– Да, от такого полностью в себя не приходят, – пробормотала Эйлис. Теперь она лучше понимала Александра и даже испытывала к нему сочувствие. – В его сердце, должно быть, до сих пор море гнева.
– Это так, но в последнее время он прекратил выплескивать его на всех. Даже его друзья теряли терпение.
– У Александра есть друзья? – Когда Барра рассмеялся, Эйлис улыбнулась, довольная, что удивление от дара своей дочери не обескуражило его. – Нам лучше вернуться, в воздухе чувствуется дождь.
Барра кивнул, выпрямился и помог Эйлис подняться на ноги.
– У меня теперь шесть новых щенков, верно?
– Боюсь, что так, – согласилась она, с улыбкой глядя на детей, собравшихся вокруг извивающихся щенков. – У Сибил большое сердце для такой маленькой девочки. Ты когда-нибудь обнаружишь, что стоишь по колено среди брошенных или пораненных животных.
– Тогда мы должны ее научить быть не только более скрытной, но и более разборчивой, – сказал Барра, после чего они с Эйлис направились к детям, чтобы отвезти их обратно в Ратмор.
Александр остался сидеть на стуле, когда Эйлис вошла в комнату. Ему удавалось избегать ее, Барру и детей со времени, когда они вернулись с Паганс-Пойнта. Он даже не обедал с ними в большом зале. Однако сейчас наступило время отправляться в постель. У Александра было искушение не возвращаться в свою комнату как можно дольше, пока он не удостоверится, что Эйлис спит, но желание быть рядом с ней пересиливало.
«Племянница с даром провидицы», – подумал он и чуть не рассмеялся. Если может быть что-то хуже, чем племянница с кровью Макфарланов, так это племянница с пророческим даром. Одной из причин, по которым он избегал чьего-либо общества после того, как у Сибил обнаружился ее дар, была та, что он хотел убедить себя, что наблюдал какой-то фокус или какое-то удивительное совпадение. Он почти убедил себя, однако все же что-то его беспокоило. Он надеялся, что Эйлис не будет говорить о необычных способностях Сибил, но что-то подсказывало ему, что он не получит в этом вопросе желанную отсрочку. В последней своей попытке избежать разговора на эту тему он разделся и лег под одеяло. Он понимал, что выглядит трусом, но ничего другого придумать не мог.
Эйлис изумилась, когда Александр внезапно забрался в постель. Потом она почувствовала раздражение от того, что он бросил одежду прямо на пол. Великий лэрд в плохом настроении, подумала она про себя, покачала головой и начала мыться. Хотя Эйлис все еще сочувствовала Александру, она не собиралась потворствовать его выходкам.
Раздевшись до ночной сорочки из простой ткани, она подошла к его стороне кровати. Александр лежал на животе. Эйлис знала, что ее положение в Ратморе весьма шаткое, но, в конце концов, она также была теткой Сибил. Она должна была знать, как Александр будет относиться к ребенку.
– Что ты будешь делать с Сибил? – спросила она.
– Я особо об этом не думал. – Он открыл один глаз и тут же пожалел об этом – Эйлис выглядела на редкость привлекательно.
– Ну нет! Ты ни о чем больше не думал после того, как сбежал с Паганс-Пойнта.
Внезапно Александр сел на кровати и мрачно посмотрел на нее:
– Я не сбежал с Паганс-Пойнта.
– Ну нет, ты бежал. Ты умчался, словно тебя кусали за пятки все собаки ада. – Эйлис не ожидала, что он столь разъярится из-за этих слов, но она должна была быть твердой ради Сибил. – Я не забыла ничего. Я – из клана Макфарланов, я твоя пленница, а ты – постоянно раздраженный владелец Ратмора. Я также являюсь теткой Сибил, в конце концов, я ее вырастила. Именно о Сибил я намерена поговорить и хочу, чтобы меня выслушали.
