Тут в комнату, едва переводя дух, ворвалась Клодия. Она сразу поняла, что здесь происходит нечто интересное.
– Наверное, я все самое важное пропустила? – закричала она, направляясь к Стивену, чтобы встать поближе к нему. – Что случилось?
Твайла коротко пересказала Клодии предшествующий разговор, и той ничего не оставалось, как выдавить из себя улыбку.
– Какая чудесная мысль, – кисло проговорила она, поглядев на Анджелу. – И кто же это придумал?
«Нечего на меня таращиться!» – подумала Анджела, но не сказала ни слова. Ей ничуть не хотелось отправляться в недельное путешествие по реке. Она даже не сможет предупредить Гатора!
Мать девушек заявила, что всем надо немедленно взяться за сборы, если они хотят выехать в Новый Орлеан сразу после ленча. Анджела едва не плакала. Выйдя на веранду, она принялась раздумывать о том, как сообщить об отъезде Гатору.
– Надеюсь, ты поможешь мне, – услышала она за спиной голос Стивена, поспешившего присоединиться к ней. Он в нескольких словах рассказал о том, что произошло прошлой ночью. – Теперь ты понимаешь? У меня нет иного выхода. Я не могу рисковать, а она сделает все возможное, чтобы скомпрометировать меня. На пароходе ей такого шанса не представится, если только ты будешь со мной всякий раз, когда мне придется покидать каюту.
И Анджела согласилась. Девушка подумала, что не стоит еще и Стивену страдать, а Гатор… наверняка поймет, когда она ему все объяснит.
Неделя тянулась ужасно медленно.
Как только Клодия поняла, что замыслил Стивен, она пришла в ярость и просидела в своей каюте почти все путешествие. Сначала Твайла решила, что приемная дочь заболела, но потом догадалась: Клодия просто дуется на кого-то; и женщина предпочла оставить ее в покое.
Наконец плавание подошло к концу. Стивен с матерью распрощались и уехали. Дрожа от нетерпения, Анджела ждала возвращения в Бель-Клер.
Клодия сразу заметила ее нервозность и принялась раздумывать над поведением Анджелы. Несмотря на ревность, ей и в голову не приходило, что Анджела могла завести роман со Стивеном. Она вспомнила, с каким видом сидела девушка на веранде в прошлую субботу. Она так мечтательно смотрела вдаль. С чего бы это? Анджела явно не скучала и по Реймонду. Она даже не вспомнила о нем ни разу за всю поездку. Стало быть, ее волнует что-то другое. Или кто-то другой…
И тут Клодия припомнила, что Анджела недавно убегала из дома ночью. Тогда она подумала, что та, возможно, бежала на свидание со Стивеном, но ведь Клодия сама ни на секунду не отходила от него. Значит, Анджела встречалась с кем-то другим. Но если не с Реймондом и не со Стивеном, то с кем же?
Глядя на сестру, которая от нетерпения ерзала на сиденье коляски, Клодия пообещала себе непременно все выяснить в ближайшее же время.
Черное небо то и дело озарялось вспышками молний, грохотал гром.
Стоя у дверей веранды, Анджела думала о том, что дождь может пойти в любую минуту – последние дни были очень жаркими даже для Луизианы. Все говорило о том, что вот-вот начнутся знаменитые луизианские ливни. Конечно, девушке не хотелось совершать прогулки к старой иве в непогоду, но ничто не могло удержать ее. Если Гатора там не будет, она огорчится, но не удивится. В конце концов он же не знал, почему она не показывалась целую неделю, и вполне мог разозлиться. Но пусть даже так, подумала Анджела, сжимая кулаки, она пойдет на плантацию и объяснит ему, в чем дело.
Отец был слишком занят и не смог поехать с ними в путешествие, так что теперь он заперся с Твайлой в своей комнате, чтобы обсудить накопившиеся за неделю дела. Клодия заявила, что устала и хочет прилечь. Прошел час. Анджела не могла больше ждать.
