– Я хочу, чтобы ты подарила мне сегодняшний день, – ласково сказал он. Взяв у Блэр из рук чашку, он поставил ее на стол и обнял любимую.
– Нет… – начала Блэр, но не договорила. Он завладел ее губами, пылко и настойчиво прижал ее к себе и зарылся пальцами в ее волосы. – Крэг, – проговорила она, задыхаясь, когда он оторвался от ее губ и начал осыпать легчайшими, как крылья бабочки, поцелуями ее макушку, щеки и шею. – Крэг… – Голос ее оборвался. Какой смысл протестовать, когда тело льнуло к нему, а руки скользили по его шее? Она уткнулась ему в щеку, жадно вдыхая его аромат, свежий и естественный, как морской воздух. – Нам еще многое надо решить, – прошептала она, отчаянно ища отговорку, а он между тем продолжал свои яростные ласки, прильнув горячими губами к ложбинке на ее горле. – Я серьезно… я хочу, чтобы ты покаялся. Я хочу знать, что нас ждет.
Слова Блэр не имели никакого значения, ибо она произносила их срывающимся голосом, перемежая тихими вздохами, стонами. Его язык коснулся мочки ее уха, и от этих влажных, теплых и щекочущих прикосновений ей показалось, что она плавится, как горячий воск.
– Блэр, – простонал он, изнывая от неистового желания. – Я хочу тебя, сейчас. Ты нужна мне.
Блэр вспомнила ту ночь, когда она была один на один со своим отчаянным желанием. Она пришла к нему, и он утолил ее страсть, навсегда изменил ее, поддержал и утешил. Все страхи прошлого были сметены напором страсти. Он обращался с ней так бережно, так самозабвенно…
Но это полное безумие. Ведь она еще у него в плену.
– О Господи, малышка, как же ты мне нужна! – пробормотал Крэг, воспламеняя ее одним только голосом.
Его большие сильные руки гладили ее по спине – грубые и вместе с тем нежные руки, которые повелевали и соблазняли. Он крепче прижал девушку к себе, и она явственно ощутила силу его желания. У нее не осталось ни одного довода, чтобы отказать ему.
– Крэг… – тихо выдохнула она.
– Блэр, – прошептал он в ответ, – у нас есть настоящее. Мы не знаем, что принесет с собой завтрашний день. Может быть, нам придется надолго разлучиться.
«Черт возьми, что я делаю? – подумал он. – Какой дьявол мной овладел? К чему это нагромождение лжи?» Ответ был прост: им овладела она, Блэр. Возможно, она сумеет простить его обман. Должна же она понимать, что он любит ее – любит так сильно, что сходит с ума от страха и отчаянно хватается за любую возможность побыть с ней.
– Крэг… – повторила Блэр.
Он не мог понять, что это: слабый протест или ласковый призыв. Но она была в его объятиях – такая мягкая, податливая, горячая и чувственная, и Крэг, не дожидаясь возражений, вновь завладел ее губами и принялся ласкать ее тело, нежно касаясь ладонями то упругой груди, то узкой точеной талии, то бедер. Его пальцы дотрагивались до шелковистой кожи, и он с упоением чувствовал, как она дрожит от нарастающего желания.
Она оторвалась от Крэга. Он умоляюще посмотрел на нее, взглядом призывая ее вернуться.
Блэр ласково улыбнулась и тронула его за локоть. И тут он все понял. Ее рука, такая хрупкая и мягкая, тем не менее была тверда. Она повела его к кровати.
Блэр решила взять то, что предлагал ей день сегодняшний. Ей больше не хотелось сдерживать свои чувства. Повернувшись к Крэгу спиной, она быстро разделась.
– Повернись ко мне, – хрипло прошептал он, и Блэр повиновалась.
Он тоже скинул с себя одежду – тихими, по-кошачьи мягкими движениями. Несколько мгновений они просто стояли и смотрели друг на друга.
«Дай мне налюбоваться на тот алтарь, где я буду отправлять священную службу», – мимолетно подумал Крэг и удивился своей поэтичности. Он очень изменился под влиянием этой женщины, в нем открылись такие грани, о которых он раньше и не подозревал. Она пленила его душу. И тело тоже.