– Вот как? – Александр не мог скрыть своего восхищения этой женщиной, которая стояла перед ним с решимостью защищать свою племянницу.
– Да. Ты думал, она не видит, что ты ее избегаешь?
Краска стыда залила щеки Александра. Ему не приходило в голову подумать о том, что чувствует девочка, – он для этого был слишком захвачен своими собственными противоречивыми эмоциями. Не было сомнения, что Сибил заметила, что ее сторонятся. А теперь было поздно что-то исправлять, поскольку ребенок давно уже спал. Однако посмотрев на Эйлис, Александр решил, что он не будет признавать свою вину.
– Мне нужно подумать о том, что я видел, – наконец ответил он.
– И к какому великому решению ты пришел?
– Я полагаю, имело место совпадение.
– Я тоже поначалу не верила в ее дар.
Александр заметил, что она дрожит, и откинул одеяло:
– Забирайся в постель, а то простудишься.
– Дар видеть будущее. – Эйлис забралась под одеяло, но не отвела взгляд от Александра. – Боюсь, что она унаследовала это по материнской линии. Наша бабушка, мать матери, имела дар предвидения. Она утверждала, что обладала им с детства.
– И ты видела доказательства? – Александр повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо.
– Она умерла до того, как я получила возможность убедиться в ее даре.
– Значит, у тебя нет никого – и ничего, – что можно было бы сравнить с Сибил. Ты можешь полагаться лишь на предубеждения и сказки.
Эйлис рассмеялась и покачала головой, удивленная его упрямством.
– Ты называешь то, что произошло сегодня, всего лишь предубеждениями и сказками? Как ты можешь отрицать то, что видел и что слышал?
– Я видел то, что мы вытащили несколько бездомных собак из воды. Эта девчонка слышала, как кто-то говорил, что щенков утопят. И естественно, добросердечный ребенок расстроился.
Эйлис было трудно удержаться от того, чтобы в раздражении не ударить о кровать кулаком.
– Ладно, мы не будем спорить о ее даре. Но как ты собираешься дальше относиться к бедной Сибил при обсуждении этого вопроса? – Поскольку он молча смотрел на нее, она стала настаивать: – Я хочу услышать ответ.
– Ты держишься весьма нагло для женщины, которой воспользовались, чтобы отомстить, – буркнул он.
Это был грубый выпад. Эйлис очень не хотелось, чтобы Александр думал о ней только так. По мере того как она узнавала о нем больше, она стала лучше его понимать и даже начала объяснять его вспышки теми невзгодами, которые он перенес. Она решила, что сама виновна в том, что позволяла себе столь эмоционально реагировать на его гнев. Ей следовало себе напоминать, что не она является причиной его ярости и что она не заслуживает его горьких слов, и потому должна на них просто не обращать внимания. Она также не должна позволять себе пугаться этого холодного, сердитого Александра.
– Я родственница Сибил в той же мере, что и ты, – холодно произнесла она и заметила мелькнувшее на лице Александра выражение недовольства. – Я не позволю, чтобы из-за тебя страдал этот ребенок.
От этих слов Александр пришел в ярость:
– Я не причинял страдания никакому ребенку!
– Не намеренно, но именно это ты делаешь, когда отворачиваешься от нее после того, как она показала свой дар. Ты очень холоден, Александр Макдаб, но…
– Холоден? – Он внезапно повернулся и прижал ее к кровати. – Я не думаю, что я сейчас как-то по-особому холоден.
Эйлис обнаружила, что игнорировать вскипевшую в ней от его прикосновения кровь она не в силах. И все же она не дала Александру себя отвлечь.
– Я спросила тебя, что ты собираешься делать с Сибил. Я должна получить ответ. – Ее последние слова прозвучали глухо из-за того, что Александр начал стягивать с нее сорочку.
– Я поговорю с Сибил утром. – Александр начал осыпать мягкими поцелуями ее лицо. Поглаживая ее тело руками, он наслаждался тем, как просыпаются ее желания – так же быстро, как и его собственные.
