– Неужели? – воскликнул он. – Знаете, мы с ней были очень близки. Моя дорогая бедная Гленда!..

Капитан сделал шаг вперед и в очередной раз поклонился.

– Это правда, милорд. Она даже назвала в вашу честь нашего первенца Чарлза. Ее самым большим, я бы сказал, предсмертным желанием было то, чтобы Куинн встретилась с вами. Гленда очень сожалела о разрыве с семьей.

Куинн изумленно покосилась на отца. Зачем он говорит такую чушь? Сама она ни разу не слышала ни о каких сожалениях или предсмертных желаниях.

Но лорд Клэридж был тронут до слез.

– Тогда я рад исполнить волю Гленды и принять вас в лоне нашей семьи. Сегодня вечером мы идем на прием к лорду и леди Трамбол. Это прекрасная возможность представить Куинн высшему обществу. Разве не так, дорогая? – Он снова посмотрел на жену.

– Да, конечно, – ответила та ледяным тоном. – Однако я боюсь, что хотя ты и забыл о том скандале, в который тянула нас твоя сестра, остальные еще помнят о нем.

– Но... но это же было почти двадцать пять лет назад, – пробормотал маркиз без уверенности в голосе. – Думаю, что теперь...

Леди Клэридж брезгливо поморщилась.

– Надеюсь, ты прав, – сказала она и повернулась к капитану и своей неожиданно обретенной племяннице. – В любом случае, раз вы остановились здесь, будет неприлично, если вы не пойдете с нами на прием.

Куинн в полном отчаянии наблюдала за тем, как отец благодарно поклонился, услышав столь нерадушное приглашение.

– Вы очень добры, миледи. Конечно же, для нас это будет огромная честь. Для Куинн – прекрасный шанс войти в общество. Может быть, ваша дочь будет так любезна и представит ее другим молодым людям.

Судя по выражению лица леди Констанции, та была не намного радушнее своей матери. Она смотрела на Куинн как на диковинную зверушку.

– Конечно, – сказала леди Клэридж. – Кроме того, я не буду требовать от мисс Певерилл такого же строгого соблюдения приличий, как от своей дочери. Я готова смириться с недостатками ее воспитания.

– Вы очень добры, – заученно повторил капитан, однако Куинн восприняла слова своей тети как оскорбление не только ее самой, но и памяти ее матери.

Маркиз постарался сгладить неловкую ситуацию:

– Ну что ты, дорогая. Я уверен, что Куинн прекрасно воспитана.

Не желая разочаровывать маркиза, Куинн промолчала. Тем временем их вещи были перенесены в комнаты второго этажа, и лорд Клэридж радостно объявил:

– Уильям покажет вам ваши спальни. Как прекрасно, что вы приехали к нам. Да, это просто прекрасно!

Когда они поднимались вслед за дворецким, Куинн прошептала отцу на ухо:

– Папа, неужели мы, должны?..

– Тсс, дорогая. Все будет прекрасно. Я знаю, что леди Клэридж может показаться слишком чопорной, но со временем она станет относиться к тебе мягче, как и все остальные. Прошу тебя, не нужно так волноваться.

– Я совсем не волнуюсь, но мне кажется, что мой кругозор в отношении Англии уже достаточно широк.

– Ну что ты!.. – Он ласково похлопал дочь по плечу. – Ты едва видела Лондон, не говоря уже обо всей Англии. Поверь мне, это будет стоить того времени, которое мы потратили на поездку сюда.

Куинн открыла дверь своей спальни. Это была самая элегантная комната, какую она видела в своей жизни. Может быть, отец окажется прав. Лишь бы обстоятельства не оказались против этого.

Дом лорда Трамбола был просто грандиозен. Он оказался даже больше, чем дом Клэриджей, и не шел ни в какое сравнение с жилищем вчерашнего молодого джентльмена. Оглядывая разукрашенный живыми цветами бальный зал, Куинн думала о том, женат ли тот голубоглазый красавец.

Нельзя было сказать, что ее это сильно волновало. Куинн твердо решила, что если им доведется встретиться, она сделает вид, что не знает его. Однако ей было ужасно интересно посмотреть на лицо незнакомца, если он увидит ее одетой в это палевое шелковое платье, украшенное затейливой вышивкой.

– ...а это моя племянница, мисс Куинн Певерилл, – услышала она голос дяди, представлявшего ее другим гостям.

Еще в детстве мать научила Куинн, как нужно вести себя в обществе, поэтому смогла сделать элегантный реверанс под бдительным оком леди Клэридж.

