Через несколько минут Шорти помог ей сесть в машину, закрыл дверь и забрался в передний отсек.
      – Район Гимбел, мисс Смит?
      – Да, пожалуйста, Финчли.
      Когда они приехали в Гимбел, Джоанна в сопровождении Фреда направилась в магазин «Мадам Помпадур». Поскольку она пришла с собственным телохранителем, управляющий тут же обратил к ней все свое внимание. Конечно он был не мадам Помпадур, хотя его прическа напоминала о временах славной маркизы, а манеры и жесты вполне соответствовали прическе.
      (– Юнис, вы уверены, что это то самое место?
      – Конечно, босс. Подождите, сейчас вы увидите, какие у них здесь цены!)
      – Чем могу служить, мадам?
      – Здесь есть комната для просмотра моделей?
      – Конечно, мадам. Хм… а комната ожидания там, где…
      – Телохранитель останется со мной.
      Лицо управляющего приняло обиженное выражение.
      – Как вам угодно, мадам. Если вы соизволите пройти за мной…
      (– Юнис, мы пойдем за ним?
      – Придется, близняшка. Идите за ним… хм… или за ней.)
      Наконец Джоанну усадили в кресло перед невысоким длинным подиумом, Фред стоял навытяжку позади. В комнате было тепло, она расстегнула накидку и откинула капюшон, но чадру не сняла. Затем, порывшись в своей сумочке, она достала листок с цифрами.
      – У вас есть манекенщица, которая подходила бы под эти размеры?
      Управляющий посмотрел на цифры: рост, вес, бюст, талия, плечи.
      – Это ваши размеры, мадам?
      – Да, но если у вас нет такой манекенщицы, то у меня есть размеры моей подруги, которой я хотела бы купить что-нибудь симпатичное и экзотическое. У нее рыжие волосы, бледная кожа и зеленые глаза. – Джоанна переписала размеры Винифред с записей, которые обе они вели, делая упражнения.
      – С этим проблем не будет, мадам, но в вашем случае позвольте мне предложить вам услуги Шарлотты. Она большой художник и может скроить наряд по этим размерам или непосредственно на вас.
      – Не беспокойтесь. Я куплю готовые изделия. Если вообще что-нибудь куплю.
      – Как будет угодно мадам. Позвольте мне задать вам один вопрос? Мадам пользуется париками?
      – Если я буду носить парик, он будет цвета моих волос. Исходите из этого.
      (– Юнис, я что, должен купить парик?
      – Будьте терпеливы, босс. Пусть волосы отрастут. Парики трудно чистить. И они всегда отвратительно пахнут.
      – Тогда мы не станем их носить.
      – Вы умница, босс. Мыло и вода – самый лучший сексуальный возбудитель.
      – Я всегда считал именно так. Девушка должна пахнуть девушкой.
      – Вы пахнете именно так, дорогая. Это у вас от природы.)
      – У мадам красивый оттенок волос. А теперь, поскольку мадам дала понять, что у нее мало времени, может быть, ей будет удобно передать свою кредитную карточку в нашу бухгалтерию, пока я приведу модельерш?
      (– Осторожней, босс!
      – Не беспокойтесь, дорогая.)
      – Я пользуюсь кредитными карточками с разными именами. Такими как Мак-Кинли, Франклин, Грант или Кливленд. – Джоанна достала из кошелька веер бумажных купюр. – Вот моя кредитная карточка.
      Управляющий с трудом подавил свой испуг.
      – О Боже, мы никогда не требуем от наших клиентов платить наличными!
      – Я старомодна.
      Лицо управляющего приняло какое-то болезненное выражение
      – О, но в этом нет необходимости. Если мадам предпочитает не пользоваться своим общим кредитным счетом – это ее право! Мадам может открыть частный счет в нашем магазине, это займет всего несколько минут. Если мадам даст мне свое удостоверение…
      – Минутку. Вы можете прочитать, что здесь написано мелкими буквами? – Джоанна указала на банкнот с портретом президента Мак-Кинли. – «Этот банкнот является законным платежным средством для официальных и частных расчетов». Я не хочу, чтобы мое имя попало в ваш компьютер. Я плачу наличными.