Оба стояли, охваченные дрожью предвкушения и сознательно воздерживаясь от близости. Их медленные, томные поцелуи становились все более эротичными, они пробовали на вкус горевшую страстью плоть друг друга. Потом Блэр выгнулась ему навстречу.
Не помня себя, Крэг подхватил ее на руки и овладел ею раньше, чем опустил спиной на мягкий матрас. Сколько же ночей он лежал в этой постели, обнимая ее и томясь от неутоленного желания! Теперь ее охватил такой же огонь.
– Ты как пламя… – прошептал Крэг, устремив на нее нетерпеливый взгляд, который требовал полного раскрепощения. Он хотел, чтобы они без всякого смущения насладились друг другом. Его руки обхватили ее бедра. – Пламя, – повторил он. – Чудное волшебное пламя…
Время остановилось. Никакая другая сила не могла так увлечь Блэр, заставить забыть обо всем. В этот момент для нее не существовало ничего, кроме Крэга. Она чувствовала его, видела, слышала, осязала и обоняла. Он наполнил все ее существо. Они слились воедино, опьянев от неземного восторга.
Когда буря чувств и ощущений улеглась, Блэр не спешила отвернуться от Крэга. Она лежала, наслаждаясь чудесным мигом умиротворения, расслабленно опустив руку ему на грудь и зарывшись пальцами в рыжеватые волоски.
Он обнимал ее за плечи и смотрел ей в глаза. Оба утомленно улыбались.
Но тут послышались новые звуки.
Погруженные в свой особый мир, они не сразу поняли, в чем дело. Лишь через несколько мгновений Крэг вдруг резко отдернул пыльную штору на иллюминаторе и уставился на море.
– Вставай, – сказал он ледяным тоном.
Блэр с недоумением взглянула на Крэга, потрясенная его внезапной холодностью. Громкий звук показался ей смутно знакомым, но ей было слишком хорошо после любовной близости и не хотелось думать.
Крэг же весь подобрался и ощетинился. Он был удивлен и растерян не меньше Блэр, но в отличие от нее точно знал, что происходит.
Лицо его болезненно исказилось, а потом стало непроницаемо.
– Вставай! – резко повторил он, уже поднявшись с кровати и натягивая шорты и рубашку.
Его лицо опять напряглось и стало пугающе суровым. Блэр вскочила с кровати. От ленивой безмятежности не осталось и следа. Она поняла: что-то случилось. После сладких мгновений любви перемена в лице Крэга поразила ее, как удар.
Он уже оделся и направился к лестнице, а она еще возилась с джинсами. Наконец рывком застегнув «молнию», Блэр рванулась за ним.
– Что это? – спросила она с испугом.
Крэг Тейлор вдруг показался ей совершенно чужим человеком. Разве можно было вообразить, что этот бесчувственный сухарь, шагавший рядом, всего несколько мгновений назад был нежным и пылким мужчиной?
– А ты не знаешь? – Его глаза обдали ее холодом. – Это ваша свобода, миссис Тейл. Вы ведь так жаждали ее.
И тут она все поняла. Ну конечно! К ним приближалось судно – небольшой катер, который она увидела, поднявшись следом за ним на палубу. Блэр прочитала название: «ВЕТЕР. Военный корабль США». По левому борту сновали моряки.
Спасатели! О ней каким-то образом узнали и пришли, чтобы оказать помощь.
– Крэг, – сказала она дрогнувшим голосом, – не бойся. Наш уговор остается в силе. Не пытайся бежать: они тебя убьют. Я скажу им, что ты решил повиниться. Мы пойдем к моему отцу…
– Не волнуйся, – перебил он ровным тоном, – я ничего не буду предпринимать.
Блэр заглянула ему в глаза, отчаянно пытаясь найти объяснение этому ледяному, замкнутому спокойствию. И снова ей показалось, что перед ней незнакомец. Только что она отдалась совершенно чужому, равнодушному человеку, который встал из ее постели и превратился в жестокого врага.
– Эй там, на лодке!
