Фундамент для сумасшедшего дома

У меня было пять с половиной предложений работы. Три в Чикаго, два в Миннеаполисе и половинка в Нью-Йорке. Половинка была в самый престижной и крупной фирме, в которую меня порекомендовал мой друг Милтон Грин, работающий там. Ему пообещали нагрузить меня пока какой-нибудь подходящей работой, если я перееду в Нью-Йорк. Это означало быть мальчиком на побегушках у своего друга. Вернее, девочкой. Но, с другой стороны, это была реальная возможность зацепиться в одной из самых престижных юридических фирм страны. Правда, я подозревала, что мне предстоит там слишком долгая и напряженная работа под руководством Милтона.

А после трех лет напряженной учебы под его руководством мне захотелось большей свободы. Я решила выбрать фирму в Чикаго, где меня с самого начала ждала более высокая должность.

Пока же я усиленно занималась, чтобы достойно сдать выпускные экзамены. Я почти не бывала дома, но благодаря письмам матери была в курсе всех событии в клубе, хотя все это скользило немного мимо моего сознания, занятого законами. Но осенью мне пришлось пережить самый большой шок в моей жизни.

Я позвонила домой, чтобы сообщить о том, что согласилась на работу в одной из юридических фирм в Чикаго. Мать тут же стала меня уговаривать взять работу в Миннеаполисе.

Я довольно успешно отбивалась, даже от такого дурацкого вопроса: «Как ты будешь выдерживать эти суровые зимы в Чикаго?» Как будто я все эти годы училась не в Чикаго, а где-то в Бразилии. Но в конце она открыла свою козырную карту.

– Но, детка, разве для юриста не самое главное наличие хороших клиентов? Разве его престиж не зависит от количества и солидности его клиентуры? – взволнованно спросила она.

Я тут же расслабилась, потому что солидные клиенты в Миннеаполисе мне не грозили. Единственным возможным клиентом мог стать завод электронного оборудования в Ларксдейле, где мой отец много лет работал менеджером. Но всеми делами этого завода занималась юридическая фирма его владельца.

– Ха, мама, блестящая идея, – сказала я, рассмеявшись. – И кто же в Миннесоте захочет мне доверить свои дела?

Мать немного помолчала перед своим коронным выстрелом.

– Думаю, что мы могли бы стать твоими клиентами, – выдала мне она.

– Вы с папой? – хмыкнула я.

– Независимый женский клуб, – гордо заявила мать.

– Да, конечно, потрясающе. И что я, по-твоему, буду для вас делать? Судиться с магазинами, если вы отравитесь некачественными продуктами?

– У нас теперь весьма солидный доход, детка. Мы очень разбогатели.

– Ох, я нисколько в этом не сомневаюсь, – тут же согласилась я со всей тактичностью новоиспеченного адвоката. – И в каких же цифрах это выражается?

– Я не очень уверена, но согласно последнему квартальному отчету у нас девяносто тысяч отложено на новые инвестиции и около восьмисот шестидесяти тысяч долларов в акциях, которые все время растут.

Если честно, на моей голове зашевелились волосы. Я была настолько ошарашена, что выпустила трубку из рук. Она упала на пол, но я слышала с пола тихий голос матери:

– Эти акции, купленные по совету Скай и Картера, оказались просто волшебными!

Глава 15

МОЯ БЛЕСТЯЩАЯ КАРЬЕРА

После этого разговора я выбрала лучшую из двух работ в Миннеаполисе и вернулась домой. С помощью моей школьной подруги Марси Энсдал, которая тоже отказалась от престижной работы в Нью-Йорке, я купила подержанную машину и сняла квартиру. С этого началась моя адвокатская карьера.

В моей квартире следовало бы снимать фильмы про подводные лодки. Я могла вытянуть руки, сидя в ее центре, и дотянуться до всех ее стен. Но кого это волновало? Я практически жила в своем офисе.

