«По сообщению „Крисчен сайенс монитор“, „Известия“ осудили новую программу лунной комиссии как „еще один провокационный пример ненасытной территориальной экспансии Соединенных Штатов Америки вкупе с так называемой Китайской Народной Республикой“ и потребовали от Совета безопасности ООН принятия своевременных мер».
      «В Национальном парке Секвойя обнаружены три семьи (или одна большая семья), живущие на высоте 200 футов в лесу из гигантских красных деревьев. Эта группа (семеро взрослых, пятеро детей, двоим из них не исполнилось и года) заявила, что они жили на деревьях более трех лет; разнообразные ухищрения и приспособления для их уникального образа жизни подтверждают их заявление. Им были предъявлены разнообразные обвинения, но районный прокурор отказался заводить дело. „Я не собираюсь тратить время и деньги налогоплательщиков на стаю обезьян. Пусть их загонят обратно на деревья!“ – заявил он».
      «Среди отдыхающих на Длинном пляже, штат Калифорния, за год зафиксировано 243 случая острых пищевых отравлений (ботулизм-Д), 17 ограблений, 3 изнасилования, и теперь курорт размыло дождем».
      »…из великого штата Нью-Йорк знает, что уничтожение развалин не может быть ответом. Должны ли мы услышать предсмертный хрип, прежде чем признаем, что любой организм, будь то человек, город или цивилизация, со временем стареет и умирает?»
      «В письме, опубликованном журналом „Нейчур“ (Великобритания), было заявлено, что ученые в Новосибирске решили проблему как двойной репликации, так и внеутробного развития плода. И Россия снова должна вступить в состязание великих держав, имея потенциально неограниченный запас рабочих, солдат и крестьян. Передовая статья в том же номере журнала потребовала от писателя, нобелевского лауреата прекратить писать научную фантастику или хотя бы сменить марку гашиша».
      «Продолжилась дискуссия о предложенном законодательстве по контролю за наркотиками. Подумал ли джентльмен в противоположной стороне зала об опасности, которая грозит экономике нашей страны, если насильно будут введены законы о наркотиках? Или он говорит для телезрителей? Опытные обозреватели предсказывают, что на этом заседании голосования так и не будет».
      В Луна-Сити миссис Саломон достигла конца этого лунного месяца. Ее симпатичный пуп давно уже выпирал, живот, словно купол жизни, подымал простыню. Она ожидала начала родов в местной больнице. Рядом с ней сидела медсестра, которая тоже была беременна, но еще не так заметно.
      – Вини!
      – Что, дорогая?
      – Если будет мальчик, его надо назвать Джекоб Юнис… девочка должна быть Юнис Джекоб. Обещай мне.
      – Я уже обещала, дорогая; я записала это, как ты мне и сказала. И я обещала заботиться о твоем ребенке. Я все это записала. Я забочусь о твоем, ты заботишься о моем. Но только нам этого не потребуется, дорогая; с нами все будет в порядке… мы будем растить их вместе.
      – Обещай мне, это очень важно.
      (– Джоанна, не называйте ребенка Джейком. Назовите его Иоганном… Иоганн Юнис.
      – Джейк, я не стану обременять его этим именем – из-за него у меня в детстве было много неприятностей и мне рано пришлось научиться драться.
      – Джейк, не спорьте с боссом. Она всегда права, вы же это знаете.
      – Тогда назовите его Джоанном.
      – Его будут звать Джекобом, Джейк – и никак иначе.
      – Джоанна, вы самая упрямая ублюдина во всей Солнечной системе… и то, что вы стали женщиной, вас нисколько не изменило. Ну, уже начинается!
      – Я люблю вас, муж мой.
      – Мы оба любим вас, босс… и Джейк так же небезразличен к именам, как и я.)
      – Я обещаю, Джоанна. Вот тебе крест.
      – Моя милая Вини. Мы вместе проделали долгий путь. Ты, я и Роберто.
      – Да, дорогая.
      – Я больна, правда?
      – Джоанна, ты не больна. Женщина никогда не чувствует себя здоровой перед началом родов, я точно знаю. Я видела сотни родов. Я же сказала тебе, что эта трубка – для подачи глюкозы.
      – Какая трубка? Вини, наклонись и выслушай меня. Это важно. Имя моего ребенка должно быть…
      – Синдром отторжения, доктор. Нетипичный, но несомненный.
      – Доктор Гарсиа, почему вы говорите, что он нетипичный?
      – Хм… Иногда, когда она без сознания, она говорит тремя разными голосами… и два голоса принадлежат ее умершим друзьям. Растроение личности.
      – Ну, я не психиатр, доктор Гарсиа, «растроение личности» для меня ничего не значит. Но оно вовсе не должно влиять на беременность. Я принимал здоровых детей от женщин, которые были в бессознательном состоянии.
      – Я тоже не психиатр, сэр. Будем считать, что она просто бредит… но я рассматриваю это, как часть общей клинической картины, которая, по моему мнению, позволяет предположить отторжение пересаженного органа.
      – Доктор Гарсиа, вы больше меня знаете о пересадке органов. Мне-то за всю свою жизнь не приходилось иметь с этим дела. Но эта пациентка кажется мне вполне здоровой. Даже здесь, в больнице, я видел женщин, чье состояние казалось гораздо худшим… но они рожали детей, вставали и шли на работу дня через три. При нашей низкой гравитации они поправляются быстро. Может быть, пациентка ушиблась во время путешествия с Земли?