Катер поравнялся с их бортом и заглушил мотор. Лодки подошли так близко, что чуть не столкнулись друг с другом. С катера перекинули канат.
На мгновение Блэр показалось, что Крэг сейчас схватит ее и прикроется ею, как щитом.
Но этого не случилось. Он прошел мимо и как ни в чем не бывало взял брошенный конец каната. Его лицо не выражало никаких эмоций, словно она была ему едва знакома. И тут Блэр поняла, что один из прибывших – ее отец. С улыбкой на лице он прыгнул с катера в их лоханку.
– Тейлор! – сказал Хантингтон, быстро пожимая Крэгу руку и оглядываясь в поисках дочери. Наконец он увидел ее и протянул к ней дрожащие руки. – Блэр, о Господи, Блэр!
Она застыла. Просто вросла в палубу. Ноги налились свинцом и перестали слушаться. Блэр никак не могла осознать увиденное. Уж не галлюцинация ли это? Она озадаченно заморгала.
Но это была не галлюцинация. Перед Ней стоял отец, и он назвал Крэга по имени.
Тут до нее дошло, что отец, весь дрожа, протягивает к ней руки.
– Папа! – воскликнула Блэр и бросилась в его объятия.
Он обнимал ее, гладил по волосам, касался пальцами лица. В этот момент она особенно остро почувствовала, что он уже немолод, что он боится и тревожится за нее.
Да, но откуда он знает Крэга?
Блэр отступила назад, глаза ее сузились.
– Что здесь происходит, черт возьми?! – спросила она, переводя подозрительный взгляд с одного мужчины на другого.
Она пыталась сдержаться, напоминая себе, что отец стар и измучен работой, но невольно заговорила с негодованием. Постепенно она начала понимать, в какое дурацкое положение себя поставила. О Господи, надо же быть такой идиоткой: отдать всю себя человеку, который, как она думала, из любви к ней готов изменить своим убеждениям!
– Что происходит, черт возьми?! – повторила она, срываясь на крик.
Крэг стоял невозмутимый и прямой, скрестив на груди руки и в упор глядя на Хантингтона. Было очевидно, что он не собирается отвечать на ее вопросы, предоставляя это начальству. У него был вид стороннего наблюдателя, которому просто любопытно знать, как старик будет выкручиваться.
Блэр тоже перевела глаза на отца и сердито спросила:
– Папа?
– Это долгая история, Блэр. Все держалось в тайне до девяти часов утра сегодняшнего дня. Тейлор работает на правительство…
– Понятно, – холодно перебила Блэр. В глазах у нее потемнело.
В голове крутились бессвязные мысли. Наверное, она должна была радоваться: ее похитил вовсе не террорист, здесь ее отец, она в безопасности. Все кончилось.
Странно, но никакой радости она не испытывала. Внизу, в каюте, влажные простыни еще хранили тепло их тел, а Крэг, оказывается, никогда и не нуждался в спасении. И не был террористом. Он секретный агент и все это время просто водил ее за нос, развлекался… О Боже, какой же она была доверчивой! Он, наверное, умирал от смеха, потешаясь над ее наивностью.
– Разведчик! – язвительно бросила девушка.
– Крэг – дипломат, Блэр, – сказал Хантингтон, с тревогой глядя на дочь, – из специального отдела.
– Дипломат? Ну-ну… – протянула она насмешливо. – Это что же, новая тактика американской дипломатии: ударом кулака лишать сознания невинных людей и увозить их на допотопных лодках?
Атмосфера накалялась. Хантингтон беспомощно взглянул на Крэга, но тот лишь пожал плечами.
– Тейлор выполнял мои непосредственные распоряжения. Операция была засекречена, поэтому ничего нельзя было объяснить. Он и сам не знал причины твоего похищения.
– Твои распоряжения?! – Блэр задохнулась. Ее похитили по приказу родного отца?
– Блэр… – Хантингтон смущенно вздохнул. – Как я уже сказал, это долгая, запутанная история. Нам еще надо добраться до Белиза, а потом несколько часов лететь домой. В дороге я все тебе объясню. Нас ждут. Ты готова?
