ГЛАВА 15

Сгэйль подошел к концу квартала, расположенного вне третьей крепостной стены Белы. Сняв плащ, он надел его подкладкой наружу. С этой стороны плащ был темно-голубого цвета – неброско, но, по крайней мере, не так однотонно, как серо-зеленая одежда эльфа. Черты его лица и так, скорее всего, будут бросаться в глаза прохожим. Затем Сгэйль разобрал свой лук и припрятал его составные части за поясом.

На улице было довольно людно, но поскольку Сгэйль прикрыл нижнюю половину лица шарфом, ему удалось не привлечь ничьего внимания. Он замедлил шаг, приближаясь к воротам в крепостной стене.

За поднятой чугунной решеткой стояли четыре стражника в белых сюрко.[1] Стражники зорко оглядывали каждого, кто хотя бы проходил мимо ворот, и так же пристально посматривали по сторонам несколько людей в штатском. Наверху стены, между зубцов, тоже расхаживали стражники. Такого обилия стражников Сгэйль не ожидал, и ему оставалось только гадать, что именно вызвало этот приступ бдительности.

Один из стражников длинной пикой преградил ему путь:

– По какому делу ты явился в столицу, сударь древесный житель?

Этот человек был довольно высок, ростом почти со Сгэйля, с коротко подстриженной ершистой бородкой и маленькими глазками, которые подозрительно блестели из-под увенчанного плюмажем шлема. Отчего-то Сгэйлю всегда казалось отвратительным именно то, что у людей на лице растут волосы.

– Я привез письмо для родича, – сдержанно ответил он.

Стражник окинул его оценивающим взглядом и протянул руку в грубой перчатке:

– А ну-ка, дай глянуть.

Сгэйль извлек из-за пазухи аккуратно сложенный лист. Стражник взял письмо, неловко развернул одной рукой и, сощурясь, уставился на исписанный чернильной вязью листок.

Это было письмо, которое в плавании прислал Сгэйлю брат. И поскольку оно было написано на родном языке Сгэйля, вряд ли простой стражник сумел бы уличить его в подлоге.

– Один из нашего клана умер, – легко солгал Сгэйль. – Я прибыл в Белу, чтобы передать эту печальную весть своему сородичу.

Стражник помотал головой, пытаясь прочесть хоть слово, затем с видимой неохотой вернул письмо Сгэйлю.

– Проходи, – буркнул он.

Сгэйль коротко кивнул и прошел под аркой ворот.

На грязных улочках было немноголюдно. Жители города называли этот квартал Лачужным – и, судя по застарелой вони, он вполне оправдывал такое название. Обитатели этого славного местечка не были склонны к излишнему любопытству – потому-то и поселился здесь тот, с кем пришел увидеться Сгэйль.

Нужный дом был с виду жалок и невзрачен, но Сгэйль, не обратив на это ни малейшего внимания, прямиком направился ко входной двери. И легонько, но отчетливо постучал, надеясь, что застанет хозяина дома.

Дверь осторожно приоткрылась, и за нею была темнота. Затем из темноты возник едва различимый силуэт.

Хозяин дома был худ, с заостренными ушами и длинными, спутанными, песочного цвета волосами. При виде гостя его большие янтарные глаза широко раскрылись, и на губах появилась легкая, затаенно-радостная усмешка.

– Родич, – прошептал он.

Дверь распахнулась настежь, и Сгэйль торопливо вошел в дом.

Кто-то дернул Лисила за босую ногу. Он открыл сонные глаза – и тут же увидел Ватца, который насупясь висел на краю койки.

– Что еще стряслось? – невнятно пробормотал Лисил.

– Пойду разыщу дядю, – сообщил Ватц. – Расскажу ему, что трактир сгорел.

– Да об этом сейчас уже знает весь квартал, – заметил Лисил, уже окончательно проснувшись. – Я тебя сам отведу к дяде. Он наверняка уже беспокоится, гадает, куда ты делся.