      – О, нет! Эти флотационные противоперегрузочные ячейки – просто чудо. И миссис Саломон, и моя жена летели в них. Я их проверял после прибытия. Джоанна перенесла полет даже лучше, чем Вини. Я им только позавидовал, поскольку в обыкновенном кресле полет показался мне не очень комфортабельным. Нет, здесь я не усматриваю никакой связи; симптомов отторжения не было до начала этой недели. – Гарсия нахмурился. – Она не знает, что ее мозг не в порядке. Она то приходит в себя, то начинает бредить. Контроль ослабевает, но сильное молодое тело поддерживает обмен веществ. Если честно, доктор, я не знаю, как долго это будет продолжаться.
      – Он снова нахмурился. – Мозг может быть отторгнут в любой момент. Черт возьми! Жаль, что у меня нет хорошего оборудования для поддержания жизни!
      Пожилой врач покачал головой.
      – Это рубеж, сынок. Я не умаляю значения вашей специализации, но здесь она бессильна. Здесь мы вправляем кости, вырезаем аппендикс, боремся с заразными болезнями и препятствуем их распространению по колонии. Но когда приходит время умирать, мы умираем – вы, я, любой – и даем дорогу живущим. Даже если бы у вас было самое новое оборудования «Джеферсон медикал» или «Джон Хопкинс», вы не смогли бы ни остановить время, ни повернуть его обратно.
      – Нет, но мы могли бы продлить время.
      – Так пишут в книгах, но я хотел услышать это от вас. Ну что, доктор? Идемте к пациентке.
      – Мы будем принимать ребенка.
      – Приступим к делу.
      Джоанна Юнис очнулась, когда ее везли по коридору.
      – Роберто!
      – Я здесь, дорогая.
      – Куда вы меня везете? Меня снова будут оперировать?
      – Да, Джоанна.
      – Зачем, дорогой?
      – Потому что у вас не начались родовые схватки, когда они должны были начаться. Так что придется сделать кесарево сечение. – Затем он добавил: – Волноваться не о чем. Это такая же обычная операция, как удаление аппендикса.
      – Роберто, вы знаете, что я никогда не волнуюсь. Операцию будете делать вы?
      – Нет, главный хирург доктор Френкель. Он намного опытнее меня. Вы видели его, он обследовал вас сегодня утром.
      – Разве? Я забыла. Роберто, я должна сказать Вини что-то очень важное. Насчет имени моего ребенка.
      – Она знает, дорогая, она его записала, Джекоб Юнис или Юнис Джекоб.
      – О, хорошо! Тогда все в поредке. Но скажите, чтобы они сделали это быстро: я никогда не любил ждать.
      – Все будет очень быстро, вы и не заметите. Вам сделают укол и накачают барбитуратом, Джоанна.
      – Странно, вы назвали меня Джоанной. Меня зовут Иоганном. Доктор, с Агнес все будет в порядке, да?
      – Да, Иоганн. С Агнес все будет в порядке.
      – Я сказал ей, что с ней все будет в порядке. Доктор, я хочу спать. Если я засну, разбудите меня, когда Агнес пойдет за ребенком.
      – Хорошо, Иоганн.
      – Спасибо… вам… миссис… Виклунд. Я не… знал… что… может… быть так… здорово.
      – Роберто! Где вы? Я вас не вижу.
      – Я здесь, дорогая.
      – Дотроньтесь до меня, до моего лица. Я не чувствую ничего ниже шеи. Роберто, я купила себе чудесный год жизни – и ни о чем не жалею. Схватки начались?
      – Еще нет. Не хотите ли поспать, дорогая?
      – Думаете, я должна? Я бы не хотела. Я сонная, но я бы не хотела заснуть. Теперь только одному Богу известно… Время мужаться и крепиться. Но мне этого не требуется. Я счастлива. Наклонитесь, дорогой. Я должна вам сказать, почему… Ближе… я не могу говорить… очень громко.
      – Зажим! Черт возьми! Сестра, не путайтесь под ногами!
      – Все болит, Роберто, все причиняет боль. Всегда. Но есть вещи, ради которых стоит стерпеть боль… Повяжи мне галстук, пожар в джунглях!.. Я этого… не хотел говорить. Это Джейк. Он снова поет. Он всегда поет, когда счастлив. Наклонитесь ближе… чтобы я могла сказать вам… прежде чем засну. Спасибо, Роберто, что позволили впустить вас в мое тело. Так приятно, когда дотрагиваешься… трахаешься… или когда тебя трахают. Так плохо, когда приходится долго быть одному. Вы благословили меня своим телом, дорогой. А теперь я немного посплю, если можно… но сперва я должна вам сказать. Ом мани падме хум. А теперь я укладываюсь спать…
      – Хирург, она теряет сознание!
      Раздался крик ребенка, начался новый мир.
      – Сердечная деятельность угасает!
      (– Джейк! Юнис!
      – Мы здесь, босс! Держитесь крепче! Ага! Мы держимся.
      – Это мальчик или девочка?!
      – Какая разница, Иоганн… это ребенок! Один за всех, все за одного!)
      Старый мир исчез… и больше ничего не было.