Выйдя на веранду, девушка осторожно закрыла за собой двери. Непогода разыгралась не на шутку: ветер рвал ее платье и волосы, небо побелело, но она будто ничего не замечала. Спускаться по решетке было опасно, однако лишь этим путем Анджела могла ускользнуть из дома незамеченной. Мысли о Гаторе и об их любви придавали ей смелости. Добравшись до земли, девушка подобрала юбки и что есть духу припустилась к реке.
Но у ивы никого не было.
Анджела сказала себе, что это сущая нелепость – надеяться встретить его здесь в такой неподходящий момент. Деревья гнулись под порывами ветра, по реке с ревом катились высокие коричневые волны. Ждать долее было опасно, и Анджеле не оставалось ничего другого, как вернуться домой.
И тут она услышала крик.
Его голос перекрывал вой ветра. Дрожа всем телом, девушка повернулась и увидела, что Гатор бежит к ней по тропе. Она бросилась ему навстречу.
– Господи, мне не верится, что ты все-таки пришла! – прокричал он, осыпая ее лицо поцелуями. – Я каждую ночь был здесь, ждал, молил Господа, чтобы он дал мне возможность увидеться с тобой еще хоть раз! Под конец уж и не надеялся, что ты придешь…
Анджела стала рассказывать ему, что произошло, и не успела она закончить, как он рассмеялся и закружил ее в воздухе. Гатор признался, что обвинял во всем себя – ведь она могла испугаться того, что было между ними.
– Ах нет, – прошептала Анджела, взяв его лицо в свои ладони и глядя ему прямо в глаза. – Я все время думала лишь о тебе. Дни и ночи напролет.
– Мы не можем оставаться здесь, – проговорил молодой человек, продолжая держать девушку на руках.
Небо опять озарилось вспышкой яркой молнии. Прижимая Анджелу к себе, Гатор побежал к зданию сахарного завода.
Внутри было тепло и сухо. Гатор нашел где-то кучу циновок, аккуратно расправил их, а затем бережно уложил на них девушку.
– Господи, Анджела, как я люблю тебя, – прошептал он. – Я все время говорил себе, что ты не могла солгать и испытываешь те же чувства, что и я.
– Да, дорогой, так и есть. – Положив руку ему на затылок, она приблизила к себе его лицо. – Поверь мне, я тоже тебя люблю.
– Никогда не лги мне! – вдруг резко сказал он. – И лучше скажи сразу, если решила просто позабавиться со мной.
– Ничего не бойся, любимый. Да, я хочу позабавиться, но только пусть это будет сегодня, и завтра, и всегда… Я хочу всю жизнь быть с тобой, – горячо говорила Анджела.
– Мы что-нибудь придумаем, – прошептал Бретт, прежде чем накрыть ее рот своими губами. – А теперь, – оторвавшись на мгновение, проговорил он, – я хочу тебя.
Страсть кипела в девушке, как вода в бурной Миссисипи, ее уже нельзя было унять – она вырвалась на свободу.
Руки Бретта лихорадочно срывали с нее одежду, ласкали ее нежные груди, гладили бархатное тело.
Она стонала, кричала, прижимала его к себе, потеряв стыд, забыв обо всем на свете, кроме желания отдаться Гатору.
Тут Бретт перекатился на спину, увлекая ее за собой.
– Не хочу причинить тебе боль, – прошептал он.
Анджела даже не поняла, что он хочет сделать, но тут Гатор осторожно опустил ее на свою восставшую плоть.
Она сдержала крик, хотя ей было больно. Во всех рассказах Симоны ни слова не говорилось о том, что ей придется испытать боль.
Тем временем Гатор опять уложил ее на спину, приговаривая:
– Теперь все хорошо, любимая. Боли уже не будет.
Они понеслись на волнах страсти, и, когда наслаждение достигло апогея, Анджеле показалось, что все это происходит с кем-то другим. Она и не предполагала, что любовь может подарить ей такое блаженство…
Когда все было кончено, они некоторое время лежали, прижавшись друг к другу, не в силах шевельнуться.
