Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Двойная наживка

ModernLib.Net / Детективы / Хайасен Карл / Двойная наживка - Чтение (стр. 3)
Автор: Хайасен Карл
Жанр: Детективы

 

 


      Наверху, на дороге, мотоциклист застонал, выбираясь из капустных листьев.
      – Боже! – сказал Декер, тяжело дыша. Скинк заткнул пистолет за пояс штанов.
      – Передняя шина, – сообщил он, чуть ли не улыбаясь. – Я говорил, что у меня настроение пострелять.
      В хижине Скинк поджарил опоссума на открытом огне и подал его с гарниром из свежей кукурузы, листьев капусты и земляники. Декер старался сосредоточить свое внимание на овощах, потому что вкус опоссума был ужасен, не говоря о запахе. Декеру оставалось только поверить Скинку, что животное было свежим, а не лежало мертвым на шоссе несколько дней. Пока они сидели у огня, Декер думал, почему свирепые москиты набросились на него, в то время как Скинк казался нечувствительным к ним. Возможно, кровь капитана была для них смертоносной.
      – Кто тебя нанял? – спросил Скинк, пережевывая мясо.
      Декер рассказал ему, кто и почему.
      Скинк перестал жевать и воззрился на него.
      – Вы знаете мистера Голта? – спросил Декер.
      – Я знаю многих.
      – Дики Локхарта?
      Скинк дочиста обглодал кость опоссума.
      – Конечно.
      – Локхарт – мошенник, – сказал Декер.
      – Тепло.
      – А что, есть кто-нибудь еще? – спросил Декер.
      – Черт, конечно.
      Скинк выкинул кость в озеро, где всплеск испугал утку-крякву.
      – Еще, – пробормотал Скинк. – Еще, еще, еще.
      – Расскажите об этом, капитан, – сказал Декер.
      – В другой раз. – Скинк выплюнул что-то бурое в огонь и нахмурился, ни на что особенно не глядя. – Сколько тебе платят?
      Декер с некоторой неохотой сказал:
      – Пятьдесят кусков.
      Скинк и глазом не моргнул.
      – Недостаточно, – сказал он. – Давай, Майами, кончай свой чертов ужин.

4

      Отт Пикни остановился перед мотелем на следующее утро около восьми. Он громко постучал в дверь Р. Дж. Декера. Шатаясь, Декер открыл дверь и впустил его.
      – Ну, как дела? – спросил Отт.
      – Ночь была оживленной.
      – Он именно такой странный, как говорят?
      – Трудно сказать, – ответил Декер. – Жизнь в Майами научила его тому, что он пересмотрел свои взгляды на вменяемость.
      Отт сказал, что собирается на похороны.
      – Тот бедняга, о котором я тебе говорил.
      – Рыболов?
      – Бобби Клинч, – сказал Отт. – Сэнди хочет выпустить воскресный номер газеты со слезливой фотографией на первой странице – это самое большее, что мы можем сделать для местного парня. Вы со Скинком отправляетесь за окунем?
      – Не сегодня утром.
      Скинк так и не дал ясного ответа на его предложение. Декер собирался встретиться с ним позже.
      Отт Пикни предложил:
      – Почему бы тебе не поехать со мной?
      – На похороны?
      – Весь город туда собирается, – сказал Отт. – Кроме того, подумал, может, ты захочешь поглядеть на ветеранов охоты на окуня, рассмотреть их с близкого расстояния. У Бобби была уйма друзей.
      – Дай мне секунду на душ.
      Декер ненавидел похороны. Во время его работы в газете ему приходилось освещать слишком много мрачных похоронных церемоний, начиная от похорон полицейского, которого подстрелил накачавшийся наркотиком подонок, и кончая едва начавшим ходить малышом, изнасилованным и убитым бэби-ситтером (нянькой). Убийства детей занимали много места в газетах, и можно было не сомневаться, что фотография скорбящих родителей займет не менее чем четыре колонки. А такие похороны, как эти, были самой ненавистной работой для журналистов. Декер не вполне понимал, чего следует ожидать в Харни. Для него это было всего лишь работой и ничем большим, наблюдением случайного человека. Может быть, покажется Дики Локхарт, подумал Декер, вытираясь. Ему не терпелось взглянуть на городскую знаменитость.
