– Почему мы не можем идти? Джейм идет, – пробормотал Мейнус, и Рут кивнул.
      – Мы будем очень-очень хорошо себя вести, – пообещала Сибил.
      – Я уверен, что так и будет, но вы должны остаться здесь, – твердо произнес Александр, помогая Эйлис подняться на лошадь.
      Эйлис посмотрела на своих племянников и племянницу. Они жаждали вырваться из стен Ратмора, и она очень хотела, чтобы их желание осуществилось, но она также знала, что Александр прав, заставляя их остаться. У нее были сомнения в необходимости их собственной поездки, однако Александр был непреклонен. Он сказал, что их обвенчает священник и что в день, когда она сказала ему о своей беременности, он послал всадников отыскать такового. После примерно недели розысков они в конце концов нашли священника, но у того была сломана нога в одном странном происшествии, и потому приходилось отправляться к нему в деревню. У Эйлис были скверные предчувствия, но Александр не принял во внимание ее настроение.
      – Я очень-очень-очень хочу ехать, тетя, – произнесла Сибил.
      – Ну, я боюсь, что мне придется сказать тебе «нет», дорогая. Не забывай, что есть люди, которые хотели бы забрать тебя у твоего отца. – Она подарила Барре короткую улыбку, когда он встал рядом с детьми. – Когда опасность исчезнет, я уверена, он позволит вам побегать и порезвиться.
      Сибил взяла отца за руку и пристально посмотрела на свою тетку:
      – Бойся цыплят.
      – Что ты говоришь, моя дорогая? – Эйлис хоть и медленно, но привыкла к странным словам, которые часто произносила Сибил, но на этот раз ее слова выглядели особенно нелепо.
      – Просто опасайся цыплят.
      – Да, я постараюсь. – Эйлис посмотрела на Александра: – Нам не пора в дорогу?
      Люди, собравшиеся во внутреннем дворе, с опаской поглядывали на Сибил, и Эйлис решила, что надо по крайней мере согласиться с тем, что сказал ребенок. Ей не нравилось внимание, которое привлекал к себе необычный дар Сибил. Хотя она так и не поняла, о чем говорила Сибил, Эйлис решила обсудить это где-нибудь за стенами внутреннего двора, где ее не услышат люди. Однако когда небольшой отряд Александра двинулся из Ратмора и Эйлис махала на прощание рукой детям, у нее на сердце было тревожно. У Сибил был пристальный и печальный взгляд, странный на столь прелестном личике, и этот взгляд немного пугал Эйлис. Ребенок пытался ее предупредить и ясно сделал какое-то предсказание. Эйлис решила, что должна быть особенно бдительной.
      В группе, которой предстояло преодолеть десять миль пути к больному священнику, было, помимо Эйлис, всего шесть человек. Эйлис сомневалась, что Александр, Джейм, Ангус и еще три тяжеловооруженных солдата являются достаточной защитой. Предсказание Сибил могло означать что-то простое, но могло и предвещать какие-то крупные события, имеющие далеко идущие последствия. Отряд был небольшим, чтобы не привлекать лишнего внимания и двигаться быстро, если им придется поспешно ретироваться в Ратмор. Семерым было легче убежать и спрятаться. К тому же Ратмор и дети тоже нуждались в защите. Эйлис понимала все это, но жалела, что не убедила Александра подождать в Ратморе до излечения священника. Предупреждение пятилетнего ребенка не было достаточным доводом в пользу отмены поездки.
      Александр ехал верхом позади Эйлис. Взглянув на нее, он произнес:
      – Ты кажешься взволнованной.
      – У нас обоих есть враги.
      – Это у меня враги. У тебя – родственники и твой жених.
      – Они поступят и со мной как враги, если схватят. Особенно если узнают, что у меня от тебя будет ребенок. Я с содроганием думаю, как Дональд воспримет эту новость, и я не хотела бы находиться с ним рядом, когда ему сообщат об этом.
      – Именно поэтому ты согласилась выйти за меня замуж?
