Глава 3

Утром Блэр ощутила неприятный укол страха. Вспоминая вчерашний день, она с мучительным смущением оценивала собственное поведение.

Совершенно очевидно, что между ней и Крэгом Тейлором возникло нечто, и это прекрасно.

Но она же буквально бросилась в его объятия! Она просто предлагала себя ему, и он не мог этого не заметить. Из них двоих именно Крэг проявил сдержанность. Интересно, что он теперь о ней думает? И как она посмотрит ему в глаза при свете дня? От одной мысли об этом Блэр побледнела. Однако предстоящий день обещал ей новую волнующую встречу с Крэгом.

Девушка посмотрелась в маленькое квадратное зеркальце, стоявшее на столике у койки, и криво усмехнулась.

– Ну чего ты хочешь, Блэр? – спросила она свое отражение.

На этот вопрос у нее по-прежнему не было ответа.

– Это не важно, правда? Просто мне нужны эмоции, любые.

Но так сильно увлечься мужчиной, которому не доверяешь, – это уж слишком!

Встреча с Крэгом прошла легко. Он был первым, кого она встретила в то утро. Голый по пояс, Крэг стоял перед своей палаткой и брился, поигрывая крепкими бронзовыми мускулами. Зеркальце, такое же маленькое, как у Блэр, было под рискованным углом вставлено в углубление столба, предназначенное как раз для этих целей.

Увидев ее, Крэг сразу улыбнулся – легко и искренне. Казалось, его приветливый золотистый взгляд разгоняет утреннюю прохладу.

Блэр почувствовала, как смущение уходит.

– Доброе утро, – сказал он, шутливо морщась перед зеркалом и чуть взмахнув рукой, в которой была бритва. – Обычно я легко справляюсь с этим делом, но сегодня у меня немного трясутся руки.

Блэр усмехнулась:

– Вы не похожи на слабонервного человека.

– Вы правы, – согласился он, – такое со мной не часто случается.

У нее отлегло от сердца. Он вовсе не хотел оттолкнуть ее, а просто сдерживал свое влечение – может быть, чувствовал ее сомнения, а возможно, и сам не мог разобраться в своих чувствах. Несколько искренних слов, сказанных без всякого стеснения, простой дружеский взгляд – и она получила ответы на вопросы, которые не давали ей покоя. Они хотели друг друга, но им требовалось время. Блэр ответила на его откровенность:

– Я бы предложила помочь, но боюсь, что принесу больше вреда, чем пользы: меня тоже слегка лихорадит.

Он засмеялся. Блэр почувствовала на себе его ласкающий взгляд.

– Кажется, мы встали раньше всех, – тихо проговорила она, – пойду поставлю кофе.

Крэг усмехнулся:

– Я вас опередил. Кофе, наверное, уже готов. Принесете мне кружечку?

– Конечно.

Блэр пошла в палатку-столовую. «Просто удивительно, как он на меня влияет», – думала она, мечтательно улыбаясь.

Работа в бригаде помощи голодающим всегда доставляла девушке удовольствие. Ей нравились товарищеские отношения с коллегами, общение с людьми и чувство собственной значимости. Но с приездом Крэга Тейлора она поняла, что не только работа может вернуть ей радость жизни, утраченную со смертью Рэя. В душе у нее вновь затеплился какой-то огонек. Теперь Блэр с радостью встречала каждый новый день и с небывалой энергией бралась за обычные мелкие дела. Вот и сейчас она остро чувствовала свежесть утра, с наслаждением вдыхала восхитительный аромат горячего кофе и внимала каждому шороху джунглей.

Ее сердце открылось навстречу новому счастью.

– И все-таки, мистер Тейлор, – бормотала Блэр себе под нос, разливая кофе по двум чашкам, – я вам не доверяю… – Она вдруг отчетливо вспомнила, как он стоял перед зеркальцем: крепкая загорелая спина, сильные мускулистые ноги, обтянутые джинсами. Даже зажмурившись, она видела его фигуру. – Но я рада, что вы есть. Она принесла ему кофе.

