайнами Мальца. Достаточно и того, что их спутником столько лет был не обычный пес, а некий «стихийный дух».

– Винн высказала только одно предположение, – продолжала Магьер. – По ее мнению, Малец искал на документах следы запаха. Если вампир подписывал купчую, на бумаге мог остаться его запах, но, как видно, прошло слишком много времени и все следы выветрились.

Малец вскочил и, глядя на Магьер, коротко и энергично тявкнул, завиляв хвостом.

– Сказано тебе – заткнись! – рявкнул на него Лисил.

– Это значит «да», – устало сказала Магьер. – Примерно так условилась с ним Винн. – Она глубоко вздохнула. – Одно «гав» – «да», два – «нет», три – «может быть» или «не уверен».

Лисил с выразительным стоном уронил голову на подушку.

– А ты можешь придумать лучше? – осведомилась Магьер. – Она и так делает все, что может, если учесть, что ей приходится разговаривать с тем, кто не может ни говорить, ни писать. Винн говорит, что образ мыслей Мальца, или того стихийного духа, которым он одержим, настолько отличается от нашего, что с ним нелегко найти общий язык.

Магьер осеклась, вздрогнула – ее ладони коснулось что-то теплое и влажное.

Малец подобрался к ней вплотную, уткнулся носом в ее ладонь и, тихонько поскуливая, лизал ее пальцы.

– Насколько он изменил нашу жизнь? – настойчиво спросил полуэльф. Опершись на локоть, он смотрел сверху вниз на Мальца и Магьер. – Если б он не вмешался той ночью – встретились бы мы с тобой вообще?

– Разве это имеет значение? – отозвалась она. – Мы здесь, мы вместе, и у нас общая цель. И я уверена, я хочу быть уверена, что мы все равно были бы вместе – независимо от его вмешательства.

Янтарные глаза Лисила сузились, и у Магьер заныло в груди. Ей отчаянно хотелось его утешить. Но как? И тут ее размышления прервал звонкий мальчишеский голос:

– Эй, в чем дело? Вы опять чего-нибудь подожгли?

В дверном проеме стоял Ватц – в мешковатых, но чистых штанах и рубахе и даже почти причесанный. При виде его Магьер испытала некоторое облегчение.

– Ты нашел своего дядю? – спросила она.

– Ага, нашел. Он то ныл и причитал, точно потерял родную мамочку, то все рвался содрать с вас заживо кожу – это до тех пор, пока я не сказал ему насчет денег. Тогда он принялся ворчать о том, сколько потеряет прибыли, покуда не отстроят трактир.

Магьер снова вздохнула.

– Вы уже ужинали? – деловито спросил Ватц. – А то я с прошлой ночи страх как проголодался.

– Я сейчас отыщу Винн и добуду для тебя что-нибудь поесть, – ответила Магьер. – Оставайся здесь.

Мальчишка ничего не знает о том, что произошло сегодня между ними и Мальцом, и, быть может, в его присутствии Лисил не станет огрызаться на пса.

Магьер направилась к комнате для занятий, помимо воли размышляя над теми загадками, которые преподнес им Малец. Вряд ли может быть простым совпадением, что пес, просто созданный для охоты на вампиров – хотя это качество, быть может, порождено как раз его истинной сущностью, – оказался именно в компании дампира, не говоря уж о бывшем наемном убийце, который добровольно отрекся от своего ремесла. В глубине души Магьер надеялась, что, когда они наконец исполнят заказ городского совета, у Лисила достанет духу вместе с ней поискать ответы на некоторые вопросы.

Когда она вошла в комнату для занятий, Винн там не оказалось. На столе, за которым работала молодая Хранительница, ослепительно ярко сияла холодная лампа.

Девушка направилась к боковому коридору, который вел в кухню. И, шагнув на окутанный полумраком порог, краем глаза уловила идущее снизу золотисто-желтое сияние. Магьер опустила взгляд.

Топазовый амулет у нее на груди пылал янтарным огнем.

Магьер круто развернулась.

В комнате для занятий – никого, но из коридора донесся, стремительно удаляясь, гулкий топот бегущих ног. Магьер бросилась бежать.