Ватц моргнул. Глаза у него были карие, чересчур большие для хмурого исхудалого личика.

– Не-а, – сказал он уверенно, – а вот из-за трактира он уж верно на стенку лезет. Вот я и хочу ему рассказать, что на самом деле стряслось. Да только лучше, чтобы никого из вас при этом не было.

Лисил услыхал, что Магьер внизу зашевелилась, потом спустила ноги с койки.

– Ну уж нет, – сказала она, – само собой разумеется, что мы оба пойдем с тобой. Ни к чему тебе оправдываться за всех. То, что трактир сгорел, – не твоя вина.

– Нет, – категорично покачал головой Ватц, – если я с ним буду говорить, он не так разбушуется. А вы лучше оставайтесь здесь да помогите этой девице Винн рыться в куче бумаг – вдруг да удастся по ним выследить вампиров. Вы не сомневайтесь – я скоро вернусь и помогу вам драться. Я тут слыхал, что вам должны заплатить за работу, так что и я сам буду надрываться не за ломаный грош.

– А ну придержи язык! – буркнул Лисил.

Страсть мальчишки к своей выдуманной новой профессии становилась уже неуправляемой. Прежде чем Лисил успел объявить Ватцу, что тот должен раз и навсегда выбросить из головы подобную дурь, Магьер ловко сменила тему разговора:

– Скажи дяде, что я потребую у городского совета оплатить восстановление «Бердока», а если совет откажется – мы сами об этом позаботимся.

– Вот это здорово, – удовлетворенно кивнул Ватц. – Вы ребята что надо, хотя все равно жаль, что я в порту не содрал с вас побольше.

С этими словами он выкатился из комнаты, точно колобок.

Зевок Лисила перешел в тяжелый вздох.

– Тебе не кажется, что мы его усыновили?

– Он не понимает слова «нет», – ответила Магьер, – а стало быть, придется нам позаботиться, чтобы он не угодил в беду.

– Крысеныш… – Лисил откинулся на койке. – Этот ублюдок слишком много о нас знает. Похоже, придется нам менять тактику.

Встреча с Крысенышем его изрядно обеспокоила, впрочем, «обеспокоила» – это еще мягко сказано. Лисилу казалось почти невероятным совпадением, что этот плюгавый паршивец вот уже второй раз поселяется именно в том месте, где, пускай и по разным причинам, появляются они с Магьер. Правда, прошлой ночью, когда Лисил держал речь перед Магьер, кусочки головоломки наконец сложились в его голове в более-менее ясную картину. Его огорчало только, что они так легко дали себя втянуть в эту кровавую игру с убийствами. Зато и решение этой проблемы, к большому удовольствию Лисила, было простым и четким: снести голову Крысенышу – и дело с концом.

Магьер наклонилась к соседней койке, чтобы осмотреть Мальца. Почуяв ее осторожное прикосновение, пес широко зевнул и бодро скатился с койки. Он все еще хромал, но, как ни удивительно, вполне способен был передвигаться. Магьер потрепала Мальца по голове.

– На нем все заживает даже быстрее, чем на мне.

Лисил украдкой наблюдал за тем, как Магьер приподняла рубашку, чтобы осмотреть ушибленный бок. Кожа на боку все еще отливала нездоровой желтизной, но явных следов ушиба видно уже не было.

– И все-таки, – продолжала Магьер, – Малец еще не в состоянии идти по следу, так что мы можем пока заглянуть к Винн и узнать, как идут у нее дела. Я-то читаю плохо, а вот ты у нас грамотный. Может, вместе мы и сумеем сузить круг поисков.

Лисил выразительно оглядел себя:

– Кстати, о поисках. Хорошо бы начать с того, чтоб найти мне приличную одежду.

Магьер покосилась на него – и поспешно отвела взгляд, на лице ее отразилось явное смятение. Неужели ей так неприятно на него смотреть?