В то утро тон их отношениям задал Крэг. Он проводил с Блэр почти все свободное время, но по-прежнему не позволял себе никаких вольностей.

Это было очень удобно. Убедившись, что Крэг не станет ничего от нее требовать, а возьмет лишь то, что она захочет дать, Блэр постепенно избавлялась от излишней тревоги.

Она со страхом ждала неизбежной любовной близости, но время шло, они все лучше узнавали друг друга, и страстное желание постепенно побеждало страх.

«Он завоевывает мое доверие своим мужским обаянием», – с иронией думала девушка. Интуиция подсказывала ей: здесь что-то не так. Но шли дни, и подозрения притуплялись. Она видела, с какой неутомимой энергией работает Крэг, и стала сомневаться в том, что он может быть в чем-то неискренен.

Деревенские дети, которые сначала относились к этому бронзовому исполину с таким же благоговением и страхом, как и сама Блэр, теперь стайкой вились вокруг него. На их откровенное обожание он отвечал сдержанной, спокойной заботой, а иногда вырезал из дерева маленькие игрушки и дарил ребятишкам, прежде чем отправить их домой. Блэр быстро заметила, что этот человек верен своему слову. Он неукоснительно исполнял все свои обещания.

Как-то в конце дня, через две недели после приезда Крэга в лагерь, Блэр мечтательно наблюдала за ним из больничной палатки. Она не заметила, как к ней подошел доктор Харди, и вздрогнула, услышав его смешок.

– Все еще шпионишь за бедным парнем? – спросил он, добродушно приподняв кустистые брови. – А я-то думал, вы с ним подружились: каждый вечер вдвоем и воркуете, как два голубка.

Щеки Блэр окрасились легким румянцем.

– Я не шпионю за ним, Том, а просто смотрю.

– Причем все время, – лукаво заметил доктор и снова усмехнулся. – А впрочем, так ему и надо, ведь он тоже не сводит с тебя глаз.

– Правда? – удивилась девушка. Неужели Крэг тоже за ней подглядывает?

Доктор усмехнулся во весь рот:

– Я сразу сказал: этот парень к тебе неравнодушен. И готов спорить, что ваши чувства взаимны!

Блэр не стала опровергать это утверждение, только хмуро сдвинула брови.

– Но почему он не сводит с меня глаз? – вслух размышляла она, вопросительно глядя на доктора. – Вам не кажется, что это подозрительно?

– Ох, Блэр! – хмыкнул Том. – Ты все еще пытаешься уличить Тейлора в чем-то? В том, что он на тебя заглядывается, нет ничего подозрительного. Он здоровый молодой мужчина, и я бы сказал, что его интерес к тебе совершенно нормален. Да ты сама глаз с него не спускаешь, милочка. Может, я и тебя должен в чем-то подозревать?

Девушка нехотя признала его правоту.

– Тейлор для нас – просто манна небесная, – сказал доктор. – Я буду счастлив, если он пробудет в бригаде хотя бы несколько месяцев. С ним мы на неделю опередили график. – Тут Том удивленно покачал головой, словно не веря, что такое возможно. – Даже если парень что-то скрывает – какое мне до этого дело? Главное, он прекрасно работает.

Блэр пожата плечами:

– Наверное, вы правы.

– Ты все еще ему не доверяешь?

– Нет, теперь доверяю… почти всегда, – призналась Блэр.

– Почти всегда? Значит, иногда все-таки не доверяешь?

– Да. – Она удрученно вздохнула.

– Ох уж эти женщины! – фыркнул доктор Харди. – Ты проводишь с ним столько времени и знаешь его лучше, чем все мы. О чем же вы с ним говорите?

– О разном. – Блэр беззастенчиво выудила из нагрудного кармана доктора пачку сигарет, взяла одну себе, другую протянула ему и прикурила от маленькой пластмассовой зажигалки. – Крэг много путешествовал. Мы рассказываем друг другу о разных странах, обычаях. Об искусстве, о музыке. – Она замолчала и снова нахмурилась.

– В чем дело?

– Вам не кажется, что он чересчур хорошо говорит по-испански?

