Глава 2

В классе Элен сидела на задней парте. Мадемуазель Грибиу всегда сажала туда хороших учеников. Нарушители же спокойствия должны были сидеть прямо перед ее бдительным оком. Прозвенел звонок, из коридора послышался шум хлопающих дверей и топот ног. Девочки напряглись, изо всех сил изображая внимание. Домашнее хозяйство было в этот день последним уроком.

Мадемуазель, однако, совсем не торопилась.

– Как вы знаете, – начала она, – до летних каникул осталось всего десять уроков. Стало уже хорошей традицией перед окончанием учебного года демонстрировать мне, чему же научились мои ученицы за этот период.

Девочки дружно тяжело вздохнули, лица их вытянулись: их ожидал любимый экзамен мадемуазель.

– Итак, каждой из вас поручается сшить платье, – продолжала мадемуазель. – Оно должно быть практичным, что-нибудь очень простое. Вы сами придумаете фасон и сделаете выкройки, сами найдете нужную ткань. Вы будете шить платье без посторонней помощи. Вся работа будет проходить в классе. Что вы сошьете и как аккуратно вы это сделаете, будет принято во внимание при выведении вашей отметки за год. Я ясно объяснила?

– Да, мадемуазель, – хором ответили девочки.

Мадемуазель вздернула подбородок.

– Девочки! – Класс замер в ожидании. – Вы свободны!

Заскрипели стулья, захлопала дверь. У школы их ждали мальчики.

Обычно Элен никуда не спешила, но сегодня она выскочила из класса вместе со всеми. Ее Сердце так и забилось от радости. Среди одноклассниц она единственная встретила новость с ликованием.

– Что это с ней? – спросила Жанна-Мари Берти, с удивлением глядя вслед Элен. – Никогда не видела ее такой.

Эдит Лаузо, подруга Жанны-Мари, что-то шепнула ей на ухо, и девочки дружно захихикали.

Жанна-Мари и Эдит считали себя лучше всех остальных. Господин Берти был владельцем верфи, а господин Лаузо – главой местного рыбоконсервного завода. Это были самые богатые семьи в городе, а потому девочки вели себя заносчиво и высокомерно. Вечно они над кем-то насмешничали. Не раз их саркастические замечания выводили Элен из себя.

Но сегодня она не обращала на них никакого внимания. Скоро она им всем покажет! Она не только любила шить, но еще и обладала талантом. Возможно, она унаследовала его от своей матери.

Всего десять уроков – десять суббот – она будет трудиться над своим платьем. А в одиннадцатую состоится ежегодный праздник Святого Жана. Все женщины города нарядятся в традиционные платья и крахмальные кружевные чепцы. Что ж, она тоже придет на праздник в красивом платье. Она будет Золушкой, а праздник – ее первым балом.

Трудностей вроде бы никаких: у нее есть талант и немного денег. Она скопила их, выполняя отдельные мелкие поручения разных людей.

Элен улыбнулась. По пути домой она забежит в магазин мадам Дюпре. Мадам Дюпре была местной швеей, но она не только шила, но еще и продавала ткани на метры или рулонами. И некоторые из них – ах, некоторые! – были просто сказочными.

А самое главное – мадам Дюпре получала разные модные журналы. У нее были копии «Пари Вог», «Элль» и «Л'Офисьель». Надо просмотреть их все, чтобы выбрать фасон.

Элен вприпрыжку бежала по крутым, мощенным булыжником улицам, мимо серых однообразных домов, обветшавших под воздействием соленых ветров. Еще несколько минут – и она заглянет в витрину магазина мадам Дюпре. А в понедельник, сразу после школы, придет туда уже с деньгами.

Глава 3

В следующий понедельник Элен словно завороженная застыла у магазина мадам Дюпре. Наконец она медленно раскрыла ладонь, чтобы убедиться, что деньги никуда не исчезли, а потом, глубоко вздохнув, открыла дверь.

В магазине царил полумрак. Через открытую дверь она могла видеть ярко освещенную мастерскую, где сидели две девушки. Одна что-то шила вручную, вторая сидела за ножной машинкой.

Элен перевела взгляд на прилавок, но не осмелилась подойти к нему и потрогать ткань. Особенно привлекла ее внимание серая, в крошечных узелках материя.