      – О да, и я сделала отличный выбор, – негромко произнесла Эйлис, после чего кивнула. – Это одна из причин, по которым я решила принять твое предложение. – Она встретила его хмурый взгляд прелестной улыбкой. – По крайней мере ты не обрушишь свой гнев на детей, даже несмотря на свою готовность проклинать ни в чем не повинных.
      – Ни в чем не повинных – это ты о себе?
      – А почему бы и нет? Что я тебе сделала, кроме того, что родилась в клане Макфарланов? Какая в этом моя вина? – Она знала, что он не ответит на этот вопрос, как не отвечал каждый раз, когда она его задавала, но на этот раз она с интересом отметила, что он улыбается. Правда, улыбка тут же сошла с его лица.
      – О чем говорила Сибил, почему ты должна опасаться цыплят? – По взгляду Эйлис он мог сказать, что она понимает, почему он столь резко изменил предмет разговора, поскольку дар Сибил уже не раздражал его, как прежде. – Этот ребенок боится цыплят?
      – Нет, она имела в виду что-то страшное. Она предупреждала меня.
      – О цыплятах?
      Эйлис всем сердцем хотела, чтобы он направил их разговор на какую-то другую тему. Она чувствовала тревогу после предсказания ребенка. Александра это предсказание определенно обеспокоило, и он теперь будет высказывать разные предположения, что именно ребенок имел в виду. А она не хотела сейчас ничего обсуждать. Ее вера в способности Сибил определенно раздражала Александра.
      – Да, о цыплятах, – буркнула она.
      – Что, по ее мнению, цыплята могут тебе сделать?
      – Цыплята мне не сделают ничего. – Эйлис глубоко вздохнула, приготовившись произнести слова, которые, как она знала, ему не понравятся. – Видимо, это предупреждение о том, что нам что-то угрожает, и все. Я увижу цыплят или услышу – либо кто-то их упомянет. Может быть и такое, что опасность нас настигнет, когда я буду есть цыплят.
      – Таким образом, ты должна быть начеку каждый раз, когда ты слышишь цыплят, чувствуешь их или даже пробуешь? Я правильно понимаю?
      Эйлис не стала обращать внимания на его иронию.
      – Да, на что-то связанное с цыплятами я должна обратить особенное внимание.
      – Поскольку каждый крестьянин отсюда до Лондона, как бы беден он ни был, имеет по меньшей мере одну-две курицы, это для меня не может служить предупреждением.
      – Девочке всего пять лет. Она еще не может точно выражать свои мысли. Кроме того, я не имела времени ее подробно расспросить. Я не хочу говорить об этом, когда нас слышит столько людей.
      – Эта предосторожность излишня. Все в Ратморе шепчутся о словах Сибил. – Александр покачал головой в раздражении на то, насколько быстро распространилась эта история, и на то, что он не сделал ничего, чтобы разговоры смолкли.
      Этого Эйлис не хотела. Она выругалась.
      – Ну, если мы будем продолжать скрывать, что у нее бывают видения, эти разговоры быстро стихнут. Скоро люди об этом забудут.
      – Ты и в самом деле в это веришь?
      – Я надеюсь, что это произойдет. Это будет к лучшему для маленькой Сибил, а это самое важное.
      – Тогда, может быть, тебе не следует поощрять фантазии этого ребенка и следует перестать относиться к ним как к чему-то реальному?
      Вздохнув, Эйлис отрицательно покачала головой. Она могла сохранять терпение по отношению к настроениям Александра, поскольку понимала их. Однако ее выдержка имела свои пределы. Она хотела, чтобы на Сибил смотрели спокойно, прислушивались к ней, а потом решали, что делать, без постоянных споров. Но Александр стремился убедить ее, что все видения Сибил – это чепуха, с чем Эйлис согласиться не могла.
      – Ты все время втягиваешь меня в один и тот же спор, – произнесла она. – Я не хочу в нем участвовать. Сибил такая, какая она есть. Я не могу объяснить ее дар, но и не буду его отрицать. Если это вызывает у тебя тревогу, то ты сам делай свои выводы.
      – Но ты не можешь ожидать, что мужчина как-то разумно или с благоговением прореагирует на предупреждение о цыплятах.