– Побудь здесь, – сказала она. – Я постараюсь что-нибудь тебе подыскать.

Все, что Магьер в итоге удалось отыскать, – заношенная почти до дыр серая хранительская мантия да драгунский сюрко, тоже изрядно потрепанный и застиранный. Лисил выбрал сюрко, обрезал его чуть пониже пояса и обрезками стянул на талии, точно кушаком.

Стилеты, уже не прикрытые рукавами, так и покоились в ременных ножнах на его гладких смуглых руках. Солдатские сапоги оказались ему чересчур велики, так что он предпочел сандалии Хранителя.

Теперь Лисил, по крайней мере, не оскорблял своим видом ничьей стыдливости, а вот как он при этом выглядит, ему было наплевать. Зато Магьер сочла, что новое облачение Лисила еще хуже и неприглядней старого – не говоря уж о том, что в таком виде он повсюду будет бросаться в глаза. Нет уж, хватит – больше она не потерпит никаких споров о том, нужна ли ее напарнику новая одежда. Она просто при первом удобном случае купит все, что требуется… и еще кое-что, о чем Лисилу знать пока необязательно.

Покончив с приведением полуэльфа в полуприличный вид, Магьер отвела своих спутников в бывшую сержантскую приемную, где Хранители устроили комнату для занятий. Магьер здесь нравилось все: ослепительный свет холодных ламп, книжные шкафы, длинные полки с тубусами свитков и – книги, книги, книги. Мирный и упорядоченный храм науки и мысли – и неважно, что Магьер в жизни не смогла бы прочесть большинства из здешних манускриптов и инкунабул. Сейчас Магьер с легким удивлением обнаружила, что идеальный порядок научной святыни нарушен, причем основательно. Вокруг дальнего стола громоздились нестройными грудами ящики и коробки с бумагами, высокие стопки бумаг занимали почти весь стол – и во всем этом бумажном половодье отважно копалась Винн. При виде Магьер девушка широко улыбнулась.

– Судя по всему, и городская стража, и местные констебли считают меня полноправной участницей вашего расследования. Я получила уже почти все записи, которые запрашивала.

Магьер опустилась на высокий табурет.

– Да, теперь-то они наконец к нам прислушиваются. Надеюсь, что скоро все это закончится, правда мы по-прежнему не знаем точно, скольких вампиров мы ищем. Их число все растет.

Лисил, вслед за которым трусил охромевший Малец, отстал в коридоре от Магьер и только сейчас вошел в комнату. Он с некоторым изумлением оглядел ряды пергаментных свитков, редкие тома, переплетенные в кожу либо деревянные пластины. И, пройдя через комнату, с беспокойством выглянул в одно из небольших окошек.

– Хорошо бы Ватц вернулся сюда до захода солнца, – пробормотал он, – или остался бы ночевать у дяди. Мальчишку видели Крысеныш и его дружки, так что ему теперь небезопасно слоняться по городу – особенно вблизи трактира.

– И скольких же вампиров вы сейчас ищете? – спросила Винн.

– По меньшей мере четверых, – задумчиво отозвалась Магьер, – если считать, что Сапфира уцелела. На Лисила напали двое, и одного из них мы знаем – он ускользнул от нас в Миишке. Из тех двоих, что забрались в мою комнату, я уничтожила одного. Второй может оказаться более серьезной проблемой.

Винн отложила стопку бумаг и устремила внимательный взгляд на Магьер. Та поерзала, поудобнее устраиваясь на табурете, и продолжала:

– Этот вампир, судя по всему, владеет магией – ему как-то удалось, стоя в другом конце комнаты, поджечь тело своего убитого спутника. Тело – вместе с головой – сгорело дотла, и у меня не осталось доказательства, которое я могла бы предъявить городскому совету.

Винн наморщила нос. Магьер еще раньше рассказывала о событиях минувшей ночи, но при этом не упоминала безголовый труп вампира.