– Весьма польщена, милорд, миледи, – поприветствовала она виконта и леди Трамбол. – Весьма великодушно с нишей стороны принять нас, учитывая, что мы совсем недавно приехали в Лондон.

– Я очень рада, что вы смогли прийти, дорогая, – отметила леди Трамбол. – В это время года город практически вымирает. Сами видите, что мне удалось собрать очень мало гостей на мой небольшой праздник.

Куинн пробормотала что-то о гостеприимстве любезной леди и вместе с Клэриджами прошла в зал.

– И это называется небольшим праздником? – прошептала она отцу. – Да здесь больше сотни людей!

– Я же говорил тебе, что высшее общество Лондона куда многочисленнее, чем в Балтиморе, – ответил он.

В этот момент к ним подплыла дородная дама в зеленом тюрбане.

– Капитан Певерилл, не верю своим глазам! – воскликнула она. – Я была рада слышать, что вы приехали в Лондон. Неужели это малютка Куинн?

– Рад видеть вас, миссис Кеннард. А капитан Кеннард с вами? – поклонился в ответ мистер Певерилл.

– Конечно, и умирает от желания вновь начать с вами ваши скучные разговоры. Пойдемте, он представит вас другим джентльменам.

Дама чмокнула Куинн в щеку, подхватила капитана под руку и увлекла его за собой. Девушка стоически выдержала это проявление фамильярности от женщины, которая, как она вспомнила, действительно приезжала к ним в Балтимор шесть или семь лет назад. Но стоило миссис Кеннард отвернуться, как Куинн с остервенением стерла со щеки следы ее поцелуя.

Итак, отец ушел, Клэриджи давно разбрелись по залу, так что Куинн осталась совсем одна. Она понимала, что стоять в одиночестве неприлично, но ей не хотелось принуждать себя и поддерживать какой-либо светский разговор. Теперь у нее появилась прекрасная возможность рассмотреть разряженных в пух и прах дам и их кавалеров, облаченных в скучные темные фраки.

Ее взгляд остановился на молодом человеке в лиловом пиджаке. Он напомнил ей того джентльмена, которого она встретила вчера на улице, только этот не был таким красивым. Возможно, он был его родственником.

Молодой человек обернулся и заметил, что Куинн смотрит на него. Он тут же направился к ней, приветливо улыбаясь.

– Я понимаю, что не подобает обращаться к вам, не будучи представленным, но вы показались мне несколько растерянной. Мисс?..

– Певерилл, – ответила она, тронутая его чуткостью. – Куинн Певерилл.

Он отвесил ей церемонный поклон.

– Лорд Питер Нортроп, к вашим услугам. Куинн Певерилл? Странное имя, но почему-то знакомое. Вы недавно в городе, не так ли?

– Да, мы с отцом приехали всего несколько дней назад. Мой отец – капитан Палмер Певерилл из Балтимора. Он там. – Она махнула рукой в сторону группы немолодых джентльменов, увлеченных беседой.

Задумчивое выражение на лице лорда Питера вдруг прояснилось.

– О! Я вспомнил. Должно быть, ваша мать – леди Гленда Трокуэйт, дочь леди Адели Куинн и последнего лорда Клэриджа. Значит, вы племянница нынешнего маркиза, не гак ли? А вот и Клэриджи. Отвести вас к ним?

– Нет, благодарю, – ответила Куинн, пораженная его знанием истории семьи. – Дело в том... я собиралась подойти к ним немного попозже.

Она не сомневалась, что ее тетушка не сможет удержаться от колких замечаний, если Куинн вдруг предстанет перед ней в сопровождении джентльмена, который не был представлен как положено.

– Конечно, конечно, – тут же отозвался лорд Питер, который, похоже, понял причину ее отказа. – Однако я уверен, что здесь есть множество людей, которым будет приятно познакомиться с вами. Например, мой брат Маркус и вон те молодые леди. Лондон – скучнейшее место, если нет друзей.

Он предложил ей руку, и она с радостью воспользовалась его приглашением. Было ли это проявлением благотворительности, или лорд Питер имел привычку всегда приходить на помощь молодым леди, оказавшимся в затруднительном положении?

– Маркус, леди, разрешите представить вам мисс Куинн Певерилл, которая совсем недавно приехала в Англию. Мисс Певерилл, мой брат, лорд Маркус Нортроп.

Затем он начал представлять ей стоявших рядом молодых леди, но Куинн уже ничего не слышала.

Она не отрываясь смотрела на своего вчерашнего «спасителя».