      – Но, мадам, наша бухгалтерия не принимает наличные! Я не уверен, сможем ли мы сделать исключение.
      – Ну что ж. Я не хочу причинять вам неудобства. Фред!
      – Да, мисс?
      – Отвезите меня в «Ля Бутик».
      На лице управляющего отразился ужас.
      – Ради Бога, мадам! Я уверен, что мы сможем это уладить. Одну минутку. Я переговорю с нашим бухгалтером.
      Он поспешно вышел, не дожидаясь ответа.
      (– К чему столько беспокойств, босс? Я ведь покупала вам разные вещи по вашему личному расходному счету. И Джейк сказал, что мы можем им пользоваться.
      – Юнис, я презираю эти глупые компьютеры с тех пор, как меня облапошил один книжный клуб. Но не подумайте, что я упрямлюсь. Еще не пришло время говорить, кто мы такие. Позже, когда закончится суд, мы откроем счет на имя Сюзанны Джоунз для личных покупок. Если, конечно, мы еще когда-нибудь поедем за покупками. Это так утомительно.
      – Да нет же! Это сущее удовольствие! Вы сами увидите, близняшка. Но помните, я могу наложить вето на любое ваше решение по этому вопросу, пока вы не начнете разбираться в тряпках.
      – Перестаньте меня пилить, маленькая пила.
      – Кого это вы называете пилой, вы, беременная кенгуриха?
      – Вы довольны, дорогая?
      – Я счастлива, босс! А вы?
      – Тоже. Хотя все это было совсем не романтично.
      – Напротив! Теперь у нас будет ребенок от вас!
      – Перестаньте сентиментальничать.
      – Вы сами сентиментальничаете.
      – Может быть, мы оба сентиментальничаем. А теперь замолкните. Он идет.)
      Лицо управляющего расплылось в улыбке.
      – Мадам! Наш бухгалтер говорит, что мы можем принять и наличные!
      – Думаю, что Верховному суду будет приятно это услышать.
      – Что? О! Мадам шутит. Конечно придется заплатить на десять процентов больше из-за…
      – Фред! В «Ля Бутик».
      – Ради Бога, мадам! Я указал ему на то, что это очень несправедливо… и нашел как разрешить этот вопрос!
      – Да?
      – Правда, мадам. Все, что вы захотите купить, я оплачу со своего счета, а вы заплатите мне наличными. Нет проблем. Я буду только рад это сделать. В моем банке наличные можно поместить без проволочек.
      (– Смотрите в оба, босс: он надеется получить от нас жирные чаевые.
      – Если он сможет показать нам что-нибудь подходящее, он получит. Деньги для нас не имеют значения, Юнис. Мы все равно не можем избавиться от этого барахла. Забудьте о нем и помогайте мне тратить деньги.
      – Хорошо. Но мы будем покупать только в том случае, если нам обеим понравится.)
      Следующие два часа Джоанна тратила деньги… и поражалась дороговизне женских нарядов. Но она подавила в себе здравый смысл и прислушивалась только к внутреннему голосу.
      (– Нет, это не подойдет, близняшка… оно красивое, но мужчинам не понравится.
      – А как насчет этого, Юнис?
      – Может быть. Пусть она пройдет в нем еще раз, а затем сядет. Посмотрим, как будут выглядеть ее ноги.
      – А вот снова идет «Вини», Юнис, она на самом деле рыжая?
      – Вероятно, на ней парик, но это не имеет значения: ее фигура – почти точная копия Вини. Пожалуй, это подойдет нашей Вини. Близняшка, давайте посмотрим, что у них есть из фасонных трусиков. Для рыжеволосой подойдут зеленые. У Вини должен быть хотя бы один наряд, предназначенный исключительно для ее нового дружка.
      – Хорошо, сделаем подарок Бобу. Как вы думаете, дорогая, кто он?
      – Не имею ни малейшего представления. Да и зачем нам это знать? Я лишь надеюсь, что он относится к ней лучше, чем Пауль.)
