– О, наверняка что-нибудь ужасное.
      – Вот именно. Я в этом не сомневаюсь; у меня многолетний опыт, я всегда старалась избегать света рампы и оставаться в стороне от внимания публики. Древние римляне жаждали зрелищ, хотели плохих новостей, считая, что хорошая новость – это слишком пресно. И сегодня большинство людей достаточно порядочны, но коллективно, когда все вместе, они жаждут крови. Я собираюсь кое-что предпринять, чтобы уйти из центра внимания, но пока я очень уязвима. Вини, чтобы ты сделала, если бы я когда-нибудь разбудила тебя ночью и попросила впустить к себе в постель мужчину, для того чтобы с ним застукали тебя, а не меня? Не оставляя тебе никаких шансов избежать огласки этого факта так, что даже Боб узнал бы?
      Медсестра глубоко вздохнула.
      – Я бы сделала это. Боб бы меня понял.
      – Но я бы попросила тебя не говорить Бобу об этом. Просто взять удар на себя.
      – Все равно я бы это сделала. Джоанна поцеловала ее.
      – Я знаю, что ты бы согласилась. Но тебе не придется этого делать, милая Вини. Если… нет, когда я оступлюсь, я не стану сваливать вину на свою подружку. Но я могу попросить тебя когда-нибудь сказать неправду, разыграть интрижку, чтобы прикрыть меня. Ты поможешь мне?
      – Конечно.
      – Я знала это, и мне незачем было спрашивать. Это может случиться скоро: с каждым днем я чувствую себя все больше женщиной. А теперь давай играть в рождественскую елку… Эта коробка для Вини.
      Вскоре Винифред расхаживала перед зеркалами с благоговейным выражением на лице.
      – О Джоанна, тебе не следовало бы…
      – Поэтому я и оставила тебя дома. Это – спецодежда служанки, дорогая. Эти отчисления я могу себе позволить по положению о расходах на содержание частного дома.
      – «Спецодежда служанки» – скажешь тоже! Это же настоящий Стагнаро прямо из Рима: я прочла на ярлыке.
      – Может быть. Я велю своему бухгалтеру провести его по положению о расходах, хотя бы для того, чтобы позлить налоговую инспекцию. Снимай его, дорогая, давай посмотрим, что у нас еще есть. Ага, а это для меня.
      Джоанна быстро оделась.
      – Ну как? Конечно, с этим надо раскрашивать тело.
      – Я бы не стала, если бы у меня было такое же тело. Ты выглядишь чудесно, а этот белый цвет придает твоей коже смуглый тон. Это – восхитительная модель, хотя и слишком смелая. Джоанна, откуда ты так много знаешь о женских одеждах? Я хотела спросить…
      – Ты хотела спросить, как удается старику, который по крайней мере полвека никому не покупал платьев, выбрать то, что надо? Мне помогает мой гений, мой врожденный талант. Слышала бы ты, как я имитирую птичьи голоса.
      (– Эй! А моей заслуги здесь нет?
      – Нет, если вы, конечно, не захотите обнаружить себя, Мата Хари. Люди в белых халатах как раз за дверью.
      – Тьфу на вас, близняшка. Может быть, мы когда-нибудь и расскажем Вини.
      – Надеюсь, что это так и будет, дорогая. Я вас не только люблю, я горжусь вами.
      – Целую вас!)
      Они добрались наконец до двух коробок, которые Джоанна оставила напоследок. Когда Винифред увидела набор искусственных изумрудов, два лифа в форме полумесяца с отверстиями для сосков, у нее перехватило дыхание.
      – О Боже! Надень это, Джоанна, и дай я найду твои туфли на самом высоком каблуке.
      – Найди свои туфли на самом высоком каблуке, дорогая, те, что со шпильками из фальшивого изумруда. У них не было шпилек твоего размера, подходящих под этот наряд. Я их заказала.
      – Так это для меня? О нет!
      – Тогда выбрось их в мусоропровод, нижнее белье не обменивают. Вини, это платье специально сшито под рыжие волосы, а лифчик для меня слишком мал. Надень его. В этом свертке длинная прозрачная юбка из шелка с зеленой отделкой. С юбкой такой наряд как раз подойдет для официальных обедов. Не понадобятся ни драгоценности, ни нательная раскраска.