– Вам помочь? – услышала она за спиной приятный женский голос.

Вздрогнув, девушка обернулась и застыла в благоговейном трепете: перед ней стояла сама мадам Дюпре. Эта высокая, импозантная женщина в полосатой блузке с маленьким кружевным бантиком у ворота, по мнению Элен, была самой элегантной женщиной в мире. Глаза у мадам были карими, волосы с сединой, и от нее чудесно пахло хорошими духами. Рядом с ней Элен чувствовала себя какой-то оборванкой. Ей захотелось повернуться и убежать, но что-то остановило ее. Возможно, добрый взгляд мадам Дюпре.

– Здравствуйте, мадам, – вежливо поздоровалась Элен.

– Добрый день, мадемуазель, – ответила мадам Дюпре. – Чем могу помочь?

Элен глубоко вздохнула и покрепче сжала кулак с деньгами.

– Я хотела бы купить какую-нибудь красивую ткань.

– Все ткани красивые, – понимающе улыбнулась мадам Дюпре. – Все зависит от того, как и что шить. У меня есть хлопок, шерсть, лен, шелк, атлас, бархат…

– О! – Элен быстро пришла в себя. – Что-нибудь в этом духе. – Дрожащим пальцем она указала на серую в узелках ткань. – Сколько она стоит?

– У вас хороший вкус, мадемуазель, – одобрительно заметила хозяйка магазина. – Это шелк-сырец с Востока. У меня всего один рулон; ткань очень дорогая.

Мадам Дюпре с теплотой проследила за взглядом Элен. Девочка смотрела на ткань так, как она сама когда-то, в далекой юности. Уметь чувствовать ткань – дар редкий.

– Хочешь потрогать?

– А можно? – Глаза Элен загорелись.

– Конечно, мадемуазель.

Мадам Дюпре наблюдала, как девочка нежно погладила шелк, затем зажала уголок ткани между пальцами и осторожно пощупала. Да, у девочки определенно есть чутье.

– Красивое платье получится, а? – спросила хозяйка магазина.

– О да! И сколько это стоит? – едва выдохнула Элен.

Мадам Дюпре, лукаво взглянув на нее, погрозила пальцем.

– Не надо думать, что все ограничивается только шелком-сырцом. Есть и шерстяные ткани – крепкие, грубые, теплые или мягкие, нежные. Льняное полотно бодрит. Бархат похож на глубокие краски ночи. Хлопок – ткань прохладная. Каждая ткань индивидуальна и обладает разными характеристиками. Ты сама должна решить, какая ткань подходит тебе больше всего. Такие королевские ткани, как шелк и бархат, никогда не пойдут на фартуки или домашние халаты. Вот для бального платья – да! Лен и хлопок годятся для лета.

Шерстяные ткани – для зимы. На каждый сезон своя ткань, да что там – на каждый случай жизни!

Элен сияла от восторга: перед ней распахнулись двери нового мира.

Но тут в магазин кто-то вошел. Мадам Дюпре по привычке обернулась. Элен тем временем пробовала на ощупь темно-синий лен, сравнивая его текстуру с текстурой шелка-сырца.

– Нам нужна ткань, – сказал хорошо знакомый голос.

– Что-нибудь экстравагантное! – добавила вторая покупательница.

– Очевидно, ткани нужны вам для ежегодного экзамена по шитью, – сухо заметила мадам Дюпре.

– Да. О, Жанна-Мари, посмотри-ка, кто сюда пришел!

Склонившись друг к другу, девочки зашушукались. Элен сжала кулаки. Солнце словно закрыло черной тучей. Нет, этим отвратительным существам не место среди таких прекрасных тканей!

– Что собираешься покупать? – спросила у Элен Эдит.

– Я… я пока не знаю.

Девочки снова зашептались и захихикали. К сожалению, мадам Дюпре не могла их выпроводить, так как матери девиц были постоянными покупательницами и большинство их платьев шилось здесь, в ее мастерской. Да, она не может выставить их вон, но постарается побыстрее от них отделаться.

– Прошу меня извинить, – сказала она Элен. – Дело займет не больше минуты.