      – Нет, но она чувствовала бы себя лучше. Она бы смогла научиться объяснять то, о чем говорит, чтобы дать более точное предупреждение.
      – Она научилась бы объяснять? Она бы померла, если бы попыталась это сделать.
      Он сказал это так энергично, что Эйлис посмотрела на него с удивлением. В его глазах она увидела все те же беспокойство и страх, что видела в первый раз, когда Александр узнал о даре Сибил, но было в них и что-то большее. Его искренне беспокоила Сибил. Александр мог долгое время не принимать правду, но он понимал, что многие признают дар Сибил, и пришел к выводу, что что-то действительно может произойти.
      – Она должна научиться выражать свою мысль, чтобы иметь возможность нас предупреждать, – повторила Эйлис. – И я думаю, что не следует сразу отмахиваться от того, что она говорит. Может, у нее нет этого видения, может, она просто пересказывает обрывки чьих-то разговоров. Может, она замечает какие-то знаки, на которые большинство людей не обращает внимания. Что бы это ни было, она еще ни разу не ошиблась – ни в ощущении надвигающейся опасности, ни в определении истинной природы человека.
      Александр медленно кивнул. В то, что этот ребенок мог иметь особый дар замечать какие-то знаки и по-своему интерпретировать услышанные где-то обрывки разговоров, он мог поверить. Это было куда более реально, чем предзнаменования, видения, мечты и предчувствия. Это к тому же было куда менее опасно. Александр всем сердцем хотел бы верить, что никакого предупреждения не было, однако он уже начал доверять разговорам о даре Сибил.
      – Значит, ты считаешь, что нам следует дальше ехать с особыми предосторожностями? – спросил он.
      – Мы и так едем со всеми предосторожностями, на какие способны, Единственное, в чем мы можем быть еще осторожнее, – это вернуться в Ратмор и остаться там.
      – Нет, мы должны добраться до священника.
      Эйлис кивнула, но мысленно обругала Александра за упрямство. Если бы им двигала любовь, она бы не проклинала эту поездку, но им двигали чувство долга и понятие о чести. Были времена, когда она с горечью размышляла – не запрятал ли он свои понятия о чести и долге подальше, но вслух она этих сомнений благоразумно не выражала. Если у мужчины есть понятие о чести и долге, то это хорошо. Ей лишь хотелось, чтобы причины для брака были другими.
      Какое-то время Эйлис боролась с искушением отказать ему. Ей было интересно посмотреть, как он поступит. Она опасалась, что никогда не сможет добраться до плотно закрытого сердца этого человека. Ей было нужно не так много – немного мягкости, заботы, однако это Александр едва показывал, да и то от случая к случаю. Ее собственные чувства находились в таком смятении, что она не могла делать никаких выводов по поводу этих отдельных случаев. Однако здравый смысл говорил ей, что она не должна отступать. Ей был нужен муж. При всех своих недостатках владелец Ратмора ее не бил, был хорошим отцом и мог ее обеспечить. После того как ее хотели выдать за Дональда Маккорди, такой брак можно было считать благословением небес.
      – Александр? – Когда он посмотрел на нее, Эйлис глубоко вздохнула и спросила: – После того как мы произнесем клятвы перед священником, я стану одной из Макдабов. Будет ли этого достаточно, чтобы ты перестал проклинать меня за то, что я из клана Макфарланов?
      – У тебя в венах всегда будет кровь Макфарланов.
      Он направил лошадь к главе своего небольшого отряда, и Эйлис выругалась. Этот человек определенно находил какое-то странное удовольствие в ее мучениях Ей оставалось только молить Бога, чтобы Александр не понял, как сильно действуют на нее его уколы.
      Глядя на его широкую спину, она про себя повторила его ответ. И вдруг поняла, что он ей не ответил. Его слова были простой констатацией факта. Александр не сказал, будет ли он проклинать ее за преступления, совершенные ее родственниками. Эйлис подумала над его репликой еще раз и снова пришла к выводу, что он ей так и не ответил. Она поборола искушение направить к нему свою лошадь и спросить еще раз, чтобы получить четкий ответ. На этот раз она будет слушать намного внимательнее и не будет торопиться найти в его словах оскорбление. Эйлис подозревала, что может раскрыть еще одну уловку Александра, с помощью которой он держит ее на некоторой дистанции.