– Он был одет как аристократ, – продолжала Магьер. – На нем был плащ, руки – в черных перчатках. Я могу поклясться, что никогда не видела его раньше, но он вполне может быть тем, на кого мы охотимся, – убийцей Чесны и, возможно, О'Шийна.

Винн взяла с бокового столика горячий чайник, наполнила доверху две кружки и в каждую из них бросила крохотный зеленый листик. Одну кружку она протянула Магьер. Питье, исходящее паром, слабо пахло мятой.

– Чуть позже я принесу что-нибудь поесть, – сказала Винн. – Опиши мне, как выглядел этот аристократ. Я часто сопровождаю домина Тилсвита, и мне довелось уже повидать многих членов городского совета и их помощников.

– Высокий, – сказала Магьер, – хорошо сложен и молод – немногим старше меня. Пожалуй что хорош собой. Волосы у него пострижены кружком и заправлены за уши. Отменный фехтовальщик, но…

Магьер на минуту замялась. Она и сама-то до сих пор не смогла до конца уяснить, что произошло во время ее поединка с вампиром-аристократом.

– Когда я сражаюсь с вампирами, – наконец заговорила она, – я иногда улавливаю обрывки их мыслей, чувств, намерения, порой даже имя. От этого вампира у меня остались странные ощущения. Кажется, он хотел не столько убить меня, сколько измотать и обескровить, позабавиться со мной, как кошка с мышью. А потом вдруг все оборвалось, и больше я уже ничего не чувствовала.

Винн выслушала ее, наклонив голову к плечу, и, когда Магьер смолкла, решительно покачала головой:

– Такое описание не подходит ни к одному человеку из тех, кого я видела в городском совете.

Магьер тоже покачала головой: – Я не уверена и в том, что узнала голос, – он сказал от силы два-три слова.

– Ты слышала голос убийцы? – изумилась Винн.

– Тоже два-три слова, в видении. И это означает, что нам, вполне возможно, придется искать пятерых вампиров.

Услыхав о видении, Винн явно задумалась, хотя и не выказала ни малейшего удивления – что, в свою очередь, немало изумило Магьер.

– Я сейчас принесу что-нибудь поесть, – тихо сказала Винн и вышла из комнаты.

Вернулась она очень скоро – с деревянным подносом, на котором дымились три миски овощного супа. Две миски Винн передала Лисилу и Магьер, третью поставила на пол перед Мальцом.

– Возможно, это нам поможет, – сказала она, обводя жестом ящики и коробки с документами. – Здесь записи по всем домам, которые были проданы за последние полгода, – это больший срок, чем вы просили, и здесь не только купчие, но мне не хотелось ничего упустить. Женщина, которую вы зовете Сапфирой, или кто-то из ее сородичей вполне могли поселиться в Беле задолго до убийства дочери Ланджова.

– С чего нам начать? – спросила Магьер. Винн искоса глянула на нее:

– Вы хотите просматривать купчие?

Лисил откинул крышку ящика и запустил обе руки в его содержимое.

– Малец пока еще не может идти по следу, так что больше нам заняться нечем, – пояснила Магьер.

При этих словах Малец заворчал и рванулся было к двери, но, трижды оступившись, остановился с крайне раздосадованным видом.

– Вернись, – бросил Лисил, не поднимая головы. – В таком виде ты никуда не годишься.

Он водрузил на стол стопку бумаг и несколько футляров со свитками.

– Мы ищем трехэтажный особняк – по крайней мере, если верить словам Сапфиры. Если она из шайки Крысеныша – тот наверняка учел богатый опыт Рашеда и пожелал устроить в своем доме подземный выход. Дайте знать, если кто обнаружит в описании дома погреба или подвалы.

Магьер понимала, что это чистой воды домысел, но все же в рассуждениях Лисила было здравое зерно.

