Святой из Севен-Дайалс (№2) - Мятежная красавица

– Он живет в Мейфэре? – Маркус всегда считал, что такими делами занимаются исключительно в доках и бедных кварталах. – Ты можешь показать мне дом?

Гобби широко улыбнулся:

– Я знал, что вы поможете, сэр. Могу отвести вас туда прямо сейчас.

Куинн провела в комнате более часа. Все это время она размышляла о последнем разговоре с мужем. К сожалению, она в очередной раз устыдилась некоторых резких и обидных вещей, которые сказала ему.

Но это чувство стыда не изменило ее решения рано или поздно покинуть Англию. Было совершенно очевидно, что ее брак обречен. Помимо всего прочего, она указала Маркусу на его бедность. Конечно же, ни один мужчина не простит такого удара по самолюбию. Но ей и не требовалось его прощение!

С другой стороны, почему бы ей не извиниться? Сделать так, чтобы Маркус начал доверять ей, ведь тогда осуществить побег будет намного проще. Возможно, были и другие причины, по которым Куинн хотела сблизиться с мужем, но в этом она отказывалась признаться даже самой себе.

Девушка подошла к двери и попробовала, открыть ее. Дверь оказалась незапертой. Тут же в коридоре, появилась Монетт.

– Миледи, не хотите переодеться к ужину?

– Да, Монетт, хочу.

С помощью служанки Куинн сменила свадебный наряд на скромное муслиновое платье лилового цвета. Затем Монетт расчесала ее волосы и сделала простую прическу, собрав часть волос в небольшой пучок на затылке и распустив остальные локоны по плечам.

– Спасибо, Монетт, – сказала Куинн, разглядывая свое отражение в зеркале. – Я хочу спуститься вниз. Попроси кого-нибудь из слуг принести поднос с чаем в библиотеку.

Слегка робея, она спустилась по лестнице. У входной двери стоял дворецкий. Получил ли он приказ не выпускать ее на улицу? Куинн заглянула во все помещения первого этажа, но Маркуса нигде не было. Может быть, он ушел?

В растерянности она вернулась в библиотеку, где ее уже ждала пожилая женщина с накрытым к чаю подносом. Судя по большой связке ключей на поясе, это была экономка.

– Поставьте поднос сюда, миссис?..

– Уолш, миледи. Разрешите поздравить вас с замужеством. Я рада, что вы пришли в этом дом, которому давно не хватает женской руки.

Теплые слова экономки растрогали Куинн.

– Благодарю вас, миссис Уолш. Надеюсь, мой приезд не причинил слишком больших неудобств лорду Энтони и лорду Питеру?

Женщина ласково улыбнулась:

– О нет, миледи! Лорд Энтони вообще редко бывает дома. Большую часть времени он проводит на охоте в своем поместье в Лестершире. А лорд Питер вот уже два года говорит о том, что ему нужно обзавестись собственным домом. Теперь он наконец сможет сделать это.

– А кому принадлежит этот дом? Герцогу?

– Да, он принадлежит семье уже два или три поколения. Это была главная лондонская резиденция дедушки нынешнего герцога. Затем вся семья переехала в новый дом, а здесь время от времени живут сыновья герцога.

– Так это своего рода их временная резиденция?

Миссис Уолш кивнула:

– Так как лорд Маркус – младший сын, вы с ним можете жить здесь совершенно спокойно. Сыновья лорда Бэгстеда еще совсем дети.

Куинн налила себе чашку чаю.

– Благодарю вас, миссис Уолш. Я рада, что никто из сыновей герцога не был вынужден покинуть этот дом из-за меня.

– Что вы, миледи! Надеюсь, вы с лордом Маркусом будете здесь счастливы.

Экономка поклонилась и оставила Куинн одну.

Но где же Маркус? Очень странно, что он ушел из дому в день своей свадьбы. Она не слышала, чтобы от дома отъезжал экипаж, значит, муж отправился куда-то пешком. Куинн вернула чашку на поднос и решила устроить небольшую проверку. Она вышла из библиотеки и решительно направилась к входной двери.