Элен кивнула и отошла в сторону. Она с ужасом увидела, как Эдит сразу направилась к рулону бархата цвета бутылочного стекла и схватилась за Него, словно за тряпку. Жанна-Мари же не торопилась: последовательно попробовала на ощупь каждый рулон, краем глаза наблюдая за реакцией Элен. Добравшись до шелка-сырца, она сразу почувствовала, как напряглась Жано. На лице ее появилась торжествующая улыбка.

– Шесть метров вот этой ткани, пожалуйста, – проговорила она сладким голосом.

Сердце Элен упало, и она с мольбой посмотрела на мадам. Та стоически выдержала ее взгляд и, повернувшись к Жанне-Мари, сказала:

– Эта ткань очень дорогая. Может…

– Цена не имеет значения, – отрезала Жанна-Мари. – Мама разрешила мне купить все, что понравится. Стоимость запишите на ее счет.

– Что ж, хорошо, – со вздохом ответила мадам Дюпре. От взгляда Элен ее сердце сжалось, но увы…

Через несколько минут покупательницы, задрав носы, ушли. Эдит купила бутылочный бархат, Жанна-Мари унесла с собой кусок шелка-сырца.

– Я думала, что эти девчонки никогда не уйдут, – проворчала мадам Дюпре, закрывая за ними дверь. – Невоспитанные нахалки! Что им нужно – так это хорошая порка! – Она повернулась к Элен. – А сейчас, мадемуазель, – приветливо произнесла она, – позвольте преподать вам небольшой урок. Идите сюда, – позвала мадам. – Все не так трагично, как вы думаете. Шелк-сырец и бархат не самые подходящие ткани для простых платьев. Они больше годятся для вечерних туалетов или костюмов на выход. К тому же серый цвет вовсе не идет мадемуазель Берти: у нее слишком бледный цвет лица. Серый цвет совсем убьет в ней все краски. А ее подружке не идет зеленый: для этого у нее слишком темная кожа.

Элен задумчиво кивнула. Кажется, она понимает, что имеет в виду мадам Дюпре.

– Да… это просто…

– Не обращайте внимания, дорогая. – Мадам Дюпре махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Пусть выставляют себя на посмешище. У них совсем нет вкуса. Вы не находите?

Элен неуверенно кивнула. Она почувствовала себя намного лучше. И все-таки радость сменилась печалью. Мадам Дюпре дотронулась до ее плеча.

– К счастью, у меня сегодня никаких примерок. Давайте поднимемся ко мне, попьем чайку, и я преподам вам урок. Даниель!

Машинка в соседней комнате перестала строчить, и в магазин вошла худенькая девушка.

– Да, мадам?

– Я поднимусь к себе, а ты присмотри пока за магазином.

Элен взглянула на вычурные стенные часы: стрелки показывали три. Они проговорили почти два часа.

– На сегодня уроков хватит, – поднялась мадам Дюпре. – Ступай домой и хорошенько осмысли все, что ты узнала. В моделировании существует два подхода. Первый? – Она вопросительно посмотрела на Элен.

– Сконструировать модель, а потом подобрать для нее подходящую ткань.

– Хорошо. А второй?

– Найти ткань и придумать модель.

– Правильно. А как поступишь ты?

– Я придумаю модель платья, которое бы мне шло, – без колебаний ответила девушка, – а затем подберу ткань, которая годится для этой модели и идет мне.

Мадам Дюпре одобрительно кивнула. Да, под хорошим руководством из девочки выйдет толк.

Глава 4

Наступила десятая суббота. Мадемуазель Грибиу встала из-за стола и хлопнула в ладоши, призывая класс к вниманию.

Девочки слегка занервничали. На столе перед каждой из них лежало аккуратно сложенное платье.

Мадемуазель выразительно кашлянула.

– Как вам известно, сегодня у нас последний урок. Сейчас мы посмотрим, чему вы за этот год научились.

Класс затих. Мадемуазель обвела комнату цепким взглядом.

– Итак, переодевайтесь в те платья, которые вы сшили. А когда уроки закончатся, вновь наденете школьную форму. – Она нахмурилась. – Я думаю, это будет благоразумно, так как некоторым из вас придется краснеть. К сожалению, кое-кто так ничему и не научился.