      – Мистер Дюваль, у вас есть что-нибудь экзотическое из трусиков для рыжеволосой? Я думаю, зеленого цвета. И интересно было бы взглянуть на подходящие по фасону лифчики. Что-нибудь симпатичное – интимный подарок для невесты.
      (– Для невесты?
      – Ну надо же как-то помочь Вини стать невестой… и заодно отвлечем кое-кого от мысли, что я покупаю это для своей партнерши.
      – Какая разница, что он подумает?)
      – Что-нибудь с драгоценными камнями? С изумрудами?
      – Я бы не хотела, чтобы мою подругу ограбили и сняли с нее свадебный подарок. И не хочу покупать слишком дорогие вещи, которые не по карману ее жениху. Думаю, что это дурной тон.
      – Что ж, у нас есть гарнитур с искусственными изумрудами. Он такой же красивый, и цена вполне умеренная. Йола, дорогая, пойдемте со мной.
      Размотав еще несколько тысяч долларов, Джоанна остановилась. Она проголодалась и по своему долгому опыту знала, что в ее подсознании желание есть ассоциировалось с бедностью. Эти условные связи установились еще в тридцатые годы. При этом у нее исчезало желание сорить деньгами.
      Она отослала Фреда за Шорти, чтобы тот помог донести покупки, и заплатила чудовищную сумму по счету.
      (– Юнис, где мы будем есть?
      – В этом районе есть ресторан, босс.
      – О нет, черт возьми! Я не могу есть через чадру. Вы знаете, что получится, если я ее сниму. Кто-нибудь из тех, кто смотрел вчера видео, узнает нас. И газетчики налетят быстрее, чем мы успеем сказать, чтобы бифштекс был слегка недожарен.
      – Ну… а как насчет пикника?
      – Замечательно! Вам еще одно очко за сообразительность. Но куда мы поедем? Пикник на траве, с деревьями вокруг и муравьями в салате – это не плохо, если я смогу снять эту вуаль… но есть ли поблизости такое место? Чтобы мы не умерли от голода прежде, чем туда доедем.
      – Я не знаю, босс. Но Финчли наверняка знает.)
      Финчли действительно знал такое местечко. Шорти послали в магазин «Есть хочу» в этом же районе.
      – Покупайте на шесть человек, Шорти, и не смотрите на цены, – велела Джоанна. – Будьте расточительным. Но обязательно купите картофельный салат и пару бутылок вина.
      – Одной достаточно, мисс. Я не пью – вино расслабляет. Финчли тоже никогда не пьет за рулем.
      – О Шорти, не мелочитесь. Я сама могу выпить целую бутылку… а вы завтра помолитесь за мою грешную душу. Но сегодня особенный день – мой первый день на свободе!
      (– Совсем особенный, любимая.
      – Совсем-совсем особенный, босс.)
      Они выехали на объездную дорогу и помчались на юг по экспресс-шоссе со скоростью триста футов в секунду. Финчли перешел на эту скорость только после того, как Джоанна надела ремни безопасности и аварийную сетку. Пятьдесят миль растаяли за пятнадцать минут, и Финчли сбавил скорость. За все время пути в них ни разу не выстрелили, даже в том месте, где шоссе огибало кратер.
      – Финчли, могу я наконец выбраться из этого дурацкого кокона?
      – Да, мисс. Но оставьте на всякий случай ремень безопасности. Здешние водители – настоящие ковбои.
      – Хорошо. Но как только его можно будет снять, сразу же скажите мне.
      (– Юнис, этот так называемый инженер, который разработал так называемый ремень безопасности, не думал о женщинах!
      – Босс, вы надели ремень по-мужски. Естественно, он зажал вам сосок. Подвиньте нижнюю часть поближе и сместите верхнее крепление, когда мы остановимся; так прикрепляли ремень, когда меня возили в этой машине. Какой-то мужчина пользовался машиной с тех пор, как меня возили на ней в последний раз.
      – Наверное, Джейк, когда его машина была не в порядке. Дорогая, сколько же мне предстоит еще узнать о том, как быть женщиной, прежде чем я перестану спотыкаться на каждом шагу.