– Я хочу подышать воздухом, – сказала она дворецкому, ожидая, что тот немедленно преградит ей путь.

Вместо этого слуга лишь поклонился и открыл дверь. В некотором замешательстве Куинн вышла из дома и спустилась по ступенькам на тротуар. Она сделала это импульсивно и теперь не знала, куда пойти. Но тут она увидела Полли. Девчушка стояла на другой стороне улицы. Не прошло и минуты, как и она заметила Куинн. Та жестом попросила ее подойти. Когда Полли направилась к ней, Куинн решила немного отойти от дома, чтобы слуги не могли увидеть ее в окно.

– Добрый день, мэм, – сказала Полли. – Я рада, что у вас все в порядке. У вас не было неприятностей из-за того, что вы тогда хотели помочь мне и Гобби?

Куинн подумала, что все произошедшее с ней в последние несколько дней было наказанием за тот порыв благотворительности, но в ответ лишь отрицательно покачала головой:

– Нет, серьезных неприятностей не было. А что ты здесь делаешь? Надеюсь, ты не собираешься снова что-то украсть?

– О нет, мэм! Я никогда больше не буду этого делать. Просто я присматриваю за Гобби.

– Присматриваешь за ним, чтобы уберечь от воровства?

Куинн заметила, что синяк на щеке девочки начинает рассасываться.

– Гобби сказал, что в последнее время он не ворует, но я знаю, он давал деньги Твитчеллу, – после некоторых колебаний ответила Полли.

– Может быть, он нашел работу? Хотя ему и тебе лучше было пойти в школу.

– Школа не для нас, мэм. Может быть, когда-то мне удастся заработать денег, чтобы отдать туда Гобби. – Девочка покраснела, чем вызвала у Куинн нехорошие подозрения. – Я могу устроиться на настоящую работу.

– Что это за работа, Полли?

Глаза малышки забегали, а лицо сделалось совершенно пунцовым.

– Мне говорили, что там хорошо платят, – уклончиво ответила она.

Подозрения Куинн усилились.

– Полли, посмотри мне в глаза, – строго сказала она. – О какой работе ты говоришь?

Девочка старательно отводила взгляд.

– Мэм, мне не хотелось бы говорить об этом.

Она начала пятиться назад, но Куинн схватила ее за руку.

– Это что-то незаконное? Ты же обещала, что больше не будешь воровать.

– Нет, мэм, это не воровство. Я буду... проституткой. Мистер Твитчелл говорит, что с моим лицом у меня это получится.

На какое-то время Куинн потеряла дар речи.

– Ты хочешь сказать, что будешь торговать своим телом? Будешь продавать себя мужчинам?

Полли пожала плечами:

– Именно так, мэм. Я разговаривала с девочками, которые занимаются этим. Они сказали, что зарабатывают в пять раз больше, чем на любой другой работе.

– О, Полли, нет! Ты не должна этого делать! – Куинн тут же вспомнила Салли и «Красный сокол». Как ребенок сможет пережить такое? – А сколько тебе лет?

– Почти тринадцать, – ответила девочка, гордо распрямляя плечи. – Твитчелл говорит, что я уже вполне взрослая. – Однако в ее глазах заблестели слезы. – А как еще я смогу позаботиться о Гобби и о себе самой?

Решение пришло к Куинн мгновенно.

– Послушай, я только что вышла замуж, и мне нужны слуги; Не знаю, сколько я смогу платить тебе, но эта работа гораздо безопаснее. Хочешь работать в этом доме? – Она указала на дом Маркуса.

– О, мэм! Вы действительно дадите мне работу?

– Да, и хочу, чтобы ты начала как можно скорее. – Если Маркус будет возражать, то она сумеет уговорить его. – Где ты сейчас живешь?

– В ночлежке Твитчелла в Севен-Дайалс. Там живем мы с Гобби и все остальные.