Улыбка моментально сползла с лица Маркуса, когда он увидел перед собой ту самую девушку, которую так опрометчиво привел в свой дом днем раньше. Однако он сумел довольно быстро справиться с собой и отвесил ей дежурный поклон.

– Необычайно рад нашему знакомству, мисс Певерилл, – сказал он, надеясь, что никто не заметил его секундного замешательства.

– Лорд Маркус, – холодно ответила она, но в ее глазах засветились искорки смеха.

После этого Куинн переключила свое внимание на остальных. Мисс Чалмерс спросила ее о жизни в Америке, и Маркус получил возможность справиться со своими эмоциями.

Весь прошлый вечер он пытался понять, кто была та девушка. В конце концов, пришел к выводу, что незнакомка, скорее всего дочь какого-нибудь американского торговца, вероятно, состоятельного, но незнатного. Теперь же он понял, что ошибся, ведь девушка оказалась на великосветском приеме.

Но его тревожил тот факт, что он испытал странное удовольствие, встретившись с ней еще раз. О, конечно, она была очень хорошенькой, но слишком молодой и, конечно же, не имела никакого понятия о приличиях.

– Так, значит, там, где вы живете, нет никаких индейцев? – с явным разочарованием спросила мисс Чалмерс.

– Конечно. Балтимор не дикое место, а один из главных портовых городов Америки, – ответила мисс Певерилл. – Он меньше Лондона, но там живет более двадцати тысяч человек.

– Боже мой! Я и не думала, что он такой большой! – воскликнула мисс Чалмерс.

Остальные леди согласно закивали головами и продолжили свои расспросы.

– Похоже, мисс Певерилл тебя очень заинтересовала, – негромко сказал лорд Питер брату. – Должен признаться, девушка весьма недурна. Кроме того, по материнской линии она принадлежит к очень знатному роду.

– Да? – Маркусу пришлось снова сделать над собой усилие, чтобы не выглядеть слишком заинтересованным.

Питер с энтузиазмом закивал головой.

– Внучка четвертого лорда Клэриджа и кузина нынешней очаровательной леди Констанции.

Это действительно удивило Маркуса, но он равнодушно произнес:

– Новое лицо всегда привлекает к себе внимание, особенно в период летнего затишья. Но это вряд ли может компенсировать отсутствие воспитания.

– Ты считаешь мисс Певерилл плохо воспитанной? Почему? – искренне удивился Питер.

Маркус не собирался посвящать брата в подробности своего вчерашнего приключения. Конечно же, репутация мисс Певерилл его не заботила, но он не хотел, чтобы Питер знал о его блужданиях по улицам и желании помочь страждущим.

– Американки всегда раздражали меня своей бесцеремонностью, – сказал он. – Сомневаюсь, что мисс Певерилл чем-то отличается от других. Все это происходит оттого, что им с детства не прививают тех понятий о приличиях, которые английские девушки впитывают с молоком матери.

Неожиданно он понял, что говорит слишком громко, потому что стоявшие рядом леди замолчали. Одного взгляда на мисс Певерилл было достаточно, чтобы понять, что она слышала его слова. В её зеленых с золотыми искрами глазах читалась укоризна. Маркус резко повернулся к Питеру.

– Здесь действительно находится человек, который плохо воспитан, – жестко сказал Питер. Его голос прозвучал достаточно громко, чтобы быть услышанным мисс Певерилл. Затем он наклонился к Маркусу и добавил: – Не знаю, чем объясняется такая грубость с твоей стороны, но мне кажется, что это обычное проявление ханжества твоей распутной натуры.

Питер развернулся и ушел. Маркус был рад избавиться от нравоучений брата. Однако его радость длилась недолго: к ним быстрым шагом направлялась леди Маунтхит, та самая, которая видела, как мисс Певерилл покидала его дом. Неужели она узнала девушку? Нет, это было невозможно.

Тем не менее, Маркус попытался придумать объяснение вчерашнему недоразумению, но ему на ум не пришло ничего подходящего.

– Лорд Маркус, а разве вы не говорили не так давно, что собираетесь поехать в Америку? – спросила мисс Августа Мелкс. Очевидно, она не слышала его едкого замечания. – Только послушайте, что рассказывает об этой стране мисс Певерилл!

– Да, я с интересом послушаю, – ответил он, пытаясь одновременно быть вежливым и равнодушным. – Вы говорите, Балтимор? Это, кажется, в Мэриленде?

Куинн кивнула в ответ, опасаясь смотреть прямо на него.

– Да, это к северу от Вашингтона, того самого города, который англичане хотели сжечь несколько лет назад. Америка – страна, на которую стоит посмотреть.

– Я слышал об этом.