      – Ну? Где священник? – спросила Эйлис, когда Александр и Ангус подъехали туда, где она вместе с остальными стояла в ожидании на окраине деревни.
      – В гостинице, – ответил Александр, подъезжая к ней.
      – Гостинице? Какое странное место для священника, ожидающего жениха и невесту. Особенно когда рядом имеется прекрасная маленькая церковь. – Она показала на маленькую каменную церковь справа от себя.
      – Именно в этой гостинице он сломал ногу. Он упал, когда покидал это место поздно вечером.
      – О нет, нет. Ты собираешься сказать мне, что этот человек напился?
      Александр скривился:
      – Напился? Он буквально купается в эле. Но несмотря на это, он поможет нам повторить наши клятвы.
      Эйлис вздохнула и нахмурилась, когда поняла, что тяжеловооруженный солдат, который ездил вместе с Александром, не вернулся.
      – А где Рыжий Йен? Может, в этой деревне опасно?
      – Нет. Рыжий Йен остался в гостинице, чтобы попытаться привести Макнаба в чувство. Пойдем, не будь такой боязливой.
      – У меня плохие предчувствия, Александр. Очень плохие предчувствия, – негромко произнесла Эйлис, оглядываясь вокруг. Внезапно ее внимание привлекла небольшая клеть для цыплят на церковном дворе.
      Когда Александр понял, куда она смотрит, он негромко выругался.
      – Я хотел бы, чтобы ты не обращала внимания на предупреждения несмышленого ребенка и дурные сны. Ты всех заставишь бояться, – добавил он, пытаясь избавить ее от колебаний. Ему самому не хотелось находиться за стенами Ратмора, и он стремился покончить с венчанием побыстрее, чтобы можно было вернуться в свой безопасный замок.
      – Осторожность – это не трусость, – выдохнула Эйлис, направляя лошадь к деревне. – Просто у меня другое понятие об осторожности. Но поскольку никаких признаков присутствия врага не видно, нам нужно отправиться в путь, чтобы встретиться с этим накачанным вином божьим человеком.
 
      Малькольм Маккорди ворчал, затаскивая находящегося без сознания солдата Макдабов в заднюю комнату гостиницы. Этого дюжего рыжего солдата он положил рядом со священником, тоже лежавшим без сознания. Было оскорбительно заниматься подобной черновой работой, но в ней было одно преимущество – меньше крови. Дональд или кто-либо другой перерезали бы этим людям горло. Малькольм удовольствовался тем, что всего лишь связал их и убедился, что они не двигаются.
      – Побыстрей с ними, Малькольм, – бросил Дональд, выходя из комнаты. Увидев, что два человека лежат связанными вместе, он нахмурился. – Ты занимаешься лишней работой.
      – Не хочу, чтобы на моих руках была кровь священника. – Малькольм стал натягивать на себя одеяние, которое он стащил с пьяного святого отца Макнаба.
      – Я не подозревал, что ты столь религиозен.
      – И все же я не хочу, чтобы меня отлучили от церкви или сделали что-либо похуже. Все люди размещены так, как мы планировали?
      – Да, мышеловка поставлена. Ты должен занять в ней свое место, чтобы добыча оказалась внутри.
      Натягивая капюшон на голову, чтобы скрыть лицо, Малькольм непроизвольно вздохнул. Все шло так, как планировалось. Шпион, которого они внедрили в Ратмор, как оказалось, получал свои деньги не зря. Все в клане Маккорди упорно работали после того, как Макдабы схватили Эйлис и детей, и теперь за их упорную работу их ждала награда. Малькольм знал, что он должен отомстить за похищение его родственников. Но почему он должен участвовать в опасной операции и не получать за это деньги? Малькольм собирался делать так, как скажут ему его родственники, но молился, чтобы ловушка не сработала и чтобы пролилось как можно меньше крови.