      Они поехали на кладбище в грузовике Отта Пикни. Почти у каждого в Харни был «Форд» или «Сиви», но Отт ездил на новой «Тойоте» с платформой.
      – Для орхидей, – объяснил он несколько вызывающе, – не требует много места.
      – Славный грузовичок, – сказал Декер.
      Отт закурил «Кэмел», поэтому Декер опустил стекло. Утро было ветреное, а воздух холодный, ветер дул прямо с севера.
      – Могу я кое-что у тебя спросить? – сказал Отт. – Это личное.
      – Валяй.
      – Я слышал, ты развелся.
      – Верно, – сказал Декер.
      – Позор, Р. Дж. Она была потрясающей крошкой.
      – Проблема заключалась в деньгах, – сказал Декер. – У него кое-что было, а у меня нет.
      Его жена сбежала с продавцом-знахарем. Жизнь не могла преподнести ему большей гнусности.
      – Боже, прошу прощения. – Развод был вовсе не той темой, на которую хотел поговорить Отт. – Я слышал кое-что еще, – сказал он.
      – Вероятно, правду, – ответил Декер. – Я отсидел десять месяцев в Аппалачи, если это то, что до тебя дошло.
      Пикни так сильно затягивался сигаретой, что пепел на ней оказался в три дюйма. Декер опасался, что он упадет на колени Отта и прожжет его штаны, что как-то случилось в редакции «Майами Сан». Ни один из огнетушителей не работал, поэтому Отту пришлось широко расставить ноги и загасить пламя из сифона.
      – Тебе не хочется об этом говорить? – спросил Отт. – Я все пойму.
      Декер ответил:
      – Я работал на одной из игр «Дельфина». Припарковал свою машину примерно в четырех кварталах от стадиона. Вернувшись к ней, увидел сопляка, взламывающего багажник и пытающегося вытащить камеры. Я сказал ему, чтобы он прекратил это дело, он побежал. Он вытащил два «Никона» и совершенно новую «Лейку». Я не мог оставить это так.
      – Ты его догнал?
      – Да, он упал, и я догнал его. По-видимому, я увлекся.
      Пикни покачал головой и выплюнул погасший окурок своего «Кэмела» в окно.
      – Десять месяцев! Не могу поверить, что они дали тебе столько за то, что проучил взломщика.
      – Не просто взломщика – звезду футбола в Пальметто Хай, – сказал Декер. – Три его сестры засвидетельствовали все происшествие. Сказали, что Большой Брат никогда не крал камер. Сказали, что он занимался своими делами, а именно музыкальным автоматом на углу, когда я подъехал и спросил, где мне можно раздобыть немного травки. Сказали, что Большой Брат ответил мне, чтобы я проваливал, а я выпрыгнул из машины и превратил его в отбивную котлету. Но это была проклятая ложь.
      – Так что же?
      – То, что прокурор штата аннулировал дело по обвинению во взломе мистера Героя футбола, а меня упек за разбойное нападение. Он получает стипендию Университета штата Калифорния, я приговор. Вот и вся сказка.
      Пикни вздохнул:
      – И ты потерял работу?
      – У газеты не было выбора, Отт. – Особенно, учитывая то обстоятельство, что отец парня поднял такой шум.
      Отцом парня был Левон Беннетт, большая шишка в Комитете Ориндж Боул, председатель совета директоров примерно сотни банков.
      Декер всегда считал, что газета могла бы снова нанять его на работу после отсидки в Аппалачи, если бы только не оказалось, что Левон Беннетт играл по воскресеньям в гольф в одной четверке с его издателем.
      – У тебя всегда был горячий нрав.
      – И удача тоже. Из всех воров в Майами, которые заслуживали того, чтобы их втоптали в землю, мне попался будущий призер Трофея Хайсмана.
      Декер кисло рассмеялся.
      – Так теперь ты...
      – Частный детектив, – ответил Декер. По-видимому, у Отта не было охоты выяснять все досконально. А вопрос заключался в том, какого черта частный детектив Декер делает здесь.