Моя мать с согласия подруг устроила меня юрисконсультом клуба. При этом я стала младшим инвестором. То есть зарплату мне платили акциями, а не наличными деньгами. После выплаты студенческих долгов, трат на еду, плату за бензин и квартиру я оставалась практически без денег, живя на скромную зарплату младшего помощника адвоката. Но даже такая моя спартанская жизнь давала повод Веронике Харрис считать меня своим кровным врагом. Честно говоря, с этой женщиной я враждовала с восьмилетнего возраста, когда она еще была моей учительницей в воскресной школе. Тогда она была красивой молодой женщиной. Сейчас ее бледно-голубые глаза изрядно опухли, аккуратно подкрашенные волосы потускнели и поредели, так что Вероника напоминала алкоголичку после шестидневного запоя. Я еще в детстве догадывалась, что она излишне жестока к восьмилетним девочкам, которые и так могли считаться святыми за то, что проводили воскресные дни, сидя неподвижно за партами. То, что меня сделали младшим инвестором клуба, а ее оставили лишь бухгалтером на простом окладе, не прибавило нашим отношениям задушевности. То есть мы никогда не обменивались рождественскими открытками и не могли найти общих тем для разговоров. В Ларксдейле это считается почти кровной враждой. Веронику страшно возмутило то, что мне платили акциями, но от излишней гордости ей не приходило в голову отказаться вести дела Независимого женского клуба.

В первый год работы я почти не обращала внимания на Веронику. Я трудилась как вол сто часов в неделю. Девяносто часов занимала моя работа в юридической фирме, а десять часов я оставляла на дела клуба.

При этом я была очень довольна жизнью. Мой босс в фирме всегда подгонял меня и покрикивал, но, получив пачку требуемых документов, не скупился на похвалу. Он не считал, как большинство адвокатов, что его помощник должен света белого не видеть. Он был сторонником правила: «Сделал дело, гуляй смело!» Моя работа на женский клуб в первое время тоже не доставляла мне особых хлопот. В основном я составляла для них юридически грамотные документы. С творческой частью приумножения своих капиталов женщины успешно справлялись сами. За исключением тех моментов, когда ситуация немного выходила из-под контроля.

Глава 16

ГЛЭДИС ВСТУПАЕТ В ИГРУ

Скай, нашедшая такую компанию, как «Майкрософт», и получение неожиданно огромной прибыли вдохновили всех женщин. Но никто не принял этого так близко к сердцу, как Глэдис. В скромном теле пожилой библиотекарши таилась душа научного исследователя.

На первый взгляд Глэдис Вэниман ничем не выделялась среди других членов клуба. Ей было под шестьдесят, она была маленькой и ладной, но казалась хрупкой. Увлечение садоводством не испортило молочной белизны ее лица, а огромные глаза оставались такими же ярко-синими, как и в молодости. Она была скрытной по натуре, как большинство деревенских женщин. Вы только спустя много лет вдруг осознаете, каким на самом деле живым и оригинальным умом они обладают.

После успеха Скай ум Глэдис активно заработал. Подобно многим женщинам своего поколения, выросшим в те времена, когда мужское превосходство во всем не позволяло им проявить себя, она давно смирилась со своей незавидной участью и лишь немного завидовала молодым женщинам, у которых сейчас появилось так много шансов сделать успешную карьеру.

Но когда дела клуба пошли так блестяще, Глэдис решила, что настало ее время. Если розоволосый подросток сумел, то почему не сможет она?

Глэдис решила начать поиски, используя преимущества своего рабочего места – публичную библиотеку города Ларксдейла. Основателем нашей библиотеки был почетный житель нашего города Эндрю Карнеги. Она открылась в 1906 году в солидном каменном здании, вокруг которого посадили ели и разбили зеленые лужайки с клумбами. После Второй мировой войны часть здания была отдана в аренду нескольким конторам, и библиотеке пришлось потесниться. Фонды пополнялись за счет группы друзей библиотеки, и надо сказать, что она была самой богатой среди других пяти небольших библиотек в округе.

