Двойная наживка

      – Конфронтация – ритм жизни, – продолжал он. – В природе насилие чисто и целесообразно, борьба одних видов с другими – условие их выживания!
      «Потрясающе, – подумал Декер, – прямо Марлин Перкинс из РСР».
      – Смотри, куда правишь, капитан! – закричал он.
      – Все, что я сделал с Деннисом Голтом, – орал Скинк, – это создал условия для естественной конфронтации. Она ничем не отличалась от тысяч других, которые встречаются еженощно и ежедневно, невидимые и незамечаемые. Но я хорошо знал инстинкты Голта, так же хорошо, как и рыбу. Вопрос заключается только в правильно выбранном времени, в соответствии его ритмам природы. Столкнуть два вида в пространстве борьбы. Вот и все, Майами!
      Скинк яростно сжимал рулевое колесо обеими руками так, что лодка, казалось, отрывается от плоскости в своем движении.
      – Но, черт возьми, – стонал он. – Черт возьми, я не знал ничего о воде!
      Декер вырос за его спиной у консоли и осторожно подстраховывал его, упираясь коленом в колесо, на всякий случай.
      – Конечно, ты не знал, – орал Декер. Он все время лавировал, резко опуская голову, когда они проносились под новой супермагистралью.
      – Мы мчимся сквозь ядовитую пакость, – сказал Скинк, как бы не доверяя себе. – Они построили этот ублюдский курорт на ядовитой воде!
      – Знаю, капитан!
      – Это моя вина.
      – Не говори чепухи!
      – Ты не понимаешь! – Скинк повернулся и сказал Кетрин:
      – Он не понимает. Вы любите этого человека? Тогда заставьте его понять. Это моя вина.
      Закрывая лицо от холодного ветра. Кетрин сказала:
      – Я думаю, вы суровы к себе.
      Скинк улыбнулся. Его классические зубы теперь были покрыты мертвыми насекомыми, которые застряли в них крошечными точками.
      – Вы настоящая дама, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы вы бросили своего доктора и вернулись...
      Внезапно перед ними появилась еще одна лодка. Она выглядела плоской тенью и, мертвая и неподвижная, как бы висела в темноте, поперек канала. Кто-то в желтом дождевике сидел, сгорбившись, на носу лодки.
      Скинк даже не смотрел туда, он разговаривал с Кетрин, которая открыла рот, чтобы закричать. Декер отчаянно вывернул руль налево и потянул дроссель назад. Лодка Шустрого Эдди чуть не взвилась в воздух, столкнувшись с другой и ударив ее в корму, но удар оказался смягченным. Они дважды повернулись вокруг своей оси прежде, чем Декер выключил мотор.
      Скинк, которого сильно ударило о руль, поднялся на ноги и тотчас же охватил взором всю картину.
      – То самое место, – сказал он.
      Другая лодка ударилась в берег. Декер подождал, пока его сердце перестанет прыгать прежде, чем окликнуть личность в желтом макинтоше.
      – У вас все в порядке?
      – Пошел ты на...
      – Лэни?
      – Всегда, как мегера! – сказал Скинк. – Он сорвал с себя дешевый шелковый костюм, надетый на него дьяконом Джонсоном для лицедейства.
      – Кто эта женщина? – спросила Кетрин.
      – Сестра Голта, – ответил Декер.
      – Всех вас, мать вашу, – орала Лэни. Она стояла на носу, гневно тыча в них пальцем.
      – Итак, где Деннис? – спросил Декер.
      – Смени пластинку! – сказал Скинк. Теперь он разделся догола и стоял на коленях, перегнувшись через борт лодки и ненамеренно показывая зад Кетрин и Декеру. Он шлепал ладонью по воде.
      – Надеюсь, что твоя рыба подохла, – вопила Лэни на Скинка, – как и все остальные. – Ее голос задрожал. – Как Деннис.
      Кетрин спросила:
      – Я чего-то не поняла?
      Скинк яростно тянул из канала мертвого годовалого окуня и, вытянув, швырнул на берег. Он все шлепал и шлепал, но рыба не поднималась со дна и не приближалась к его руке.
      Декер порылся в лодке Эдди и нашел электрический фонарь, подключив его к электрической зажигалке лодки. Скинк все еще висел, перегнувшись через борт и все звал шлепками Квинни. Декер шарил фонарем по берегу. Раз он случайно осветил Лэни: она чертыхнулась и повернулась на своем вертящемся сиденье в другую сторону.
