Хирургом на корабле у Джерома работал Дэвид Стюарт. Как и большинство членов команды, он попал сюда после тщательного отбора. Диплом медика он получил одновременно с братом Джерома, Брентом. Джером впервые встретился с ним во время визита к Бренту в университет. Дэвид приехал в Эверглейдс, чтобы ознакомиться с традиционными методами лечения, принятыми у семинолов. В особенности его интересовал обычай семинолов подобно многим другим индейским племенам раздеваться перед сражением почти догола, до набедренных повязок.
      Джером давно узнал от отца, что индейцы прекрасно осведомлены о том, что клочки и обрывки одежды, попадая в рану, могут вызвать заражение и привести к смерти, в то время как чистая рана обычно хорошо заживает. Джерома поражала способность Дэвида черпать знания из любого доступного источника. Маккензи за его успехи в морских сражениях высшие армейские чины предоставили право самому отбирать себе людей. И конечно, то, что он предоставлял в распоряжение конфедератов свои личные корабли, тоже говорило в его пользу. Сам Джером, однако, прекрасно сознавал, что по складу характера не подходит для военной службы. Он отчитывался перед высшими чинами военно-морского флота конфедератов о проведенных операциях, но большую часть времени управлял своим кораблем, действуя по собственному плану. Поскольку ему всегда сопутствовал успех, то его, как правило, оставляли в покое.
      Сейчас он мыл палубу – сначала окатил соленой водой, потом пресной, чувствуя, что Дэвид внимательно за ним наблюдает.
      – Хороший шов… Чертовски хороший. Стежки мелкие, аккуратные. Может, даже шрама не останется.
      Джером пожал плечами:
      – Один разъяренный северянин едва не вырезал мне сердце из груди. Мисс Мэджи, эта красотка из стана янки, сейчас, наверное, мечтает о том же, и не менее яростно. Я думаю, стежки потому такие мелкие, что ей хотелось протыкать мою грудь еще и еще. Дэвид усмехнулся:
      – И все же шов отличный. Надеюсь, эта леди не откажется ассистировать мне, пока находится у нас на борту. Я имею в виду, если у нас за это время произойдет еще какая-нибудь битва.
      Джером поставил пустое ведро. Остатки воды он только что вылил на себя. Взял полотенце у Джеремии Джонса – корабельного юнги. Джеремия умудрился попасть на войну в шестнадцать лет, потому что выглядел не моложе восемнадцати – возраст, начиная с которого юношам и девушкам разрешалось принимать участие в военных действиях. Ему не позволяли участвовать в рукопашных боях и на борт в прошлом году взяли только потому, что он осиротел. Родители парня погибли в перестрелке в северной Флориде.
      – Нашей гостье предложили обед? – спросил Джером у Джеремии.
      – Полчаса назад я отнес ей лучшее блюдо Эванса из морской рыбы, сэр.
      – И она не швырнула ею в тебя?
      – Даже не поднялась, капитан. Я поставил тарелку на стол, она сказала спасибо. Вот и все.
      – Мои бумаги унесли оттуда?
      – Конечно, капитан, в ту же минуту, как вы сказали.
      – Иди и ты пообедай, моряк.
      – Хорошо, сэр.
      Джеремия отдал честь и побежал к лесенке, ведущей на нижнюю палубу.
      – Значит, ты не собираешься двигаться к северу, чтобы высадить ее где-нибудь поблизости от Сент-Августина? – спросил Дэвид.
      Джером тщательно вытирал волосы.
      – Как я могу это сделать сейчас? Во-первых, в письме брата указано, когда бинты из Англии и оружие из Энфилда, которые мы закупили, должны прибыть в Нассо. Это будет на следующей неделе.
      – Да, но ты уверен, что она это прочла? Судя по твоим словам, она считает, что в твоем столе хранились только личные письма.
      – Не важно, прочитала ли она сообщение Брента. Если тот насмерть перепуганный янки говорил правду, то вражеский корабль должен захватить наш «Монмарт» в гавани Нассо. Нам остается только плыть прямо туда, с тем чтобы к утру добраться до гавани, найти капитана и спланировать дальнейшие действия.