Ближе к лету Глэдис поделилась своими планами с близкой подругой и коллегой Агнес. Но та, к сожалению, жила в постоянном страхе перед директором библиотеки, маленьким мужчиной с кирпично-красным лицом и нелепым именем Инигоу Стаут. Он управлял библиотекой, как тюрьмой, где вместо арестантов были сотрудники библиотеки.

Перспектива заниматься посторонними делами в рабочее время на глазах у директора, чтобы хорошо заработать, ужаснула Агнес. Она, правда, не призналась в этом подруге, пообещав заняться поисками, если выпадет свободная минутка. Ее тоже не очень устраивала участь бедного детского библиотекаря, но она была лучшим детским библиотекарем в округе. В редкие моменты, когда Инигоу Стаута не было на рабочем месте, Агнес искала возможность выгодно вложить деньги, но еще ничего не нашла. Единственное, чего она добилась своей тайной деятельностью, это привлекла пристальное внимание директора библиотеки. Он считал ее безвредной старой курицей, что на его языке означало «безмозглой дурочкой». Но с этих пор Инигоу Стаут не спускал глаз с бедной запуганной Агнес, следя за каждым ее шагом. И делал это на собственную голову, как выяснилось в дальнейшем. В конце концов он разбудил в бедной женщине ангела мщения. Но об этом в свое время.

Глэдис тем временем нашла две заметки и задумалась.

Одна представляла собой интервью полугодовалой давности, которое дал главной газете штата Миннесота президент небольшой компании «Цветущая планета», занимающейся селекцией семян. Довольно молодой человек приятной наружности по фамилии Яворский сообщил читателям, что многолетние опыты по выделению гена, ответственного за морозостойкость некоторых растений, близки к завершению.

Глэдис понятия не имела, что такое биогенетика. Но она тут же изучила все, что смогла найти по этому вопросу в своей библиотеке. Этого оказалось мало. Поэтому все выходные в следующие шесть недель Глэдис провела в университетской библиотеке медицинского и биологического факультетов штата Миннесота. В результате она стала разбираться в этой науке на уровне студентов второго курса этих факультетов. И все это ради морозостойкого гена.

Имелось всего два варианта. Или она была идиоткой, или в лабораториях этой компании нашли способ выращивания апельсинов в условиях вечной мерзлоты.

Но Глэдис обнаружила и кое-что еще.

Несмотря на весь ажиотаж вокруг биогенетики, к 1986 году только одна компания в мире имела солидную прибыль. И специализировалась она на выпуске особых, улучшенных сортов семян. Все остальные компании быстро прогорали.

Поэтому, когда на глаза Глэдис попалась вторая заметка, где говорилось, что правление той самой компании планирует провести трехдневный отдых-семинар на берегу озера в шести милях от места, где располагался офис «Цветущей планеты», Глэдис сложила в уме два и два, и у нее возникла идея.

Был теплый весенний день. Легкий ветерок залетал в открытые окна библиотеки, а Инигоу Стаута не было видно на горизонте.

Глэдис на всю библиотеку громко сказала: «Тс-сс!» Затем, прижав палец к губам, проскользнула в стеклянную кабинку с телефоном и заказала разговор с правлением компании «Цветущая планета».

– Кабинет президента, – послышался холодный женский голос, когда ее соединили.

– Алло! Я звоню по поручению Г. Джи. Вэнимана из международной корпорации «НЖКЛ».

– Международная корпорация «НЖКЛ»? – уточнил голос.

– Да, как вы, наверное, знаете, мы занимаемся инвестированием многообещающих развивающихся компаний, – сказала Глэдис таким уверенным тоном, как будто не знать эту корпорацию было просто неприлично, то есть кто не знает, тот просто идиот. – Г. Джи. Вэниман возглавляет наш научно-исследовательский отдел и хотел бы завтра, если это возможно, встретиться лично с мистером Яворским, – не удержавшись и скорчив рожу своему отражению в стекле, важно заявила Глэдис. Она наслаждалась от души.