– Ну и что? Мы все говорим по-испански. Нетрудно научиться, когда целыми днями слышишь испанскую речь!

– Да, но он умел говорить, когда приехал сюда. Доктор Харди вздохнул и устало опустился на койку.

– Блэр, я сам говорил по-испански задолго до того, как сюда прибыл. Просто у Тейлора врожденная склонность к языкам. Такое случается. Ты и сама…

– Склонность к языкам? Что вы имеете в виду? На скольких же языках он говорит?

Доктор понял, что проболтался, и небрежно пожал плечами:

– Свободно только на пяти.

– Только на пяти?!

Ее коллега снова пожал плечами:

– Я случайно узнал об этом на днях. Нам надо было срочно перевести письмо одного немца. Тейлор какое-то время жил в Германии. Я не стал тебе говорить, заранее зная, как ты это воспримешь.

– Вообще-то я уже почти перестала его подозревать, – сухо призналась Блэр, – но теперь, наверное, начну снова.

– Потому что парень, похожий на Геркулеса, оказался еще и умен?

– Ладно, не будем заводить старый спор. Я не могу объяснить вам то, что чувствую.

– А я объясню тебе, что ты чувствуешь, моя дорогая, – строго сказал доктор. – Ты должна принимать свои чувства, а не бороться с ними. Тейлор тебе нравится, но ты боишься и всеми способами пытаешься защититься. Тебе не нужно защищаться, Блэр. Ты должна принимать все как есть.

Блэр задумчиво покусывала губу. Может, доктор прав и она действительно прячется за мнимыми подозрениями, подсознательно считая, что сердечная привязанность неизбежно повлечет за собой страдание?

– Я принимаю, док, – тихо сказала девушка, – вы же сами заметили, что я провожу с ним все свободное время.

– Да. – Том глубокомысленно улыбнулся, потом встал и затушил окурок в пепельнице на ночном столике. – В общем, ты изучала психологию в колледже и должна знать, что происходит в твоей собственной душе. Хотя вряд ли нам понадобится Фрейд, чтобы объяснить эту ситуацию! – Он засмеялся и взъерошил свои волосы. – Ладно, иди купайся, а то мужчины начнут волноваться. Кейт уже ушла к ручью. Мне тоже хочется освежиться после жаркого дня. Не томи меня, старого.

Блэр болтала с Кейт, наслаждаясь прохладой воды. Кейт, как обычно, замерзла первая, вылезла на берег и закуталась в полотенце.

– Вот чего я никак не могу понять! – простонала она, клацая зубами. – Сначала мне до смерти жарко, а потом больше всего на свете хочется согреться чашечкой кофе!

Блэр усмехнулась:

– Иди в лагерь. Я сейчас вернусь.

Кейт тут же сделалась серьезной.

– Ты знаешь, я не люблю оставлять тебя одну.

– Перестань, ради Бога! – бросила Блэр. – Что со мной случится? Кроме нас, здесь на целые мили вокруг ни души. Иди же!

Кейт улыбнулась:

– Ладно, пошла. – Глаза ее лукаво заблестели. – Хоть кофе выпью, раз уж больше нечем согреться.

– Что это значит? – со смехом спросила Блэр.

– А то, что я бы не отказалась согреться в объятиях Тейлора. Но он, к сожалению, не хочет меня согреть.

– Кейт! – возмутилась Блэр. – Крэг мне просто друг, так же как и тебе.

– Вот то-то и оно, – вздохнула Кейт. – Мне он просто друг, и точка. А для тебя он хочет стать кем-то большим.

Блэр пожала плечами. Они с Кейт были слишком близки, чтобы пытаться отрицать очевидное.

– Не знаю, – проговорила она, тоже становясь серьезной, – мне кажется, с таким человеком, как Крэг, лучше оставаться друзьями. Он не сидит на одном месте и когда-нибудь снова уедет странствовать по свету.