– И о чем ты поговоришь? – Эйлис даже испугалась, с какой легкостью она забывает обо всем, стоит ему прикоснуться к ней.
– Что она останется моей племянницей, даже если у нее вырастет борода и вторая голова, и что я от нее никогда не откажусь. Я дам ей понять, что нравится или нет мне ее дар, я не стану относиться к ней как к ее дару. Теперь ты довольна?
– Теперь я по крайней мере уверена, что ты постараешься поберечь чувства ребенка.
Внимательно глядя ей в лицо, Александр видел, как заалела от желания ее кожа с золотистым оттенком, а ее глаза потемнели почти до черного цвета. В глубине ее соблазнительных глаз он увидел печаль – и вдруг понял, что хочет избавить ее от этого, но не знает как.
– Ты никогда не чувствовала себя по-настоящему счастливой, верно? – мягко спросил он.
– Достаточно счастливой я не была. Я была счастлива, как большинство людей. – Ей не понравилась его внезапная проницательность.
Он медленно накрыл ее своим телом, наслаждаясь выражением удовольствия на ее лице, которое она не могла скрыть.
– Это сделает тебя счастливой?
– Да, на какое-то время. На время, пока это будет длиться.
– Тогда мы должны постараться, чтобы это длилось подольше, – негромко произнес он и поцеловал ее.
Эйлис позволила ему своей любовной игрой увлечь себя в царство слепого желания, но ей хотелось, чтобы она могла сказать ему то же самое, но не только в отношении их страсти.
Глава 8
– И сказать «нет» они смогли только через шесть недель? – пробормотала Эйлис.
– Я знал, что они медленно соображают, но это совсем не поддается объяснению.
Она перечитала смятый пергамент с сообщением от дяди. В конце послания стояла едва различимая подпись жениха. Эйлис только что позвали к Александру и, не дав времени осмотреться, велели прочитать письмо родственников. Она получила возможность убедиться в печальной истине – даже родственники используют ее как пешку. Это особо не удивило Эйлис, но ощутимо уязвило. Вздохнув, она села на обитую бархатом скамью перед окном.
– Послание понять легко. – произнес Александр. – Они ясно говорят, что не хотят платить ни за тебя, ни за детей.
Эйлис ужасно захотелось ударить Александра по красивому лицу, но вместо этого она смяла письмо.
– Да, но они очень долго не отвечали, и за это время не предпринимали против тебя никаких действий. Я думаю, они могут забыть обо мне, но не о детях. Дети им необходимы. Сейчас конец августа, скоро начнутся дожди, а потом – зимние снега. Они упустили лучшее время.
– А затем весенние дожди, оттепель и распутица. – Александр покачал головой. – Мы можем содержать тебя на протяжении года.
Это ядовитое замечание переполнило чашу терпения, и Эйлис вскочила на ноги.
– Тебе нет нужды содержать меня. Ни минуты. Я могу уйти, исчезнуть из твоего дома в любое время.
Александр выругался. Она рванулась прочь из комнаты, но он был быстрее и помешал ей это сделать, встав перед дверью в то мгновение, когда она взялась за засов. Одно лишь послание от Макфарланов и Маккорди было способно привести его в скверное расположение духа. Когда он увидел обиду и боль в ее глазах, вызванную холодным отказом от нее собственных родственников, он смягчился. Ему захотелось облегчить ее обиду. И это его испугало. Последнее время он постоянно боролся с чувствами, которые она в нем вызывала. Каждый раз он освобождался от этой зависимости, нагрубив ей. Однако он знал, что не хочет, чтобы Эйлис покидала Ратмор.
– Сядь, Эйлис, – приказал Александр.
– Почему? Какая от этого польза? Мои родственники и мой жених меня бросили, а ты явно не хочешь, чтобы я здесь оставалась.
– Не торопись. – Он протянул к ней руку, но она оттолкнула ее.