Сознание постепенно возвращалось к Анджеле. Господи, что она наделала? А если он не любит ее и лишь удовлетворяет свою грубую мужскую потребность?
Почувствовав ее напряжение, Бретт ласково спросил:
– Ты жалеешь? – Его руки нежно ласкали ее плечи.
Закусив губу, она кивнула, хотя в темноте он и не увидел этого. Порыв страсти утих, и теперь обоим опять вспомнилось, что они принадлежат к разным мирам.
Бретту теперь тоже лезли в голову невеселые мысли. «Может, ей на меня наплевать? Может, она просто решила развлечься перед замужеством?» – спрашивал он себя. Он никак не мог отделаться от грустных воспоминаний о своем прошлом, о том, как поступила с ним дочка другого богатого плантатора.
– Хватит ли у нас сил? – едва слышным голосом проговорила Анджела. – Я думаю, хватит ли у нас сил преодолеть все препятствия, чтобы оказаться в одном, лишь нам принадлежащем, мире?
– Конечно, если только захотим. – Приподнявшись на локте, он попытался заглянуть ей в глаза. – Мы же не можем все время прятаться, как сейчас. Если поймают, нам несдобровать.
Анджелу внезапно охватила паника. Вдруг их секрет и в самом деле раскроют? Сможет ли Гатор пойти к ее отцу и потребовать ее руки? А вдруг он просто спрячется в своей деревне и забудет о ее существовании? Этой ночью она все поставила на карту, и теперь последствия ее поступка рисовались ей в самых мрачных тонах.
Анджела решила, что сейчас ей необходимо побыть одной и как следует все обдумать. Вскочив на ноги, она принялась шарить вокруг в поисках разбросанной одежды.
Бретт не двинулся с места, чтобы остановить ее. Анджела должна сама во всем разобраться, если сомневается в правильности своего решения. А еще ему предстояло объяснить ей, почему он намерен остаться после сезона сбора урожая, хотя прежде собирался уехать из Бель-Клера. Он не станет принуждать Анджелу, но, если девушка захочет, то непременно возьмет ее с собой, если все же соберется в будущем оставить насиженное место. Одно Бретт знал твердо: Анджела должна захотеть этого сама.
Тем временем девушка оделась и направилась к дверям. Бретт, не шелохнувшись, лежал на циновках.
– Я, пожалуй, пойду, – запинаясь, проронила Анджела. – Кажется, пока дождя нет, так что я сумею добежать до дома.
Бретт вскочил и в одно мгновение оказался рядом с ней, его сильные руки крепко обняли ее. Прижав головку девушки к своей груди, он прошептал:
– Завтра я буду ждать тебя под ивой.
Подняв лицо, Анджела поцеловала его в губы, а затем шагнула во тьму.
Растерянная, брела она к дому, почти не чувствуя, как капли дождя леденят ее кожу. Чего Гатор не договаривал? Что за мрачная тайна заставляла его скрывать настоящее имя? Может, у него где-то есть жена? Или любовница, о которой никто ничего не знает? Как глупо было обсуждать с ним фантастические планы, вместо того чтобы просто подумать о том, как поскорее убраться из Бель-Клера! Хотя… если Гатор любит ее так же сильно, как и она его, то он тоже должен думать о будущем…
Вопросы, вопросы… Чем больше Анджела думала, тем сильнее сомневалась. Единственное, в чем она была уверена, так это в завтрашней ночи. В каждой ночи, которую они смогут провести вместе. А там, глядишь, все сложности разрешатся сами собой.
Девушка понимала, что еще очень молода и во многом наивна, но все же любила Гатора всем сердцем и надеялась, что он отвечает ей взаимностью.
Бретт тоже спрашивал себя, не совершил ли он ошибки. Фатальной ошибки. Может, ему дольше стоило сдерживать свои чувства? Ведь Анджела была еще сущим ребенком, и он не знал, чего она ждет от него. Глядя ей вслед, когда она бежала к дому, он ощущал, как по его спине ползет холодок.
Она была напугана.