Сердце Элен билось, как молот. Глубоко вздохнув, она начала разворачивать свое платье. Все мгновенно отошло на второй план. Для нее сейчас существовала только ее обновка.

На протяжении последних недель мадемуазель действительно внимательно следила за работой учениц, но при этом не произнесла ни слова одобрения или порицания.

Больше всего неприятностей было у Эдит. Ее постоянные охи и сдавленные ругательства вызывали смешки всего класса. Оказалось, что бархат очень трудно шить – ткань была толстой и не поддавалась игле. Каждую субботу на глаза Эдит наворачивались слезы.

Жанна-Мари тоже столкнулась с проблемами, но она не подавала виду, не желая выставлять себя на посмешище и притворяясь, что работает с удовольствием. К несчастью, она слишком поздно обнаружила, что шелк-сырец, который она увела из-под носа Элен, ускользает прямо из-под иголки. Шитье платья из такого материала требовало особого мастерства.

Ко всему прочему добавились проблемы с моделями. Ни у одной из девочек модель не была такой амбициозной, а вернее претенциозной, как у Эдит и Жанны-Мари. Было ясно, что обе они пытались создать современное платье, основываясь на пышных дворцовых нарядах восемнадцатого века. Почти каждый день они покупали разноцветные ленты и пенистые кружева, всякий раз придумывая новые детали. Они просто не знали удержу. Им хотелось иметь все, и это «все» они собирались пришить на свои платья.

Элен же всем сердцем восприняла советы мадам Дюпре и сконструировала самое что ни на есть простое платье. За основу она взяла модель из «Л'Офисьель». По всему чувствовалось, что такое платье с простым лифом и скромной юбкой – последний крик моды в Париже. Материалом для него послужил обычный хлопок, сам по себе простой и легкий в работе. Его глубокий красный цвет хорошо сочетался с ее черными волосами, придавая всему облику девушки некий драматизм. Украшением служил пояс с изящной пряжкой, подаренной мадам Дюпре.

Элегантность платья была в его простоте.

Девочки постепенно переоделись. Мадемуазель попросила каждую обойти весь класс, подойти к столу, сделать пируэт и вернуться на место.

При виде Эдит класс разразился дружным смехом. Ее платье смотрелось просто ужасно: один рукав длиннее и шире другого, подол перекошен, бархат на талии собрался мелкими складками, словно у беременной. А отделка и вовсе была сплошным кошмаром. Даже Жанна-Мари не удержалась от хохота. Но смех скоро застрял у нее в горле: наступила ее очередь.

Жанна-Мари покорно обошла классную комнату. На расстоянии шелк-сырец выглядел совсем неплохо, при ближайшем же рассмотрении стало заметно, как стянуты швы и торчат нитки. Когда же она присела в пируэте, ткань у нее на спине сильно собралась, делая ее похожей на горбунью. Даже на губах мадемуазель появилось подобие улыбки.

Последней вызвали Элен. От страха девушка застыла на месте. И только когда мадемуазель Грибиу повторила ее имя, Элен заставила себя подняться.

Каждый шаг давался ей с трудом, держалась она скованно, руки непроизвольно сжимались в кулаки. Мало этого – на лбу выступила испарина, она вспотела.

Она неловко сделала пируэт. По классу тотчас пронеслось дружное «ах!». Одноклассницы, разинув рты, смотрели на нее во все глаза.

И тут Элен впервые в жизни опьянела от радости.

Теперь она знала: ее призвание – мода!

Глава 5

Элен никогда еще не чувствовала себя такой счастливой. Неожиданно для себя она оказалась в центре внимания. С помощью платья повысился ее авторитет. Даже Эдит и Жанна-Мари смотрели на нее с завистью.

Выйдя из дверей школы, Элен невольно прищурилась от яркого солнечного света. В руках она держала сумку с платьем, а вокруг по-прежнему толпились восхищенные одноклассницы.

Неожиданно кто-то шепнул ей прямо в ухо:

– Привет, маленькая француженка.

Элен оглянулась. Сияя белозубой улыбкой на загорелом лице, перед ней стоял Эдмонд. Она остолбенело посмотрела на брата, но вдруг, словно очнувшись, с криком бросилась ему на шею. Брат легко подхватил ее на руки.