      – Но, Джоанна, я не хожу на такие обеды… меня даже никогда не приглашали.
      – Пожалуй, самое время организовать такое застолье: банкетный зал уже лет десять не использовался. Ты будешь превосходно выглядеть напротив юной хозяйки. Но, дорогая, помимо ультраофициальных вечеринок, этот наряд можно без юбки носить в большинстве неофициальных случаев. Хотела бы ты показаться в этом наряде Бобу? Понравилось бы ему снять его с тебя?
      У Винифред перехватило дух.
      – Я сгораю от нетерпения.
      – У тебя сегодня будет свидание?
      – Нет, поэтому я и сказала, что сгораю от нетерпения. Я не могу устоять перед соблазном. Я хочу, чтобы Боб увидел меня в этом наряде, хочу, чтобы он снял его с меня. Джоанна, мне не следовало бы принимать такой дорогой подарок, но я не могу устоять. Боже мой, я чувствую себя женщиной на содержании.
      – Ты и есть на содержании, дорогая. Я содержу всех вас. И мне это доставляет большое удовольствие.
      Молоденькая сестричка перестала улыбаться. Затем она повернулась к своей хозяйке и посмотрела ей прямо в глаза.
      – Джоанна, может быть, мне не следует говорить, может быть, я все испорчу, но я думаю, это нужно сказать. – Она перевела дыхание. – Два или три раза мне казалось, что ты заигрываешь со мной.
      (Держите подачу, близняшка! Я не успела вам помочь.)
      – Это было более трех раз, Винифред.
      – Ну… да. Но почему ты останавливалась?
      Джоанна вздохнула.
      – Потому что я боялась.
      – Меня?
      – Себя. Вини, дорогая, за свою жизнь я побывала во многих тяжелых ситуациях. Меня носило в лодке по открытому морю, швыряло по волнам, меня рвало от страха, от меня шел дурной запах… потом нас расстреливали из пулемета, мы прыгали в воду… Всех моих дружков перебили. Но самое трудное из всего, что я когда-либо пробовала, – быть женщиной. Мне приходится об этом каждую минуту думать… делать сознательно то, что вы сделали бы автоматически. Боже, сегодня я чуть было не зашла в мужской туалет вместо дамского. А теперь вот ты. Дорогая, ты можешь представить, какое ты для меня искушение? Представь, что старый Иоганн смотрит на твои прелести глазами Джоанны. Вини, меня ни на мгновенье не покидает желание дотронуться до тебя, усадить к себе на колени, целовать, заниматься с тобой любовью. Если бы я была мужчиной… я бы постаралась во что бы то ни стало отбить тебя у Боба. Или хотя бы заставить его подвинуться и освободить немного места для меня.
      – Джоанна…
      – Что, дорогая?
      – Для тебя у меня есть место.
      Джоанна заметила, что она вся дрожит.
      – Дорогая! Пожалуйста! Могли бы мы подождать? У тебя есть Боб… а мне еще надо научиться быть женщиной.
      Она заплакала. Винифред обняла ее.
      – Перестань, Джоанна. Ну, пожалуйста, перестань. Я не хотела тебя расстраивать. Я помогу тебе, конечно же, помогу. Мы подождем хоть несколько лет, если потребуется. Пока ты не успокоишься и не станешь уверена в себе. Если ты еще будешь меня хотеть. Но Вини не будет совращать Джоанну. О, это было бы чудесно! Но ты права. У меня есть Боб, и мои нервы не в таком напряжении, как у тебя. Когда-нибудь ты влюбишься в мужчину и забудешь обо мне. Другими словами, перестанешь хотеть меня. Но это ничего. Лишь бы только я могла любить тебя и оставаться твоей подругой.
      Джоанна утерла слезы и шмыгнула носом.
      – Спасибо, Вини. Опять я оказалась в дурацком положении.
      – Вовсе нет. Хочешь успокаивающую таблетку?
      – Нет, со мной все в порядке.
      – Ты бы предпочла, чтобы я не прикасалась к тебе?
      – Нет. Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, Вини. Крепко. Как только ты умеешь. А теперь надень эти зеленые трусики и лифчик, и мы посмотрим на тебя. Потом мы поедим. А потом напустим в ванну шампуня, чтобы я получше пахла для нашей встречи с Джейком… Мне нужны эти наши молитвы перед сном, они – хороший транквилизатор. Надень все это, но сперва поцелуй меня.