Да, можно не сомневаться: он напугал ее.
Бретт лишь надеялся, что, обдумав все как следует и разобравшись в своих чувствах, Анджела поймет: она поступила правильно. Наверняка ее родители ничего не заметят.
Молодой человек решил, что завтра непременно спросит ее, любит ли она его настолько, чтобы уйти с ним, когда он расплатится с долгами.
* * *
Клодия вся вымокла, но не от дождя, потому что он начался гораздо позже, а от холодного пота, который ручьями стекал по телу. Подглядывая за тем, с какой страстью Анджела и Бретт занимаются любовью, она чувствовала, что и ее охватывает возбуждение.
Ей удалось проникнуть в помещение завода через заднюю дверь, и она стояла всего в каких-нибудь двадцати футах от них. Клодия узнала мужчину. Тот самый каджун. Он весьма красив. Однажды, совершая верховую прогулку, она увидела его и остановилась, чтобы поболтать. Прежде она уже заводила отношения с несколькими белыми работниками и была не прочь найти себе нового любовника. Но он говорил с ней таким ледяным тоном, что она почувствовала себя уязвленной. И теперь, глядя на то, как он удовлетворяет Анджелу, Клодия тряслась от гнева. Она, стало быть, недостаточно хороша для него, а вот ее ненавистная сестрица почему-то ему подходит. Опять Анджела увела у нее мужчину!
Лишь когда они оба ушли из здания, Клодия начала хохотать и смеялась так сильно, что бока заболели.
Ах как глупо поступила Анджела! Как глупо! Попалась прямо ей в руки! Как только Реймонд узнает, что она, как дешевая шлюха, улеглась с каким-то паршивым работником, то тут же откажется жениться на ней! Вот тогда он и достанется Клодии!
Решив, что сначала надо обо всем доложить родителям, Клодия выбежала под дождь. Как только Твайла узнает подробности, дело закрутится само собой.
Глава 9
Твайла в ужасе уставилась на Клодию: ей не верилось, что приемная дочь говорит правду.
Она знала, что Клодия нередко преувеличивает, когда разговор заходит об Анджеле, – такая привычка укоренилась у нее еще с самого детства. Но это… Похоже, Клодия превзошла саму себя, и Твайла решила, что скажет ей все, что думает по этому поводу.
– Дорогая, я понимаю: ты огорчена тем, что Стивен не сделал тебе предложения. Но Анджела не имеет к этому никакого отношения. Он же знал, что Анджела помолвлена – знал еще до приезда в Бель-Клер. Кажется, он заинтересовался тобой и…
Клодия нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Они были в комнате Твайлы, а сама Твайла полулежала на кровати, попивая утренний кофе. Клодия глаз за ночь не сомкнула, изнывая от желания поскорее рассказать приемной матери о падении ее родной дочери.
– При чем тут Стивен! – закричала она. – Я как дура пытаюсь рассказать вам все, что видела, а вы приплетаете какого-то Стивена!
– Нет, дорогая, я тебя слушаю. – Твайла старалась сдержать дрожь. – Я просто молю Господа, чтобы это было неправдой, чтобы, подумав как следует, ты поняла, что видела нечто совсем другое, или кого-то другого, а не Анджелу…
– Да сходите в ее комнату, – перебила Твайлу Клодия. – Уверена, что вы найдете там мокрые вещи, потому что дождь лил все время, пока она шла к дому. Я не ошибаюсь, я была совсем рядом. Моя одежда, кстати, тоже совсем вымокла. Нет, там точно была она. Боже мой, мамочка… – Клодия демонстративно заломила руки и закатила глаза, изображая отвращение. – …Мне приходилось видеть, как это делают животные, поэтому я поняла, чем они занимаются с этим грязным каджуном. Каждый раз при вспышке молнии я могла разглядеть все подробности. Она голая лежала под ним, обхватив его ногами, а он качался над нею и рычал… – Клодия сделала вид, что дрожит от омерзения. – Да, мамочка, я все это видела, и это было так… гадко. Гадко! Мне стало противно, и я хотела тут же убежать, но не могла этого сделать, опасаясь, что они увидят меня. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, на какие пакости мне довелось смотреть. Всю ночь я пыталась успокоиться, говоря себе, что просто обязана рассказать вам обо всем. – Клодия была довольна своей речью. В конце ей даже удалось выдавить несколько слезинок.