      – Очень много. Но вы быстро учитесь, босс. И если понадобится, я вас подстрахую.
      – Дорогая, эта местность не подходит для пикника. Может быть, Финчли заблудился?)
      Они проехали через массивы «спальных» районов – обнесенные стеной частные владения, многоэтажные дома. Деревья были чахлыми, трава редкой, а кондиционер машины по-прежнему воевал со смогом.
      Но это длилось недолго. Финчли повернул в переулок, и вскоре по обе стороны дороги показались фермерские хозяйства. Джоанна заметила, что одно из них принадлежит ей, и тут же поправила себя: не ей, а филиалу «Смит энтерпрайзис», которым она больше не управляла.
      Тем не менее, она обратила внимание на то, что охранник на угловой башне не спит, стальной забор прочен, высок и обнесен колючей проволокой и сигнальной нитью. За всем чувствовался хороший уход. Но они проехали это хозяйство так быстро, что она даже не заметила, что там выращивается. Впрочем, какая разница? Иоганн никогда не пытался управлять этой частью своих владений : он знал, что в этой области он был некомпетентен.
      (– Юнис, что мы там выращиваем?
      – Джоанна, я не могла увидеть, поскольку вы не посмотрели.
      – Извините, дорогая. Говорите мне, если хотите, чтобы я что-нибудь сделал.
      – Хорошо. Кажется, здесь выращивают севооборотную культуру. Эта почва так долго эксплуатировалась, что теперь с нею надо обращаться аккуратно.
      – А что будет, когда почва больше не будет родить?
      – Мы умрем от голода. Что же еще? Но прежде ее застроят домами.
      – Юнис, это должно когда-нибудь прекратиться. Когда я был ребенком, я жил в городе, но меньше чем за час мог дойти до зеленых полей и невырубленных лесов. Леса были такие дремучие, что я мог разыгрывать из себя Тарзана и лазать по деревьям без одежды. Даже мальчик, живущий в Нью-Йорке, имея пять центов, мог доехать до ферм и лесов быстрее, чем я пешком из своего города.
      – Это кажется невероятным, босс.
      – Я знаю. Нам потребовались быстрая машина и профессиональный водитель, чтобы сделать то, что я раньше делал запросто, сам, босиком. К тому же это не настоящая сельская местность; это фабрика на открытом воздухе с начальниками цехов, часами работы, налогами и отходами. Все эти сливные колодцы и свалки приводили к забастовкам. Но виновных оправдывали. Эти колодцы и свалки являются рассадниками болезней. Да, раньше было куда лучше… Куда мы пойдем теперь?)
      Внутренний голос не ответил. Джоанна подождала.
      (– Юнис?
      – Босс, я не знаю!
      – Извините, я лишь проверил, слышите ли вы меня. Юнис, всю свою жизнь я старался как можно лучше распоряжаться тем, что у меня есть. Черт возьми, даже мой «дом из слоновой кости» многих спас от безработицы. Но с каждым годом положение ухудшалось. И я начал утешать себя мыслью, что меня уже не будет, когда все окончательно развалится. А теперь, похоже, я буду при этом. Поэтому я и спрашиваю себя:
      «Куда же идти дальше?» И не знаю ответа.
      – Босс!
      – Что, дорогая?
      – Я тоже все это видела, когда ехала со своей фермы в Айове в большой город. И у меня зародилось что-то вроде плана. Я знала, что когда-нибудь вы умрете, я не могла этого не знать, и я думала, что когда-нибудь я надоем Джо… без детей, без возможности их иметь. К тому же когда-нибудь мне пришлось бы расстаться с той замечательной работой, которая давала нам все, что было необходимо для Джо. Я ценила Джо, однако никогда не забывала, что он в любое время мог оставить меня. Поэтому я строила планы и копила деньги… Луна!
      – Луна? Послушайте, это же замечательная идея! Сесть на корабль «Пан Америкэн» и сделать это до того, как наш животик станет таким большим, что уже не сможет пролезть через люк. Что скажете на это, маленький чертенок?
      – Как хотите.