      Он решил, что будет молиться также за маленькую Эйлис. В лучшем случае этот день окончится ее бегством, в худшем она окажется в руках Дональда Маккорди. Даже если Дональд воплотит в жизнь хотя бы половину угроз, Малькольм не пожелал бы себе судьбы того человека, который должен был сейчас жениться. По слухам, владелец Ратмора был холодным, циничным человеком. Однако не хотелось, чтобы что-либо плохое произошло с Эйлис. А Малькольм не мог сказать, что с ней случится, как только она попадет в руки Дональда.
      Дональд был очень зол, и, без сомнения, часть его гнева выплеснется на голову его невесты – невесты, на которой теперь клеймо ее связи с врагом.
      Малькольм сел в тенистом углу и начал забинтовывать ногу, как это делал священник. Только он поставил ногу на табурет, как сообщили о прибытии Макдаба и Эйлис. Родственники бросились в разные стороны, как тараканы, удирающие в тень от света. Поскольку Малькольм был на их стороне, такое сравнение было ему неприятно. Он натянул капюшон на лицо и сказал себе, что пора оставить родственников, пока еще его руки не замараны в крови. В попытке успокоить свои нервы он сделал большой глоток эля и приготовился ждать Макдаба и Эйлис.
      Когда их лошади остановились перед гостиницей, Эйлис нахмурилась, увидев низкую хижину с соломенной крышей. Она посчитала название гостиницы странным и хотела сказать об этом Александру, когда он помогал ей спуститься вниз. Но взгляда в соблазнительные синие глаза было для нее достаточно, чтобы она поняла, что разумнее было бы не обращать его внимания на то, что гостиница носит название «Красная курица». Разумным было и не обращать внимания на куриц, кудахтавших вокруг дороги с многочисленными колеями от колес. Когда они вошли в гостиницу, им пришлось прогнать с дороги жирную курицу, стоявшую справа от двери. И все же хранить полное молчание она не могла.
      – Здесь очень много куриц, – пробормотала Эйлис, наклоняясь, чтобы пройти в низкую дверь. – Ты уверен, что это место безопасно?
      – Эйлис, ты не должна давать предрассудкам тобой управлять. – Мысленно Александр обругал себя за то, что и он чувствует себя неспокойно. – Вот сидит наш священник. Ангус, ты должен следить за дверью.
      – Да, но и ты посматривай назад. Мне здесь не нравится. – Ангус мрачно посмотрел на священника. – Где Рыжий Йен?
      – Возможно, вышел оправиться. Мы провернем все быстро, Ангус. Я не собираюсь долго здесь задерживаться.
      Взяв Джейма и еще одного тяжеловооруженного воина, Александр подвел Эйлис к священнику. Она нашла странным то, как тщательно священник закрывал лицо капюшоном. Странным было и то, что на столе, за которым он сидел, было несколько тарелок с недоеденными курицами. На одну странность она бы могла не обратить внимания, но этих странностей было столько, что ей захотелось повернуться и бежать обратно в Ратмор. Похоже, Александр догадался о ее намерении, поскольку его захват на ее руке усилился.
      – Я надеюсь, что вы несколько протрезвели, отец Макнаб? – произнес Александр. – Мы не хотим задержек во время службы.
      – Все сейчас будет сделано. – Малькольм протянул руку к Эйлис: – Подойди ближе, мое дитя. Дай мне взглянуть на тебя.
      – У нас нет времени на все эти любезности, – запротестовал Александр, однако освободил руку Эйлис, чтобы та могла подойти к священнику ближе.
      – Терпение, мой сын.
      Уже когда Эйлис положила руку в его, она поняла, что совершила большую ошибку. Она негромко вскрикнула в тревоге и попыталась выдернуть руку, но было поздно. Этот человек потянул ее к себе так внезапно, что она чуть не упала на колени. Он обхватил ее одной рукой, схватил ее руки другой и отвел за спину. Не успела Эйлис подумать, что он чересчур силен для пьяного священника, как почувствовала у горла холодную сталь. Эта сталь заставила ее прижаться к нему. Эйлис могла смотреть на священника лишь уголком глаза, чувствуя, что на какое-то время ее сердце остановилось.