      – Я сжег мосты в отношениях с газетами, – сказал он Отту.
      – С твоими данными ты мог бы заниматься чем угодно, Р. Дж. Работать в журналах или в нью-йоркских агентствах как свободный художник. Ты мог бы сам выдать себе лицензию.
      – Но не с моим досье, – возразил Декер.
      Это была приемлемая ложь. Его друг-юрист устроил все так, что протокол по делу Декера был законным образом уничтожен, стерт из памяти компьютера, поэтому его личное дело не было в действительности проблемой.
      Правда заключалась в том, что Декер должен был держаться подальше от газетного дела. Ему было нужно расстаться с фотографией, потому что он стал воспринимать жизнь как последовательность кадров; мозг Декера теперь работал, как его проклятые камеры, и это его напугало. Ночь, когда он принял решение, была ночью, когда городская редакция направила его освещать то, что как все посчитали, было обычным рутинным убийством накачавшегося наркотиками типа. Что-то липкое стало подтекать из багажника новой «Севильи», припаркованной на уровне неба в гараже номер 5 в Майами Интернейшнл. Декер прибыл туда как раз, когда полицейские взламывали замки. Он проверил затвор «Лейки». Встал на одно колено. Почувствовал, как холодная влага просачивается сквозь брюки. Чертовский дождь. Багажник открылся со щелчком. Молодая женщина или, по крайней мере, такой когда-то была. Каблуки, нейлоновые чулки, красивое шелковое платье, если не считать бурых пятен. Вонь такая, что любая сволочь бы задохнулась. Он ожидал, что это будет обычный Хуан Доу – латиноамериканец в возрасте от двадцати до тридцати лет, истекающий золотом, без документов, с многочисленными огнестрельными ранами. А не девушка с пластиковой вешалкой, обмотанной вокруг шеи. Не Лесли. Декер изменил фокусировку. Лесли. Боже милосердный, он знал эту девушку, работал с ней в газете. Декер зарядил камеру новой пленкой. Она освещала моды. Кто, мать твою, захотел бы убить журналистку, освещающую вопросы последних мод? Ее муж, который оказался убийцей. Декер зафиксировал снимки, изменил угол, чтобы можно было увидеть ее волосы, но не лицо. В газете не появится лицо убитой. Он начал снимать, размышляя: я знаю эту девушку, зачем мне ее снимать? Муж сказал ей, что они полетят в Дисней Уорлд. Большой романтический уик-энд, сказал этот убийца. Декер перезарядил аппарат. Убийца задушил ее прямо здесь, запихнул в багажник, подхватил свой чемодан и прыгнул в самолет на Ки Уэст с барменшей из Норт Майами Бич. Лесли была замужем только... Три месяца? Четыре, сказал убийца. Добро пожаловать в Волшебное Королевство. Неужели, ради всего святого, у тебя недостаточно снимков? Конечно, сказал Декер, но он не мог смотреть на тело Лесли без линзы, поэтому побежал к своей машине и выблевал в лужу все, что было у него в кишках.
      Три дня спустя сын Левона Беннетта попытался украсть камеры Р. Дж. Декера рядом со стадионом, и Декер догнал его и избил так, что тот потерял сознание. Это мои глаза, говорил он и бил этого гаденыша. Без них, я, мать твою, слепой, неужели непонятно?
      В тюрьме в Аппалачи он встретил очень славного доктора, который отбывал срок в четыре года за подделку в карте бесплатной медицинской помощи. Доктор назвал ему страховую компанию, нуждавшуюся в детективе. Иногда детективу приходилось делать фотографии самому. «Иногда», – отметил Декер, – это было то, с чем он мог примириться.