Отбросив одеяло в сторону, Твайла резко села в постели и схватила Клодию за руки.
– Ох, бедняжка, – прошептала она, сдерживая рыдания, которые готовы были вырваться из ее груди. – Ты должна была сразу же прийти ко мне. Да-да! Сразу же – как только увидела, что она уходит из дому. Представляю, что тебе пришлось пережить… – Прижав девушку к себе, Твайла принялась лихорадочно размышлять о том, как следует поступить.
Когда Клодия сделала вид, что успокоилась, Твайла погладила ее по голове и, отстранившись, спросила:
– А как по-твоему, Анджела в первый раз занималась… этим?
Покачав головой, Клодия быстро проговорила:
– Да нет, конечно! Думаю, она все время встречается с ним. Разве вы не помните, что до нашего речного путешествия Анджела каждый вечер извинялась и уходила из гостиной, делая вид, что у нее болит голова?
Твайла кивнула. Тогда ей не пришло в голову, что в поведении дочери было что-то особенное, но теперь стало казаться, что Анджела и впрямь держалась как-то странно.
– Еще я видела, как она убежала с бала накануне нашего отъезда, – продолжала Клодия. Припомнив сцену со Стивеном, девушка на мгновение помрачнела, но затем снова заговорила с энтузиазмом: – Думаю, она и в ту ночь с ним встречалась. Кажется, ее тогда не было очень долго. К тому же, судя по их поведению, можно подумать, что они давно близки. – Клодия усмехнулась.
– А ты бы смогла узнать этого человека? На плантации работает так много каджунов.
Клодия решила не упускать случая и отомстить Гатору за то, что он так пренебрежительно повел себя с ней.
– Конечно, мамочка. Как-то раз я ехала верхом вдоль наших полей и… – Она сделала вид, что не в силах продолжать.
– Надеюсь, он не пытался дотронуться до тебя? – испуганно перебила ее Твайла.
– Нет. Но он
такпосмотрел на меня, а потом сказал что-то другому работнику. Я не расслышала, что именно, но, конечно же, это была какая-нибудь пошлость, потому что они оба гадко засмеялись.
– Ты должна была обо всем рассказать отцу, – заметила Твайла.
– Для чего? Чтобы пошли разговоры? Чтобы над ним смеялись? Или, еще хуже, надо мной? Этот тип сказал бы, что ничего не делал и не говорил. Во всяком случае, я знаю, кто это такой.
– И даже знаешь его имя? – нетерпеливо спросила Твайла. – Скажи мне!
– Нет, настоящее его имя мне неизвестно. Каджуны называют его Гатором, потому что когда-то давно он сразился с аллигатором. Я слышала, его отец тоже работает у нас – надсмотрщиком на хлопковых полях. Кажется, отца зовут Лео.
Твайла вздохнула. Она знала об этом Лео, потому что Элтон не раз делился с ней своими опасениями: он подозревал, что Лео жестоко обращается с рабами. Что ж, неудивительно, что у такого отца и сынок непутевый.
– А теперь слушай меня, – приказала Твайла, взяв Клодию за плечи и глядя ей прямо в глаза. – Ты никому ни слова не скажешь о том, что видела. Поняла?
Клодия все еще продолжала прикидываться, что страшно смущена.
– Я ведь тоже не хочу, мамочка, чтобы эта история получила огласку. Если правда выплывет наружу, ни один мужчина из порядочной семьи не захочет посвататься ко мне. Ой, а как же Реймонд? – Клодия сделала вид, что лишь сейчас вспомнила о женихе сестры. – Вдруг он что-нибудь узнает?