Его отросшая щетина колола Элен щеки, от него сильно пахло рыбой, но сейчас этот запах был для нее самым чудесным ароматом в мире.

Они не виделись почти два месяца. За это время Эдмонд подрос и возмужал. Физическая работа закалила его, мышцы рук налились и заметно перекатывались под рубашкой.

Неожиданно для себя она уткнулась ему в грудь и заплакала.

– Я знаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать. О, Эдмонд, я так рада тебя видеть! – Элен смахнула слезы.

– Слушай. – Брат широко улыбнулся. – Я только что получил зарплату. Давай пообедаем в лучшем ресторане города, там и поговорим.

– Я думала… ты пойдешь вместе со мной домой.

На лицо Эдмонда набежала тень.

– Нет! – отрезал он. – Я не хочу видеть эту ведьму.

Элен грустно кивнула. Естественно, что его отношение к тете Жанин не изменилось. Он уже давно снимал комнату в пансионе рядом с портом.

Они помолчали, потом Эдмонд, взяв сестру за руку, задумчиво произнес:

– Мне дали десятидневный отпуск перед очередным выходом в море…

– Значит, ты сможешь сопровождать меня на праздник Святого Жана! – обрадовалась Элен.

– Конечно. Ты будешь там второй самой красивой девушкой.

Элен даже замерла от удивления и недоверчиво посмотрела на брата:

– Второй? А кто же будет первой?

– Я познакомлю тебя с ней в ресторане.

– Это что… твоя подружка? – взревновала вдруг сестра.

Брат кивнул:

– Я познакомился с ней, когда пришел из плавания в прошлый раз. – Заметив боль в глазах сестры, Эдмонд поспешил ее успокоить: – Пойдем. Жанна чудесная девушка, но она никогда не заменит мне тебя. Ты моя маленькая француженка!

Ресторан назывался «Маленький капрал»; здесь Элен еще никогда не была. Спустившись вниз по ступенькам, они прошли в обеденный зал. Народу почти не было.

Они сели в плетеные кресла за круглый, покрытый клетчатой скатертью столик. Среди посетителей заведения, пришедших после них, Элен безошибочно выделила подружку Эдмонда: уж очень выразительно она на него смотрела. Она была ровесницей брата – обоим стукнуло восемнадцать. Взгляд карих глаз Жанны проникал в самую душу, а улыбка делала ее еще привлекательнее.

– Привет, Жанна. – Брат поцеловал ее в щеку. – Это моя сестра Элен. Элен, это моя… Жанна.

– Привет, – подняв глаза, произнесла Элен.

– Здравствуй, – отозвалась девушка приятным голосом.

Взяв Элен за руку, она с серьезным видом посмотрела ей в глаза.

– Мне очень нравится Эдмонд, – честно призналась она. – И я знаю, как сильно ты его любишь, он сам мне об этом рассказывал. Мне бы очень хотелось, чтобы мы подружились.

Элен с благодарностью посмотрела на Жанну.

– Мне бы этого тоже хотелось. У меня никогда не было подруги.

На праздник Святого Жана день выдался теплым и ясным. Ради праздника тетя Жанин решила отложить работы в своем питомнике и сделать выходной.

Рано утром Элен тщательно смыла с себя всю огородную грязь. Сегодня она наденет свое новое платье, которое еще никто не видел: ни тетя Жанин, ни мадам Дюпре, ни Эдмонд. Она удивит их всех!

– Пора тебе одеваться, – буркнула тетя Жанин в половине двенадцатого.

Сама она уже была одета в традиционное черное платье с белым кружевным воротничком. К седой косичке тетка пришпилила накрахмаленный кружевной чепец и потому выглядела весьма торжественно.

Элен тоже нарядилась. Чистому телу легко дышалось в платье из хлопка сочного красного цвета. На нем не было ни единого залома, ни единой морщинки – ночью она тщательно разгладила его. Как бы ей хотелось посмотреть на себя В зеркало, но, увы, в доме зеркал не было.