      Вини поцеловала ее и хотела уже отойти, но вдруг вспыхнула как пожар в прерии и сделала поцелуй настоящим, приложив все свое умение.
      (– Хватит, близняшка, пока дом не загорелся. Теперь вы должны позаботиться о том, чтобы Боб женился на ней: это ваша святая обязанность, поскольку вы создаете ей лишние проблемы.
      – Как я могу сделать это, когда я даже не знаю, кто он такой!
      – Вы можете узнать. Хитростью. Это известно, например, О'Нейлу. Когда узнаете, кто он, выясните, чего он хочет, и он расколется. Ох уж эти мужчины! Босс, я люблю вас, хотя иногда и не уверена, стоите ли вы этого.)
      После того как Вини примерила свой изумрудный наряд, она принесла подносы с ужином, а Джоанна тем временем распаковала последнюю покупку. Это был подарок для Джейка.
      – Вини, скажи-ка, как тебе это нравится?
      Это было ожерелье, богатое и в то же время простое – тяжелая золотая цепь с тройным узлом, на котором крепился причудливый золотой крест. Винифред взяла его в руки.
      – Ожерелье красивое, – неуверенно проговорила она.
      – Это мужское ожерелье. Подарок для Джейка.
      Винифред слегка нахмурилась.
      – Джоанна, ты действительно хочешь научиться вести себя как женщина?
      – Да, ты это знаешь.
      – Да, я знаю. Когда я вижу, что ты можешь ошибиться, я должна сказать тебе об этом.
      – Ты думаешь, Джейку оно не понравится?
      – Я не знаю. Может, он не знает, что оно означает. Этот крест с петлей называется «анк», и мой дедушка назвал бы это языческим символом. Это означает – хм… это означает все то, о чем мы говорили в наших молитвах при медитации: жизнь, доброта, любовь и тому подобное. Но более конкретно это означает секс. Это древнеегипетский символ для обозначения половых сил, как мужских, так и женских. Не случайно петля напоминает влагалище, а остальная часть анка может восприниматься как символ мужского полового органа. Люди моего возраста… и твоего дарят его, ну… жена, например, может подарить его мужу, или муж может подарить такой медальон, только меньшего размера, своей жене. Или они могут быть не женаты, но это всегда означает половую любовь. И Джоанна, если это не то, что ты хочешь сказать, делая этот подарок, если ты просто хочешь подарить ему что-нибудь на память, то отнеси анк обратно в магазин и обменяй на что-нибудь, в чем нет такой откровенной символики. Любое ожерелье означает любовь, но, может быть, ты хочешь подарить такое, которое дочь могла бы подарить своему отцу?
      – Нет, Вини. Я знаю, что означает анк из курса сравнительной истории религий, который я изучала… три четверти века назад. Думаю, что и Джейк это знает. У него основательное классическое образование. Я не была уверена, известно ли вам, детям, его древнее значение. Оказывается, известно. Вини, этот подарок не случаен. Я уже несколько раз делала предложение Джейку. Но он не соглашается. Из-за возраста.
      – Ну… его можно понять.
      – Это смешно. Конечно, я на четверть века старше его, но теперь это не так уж заметно, и я достаточно здорова для замужества. Хотя наш дорогой доктор считает, что я могу отдать концы.
      – Но доктор Гарсиа вовсе так не считает. И я вовсе не хотела сказать, что ты стара. Я имела в виду его.
      – Да, да, я знаю. Он «благороден», черт его побери! Но ему не обязательно жениться на мне, Вини. Я готова принять от него даже капельку любви. И этим подарком я хочу сказать ему об этом.
      Винифред приняла серьезный вид, поцеловала анк и вернула его Джоанне.
      – Мы с тобой обе, Джоанна, рады любой крохе любви. Я от всего сердца желаю тебе удачи.
      – Милая Вини, давай-ка примем немного калорий. Уже вечереет, а Джейк, я надеюсь, будет дома к девяти. Я хочу быть чистенькой, как котенок, и приятно пахнуть, когда вернется наш дорогой упрямец. Поможешь мне?