Эйлис была полна решимости не уступать ему только потому, что он осыплет ее поцелуями.
– Да сядь ты обратно. – Александр закрыл дверь на засов и едва не улыбнулся, увидев, как она гневно взглянула на него перед тем, как вернуться на скамью. Засов был высоко над его головой, и он знал, что ее это раздражает. – Мы должны попытаться выяснить все как взрослые, без злобы и гнева, – сказал он.
– Это не у меня с этим проблемы, – пробормотала она. Ее раздражение разгорелось еще больше, когда она увидела, что он просто проигнорировал ее слова. – С какой целью мне оставаться здесь еще?
– Если других целей нет, ты должна помочь с детьми. Они рады, когда ты рядом.
«А ты?» – подумала она и испугалась, что произнесла это вслух. Узнав о трудном прошлом Александра, она решила быть с ним вежливой, чтобы понять, можно ли преодолеть призраки прошлого, стоявшие между ними. Ей было крайне трудно. То он относился к ней холодно, то деликатно и страстно. Он мог шептать нежные слова всю ночь, а затем оскорбить ее на рассвете. Этот человек доводил ее до безумия. Она подозревала, что любит его, и именно потому ей не безразлично, что он чувствует, и потому ее так ранят его слова.
– Нам нужно решить, что Колин Макфарлан хотел сказать своим посланием, – задумчиво произнес Александр.
– То, что он не желает, чтобы я вернулась. Что еще может означать его послание?
– Ты знаешь своего дядю лучше меня. В какую игру, как ты думаешь, он играет?
– В игру «сбрось мой груз на чужие колени»? – Она вздохнула и пожала плечами, когда он посмотрел на нее с недовольством. – Он хочет, чтобы ты меньше уделял времени нашей охране, а может, прогнал бы меня вообще, так чтобы он смог заполучить меня обратно совсем без труда.
– И я так думаю, – согласился Александр. – Из верного источника я узнал, что твой дядя обратился к королю, чтобы объявить меня вне закона. – Эйлис ужаснулась, и эта реакция порадовала Александра. Ему было приятно, что она за него беспокоилась, но вместе с тем он сомневался в искренности ее реакции.
– Вне закона? – прошептала Эйлис и содрогнулась. – Это позволит любому тебя убить.
– Верно, но король отказался. В конце концов, дети мои родственники. Я уже послал туда человека, чтобы выдвинуть мое требование, и этого оказалось достаточно, чтобы король дал мне право делать то, что я считаю необходимым. К тому же кое-кто из моих друзей за меня заступился.
– И они помогут тебе, если придется бороться с оружием в руках?
– Нет, я их об этом не просил. Я не хочу, чтобы кто-то рисковал собой ради моего кошелька или моей гордости. Это моя месть, и я должен осуществить ее сам.
– О да, убив чужую семью. – Она знала, что Александр остался хорошим человеком, и досадовала, что этот хороший человек одержим идеей мести.
– Ты полагаешь, что твой дядя или жених просто так отступят и забудут об оскорблении, которое я им нанес? И как я могу еще вернуть обратно свою собственность?
– Я-то надеялась, что ты не будешь бросаться в сражения. – Эйлис поднялась и пересекла комнату. – Мой дядя хочет, чтобы ты поверил, что он побежден. Это будет значить одно из двух: он хочет внезапно на тебя напасть или он хочет как-то еще использовать твою неосторожность. И то и другое требует, чтобы ты расслабился и поверил, что он оставил свои притязания. – Она повернулась и нахмурилась, увидев, как он смотрит на ее юбку. – Если ты отвлечешь свой похотливый ум от моих нижних юбок, мы сможем прийти к какому-нибудь решению относительно намерений моего дяди.
Александр совершенно не смутился от того, что его поймали на сладострастных мыслях. Он чувствовал приятное возбуждение, наблюдая, как стройные бедра Эйлис двигаются при ходьбе. Несмотря на то, что он разделял с ней постель на протяжении уже шести недель, он все еще находил каждое ее движение чем-то по-особому привлекательным, а почти каждый жест – содержащем приглашение. Ее неприязненный взгляд он встретил с улыбкой.
