– Да, дорогая – но сейчас давайте не будем делать ни того ни другого, а то у меня уже глаза на мокром месте.
– Я думала, это мои слезы. Не правда ли, Томас сегодня красив? Я слышала, вы заказали выходной марш Лоэнгрина; он еще смешнее, чем марш Мендельсона – для деревенской девушки из Айовы он звучит как триумфальное кудахтание курицы, которая только что снесла яйцо. Я обязательно рассмеюсь, просто не смогу удержаться.
– Тогда можно будет и смеяться, и плакать, Юнис. и крепко держаться за руку Джекоба. Послушайте, дорогая, это старомодная свадьба со всеми старыми клише, потому что и Джейк, и я – старые ископаемые. Как же иначе?
– О, я это одобряю. Каннингэм, кажется, чем-то обеспокоен; непонятно чем. Вроде он все сделал превосходно. Босс, мне так смешно носить эти трусики, особенно потому что вы приказали вывесить «Билитис» и «Граций» в общей комнате, где все смогут их увидеть. Как-то это странно.
– Юнис, здесь нет ничего странного. Невеста должна быть одета: а на эти картины можно будет смотреть. И поскольку Джо и Гиги здесь, я очень хочу, чтобы картины были на виду.
– На них будут не просто смотреть. На них будут пялиться. Чьи-нибудь жены, может быть, будут смотреть на них с очень большим интересом.
– Может быть, Юнис, вы знаете, что я не считаю, будто муж должен что-либо скрывать от своей жены: нечестно иметь друг от друга секреты, когда вы муж и жена. Но эти картины так же безвредны, как фруктовый пунш, который мы заказали для тех, кто откажется от шампанского. Я хочу, чтобы картины были на виду не потому, что на них нарисована я. Я хочу, чтобы все оценили гений Джо. Чтобы все получали удовольствие от его таланта.)
Джо Бранка здорово постарался, накладывая косметику на невесту. Начиная с голого, чистого тела, сразу после ванны, он приложил немало усилий, чтобы Джоанна Юнис с головы до ног выглядела сдержанной, и даже при очень близком рассмотрении нельзя было уловить следы его работы. Как и в «Трех грациях», это была красота самой Юнис, незаметно, но сильно подчеркнутая его талантом. И она выглядела еще красивее и естественнее, чем на самом деле. Он даже не надел на нее парик, а просто вспушил ее собственные волосы, которые еще не успели достаточно отрасти, и слегка покрыл их лаком, чтобы они не смялись под фатой.
Подружка невесты была гораздо красочнее. Увидев то чудо, которое сотворил Джо с Джоанной Юнис, Вини робко спросила Джоанну, можно ли попросить мистера Бранку немного поработать и над ней, поскольку она тоже часть этой свадьбы. И Джоанна, и Юнис загорелись этой мыслью. Джо изучил миссис Гарсиа, затем сказал:
– Сорок минут. Время есть? Хорошо, Вини, умойтесь.
Работая над Винифред, Джо отталкивался от цвета ее волос. Он подчеркнул ее брови и ресницы и немного оживил цвет лица – эффект был намного лучше, чем от стилизованного макияжа, которым обычно пользовалась Вини.
Подружка была одета в пастельно-зеленый плащ и трико. В руках у нее был маленький букет из зеленых цимбидий. Она шествовала впереди невесты, ведя ее в банкетный зал к сооруженному там импровизированному алтарю.
Шествие замыкал О'Нейл. Он остановился у арки по стойке «смирно» и наблюдал за происходящим в дальнем конце комнаты, но в то же время не сводил глаз с хвоста процессии. Лицо его было спокойным, но в нем чувствовалась какая-то тревога. Огромный особняк был пуст, и лишь в банкетном зале было семьдесят или восемьдесят человек. Были приняты все меры безопасности, поднята броня, закрыты все двери и окна, даже ночная сигнализация была включена. О'Нейл персонально проверил все это, прежде чем отпустить своих подчиненных на свадьбу. Но он мало доверял различным механическим приспособлениям, и еще меньше людям. Поэтому себя он не отпустил с дежурства.