– У вас нет родителей?

Полли замотала головой.

– А Гобби согласится работать вместе с тобой?

На что может сгодиться девятилетний мальчик? Нужно будет спросить у экономки.

– Я спрошу его, мэм. Он не захочет расставаться со своими друзьями, но мне кажется, что без них ему будет спокойнее.

Куинн с радостью приютила бы всех детей, но она знала, что Маркус никогда не согласится на это.

– Да, попробуй уговорить его. Ночлежка – неподходящее место для маленького мальчика.

– Конечно, мэм. Можно я приду завтра? – с надеждой спросила Полли.

– Очень хорошо. Я предупрежу экономку мисс Уолш, чтобы она встретила тебя утром.

Излив поток благодарностей и уверений в преданности, Полли ушла, а Куинн направилась обратно в дом. Она была довольна тем, что сделала. Оставалось надеяться, что перед тем, как покинуть Англию, она успеет изменить к лучшему жизнь этих детей. Ведь тогда у нее не будет чувства, что она зря потратила время в этой стране. В приподнятом настроении Куинн поднялась по ступенькам дома, который больше не казался ей тюрьмой.

Маркус стоял напротив небольшого, но ухоженного дома на Свэллоу-стрит.

– Ты можешь рассказать мне что-нибудь о том джентльмене, который схватил Тига? – снова спросил он Гобби.

– Он высокий, светловолосый. Но я не знаю, как его зовут, – ответил мальчик. – Я не следил за домом и не знаю, живет ли здесь еще кто-нибудь.

Дом был трехэтажным и имел чердак. Неожиданно окно на верхнем этаже распахнулось. Из него высунулась молоденькая служанка и принялась вытряхивать пыльный половик.

– Сейчас мы ничего не сможем сделать, – сказал Маркус. – Кругом много людей, слуги в доме еще не спят. Если ты или кто-то из твоих друзей выяснят, в какой комнате держат Тига, я подумаю, что можно сделать.

– Милорд, мы сделаем это! – с энтузиазмом откликнулся Гобби. – Спасибо, милорд.

– Договорились. Теперь мне пора домой. Встретимся здесь в полночь. – Он развернулся, чтобы уйти, но остановился. – Пусть сюда придет кто-нибудь постарше. Тебе нужно как следует выспаться, если хочешь помочь мне утром.

На самом деле Маркусу просто не хотелось, чтобы мальчик бродил ночью по улице. Однако нельзя было допустить, чтобы Гобби догадался об истинных причинах.

– Утром у вас будет для меня задание?

– Да, – кивнул Маркус. – Поэтому тебе потребуется свежая голова. Я не хочу, чтобы ты по рассеянности совершил какую-нибудь ошибку.

Если у мальчугана и возникли какие-то подозрения, то теперь они исчезли. И тут Маркусу пришла в голову оригинальная идея.

– А что ты скажешь о настоящей работе, например, в моем доме? Тогда я смогу общаться с тобой, когда захочу. А ты будешь передавать сообщения остальным.

– Работа? – подозрительно переспросил Гобби. – Какая работа?

– Как насчет конюшни? Я поговорю с конюхом. Ты получишь теплое место для ночлега, и будешь жить вдали от мистера Твитчелла.

Хотя на лице мальчика все еще читалось сомнение, его глаза загорелись радостным огнем. Это тронуло Маркуса до глубины души.

– Вы правда думаете, что ваш конюх согласится? Лошади мне всегда нравились.

– Уверен, у него найдется для тебя работа. Приходи на конюшню завтра утром. Да, не забудь передать Стилту или кому-нибудь другому, что я буду здесь в полночь.

– Обязательно, милорд. Можете рассчитывать на меня!

Весело насвистывая, Гобби отправился восвояси, а Маркус повернул в сторону Гроувнер-стрит. Вот теперь он сможет доказать своей молодой жене, что он совсем не скучный и не высокомерный...