– Да, твой дядя действительно хочет попытаться усыпить мою бдительность. Но он обнаружит, что меня не так легко одурачить.
– Довольно странно, что он так поздно начал осуществлять этот замысел. Если он не сработает, ему придется ждать до весны. Не часто подобные нападения проводят во время зимы.
– Ему придется действовать сейчас и спешить, если он хочет покончить с этим до зимы.
– И ты не думал, что он будет действовать сейчас и быстро?
– Нет. Он надеется заставить меня сделать первый шаг – неправильный шаг, конечно. Со временем он убедится, что я не поступлю, как он хочет. Но будет уже поздно что-либо предпринимать. Придется ждать до весны или до начала лета. Скоро начнется распутица, а потом снег и холода.
– Тогда мне нужно куда-нибудь отправиться, или я окажусь здесь как в ловушке. – По быстрому, резкому взгляду, что он бросил на нее, она поняла, что ему не хочется, чтобы она покидала Ратмор. Это порадовало ее и разозлило одновременно.
– И куда, как ты думаешь, тебе надо отправиться? – Александр знал, что было бы разумно просто ее отпустить, но он понимал, что не сделает этого. – Ты все еще моя пленница.
– Почему? Какие у тебя для этого причины? Мои родственники не заплатят, так что тебе от этого никакой выгоды. Поскольку в Шотландии никто не поверит, что я осталась девушкой после того, как находилась здесь с тобой на протяжении шести недель, когда ты пылал местью, то держать меня здесь нет нужды.
– Как я говорил – ты нужна детям, – отрывисто произнес Александр. – Им нравится, когда ты находишься поблизости.
– Так я останусь поблизости. Я только не хочу оставаться в Ратморе.
– Ты останешься здесь! – крикнул Александр и, выпрямившись, стукнул кулаком по столу.
– Почему?
– Потому что ты все еще можешь быть здесь полезной. Если ты вернешься, ты окажешься полезной для твоих родственников. Ты можешь очень многое рассказать им о Ратморе – о его сильных и слабых сторонах. Нет, ты останешься здесь, пока я тебя не отпущу.
– Да будет так, но я не останусь в твоей постели.
– Я не сказал бы, что тебе это не понравилось.
– У тебя есть некоторое мастерство, а у нас обоих чувственная натура. – Она пожала плечами. – Мне уже надоедает быть пешкой в игре между тобой и моим дядей. Ты лишил меня девственности, и я считаю, что твоей мести с меня достаточно. Если я должна остаться здесь, то не как твоя шлюха. Ты позоришь меня перед детьми, и я не хочу больше это сносить.
– Прекрасно, пусть будет по-твоему. – Александр прошагал к двери, отодвинул засов и распахнул дверь: – Выходи. – Когда она двинулась за ним, он схватил ее за руку и заставил ее посмотреть ему в лицо. – Ты скоро изменишь свое решение.
– Не думаю.
– Нет? Ты жаждешь того, что у нас было, так же, как и я.
– Да, но это жажда по тому, что бывает лишь по ночам. Ты забираешься в кровать, и нас охватывает лихорадка. Затем наступает рассвет, и ты становишься холодным, забывая обо мне. Я не думаю, что твое желание использовать меня, чтобы нанести вред Дональду, дает тебе право превращать меня в шлюху. С меня довольно! Поскольку ты даешь мне немного теплоты только ночью, в постели, я хочу проститься с тобой и с этим местом.
– Тебе это не удастся.
– Удастся, поскольку ты грубиян. Ты ничего не можешь предложить женщине. Ты грубо относишься ко мне, хотя я этого не заслуживаю. Мне надоело, что ты выплескиваешь на меня свои гнев и тревоги. Держи их при себе. Мне будет недоставать твоего мастерства и тех чувств, которые ты рождаешь во мне ночью, но это больше не может перевесить тот срам, которому я подвергаюсь каждый день. – Она резко высвободилась, от его руки и вышла.