Невеста подошла к алтарю. Там ее ждал Джейк Саломон. Алек Трайн стоял рядом с ним. Лицом к проходу стояли преосвященный Хьюго Уайт и судья Мак-Кемпбелл, оба были серьезны и преисполнены чувства собственного достоинства. На Шорти был черный сюртук, белая рубашка и узкий галстук, в руках он держал Библию; на судье была мантия.
(– Босс, Джейк такой красивый! Что это у него за наряд!
– Это визитка, дорогая.
– В каком музее он ее раскопал!
– Не знаю. Джейк не носил ее, наверное, лет сорок, а может, взял напрокат из театральной костюмерной. Наверное, и Алеку пришлось взять свой костюм напрокат. Но посмотрите, какой величественный отец Хьюго!
– Вероятно, в такой одежде он и читает свои проповеди, босс. Джо должен нарисовать его в этом наряде, даже если ему не удастся воплотить свои прежние замыслы.
– Неплохая мысль, Юнис, надо подбросить ее Гиги… и одно может привести к другому. Надеюсь, что при виде «Трех граций» его сердце потеплеет. А Хьюго не прочь позировать… только ему необходимо убедить себя, что это не грешно. Юнис, у меня дрожат коленки. Я не уверена, смогу ли я …
– Ом мани падме хум, сестричка. У нас было время потруднее, когда мы его уламывали. Не робейте и сейчас.
– Ом мани падме хум, Юнис. Держите меня за руку, иначе я потеряю сознание.)
Джоанна Юнис остановилась перед судьей и священником. Винифред взяла у нее букет и стала в сторону. Алек Трайн подвел Джейка к Джоанне Юнис и стал рядом с Винифред. Музыка затихла. Отец Хьюго возвел глаза к небу и сказал:
– Давайте помолимся.
(– Ом мани падме хум. С вами все в порядке, близняшка!
– Да, теперь все в порядке. Ом мани падме хум.)
Когда Хьюго сказал «аминь», Джо Бранка вынырнул сбоку и сделал свой первый снимок, после чего он, словно рабочий на сцене, появлялся то там, то тут, щелкая камерой.
Хьюго открыл Библию, но не заглянул в нее.
– Сегодня мы будем читать из Книги Псалмов:
«Господь мой пастырь, мне незачем хотеть. Он укладывает меня на зеленых пастбищах. Он ведет меня к тихим водам. Он возрождает мою думу; он ведет меня по путям праведным во имя его. И хотя я иду через долину тени и смерти, не убоюсь я зла…» – Он закрыл Библию. – Братья и сестры, Господь увидел, что Адаму были одиноко в саду эдемском, и сказал, что нехорошо человеку жить одному. И Он создал Еву, чтобы она жила с Адамом. И Он сказал Адаму: «Сын мой, заботься об этой женщине, слышишь Меня? Относись к ней хорошо все время, как и Я каждую минуту пекусь о тебе. Потому что Я наблюдаю за тобой каждую минуту и каждую секунду. Лелей ее и защищай, как Я тебе говорю, и тогда у тебя не останется времени на плохие дела, а она будет тебе утешением во все дни твоей жизни».
Он посмотрел на Саломона.
– Джекоб Моизес, ты будешь это делать?
– Буду!
Преосвященный посмотрел на невесту.
– И Господь сказал Еве: «Дочь моя, ты должна готовить еду для этого мужчины, стирать его одежды и растить его детей, и не уходить из дома без надобности, и любить его, даже когда он уставший и злой и не пригоден для разговоров, потому что таковы мужчины, и ты должна принять его с тем, что в нем есть хорошего и плохого. Ты слышишь Меня, Ева?» Джоанна Юнис, ты будешь так поступать?
– Да, отец Хьюго.
– Судья…
– Джекоб Моизес, есть ли какие-нибудь препятствия в наших законах и обычаях, которые могли бы вам помешать взять в жены эту женщину?
– Нет.
– Джоанна Юнис, есть ли какая-нибудь причина в законах или в вашем сердце, из-за которой вы бы не могли стать женой этого мужчины?