Но тогда она может догадаться, что он – Ангел Севен-Дайалс, а этого допускать нельзя! Лучше пусть думает о нем как прежде, так будет безопаснее. Но сможет ли он действительно быть таким, каким его считает Куинн?

Маркус улыбнулся. Придется взять за образец Роберта, старшего брата. Если кто в семье отвечал определению «скучный», то это был именно он.

Тут Маркус подумал, что Куинн могла заметить его отсутствие и убежать.

– Джордж, кто выходил... – спросил он дворецкого, врываясь в дом, но тут заметил, как за приоткрытой дверью мелькнула лиловая юбка. – Нет, все в порядке.

Он кивнул дворецкому и направился в библиотеку. Куинн встретила его улыбкой.

– Добрый день, милорд, э-э... Маркус. Хотите чаю?

– Я? Да, конечно. – Он сел в кресло. – Я рад, что ваше настроение улучшилось.

– Благодарю вас. Боюсь, утром я была удручена из-за того, что все происходило слишком быстро. Потом я выплакалась, и это пошло мне на пользу.

Куинн протянула ему чашку. Когда Маркус брал ее из рук девушки, он обратил внимание, что она старательно избегает контакта с его рукой. Он также заметил, что ее темные локоны очень красиво смотрятся на лиловой ткани платья. Кстати, очень закрытого и более чем скромного.

– Я слышал, что слезы помогают женщинам.

Куинн улыбнулась так, словно он сказал нечто весьма правильное и справедливое.

– Видимо, вы правы. Я точно не знаю, потому что плачу крайне редко.

– О да, – согласился он. – Если учесть то, что происходило с вами в последние дни, вы держались невероятно стойко. Любая другая женщина прорыдала бы после этого не меньше недели.

– Не думаю, что на моем месте могла оказаться какая-то другая женщина. – На этот раз ее улыбка была скорее насмешливой, чем вежливой. – Но я благодарю вас за комплимент.

Маркус с облегчением вздохнул. Если она не хочет продолжать ссориться, то он с радостью пойдет ей навстречу. Чтобы избежать возможных осложнений, он решил сменить тему разговора:

– Как вам понравилась ваша комната? Наверное, вы догадались, что раньше она принадлежала Энтони.

– Да, я решила, что она была его или лорда Питера. Он был почти уверен, что имя Питера она произнесла слишком ласковым тоном.

– А можно мне убрать оттуда картину? Боюсь, мне трудно будет спать, глядя на это полотно.

– О, я совсем забыл о ней! Энтони просто помешан на охоте. Нужно будет отослать ее к нему. А вы можете делать с комнатой все, что захотите. Если бы у меня было достаточно времени...

Она жестом прервала его болтовню.

– Я прекрасно понимаю, что у вас не было времени сменить обстановку. Хотя, признаюсь, в первый момент я испугалась.

Может быть, она решила, что это его комната, подумал Маркус. Неожиданно он представил Куинн в своей спальне, на своей кровати... Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы отогнать видение.

– Я распоряжусь насчет ужина, и за едой мы сможем обсудить, как вы хотите изменить вашу комнату. У вас есть любимое блюдо?

– Я... понимаете... – Она встревоженно посмотрела на мужа. – Некоторое время назад я разговаривала с мисс Уолш и взяла на себя смелость заказать ужин. Она была так добра, что подсказала мне пару ваших любимых кушаний.

От неожиданности Маркус приоткрыл рот – перемены, произошедшие с Куинн, были слишком разительными.

– Тогда все в порядке, – с трудом проговорил он. – Когда будет подан ужин?

– Я попросила подать его через час после вашего возвращения, чтобы у вас было время переодеться.

Она посмотрела на него. В глазах Куинн читался вопрос, хотя она так и не спросила, где он был.

– Да, я действительно хочу переодеться. Мне нужно было прогуляться, чтобы собраться с мыслями, – ответил он на молчаливый вопрос жены. – Но должен принести свои извинения, так как мне нужно было предупредить вас о своем уходе.

