Лотос пришлого бога

      - Значит, ты из тех, кто верит в вечный круг перерождений, - спокойно сказал маленький старик. - Что ж... это я понимаю. Вера - великое дело. И если ты действительно таков, каким мне показался, тебе можно доверять. Ты не обманешь.
      - Я не обману, - кивнул Даниил Петрович.
      - Вижу. Хорошо... - За спиной старика раздался гул многих тоненьких голосов, но кроха снова махнул рукой - и стало тихо. - Хорошо, пусть будет по-твоему. Вторая половина Камня уже у тебя?
      - Да.
      - И теперь тебе нужен Лепски. Живой и невредимый.
      - Да, - повторил Ольшес.
      - Не сомневаюсь, что ты его заполучишь. И я готов помочь тебе.
      - Вряд ли мне понадобится помощь, - негромко сказал инспектор Ольшес. - Но в любом случае - спасибо.
      - Не за что. До встречи. Удачи тебе, каланча! - внезапно рассмеялся старик. - Мы будем ждать.
      Он повернулся и зашагал прямо на толпу своих соотечественников, и Карлики поспешно расступились, пропуская его, а потом, чуть выждав, всей толпой повалили следом. Старик гордо шел впереди, ни на что не обращая внимания, и Харвич подумал, что большое достоинство, оказывается, вполне совместимо с очень маленьким ростом...
      ...Перекинув через плечо грязную куклу, Ольшес пошел в противоположную сторону, к оставленной поодаль "летучке". Харвич, по-прежнему державший на руках сонную Читу, молча шагал за ним, думая о том, как странно все обернулось. Старый Карлик, сам, похоже, ничуть не веривший в перерождения, уважительно отнесся к чужим убеждениям, настолько уважительно, что позволил священному предмету своего народа остаться в посторонних руках. А ведь он вполне мог заявить, например, официальный протест на дипломатическом уровне, и Камень Мудрости пришлось бы вернуть... тут уж Мировой Центр ни на что бы не посмотрел, лишь бы не вызвать конфликта с Империей Карликов. Однако старик согласился подождать, и даже предложил помощь. Да, это здорово... похоже, напрасно о Мрачных Карликах во всех галактиках болтают столько гадостей. Ерунда, они отличные ребята, если познакомиться с ними поближе. Просто они, наверное, очень страдают от того, что так малы ростом. Больше ведь ни одной такой мелкой расы в известных мирах нет... ну, во всяком случае, гуманоидной расы. Двуногих прямоходящих.
      Харвич и не заметил, как они дошли до своей машины, и что Ольшес с улыбкой смотрит на него. Просто Чита наконец зашевелилась, и Винцент отвлекся от своих мыслей и обнаружил, что "летучка" стоит прямо перед его носом. Еще чуть-чуть - и он бы врезался в борт.
      - Да уж, инспектор из тебя что надо, - насмешливо сказал Даниил Петрович. - Бери тебя голыми руками, ты и опомниться не успеешь.
      Харвич хотел обидеться, но передумал. Потому что Ольшес был абсолютно прав.
      Они забрались в "летучку" и Даниил Петрович, достав из кармана нож, с сожалением посмотрел на Дорис и сказал:
      - Хорошая работа, но - увы! - придется ее препарировать.
      И он мгновенно разрезал голову бедняжки Дорис и извлек из сухо трещавших слоев папье-маше небольшой осколок камня.
      - Ну вот, - подвел итог Даниил Петрович. - Осталось совсем чуть-чуть. Поймать Мюррея и надрать ему задницу. Вперед, коллега!
      13.
      Ольшес решил устроить публичное представление и созвал всех в гостиную.
      Разведчики, само собой, отказываться не стали. Всем было интересно посмотреть, как воссоединятся детали порушенной святыни Мрачных Карликов.
      Даже Кроха и Чита явились, хотя их-то уж точно никто не приглашал.
      Даниил Петрович торжественно выложил на обеденный стол два округлых куска камня, а рядом пристроил извлеченный из пруда маленький осколок. Харвич вместе со всеми внимательно следил за его действиями, не зная, чего, собственно, ожидать. То ли куски камня должны сами прилипнуть друг к другу, то ли нужно их как-то склеить... и Винцент совсем не был уверен, что сам Ольшес знает, что именно произойдет. Через несколько секунд выяснилось, что Даниил Петрович и вправду этого не знал.