Блэр с грустью смотрела на подругу. Неожиданно она сделала еще один вывод. Да, Крэг уедет. Он сам сказал, что при его образе жизни не стоит заводить постоянных связей. Может быть, поэтому она и выискивает в нем недостатки? В ее жизни уже была любовь, она окончилась страшной потерей. Наверное, она боится испытать это снова. Боится поддаться своим чувствам и потерять независимость. Близость с Крэгом, которую она уже считала неизбежной, не приведет ни к чему хорошему: он уедет, несмотря ни на что, а она останется – несчастная и страдающая.

Нет, все не так, сказала себе Блэр. Она знала, на что шла. Уверяла себя, что физическая близость ни к чему не обязывает. Ей необходимо вновь испытать любовь, пусть только физическую и недолговечную. Может быть, ей уже никогда не встретится другой Крэг Тейлор и она до конца жизни так и будет носить в сердце тяжкий груз прошлого.

– Ты себя недооцениваешь, – заметила Кейт, улыбаясь посиневшими губами.

Блэр стояла по пояс в воде, не чувствуя холода. Она только сейчас увидела, что подруга дрожит как осиновый лист.

– Вовсе нет! – усмехнулась она. – Прошу тебя, иди в лагерь! Я не могу на тебя смотреть: ты вся синяя! Я скоро приду, ладно? – В подтверждение своих слов она выбралась из воды и взяла полотенце.

– Все, ухожу! – откликнулась Кейт, застегивая «молнию» на джинсах. – Я принесу тебе в палатку чашку кофе.

– Спасибо! – крикнула Блэр вдогонку.

Подсушив длинные рыжие локоны, она накинула полотенце на плечи и хотела уже растереться грубой тканью, но вдруг замерла.

Она ничего не слышала и не видела, но внезапно с пугающей ясностью осознала, что за ней кто-то следит. Завернувшись в полотенце, Блэр настороженно огляделась.

Никого. Только трава, кусты и деревья, изредка трепетавшие от легкого ветерка. Блестящие листья кротона да густые зеленые заросли джунглей – вот и все зрители.

Тишину нарушал лишь плеск воды и едва уловимый шелест листвы.

Вся дрожа, Блэр быстро вытерлась и начала одеваться. Натянув джинсы и наполовину застегнув блузку, она вновь замерла и огляделась.

Ничего подозрительного.

Но это чувство было ей знакомо – шестое чувство, которое многие приобретают с годами: опасение, почти уверенность в том, что на тебя смотрят…

– Да что со мной творится в последнее время? – раздраженно пробормотала девушка.

Наверное, просто разыгралось воображение. Она то подозревает Крэга на каждом шагу, то представляет, что за ней следят. Злясь на собственную глупость, она быстро застегнула рубашку, перебросила полотенце через плечо и пошла вслед за Кейт по тропинке к лагерю. Мысли ее вернулись к доктору Харди. Ведь все это время он ждет своей очереди искупаться!

Но за ней и в самом деле следили, и это был отнюдь не посторонний спокойный наблюдатель.

Крэг вновь чуть заметно качнул веткой и скривился, точно от боли. В день, когда он впервые увидел очаровательную купальщицу, ему было плохо, но это не шло ни в какое сравнение с его сегодняшними страданиями. Теперь он знал эту женщину и томился не только по ее соблазнительному телу. Она интриговала, озадачивала и восхищала его как человек.

Пока она купалась, он неподвижно стоял в кустах, напрягшись всем телом и сжав зубы.

«Еще немного – и я сойду с ума», – с горечью думал он. Догадывалась ли она, что ее движения – образчик гибкости и грации, а каждый поворот тела – урок чувственности? Каждый раз, когда она, подобно божественной Венере, выходила из воды, и блестящие прозрачные капли скатывались по золотисто-кремовому шелку безупречной кожи, порой соблазнительно сверкая на розовых сосках, Крэг пробовал закрывать глаза. Но это не помогало. Он все равно видел ее фигуру: высокую грудь, тонкую талию в обхват ладоней и округлые бедра. Вся в переливах света и тени, волшебная, загадочная… манящая.

Блэр и не подозревала о том, какие муки вызывает ее ежедневное омовение.

Но Крэг был вынужден ходить за ней на ручей и следить, не спуская глаз.