Раздвинув тонкие занавески, Элен выглянула во двор. Эдмонд и Жанна уже ждали ее у ворот. Расправив платье и пройдясь рукой по волосам, Элен тихонько приоткрыла дверь и, собравшись с духом, стала осторожно спускаться по лестнице. На цыпочках подойдя к двери, она уже взялась было за ручку, когда резкий голос тети Жанин пригвоздил ее к месту.

– Куда это ты собралась?

– Меня ждет Эдмонд, – отозвалась Элен, махнув рукой в сторону двери.

– Бежишь на свидание со своим братцем? – зловеще проговорила тетка. – Вся разодетая как кукла. – Она хрипло рассмеялась, и губы ее скривились. – Откуда у тебя это платье?

– Я сама его сшила.

– Не смей мне врать!

– Я действительно сшила его! Мадемуазель устроила нам экзамен по шитью.

– А ткань? Где ты раздобыла эту дьявольскую ткань?

– Ничего в ней дьявольского нет! Даже аббат носит красную сутану!

Тетя Жанин размахнулась, чтобы ударить Элен, однако та перехватила ее руку.

Тетка взвыла от боли, но, внезапно извернувшись, цепкими костлявыми пальцами ухватила платье за лиф и что есть силы рванула вниз.

Ткань с треском разорвалась, Элен закричала и в отчаянии посмотрела на платье. Платье, ее сказочное платье Золушки было погублено! Лиф клочьями повис вокруг талии. Только белая нижняя рубашка прикрывала ее маленькие груди.

– Я тебя ненавижу! – закричала девушка. – Я тебя презираю!

– Давай оденься поскромнее, – фыркнула тетка, – и пойдешь на исповедь.

– Никуда я не пойду, – спокойно ответила Элен, гневно сверкнув глазами. – Я расскажу аббату, какая ты злая! Как ты… ты… – Элен собрала разорванный лиф и внезапно злорадно усмехнулась: – Как тебе захотелось увидеть меня голой и ты сорвала с меня платье.

– Ты не осмелишься произнести подобную ложь, – прошипела тетка. – Господь накажет тебя, как наказывает всех грешников! Вот увидишь!

Круто повернувшись, она выскочила за дверь.

Глава 6

Миновало лето, пришла осень, а за ней и зима. Шестого января 1952 года Элен исполнилось пятнадцать лет. Эдмонд с Жанной пригласили ее на выходные.

Элен подошла к серому многоквартирному дому, где жила Жанна, и позвонила в ее дверь.

– Привет, – улыбнулась ей девушка. – Эдмонд уже здесь.

Элен двинулась в уже хорошо ей знакомую кухню. Эдмонд радостно вскочил с табуретки.

– Теперь со мной обе мои любимые девочки! – улыбнулся он.

После второго стакана вина по телу Элен разлилось благодатное тепло и на душе у нее стало хорошо и спокойно. Она любила проводить свободное время в этой маленькой квартирке, которую мать Жанны унаследовала от своей бабушки. Вот и сейчас здесь текла неспешная беседа, все трое обменивались последними новостями. Но вот Жанна взяла Эдмонда за руку и вмиг посерьезнела.

Юноша кивнул и отвел взгляд.

– Мы с Жанной… – со вздохом начал он, и его карие глаза беспокойно забегали. – Мы собираемся пожениться.

От неожиданности Элен даже рот раскрыла, но уже спустя какое-то мгновение вскочила с табуретки и начала обнимать и целовать попеременно то Эдмонда, то Жанну.

– Поздравляю! – кричала она, вся сияя от радости. – Вы уже назначили день свадьбы? Подумать только! – Она покачала головой, все еще не веря своим ушам. – У меня будет сестра! В качестве подарка я сошью Жанне свадебное платье! Я сама придумаю его! – Она вдруг подняла стакан. – У меня есть тост! – Эдмонд и Жанна потянулись за своими стаканами. – За моего брата и мою невестку! За моих самых любимых!

В дом тети Жанин она возвращалась одна. Город затих, на грязной дороге не было ни единой машины. Небо быстро темнело, и на землю опускался густой туман. Резкие порывы холодного ветра валили с ног, но Элен, казалось, не замечала этого. Все ее мысли были в другом мире. Это был мир моды, Париж, журналы.