      Кроме того, он был совсем без денег, и ему не хотелось больше видеть отдел новостей изнутри. Поэтому он в виде пробы взялся за работу для страховой компании на правах свободного художника – сделал фотографию «Бертрама» величиной в сорок два фута, корабля, который считался затонувшим у Кошачьего Острова, но на самом деле не затонул, а его владелец получил вознаграждение в две тысячи долларов. Декер пришел к выводу, что эта работа совершенно безболезненная и выгодная. Так как его личное дело было чистым, он обратился за лицензией частного детектива и купил две камеры «Никон» и «Канон», обе подержанные. Эта работа был мелочовкой и не сулила Пулитцеровской премии, но она и не была неприятной или мучительной. Что было самым важным, так это то, что он выяснил по мере того, как вникал в работу – он все еще любил камеры, хотя и без них он мог прекрасно видеть – не кровь или ее запекшиеся следы в затемненной комнате, но следы выстрелов налетчика, номера автомобиля или зернистые телескопические снимки женатых парней, украдкой выбирающихся из борделей.
      Ничего этого он не сказал Пикни. Быть частным детективом не так уж плохо, к тому же эта работа хорошо оплачивается. «Хотя это только временно, – солгал Декер, – до тех пор, пока я не решу, чем хочу заняться».
      Отт ухитрился изобразить сочувственную улыбку.
      – Ты был прекрасным фотографом, Р. Дж.
      – Я все еще им остаюсь, – сказал Декер, подмигнув ему. – Я, пританцовывая, ушел из этой газетенки с багажником, набитым даровым «эктахромом».
      Р. Дж. Декер никогда не видел ничего, подобного этим похоронам, а он бывал на «прекрасных» похоронах. Джонстаун. Бейрут. Бенгхази.
      Но эти заслуживали быть запечатленными в анналах. В каталоге Л. Л. Бина, если уж быть точным. Они хоронили Бобби Клинча в его собственной лодке. Синий слоистый металлический корпус был обработан пилой и из него был выточен гроб. Это была недурно выполненная работа, если учесть, что делали ее наспех.
      Клариссе Клинч эта мысль показалась чудовищной, но только до тех пор, пока Клуб окунеловов округа Харни не предложил ей оплатить счет. Распорядитель похорон был заядлым рыболовом, что помогло обойти некоторые правила штата в отношении похорон, и в особенности – материала для гроба.
      Р. Дж. Декер устоял против соблазна схватить Ф-1 и сфотографировать некоторые моменты похорон. Меньше всего ему была нужна плачущая в видоискателе вдова.
      Кладбище площадью в тридцать акров было известно среди местных жителей под названием «Наша леди из Тропиканы», так как оно было вырублено в вымирающей роще цитрусовых. Скорбящие стояли на солнцепеке на нежно-зеленом склоне. Проповедник закончил читать молитву и стал готовиться препроводить душу Бобби Клинча в места вечного упокоения.
      – Я знаю, что некоторые из вас сегодня утром были на озере Джесап и пропустили богослужение в церкви, – сказал проповедник. – Кларисса был так добра, что позволила нам открыть гроб еще раз, чтобы вы, ребята, приятели Бобби по рыбной ловле, могли выразить ему свою печаль и отдать положенную дань.
      Декер наклонился к Отту Пикни.
      – Который из них Локхарт?
      – Не вижу его, – ответил тот.
      Очередь из мужчин, многие из которых были одеты в свободные костюмы цвета хаки или яркие жилеты, предназначенные для плавания на лодке (на некоторых были болотные сапоги, в которых еще хлюпала вода) выстроилась к сверкающему синему гробу. Гробовщик проделал фантастическую работу, принимая во внимание обстоятельства. Отек лица и тела были сведены к минимуму с помощью густого грима розового цвета и искусно сделанных теней под глазами. И все же человек в гробу не особенно походил на Бобби Клинча, он мог сойти лишь за его старшего и более плотного брата.
      В то время, как некоторые рыболовы подходили и прочувствованно прикасались губами к козырьку шапки Бобби (которая скрывала то, что утки сделали с его волосами), остальные клали в гроб своего мертвого товарища знаки своих чувств: приманку для рыбы – «Рапалас», «Бомберс», «Джиттербагз», «Снэглесс Салли», «Голлиуомперс», «Хьюла Попперс», «Ривер Ранс». В некоторых случаях наживка пострескалась или выцвела, крючки погнулись и заржавели, но каждый предмет представлял собой напоминание о каком-то особом дне на воде, проведенном с Бобби Клинчем. Кларисса сделала усилие, чтобы казаться растроганной этой братской церемонией, но ее мысли были далеко! Она прикидывала, кто купит «Блейзер» ее мужа (она уже подыскивала покупателя...).