      - Странно, - сказал он, глядя на обломки. - Почему они...
      Винцент уставился на камни. И что-то вдруг ему привиделось в них...
      - Что? - тут же резко спросил Ольшес.
      Харвич пожал плечами. Он не понял того, что увидел. Вроде бы это было похоже на тонкую смятую спираль, протянувшуюся от одного обломка к другому...
      - Ну, и почему они не хотят слипаться? - поинтересовался не отличавшийся особым терпением Кейт Левинский. - Чего им не хватает? Суперклея?
      - Возможно, - пробормотал Даниил Петрович и придвинул камни вплотную друг к другу, аккуратно положив маленький осколок на его законное место.
      Камни никак не отозвались на жест инспектора. Они по-прежнему оставались просто осколками, никак не связанными друг с другом.
      - Да, что-то с ними не так, - высказал свое командирское мнение Винклер.
      - Процесс выздоровления идет с непредвиденными осложнениями, - пояснил доктор Френсис.
      - Если мы имеем дело с осложнениями, - сказал Даниил Петрович, - то с ними нужно бороться. А если это закономерность - то ей необходимо следовать.
      - Ага, - согласился Левинский, - только сначала нужно выяснить, что она собой представляет.
      - Выясним... - пробурчал Ольшес. - Если удастся. Если удастся...
      - Инспектор, да ты, никак, становишься пессимистом? - удивился командир.
      - Пессимист - это просто осведомленный человек, - возразил Даниил Петрович. - А оптимизм - это метод работы. И давайте не путать одно с другим!
      - Ладно, - согласился Саймон Корнилович, - не будем путать. Вот только мне очень интересно - а что будет, если камешек не захочет возвращаться в исходное состояние?
      - Он этого хочет, - неожиданно для самого себя сказал Харвич.
      Ольшес бросил на него короткий взгляд, но Винцент смутился и замолчал. Видя, что продолжать молодой коллега не намерен, Даниил Петрович сам снизошел до разъяснений:
      - Ему что-то мешает. А что - никак не разберу.
      - Данила! - Огорчение командира было великим и непритворным. - Ты не разберешь? - И тут же Винклер сделал печальный вывод: - Да ты, брат, стареешь!
      - Ох, Саймон, - покачал головой Ольшес, - и не стыдно тебе под руку говорить? А вдруг я вот прямо сейчас тебе поверю и потеряю уверенность в себе?
      Винклер захохотал. Остальные разведчики его поддержали. Каждый попытался представить себе неуверенного в себе Ольшеса - и это оказалась такая картинка, что Левинский даже взвизгнул от восторга. Даниил Петрович обиделся.
      - Ну, зложелатели, - пригрозил он, - я до вас доберусь как-нибудь на досуге! Я вам все припомню!
      - Ты лучше вспомни, как камень склеить, - посоветовал доктор Френсис. - И не на досуге, а прямо сейчас. Домой хочется.
      - Эгоист, - обругал его Ольшес. - Только о себе и думаешь.
      Харвич, вполуха слушая всю эту бессмысленную болтовню, упорно смотрел на осколки камня, пытаясь снова увидеть то, что недавно мелькнуло перед его глазами. Но ничего не выходило. Камень не отзывался на его призыв.
      Зато отозвался Кроха, закончивший, видимо, переваривать очередной пирожок с капустой. До сих пор он дремал в стороне, на маленьком пуфике, спрятав голову под крыло, - но вдруг встряхнулся, каркнул по-вороньи и перепорхнул на стол.
      Чита, сидевшая на спинке командирского кресла, тоже решила поучаствовать в событиях, и, перескочив через Винклера, в одно мгновение оказалась рядом с Крохой.
      - Ну, весь наш местный зоопарк в сборе, - фыркнул Даниил Петрович.
      - Не весь, - уточнил Саймон Корнилович. - Аллигатора не хватает.
      - Аллигатор - это хорошо... - пробормотал Ольшес. - Летят по небу два крокодила... один с севера на юг, а другой в пятницу... а у меня третья коленка чешется...
      Харвич вдруг понял, что Ольшес пытается активизировать Камень Мудрости. Но прием, который использовал старший коллега, Винценту был незнаком, так что инспектору второй категории оставалось лишь наблюдать и не вмешиваться. А ему так хотелось помочь...
      - Вот и помоги, - сказал Даниил Петрович. - Встань с другой стороны и читай четвертую формулу.