– Готова, – мрачно откликнулась Блэр.
– Тейлор, ты с нами? – спросил Хантингтон. – Я могу поручить кому-нибудь другому привести «Принцессу» в порт…
– Спасибо, сэр, не надо, – мягко ответил Крэг, – вы рано приехали.
«Слишком рано, черт возьми!»
– Сегодня утром все было улажено, – пояснил Хантингтон, – я не мог ждать. Я знал, что найду вас недалеко от берега. Мне хотелось поскорей увидеть дочь.
– Да, понимаю, – сухо отозвался Крэг, – но у меня есть еще кое-какие дела на лодке и в Белизе перед отлетом.
– Хорошо, – согласился Хантингтон. – Блэр, ты хочешь что-нибудь взять?
– Нет, – холодно бросила девушка и взглянула на Крэга. Ее лицо было таким же непроницаемым, как и его. – На этой лодке нет ничего такого, что мне захочется еще раз увидеть.
Блэр прошла мимо отца и Крэга. Обворожительно улыбаясь, она оперлась на руку, протянутую молодым моряком. Она собралась перейти на борт катера, но Хантингтон удержал ее за локоть:
– Постой, я сейчас. Мне надо поговорить с Тейлором, это недолго. Видишь ли, он не хотел участвовать в этом деле.
Тут она заметила, что Крэг уже исчез в каюте. Эндрю Хантингтон пошел за ним, удивительно подвижный для своих лет.
Блэр стояла на палубе «Принцессы», онемев от ярости. Вместо того чтобы объясниться с ней, отец беспокоится о Крэге! Интересно, какие «распоряжения» получил Крэг от отца и какую роль они сыграли в их пылкой любовной близости?
Хантингтон вновь появился на палубе.
– Пойдем, дочка, – проговорил он и хотел было обнять ее за плечо.
– Подожди минутку, папа, – заявила Блэр, – я тоже хочу кое-что сказать Тейлору.
Она отошла от отца, спустилась в каюту и направилась прямо к мужчине с глазами дьявола, который стоял, расправив плечи и скрестив руки на груди. В глазах его светилась едва заметная тревога. Он ждал, что она скажет.
– Так значит, ты дипломат? – язвительно прошипела она.
– Блэр… – перебил Крэг, и ей на миг показалось, что он сейчас будет умолять – скажет, что у него были причины не доверять ей, но просить доверия к себе, что он действительно любит ее, а не развлекался от скуки.
Но этого не случилось. А она больше не собиралась играть роль наивной дурочки. Да, между ними что-то было, и Крэг способен на доброту, но если вспомнить, что он ей говорил…
Он не успел произнести ни слова. Она со всей злостью ударила его по лицу.
– Возьмите это с собой в тюрьму, мой бедный милый мистер Тейлор, – проговорила она нежно и отвернулась, чтобы уйти.
Отомстить он не посмеет: на лодке ее отец.
Крэг не стал мстить, но и не дал ей уйти. Выбросив вперед руку, он впился пальцами в запястье Блэр и резко повернул ее к себе. По его лицу она поняла: если он решит ответить на ее пощечину, то отец его не остановит.
– Послушай, принцесса, только теперь я начинаю понимать, зачем все это затеяли, – резко сказал он, – но ты не желаешь меня слушать. Своим маленьким умишком ты уже составила ложное мнение и упрямо не хочешь его менять. Но ты не знаешь, что…
– Я знаю, – гневно перебила Блэр, – что ты мог хотя бы намекнуть на правду, но не сделал этого! Ты лишь болтал о религиозных сектах и преступниках, которые готовы раскаяться.
– Я не мог ничего тебе сказать, Блэр. Операция была засекречена. Я даже не знал почему…
– Ты работал на моего отца, но делал из меня дуру. Я пыталась спасти тебя, исправить, я ложилась с тобой в постель… О Боже, как же ты, должно быть, потешался надо мной в душе!
– Черт возьми, Блэр, я…
– Да иди ты, Тейлор! – вспыхнула она.
Чувствуя, что вот-вот расплачется, Блэр резко выдернула руку из его цепких пальцев.