      Отт Пикни и Р. Дж. Декер были из числа последних, кто подошел к гробу. К этому моменту внутри него образовалось нечто, похожее на витрину лавки по продаже рыбацкого снаряжения. Удочка лежала рядом с мертвым телом, как меч.
      Отт заметил:
      – Братья Перл провели фантастическую работу, верно?
      Декер скорчил рожу.
      – Ну, ты ведь не знал его живым.
      – Ни один покойник не выглядит хорошо, – сказал Декер.
      – Особенно утопленник.
      Наконец крышку закрыли. Похоронные дроги очистили от цветов, включая и внушительный букет, преподнесенный Союзом Капитанов-охотников на окуня на озере Джесап – он изоброжал прыгающего окуня-ланкера, целиком изготовленного из петуний. Церемония была окончена, скорбящие разделились на группы и начали проталкиваться к своим грузовикам.
      – Мне надо кое-что сказать миссис, – прошептал Отт Декеру.
      – Конечно. Я не особенно спешу.
      Отт подошел к Клариссе Клинч и осторожно сел рядом с ней. Когда он вытащил свой блокнот, вдова отпрянула от него, будто он был тарантулом.
      Р. Дж. Декер хихикнул.
      – Значит, вы любите похороны?
      Это был голос женщины. Декер повернулся.
      – Я слышала, что вы засмеялись, – сказала женщина.
      – Каждый из нас переживает скорбь на свой манер.
      Говоря это, Декер сохранял открытое выражение лица.
      – Вы мешок с дерьмом, – тон женщины был весьма далек от дружелюбия. Лет тридцать с небольшим, темно-синие глаза, легкие каштановые волосы волнами падают на плечи. Декер был уверен, что видел ее где-то раньше. Она была покрыта загаром, который стоит дорого и который она вывезла с Кюрасао или, возможно, с Кайманов. На ней было черное платье со слишком низким вырезом, чтобы подходить для похорон. Такое платье подошло бы для посещения симфонического концерта.
      – Мое имя Декер.
      – Мое Лэни.
      – Илэйн?
      – Давным-давно было так. Теперь Лэни. – Она метнула взгляд в направлении Отта Пикни. Или Клариссы?
      – Вы не знали Бобби, правда? – сказала она.
      – Нет.
      – Тогда почему вы здесь?
      – Я друг Отта.
      – Вы не похожи на друга Отта. И я хотела бы, чтобы вы были так любезны и перестали пялиться на мои сиськи.
      Декер покраснел. Ничего умного ему в голову не приходило, поэтому он молчал и смотрел на носки своих туфель.
      Лэни сказала:
      – Так что вы думаете о проводах?
      – Впечатляюще.
      – Тошнотворно – вот единственное подходящее слово для этого, – сказала она.
      Со стороны могилы послышался оглушительный шум. Изготовленный на заказ гроб Бобби Клинча, сделанный из его рыбачьей лодки, соскользнул с ремней и сорвался с лебедки, с помощью которой его опускали в могилу. Теперь он стоял перпендикулярно в яме, на носу, и выглядел, как гигантская гроздь винограда.
      – О, Иисусе, – сказала Лэни, отворачиваясь.
      Рабочие кладбища в комбинезонах засуетились, восстанавливая декорум. Декер увидел Клариссу Клинч, которая качала головой, выражая отвращение. Отт был занят своими каракулями, шея его была склонена, как у цапли.
      – Насколько близко вы его знали? – спросил Декер.
      – Лучше, чем кто бы то ни было, – сказала Лэни. Она указала назад на подъездную аллею, где были припаркованы машины участников церемонии.
      – Видите «Корвет» цвета мандарина? Это был подарок от Бобби после того, как он получил второй приз в Атланте. Я в своей жизни владела только двумя стоящими вещами, мистер Декер, и этот «Корвет» – одна из них.
      Декер не поддался искушению спросить о другой. Он пытался вспомнить что-нибудь приятное, когда прекрасная незнакомка перевела разговор на оральный секс. Ни один из возможных ответов не казался подходящим для похорон.