      – Вы, кажется, не рады?
      – Я не против, босс. Но я откладывала деньги не на туристический полет. Я хотела попасть в списки и пройти конкурсные экзамены… и оплатить разницу, поскольку у меня нет навыков работы по специальностям, нужным на Луне. Я хотела остаться жить на Луне. Навсегда.
      – Черт возьми! Вы думали об этом и ни разу не сказали?
      – Зачем говорить о неопределенном? Я не собиралась делать этого, пока я была нужна вам или Джо. Но у меня была серьезная причина. Я говорила вам, что у меня есть разрешение на трех детей?
      – Да, конечно. Я узнал об этом, как только вы поступили ко мне на работу.
      – Три – это большая квота, босс. Женщина могла бы гордиться этим. Но я хотела больше.
      – Что ж, теперь вы можете себе это позволить. Штрафы для вас – не проблема, хотя их снова увеличили и сделали прогрессивными. Юнис, если вы хотите иметь детей, это будет только началом.
      – Дорогой босс, давайте сначала посмотрим, что у нас получится с этим первым. Я знала, что не смогу платить штрафы… а на Луне нет ограничения рождаемости. Им нужны дети. Кажется, мы приехали.)
      Финчли повернул к магазину «Агропродукты, инк». Джоанна oтметила про себя, что эта компания составляет им конкуренцию. Машина остановилась так, чтобы не закрывать въезд в ворота. Финчли вышел и направился к посту охраны. Он припарковался под таким углом, что Джоанне не было видно, что там происходит – броня, отделяющая ее от кабины управления, загораживала вид.
      Финчли вернулся, и машина проехала в ворота.
      – Мисс Смит, меня просили ехать не быстрее двадцати миль в час, так что теперь можно обойтись без ремней безопасности.
      – Спасибо, Финчли. Сколько вы дали им на лапу?
      – О, сущие пустяки, мисс.
      – Да? Я надеюсь увидеть эту сумму в недельном отчете О'Нейла. Если ее там не будет, мне придется еще раз вас спросить.
      – Она там будет, – ответил водитель, – но я еще не знаю, сколько это будет в конечном итоге. Придется еще остановиться около административного здания, чтобы нас пропустили через задние ворота туда, где у вас будет пикник.
      – Где у нас будет пикник…
      Джоанна задумалась. Ей было неприятно, что пришлось совать взятку, поскольку ее статус основного конкурента, хотя и в отставке, давал ей по протоколу право на гораздо более почтительное к себе отношение. Но она не предупредила о своем визите, чего требовали правила хорошего тона, чтобы дать конкуренту время навести блеск. Промышленный шпионаж нельзя по-настоящему вести на высшем уровне.
      – Финчли, вы сказали охраннику, кого вы везете?
      – О нет, мисс! – Финчли, казались, был сильно удивлен вопросом. – Но он проверил права, хотя я и сказал ему, что это ваша машина… об этом лучше говорить сразу. У него все равно есть список всех бронированных машин в Штатах, такой же, как у меня. Я сказал, что везу гостей мистера Саломона… намекнул, что это пара больших шишек с побережья, которые хотят устроить пикник в безопасном месте. В общем-то, кроме имени мистера Саломона, я ему ничего не сказал. Я правильно сделал?
      – Просто замечательно, Финчли.
      (– Юнис, я чувствую себя каким-то преступником, находясь в этой машине и скрывая свое имя. Довольно гадкое ощущение.
      – Взгляните на это с другой стороны, босс. Вы знаете, кто вы. Но публика не знает, несмотря на вчерашний идиотский карнавал. Мне кажется, лучше оставаться гостем Джейка… ведь это почти правда.
      – Мне все равно кажется, что я должен сказать свое имя здешнему управляющему. Но не узнает ли об этом еще кто-нибудь? Или, вернее, как скоро об этом узнают?
      – Через полчаса. Как раз достаточно для того, чтобы какой-нибудь клерк успел позвонить в газету. Сейчас же прилетит вертолет с репортерами. Затем кто-нибудь их этих репортеров попытается взять у вас интервью через громкоговоритель, поскольку наши парни не дадут ему спуститься на землю.