      – Малькольм, – прошептала она. – Нет!
      – Да, моя прелестная малышка. – Он перевел глаза на Макдаба, Джейма и стоящего рядом с ними тяжеловооруженного воина: – Не двигайтесь, приятели. У нее очень тонкая шея и нежная кожа. Будет легко перерезать ей горло.
      Никто из спутников Эйлис не успел сдвинуться с места, а комната уже наполнилась людьми Маккорди. Эйлис простонала, когда увидела, как к ней приближаются Дональд, Дункан и Уильям. Тяжеловооруженный воин из клана Макдабов попытался защитить своего господина от нападения или пленения, и Дональд хладнокровно всадил в него клинок. Эйлис вскрикнула. Джейм и Александр не могли оказать сопротивление, поскольку были быстро окружены людьми Маккорди. Даже если бы Джейм был вооружен и мог бы сражаться спина к спине с Александром, то перевес был все равно слишком велик. Это было бы безнадежное сражение. Эйлис могла видеть, как тело Ангуса упало в дверном проеме. Чувствуя горечь от гибели этого человека, она поняла, что надежды у нее нет. Нет возможности предупредить Барру, а это значит, нет шансов на спасение – по крайней мере пока их будут везти в Лирган.
      – Итак, моя невеста, ты ко мне вернулась. – Дональд сделал шаг назад и, схватив ее за запястье, рванул из рук Малькольма. – Какой срам, что ты не вернулась ко мне до сих пор, – произнес он почти дружелюбно, после чего ударил ее по лицу.
      – Нет! – проревел Джейм. – Оставь – ты ее покалечишь! – С полдюжины солдат повисли на Джейме, чтобы удержать его и не дать возможности добраться до Эйлис.
      Выпрямившись, Эйлис потерла щеки, глядя на то, как люди Дональда пытаются утихомирить Джейма и Александра. Хотя Александр не произнес ни слова, он побелел, как покойник, и его глаза были подобны голубым молниям. От ярости, с которой он смотрел на Дональда, Эйлис невольно передернуло. На миг у нее мелькнула мысль: была ли эта ярость вызвана заботой о ней или же Александр думал о своем будущем ребенке? Но когда она перевела взгляд на Дональда, то увидела на его лице такой же гнев. Сколько раз она раньше проклинала свою судьбу за то, что ее используют как пешку. Внезапно Дональд, который все еще держал ее, сделал шаг к Джейму и приложил свой кинжал к его горлу. Эйлис вскрикнула от ужаса.
      – Что ты сказал, ты, большой безмозглый чурбан? – спросил Дональд.
      – Что Эйлис Макфарлан носит моего ребенка, – ответил Александр раньше, чем это сделал Джейм.
      С рыком Дональд повернулся к Александру и непременно погрузил бы свой кинжал в его грудь, если бы Дункан не схватил его за запястье. У Эйлис ослабели ноги. Она уже поверила, что видит, как убивают Александра.
      Однако ее мысли о нем мгновенно развеялись, когда она заметила, что Дональд с ненавистью смотрит на нее, с силой сжимая в руке кинжал. Она попробовала высвободиться, но ей не удалось. Эйлис попыталась убедить себя, что Дональд не покалечит ее, но взгляд Дональда сказал ей, что она ошибается. К полному изумлению Эйлис, Малькольм вырвал ее из захвата Дональда и встал между ней и разъяренным женихом.
      – Не трогай ее, – произнес Малькольм, вынимая кинжал, словно собираясь сражаться с кузеном.
      – Ты защищаешь эту шлюху? – Дональд выглядел потрясенным.
      – Да, я не позволю тебе нанести вред женщине, которая носит ребенка. В этом преступлении я не участник.
      Дункан схватил своего сына Дональда за руку и оттащил его от Малькольма.
      – Мы все потеряем, если ты нанесешь вред этой девке. Ты же не хочешь ее убить?
      – Я хочу вырезать проклятое семя Макдабов из ее живота, – негромким спокойным голосом произнес Дональд.