      Женщина по имени Лэни сказала:
      – Вы заглядывали в гроб?
      – Да, удивительно, – ответил Декер.
      – Эта удочка была его любимой «Бентам Меглайт» на пятифутовом графитовом стержне.
      Декер подумал: «О, нет, не может быть, чтобы и она тоже...»
      – Я подарила ему это снаряжение на Рождество, – сказала Лэни и быстро добавила:
      – Это не я придумала хоронить его с ней.
      – Я бы так и подумал, – сказал Декер.
      Они наблюдали, как кладбищенские рабочие вновь старались наклонить гроб Бобби Клинча в сторону могилы, куда он и приземлился с неприятным глухим стуком. Могильщики торопливо взяли свои лопаты и принялись за работу. Лэни надела темные солнцезащитные очки и пригладила волосы. Ее движения были изящны, видно было, что она хорошо потренировалась перед зеркалами. Что трудно было встретить в Харни.
      Дама была явно не из этого городка.
      – Я хочу сказать, это было совсем не то, что вы думаете – Бобби и я.
      – Я ничего не думаю, – ответил Декер. Почему у них всегда такая страсть исповедоваться? Неужели он был похож на Пэта О'Брайена? Разве по нему было видно, что он этим не интересуется?
      – Он действительно меня любил, – продолжала Лэни без всякого поощрения с его стороны.
      – Конечно, любил, – подтвердил Декер. «Корвет» был доказательством. Большего доказательства любви, чем оранжевая спортивная машина, с верхом в форме Т и колесами, будто с рекламы, не мог бы представить ни один мужчина.
      – Надеюсь, вы выясните, что же произошло в действительности, – сказала она. – Ведь вы здесь поэтому, правда? Ну конечно, вы на этом деле заработаете.
      Потом она ушла. Р. Дж. Декер заметил, что все его внимание поглощено наблюдением за тем, как она двигается. Это была чертовски соблазнительная, сладострастная походка, причем – бедра ее покачивались так, что не оставалось сомнения – она выпила за завтраком. Декеру случалось делать и худшие вещи, чем любоваться женскими ножками на похоронах, но он сознавал, что должен думать о чем-то другом. Почему, например, скорбящая любовница знала о нем больше, чем он о ней? Он поднялся и отправился следом. Когда он ее окликнул, Лэни повернулась, улыбнулась, но не остановилась. К тому времени, когда Декер с ней поравнялся, она уже сидела в «Корвете», и дверца его была закрыта. Она махнула ему из подцвеченного окна, потом машина набрала скорость так внезапно, что резина чуть ли не посыпалась ему на ноги.
      Когда Декер вернулся к могиле, Отт Пикни заканчивал интервью. Он кивком попрощался с Клариссой.
      – Холодная женщина, – сказал он Декеру. – Что-то мне подсказывает, что Бобби проводил слишком много времени на озере.
      Когда они подошли к грузовику, Декер спросил об удочке в гробу.
      – Она просто красавица, – согласился Отт.
      – Я вот тут подумал, – сказал Декер. – Парень отправляется на рыбалку однажды утром, лодка переворачивается, он падает в озеро.
      – Да?
      – Как они нашли эту удочку?
      Отт пожал плечами.
      – Черт возьми, Р. Дж., откуда мне знать? Может быть, они вытащили ее со дна?
      – Тридцать футов темной воды? Не думаю.
      – Ладно, может быть, он не брал ее с собой. Может быть, он оставил ее дома.
      – Но это была его любимая снасть.
      – На что ты намекаешь?
      – Я просто думаю, что это странно.
      – Такие фанатики охоты на окуня, как Бобби Клинч, имеют сотни удочек, Р. Дж., каждый день у них появляется новая любимица. Если на нее можно поймать ланкера.
      – Может быть, ты и прав.
      – Тебе надо расслабиться, – сказал Отт. – Право же, надо.
      Они влезли в «Тойоту», и Пикни, как по часам, закурил «Кэмел». «Он не мог сделать этого снаружи, на свежем воздухе, – подумал Декер, – это непременно должно быть в душной кабине». Он почувствовал желание выйти, поймать попутку и вернуться в мотель. Дать себе немного времени подумать о деле, об этой истории с Лэни.