      – Отличный пикник!
      – Если же он все-таки спустится на землю, Шорти и Фред накинутся на него и раздерут на части, причем каждый из них постарается сделать это первым. Они рьяны. Очень рьяны. Босс, может быть, вы не заметили, но, хотя они и называют вас «мисс Смит», они обращаются с вами точно так, как они обращались со мной. Мозгом они понимают, что вы – это вы… но нутром чувствуют, что вы – это я.
      – Это недалеко от правды, Юнис. Поскольку мозг мой, а нутро – ваше.
      – Босс, мне это нравится. Мы первые в истории сиамские близнецы с одной головой. Но не все внутри меня мое. Там есть одна частичка более подвижная, чем другие… И она – Иоганн, а не Джоанна и не Юнис. Если она доберется до финишной черты, она станет более важной, чем мы обе вместе.
      – Моя любовь, вы сентиментальны.
      – Да, я почти что плакса, босс. И вы тоже.
      – Nolo contendere. Когда я думаю о том, что Иоганн и Юнис, оба мертвые, соединились в Джоанне, чтобы сделать ребенка, я теряю контроль над собой и хочу плакать.
      – Лучше не начинать, Джоанна, машина останавливается. Босс, сколько времени нужно сперматозоиду, чтобы дойти до цели? Я знаю, что ему приходится пройти несколько дюймов, чтобы добраться до яйцеклетки, но как быстро он плывет?
      – Не знаю, дорогая. Давайте оставим эту затычку на месте еще пару дней. Дадим этому маленькому ублюдку все шансы. Вы знаете, как снимать колпачок? Или нам придется обратиться к доктору? Но не следует вмешивать сюда Вини.
      – Босс, я устанавливала и снимала их столько раз, что могу проделать это даже во сне. Я износила этих резиновых бамперов больше, чем иные девушки изнашивают обуви.
      – Хвастовство. Бахвальство.
      – Самую малость, босс, дорогой. Я говорила вам, что я всегда была готова к беременности. Поэтому мне приходилось предохраняться. А половую жизнь я вела постоянно, многие годы, а если и пропустила когда денек, то не по своей вине. Я поняла свое предназначение, когда была еще девочкой-скаутом без грудей.)
      Финчли вернулся в машину.
      – Мисс…
      – Да, Финчли?
      – Управляющий шлет вам привет и говорит, что гости советника Саломона – почетные гости для «Агропродукта». Обошлось без взятки. Но он спросил, не взял ли денег охранник у главного входа. Я сказал, что нет. Правильно?
      – Конечно, Финчли. Зачем нам доносить на чужих служащих?
      – Я не думаю, что он мне поверил, но расспрашивать больше не стал. Он пригласил вас обоих – он думает, что вас двое, а я его не разубеждал – остановиться и выпить коньяку или кофе на обратном пути. Я сказал ему, что вы, может быть, остановитесь, а может и нет.
      – Спасибо, Финчли.
      Они проехали по территории фермы, подъехали к еще одним охраняемым воротам. Фред вышел из машины, нажал кнопку вызова и переговорил с охраной. Ворота раскрылись. Машина проехала в них, и вскоре они остановились. Финчли выгрузил провиант и подал руку Джоанне Юнис.
      Она посмотрела вокруг
      – О! Как красиво! Я и не знала, что есть еще такие уголки!
      Местечко было красивым по-простому. Небольшая речушка, прозрачная и, очевидно, незагрязненная, извивалась в низких берегах. Вокруг нее росли деревья и кустарники, но немного. Травяной ковер заполнял промежутки между ними. Трава была невысокая – вероятно, здесь было пастбище. По голубому небу были разбросаны кучевые облака, а солнечный свет был желтым и приятно теплым.
      (– Юнис, правда здесь здорово?
      – Хм… Похоже на Айову, когда лето еще не в полном разгаре.)
      Джоанна Юнис сняла сандали и бросила их в машину поверх накидки. Пошевелила пальцами ног.