– Лисил! – крикнула она на бегу. – Саблю!

Она добежала до наружной двери – но и там никого не было. Магьер хотела уже вернуться в спальню, но тут навстречу ей выскочил Малец, а за ним, немного отстав, бежал Лисил. Пес заметно хромал, но это не помешало ему опрометью пролететь мимо Магьер. Лисил бросил ей саблю. Сам он в правой руке держал свой новый клинок. За ними мчался Ватц, обеими ручонками крепко сжимая заряженный арбалет.

– Марш немедленно в спальню! – рявкнула на мальчишку Магьер.

Ватц насупился, открыл было рот, но ей сейчас было не до препирательств.

– В спальню, я сказала! Бегом!

Позади, уже в глубине коридора, разнесся, охотничий вой Мальца, и Магьер бросилась вслед за псом, так и не узнав, послушался ее Ватц или нет.

Когда она снова вбежала в комнату для занятий, из кухонного коридора появились переполошенные Винн и домин Тилсвит. Следом за Магьер в комнату ворвались Лисил и Малец. Пес сразу принялся кружить по комнате, принюхиваясь и беспрерывно рыча. У стола, за которым работала Винн, он зарычал громче, развернулся и рысцой выбежал в коридор.

Магьер последовала за ним не сразу. Переведя дыхание, она повернулась к Хранителям.

– Кто здесь только что был? – спросила она.

– Наш друг Чейн, – дрожащим, едва слышным голосом ответила Винн.

– Хороший ученый, но… – Домин замялся, положил руку на плечо Винн, и в голосе его появились грустные нотки. – Он высокий… аристократ… каштановые волосы за ушами…

– Боги немилосердные! – возопил Лисил, метнувшись вослед за Мальцом. – Они пригласили вампира на научные чаепития! Магьер, за мной!

И Магьер побежала за ним. Свернув за угол, она сразу увидела, что входная дверь распахнута настежь. Лисил, опередив ее, выбежал в ночь, и с темной улицы снова донесся вой Мальца.

Сгэйль завязал углы плаща вокруг талии, чтобы тот не стеснял движения, а заодно и плотнее прижимал к спине сверток со снаряжением. Повесив на плечо лук, он проскользнул в проем между двумя домами, которые примыкали ко внутренней крепостной стене. Теперь ему предстояло вскарабкаться на крышу.

Весь этот долгий день был заполнен ожиданием, а между тем сородичи, обитавшие на Лачужной улице, рассказали Сгэйлю о странном, хорошо одетом человеке, который приходил к ним с расспросами. Из-за череды необъяснимых смертей на ночь город закрывали, и передвигаться из одного крепостного кольца в другое становилось затруднительно. Сгэйль тронулся в дорогу еще до заката, чтобы успеть пробраться в богатые кварталы, прежде чем все городские ворота закроются на ночь.

Вскарабкаться по обшарпанным, покрытым трещинами стенам не составило для Сгэйля никакого труда, и очень скоро он уже восседал, как на насесте, на коньке крыши трехэтажного дома. Перепрыгнув на соседнюю крышу, он бесшумно приземлился на черепичную кровлю и двинулся дальше. Потом далеко впереди, на стене, он разглядел в сумерках белое пятно – и притаился, точно тень, у обмазанной глиной трубы. Часовой в белом сюрко и увенчанном перьями шлеме размеренным шагом двигался вдоль зубцов по стене. Когда он исчез из виду, Сгэйль продолжил путешествие по крышам.

Нелегко будет отыскать свою цель, располагая лишь описанием внешности с чужих слов, которое пересказали ему сородичи. Сгэйль заранее смирился с тем, что ему предстоит всю ночь таиться, красться, ускользать от посторонних взглядов – и искать, искать, искать…

И тут в ночи разнесся собачий вой.

Сгэйль застыл, припав к черепичной крыше.

Собака. Человек, приходивший с расспросами, говорил о собаке.

Вой повторился – протяжный, злобный, неистовый – и Сгэйль, вскочив на ноги, пружинистыми прыжками помчался по крышам.