      Харвич, мельком глянув на вытянувшиеся лица разведчиков, обошел стол и встал напротив Ольшеса. Он не знал, нужно ли читать формулу вслух, или...
      - Молча, молча, - сказал Ольшес.
      Харвич, не став удивляться тому, как легко Даниил Петрович видит его мысли, принялся начитывать формулу.
      Но ничего не произошло.
      Зато зоопарк начал проявлять непредусмотренную планом операции активность.
      Чита внезапно вытянула волосатую лапу, сцапала меньший кусок Камня Мудрости и рванула с ним на шкаф. Кроха подхватил маленький осколок и, взлетев к потолку, принял одну из своих излюбленных поз - повис вниз головой на люстре. И все это происходило в полной тишине. Разведчики, не зная, как расценивать деяния животных, решили не вмешиваться. Ольшес лишь проводил взглядом Читу, а потом задумчиво уставился на попугая. Харвич, уловив какие-то непонятные движения потоков энергии, слегка изменившие структуру окружающего пространства, застыл на месте и не отводил глаз от Даниила Петровича.
      Протекло несколько необыкновенно длинных секунд.
      А потом Ольшес медленно, осторожно протянул руку и взял со стола оставшийся кусок камня. И так же медленно, осторожно отступил с ним к двери гостиной.
      И вот тут-то все и началось.
      Сначала что-то низко загудело - как будто неподалеку летал кругами гигантский шмель. Потом под окнами коттеджа послышался тихий свист, звон... Харвич пытался сориентироваться в энергетической буре, внезапно захлестнувшей все вокруг - но бешеные вихри беспорядочно мечущейся магической силы ослепили и оглушили его, и Винцент вынужден был закрыться, оставив в активном состоянии лишь канал связи с Ольшесом. И все дальнейшее мог видеть только глазами, как разведчики.
      Потом в гостиной погас свет.
      И стали отчетливо видны все три осколка Камня Мудрости. Они слабо светились.
      Но постепенно их свет все разгорался и разгорался. Кроха, бросив свой осколок, перелетел к Винклеру. Чита тоже выпустила из рук камень и прыгнула к командиру. Харвич мельком подумал, что звери отлично знают, кто защитит их лучше всего... не считая инспекторов, конечно, но ведь инспектора были сейчас заняты, и животные это понимали... Брошенные части Камня Мудрости висели в воздухе там, где их оставили.
      Винцент поймал мысленный приказ Ольшеса и снова начал начитывать четвертую формулу воссоединения, но теперь он читал ее вслух, негромко, но быстро и отчетливо. И видел, как с каждым повторением длинной формулы свет камня становится все ярче.
      Осколки камня уже пылали, как маленькие звезды, разбрасывая вокруг себя золотые и алые лучи. Шум вокруг коттеджа нарастал и нарастал, от свиста и воя закладывало уши, но разведчики по-прежнему сидели неподвижно, не решаясь не только встать, но даже просто шевельнуть пальцем. Да уж, устроил Данила представление на славу, ничего не скажешь... вот только чем оно кончится? Будет ли финал именно тем, какой следовал по сценарию особиста? Или возможны варианты?.. Этот вопрос не на шутку волновал командира экспедиции.
      Но, поскольку он все равно не мог ничего изменить, ему оставалось только ждать.
      Камень разыгрался вовсю. Его части, висевшие в воздухе, тихо зазвенели, забренчали, выбросив во все стороны снопы искр, потом почему-то послышался непонятно откуда звук льющейся воды... и воды становилось все больше и больше, и скоро уже где-то рядом загрохотала самая настоящая Ниагара, и рев потока заглушил все другие звуки...
      А потом осколки наконец тронулись с мест и медленно-медленно поплыли навстречу друг другу.
      Винклер зажмурился, ожидая чего-нибудь вроде небольшого ядерного взрыва.
      А когда он открыл глаза - оказалось, что Камень Мудрости спокойно лежит на столе, а люстра под потолком слабо подмигивает, не решаясь, похоже, загореться.
      С люстрой в одну секунду управился Харвич, пригрозив ей пальцем.
      Гостиную залил привычный мягкий свет.
      Винклер облегченно вздохнул. Обошлось...
      Итог действиям инспекторов подвел Кроха.
      - Хулиганы! - внезапно заорал попугай, перепугав всех до полусмерти. - Р-разбойники! Шутки дурр-рацкие! - И, немножко подумав, добавил: - Кроха жрать хочет...