– Прошу прощения, – холодно проговорила она, собравшись с силами, – я ухожу. Ужасно хочется выяснить, почему все-таки меня уложили ударом в челюсть, притащили на эту лодку, а потом держали в плену, – и все это по приказу моего же отца!
Крэг поднял руку, чтобы опять ее удержать, но Блэр увернулась и торопливо поднялась на палубу. К отцу она подошла, тяжело дыша и дрожа как осиновый лист.
– Пойдем! – быстро сказала она и на секунду зажмурилась.
Но перед глазами у нее по-прежнему стоял Крэг – такой, каким она видела его в последний раз: со следами от ее пощечины на твердой щеке и с глазами, горевшими золотым огнем. Он держал ее за руку и говорил с таким чувством…
Блэр вновь оперлась на руку моряка и ступила на борт катера. Хантингтон устало пошел за ней.
– Не сердись на Тейлора, – сказал он, держа под руку свою единственную дочь и надеясь, что она когда-нибудь его поймет.
Катер уже набирал ход.
– Тейлор не хотел принимать участия в этом деле. Я его заставил. Лучшей кандидатуры у нас не было. Он провел годы в горячих точках – на Ближнем Востоке, в Лондондерри…
– Папа, – пробормотала она, отчаянно борясь с подступающими слезами.
Блэр злилась на отца, но не могла его обидеть: ведь это отец как-никак. Он хочет ей все объяснить? Что ж, посмотрим, как у него это получится. Но в любом случае она будет его любить, потому что он ее папа, хороший и добрый человек, посвятивший жизнь заботам о других людях.
– Папа, – повторила она уже спокойнее, – я не настроена говорить об этом здесь. – Она кивнула в сторону приветливых моряков и идущего к ним капитана.
Хантингтон сжал ей руку. Это его дочь! Он любит ее и гордится ее храбростью. После всего ужаса, который ей наверняка пришлось пережить за последние недели, она не хочет выказывать волнения перед посторонними.
Блэр заставляла себя улыбаться, хотя ее кожа еще хранила запах Крэга. За показным равнодушием пряталась раненая, истекающая кровью душа.
Однако до дома, до полного уединения, было еще очень далеко. Им предстояло добраться до Белиза, из Белиза – до Техаса, а уже из Техаса – до Вашингтона.
Да, черт возьми, нужно держать себя в руках.
Интерлюдия
Сидя в каюте, Крэг Тейлор слышал, как взревел мотор катера, а потом затих вдали. Воцарилась тишина. Его рука машинально потянулась к пачке сигарет. Он закурил и судорожно выдохнул дым.
Сегодня Блэр ожидало несколько сюрпризов, но самый жестокий преподнес ей он сам.
Никогда, даже в самых диких своих фантазиях, он не мог предположить, что Хантингтон отправится искать его вдоль побережья.
Что ж, по крайней мере теперь понятно, почему ему приказали похитить принцессу. Однако то, что вся операция имела под собой логические основания, не слишком утешало.
И потом, еще неизвестно, как отнесется к этому сама Блэр: поймет ли она, что ее похитили ради ее же блага. Если и поймет, то скорее всего не скоро. Она не из тех женщин, которые легко мирятся с положением обманутой жертвы.
Наверное, в конце концов она осознает и то, что он не мог нарушить молчание. Хантингтон объяснит ей, как опасно шутить с грифом «Секретно».
Да, он все объяснит и сам будет чист. Как же – ведь он ее отец. Блэр простит любимого папочку. «А меня?» – мысленно вопрошал Крэг, страдальчески морщась. Да, надо признать, он сам вырыл себе яму и попал в нее, хотя с самого начала знал, что все кончится именно этим. Но временами он так сильно хотел Блэр, что готов был во всем ей подыгрывать.
Конечно, он малость переусердствовал, напугав дочь Хантингтона долгим тюремным заключением, которое якобы ему грозило. Но он в самом деле очень дорожил каждым мигом общения с ней, наслаждался ее любовью и самоотверженным стремлением наставить его на путь истинный. Его понесло, и он не смог вовремя остановиться.