Когда в коридоре закричали, Чейн опрометью выскочил на улицу, в спасительную темноту. Он не стал тратить время попусту, а, едва услышав шаги, которые приближались к комнате для занятий, прямиком направился ко входной двери.

И вздрогнул, ошеломленный, когда за спиной разнесся оглушительный злобный вой. Этот вой Чейну довелось слышать уже дважды – один раз издалека, другой – совсем близко. Сомнений нет – где-то в недрах бывших казарм воет пес дампира.

Какого черта дампиру делать в миссии Хранителей?

Мчась по улице, он услышал, что вой стал пронзительней и громче, – и понял, что пес уже покинул здание. Чейн обернулся – далеко позади, в непроглядной тьме, ярко и неистово сверкали два горящих глаза. Едва видный силуэт пса приближался гигантскими размашистыми прыжками. Ноги у Чейна были длинные и сильные, и бежал он быстро – но все же слышал, что пес неумолимо нагоняет его.

Он оглянулся в поисках укрытия, хоть какого-нибудь места, где можно будет дать отпор преследователю, – и сразу заметил большой ветхий склад, втиснувшийся между двумя домами у самой крепостной стены. Дверь склада была сорвана и висела на петлях, одна стена обрушена, но три другие выглядели вполне прочно. Чейн метнулся в недра склада, отступил к дальней стене и затянул негромкий речитатив.

Одну за другой чертил он в уме световые линии геометрических фигур, со всей тщательностью прибавляя к ним нужные символы и знаки. Вначале он начертил круг, потом вписал его в треугольник, и во внешних углах треугольника последовательно начертал руны и оккультные знаки. Паутина светящихся линий, порожденных воображением Чейна, накрыла все помещение, и из центра ее он неспешно прицелился в пол у самого входа в склад.

Все так же воя, пес всем телом ударился о дверь, сшиб ее с петель и ворвался внутрь. Протяжный вой сменился низким монотонным рычанием.

В сумраке склада видно было, что серебристая шерсть на загривке и спине пса стоит дыбом, в оскаленной пасти угрожающе блестят белые острые зубы. Зверь был огромен – ростом едва ли не по пояс Чейну. И наверняка очень скоро вслед за ним появится дампир.

Чейн сосредоточился на участке пола перед псом. Мир перед глазами на миг всколыхнулся…

И из пола, прямо перед псом, вырвались языки пламени.

Даже не оглянувшись, Чейн через дыру в стене выскочил наружу и помчался по улице, лихорадочно высматривая сточный люк.

Лисил стремглав выбежал из здания гильдии. Малец ненамного обогнал его, но, хотя и бежал на трех ногах, неминуемо удалялся прочь.

Лисил прибавил ходу, выкладываясь до предела, только бы нагнать пса. Малец и так заработал чересчур много ран именно потому, что всякий раз очертя голову бросался в бой. Не единожды ему доставалось прежде, чем Лисил успевал прийти на помощь. О вампире, за которым сейчас гнался Малец, им почти ничего не известно – разве только то, что он хороший фехтовальщик и колдун. С таким противником Малец еще не сталкивался.

Малец… То ли пес, то ли стихийный дух, то ли – то и другое. В груди Лисила бушевала ярость. Отчасти он все еще злился на Мальца, отчасти – на вампира, который у них под носом преспокойно расхаживал по миссии. Лисил снова прибавил ходу, зная, что Магьер от него не отстанет. Далеко впереди он наконец заметил пса, мчавшегося огромными прыжками. Лисил глянул дальше, на улицу, которая, изогнувшись дугой, постепенно подымалась вверх.

И совсем далеко едва сумел разглядеть бегущий силуэт. Затем он исчез.

Малец повернул, направляясь к большому, но довольно ветхому складу на дальнем краю казарменного двора. Почему вампир побежал именно туда? В складе ему не укрыться.

Подбежав ближе, Лисил увидел, что Малец уже внутри склада – стоит неподалеку от дверного проема и громко, ожесточенно рычит. Миг спустя в недрах склада забил фонтан огня, и пламя тотчас охватило дверной проем, отрезая Мальцу путь к отступлению.