Александр смотрел на нее до тех пор, пока она не скрылась из виду, а затем захлопнул дверь. Он знал, в какую игру она играет. Она хотела, чтобы он предложил ей нечто большее, чем страсть. Но он этого не сделает. Никогда больше он не откроет себя какой-либо женщине, не поверит ей. Он уже дал Эйлис больше, чем давал любой другой женщине на протяжении нескольких лет. Если Эйлис настолько слепа, что этого не видит, то очень плохо. Он не пригласит ее обратно в свою постель.
Над внутренним двором, слабо освещенным лунным светом и огнем факелов, подул прохладный ветер, и Эйлис подняла воротник плаща. Была только середина сентября, но погода стояла холодная. Эйлис боялась, что зима будет долгой и тяжелой. «Этого хотелось бы меньше всего», – подумала она, глядя на знакомую высокую фигуру на западной стене. Александр следовал за Эйлис тенью и постоянно наблюдал за ней. Она могла не обращать на это внимания некоторое время, но подобную опеку уже невозможно было сносить.
Эйлис горько рассмеялась, затем быстро огляделась, чтобы удостовериться, что ее никто не слышит. Уже не раз люди задавались вопросом, в здравом ли она уме. В конце концов, только сумасшедшая оставит постель Макдаба. Поначалу Эйлис даже забавляло мнение о ней, но позднее она стала раздумывать: нет ли в этом правды? Она вернула себе чувство собственного достоинства, однако продолжала мечтать о том, чтобы снова разделить страсть с Александром. Она проводила много времени, гуляя во внутреннем дворе и пытаясь справиться с растущим чувством пустоты и беспокойства, которое делало ее ночи бессонными. Эйлис надеялась, что окружающие считают, будто она гуляет из-за того, что ей надоел ее плен, и не хотела, чтобы они догадывались, почему именно она прогуливается почти каждую ночь.
Когда она в третий раз обошла внутренний двор, то перехватила взгляд Александра. Он стоял на стене в окружении трех тяжеловооруженных солдат и смотрел на нее вниз. Она показала ему язык. Это было ребячеством и она знала это, но не могла отказать себе в этом скромном удовольствии.
Александр услышал смешки сопровождавших его солдат, но решил не обращать на них внимания. Он двинулся вниз по лестнице на стене, следом за Эйлис. Прошел почти месяц с того времени, как она покинула его спальню. Пару раз он раздумывал над тем, не воспользоваться ли услугами какой-нибудь желающей этого шлюхи Ратмора, чтобы освободиться от нараставшего в нем напряжения, но решил, что это не поможет. Он даже подумывал о том, чтобы отправиться за Эйлис и затащить ее в постель. Как она могла его остановить? Каждый раз, когда он задавал себе этот вопрос, Александр приходил к выводу, что он на самом деле не хочет ответа. И он стал спать один. Или по крайней мере пытался спать. Большую часть ночи он просто лежал, желая Эйлис. Он начал избегать ее, насколько это было возможно, из-за опасения, что его желание может одолеть разум и он и в самом деле попытается силой взять то, в чем она ему отказывала. А эта мысль была ему невыносима.
– Почему ты сейчас за ней крадешься? – буркнул он себе самому, доходя до узкого лестничного пролета. По ступенькам он начал спускаться во внутренний двор. – Было бы умнее оставаться наверху. Ты не можешь ее о чем-то просить в твоем состоянии, и она очень хотела бы услышать это от тебя.
– Сэр? – спросил тяжеловооруженный солдат, терпеливо ожидавший в низу лестницы.
– Куда пошла эта женщина? – спросил Александр.
– За угол, сэр. Будьте осторожнее, в той части двора темно, – крикнул солдат Александру и начал подниматься по лестнице, чтобы заступить на свою смену на стене.