– Да, кстати, – прибавила Винн, – если идея Магьер о том, что убийцу следует искать в окружении Ланджова, верна – обязательно сверяйте каждую найденную купчую со списком членов городского совета.

Малец снова зарычал.

– Что это с ним? – спросила Магьер.

– Он предпочел бы идти по следу, – ухмыльнулся Лисил, но тут же помрачнел. – Черт, да я же… – Голос его дрогнул. – Я же остался без рубашки!

Магьер покачала головой. Кто бы в этом усомнился, если полуэльф смахивает на отставного солдата!

– Да я не в том смысле! – досадливо взмахнул он рукой, заметив ее жест. – Рубашка моя сгорела, а в ней были зашиты лоскуты с одежды Чесны, О'Шийна и Сапфиры. Вполне может статься, что Малец без этих лоскутов не сумеет идти по следу.

– Ох, Лисил… – только и вздохнула Магьер, тяжело опускаясь на ящик. Вот чего им сейчас не хватало – так это новой помехи! – Но ведь ты же ничего не мог сделать. Мы и так едва успели вытащить из огня хоть какие-то наши вещи.

Винн заново рассортировала стопки бумаг, отдельно положив купчие, подписанные недавно, отдельно – более давние, а в третью стопку – документы, которые не представляли для них интереса.

– А по-моему, – заметила она, – это неважно. Вы же говорили мне, что Малец способен учуять вампиров. Нам остается только найти нужный дом и привести к нему пса.

Молодая Хранительница была совершенно права, и Магьер открыла следующий ящик с бумагами.

– Начни с домов, которые купили в богатых кварталах за последние три месяца, – предложила она, – или хотя бы с тех, которые были проданы за внушительную сумму.

Винн кивнула и продолжала разбирать бумаги. Лисил меланхолично помешивал ложкой овощной суп.

Малец, хромая, вернулся к ним, даже не глянул на миску с едой и вдруг, встав на задние лапы, водрузил передние на стол Винн. Обнюхал стопки бумаг на столе – и принялся расшвыривать их лапами во все стороны, все глубже зарываясь носом в гущу бумаг.

– Да что это с ним?! – воскликнула Винн, теряя свое всегдашнее хладнокровие.

Она лихорадочно ловила бумаги, разлетавшиеся из-под собачьих лап. Магьер выронила свою стопку, не зная, что делать раньше – броситься ей на помощь или отогнать расходившегося пса. Лисил опередил его и, отставив миску с супом, шагнул к Мальцу:

– Прекрати! Сидеть!

Малец повернул голову и зарычал на Лисила, оскалив зубы. Рычание перешло в низкое раскатистое ворчание. Вместо того чтобы подчиниться, он ткнул мордой в другую стопку, расшвыряв ее по столу. Винн едва успела подхватить чайник.

– Перестань! – с досадой воскликнула она. Пес мельком глянул на нее и коротко рыкнул.

– Ну, хватит! – не выдержала и Магьер.

Винн испуганно отпрянула, села, не сводя, однако, глаз с Мальца, который целеустремленно рылся в бумагах.

– Погодите, – прошептала она. И, поколебавшись, также шепотом обратилась к Мальцу: – А'Креохк, мапг-хайме!

Пес замер, ошеломленный, и уставился на нее. Магьер шагнула к ним:

– Что ты ему сказала?

Теперь все смотрели на пса, позабыв даже об учиненном им беспорядке. Малец опустил голову, точно сознавая, что стал объектом всеобщего внимания. Положив морду на стол, он сердито глядел на молодую Хранительницу, и в горле у него перекатывалось низкое рычание.

Винн часто дышала, все так же не сводя глаз с Мальца.

– А'Креохк, матхайме! – повторила она.

Малец, все еще рыча, опустился на пол и на брюхе отполз под соседний стол.