Да, когда она закончит школу и найдет работу, она будет экономить каждую копейку, чтобы купить билет в Париж. Именно там начинается дорога, которая ведет к осуществлению ее мечты об издании журнала. Журнала более чудесного, чем все те, которые она просматривала в магазине мадам Дюпре. Более прекрасного, чем «Элль». Более эффектного, чем «А'Офисьель». Более могущественного, чем «Вог». Сама мысль о своем журнале пьянила Элен. Ей нравилось конструировать и шить платья, но она интуитивно чувствовала, что недостаточно талантлива для этого. По крайней мере для того, чтобы конкурировать с такими гениями моды, как мадам Гре, Кристиан Диор и Юбер де Живанши. Она раскроется в другом, ведь недаром же мадам Дюпре говорит, что у неё есть «чутье».

Впрочем, стоило ей подойти к дому, как мечты ее сразу испарились. Вернувшись к реальности, она тотчас почувствовала, что на улице холодно.

Сегодня тетя Жанин повсюду зажгла свет – она принимала гостя. Элен сразу узнала его: это был безработный землекоп, который когда-то работал на верфи, а сейчас в основном шатался по портовым тавернам. Высокий, черноволосый, с хитрым взглядом черных глаз – Элен он никогда не нравился. Звали его Пьер Пегюй.

– Иди сюда, Элен, – суровым голосом приказала тетя Жанин и костлявой рукой указала на свободный стул.

Такая неожиданная гостеприимность насторожила Элен, но она подчинилась и присела к столу.

– Лучше тебе узнать все сразу, – произнесла тетка. – Месье Пегюй предложил мне выйти за него замуж.

Элен разинула рот от удивления и чуть не свалилась со стула. Тетя Жанин выходит замуж! И этот вечно пьяный докер без единого су в кармане – ее жених?! Она посмотрела тетке в глаза.

– Я уже дала ему свой ответ, – продолжила та ровным голосом. – Я приняла его предложение.

Элен, в ужасе взглянув на тетку, вскочила со стула.

– Куда ты? – остановила ее тетя Жанин. – Тебя пока никто не отпускал!

– Я… я неважно себя чувствую, – запинаясь, ответила Элен и второпях опрокинула стул. Поднимая его, она увидела глаза Пьера. Он похотливо уставился на ее зад. Точно так же, как когда-то бош на Катрин.

Ночью Элен внезапно проснулась. В соседней комнате слышались голоса.

– Конечно же, дом там, – говорила тетя Жанин.

– Ты уверена? – уточнил Пьер.

– Абсолютно. На Мон…

Весьма странный разговор для новобрачных. Элен сразу же потеряла интерес. Какой-то дом в Моне. Или в Монтлюсоне? Монтливо? Перевернувшись на другой бок, девушка снова заснула.

Проснувшись на рассвете, Элен оделась и спустилась вниз, на кухню. За столом, ссутулившись, сидел Пьер и пил дымящийся кофе из большой эмалированной кружки. В комнате витал аромат жареной ветчины.

У Элен потекли слюнки. Возможно, замужество смягчило характер тети Жанин: она никогда раньше не готовила такой вкусный завтрак.

– Доброе утро, – сказала Элен, прикрывая зевок рукой. – Как вкусно пахнет!

Усаживаясь за стол, она случайно задела что-то ногой.

– Кто-то уезжает? – удивилась она, увидев чемодан.

– Я, – хрипло отозвался Пьер.

– Куда же вы едете?

– В Париж.

– В Париж? – Элен изумленно захлопала ресницами.

– Хватит разговоров! – оборвала их тетя Жанин и бросила на мужа сердитый взгляд. – Это ее не касается. – Минуту спустя она поставила перед ним яичницу с ветчиной и куском хлеба. – Ты поешь позже, – покосилась тетка на Элен. – Он спешит на поезд.

Пьер вернулся из Парижа на восьмой день ближе к вечеру, когда Элен с теткой работали в огороде. Он неуклюже вылез из машины, расплатился с водителем и с чемоданом в руках нетвердой походкой двинулся к дому.

Тетя Жанин сразу почуяла неладное. Вся напрягшись, она бросила мотыгу и рванулась к Пьеру.

– Почему не пошел от вокзала пешком? – схватив его за руку, прошипела она.