– Вы не могли бы уточнить цель визита? – спросила секретарша.

– Боюсь, что нет, – твердо ответила Глэдис.

– У мистера Яворского будет завтра пятнадцать минут ровно в час тридцать, если вас это устроит, – предложила секретарша.

– Вполне, спасибо, – тут же ответила Глэдис и положила трубку.

В этот день она ушла с работы пораньше. Выходя из библиотеки, она даже подумала, не купить ли ей новое платье? Но ее решимость не простиралась настолько далеко. Вместо этого Глэдис тщательно спланировала завтрашнюю поездку. Она прикинула, что путь в один конец у нее займет часа три. Значит, надо взять с собой в дорогу бутерброды, бутылку с водой и немного фруктов.

Правление компании «Цветущая планета» находилось на полпути между озером Манавини и небольшим городком Хастинг. Это было самое холмистое место всего штата. Стоял прекрасный весенний день. Зеленые посевы на холмах тянулись к голубому небу. Глэдис с удовольствием прошагала три мили от автобусной станции в Хастинге по направлению к озеру. Сойдя с автобуса, она умылась в комнате отдыха, съела бутерброды и даже почистила зубы после еды. И теперь, бодро шагая по шоссе, дышала полной грудью, любуясь при этом родными просторами.

Хозяйство компании напоминало урбанизированную ферму. Несколько уродливых серых корпусов в зеленом фермерском краю выглядели нелепо. Здание правления было четырехэтажным, с огромной стоянкой для машин перед главным входом.

Глэдис смело вошла в прохладный вестибюль и направилась к большому лифту. Лифтер сказал, что ей надо подняться на последний этаж, и объяснил, как найти приемную президента компании. Глэдис посмотрела на часы и убедилась, что пришла на десять минут раньше. Она решила пока осмотреть весь этаж.

Скромная библиотекарша инстинктивно старалась привлекать как можно меньше внимания, убеждая себя, что ей просто надо почувствовать атмосферу компании, прежде чем вкладывать в нее деньги. Прогулка оказалась очень полезной. Было совсем не похоже, что компания купается в деньгах. Мебель, которую Глэдис видела в приоткрытые двери, была явно времен Второй мировой войны. Но потом она наткнулась на очень интригующую железную дверь с надписью «Лаборатория» и табличкой «Посторонним вход запрещен». Глэдис уже не считала себя посторонней, поэтому смело толкнула дверь, которая оказалась незапертой, и вошла в помещение. Внутри просторного зала на низких скамьях стояли ящики с очень маленькими ярко-зелеными саженцами, придавая помещению немного фантастический вид.

Как истинный садовод, Глэдис сразу узнала саженцы апельсиновых деревьев. С бьющимся сердцем Глэдис обошла лабораторию и даже потрогала молодые листочки. Но так как она очень боялась опоздать на встречу с Яворским, то быстро поспешила к выходу. Видимо, в лаборатории было две двери, потому что Глэдис вдруг оказалась в другом коридоре. Там, куда она вышла, был тупик. Кроме ящика с сигналом пожарной тревоги на стене, там ничего не было. У нее в голове уже стояли картины апельсиновых плантаций в Миннесоте, но тем не менее она быстро вернулась в лабораторию и нашла нужный выход. Она почти вбежала в небольшую приемную перед кабинетом президента компании ровно в час тридцать дня. Молодая красивая блондинка за столом подняла на нее глаза и спросила, может ли ей чем-нибудь помочь.

– Да, несомненно, – твердо сказала Глэдис. – У меня назначена встреча с мистером Яворским. Я – Глэдис Вэниман.

– Простите?

– Я – Г. Джи. Вэниман из Независимого женского клуба города Ларксдейла. Разве мы не с вами вчера договаривались о встрече?