– Нет, не узнает, – возразила Твайла. – И не только он: никто ничего не узнает. Уж я позабочусь об этом. А теперь ступай и веди себя так, словно ничего не случилось. И послушай, Клодия. – Глаза Твайлы сузились. – Меня не волнует, как ты относишься к сестре, но не смей и виду подать, что ты видела ее с мужчиной. Поняла? Обещай мне, что будешь молчать.
Не задумываясь, Клодия в очередной раз солгала:
– Поверьте мне, мама, я больше вас хотела бы, чтобы никто ничего не узнал. – Она закрыла глаза, притворяясь, что пытается прогнать от себя неприятные воспоминания. – Конечно, я вам обещаю. Но что вы хотите делать?
Твайла встала с кровати и подтолкнула ее к двери.
– Позволь мне обо всем позаботиться, а сама веди себя как ни в чем не бывало.
Оставшись одна, Твайла заметалась по комнате. Ну почему? Господи, почему Анджела сделала это? Как могла она так низко пасть, как могла совершить этот грех – всего за несколько месяцев до венчания?
«Думай! – говорила себе женщина. – Ты не привыкла пасовать перед чем бы то ни было. Придумай же, как поступить, чтобы избежать скандала. А вдруг Анджела вообразила, что любит этого каджуна и хочет убежать с ним? Нет, этому надо немедленно положить конец».
Как обычно, Элтон отправился на утренний объезд плантации и должен был вернуться к ленчу. Твайла велела Кезии сказать хозяину, как только он приедет домой, что она ждет его в своих покоях, а сама решила не выходить из комнаты, чтобы не встретиться ненароком с дочерью. Она не хотела видеть Анджелу до того, как они примут решение. Но Твайлу уже обуяла ярость! Девчонка всегда была себе на уме и упряма, а Элтон защищал ее, уверяя, что та просто независима и самолюбива. И вот к чему привело его попустительство.
Отложить дату свадьбы невозможно – Твайла понимала это. Но, с другой стороны, Анджела просто не может выйти замуж сейчас. Нужно сделать что-то, чтобы усмирить ее неуемный нрав. Иначе она, того и гляди, станет неверной женой, и тогда пойдут сплетни, а значит, доброе имя Синклеров будет запятнано.
Тяжело вздохнув, Твайла пришла к выводу, что единственный разумный выход – отослать дочь в какую-нибудь английскую школу для девушек, где царят строгие порядки. Богатые семейства часто отправляли своих детей за границу, и, если кто-то и приподнимет недоуменно брови, не понимая, почему Твайла откладывает свадьбу дочери, она всегда сумеет объяснить, что хотела дать Анджеле настоящее образование перед замужеством. Ведь девочке, в конце концов, всего-то шестнадцать. И Реймонду с образованной женой будет лучше.
Но сначала надо поговорить с мужем. Как раз в это мгновение Твайла услышала за дверью знакомые шаги.
Элтон бледнел с каждым ее словом. Когда Твайла закончила, он качнулся на стуле и хрипло прошептал:
– Я не верю ни единому слову Клодии. Она лжет.
– Я тоже думала, что она может преувеличить, – призналась женщина, – но теперь верю, что каждое ее слово – правда. Бедняжка была так расстроена! Увидеть сестру… – Покачав головой, она тяжело вздохнула.
Ужас Элтона постепенно уходил, уступая место безумному гневу. Его зубы заскрежетали, а руки с такой силой вцепились в подлокотники, что костяшки пальцев побелели.
Тогда Твайла выложила ему свой план.
– Я еще не разговаривала с ней сегодня, – сказала она, – и Анджела не знает, что их видели. Я ничего не стала предпринимать, не поговорив сначала с тобой. Нам надо быть осторожными, – продолжала она, опять начав ходить взад и вперед по комнате. – Во-первых, если они воображают, что влюблены, мы должны скомпрометировать каждого в глазах другого, чтобы они больше не искали встреч. Да, мы должны добиться того, чтобы эти двое стали презирать друг друга. – Твайла потрясла в воздухе кулаком.