Девушка натянуто улыбнулась:

– Вы можете уходить и приходить, когда вам будет угодно. Однако я принимаю ваши извинения.

Маркусу показалось, что перед ним совершенно новая, иная Куинн, непохожая на ту, которую он знал. Он встал, так и не притронувшись к чаю.

– Я ненадолго поднимусь к себе. Встретимся за ужином.

Он поклонился и вышел. Ему нравились перемены, произошедшие в его жене. Возможно, со временем ему удастся узнать ее лучше и завоевать ее доверие. Учитывая то, что Куинн понравилась ему с первого взгляда, их семейная жизнь может стать довольно приятной. Даже очень приятной!

Глава 9

Куинн дождалась, пока Маркус поднимется по лестнице, и поспешила на кухню, чтобы проверить, готов ли ужин. Кажется, ее план завоевать доверие мужа и сделать его послушным начинает срабатывать! Теперь необходимо проследить, чтобы еда была отменной.

Да, она не учла одного – оказывается, Маркус может быть очень милым и умеет привлечь к себе внимание.

– Миссис Маккей, вы можете подать обед через полчаса? – спросила она кухарку. Пока Маркуса не было дома, экономка познакомила Куинн со всеми его слугами.

– Да, миледи, – ответила та, вытирая о передник запачканные мукой руки. – Все будет так, как вы просили.

Быстро оглядев кухню и убедившись, что все в порядке, Куинн направилась в свою комнату, чтобы привести себя в порядок перед новой встречей с мужем.

Она не стремилась выглядеть слишком хорошо, ей просто не хотелось лишний раз раздражать мужа, соблазн не входил в ее планы. Чтобы помочь Полли и таким, как она, требовалось заставить Маркуса поверить, что Куинн нравится жить с ним под одной крышей. Кроме того, это развеет его подозрения и облегчит побег. Однако, бросив на себя последний взгляд в зеркало, она не могла не испытать чисто женского удовлетворения от того, что там увидела.

Маркус уже ждал ее в столовой.

– Миледи. – Он слегка поклонился и подал жене стул, стоявший в торце длинного стола.

После этого он не отправился на противоположный конец стола, а сел рядом с ней, едва ли не касаясь ее руки своим локтем. Увидев удивление на лице девушки, он пояснил:

– Это мое обычное место за столом. Кроме того, так нам будет удобнее беседовать.

– Конечно, – сказала Куинн, пытаясь собраться с мыслями. – А кто раньше сидел на этом месте?

– Только гости, – ответил он. – Питер и Энтони обычно сидели напротив меня, но это было лишь в тех редких случаях, когда мы все собирались за одним столом. Чаще всего я просил приносить еду в библиотеку, чтобы иметь возможность почитать за трапезой.

– А я думала, что только у меня такая привычка, – улыбнулась Куинн. – Мама часто ругала меня за это.

– Если ешь в одиночестве, надо же чем-то занять себя.

Куинн заметила, что даже при неярком вечернем свете удивительные синие глаза Маркуса сияли, как драгоценные камни. Стараясь не смотреть на него, она продолжила разговор:

– Именно так я ей и говорила, но, хочу признаться, часто обедала вместе с книгой, даже когда за столом собиралась вся семья.

– Видимо, вам были неинтересны их разговоры, – заметил он, не отрывая от нее взгляда.

Куинн постаралась отделаться от странного чувства, которое начало овладевать ею.

– Да, но так продолжалось только до тех пор, пока я не начала разбираться в делах, которые обсуждали мои родители и брат. Узнав об этом больше, я стала участвовать в этих разговорах.

– Вы разбираетесь в бизнесе вашего отца? Как же мало мы знаем друг о друге! Я бы очень хотел это исправить.

И снова его взгляд, казалось, проник в самое ее сердце, поэтому, когда принесли суп, она испытала некоторое облегчение.

– Вы упомянули о вашем брате. Насколько я понимаю, это его одежду вы иногда носите? Он все еще в Америке? – спросил Маркус, когда они снова остались одни.