Щека Крэга еще горела после ее пощечины. Он прекрасно понимал, что она о нем думает.
Интересно, посвятит ли Хантингтон во все подробности случившегося свою дочь? Надо думать, нет. А впрочем, это не важно. Крэг любит Блэр, и если Хантингтон спросит его об этом, он ответит честно.
Крэг медленно поднялся по лестнице и снялся с якоря. Пора пустить лодку полным ходом, дав волю ее скоростному мотору. Теперь за ним никто не следит. Работа окончена. Ему хотелось поскорее отвести «Принцессу» в порт, вернуться в Вашингтон и заняться наконец своим делом – делом, которое он знал лучше всего: хождением по лезвию бритвы.
Но перед глазами упорно стояла его пленница, его принцесса. Он чувствовал ее запах, она была повсюду – невидимый призрак, сотканный из нежности, силы, гордости, преданности. Прелестный немеркнущий призрак, который не желал облегчить его одиночество и страдания.
Он завел мотор, и лодка стремительно понеслась по воде – как будто он надеялся обогнать ветер и те видения, которые роем кружились в голове. «Все кончено, Тейлор», – повторял он снова и снова, но не мог с этим смириться.
Крэг держался берега, ибо теперь его не пугали разрозненные поселения, мимо которых он проплывал. Его обдавало белой морской пеной, соленый ветер бил в лицо. Но, увы, это не избавляло его от воспоминаний. И от любви.
Его преследовал даже ее голос – он сплетался с ветром и будто звучал непрестанным шепотом, нежным и мелодичным: «Я люблю тебя, Крэг».
Он вдруг выключил мотор, и «Принцесса», прервав свой стремительный бег, медленно поплыла по легким волнам. Крэг громко расхохотался. Он смеялся над самим собой.
– Тебе остается только надеяться, что терпение и настойчивость принесут свои плоды, Тейлор, – проговорил он.
Стемнело. Если включить армейский скоростной двигатель, можно за несколько часов добраться до Белиза.
У него было время, чтобы передохнуть.
Бодрой пружинистой походкой подойдя к лестнице, он спустился в каюту и, порывшись в холодильнике, нашел пиво.
Откупорив бутылку, он приподнял ее, салютуя, и провозгласил:
– За тебя, Тейлор. За терпение и настойчивость.
Он повернулся к кровати и уставился на смятые простыни.
– И за тебя, принцесса! – прошептал он. – Ладно, давай начистоту: признаюсь, я слегка намутил, обманул тебя. А что еще мне оставалось? Подумай как следует, и сама все поймешь. Но учти, милая: мне доводилось бороться с самыми неукротимыми фанатиками нашего времени. Так неужели ты думаешь, что какая-то пощечина остановит бесстрашного Крэга Тейлора? И не мечтай, малышка!
Ей нужно время, чтобы остыть. Говорят, у рыжих огненный темперамент. Что ж, пожалуй, люди правы. Но Блэр – отнюдь не та избалованная дамочка, какую он ожидал увидеть в самом начале. Это разумная женщина. Она поймет все, что скажет ей Хантингтон.
Правда, никакие объяснения Хантингтона не дадут ответ на вопрос: зачем Крэг пугал ее тюремным заключением? Все это было придумано только ради того, чтобы заманить ее в постель.
Вот здесь он действительно виноват. Здесь ей придется его простить.
Но простила же она своего отца, причем безоговорочно, – потому что любила его.
«И меня она тоже любит», – подумал Крэг мрачно и одним глотком допил пиво.
В ту же ночь он доставил «Принцессу» в Белиз и скоро уже крепко спал в гостиничном номере с кондиционером в курортном приморском городке.
Постель была удобной, однако, проснувшись утром, Крэг пожалел, что он не в каюте убогой лодки. Ему не хватало тепла, которое могла дать только одна вспыльчивая девушка с рыжими волосами.
Два дня спустя Крэг размашисто шагал по вестибюлю к кабинету шефа. Он принял решение.
Лорна Паттерсон, давняя секретарша шефа, приветливо улыбнулась, заметив его приближение.