– Нет, ваша честь.
Мак-Кемпбелл обратился к присутствующим:
– Если есть свидетель, который знает о причине, которая не позволила бы мне объединить этих двух в браке, я приказываю ему говорить…
(– Юнис, если кто-нибудь сейчас хотя бы откашляется, я… я…
– Вы будете молчать, босс, дорогой, вот что вы будете делать. Здесь только наши друзья. Ом мани падме хум.
– Ом мани падме хум…)
…Джекоб Моизес, будешь ли ты любить, почитать и лелеять ее?
– Буду.
– Джоаннна Юнис, будешь ли ты любить, почитать и лелеять его?
– Я буду любить, почитать и слушаться его.
(Босс, вы демон. Вы же совсем не собираетесь слушаться!)
– Минуточку, – перебил Саломон. – Судья, она изменила слова! Я вовсе от нее этого не требую, и я не позволю ей обещать…
– Призываю вас к порядку. Помолчите, Джейк, я сейчас не вас спрашиваю. Джоанна Юнис, вы действительно хотите обещать это?
– Да, ваша честь.
(Юнис, не вмешивайтесь. Я знаю, что делаю.}
– Я должен сказать вам, что такое обещание не является обязательным и не может иметь юридической силы в брачном контракте этого штата, но я должен вас также предупредить, что такое обещание нельзя давать, не подумав серьезно.
– Я знаю, ваша честь.
(– Босс, вы с ума сошли!
– Возможно. Но в этом нет ничего страшного, дорогая. Джейк будет давать нам как раз те приказания, которые мы захотим покорно выполнять. Ведь я же была права до сих пор?
– Да, но вы постоянно меня пугаете. Что если он нам не велит гулять на сторону? Я ведь никогда не была монахиней.
– Он никогда такого не скажет. Наоборот, он будет великодушно рад поощрять наши маленькие грешки… поскольку мы пообещали слушаться его. Расслабьтесь, дорогая. Именно так поступала со мной моя милая Агнес… хотя я в то время вовсе не был таким мудрым и терпимым, как Джейк.)
– Позвольте мне еще раз услышать о вашем намерении.
– Я, Джоанна Юнис, торжественно обещаю любить, почитать и слушаться Джекоба Моизеса… и я буду делать это, ваша честь, даже если он пойдет на попятную и не женится на мне. Ему вовсе не обязательно жениться на мне. Я бы была абсолютно счастлива, если бы только он…
– Тихо, Джоанна Юнис! Хватит. Преосвященный, это никуда не годится; мне надо, пожалуй, поскорее завершить все эти юридические формальности, а вы потом сможете доставить им удовольствие своею молитвой. Хорошо?
– Да, судья. Им не нужна долгая молитва. Они готовы.
– Надеюсь, что вы правы. Джейк, вы слышали, что сказала эта маленькая упрямая… хм… леди. Согласны вы жениться на ней, несмотря на это?
–Да.
– Джекоб Моизес, ты берешь себе в законные жены Джоанну Юнис?
–Да.
– Джоанна Юнис, ты согласна стать законной женой Джекоба Моизеса?
– Да.
– Хм. Где кольцо, Алек? Джейк, возьмите ее левую руку своей левой рукой. А теперь… Этим кольцом я тебя обручаю. Властью, которой я облечен, объявляю вас мужем и женой. Поцелуйте ее, Джейк. Преосвященный, теперь ваша очередь.
(– И вы говорили, чтобы я не испортила свадьбу!
– Но мы пришли к цели, не так ли! Он наш. То есть мы – его. Что, в общем-то, одно и тоже.)
– Давайте помолимся.
Глава 26
«На Луне завершено строительство туннеля „Кеннеди В“. Он идет параллельно туннелю „Кеннеди А“, что соединяет Луна-Сити и промышленный комплекс „Аполло“. Движение в обоих туннелях одностороннее, что в четыре раза увеличивает их потенциальную пропускную способность. Пяти– и десятилетние перспективные планы подтолкнули Комиссию к решению немедленно заложить туннели „С“ и „D"“.