Куинн кивнула и попробовала суп, который оказался великолепным.

– Однажды Чарлз унаследует компанию отца. Сейчас он остался один, и папа считает, что это будет для него своего рода испытанием.

– Вы хотите сказать, что ваш отец впервые оставил ему все дела?

Куинн пожала плечами и снова зачерпнула ложкой суп.

– Папа чаще бывает в отъезде, чем дома, но на этот раз Чарлзу совсем некому помочь.

– Так, значит, вы тоже принимали участие в управлении вашей компанией? Это так необычно.

Она внимательно посмотрела на мужа, но не увидела в его глазах и тени насмешки: напротив, он скорее восхищался ею.

– И я, и моя мама, пока... не умерла. Понимаете, это семейное дело, хотя в последние годы оно сильно разрослось.

– Видимо, не без вашего участия?

Восхищение со стороны Маркуса не могло не польстить Куинн, и она смущенно кивнула, но, боясь показаться хвастливой, не стала рассказывать ему о том, какую важную работу выполняла в компании.

– Учитывая мою полную неспособность управлять финансами, женившись на вас, я получил не только приданое, но и великолепную помощницу.

Девушка испуганно посмотрела на мужа, но увидела на его лице улыбку: он не сердился на нее.

– Я... я прошу прощения за то, что говорила вам раньше, – торопливо сказала она. – Просто я...

– Была напугана, хотела бежать, – закончил он. – Куинн, я все понимаю и не могу винить вас. Кроме того, вы совершенно правы – с финансовой стороны дела вы дали мне гораздо больше, чем я мог дать вам. Но я надеюсь компенсировать это другими способами.

В его голосе было столько тепла, что девушка мгновенно забыла о своем супе.

– Другими способами? – прошептала она.

– Уверен, что есть масса вещей, которые я в состоянии дать вам. Например, новые знакомства, путешествия, новые... ощущения.

Перед ее мысленным взором тут же предстал Маркус, зовущий ее испытать новые ощущения, прикосновения и...

– Мне бы, э-э... мне бы хотелось получше узнать Лондон, – нашлась она, но ей пришлось на мгновение закрыть глаза, чтобы отогнать навязчивый образ.

Улыбка на его губах была такой странной, что Куинн не могла решить, догадался он о ее мыслях или нет.

– Тогда мы обязательно сделаем это, – сказал Маркус и переключил все свое внимание на еду.

За ростбифом их разговор принял более безопасное направление. Куинн отвечала на вопросы мужа о корабельном бизнесе, а он рассказывал ей истории о себе и своих братьях.

К тому времени, когда был подан десерт, она чувствовала себя в компании Маркуса куда более комфортно, чем ожидала, но не знала, хорошо это или плохо.

– Теперь вы хотите оставить меня и пойти выпить бренди и выкурить сигару? – спросила она, откладывая в сторону салфетку. – Наверное, так заканчивается обед у женатых пар?

– Не имею ни малейшего представления, – усмехнулся он. – Но мне не хотелось бы покидать вас, если только вы сами не желаете этого.

По его взгляду Куинн поняла, что Маркус так же не уверен в своих действиях, как и она.

– Если это ваше желание... – покачала головой девушка. – Просто мне хотелось, чтобы все было, как положено.

Если поступать, как положено, подумала Куинн, то впереди ее ждет первая брачная ночь, во время которой...

– Пойдемте в библиотеку вместе, – вдруг предложил Маркус.

– Если обычно вы отправляетесь туда после обеда, то я не возражаю.

– Думаю, это одна из самых удобных комнат в доме.

Он встал и предложил ей руку. Такая церемонность немного рассмешила ее, но она совершенно не ожидала увидеть улыбку и на его лице, ведь Маркус казался ей страстным приверженцем всевозможных правил и условностей.

Хотя Куинн и раньше бывала в библиотеке, на этот раз она впервые заметила, какой уютной оказалась эта комната с большим камином.