Именно в этот момент, я уверена, секретарша, которая ожидала увидеть солидного седого бизнесмена или в крайнем случае симпатичного обаятельного мужчину лет тридцати пяти с гарвардским значком на пиджаке, поняла, что вот эта бабушка в немыслимом платье в крупный цветочек надула ее вчера по телефону. Девица пришла в бешенство, на ее щеках появились два красных пятна, но она сдержалась, с опаской скосив глаза в сторону двери, за которой сидел ее шеф.

– Я очень виновата перед вами. Мистера Яворского неожиданно вызвали по важному делу, и ему пришлось срочно уехать, – быстро нашлась блондинка. Она пошарила по столу и протянула Глэдис рекламные проспекты с цветными фотографиями. – Вот, пожалуйста, возьмите, здесь вы найдете ответы на все свои вопросы.

– Но вы не поняли, – возмутилась Глэдис. – Мы очень серьезные инвесторы.

– Простите, – извинилась секретарша, поднимая трубку телефона, который не звонил. – Кабинет мистера Яворского, – сказала она в трубку. – Чем я могу вам помочь?

Глэдис приняла удар спокойно, как любой человек, проработавший много лет с Инигоу Стаутом в качестве начальника.

– Спасибо, – громко сказала она и, опустив в сумку рекламные проспекты, направилась к выходу.

А затем с ней произошло нечто странное. Сначала ее охватил гнев, что, в общем, было делом обычным: Глэдис каждый день на работе возмущалась, обижалась и выходила из себя. Необычным было то, как она поступила дальше.

Спустившись на первый этаж, Глэдис повернула не к выходу, а направо, потом еще раз направо, потом налево и оказалась точно в таком же тупике с ящиком пожарной тревоги, как на четвертом этаже.

Глэдис решительно подошла к ящику, достала из сумки розовые перчатки, натянула их и взяла в руки небольшой молоток, который был прикреплен цепью к ящику. На всякий случай она встала так, чтобы никому не было видно, что она вытворяет. Оглянувшись назад и никого не увидев, она быстро размахнулась и разбила стекло. После чего с силой нажала красную кнопку пожарной тревоги.

Когда сирены оглушительно завыли во всем здании, Глэдис, подхватив удобнее сумку, быстро двинулась к выходу. Вот она уже у лифта, вот выходит через стеклянные двери на улицу. При этом вид у нее был абсолютно невинный и спокойный, как у мисс Марпл.

Глэдис остановилась только тогда, когда добралась до середины автомобильной стоянки. За ее спиной из здания в панике выбегали сотрудники компании «Цветущая планета». Достав из сумки рекламный проспект компании, Глэдис внимательно вгляделась в симпатичное лицо мистера Яворского, напечатанное крупным планом на последней странице. Со снимка на нее смотрел улыбающийся молодой человек с мощной шеей, круглой крупной головой и аккуратно подстриженными черными волосами.

Он оказался одним из последних мужчин, покинувших здание. Вид при этом у него был вполне добродушный, и Глэдис обрела полную уверенность, что ее план сработает. Мистер Яворский шагал к главным воротам, куда в панике устремилась толпа сотрудников. Глэдис, которая при желании могла двигаться очень быстро, постаралась его обогнать. Она была впереди толпы, и ей без труда удалось немного замешкаться, смешавшись с ней, а потом столкнуться с намеченной жертвой и упасть, схватившись за коленку. Пожилая женщина так и стояла, слегка согнувшись, пока не услышала над собой мужской голос.

– С вами все в порядке, мэм?

– Думаю, что да, спасибо, – ответила Глэдис, выпрямляясь и тяжело дыша. – Я просто не ожидала такой паники.