      – О, чудесно! Я не ходила босиком по траве уже больше двадцати лет. Финчли, Шорти, Фред, вы трое! Если Бог наделил вас частицей разума, то вы разуетесь и доставите удовольствие своим ногам.
      (– Юнис, неужели Айова по-прежнему такая красивая?
      – Частично, дорогой. Но она быстро населяется. Возьмите, к примеру, то место, где мы жили, между Де-Мойном и Гринелем. Когда я была ребенком, там были одни фермы. Но к тому времени, как я ушла из дома, у нас было больше знакомых среди новичков, чем среди старых соседей. Там тоже начали строить большие дома.
      – Ужасно, Юнис, эта страна доразмножается до своей гибели.
      – Для только что забеременевшей девки у вас странное отношение к воспроизводству рода человеческого, близняшка. Видите то травянистое место у изгиба реки?
      – Да, а что?
      – Так… Будит во мне кое-какие воспоминания… оно похоже на берег реки в Айове, где я потеряла свою пресловутую невинность.
      – Ха! Отличное место для этого. Вы сопротивлялись?
      – Близняшка, вы шутите надо мной? Наоборот, я помогала.
      – Было больно?
      – Не так сильно, чтобы испортить удовольствие. Босс, дорогой, я знаю, как было в ваше время. Но теперь никто не беспокоится о сохранности гимена. Умные матери следят за тем, чтобы у их дочерей его удалили хирургически. А некоторые теряют его постепенно и даже сами не знают, куда он подевался. Девушки, которые при этом кричат что есть мочи и истекают кровью, как поросята, когда их режут, сегодня редкость.
      – Младенец, я должен вас поправить. Не произошло никаких особенных изменений. Просто теперь люди более открыты в таких вопросах. Как вы думаете, вода достаточно теплая, чтобы плавать?
      – Достаточно, босс. Но как узнать, чистая ли она? Кто знает, что там у них вверх по течению…
      – Юнис, вы просто маменькина дочка. Кто не рискует, тот не выигрывает.
      – Это было верно вчера… но сегодня мы – будущая мама. Этот журчащий ручеек, может быть, отравлен тысячей ужасных химикатов.
      – О… черт! Если бы он был загрязнен, то здесь была бы табличка, говорящая об этом.
      – В месте, в которое можно проехать только через несколько постов охраны? Спросим Финчли. Может быть, он знает.
      – А если он скажет, что вода загрязнена?
      – Тогда мы все равно будем купаться. Босс, вы же сами сказали: кто не рискует, тот не выигрывает.
      – Хм… если он скажет, что вода заражена, то я пас. Как вы заметили, дорогая, теперь на нас лежит большая ответственность. Пойдемте есть. Я голоден.
      – Неужели? Я уж начала думать, что вы бросили гадкую привычку есть.)
      Джоанна Юнис повернула к машине и остановилась удивленная, увидев, что Шорти накрывает походный столик на одну персону.
      – Что это такое?
      – Ваш обед, мисс.
      – Пикник… на столе?.. Вы хотите, чтобы муравьи умерли с голода? Все это должно быть на траве.
      Шорти был огорчен.
      – Как скажете, мисс.
      (– Джоанна! На вас нет трусиков. Если вы сядете на землю, вы шокируете Шорти… и развлечете остальных.
      – Вы испортили мне все удовольствие. Ладно.)
      – Ну, раз уж стол накрыт, Шорти, оставьте его. Но накройте еще на троих.
      – О, мы поедим в машине, мисс. Мы так привыкли.
      Она топнула ножкой.
      – Шорти, если вы оставите меня одну за столом, я отправлю вас домой. Чья это была идея? Финчли? Финчли, идите сюда!
      Через несколько минут все сели за стол, который ломился от яств, поскольку Джоанна настояла на том, чтобы на него было выставлено все.
      – Найдется здесь сильный мужчина, способный открыть бутылку?
      Ловкость, с которой Шорти открыл вино, заставила ее усомниться в том, что он всегда был трезвенником. Она наполнила свой стакан, стакан Фреда и собралась налить Финчли.
      – Мисс Смит, пожалуйста, не надо. Я за рулем, – сказал он и накрыл стакан рукой.