      – Пусть будет по-твоему, это ведь ты остался без каюты.
      – Другого выхода нет.
      – Ты мог бы оставить ее в Нассо.
      Джером молчал, уперев руки в бока. Он задумчиво посмотрел на Дэвида. Да, конечно, можно оставить Райзу Мэджи в Нассо. Что называется, сбыть с рук. Но… он не может этого сделать. Он взял ее на борт своего корабля и обязан доставить обратно в целости и сохранности – в свое время. Она у него как кость в горле… и вместе с тем ему не хочется выпускать ее из виду. Еще бы… дочь генерала, сумела пробраться на Юг в поисках Элайны. А кроме того, не исключено, что она сможет передать врагу какие-нибудь важные сведения. Нет, ее надо держать под присмотром, пока, во всяком случае.
      Дэвид неожиданно вздохнул:
      – Что-то уж очень долго идет эта война, правда, капитан? Мне сегодня ночью наверняка будет сниться леди, спящая на твоей койке. Какие у нее глаза, капитан! Не просто голубые… хрустально-голубые! А волосы мягкие как шелк. Она само совершенство.
      – Совершенства на свете не существует.
      Дэвид пожал плечами:
      – Как я уже сказал, эта война слишком затянулась. А может, я просто слишком долго нахожусь на корабле. Мне эта леди кажется совершенством. А сколько гордости и страсти! Какая целеустремленность! О фигуре я и не говорю. Какие формы! Тонкая талия, прекрасная грудь, пышные бедра. Кожа просто светится… Я бы не прочь…
      – Если все пойдет как надо, завтра вечером сможешь отвести душу в борделе Нассо. А теперь, извини, я хочу побыть один.
      Джером прошел мимо Дэвида к корме. Отдал приказ держать устойчивый курс в течение ночи и отправился искать себе место на палубе. Морской ветер холодил влажную кожу. Тем лучше. Надо погасить огонь, пылающий внутри.
      Он всегда считал себя разумным человеком. Так уж сложилась его судьба. Этому научила его жизнь. Отец Джерома – наполовину семинол, мать – белая аристократка. Они избрали своим домом дикие земли южного полуострова, потому что в том мире, где они встретились и полюбили друг друга, Джеймс Маккензи никогда не смог бы забыть о жестокостях белых по отношению к племени его матери. Джером прекрасно знал, что, с точки зрения некоторых белых, одна унция индейской крови делает человека дикарем, так же как одна унция негритянской крови делает его чернокожим. Полюбив мать Джерома, Тилу, Джеймс столкнулся с противоположной точкой зрения. Вначале он не сумел оценить ее способность судить о человеке не по цвету его кожи, а по тому, что он собой представляет, какой образ жизни избрал для себя. Джером сознавал, что хорошие люди встречаются среди представителей любых рас и племен. Он знал, что злоба и зависть не являются характерными чертами какой-то определенной группы людей. Сам он жил в мире с самим собой и своим сердцем и никогда не терял уверенности в себе. Временами, анализируя свои способности, он не мог избавиться от чувства некоторого превосходства над чистокровными белыми. Однако ему удавалось сохранять равновесие благодаря тому, что он не требовал слишком многого от окружающих. Сражался Джером в основном, чтобы добыть медикаменты, так как двое его ближайших родственников были врачами. Они помогли ему увидеть страдания людей, простых смертных из плоти и крови, вовлеченных в смертельную схватку гигантов. Душераздирающие крики раненых, оперируемых без обезболивающих средств, служили достаточно веской причиной для прорыва блокады.