Яворский кивнул и с интересом осмотрелся вокруг. Взволнованные сотрудники толпились, возбужденно переговариваясь и поглядывая на здание, из которого нигде не вырывался дым. Кое-где уже раздавались шутки и смех, и все это постепенно начинало напоминать загородный праздничный пикник. Президент нахмурился, но ничего дельного ему явно не приходило в голову. Глэдис внимательно наблюдала за выражением его лица, поняла его состояние и сразу приняла озабоченный вид. Она подняла глаза, делая вид, что тоже ищет дым. Потом перевела взгляд на Яворского.

– Что-то не похоже, что здесь бушует огромный пожар, – сказала она и покачала головой. – Какой позор – такой глупой шуткой отрывать столько занятых людей от работы.

Это был правильный ход. Мистер Яворский пожал плечами и улыбнулся ей. Глэдис улыбнулась в ответ.

– Ну и зрелище. Надеюсь, вы не работаете в этом сумасшедшем доме?

– Боюсь, что я глава этих лунатиков, – сказал он и, улыбнувшись, протянул ей руку. – Марк Яворский, президент компании «Цветущая планета».

Глэдис слегка подпрыгнула, изображая изумление.

– Нет, не могу в это поверить! – воскликнула она. – Неужели такой молодой человек управляет такой огромной солидной компанией?

Марк Яворский, который был чудесным парнем, покраснел и смущенно кивнул. Глэдис смотрела на него с восхищением. Потом изобразила, что внимательно разглядывает его с озабоченным видом.

– Да, вижу, вы способны на это. Но, бог мой, для такого возраста вы выглядите слишком утомленным, молодой человек. Они вас заездили, вот что я вам скажу. Вы нуждаетесь в срочном отпуске! – строго сказала она.

Благослови вас бог за вашу доброту, – сказал молодой президент, глядя на пожилую женщину с благодарностью. И, видя, что у нее все еще расстроенный вид, наклонился к ней и немного понизил голос: – Я вам пока не могу сказать, как это произойдет, но ожидаю, что через несколько дней заработаю кучу денег. И обещаю вам, что, как только это случится, я обязательно уеду в отпуск, и надолго, – и он улыбнулся, сразу став похожим на мальчишку.

Эти слова благотворно сказались на Глэдис, и она похлопала молодого человека по плечу.

– Вы не представляете, как ваши слова обрадовали меня. Я надеюсь, что вам действительно удастся заработать кучу денег и хорошо отдохнуть, – сказала она, протягивая ему руку на прощание.

Марк Яворский, слегка удивленный, но довольный, крепко пожал ей руку в ответ.

Глэдис решительно развернулась и быстрым шагом пошла к шоссе, заметив краем глаза, что к Яворскому спешит его секретарша. Глэдис была уверена, что та ее не заметила, но окончательно успокоилась, лишь когда отошла от компании «Цветущая планета» на приличное расстояние. У нее было прекрасное настроение. Идея с пожарной сиреной полностью оправдала себя. Вскоре Глэдис уже была недалеко от Хастинга. К своему удивлению, она обнаружила, что во весь голос распевает песню Коула Портера времен ее Молодости, название которой удивительно подходило к ее настроению. Песня называлась «Теперь я легко засну». В теплом весеннем воздухе голос ее звучал прекрасно.

Глава 17

СООБЩНИКИ И ПОМОЩНИКИ

Когда через три с половиной часа Глэдис появилась у меня, ее восторг уже превратился в панику. Не следует забывать, что это была законопослушная пожилая женщина, которая могла простоять пять минут перед светофором на совершенно пустой улице и, обнаружив, что светофор не исправен, пройти еще несколько кварталов, не переходя улицу, в поисках исправного.

– У меня будут неприятности? – спросила она меня дрожащим голосом, сумбурно объяснив ситуацию.

– Не думаю, – рассеяно ответила я, думая о своем. – Отгоним машину в мой гараж, и я успею поменять номера, прежде чем появится полиция.

Но, увидев растроенное лицо несчастной женщины, я решила перестать иронизировать.

– Я пошутила, – быстро сказала я.