В другое время дня это не составляло труда. В лагере они работали бок о бок, и, узнав дневной распорядок Блэр, Крэг шутя справлялся со своими обязанностями няньки, как он когда-то выразился. Шеф обещал, что он будет жить как в отпуске. Что ж, он и впрямь отдыхал. Следить за Блэр, пока она работала, было сплошное удовольствие. Общаясь с этой женщиной по вечерам, он каждый день открывал в ней что-то новое. Ему нравилось смотреть, как хмурятся ее брови, когда она сталкивается с какой-то проблемой, как светлеет от улыбки ее прекрасное лицо, когда она работает с детьми.

Смотреть, как она купается в ручье, ему тоже нравилось, но он хотел делать это открыто. Блэр слишком интересовала его, чтобы он удовлетворился подглядыванием. Крэг мечтал вот так же любоваться ее красивым телом и свободными, гибкими движениями – только пусть она знает о его присутствии и радуется вместе с ним, для него.

Это могло бы быть реальностью, говорил он себе. А затем лишь крепче стискивал зубы: она дочь Хантингтона, а он выполняет задание. Впервые в жизни Крэг не имел возможности получить удовольствие просто ради удовольствия. И не смел дать названия тем чувствам, которые теснились у него в душе, но они от этого не слабели.

Надо взять себя в руки. Он не должен повторить той ошибки, которую совершил в первый же день, соблазнившись ее трогательным доверием.

А это значит, что он обречен и дальше подсматривать за ней из-за кустов, томясь и страдая. Ему придется тайком сопровождать ее на ручей, ибо, если кто-то решит ее похитить, лучше места и времени не найти. Блэр часто остается здесь одна, вдали от лагеря и своих коллег.

Глубоко вздохнув, Крэг пошел за ней по лесной тропинке, тонувшей в вечернем сумраке. Возле самого лагеря он свернул в сторону и вышел к костру одновременно с девушкой, только с другой стороны.

– Привет! – поздоровался он с Блэр и Кейт, но смотрел при этом только на Блэр.

Он не пытался скрыть восхищения, но в душе радовался, что она не догадывается о том, насколько велико это восхищение.

Блэр улыбнулась, глядя в его поразительные глаза, говорящие о многом и вместе с тем ни о чем.

– Хотите кофе? – спросила Кейт, ответив на его приветствие.

– Спасибо, не откажусь.

Крэг взял дымящуюся кружку и ласково взъерошил ее волосы. Странно, но этот обычный дружеский жест вызвал в Блэр укол ревности. Она не злилась на Кейт, ведь та была ее доброй подругой, но завидовала: Крэг не так часто позволял себе подобные жесты по отношению к ней, и она не могла спокойно смотреть, как он проявляет внимание к другим.

Но ревность быстро прошла. Крэг вновь обернулся к Блэр.

– Могу ли я сегодня вечером рассчитывать на совместный ужин, миссис Морган?

– Сегодня вечером мы все можем рассчитывать на совместный ужин, мистер Тейлор! – насмешливо улыбнулась Блэр.

– Намек понят. Я ухожу, – сказала Кейт с улыбкой. – Двое у старого котелка – это компания, а трое – уже толпа.

– Кейт! – хором запротестовали Крэг и Блэр.

– Не говори глупостей, – продолжила Блэр, – мы едим маисовую кашу из походного котла, а не ужинаем в ресторане «Времена года»!

– Какое это имеет значение? – заметила Кейт со своей обычной прямотой. – К тому же мне надо найти Долли. Она хотела перед ужином рассказать мне про новую вакцину. Приятного аппетита!

Блэр удивленно смотрела ей вслед. Неужели так заметно, что они с Крэгом стремятся к уединению? Впрочем, здесь, в лагере, уединение было весьма относительным. Члены бригады питались вместе, но, словно сговорившись, не звали в общий кружок Крэга и Блэр. Порой и в самом деле казалось, что они завсегдатаи роскошного ресторана. Только вместо укромного углового столика со свечами им предлагали не менее укромную темноту джунглей и мягкие отблески костра, падающие сквозь листву.