      – Всего четыре капли, – настаивала она. – Для тоста. И четыре капли вам, Шорти, для той же цели. – Она на четверть дюйма наполнила их стаканы. – Но сперва, Шорти, не прочтете ли вы нам молитву?
      Шорти явно удивился, но его обычная невозмутимость тут же вернулась к нему.
      – С удовольствием, мисс Смит.
      Он склонил голову.
      (– Босс! Какого черта?
      – Умолкните! Ом мани падме хум.
      – О! Ом мани падме хум.
      – Ом мани падме хум.
      – Ом мани падме хум.
      – Ом мани падме хум…)
      – Аминь.
      – Аминь!
      (Ом мани падме хум.)
      – Аминь. Спасибо, Шорти. А теперь тост, который тоже своего рода молитва. Мы все выпьем за ту, которой сейчас с нами нет… но которая должна бы быть здесь…
      (– Босс! Вам не надоело? Это уже не смешно.
      – Не суйте нос в чужие дела!)
      …Кто скажет этот тост?
      Финчли и Шорти посмотрели друг на друга и отвели глаза в сторону. Джоанна встретилась взглядом с Фредом.
      – Фред?
      – Хм… Мисс, я не умею. – Казалось, он был расстроен.
      – Встаньте. – Джоанна встала, другие последовали ее примеру. – И скажите, что вы хотите сказать о той, которой здесь нет, но которую мы все любим. Назовите имя той, в чью честь мы сейчас пьем.
      Она подняла стакан и почувствовала, как на глаза набегают слезы.
      (– Юнис! Это вы плачете? Или я? Я никогда не имел привычки плакать.
      – Не надо было давать мне повода, босс… я же говорила, что я сентиментальная и плакса.)
      Фред нерешительно начал:
      – Тост… за ту, которую мы все любим… и которая должна бы быть здесь. И она здесь! – На его лице отразился внезапный испуг.
      – Аминь, – сказал Шорти своим звучным баритоном. – «И она здесь!» Потому что небеса настолько близки к нам, насколько мы сами того желаем. Я так говорю своим прихожанам, Фред… и своим сердцем вы знаете, что я прав.
      Торжественно и осторожно он выпил символическую дозу вина из стакана. Все выпили вслед за ним.
      – Спасибо, Фред, – тихо поблагодарила его Джоанна. – Она слышала вас. И вас тоже, Шорти. И она слышит меня сейчас…
      (– Босс! Вы и их расстроили, и сами расстроились. Пусть они сядут и поедят. Скажите им, что я этого хочу! Вы испортили такой замечательный пикник.
      – Нет, не испортил.)
      …Финчли, вы хорошо ее знали. Может быть, даже лучше, чем я, поскольку я была сварливым старцем и она ухаживала за мной из сострадания. Что бы она сейчас велела нам делать?
      – Чего бы хотела сейчас… миссис Бранка… от нас?
      – Да. Вы называли ее «миссис Бранка» или «Юнис»?
      (– Они звали меня «Юнис», босс… и уже после первой недели знакомства я целовала их при встрече и при прощании. Даже когда Джейк видел. Он, правда, делал вид, что не замечает.
      – Вы милая девушка, дорогая. Дальше поцелуев дело не шло?
      – О Боже! Босс, конечно, нет. Трудно было заставить их даже поцелуй принять вместо чаевых, от которых они наотрез отказывались.
      – Черт возьми, от вас можно было бы ожидать и большего, сестричка-шлюшка.
      – Брюхатая девка!)
      – Сначала я называл ее «миссис Бранка». Затем она начала называть меня «Том», и я стал называть ее «Юнис».
      – Хорошо, Том. Что бы сейчас Юнис велела нам сделать? Стоять и плакать? Я вижу слезы у вас на глазах, я не одна плачу. Хотела бы Юнис, чтобы наш пикник был испорчен?
      – Хм… Она бы сказала: «Садитесь и ешьте».
      – Да! – согласился Шорти. – Юнис бы сказала. «Ешьте… а то горячие блюда остынут, а холодные – степлятся».