      И ему это неплохо удавалось. Несмотря на внутреннее отвращение к смерти и увечьям, он сознавал, что наслаждается, разрабатывая и осуществляя дерзкий план захвата вражеского корабля. И в праздничных обедах в его честь тоже нет ничего плохого. Такие чествования устраивались всякий раз, когда он проникал через линию фронта и заходил в Чарлстон, Саванну или Джексонвилл. Как приятно доставлять долгожданные и столь необходимые медикаменты врачам и санитарам! Как чертовски приятно слышать слова благодарности от женщин – и от кокетливых молодых дебютанток из аристократических южных семейств, и от зрелых дам, которые, казалось, предлагали ему себя! Любую женщину – распущенную и вполне добродетельную – сейчас можно купить за пару шелковых чулок. Молодые дамы, так же как и обожающие их отцы и предприимчивые матери, готовы простить ему небольшую неувязку в родословной за романтический ореол героя войны. Поразительно, как время и обстоятельства меняют взгляды людей.
      И все же он устал от этой войны. Тем более что с самого начала понимал: ее надо выиграть быстро, иначе южанам конец. Север – это гигант, грозящий их сокрушить. Множество эмигрантов из Германии и Ирландии постоянно пополняют союзные войска. На место тысяч северян, навеки оставшихся на поле боя, прибывают новые тысячи. В то время как вместо гибнущих южан в строй становятся старики и дети. Они уже проиграли эту войну. Авраам Линкольн – не дурак, как бы ни насмехались над ним южане и карикатуристы их газет. Северяне уже захватили Новый Орлеан. Как моряк, Джером прекрасно понимал, что теперь янки двинутся вверх по Миссисипи и сделают все возможное, чтобы разорвать Конфедерацию на две части.
      Он облокотился на перила, с наслаждением ощущая прохладное дуновение морского ветра.
      И вот теперь…
      И вот теперь у него на корабле женщина. Прекрасная женщина. Команда смотрит на нее с вожделением. Глаза, как хрусталь, волосы, как темное пламя… Он уже ощущал ее кожу, узнал, какова она на вкус. Дэвид прав: эта леди само совершенство. Но она до сих пор влюблена в Йена. Ну что ж, тут ничего не изменишь. Ему остается только лежать здесь, на палубе, мучаясь желанием. Он безумно ее хотел…
 
      Райза проснулась. Услышала плеск волн о борт корабля, ощутила легкое, приятное покачивание. Наступило утро. Солнечные лучи проникали сквозь щели в шторах.
      Благодаря рому она отлично выспалась и сейчас ощущала прилив энергии и решимость помериться силами со всем военно-морским флотом южан.
      Она встала, умылась водой из кувшина, который юный Джеремия Джонс принес ей вечером. Положение пленницы на корабле, постоянно прорывающем блокаду, имеет и свои преимущества, подумала она. Джеремия оставил ей и хорошую зубную щетку с французским зубным порошком. Почистив зубы и аккуратно причесавшись, Райза почувствовала, что готова сразиться хоть с самим дьяволом.
      Она прошла в другой конец каюты, к окну с широким подоконником, обитым кожей. Раздвинула шторы. Оказывается, они бросили якорь. Невдалеке виднелся порт, другие корабли, также стоявшие на якоре. На капитанском столе Райза заметила подзорную трубу и не преминула воспользоваться ею.
      Берег недалеко. С «Леди Варины» уже спустили шлюпки. Солнце поднялось высоко. На мачтах кораблей она не увидела флагов. Наверное, и с их корабля сняли флаг. Здесь принадлежность кораблей тому или иному флоту держалась в секрете. И сделки совершались в тайне. А все сражения происходили в открытом море.
      И тем не менее, направив подзорную трубу на одно из судов, Райза почувствовала, что сердце забилось сильнее. Ей показалось, будто она увидела матросов в морской форме северян!
      С участившимся дыханием она положила подзорную трубу. Надо действовать, и как можно быстрее. Возможно, это ее последний шанс. Если ее оставили без охраны…
      Ладони стали влажными от пота. Она вытерла их о юбку. Осторожно нажала на ручку двери. Дверь открылась. Райза вышла, с опаской оглядываясь по сторонам.
      По палубе сновали моряки с ружьями. Однако все они, казалось, совершенно расслабились. Один из них, постарше, худощавый, седеющий, кивнул ей.
      – Доброе утро, – вежливо проговорила Райза.
      Он снова кивнул. Райза увидела Джеремию Джонса. Паренек сидел на бочонке и чистил ружье.
      – Привет, Джеремия.