      – Кларисса ничего мне не сказала, что можно было бы использовать в газете, – пожаловался Отт. – Ожесточенная, разочарованная женщина. Лучше бы я взял интервью у твоей веселой новой подружки. ...
      Декер спросил:
      – Кстати, кто она?
      – Очень горячая крошка, – сказал Отт. – Не говори мне только, что она уже завязала твою штучку узлом.
      – Кажется, она знает, кто я. Или, по крайней мере, чем я занимаюсь.
      – Это меня не удивляет.
      – Она сказала, что ее имя Лэни.
      – Милая, славная Лэни, – пропел Отт.
      – Так ты знаешь ее?
      – Р. Дж., все знают Лэни Голт. Ее брат один из величайших охотников на окуня в нашей стране.
      Дики Локхарту пришлось пропустить великие похороны, потому что он должен был лететь в Новый Орлеан на встречу с собственным боссом.
      Его боссом был преподобный Чарльз Уиб, президент, генеральный директор и духовный пастырь Спортивной Христианской Телесети, который финансировал телевизионное шоу Дики Локхарта.
      Локхарт ни в малейшей степени не был религиозен – каждое воскресенье он занимался рыбной ловлей, поэтому ни разу не поинтересовался, какого вероисповедания придерживается преподобный Чарльз Уиб. Сколько бы они ни встречались, Уиб никогда не упоминал такие понятия, как грех, Бог, Иисус Христос, Дева Мария или кто-нибудь из апостолов. Вместо этого Уибб говорил главным образом о рейтинге и доходах и почему некоторые влиятельные спонсоры Локхарта охладели к нему.
      Во время этих бесед преподобный Чарльз Уиб широко употреблял такие выражения, как «дерьмовая башка» и «гомик».
      Два или три раза в год Локхарта вызывали в Новый Орлеан для детального отчета о «Рыбной лихорадке», безмерно популярной телепередаче Локхарта. Преподобный Чарльз Уиб, у которого, естественно, было свое евангелическое шоу в Спортивной Христианской Телесети, по-видимому, питал необычный интерес к дешевой и популярной лекции Локхарта о рыбной ловле.
      В день похорон Бобби Клинча двое мужчин встретились в розовых апартаментах большого отеля на улице Шартр. Комната была полна корзин с фруктами и бутылок с выпивкой, которые сопровождались записками с изъявлениями дружбы и признательности. На алтаре у двери стояла странная коллекция из крошечных статуэток – это были фигурки святых, сделанные из пластика и предназначенные для украшения приборной доски автомобиля, их оставляли разные служащие отеля, чтобы преподобный Уиб мог их благословить, если у него будет на это время.
      – Сумасшедшие католики, – ворчал Уиб, – умеют только две вещи – трахаться и молить о прощении.
      – Можно взять яблоко? – спросил Дики Локхарт.
      – Нет, – ответил Чарльз Уиб. На нем был дорогой спортивный костюм, который он купил за наличные на Родео Драйв в Беверли Хиллз. Как и всегда, его соломенные волосы выглядели превосходно. У Уиба были и брови соломенного цвета, которые, как предполагал Дики Локхарт, он причесывал столь же тщательно, как и волосы.
      Уиб положил ноги, обутые в кроссовки «Рибок», на кофейный столик, нацепил очки для чтения и стал просматривать последние сводки.
      – Не очень страшно, – сказал он.
      – Благодарю вас, – ответил Локхарт. На встречах он не блистал. Мечты уже уносили его на Бурбон-Стрит, а также к тому, что могло случиться позже.
      – Хочешь объяснить, что с Маконом? – спросил Чарли Уиб, впиваясь в Дики глазами поверх очков.
      Локхарт сжался на диване. Он и понятия не имел, о чем говорит босс. Разве он пропустил турнир по рыбной ловле? Может быть, это какая-то почетная работа, предназначенная для одного из спонсоров самого высокого класса? Не был ли Макон тем местом, где производили снадобье «Счастливая Рыбья Железа»?