«На фондовых биржах Гонконга и Нью-Йорка акции компаний „Вэкьюм индастриз“, „Селентерпрайзис“, „Пан Америкэн“ и „Диана транспорт“ неожиданно возросли на фоне общего спада в экономике».
«"Меркурий бюллетень» (филиал службы «Меркурий») послал закодированные сообщения со специальными курьерами своим доверенным клиентам. Девять процентов курьеров не вернулись, что заставило исполнительного директора службы «Меркурий» прийти к заключению, что ему не помешает отпуск в «Лас-Вегасе в небе», хотя и нет прямых доказательств того, что агенты безопасности задержали курьеров и раскодировали сообщения».
«Из источников, близких к президенту, известно, что в городах страны происходят обыкновенные сезонные волнения. Правительство обвиняет „безответственных паникеров и сплетников“, которые хотят представить их как нечто необычное».
«Мисс Молли Магуайр, самая жаркая секс-звезда частного кинобизнеса, заявила свои права на звание первой в истории женщины, родившей ребенка во время прыжка с парашютом. Ребенок был благополучно приземлен вместе с командой акушеров, которая десантировалась вместе с матерью. Это событие было заснято на стереозвуковую цветную пленку в разных ракурсах. Никто не пострадал, лишь мисс Магуайр растянула лодыжку, но через полчаса после приземления она уже была способна отвечать на вопросы корреспондентов, созванных на пресс-конференцию.
Поскольку самолет взлетал с мексиканской территории и прыжок был совершен над нею, а вся группа, за исключением самолета, приземлилась в Аризоне, то неясно, чьи и какие законы были при этом нарушены и какой национальности ребенок. Сама мисс Магуайр – пакистанка с правом постоянного проживания в Штатах. Вся группа добровольно сдалась первому же иммиграционному офицеру США, и мисс Магуайр мило извинилась за то, что вошла на выбранную ею землю таким неформальным способом по ошибке пилота и из-за резкого порыва ветра. Их освободили, сделав предупреждение, но пленки были конфискованы, хотя и напрасно, поскольку они показали, что ребенок родился половина на половину в обеих странах, но те пленки, на которых видны идентификационные наземные отметки границы, не позволяют говорить об этом с уверенностью. «Гроув пресс», купившая право на демонстрацию фильма, попыталась заполучить фильм от иммиграционной службы США через суд».
«Пресловутая транссексуалка вышла замуж за своего адвоката. Молодожены поспешили отправиться в свадебное путешествие еще до того, как была зарегистрирована их брачная лицензия. Знаменитый репортер отправился вслед за ними в Канаду, но обнаружил там только супругов Гарсиа, которые были на свадьбе, но сами по себе не представляют интереса для новостей. Миссис Гарсиа, улыбаясь, позволила себя сфотографировать (она оказалась довольно-таки фотогеничной) и ответила на вопросы о свадьбе. Затем супруги Гарсиа вернулись домой».
«Сенатор Джеймс „Джампр Джо“ Джоунз из Арканзаса заявил, что кампания за отмену 31-й поправки к Конституции, разрешающей молитвы в общественных школах, является заговором, возглавляемым продавшимися дьяволу папой римским и его раболепными последователями».
«Реконструкция правительственного здания в Оклахоме была приостановлена из-за протестов рабочих, подогреваемых, как стало известно из неофициальных источников, подпольной организаций „Равные права для белых“ и ее исполнительным комитетом. Бригадир строительной бригады сказал: „Любой чернокожий, если считает, что его дискриминируют, может подать жалобу в Комиссию по труду, и его выслушают. Но беда в том, что эти люди не хотят работать"“.
«МУЖЧИНЫ ДЛЯ ВАС. Вам нужен мужчина??? Пожалуйста!!! Безопасно! Гигиенично! Разумно! Зачем проводить в одиночестве бессонные ночи, когда можно получить полное удовлетворение в уединении вашего собственного дома? Специально спроектированный для вашего счастья теми же суперучеными, которые создали энерговосполняемый орбитальный ракетоноситель. Можно получить на всех основных складах и в аптеках без рецепта. Три зеленых талона».