      – Мисс Мэджи…
      – Прекрасное утро. Ничего, если я прогуляюсь по палубе?
      Джеремия вопросительно взглянул на старшего товарища. Тот пожал плечами. Вероятно, никто из моряков не допускал, что, находясь на корабле, Райза может доставить им какие-либо неприятности. По-видимому, они не получили никаких указаний относительно ее. Что же касается предупреждения капитана о ее склонности к прыжкам в воду, то они, похоже, не обратили на эти слова внимания.
      – Я думаю, это можно, мисс Мэджи.
      Джеремия улыбнулся такой подкупающе-открытой улыбкой, что Райза на мгновение почувствовала себя предательницей.
      С независимым видом она медленно прошлась по палубе. Корабль, на котором она заметила солдат в военной форме северян, находился с кормовой стороны их шхуны. Райза направилась туда, ощущая на себе взгляды всех моряков «Леди Варины». По дороге она улыбалась им, они кивали в ответ. Дойдя до кормы, она остановилась. Оперлась на перила, как бы наслаждаясь морским бризом. Моряки, внимательно наблюдавшие за ней, вернулись к своим делам. Райза подождала еще немного, рассеянно прислушиваясь к невнятному гулу голосов. Посмотрела вниз, на воду. Поверхность воды слишком далеко. А ведь «Леди Варина» – совсем небольшой корабль. Надо всего лишь бесшумно перебраться через перила и прыгнуть в воду. Она попыталась оценить расстояние до союзного корабля и тяжесть своих юбок. Нижние юбки она сегодня не надела. Ее отец считал, что только круглые дураки не могут научиться плавать, ведь держаться на воде так легко. Умение плавать нередко спасает человеку жизнь. Поэтому Райзу научили плавать, и делала она это очень хорошо.
      Она с рассеянным видом украдкой оглянулась назад. Корма практически опустела. Лишь двое моряков, опустив головы, чинили парус.
      Райза поспешно перебросила ноги через перила, еще раз взглянула вниз и прыгнула – как можно осторожнее, стараясь упасть на воду плашмя, так, чтобы не вызвать шумного всплеска.
      Вода оказалась не слишком холодной и не слишком теплой. Скорее приятно-прохладной. Райза погрузилась на глубину примерно десять – двадцать футов. Быстро и энергично поплыла, стараясь как можно дальше оторваться от корабля, прежде чем вынырнуть на поверхность.
      Вынырнула, набрала в легкие как можно больше воздуха. Восхитительное ощущение…
      Отсюда корабль, на котором она видела союзных солдат, казался намного дальше, чем со шхуны. И одежда, даже без нижних юбок, отяжелела от воды. Надо двигаться, и как можно быстрее.
      Добравшись наконец до корабля, она почувствовала себя совершенно выдохшейся, изможденной. Некоторое время плыла стоя, глубоко дыша. Открыла рот, приготовившись крикнуть… и не успела. Чьи-то руки крепко схватили ее за лодыжки и потянули вниз, под воду.
      Она захлебнулась. Легкие и ноздри загорелись огнем. Ее вытолкнули наверх, она закашлялась, задыхаясь, ловя ртом воздух. Что это за чудовище едва не утопило ее? Она попыталась вырваться из железных рук, обернулась… Мятежник снова схватил ее, на самых подступах к желанной свободе.
      – Отпустите меня сейчас же! Иначе я закричу! Его глаза сверкнули, как лучи солнца на воде.
      – В таком случае вы полная идиотка.
      – Это союзный корабль…
      – Это убежище дезертиров, мисс Мэджи.
      – Я вам не верю. Я буду кричать! – Она открыла рот. Он резко повернул ее к себе, зажал рот рукой и снова утянул под воду. Она пыталась вырваться и поразилась его невероятной силе. При том, что руки его были заняты, он умудрился утащить ее под водой довольно далеко от союзного корабля, с помощью одних только мышц ног, прежде чем они вынырнули на поверхность.
      Райза хотела ударить его – и не смогла. Задохнулась, ловя ртом воздух. Прижалась к нему, пытаясь удержаться на воде.