– Вы правы, – сказала она, беря из его рук стакан с бренди, – это действительно очень удобная комната.

В этот момент их пальцы соприкоснулись, но Куинн сумела придать своему лицу бесстрастное выражение. Чтобы замаскировать смущение, она тут же направилась к креслу, стоявшему перед камином.

Маркус сел напротив. Он постарался сдержать невольную улыбку. Во время ужина он несколько раз замечал, как Куинн искоса поглядывает на него, а сейчас, когда он прикоснулся к ней, на ее щеках появился румянец. Однако девушка не отпрянула, и это было хорошим знаком.

Он смотрел на жену и думал, что хотя ей двадцать лет, а не шестнадцать, как ему казалось раньше, в вопросах плотских удовольствий она наверняка все еще сохраняет невинность. И если он хочет, чтобы их брак не был формальным, то, прежде всего ему нужно завоевать доверие Куинн, а для этого необходимо проявить терпение.

– Попробуйте бренди, – предложил он. – Это лучшее французское бренди, но оно может показаться вам несколько крепче, чем херес.

Куинн сделала небольшой глоток и тут же поперхнулась.

– Вы сделали это нарочно, – сказала она, укоризненно глядя на мужа. На ее глазах навернулись слезы.

– Клянусь, я этого не хотел, – искренне воскликнул Маркус, – но все равно прошу прощения! Я давно не предлагал бренди новичкам, наверное, еще со времен учебы. Пейте небольшими глотками, и вы привыкнете.

Ситуация становилась похожа на утренний разговор за стаканом хереса. Вспомнив, чем все закончилось тогда, он внутренне напрягся, но хотя Куинн приподняла бровь, давая понять, что тоже заметила сходство ситуаций, она сделала еще один осторожный глоток.

– Вы обещали мне новые ощущения, – с улыбкой сказала она, – но, признаюсь, я не ожидала, что это будет бренди.

Произнеся это, она вдруг снова покраснела. Маркус в очередной раз с трудом подавил улыбку и быстро придал своему лицу серьезное выражение.

– А чего вы ожидали? – спросил он, боясь отпугнуть ее своей настойчивостью.

Куинн ответила совершенно спокойно:

– Поездок по Лондону, посещения Тауэра и тому подобного. Я бы очень хотела посмотреть на запуск воздушных шаров.

– Ах, это. Я узнаю, какие сейчас есть развлечения. Может быть, вы хотите попутешествовать по Англии?

Совместное путешествие, ночлег в одной комнате в гостинице, все это могло бы...

– Возможно, позднее. А пока достаточно будет одного Лондона. Я бы хотела больше узнать о нем, прежде... прежде чем большая часть высшего общества вернется после летних каникул.

Он услышал, как задрожал ее голос.

– Теперь общество не сможет причинить вам вред, – пытаясь успокоить ее, проговорил Маркус. – Теперь вы респектабельная замужняя женщина.

Она горько рассмеялась в ответ:

– Респектабельная? Если послушать леди Клэридж, то моя мать, которая двадцать пять лет была замужней женщиной, так и не стала респектабельной. Кроме того, и я никогда не хотела быть такой.

– О, вы вполне ясно дали мне это понять, – насмешливо произнес Маркус, но тут же спохватился и добавил более строгим тоном: – Если вы не совершите ничего шокирующего в ближайшие несколько месяцев, то перестанете быть объектом сплетен. Когда я предложил вам свое имя в качестве защиты, то это были не пустые слова.

– А я в ответ только оскорбляла вас. Приношу вам за это свои извинения.

Такая неожиданная покорность удивила Маркуса. Он нагнулся вперед и накрыл своей ладонью ее руку. Глаза Куинн широко распахнулись, но она не пошевелилась, чтобы освободиться.

– Я знаю, вы не хотели этого брака, – негромко сказал он. – Но, Куинн, я очень надеюсь, что вы о нем не пожалеете, и сделаю для этого все, что в моих силах.