Элтон медленно кивнул головой. Этот человек посмел надругаться над его любимой дочерью… Кулаки Элтона сжались до боли. Господи, да он был в состоянии задушить мерзавца голыми руками!
– А тебе известно, кто это? – спросил Элтон у жены.
– Клодия сказала, что его отец работает надсмотрщиком. Отца зовут Лео.
– Лео?! – вскричал Элтон. – Черт! Сколько раз собирался избавиться от него! Да я… – Элтон вскочил со стула и уже готов был выбежать из комнаты, но Твайла остановила мужа, упав перед ним на колени. Взяв его за руки, она напомнила о своем плане.
– Мы не должны совершать опрометчивых поступков, Элтон. Выслушай меня. Пусть этот человек узнает, что Анджела пришла домой в слезах и заявила, будто он изнасиловал ее.
Элтон в ужасе посмотрел на нее, но Твайла выдержала его взгляд.
– Если это так, – прохрипел Элтон, – то я убью негодяя…
– Да нет же, он никого не насиловал, – успокоила его Твайла, – но лучше бы он сделал это. Мне было бы легче осознавать, что она совершила ужасный проступок не по своей воле. Ты должен сказать Лео, что его сын изнасиловал нашу дочь, и тогда этот Гатор возненавидит ее за ложь. Ты понимаешь, чего я добиваюсь?
Элтон в отчаянии кивнул.
– Я со своей стороны сделаю все, чтобы Анджела думала, что она – всего лишь одна из многих его любовниц. Она услышит новость от… – женщина задумалась, – …от одной из своих подружек. Кажется, их зовут Симона и Эмили. Уж я сумею заставить их сказать ей именно то, что надо.
– Иди к Симоне, – посоветовал ей Элтон. – Она замужем. Я пообещал дать премию ее мужу, чтобы они смогли переехать в дом побольше. Скажи ей, что если она не поможет нам, то им придется уехать из Бель-Клера без денег. А эту чертову решетку я сорву своими собственными руками, – добавил Элтон, резко выпрямляясь.
Но Твайла стала удерживать мужа:
– Нет, ты этого не сделаешь. Анджела ничего не должна знать, пока мы не избавимся от этого человека. Разве ты не понимаешь? Пусть идет на свидание с ним и ждет его. Пусть несколько раз сходит зря, а уж потом мы скажем ей, что заметили, как она убегает из дома. Мы сделаем вид, что больше нам ничего не известно. Она к тому времени будет так огорчена рассказом девчонок, что не станет противиться отъезду в Европу. А уж когда Анджела вернется, то превратится в очаровательную леди, которая станет хорошей женой для Реймонда.
Позже Элтон удивится, почему у него даже не возникло сомнений в правильности их плана. Он, не задумываясь, согласился отослать любимую дочь, полагая, что иного выхода нет.
– Хорошо. Я позабочусь о том, чтобы этого типа больше не было в Бель-Клере, и ты тоже сделай все возможное: пусть Анджела не заподозрит, что мы задумали разлучить их.
* * *
Мастер Синклер хочет видеть его! Лео Коди бегом бросился в контору. Похоже, мчась под жарким солнцем, он вообразил, что хозяин наконец-то решил освободить его от работы надсмотрщиком на хлопковых полях и перевести на другую, более спокойную, должность.
Но, едва войдя в помещение, он понял, что услышит все, что угодно, только не хорошую новость.
Элтон поджидал его в своем кабинете. Он даже отпустил остальных работников, чтобы беседа проходила с глазу на глаз.
– Кажется, у тебя есть сын? – ледяным тоном осведомился он. – По-моему, он работает на тростнике?
Лео оторопел. Он редко встречался с Бреттом, или, как его сейчас называли, Гатором. Они никогда не были особенно близки, а уж с тех пор, как Бретт вернулся из плавания после смерти матери, отец с сыном и вовсе стали чужими людьми, и пропасть между ними становилась все шире и шире. Впрочем, как бы там ни было, Бретт всегда был неплохим работником, и Лео даже в голову не приходило, что парень мог вызвать неудовольствие хозяина.