– Прекрасно, – пробормотал Александр, увидев Эйлис.
Он поспешно направился к ней.
Эйлис услышала, что кто-то движется следом, и начала оборачиваться, когда ее внезапно схватили за руки и потянули в закрытую сверху нишу в высокой стене замка.
– Александр, оставь меня, – потребовала она, когда он мягко, но твердо прижал ее к стене.
– Здесь очень темно.
Эйлис попыталась его оттолкнуть, но он перехватил ее запястья.
– И опасно. Ты никогда не сможешь предвидеть, что случится. – Он переплел свои пальцы с ее и прижал Эйлис к стене.
– Да, ко мне может пристать какой-нибудь похотливый болван. – Она постаралась, чтобы ее голос был холодным и ровным, но он тут же дрогнул и стал отрывистым, когда она почувствовала эрекцию Александра. – Чего ты добиваешься? Ты собираешься взять меня силой?
Александр поцеловал ее в шею, и Эйлис поняла, что если он освободит ее руки, то единственное, в чем она будет колебаться, это с кого начать срывать одежду первым – с себя или с него.
– Нет, но я мог бы заставить тебя захотеть этого – хотя бы еще один раз.
– Ты можешь, но я тебе этого не прощу.
– И все же я попробую.
Она сцепила зубы, не сумев скрыть удовольствия, когда он укусил ее грудь через платье. Александр поцеловал ее с жадностью, которая была равна ее собственной. Когда он выпустил ее из рук, она сама обняла его.
Они оба тяжело дышали, когда Александр оборвал наконец свой поцелуй. Он медленно опустился перед ней на колени, и Эйлис запустила пальцы в его густые волосы. Он скользнул рукой под ее юбки.
– Никакого белья, – произнес Александр.
Его голос был мягким и густым, когда он нежно погладил ее.
– Я была в постели, когда решила прогуляться, поэтому не стала одеваться. – Ее удивило, где она находит силы и разум, чтобы говорить, когда ее тело дрожит от его медленных интимных ласк.
– Я заставил тебя желать этого по крайней мере однажды?
– Может быть, – прошептала она.
– В подобных вопросах мы должны точно определиться. Подними юбки, Эйлис, – тихо и требовательно попросил Александр.
Безудержное желание сделало ее смелой. Эйлис медленно подняла юбки, пока все, что она столь берегла от Александра, не открылось его взору. Она испытала острое наслаждение, когда он поцеловал ее черные завитки, а потом принялся ласкать ее языком. Эйлис хотела было запротестовать, но не посмела. Она закусила край юбки, чтобы заглушить стоны наслаждения и требования к Александру приостановиться, по мере того как приближалось ее освобождение. Он продолжал ласки, поднимая Эйлис к вершинам наслаждения. С ослабевшими коленями и потяжелев после удовлетворения, она начала опускаться на землю, но Александр продолжал твердо держать ее за бедра. Он целовал и поглаживал ее с нежностью, которая быстро вернула ей желание.
Эйлис буквально ослепла от страсти, и Александр наслаждался этим. Его желание было не меньше, и оно росло от ее страсти так, что это становилось непереносимо.
– Обними меня за талию, дорогая, – приказал он.
От звука его голоса ее тело затрепетало. Эйлис сделала так, как он сказал, и в восторге простонала, когда их тела соединились. Она прильнула к Александру, наслаждаясь острым удовольствием каждого толчка. Даже когда Александр напрягся и начал содрогаться, крепко прижимая ее к себе и изливая в нее свое семя, Эйлис продолжала пребывать в полубессознательном состоянии. Она лишь мельком отметила, что Александр сорвал с нее плащ и бросил его на землю.
По мере того как в голове Эйлис медленно развеивался туман после ее освобождения, она начинала осознавать, что находится в руках Александра и лежит на своем плаще. Она застенчиво и тревожно огляделась, чтобы убедиться, что никто не может их видеть. Лишь после этого она полностью осознала произошедшее и выругалась.