Что это на него нашло? Неужели он поддался ее привлекательности? Нет, скорее всего, это естественное желание защитить кого-то, кто слабее тебя, подумал Маркус. Те же чувства двигают им, когда он приходит на помощь уличным детям.

Девушка улыбнулась, и эта улыбка тут же возбудила в нем недвусмысленные желания.

– Спасибо. – Ее голос звучал очень искренне. – А я постараюсь сделать так, чтобы вы не раскаивались в вашем поступке. Хотя, зная себя, не могу обещать этого.

– Посмотрим, что будет через неделю. Наверное, мне нужно сделать вашу жизнь достаточно интересной, чтобы вы не искали приключений самостоятельно.

– Значит, вы считаете, что нужно избегать приключений? А может быть, мне удастся со временем привить вам вкус к ним? – с надеждой и некоторой игривостью спросила Куинн.

– Может быть. – Маркус не решался противоречить ей. – Но не стоит слишком усердствовать.

«В моей жизни приключений было предостаточно, – подумал он, – но Куинн не должна об этом догадаться».

– Конечно, нет, милорд, – несколько разочарованно сказала девушка. – Я понимаю, что это противно вашей природе, и не могу перевоспитывать вас.

– Не забывайте называть меня Маркусом, – напомнил он. – Кстати, я сам хочу посмотреть на запуск воздушных шаров. Я не такой скучный, как вы думаете.

Он бросил быстрый взгляд на часы, стоявшие на каминной полке: до его встречи у дома на Свэллоу-стрит оставалось четыре часа, но к ней еще нужно было подготовиться. Однако сейчас ему хотелось заняться совсем другим.

– Я знаю, сегодня у вас был трудный день. Может быть, вы хотите лечь спать пораньше? – предложил он.

– Да, да, я очень устала, – ответила Куинн, пытаясь скрыть внезапный испуг. – Я еще не привыкла к лондонскому времени. Дома я рано встаю и довольно рано ложусь спать.

– Понимаю, – сказал Маркус, хотя сам всегда чувствовал себя бодрее в полночь, чем в утренние часы. – Проводить вас наверх?

– Проводить? Я могу сама... Хотя... Если вам так угодно.

Она вспыхнула, но потом резко побледнела.

– Мне хотелось быть галантным. Ведь это ваша первая ночь в этом доме.

Он хотел быть не только тактичным, но Куинн и так сильно нервничала. Они молча вышли из библиотеки и поднялись на второй этаж.

– А какая комната принадлежит вам? – спросила наконец девушка, нарушая неловкую тишину.

– Она находится через одну от вашей. Между нашими спальнями – гардеробная. Дверь, ведущая в нее из вашей комнаты, запирается изнутри.

В его словах не было никакого подтекста, но Куинн нахмурилась.

– Я и не собиралась открывать ее. Но конечно, это не значит, что я вас боюсь, – торопливо добавила она.

– В любом случае вы должны это знать.

Они стояли напротив ее комнаты, и Маркус ждал, не подаст ли Куинн какого-нибудь сигнала, приглашающего его войти.

– Благодарю вас. Вы были очень добры. Признаюсь, я этого не ожидала.

– О! – рассмеялся он. – Конечно, я далеко не ангел, но совсем не грубиян и не тиран.

– Теперь я это понимаю, – сказала она, опуская глаза. – Раньше я вела себя с вами довольно глупо. Не удивительно, что вы сердились. На вашем месте я давно бы потеряла терпение.

Он протянул руку и приподнял ее голову кончиками пальцев.

– Не нужно видеть во всем свою вину. Я тоже вел себя не лучшим образом. Мир?

Куинн кивнула и нервно облизала кончиком языка верхнюю губу. Увидев это, Маркус вдруг наклонился и накрыл ее губы своими. Неожиданно она закрыла глаза и ответила на его поцелуй. Это был самый невероятный поцелуй в его жизни и... самый короткий. Он оторвался от нее раньше, чем желания тела затуманили его сознание.