      Декер углядел тело, плавающее в конце канала, рядом с дамбой. Он включил двойные моторы и стал тихонько продвигаться на лодке Эдди вдоль снопа света, отбрасываемого фонарем.
      Кетрин вытягивала шею, чтобы увидеть, что это, но Декер положил руку ей на плечо.
      Щеголь Деннис Голт был изрезан в лохмотья. Он плавал лицом вниз, запутавшись в двадцатифунтовой леске.
      – Ритм конфронтации, – сказал Скинк. – В каком-то смысле я почти восхищаюсь этим сукиным сыном.
      Декер знал, что сделать ничего нельзя.
      – Это какой-то спортсмен, – заметила Кетрин.
      Скинк и Декер одновременно увидели гигантскую рыбу.
      Она плавала на боку, слабо шевеля плавниками, у распухших ног Голта. Ее жабры из красных стали розовыми, а бока почернели. Она умирала.
      – Нет-нет, – сказал Скинк и нырнул. Для такого крупного мужчины он произвел очень слабый всплеск и вошел в воду, как игла.
      Кетрин встала, чтобы вместе с Декером видеть. Их дыхание вырывалось мягкими морозными облачками пара.
      – Я держу ее! – закричал Скинк. – Но проклятье!
      Каким-то образом он запутался в лохмотьях, оставшихся от тела Денниса Голта. Несколько минут вода бурлила, взбаламученная одностороннней мрачной дуэлью между живым человеком и окоченевшими мертвыми конечностями, молотившими его. Кетрин была в ужасе. Было похоже, что Голт вернулся к жизни.
      Скинку было скверно не на шутку, грязная вода обжигала его незажившую глазницу. Вдруг он ушел под воду.
      Р. Дж. Декер схватил рыболовную острогу Шустрого Эдди и сильно уперся ею в мякоть плеч Голта. Он изо всех сил яростно отталкивал труп, давя на него всем своим весом, и Скинку удалось оттолкнуться и освободиться.
      Он баюкал умирающую рыбу в голых руках. Потом быстро поплыл вперед на спине, как выдра. Ему приходилось беречь силы, чтобы хватило дыхания.
      – Спасибо, Майами, – сказал он, задыхаясь. – Будь осторожен!
      Четырьмя гребками он приблизился к берегу и вынес на откос свою огромную рыбу. Декеру не был нужен фонарь, чтобы проследить его путь – огромный нагой белый отшельник бежал вдоль каменной облицовки. Он бежал и пел, хотя мелодию было трудно разобрать.
      Декер включил мотор и стал выравнивать лодку. Он спрыгнул на берег и подал руку Кетрин. Вместе они затрусили к дамбе, но Скинк далеко опередил их. Даже с рыбой в руках, казалось, он бежал вдвое скорее.
      С канала за их спиной послышался голос Лэни Голт. Она звала Скинка. Декер услышал два выстрела и инстинктивно потянул Кетрин на землю. Они посмотрели вверх и увидели, как два маленьких огонька взорвались высоко над головой, окрасив ночь в ярко-красное. Это как-то странным образом напомнило Декеру теплый свет затемненной комнаты. Он не знал, почему Лэни выстрелила из ракетницы. Может быть, у нее ничего другого не было.
      Они встали и снова побежали, но Скинк был уже на гребне дамбы. Когда они добежали до другой стороны, он скрылся, исчез на шве, соединяющем две стороны вселенной. Когда догорели ракеты и красный свет отхлынул с неба, хрустальная тьма снова окутала болота.
      На спокойной поверхности пруда все еще была заметна рябь. Квакали лягушки, трещали сверчки, жуки-водомерки проносились по воде между стеблями камыша. Не было видно ни огромной рыбы, ни человека.
      – Слышишь? – спросил Декер.
      Кетрин махнула рукой, отгоняя насекомых, и напрягла слух.
      – Боюсь, что нет, Рейдж.
      – Что-то плывет. – Это были едва заметные, легчайшие движения, уходившие куда-то в сторону Глейдса, за дамбу, где была чистая вода. Декер был в этом уверен.
      – Погоди, – сказала Кетрин, беря его за руку. – Теперь и я слышу.