– Что, ты приготовилась отрицать, что сказала мне «да»? – спросил Александр, пристально вглядываясь в нее и жалея, что в темноте не в силах рассмотреть ее отчетливее.
– Я никогда не говорила «да». – Эйлис ничего не могла утверждать с определенностью, потому что от его близости у нее мутился рассудок.
– Не словами, а каждым прекрасным дюймом своего тела ты это прокричала.
– Минутная слабость. – Эйлис попыталась сесть, но Александр с легкостью прижал ее к себе, и она не стала этому противиться.
– Минутная слабость? Это было мгновенно разгоревшееся пламя. Признай, ты тоскуешь о том времени, когда была в моей постели.
В его тоне слышалось такое высокомерие, что ей захотелось его ударить. К несчастью, он говорил правду. Было правдой и то, что он тоже тосковал о том времени, но она знала, что он это никогда не признает. На словах. Безумные занятия любовью, в которые он только что был погружен, были единственным признанием, которое он делал. Что же, приходится довольствоваться и этим.
Эйлис невольно вздохнула. Из-за упрямства он не скажет ей ни слова. Она была дурой, ожидая этого. Гордость заставила ее покинуть его постель. Если Александр когда-либо захочет сказать ей о более глубоких чувствах, это будет не потому, что она отказалась проводить с ним ночи, и не потому, что он так изголодался по ней, что бегает вокруг Ратмора и соблазняет ее в тенистых нишах высоких стен.
Эйлис также поняла вскоре после того, как покинула его, что она сделала не самый разумный шаг. Она удерживает Александра на расстоянии, а это не лучший способ вызвать в мужчине сильные чувства.
– Ты скучаешь без меня? – спросила она и не удивилась, почувствовав, как он, хоть и едва заметно, напрягся.
– Ты восхитительная любовница.
– Какая лестная характеристика, – пробормотала Эйлис.
– Я не любитель пышных фраз. Если ты хочешь слышать лесть и любовные заверения, тогда ты смотришь в неверном направлении.
– Нет, я ничего от тебя не ожидаю. Я начинаю бояться, что ты всего лишь удовлетворяешь свою похоть. Я уже просила тебя подыскать слова, чтобы ясно выразить свою мысль, но получила только холодный взгляд. Мне придется удовлетвориться и этим.
Александр удивился тому, что не чувствует себя победителем.
– Тогда ты должна вернуться в мою постель.
– Да, но у меня есть одно требование.
– Но я только что сказал тебе…
– Не торопись, мой робкий возлюбленный. Я не попрошу ничего, кроме простой любезности. Ты перестанешь выплескивать на меня свой гнев. Я не сделала тебе ничего плохого, и меня глубоко уязвляет, когда ты наказываешь меня за грехи, которых я не совершала.
Скривившись, он запустил пальцы в волосы.
– Я знаю. Это потому, что мне трудно забыть, что ты одна из Макфарланов. – Он сел.
– Я не прошу тебя забыть об этом. Я действительно из этого клана. – Она села прямо и попыталась привести в порядок свои спутанные волосы. – Однако я не хочу все время отвечать за грехи моих родственников. Твое холодное презрение меня унижает. Насмешки и оскорбления, которыми ты осыпаешь меня, заставляют ощущать себя шлюхой. То неуважение, которое ты демонстрируешь мне, когда мы не в постели, заставляют меня забыть о том, что мы чувствуем вместе ночью. Я не хочу, чтобы ко мне так относились. Я не заслуживаю, чтобы ко мне так относились.
– Да, не заслуживаешь.
– Значит, ты согласен? Я вернусь в твою постель, но только на то время, когда ты будешь относиться ко мне учтиво – как в спальне, так и вне ее.
Она протянула руку, и он пожал ее.
– Согласен. Я буду относиться к тебе учтиво все время, пока ты будешь оставаться в Ратморе.