«БЫСТРОЕ ЛЕЧЕНИЕ. Женщина для вас. Вы несчастны? Вам вовсе незачем быть несчастным, и вам не нужны все эти глупые механические игрушки, унижающие ваше достоинство и разлагающие вашу личность.
Вам надо всего лишь позвонить старому доктору Джою, гипнотерапевту с лицензией штата Нью-Йорк».
«Мистер и миссис Маккензи» (либерийские паспорта) сняли фешенебельную квартиру на крыше небоскреба. Три ванные комнаты, четыре спальни, кухня, гостиная, бар, комната для отдыха, ланаи, сад, плавательный бассейн, водопад, бар в саду, фойе, частный лифт плюс великолепный вид на бухту с яхтами, пляжи, устье реки, город и горы за городом.
Но вели они себя необычно. Хотя в их арендную плату входило полное гостиничное обслуживание, никто из персонала гостиницы не поднимался к ним с тех пор, как они там поселились. Их не видели ни в казино, ни на пляжах, не пользовались они и прочими развлечениями курорта. Иногда они заказывали обеды, но слуги лишь доставляли столик на их этаж и оставляли около лифта.
Среди персонала гостиницы ходили слухи, что миссис Маккензи сама любит готовить, но никто не знал наверняка, никто не видел ее (разве что с вертолета) и немногие знали в лицо мистера Маккензи. Их собственные слуги жили этажом ниже… и готовы были обсуждать все, что угодно, но только не своих хозяев.
…Она вошла в холл из сада. Он оторвал взгляд от книги и взглянул на нее.
– Что, дорогая? Слишком много солнца? Или снова прилетел тот вертолет?
– Нет. Вертолеты меня не беспокоят – я лишь поворачиваюсь на живот, чтобы они не смогли сфотографировать мое лицо. Джейк, дорогой, я хочу вам показать что-то очень красивое.
– Тащите это сюда. Мне неохота вставать.
– Не могу, дорогой: это внизу, на воде. Какое-то странное судно, с веселыми, очень пестрыми парусами. Вы же служили на флоте и разбираетесь в них.
– Я служил на флоте меньше года, и это было полсотни лет назад, а для вас я уже готовый эксперт!
– Джекоб, вы всегда все знаете. А судно красивое и довольно-таки необычное. Ну пожалуйста, сэр.
– Выполню любой ваш каприз, мадам. Он встал и взял ее под руку. Они остановились у перил.
– Которое? У всех этих судов пестрые паруса. Я не видел обыкновенных белых парусов с тех пор, как мы сюда прибыли… и можно подумать, у них есть закон, запрещающий белые паруса.
– Вон то. О, дорогой, они опускают паруса. А оно было таким красивым всего минуту назад.
– «Гасят паруса», Юнис. Если уж вы считаете меня специалистом, то я буду говорить морскими терминами. Когда быстро опускают паруса, то говорят, что их гасят. А эта леди гасит свои паруса потому что собирается бросить якорь… Да! Вон тот крюк. А яхта всегда «она», и никогда «оно». Судна и корабли – женского рода, потому что они красивые, дорогие… и непредсказуемые.
– Джейк, вы-то всегда могли предсказать, что я собираюсь сделать, раньше, чем я сама об этом знала…
(– Близняшка, зачем так врать! Он же знает, что это не так.
– Но он не будет спорить, дорогая.)
…Но что это?
– О, это тримаран, яхта с тройным корпусом. Не могу согласиться, что она красива. В моем понимании настоящая красавица это шлюп с треугольным гротом.
– Да, действительно, теперь оно… извините, она выглядит несколько угловатой, но с полными парусами она была чудесна.
(– Близняшка, спросите Джейка, нельзя ли как-нибудь попасть на него?
– На «нее», Юнис. Вы же морячка, дорогая.
– За всю свою жизнь я ни разу не была на корабле, босс. Но у меня есть идея.
– Может быть, у меня та же самая идея. Вы имеете в виду тот разговор, когда Джейк сказал, что на ферме придется держать еще больше персонала, и там будет менее безопасно!