Он попытался улыбнуться, чтобы загладить неловкость, но заметил, что ее глаза остались холодными.

– Куинн, вижу, ты уже обзавелась друзьями, – раздался вдруг громовой голос позади Маркуса. – Прекрасно, прекрасно!

Лорд Нортроп обернулся и увидел, что голос принадлежит высокому широкоплечему немолодому мужчине с обветренным в долгих морских путешествиях лицом. Несмотря на его безупречный костюм, казалось, он не вписывается в светское общество. Он чувствовал себя как орел в клетке с канарейками.

– Папа, разреши представить тебе моих новых знакомых. – Мисс Певерилл говорила немного поспешно, словно боялась, что отец снова заговорит. – Мисс Чалмерс, мисс Августа и Люсинда Мелкс. А также лорд Нортроп, – нехотя добавила она. – Мой отец, капитан Певерилл.

– Дамы, я очарован. – Капитан отвесил неожиданно и изящный поклон, а затем повернулся к Маркусу: – Нортроп… Если не ошибаюсь, милорд, вы имеете какое-то отношение к герцогу Марленду?

– Да, сэр. Герцог – мой отец.

Брови капитана поползли вверх.

– Необычайно рад знакомству, милорд. Надеюсь, моя дочь вела себя хорошо?

Маркус удивленно моргнул. Неужели она рассказала ему о...

Но злой шепот: «Папа!» – дал ему понять, что мистер Певерилл находится в неведении относительно вчерашней необычной прогулки дочери. Видимо, такие вопросы просто вошли у старого моряка в привычку.

– Она вела себя идеально, сэр, – вынужденно ответил Маркус, за что получил от Куинн благодарный взгляд.

Несомненно, капитан Певерилл слишком рано дал своей дочери свободу, подумал Маркус. Ей, должно быть, лет шестнадцать-семнадцать, что объясняет ее импульсивность и отсутствие благоразумия. Но его мысли были неожиданным образом прерваны.

– Мой дорогой лорд Маркус! – приторным голосом воскликнула леди Маунтхит, раздвигая стоявших плотным полукругом людей. – Как я рада снова вас видеть, – проворковала она, подбирая шелковую юбку цвета темного аметиста.

– Я тоже рад, миледи, – ответил он с замирающим от нехороших предчувствий сердцем. – Леди Маунтхит, разрешите представить вам капитана и мисс Певерилл.

Леди Маунтхит лишь слегка поклонилась капитану и тут же переключила свое внимание на его дочь. Как и боялся Маркус, она явно узнала в ней ту девушку, что вчера выходила из его дома.

– Мисс Певерилл! – тем временем начала притворно удивляться леди Маунтхит. – Сначала я решила, что ошиблась, но теперь вижу, мои глаза и память не подвели. Признаться, я потрясена вашей смелостью. Как вы смогли показаться в таком респектабельном обществе?

Протестующий ропот собравшихся закончился гневной фразой капитана:

– Прошу прощения, миледи! С какой стати вы разговариваете с моей дочерью в подобном тоне?

В глазах леди Маунтхит читалось фальшивое сочувствие, а ее губы изогнулись в триумфальной улыбке.

– Мой дорогой сэр, мне неприятно сообщать вам, но ваша дочь настолько пренебрегла приличиями, что...

Она на мгновение замялась, словно действительно переживала по поводу того, что собиралась сообщить, хотя, как догадался Маркус, это было сделано лишь для пущего эффекта.

– ...что одна посещала молодого джентльмена в его доме. Я сама видела, как она выходила, и при ней не было даже горничной.

Все ахнули, а капитан угрюмо посмотрел на дочь. Маркус почувствовал, что просто обязан как-то среагировать на происходящее, и сказал:

– Миледи, всему этому есть вполне разумное объяснение. Дело в том, что мисс Певерилл, что она и я...

– Помолвлены, – закончил за него капитан Певерилл.

У Маркуса и Куинн одновременно вырвались вздохи изумления.

– Помолвлены? – В голосе леди Маунтхит звучал неприкрытый скептицизм.

Капитан уверенно кивнул головой.

– Мы хотели повременить с объявлением до того момента, когда из Балтимора прибудет ее брат, но теперь я нижу, что отсрочка была неправильной.

– Милорд, это правда? – Леди Маунтхит резко повернулась к Маркусу, сверля его взглядом.

Краем глаза он видел, что Куинн пытается что-то сказать ему одними губами, но в данной ситуации мог ответить только одно:

– Конечно, это правда, миледи. А по какой же еще причине мисс Певерилл могла навещать меня вчера?