Так же стремительно и внезапно, как Малец набросился на стопки бумаг, Винн метнулась через всю комнату и принялась лихорадочно рыться в свитках и книгах, которые лежали на других столах. Не найдя, очевидно, искомого, она продолжила поиски на книжных полках.

– Что ты делаешь? – сердито спросил Лисил. – Что здесь вообще происходит?

– Он меня понял! – выдохнула Винн. И, бесцеремонно сдвинув в сторону книги, вывернула на стол небольшие ящички, принялась торопливо перебирать их содержимое.

– Так Малец понимает по-эльфийски, – смятенно пробормотал Лисил. – Мне его подарила мать, стало быть, он раньше жил среди эльфов и выучился понимать их язык.

– Да нет же, – пробормотала Винн. – Я потребовала, чтобы он прекратил делать то, что делает…

– То есть велела перестать, – уточнила Магьер. – Что ж, Малец – умный пес, хотя я в толк не возьму, почему он послушался тебя, а не нас. – И она отступила в сторону, пытаясь разглядеть, где спрятался пес.

– Нет! – крикнула Винн так громко, что Магьер и Лисил опешили.

Молодая Хранительница шумно перевела дыхание, стараясь овладеть собой.

– Это был не приказ, – уже спокойнее продолжала она, – и он… Малец никак не мог понять его, даже если слышал прежде эльфийский язык от твоей матери.

– Так, – сказала Магьер жестко, – а ну-ка объясни. Винн снова перевела дыхание:

– Я попросила… не приказала, а именно попросила, чтобы он перестал так делать, и это была формальная просьба. – Она помолчала и заговорила быстро, прежде чем кто-либо успел ее перебить. – Я говорила на том эльфийском языке, который известен мне. От каждого корня в наречии эльфов можно образовать практически любое слово – обозначение действия, места, предмета, то есть глагол, наречие, существительное, и так далее. Эльфийский диалект, который мне доводилось слышать с тех пор, как мы прибыли в Белу, сильно отличается от того, на котором я привыкла говорить у себя на родине. Слова в нем образуются иначе, а почему – это мне неизвестно.

Магьер уже совсем была сбита с толку, и Винн, заметив это, раздраженно вздохнула.

– Одним словом, – сказала она, – я произнесла свою просьбу на том эльфийском языке, которым владею я, а не на том, который мог слышать когда-то Малец. Обычный пес просто не мог бы понять меня – для этого ему нужно было бы разбираться в различиях между диалектами, да еще и оценить формальный стиль построения фразы…

И она утомленно смолкла, ожидая, пока до собеседников наконец дойдут ее слова.

Пугающая дрожь пробрала Магьер, когда она понемногу осознала смысл этого путаного и туманного объяснения. Лисил, присев на корточки, вглядывался в полумрак под столами.

– Малец! – позвал он вполголоса. Магьер тоже присела на корточки.

Пес забился под стол в самом дальнем и самом темном углу комнаты. Взгляд его горящих глаз метался от Лисила к Магьер и обратно. Затем он покосился на Винн – и тут же отвел глаза, чуть заметно оскалив зубы. Словно девушка представляла собой опасность, которой он даже не осмеливался взглянуть в лицо.

Винн возобновила свои лихорадочные поиски – и вдруг остановилась, выхватив нужный предмет из коробки с перьями, стилосами и углем. Выбежав на середину комнаты, как раз между Лисилом и местом, где укрылся пес, она почти упала на колени.

– Пожалуйста, не подходите ближе, – шепотом попросила она. – Я думаю, он понимает, о чем мы говорим, и очень возбужден.

Малец высунул голову из-под стола, неотрывно глядя на молодую Хранительницу. И зарычал на нее, откровенно оскалив зубы.

– Малец, прекрати! – велел Лисил, но пес и ухом не повел.

– Вот же глупости! – пробормотала Магьер, но все же изготовилась рывком оттащить Винн, если Малец бросится на нее.

В руке у Винн оказался кусок мела, и она положила мел на пол.