      – Макон, – сказал Уиб. Тон у него был, как у обиженного родителя. – Мы проиграли Макон этому говноеду и педику.
      – Сперлингу?
      – Кому же еще! – Уиб скомкал брошюру Нильсена.
      Эд Сперлинг был хозяином шоу под названием «Рыбная ловля с шустрым Эдди», которое передавалось по спутниковому телевидению и принималось ста семнадцатью телестанциями.
      В свирепой битве за первое место в телебизнесе Эд Сперлинг был кровным соперником и врагом Дики Локхарта.
      – Макон, – мрачно сказал Дики. – Джорджия тоже чертовски хороша для ловли окуней.
      – Итак, сто двадцать пять телестанций к ста восемнадцати, – заметил преподобный Чарльз Уиб. – Слишком близко, чтобы успокаиваться.
      – Но некоторые у нас совпадают, – заметил Локхарт. – Мобил, Галфпорт и Форт Уорт.
      Уиб кивнул.
      – Литл Рок тоже, – сказал он.
      Это были кабельные системы, передававшие обе программы о рыбной ловле; немногие могут передавать больше одной.
      – Кажется, я забыл тебе сказать, – заметил Уиб, – ты потерял обеденное время в Литл Роке. Они перекинули тебя на воскресное утро после передачи «Кегли Озарка».
      Локхарт застонал. Передача Сперлинга шла сразу после бейсбольного матча Ройалс из Канзас Сити. Это было нечестно.
      – Ты видишь, что происходит, – мрачно сказал преподобный.
      – Но ведь передача идет хорошо. Вы видели программу с озера Джэксон?
      – Камера дрожала, – насмешливо улыбнулся Уиб. – Как будто твой ас-оператор был в белой горячке.
      – Мы лезем из кожи вон, – пробормотал рыболов, – за жалкие тысячу долларов за серию.
      Это был бюджет «Рыбной лихорадки», не считая жалования Дики Локхарта. Денег на разъезды было так мало, что Локхарт ездил на трейлере, чтобы экономить на мотелях.
      – Твоему шоу нужна хорошая встряска, – сказал Уиб.
      – На озере Джэксон я поймал трех десятифунтовых! – У Сперлинга новая песня-вступление, – продолжал Уиб. – Играют банджо. Мак Дэвис поет. Ты слышал?
      Локхарт покачал головой. Он не часто спорил с боссом, но иногда гордость брала верх. Он спросил Чарльза Уиба:
      – Вы видели последний РГО?
      Публикуемый в журнале «Гроза окуней» Рейтинг Грозы Окуней (РГО) определял лучших рыболовов страны. Для рыбной ловли РГО это то же, что рейтинг Нильсена для телевизионных сетей.
      – Вы заметили, кто первый? – спросил Дики Локхарт опять.
      – Да, – Уиб снял свои кроссовки с кофейного столика и выпрямился.
      – Это тоже чертовски хорошая вещь, потому что единственное, что сейчас работает на нас – это твое имя, Дики. Ты победитель, а зрителям нравятся победители. Конечно, я вижу, где выигрывает турниры мистер Сперлинг – в Среднем Теннесси.
      – В низших лигах, преподобный Уиб. Я обставил его в «Атланта Классик». Он был всего лишь восьмым...
      Уиб поднялся и разгладил складки на своем дорогом спортивном костюме. И снова сел.
      – Как я уже сказал, мы очень довольны, что ты наверху. Я просто не могу видеть, как ты скользишь вниз. Вот и все. Так случается, когда ты неосторожен. Случается в бизнесе, случается в рыбной ловле. Это одно и то же.
      Уиб открыл корзину с фруктами и бросил Локхарту яблоко.
      Локхарту захотелось сказать Уибу, что его спортивный костюм похож на пижаму.
      Преподобный Чарльз Уиб сказал:
      – Это главное, Дики. Если ты не побеждаешь, ты оказываешься на обочине.
      Он снял очки.
      – Я действительно надеюсь, что ты будешь продолжать выигрывать. Я тебе настоятельно советую это.
      Конечно, в этом вопросе Дики Локхарт был гораздо лучше осведомлен, чем Уиб.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24