      – С удовольствием, Джоанна. Мы окунем тебя в «Бриз гарема» – это и одеколон, и духи, и пудра. А я не буду душиться. И сотру все, что на мне сейчас.
      – Нет, из тебя мы тоже сделаем погибель для мужчин. Может быть, мы гетеродинируем.
      – Гетеродинируем?
      – Это радиотехнический термин. В нашем случае он означает, что если одной девушки будет недостаточно, чтобы соблазнить мужчину, то двоим это, может, и удастся. Прошлый раз Джейк из вежливости не пялился на Вини… но на самом деле краешком глаза посматривал, хотя и притворялся, что ему это безразлично. Я не пытаюсь склонить тебя к сексу на троих, но без зазрения совести выставлю как приманку.
      Они вышли из ванной и уже накладывали последние штрихи макияжа, когда по внутренней связи прозвучало сообщение: «Мисс Смит. Машина мистера Саломона только что прибыла».
      – Спасибо, О'Нейл.
      Через несколько минут Джоанна позвонила в зеленую комнату.
      – Джейк, дорогой? Вас беспокоит ваш домашний будда. Если вы желаете разделить наши молитвы, будда со своей челой зайдут за вами, когда вам будет удобно.
      – Это хорошая новость. Я здорово устал, а прошлой ночью я спал как никогда крепко, дорогой будда.
      – Рада слышать. Вы уже ужинали?
      – Да, в Гибралтарском клубе несколько часов назад. А сейчас готов отойти ко сну. Если позволите, мне нужно… хм… минут двадцать, чтобы принять ванну.
      – Нам прийти ровно через двадцать минут? Я не хочу, чтобы Хьюберт нас видел.
      – Я отослал его спать. Здесь никого нет, кроме нас, цыплята.
      – Встретимся через двадцать минут. Конец связи.
      Через двадцать минут девушки босиком вышли в коридор. Джоанна несла под халатом ожерелье. Дверь открылась, и Джейк вышел к ним. На нем был халат, а в руках он держал книгу, заложив пальцем страницу, на которой закончил чтение.
      – Привет, моя дорогая. Вы обе чудесно выглядите. Джоанна, я позволил себе вольность взять книгу из вашей библиотеки.
      – Никакая это не вольность, и вы это знаете. Какая это книга, Джейк?
      Он подал ей книгу «Вишнудеванада йога».
      – Думал найти в ней какие-нибудь позы попроще, которые подошли бы для меня. Но, боюсь, мне придется ограничится медитацией.
      Джоанна удивилась.
      – Это было в моей библиотеке? Она взглянула на последнюю страницу, увидела свою печать: «Exlibris И. С. Б. Смита».
      – Я забыла, что у меня есть эта книга.
      – Дорогая, у вас не дом, а склад какой-то. Кстати в нем около десяти тысяч книг.
      – Думаю, что больше. Столько было, когда составлялся последний каталог. Когда прочтете ее, мы с Вини ее тоже посмотрим. Может быть, найдем там упражнения, которые мы еще не пробовали.
      Она вернула ему книгу, и он отложил ее в сторону.
      – Готовы к самогипнозу?
      – Я готов к нашим молитвам и извиняюсь за то, что пренебрежительно отозвался о них в прошлый раз.
      – Какая разница, как это называть, Джейк? Но сперва…
      Джоанна распахнула свой халат и сняла ожерелье со своей шеи.
      – Подарок для вас, Джейк. Наклоните-ка голову. Он нагнулся, и она надела ожерелье ему на шею, сопроводив эту процедуру церемониальным поцелуем. Он взял анк в руки и внимательно посмотрел на него.
      – Спасибо, Юнис. Это красивый подарок. Можно оставить его на шее сейчас?
      – Как хотите. Или носите его на шее мысленно, я знаю, что вы не большой охотник до драгоценностей. Готова, Вини?
      Джоанна Юнис сбросила халат и стекла в позу лотоса, Вини последовала ее примеру. Джейк тоже снял халат, оставив ожерелье на шее, и присоединился к ним.
      – Джейк, вы побудете сегодня ведущим? Не надо говорить «задержите дыхание» или «выдох», мы помним, что надо делать. Произносите только слова молитвы для каждой из четырех частей упражнения. Не спешите.