– Мне безразлично, кто подумал об этом первым, босс… но сделайте так, чтобы та же идея пришла в голову ему и он посчитал ее своей.
– Постараюсь, дорогая. Неужели вы думаете, будто я сама не знаю, что яхта – женского рода, и не могу отличить тримаран от прочих? Вопрос в другом: вы страдаете морской болезнью? Я раньше страдал… это очень неприятное ощущение. Но у нас до сих пор не было тошноты по утрам, и это позволяет предположить, что у вас иммунитет и к качке.
– Хорошо, давайте разрежем и посмотрим, как говорит Роберто.)
– О, у тримарана есть свои преимущества, Юнис. Во-первых, на нем много места. А еще – их практически невозможно перевернуть. Они безопаснее большинства малых судов. Но приз за красоту я бы им не присудил.
– Джейк, как вы думаете, мы можем напроситься на борт этой посудины? Она интересно выглядит.
– О, наверняка должен быть способ. Я мог бы для начала поговорить с управляющим. Но, Юнис, вы не можете ступить на борт частного судна в чадре, это было бы невежливо. Ваши внучки оказали вам медвежью услугу, сделав вас узнаваемой, словно кинозвезда.
– Джекоб, чадра не потребуется, потому что я не хотела бы, чтобы меня представляли кому-либо как миссис Маккензи. Я миссис Джекоб Моизес Саломон, горжусь этим, и именно так меня надо представлять. Джейк, вряд ли кто-нибудь еще не знает о нашем браке. Что из того, если меня узнают?
– Думаю, ничего страшного в этом не было бы. Вертолеты на некоторое время подлетят поближе, на некоторых из них будут фотографы с телеобъективами. Но вряд ли даже ваши внучки захотят организовать покушение на вашу жизнь. Если вас беспокоят репортеры, надевайте трусики, когда идете загорать или купаться.
– Ну уж нет! Это наш бассейн, Джекоб. В любом случае, трусики не могут скрыть того, что я беременна, и чем скорее об этом узнают, тем меньше эта новость будет кого-либо интересовать в будущем. Пусть они сделают снимок, пусть доктор Боб даст подтверждение… и это больше не будет новостью. Это действительно так, дорогой. Я уже много лет назад поняла, что от всего этого нельзя скрыться. Приходится мириться. А можно на таком судне соорудить бассейн?
– Можно, но не такого размера, как наш. Но я видел тримараны намного больше этого. Но лучше бы проконсультироваться у инженера-судостроителя. А почему вы спрашиваете? Вы хотите, чтобы я купил вам яхту?
– Я не знаю. Но это, наверное, было бы весело. Джейк, у меня в жизни было не много веселья… в той моей жизни. Я не знаю точно, как надо веселиться, но для меня теперь каждый день – радость. Я знаю лишь, что на этот раз я хочу прожить жизнь совершенно иначе. Мне надоела суматошная жизнь в обществе. Все это дерьмо. Лучше уж я стану проституткой. Вы бы хотели яхту, Джейк? Вы бы могли взять меня в кругосветное путешествие и показать мне те места, которые вы видели и на которые у меня никогда не хватало времени.
– Вернее, вы не уделяли этому времени.
– Может быть. Хотя это одно и то же. Если у человека слишком много денег, то не он обладает ими, а они им. Джейк, я была в Европе раз пятьдесят, но ни разу не побывала в Лувре, никогда не видела смену караула у Букингемского дворца. Единственное, что я видела, это гостиницы и рестораны, а они одинаковы во всем мире. Вы не хотели бы восполнить пробелы в моем образовании, дорогой? Показать мне Рио, например? Вы говорите, что это самый красивый город в мире?
Джейк задумался.
– Тримаран – любимое судно изгоев.
– Извините, я что-то не поняла. Каких изгоев?