      – О Мария милосердная! – прошептала Эйлис, накрывая живот руками и наблюдая, как Дункан поспешно отговаривает своего сына. – Александр, – произнесла она, глядя на ссору двух Маккорди.
      – Он не может тебе помочь. – Бросив на нее быстрый взгляд, Малькольм снова перевел глаза на своих родственников, включая смущенного Уильяма. – Он скоро будет мертв, и мы оба это знаем. Я могу только попытаться уберечь тебя.
      – Почему? – Она старалась не думать о неизбежной судьбе Александра, направив все свое внимание на судьбу своего ребенка, которого она имела шанс спасти. Того, что ее защитником станет Малькольм, она никак не ожидала.
      – Я могу сделать многое для своих родственников, и я уже много сделал. Они единственная моя поддержка. Однако даже под страхом их потерять я не подниму руку на женщину, которая носит ребенка. Клянусь зубами Бога! Я постараюсь, чтобы твой увалень остался жить и чтобы он смог тебя защитить, когда меня не будет рядом.
      – Я должна тебе доверять? – Эйлис хотела бы посмотреть этому человеку прямо в глаза, но, разговаривая с ней, он смотрел на своих родственников.
      – У тебя есть выбор? – Он пожал плечами. – Твое доверие ничего не значит. Я буду поступать как должен даже без твоего доверия.
      Эйлис кивнула и решила помолчать. Она не хотела привлекать к себе лишнего внимания. Это ей не помогло бы защитить себя и ребенка и лишило бы возможности бежать. Посмотрев на Александра, она попыталась угадать, что он чувствует и о чем думает. Он был бледным, но его красивое лицо ничего не выражало.
 
      Александр чувствовал, как с силой напрягся каждый мускул его тела – столь сильно он тянул руки, пытаясь высвободить их из захвата двух человек. Он хотел добраться до Дональда. Желание задушить этого человека было нестерпимым – и в первый раз не из-за междоусобной войны, начатой кланом Маккорди, и не из-за смерти отца и присвоения Лиргана. Александр знал, что хочет убить Дональда из-за того, что тот оскорбил Эйлис, угрожал ей и плохо с ней обращался. Но то, что сам он был не в состоянии защитить ее, ранило его еще сильнее.
      Малькольм Маккорди тоже занимал его ум, но по другой причине. Александр был благодарен этому человеку, что он не позволил нанести вреда Эйлис, но он не мог взять в толк, почему Малькольм внезапно стал рисковать расположением своих родственников.
      Убедительного ответа на этот вопрос он не находил. Эйлис должна была использовать любую помощь, которую могла получить, и он радовался, что она оказалась достаточно разумной, чтобы принять эту помощь, не обращая внимания на то, кто именно ее предложил. Однако его удивляло, что помощь пришла от Малькольма. Он знал, что сейчас не время для вспышек ревности, но именно ее он и ощущал, когда видел красивого Малькольма, стоявшего между Эйлис и остальными.
      – Итак, ты не мог оставить мою женщину, верно? – обвиняющим тоном произнес Дональд, останавливаясь перед Александром. – Точно то же, что твой боров-братец сделал с Майри, ты сделал с Эйлис.
      – Мне хотелось бы думать, что я сделал это несколько более умело, – усмехнулся Александр и застонал, когда Дональд со всей силы ударил его.
      Эйлис невольно вскрикнула. Ей пришлось вскрикнуть снова, когда Дональд ударил Александра еще раз. А потом еще. Только то, что Малькольм крепко ее держал, не позволило ей броситься на помощь Александру и стать при этом объектом ярости Дональда. Она закрыла глаза, чтобы не видеть, как Дональд избивает своего пленника до бессознательного состояния. Когда она наконец открыла глаза, то увидела Александра распростертым на земле. Дональд ударил его последний раз ногой, а потом перенес внимание на Джейма, которому оставалось только смотреть на эту сцену, поскольку его крепко держали.
      – Не трогай его, – запротестовала она, зная, что поступает неправильно, привлекая к себе внимание. Однако она была не в состоянии молчать, когда кого-либо при ней забивали до бесчувствия. – Он не сделает ничего, пока я в ваших руках. Он может в этом даже поклясться.