      – Я попробую. Ом мани падме хум.
      Казалось, Джейк Саломон уснул сразу же, как только они положили его в постель. Девушки тихо вышли из темной комнаты. Джоанна остановилась у двери.
      – Вини, ты не могла бы кое-что для меня сделать?
      – Что угодно, дорогая.
      – Во сколько в этом доме начинают просыпаться?
      – Я не знаю, во сколько встает повар. Может быть, около шести. Скорее всего, в семь или около того. Что касается остальных, то персонал завтракает в половине восьмого.
      – Делла не в счет. Она никогда не поднимается наверх. Я имею в виду тех, кто бывает на этом этаже.
      – Ну, уборка начинается в девять. Но возле твоих комнат начинают убирать только после того, как ты даешь распоряжение принести завтрак. Тебя утром кто-то потревожил?
      – Нет. И мне это безразлично. Пожалуй, Хьюберт – единственный, кто меня беспокоит. Я возвращаюсь и буду спать с Джейком.
      – О!
      – Я не пойду прямо сейчас. Пусть он как следует уснет. Если он будет спать всю ночь напролет, я не стану его будить – бедняжке надо отдохнуть. Спать с ним я все-таки буду. Но я не хочу, чтобы утром Хьюберт ввалился в комнату. Ты не можешь придумать что-нибудь, чтобы отвлечь его?
      – О, понимаю. Я уверена, что Хьюберт не заходит в комнату мистера Саломона, пока мистер Саломон не пошлет за завтраком. Иногда по утрам я ем внизу и вижу, как Хьюберт сидит, пьет кофе, смотрит новости. Ждет, когда позвонит мистер Саломон.
      – Ну, слава Богу. Тогда вряд ли кто-нибудь, кроме тебя, узнает об этом. За себя-то я не беспокоюсь, но я бы не хотела, чтобы про Джейка начали сплетничать. Хорошо, сделай для меня три вещи. Почитай или поспи в моей постели некоторое время так, чтобы она была помятой. Если понравится, оставайся на всю ночь, но свою постель тоже разбери и помни. И поставь ваш будильник на восемь часов, и если я к этому времени не вернусь, позвони в зеленую комнату. Я уверена, что Джейк предпочтет, чтобы об этом знала ты, нежели кто-нибудь другой. И еще одно: принеси мне, пожалуйста, пижаму и шлепанцы. Тогда, если что-нибудь случится, я сделаю наглую физиономию… Я буду одета, и к черту репортеров. Принеси все это, а я посижу здесь и произнесу еще несколько «мани хум». Я решилась, но немного нервничаю. Видимо боюсь, что Джейк меня отругает.
      (– Думаю, вы боитесь, что он вас не отругает.
      – Юнис, вы не хотите, чтобы мы это делали?
      – Наоборот! Перестаньте колебаться – и вперед!)
      – Сейчас, Джоанна. О, я и сама волнуюсь. Я посплю в твоей комнате, если ты не возражаешь.
      – Конечно, не возражаю. Но я могу прийти и разбудить тебя в любое время. Ничего. Если тебе надо будет поплакаться, то я буду там. А может быть, мы просто прижмемся к друг другу и будем спать.
      – А может, мне потребуется что-то рассказать тебе. В любом случае, я хотела бы найти тебя у себя, когда я вернусь, неважно во сколько и почему.
      Через несколько минут Джоанна тихо прокралась в зеленую комнату, скинула одежду и отыскала постель Джейка по его мягкому сопению. Очень осторожно она забралась в постель, ощутила тепло его тела и заснула.
      Какое-то время спустя Джоанна ощутила на себе чью-то руку и тут же проснулась.
      – Что?
      – Будите Генеральный штаб, дорогая! Сейчас начнется.
      – Я боюсь!
      – Я все возьму на себя, дорогая – тело все помнит. Твердите наш «мани хум».
      Не говоря ни слова, Джейк уверенно овладел ею.
      – О Боже! Юнис! Почему вы мне не сказали?
      – Что не сказала?
      – Что для женщины это намного приятней?
      – Да?
      – В десять раз, в сотню раз приятней – я не знаю… я теряю сознание…
      – Откуда мне было знать, что для женщины это приятнее? Поцелуйте его, прежде чем потеряете сознание.

Глава 21