– Я не имею в виду босяков из Покинутых зон, Юнис, или тех, что шастают по сельской местности. Чтобы разбойничать на воде, нужны деньги. Но такие люди есть. Их миллионы. Никто не знает, сколько их, поскольку они годами являлись «запретной темой» – правительства не хотят привлекать к ним внимания. Но возьмите, к примеру, те яхты, что под нами: готов поспорить, что хотя бы одна из десяти имеет регистрационные документы, флаг и паспорт владельца такие же истинные, как документы мистера и миссис Маккензи. Им надо где-нибудь зарегистрироваться и иметь какой-нибудь паспорт, иначе у них будут сложности с береговой охраной. Судно могут даже конфисковать. Но если принять минимум мер предосторожности, то можно избежать всего остального: подоходного налога, местных налогов, никто не старается загнать детей в общественные школы, никаких налогов с недвижимости, никакой политики… и в то же время – никакого насилия на улицах. А это особенно важно при нынешнем росте преступности.
– Значит, все-таки возможно «скрыться от всего этого»?
– Хм… не совсем. Сколько бы они ни ели рыбы, им все равно иногда приходится сходить на землю. Такие корабли – не «летучие голландцы» и не могут всегда оставаться в открытом море; настоящим кораблям иногда приходится причаливать к берегу. Но покой и свобода легче достижимы на море, если такой образ жизни кому-то подходит. Но, Юнис, я знаю, что бы я сделал, если бы был молодым.
– Что, Джейк?
– Взгляните вверх.
– Куда, дорогой? Я не вижу ничего.
– Вон там.
– Луна?
– Именно! Юнис, это единственное место, где не так много народа и где есть огромные свободные пространства. Наша последняя граница… но в то же время этот рубеж всегда отдаляется. Любой, кто подходит для эмиграции по возрасту, должен, по крайней мере, попытаться это сделать.
– Вы серьезно, Джекоб? Конечно, космическое путешествие – это интересно с научной точки зрения, но я никогда не видела в них практической пользы. Ну там, раньше… видеоспутники и тому подобное, новые материалы. Но Луна? Она, в общем-то, даже убыточна.
– Юнис, какая польза от ребенка, что у вас в животе?
– Надеюсь, вы шутите, сэр?
– Не вскипайте, пузатенькая. Дорогая, новорожденный ребенок настолько бесполезен, насколько это вообще возможно. Он и красив-то лишь для своих родителей. Он тоже по-своему убыточен и обходится очень дорого. И требуется двадцать с лишним лет, чтобы ваш вклад начал приносить доход, а чаще всего этого вообще не происходит. Вскормить ребенка намного легче, чем воспитать и сделать из него человека.
– Из нашего ребенка мы сделаем человека.
– Я не сомневаюсь. Но оглянитесь вокруг и вы увидите, что мое обобщение верно. Но, Юнис, несмотря на все эти недостатки, ребенок имеет уникальную ценность. Он – надежда нашей расы. Ее единственная надежда.
Она улыбнулась.
– Джекоб, вы совершенно несносный.
– Стараюсь, дорогая: это полезно для вашего обмена веществ. А теперь посмотрите снова на небо. Это тоже новорожденный ребенок. Самая большая надежда нашей расы. Если этот ребенок выживет, то выживет и человеческая раса. Если мы позволим ему умереть, – а он еще не окреп, – то вымрет и человеческая раса. Нет, я имею в виду не водородную бомбу. Мы стоим перед лицом гораздо большей опасности, чем водородные бомбы. Мы зашли в тупик; мы не можем продолжать движение в том же направлении и не можем повернуть назад. Мы умираем в своих собственных отходах. Вот почему эта маленькая лунная колония должна выжить. Потому что иначе не выживем и мы. Это не угроза войны, не преступность на улицах, не коррупция в высоких инстанциях, не пестициды, не смог, не система «образования», которая ничему не учит; эти явления – всего лишь внешние симптомы злокачественной опухоли. Здесь слишком много людей… не белых, не черных, не цветных… просто слишком много людей. Семь миллиардов людей, сидящих друг у друга на коленях и старающихся облапошить соседа. Слишком много. Взятые по отдельности, мы вполне нормальны, но вместе, коллективно, мы – килкеннийские кошки, способные лишь драться друг с другом. Поэтому все, кто может, должны отправляться на Луну как можно скорее.
– Джекоб, я знаю вас многие годы, но ни разу не слышала, чтобы вы так говорили.