– Тейлор! – радостно воскликнула она. – Ты вернулся!
Но он уже проскочил мимо ее стола. Лорна была поражена. Одно из качеств, снискавших Крэгу любовь персонала и коллег, состояло в его умении чувствовать людей и находить к ним подход. Он никогда не проходил мимо Лорны, не отпустив комплимента по поводу нового платья или прически. Не прибегая к лживой лести, он умел дать ей почувствовать себя красивой, и за это она его любила.
Но сегодня Крэг был так поглощен своими мыслями, что, едва кивнув в ответ на ее «Он у себя», удостоил секретаршу лишь тенью своей обычной ободряющей улыбки.
Лорна услышала голос шефа:
– Тейлор! Я ждал тебя. У нас неприятности. Новая политика в…
– Подождите, – твердо оборвал его Крэг, – мне надо с вами поговорить. Я хочу, чтобы меня пере…
Тут дверь плотно затворилась, и больше Лорна ничего не услышала.
Через полчаса Крэг вышел из кабинета вместе с шефом. Вид у обоих был совсем не веселый.
– Сколько времени вы мне даете? – спросил Крэг.
– Неделю, – виновато ответил шеф.
Несколько секунд Крэг в упор разглядывал начальника.
– Но потом – все, – сказал он тихим, но твердым тоном, не терпящим возражений.
– Потом – все, – согласился шеф, явно расстроенный. Он открыл рот, как будто собирался что-то сказать, и снова закрыл. Это удивило Лорну, ибо шеф никогда не испытывал затруднений в словах, причем в девяти из десяти случаев ревел, как разъяренный бык. Она чуть было сама не потеряла дар речи, когда он открыл рот во второй раз и мягко произнес: – Спасибо, Крэг.
Лицо Крэга, обычно такое непроницаемое, отразило целую гамму чувств: напряжение, боль, сожаление, покорность и стойкость. Наконец он вымученно улыбнулся, но эта улыбка не коснулась его необыкновенных глаз.
– Ладно, шеф, согласен на ваш компромисс.
– Не волнуйся, Тейлор. Когда вернешься, все будет сделано. Я тебе гарантирую.
Шеф ушел к себе в кабинет, а Крэг на некоторое время погрузился в задумчивость. Наконец он заметил, что Лорна смотрит на него с сочувствием, хотя даже понятия не имеет о том, что у него стряслось.
Крэг улыбнулся – несколько рассеянно, но Лорне все равно стало приятно. Он присел на угол ее стола.
– Ну что, Лорна, как дела?
– Хорошо, – откликнулась секретарша, – все как обычно.
И она выложила ему последние новости отдела. Крэг все так же улыбался, но было видно, что он слушает ее просто из вежливости. Вот это мужчина, думала Лорна, крепкий, как кремень, и в то же время галантный. Не человек, а живая легенда. Пират, современный Робин Гуд, грешник, святой. Она не входила в число его любовниц, но была его верной подругой.
– Тейлор, – вдруг сказала она и замолчала в нерешительности. Он никогда не говорил с ней на личные темы, но у него был такой несчастный вид! – Я могу тебе чем-нибудь помочь? Если у тебя неприятности, я охотно тебя выслушаю.
Наконец-то его улыбка стала искренней. Он ласково взъерошил ей волосы.
– Спасибо, Лорна, но ты мне ничем не поможешь. – Поморщившись, Крэг встал и отошел от ее стола. В дверях он вдруг резко обернулся. – А впрочем, скажи мне, способны ли женщины идти на компромисс?
Лорна озадаченно сдвинула брови. Кто-кто, а Крэг имел возможность выбирать себе женщин по вкусу и менять их как перчатки. Его видели в обществе первых красавиц мира. Но, насколько она знала, он никогда не относился всерьез к этим романам. Чтобы у него вдруг возникли проблемы с женщиной? Такое даже трудно себе представить!
– Ну конечно, женщины идут на компромисс, когда это необходимо! – заверила она его.