Выслушав теперь уже подробный рассказ Глэдис, я чуть не расхохоталась. Героическим усилием воли сдержав себя, я попыталась принять серьезный вид. Я понимала, что Глэдис Вэниман ждет от меня как от представителя закона подтверждения непреложной истины, что никто не может нарушать незыблемые моральные устои безнаказанно.

– Во-первых, вас никто не видел. Во-вторых, даже если секретарша что-то заподозрит, им придется здорово потрудиться, чтобы доказать вашу вину. Никаких улик против вас нет. И если даже вам предъявят обвинения и покажут в новостях на всю страну, скромная библиотекарша из маленького городка, сумевшая обвести вокруг пальца президента крупной компании, сразу превратится в национальную героиню.

Глэдис робко улыбнулась, и я поняла, что кризис миновал. Но я знала, что строгие моральные принципы Самого методистского клуба, даже если он и поменял название, все равно не дадут ей покоя.

– Разумеется, как ваш адвокат, я не могу советовать вам продолжать в том же духе, – строго добавила я. – Ведь есть еще и моральная сторона дела. Думаю, вашу историю надо представить на суд остальных членов клуба. И я не уверена, что они погладят вас за это по головке. Как ваш адвокат, я могу надеяться, что это ваше последнее приключение такого рода? ,

– Ох, разумеется, да, – торжественно пообещала Глэдис, но в ее глазах мелькнула лукавая искорка.

И я, не в первый раз кстати, почувствовала, что мы с Глэдис заключили сейчас тайное соглашение на право иногда посмеяться над остальным миром. Мы поболтали еще несколько минут, и довольная Глэдис ушла домой.

На следующее утро на заседании клуба состоялся суд. Глэдис подробно рассказала о своих изысканиях, выводах и приключениях в правлении компании «Цветущая планета». И тут все как будто сошли с ума. Привожу стенограмму обсуждения.

«Моя мать:

– Дорогая, ты говоришь, он выглядел очень довольным?

Глэдис:

– Да, милочка. Агнес:

– Думаю, нам надо купить две тысячи акций. Моя мать:

– Все согласны? Все:

– Да».

Через четыре дня «Уолл-стрит джорнэл» объявил, что компания «Цветущая планета» вступает в игру на бирже. Еще через три недели женщины опять удвоили свое состояние.

Это была блестящая операция, но, если честно, к тому времени я уже привыкла к гениальности своих клиенток. Меня гораздо больше порадовала возможность описать историю Глэдис в качестве анекдота в письме к моему далекому другу Милтону Грину.

Глава 18

МОЯ ТАК НАЗЫВАЕМАЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ

Тот факт, что я провожу субботние вечера, описывая в письме к однокурснику чужие приключения, – прекрасная иллюстрация интенсивности моей личной жизни.

Моя мать, разумеется, считает, что я слишком «разборчивая». Я абсолютно убеждена: чтобы выдать меня замуж, она сможет свести все многочисленные достоинства, которыми должны обладать кандидаты в мужья, всего к одному условию: «Если мужчина дышит, значит, он вполне подходит». Но я, как бы мама ни старалась, оставалась абсолютно равнодушна к собственному одиночеству.

Просто со мной никогда ничего хорошего не случается.

Во-первых, для того, чтобы куда-нибудь пойти и с кем-нибудь познакомиться, нужны наличные деньги. А у меня их никогда нет. Я получаю большую часть зарплаты в клубе акциями, поэтому вынуждена на всем экономить. Конечно, со временем эти акции принесут мне много денег. Но сейчас от этого не легче.

Во-вторых, я совсем не пью. И это отнюдь не нравственный выбор, которого можно было бы ожидать от примерной жительницы Миннесоты. Нет, просто, выпив всего два бокала красного сухого вина, я готова выскочить на балкон и распевать во всю мощь легких «Не плачь по мне, Миннесота», рыдая при этом сама. Возможно, это здорово, если у вас голос, как у Марии Каллас. Но гораздо менее приятно, если он звучит, как у чревовещателя на ярмарке. Даже самые отъявленные преступники мира не заслуживают в наказание слышать это. Короче, София Рыдающая и Плохо Одетая отнюдь не самый желанный участник на любой вечеринке.