– Зачем говорить о мечте, которая теперь стала для меня недостижимой? Юнис… то есть… Юнис-Иоганн, я родился на двадцать пять лет позже вас. Я рос с верой в космические полеты. А вы?
– Я – нет, Джейк. Когда они начались, они показались мне интересными, но слегка сумасшедшими.
– Поскольку я родился достаточно поздно, мне они показались такими же естественными, как автомобили. Огромные ракеты не вызвали удивления в людях моего поколения. Тем не менее, я родился слишком рано. Когда Армстронг и Олдрин приземлились на Луне, мне было уже сорок. Когда началась эмиграция, был установлен возрастной ценз – сорок лет, а я был старше. Потом ценз подняли до сорока пяти лет – опять я оказался старше. А когда его подняли до пятидесяти, я был уже слишком стар. Я не жалуюсь, дорогая: многие хоронят свои мечты, да и какая польза на Луне от престарелого юриста… – Он улыбнулся и продолжал:– Но, дорогая, если вы захотите эмигрировать, я не буду отговаривать. Наоборот, я поддержу вас.
– Джейк!..
(– Ему так легко от нас не отделаться.
– Конечно, нет. Сейчас я все улажу.)
…Джейк, мой единственный, вам так легко от меня не отделаться.
– Юнис, я не шучу. Я мог бы умереть счастливым, если бы знал, что наш ребенок родится на Луне. Она вздохнула.
– Джекоб, я обещала слушаться вас, и я с радостью это делаю. Но я не могу эмигрировать на Луну, потому что я еще старше, чем вы… так говорит Верховный суд.
– Это можно уладить.
– И снова поднять вопрос о моей личности? Джекоб, дорогой, я не хочу покидать вас. Но… – тут она похлопала себя по животу и улыбнулась, – если он захочет отправиться на Луну, мы ему поможем; в таком раннем возрасте его возьмут. Хорошо?
Он улыбнулся и ласково похлопал по ее маленькому животику.
– Более чем хорошо. Потому что я не хочу, чтобы его красивая мама ушла от меня по какой бы то ни было причине. Но хороший отец не должен ни в чем препятствовать сыну.
– Вы бы никогда этого и не сделали. Джекоб-младший отправится на Луну, когда будет готов, но не на этой неделе. Давайте же говорить о тримаранах и об этой неделе. Джейк, вы знаете, я хочу закрыть наш дом. Я бы продала его, но никто его не купит, разве что как земельный участок. Это все равно что купить белого слона: можно разориться на одном корме. Но меня беспокоят две вещи. Там необходимо будет оставить охрану, иначе «свободные люди» вломятся туда, несмотря на броню и прочее, и будут там жить, пока какой-нибудь судья не передаст им права на владение.
– Конечно. Если заглянуть в историю, все земельные владения именно так и появились. Кто-нибудь приходит на землю, огораживает ее и говорит: «Это мое!» За последнее же время суды сократили время проживания, дающее право на владение землей. Особенно в городских районах, близких к Покинутым зонам. А ваш дом как раз в таком районе.
– Я знаю, дорогой, но я не хочу отдавать его тем, кто незаконно в нем поселится. Черт возьми, этот дом обошелся мне в девять миллионов, не считая налогов и содержания! Еще меня беспокоит вопрос, что делать с домашним персоналом. Мне надоело быть феодалом… то есть феодалкой…
(– То есть шлюхой.
– Конечно, Юнис, но с тех пор как мы поженились, я не была слишком уж гулящей.
– Близняшка, вам просто не предоставлялась такая возможность… но вы уже чувствуете, что вам чего-то не хватает, да?
– Кому это не хватает? Ничего, близняшка, наш день придет. Но Джейку мы говорить не будем.)
…Я не могу их просто отпустить. Некоторые из них были со мной более двадцати лет. Но если мы купим яхту и будем на ней жить, то эти проблемы можно будет решить.
– Да?
– Мне так кажется. Эта мысль пришла мне в голову во время свадьбы, когда я думала о ферме.
– Ну и ну! Девка, вы должны были думать обо мне!