– Да, сэр, – ответил он, от волнения переходя на каджунский диалект, который всеми силами старался забыть. – Да, у меня есть сын, но он никогда не ввязывается ни в какие истории, так что я не возьму в толк, чем вы недовольны.
Элтон с такой силой стукнул кулаком по столу, что тот чуть не развалился. Под кожей у разгневанного отца заходили желваки, а глаза налились кровью.
– Моя дочь сообщила, что твой сын изнасиловал ее прошлой ночью в здании сахарного завода. Она вернулась домой в разорванной одежде, вся в синяках.
Лео попятился назад и схватился дрожащими руками за голову.
– Нет-нет, сэр, – забормотал он. – Мой Бретт не мог этого сделать. Он хороший мальчик. И не способен на такое. Только не мой сын.
– Это он! – зарычал Элтон, рывком отодвинул стол, выскочил из-за него и бросился к Лео. – Если я увижу его, то убью! Я не повесил этого сукина сына на ближайшем дубе лишь потому, что не хочу окончательно загубить репутацию моей девочки. Впрочем, я бы и тебя с удовольствием повесил рядом с ним – за то, что ты произвел на свет такого ублюдка.
Лео попытался убежать, но Элтон не отступал от него.
– Да, Лео, я могу убить тебя, и ни один раб даже не пикнет. Слышал я немало историй о том, как ты издеваешься над людьми, и довольно странно, что твои останки еще не достались какому-нибудь голодному аллигатору… Итак, – заговорил он спокойнее, – я больше не хочу видеть тебя. – Вдруг Элтон схватил Лео за грудки и отбросил к противоположной стене так, что тот упал. – Скажи своему недоноску, что, если он еще хоть на день останется в Бау-Перо, я прикончу его.
Закрыв лицо руками, Лео разрыдался.
– Да… да, сэр, – пролепетал он, – но я не пойму, почему ваш гнев распространяется и на меня…
Элтон снова схватил его и что есть силы толкнул к двери. Лео рухнул прямо в грязь. Подойдя к нему, Элтон достал пистолет, который всегда носил с собой, и хмуро пообещал:
– Так вот, если я еще хоть раз увижу тебя, скотина, или узнаю, что ты кому-то проболтался о случившемся, то пущу тебе пулю в лоб. Словом, считай, что это будет равносильно твоей смерти, Лео.
Лео, кряхтя, поднялся на ноги и бросился наутек. Лишь добежав до болот, он немного притормозил, так как едва дышал. Грудь его вздымалась, как кузнечные мехи, но не от быстрого бега, а от безумного гнева, который охватил все его существо. Элтон Синклер не имел права так поступать с ним. Он не должен отвечать за поступки Гатора.
Черт возьми, Лео столько работал, чтобы дослужиться до этой должности. И что с того, что он затащил в кусты несколько рабов и преподал им урок? По крайней мере он не порол их хлыстом, чего они вполне заслуживали, не делал этого, чтобы не оставлять шрамов. Да, он колотил их кулаками, но кто заметит синяки на черной коже?
Нет, сэр Синклер не имел права так поступать с ним.
Но, Господи, как же он злился на Гатора! Лео нигде не зарабатывал так много, как в Бель-Клере, и теперь из-за сына должен лишиться всего!
Он быстро дошел до хижины, в которой жил с толстой женщиной по имени Адель. Она была не больно-то хороша собой, но отлично готовила и никогда не отказывала ему в постели. И она делает отличное вино, напомнил себе Лео, вынимая из буфета бутылку и вытаскивая из нее пробку.
Отхлебнув вина, он с болью подумал о том, что теперь придется уехать отсюда. Но сначала он потолкует с Гатором, а уж потом соберет пожитки и покинет Бау-Перо. Не стоит оставаться здесь дольше, нарываясь на неприятности. Можно не сомневаться в том, что если Элтон Синклер увидит его, то обойдется с Лео не лучше, чем тот с рабами. Но он еще за все ответит. Да, в один прекрасный день этот Синклер ответит за все…