– Да, я так и думал, – согласился Крэг, но, кажется, это не прибавило ему оптимизма. Он снова рассеянно улыбнулся и помахал рукой на прощание. – Хотя едва ли можно рассчитывать на компромисс с человеком, который хочет тебя придушить, – с удивлением услышала Лорна его тихое бормотание.
Через несколько минут Крэг стоял на улице и задумчиво смотрел на Капитолийский холм.
Сначала секретное задание, теперь компромисс…
«Да отпустите же меня, наконец! – мысленно возопил он. – Если я пойду на компромисс, потом может быть уже поздно».
Однако он не мог просто взять и уйти, хлопнув дверью. Его понятие чести не позволяло ему так поступить.
Крэг долго стоял, не замечая, что на дворе уже поздняя весна. А поздняя весна в Вашингтоне – чудесная пора. Утопали в цвету вишни, голубело прозрачное небо, в прохладном воздухе разливалась приятная свежесть.
Одна неделя…
А потом он добьется ее прощения и предложит ей компромисс.
Но она никогда на него не пойдет. Ему не забыть того срыва, который был у нее, когда она нашла пистолет. Она скорее согласится проводить его в тюрьму, чем на опасное задание.
Его руки сами собой сжались в кулаки. Она будет его – во что бы то ни стало!
Чтобы вернуть эту женщину, он должен заставить ее понять, что она принадлежит ему, и придется сделать это еще до отъезда. Да, но как? Если он явится в дом Хантингтона, она даст ему пощечину. Впрочем, есть один шанс: вечеринка у Меррилов. Она наверняка там будет.
Он применит все известные ему хитрости, лишь бы убедить ее, что она его – и душой, и телом.
Это будет дипломатическая война, которую он обязательно выиграет, пусть и не слишком дипломатическими средствами.
Глава 12
– И все-таки я не понимаю, – мрачно сказала Блэр.
Она наконец была дома вместе с отцом, в его вашингтонском коттедже, и смотрела в окно на Капитолийский холм, стискивая в пальцах длинную ножку бокала с мартини.
– Ты знал, что бригаде помощи голодающим грозит опасность, и никого не предупредил, потому что сведения о нападении были секретными? – ошеломленно спросила она.
– Блэр… – Эндрю Хантингтон сделал долгий глоток из своего бокала и прошелся вдоль окна. – Мы внедрили к повстанцам своего человека. У него было очень сложное задание – войти к ним в доверие. Мы не могли разгласить то, что он нам сообщил. Если бы произошла утечка информации, они бы немедленно его схватили. На кону стояла его жизнь…
– А как же бригада помощи голодающим? – перебила Блэр. – Ты хотел, чтобы их убили?
Нет, она не верила, что ее отец мог принести в жертву невинных людей, которые к тому же занимались гуманным делом!
Хантингтон поморщился, услышав тон дочери.
– Ты не понимаешь, – мягко сказал он, – остальным членам бригады ничего не грозило. В опасности была только ты. Повстанцы хотели похитить тебя ради выкупа, чтобы добыть деньги на боевые операции, оружие, амуницию и продовольствие. Бригада помощи голодающим их совершенно не интересовала. А просто взять и вызвать тебя домой я не мог: тебе не дали бы и на два шага отойти от лагеря. Все могло кончиться трагически. Но даже если бы каким-то чудом тебе удалось избежать плена и благополучно улететь, то они могли запытать до смерти нашего агента и устроить кровавую резню среди мирного населения или в той же бригаде помощи голодающим, о которой ты так печешься.
– Но можно же было все мне рассказать – я бы поняла! – мягко возразила Блэр.
– Поняла бы? – Сухо улыбнувшись, Хантингтон покачал головой. – При малейшем намеке на опасность ты решила бы, что я, твой отец, затеял все это только ради того, чтобы тебя спасти. И потом, я знаю тебя. Ты бы ни за что не бросила своих друзей. – Он взмахнул рукой, пресекая ее возражения. – Но твоим друзьям ничего не угрожало. Как только ты исчезла, про них тут же забыли. Повстанцам нужны деньги, им нет смысла нападать без выгоды. Вот почему мы решили инсценировать похищение: надо было сделать вид, будто тебя выкрала другая террористическая группировка.