Я не уверена, выходила бы я вообще в свет, если бы не моя подруга Марси.

Мы с Марси дружим с восьмилетнего возраста. Я навсегда запомнила тот день, когда отважная восьмилетняя девочка засунула в сумку учительницы воскресной школы совершенно восхитительную лягушку. Я долго пыталась срифмовать и написать чудесный лимерик с именем Вероники Харрис и упоминанием лягушки, но до сих пор так и не удосужилась это сделать. В этом наше главное отличие с Марси. Я раздумываю, а Марси делает. Мы дружили, пока не поступили в разные университеты. Марси уехала на восток, в Йель. Она была не только красивая, но и очень умная. Затем, к моему удивлению, Марси тоже вернулась работать в Миннеаполис, и мы встретились так, как будто никогда не расставались. А самое главное, хотя Марси и была очень занята своей успешной карьерой, она воспринимала жизнь как один бесконечный любовный уик-энд. Шикарно одетая, в модных очках, в спортивном седане, моя подруга выглядела как фотомодель. Добавьте к этому то, что она блондинка, у нее зеленые глаза, хороший рост и стройная фигура, и перед вами будет современная женщина, одинаково хорошо относящаяся к сексу и бизнесу. Марси могла бы соблазнить и святого.

Несмотря на то что она была довольно жестким адвокатом в одной из крупных юридических фирм, у нее было доброе сердце. Она взяла шефство надо мной, решив найти мне достойного спутника жизни. Марси не слушала никаких возражений с моей стороны и была абсолютно убеждена, что, если тебе вдруг стало грустно, лучшее средство от этого – сходить с каким-нибудь молодым человеком в ресторан, чтобы он мог угостить тебя чем-нибудь вкусным. Поэтому каждый четверг у меня раздавались звонки.

– Значит, так. Завтра вечером идем в бар. Только ты и я. Выпьем, – бодро говорила мне Марси.

– Я не пью, – вяло возражала я.

– Будешь пить кока-колу. Не вынуждай меня ругаться с тобой.

– Я не знаю, – опять же вяло бросала я.

– Мы здорово повеселимся! В шесть часов, – говорила она и бросала трубку.

Так что примерно дважды в месяц мне приходилось терпеть вылазки в свет. Обычно моя роль сводилась к тому, что я тихо сидела за каким-нибудь столиком популярного у светской молодежи бара и тоскливо потягивала кока-колу, наблюдая, как Марси стоит у стойки в центре компании хорошо одетых молодых людей. Они смеялись, сверкая белоснежными зубами, похлопывая друг друга по спинам. Время от времени я пыталась заставить себя встать и присоединиться к ним, но так и оставалась сидеть на месте.

Марси время от времени бросала на меня озабоченные взгляды и что-то говорила одному из симпатичных парней на ухо. Тот бросал на меня оценивающий взгляд и спустя какое-то время направлялся ко мне. Глядя, как он идет ко мне в костюме от Версаче, как с обложки модного журнала, я чувствовала себя диким зверьком, на которого объявлена охота. Разговор всегда шел по одной и той же схеме: голосом диктора молодой человек представлялся мне Риком Брендоном или Брендом Риком, а затем после пары фраз о погоде всегда следовало одно и то же.

– Ну, Софи, могу я называть вас так? Марси говорила, что вы с ней были подругами с детства, пока не разъехались в разные университеты?

– Точно. Мы со стариной Марси дружим с детства, – выдавливала из себя я, чувствуя себя ледяной скульптурой.

Здорово! И уже тогда обе мечтали стать юристами! А я работаю на бирже. Брокером, – говорил дальше молодой человек, озираясь вокруг в поисках спасения. – Как насчет того, чтобы как-нибудь выбраться вместе перекусить?