      - Переволновался, - объяснил доктор Френсис.
      - А ты нет? - спросил Левинский.
      - Ну, в общем, я тоже... жрать хочу, - ответил врач.
      14.
      - Так, ребята, - сказал Даниил Петрович. - Теперь нам нужен Лепски. Но брать его в городе нельзя. Он слишком сильный маг, может натворить невесть чего, а нам это ни к чему. Так что готовьтесь. Заманим его сюда, а уж тут...
      Винклер вздрогнул.
      Вот оно, началось...
      Впрочем, ничего другого он и не ожидал. Но хорошо, что схватка с магом произойдет в стороне от густонаселенных мест. Разведчикам не привыкать, а мирное население не пострадает. Правда, нет гарантии, что не разобьется парочка-другая произведений искусства... но Винклер подумал, что лично он вряд ли будет так уж сожалеть, если разлетится вдребезги "Женщина, объятая ящиком". Не по душе она была простому разведчику. Не понимал он такого искусства.
      - Уж подготовимся, не сомневайся, - пообещал командир. - Только как ты собираешься его заманивать? Он же не круглый идиот, сообразит, что к чему.
      - Привлечем Дживу, - сказал Ольшес. - Пусть найдет предлог задержать Лепски и доставит его сюда. А здесь мы его повяжем.
      - Ох, Данила, - горестно проговорил Саймон Корнилович. - Ну неужели нельзя обойтись без Дживы? А вдруг Лепски что-то почует? Маг все-таки... а Кир - простой полицейский.
      - Ничего, справится, - бросил Ольшес. - Я его проинструктирую.
      Тут инженеру и врачу одновременно пришла в головы та самая мысль, которую уже как несущественную отбросил командир.
      - Данила, а как насчет скульптур? - поинтересовался Кейт Левинский.
      - А при чем тут скульптуры? - обернулся к нему Даниил Петрович.
      - Да ведь побиться могут, - вставил свое слово доктор Френсис.
      - Все застраховано, - отмахнулся Ольшес.
      - Но это же не что-нибудь, а произведения искусства! - возмутился Левинский. - При чем тут страховка? Дело ведь не в материальной ценности! Это проявления творческого духа!
      Даниил Петрович подошел к инженеру, обнял его за плечи и задушевным тоном спросил:
      - Кейт, ну вот скажи... только честно, не ври - тебе что, действительно нравятся эти штуковины?
      Левинский смутился.
      - Ну...
      - Не ври! - строго напомнил инспектор Ольшес.
      - Ну...
      Инженер не выдержал и расхохотался.
      - Ох, Данила, - сквозь смех выговорил он. - Ну ты и жук!
      - Ага, значит, не очень нравятся, - резюмировал Даниил Петрович. - А каково мнение ученого эскулапа?
      Доктор Френсис молча махнул рукой.
      Ольшес хихикнул и направился к двери, но вдруг остановился, что-то вспомнив, и посмотрел на врача.
      - Дик, ты мне нужен. Идем-ка, погуляем.
      Они вышли из дома. Доктор Френсис ждал, не представляя, что могло понадобиться от него инспектору-особисту. А Даниил Петрович не спешил начинать разговор. Похоже, что-то его смущало, беспокоило... в чем-то он сильно сомневался. Дик Френсис внимательно наблюдал за Ольшесом. Конечно, инспектора отлично умели скрывать свои мысли и чувства, но не зря же доктор был квалифицированным специалистом, и не зря много лет проработал в Управлении Федеральной безопасности... и в конце концов он, выбрав подходящий момент, задал вопрос:
      - Кому-то нужна моя помощь?
      Ольшес посмотрел на него, и Дик Френсис увидел неподдельное удивление в глубине серых глаз инспектора.
      - Да... а как ты... впрочем, ясно. Да. Есть тут один человек... скульптор.
      - Ты говоришь об Эрике Бахе?
      - Угадал.
      - Что с ним?
      Ольшес махнул рукой.
      - Совсем крыша съехала. А я не адепт и не психиатр, я ему ничем помочь не могу. Посмотри его. Там, конечно, разрушения слишком глубокие, но вдруг в твоем арсенале что-нибудь найдется? Может, ты сумеешь хоть немного его выправить? Ну, чтобы он хотя бы отличал день от ночи.
      - Посмотрю, - кивнул доктор Френсис. - Где он живет?
      - Я тебя отвезу.
      ...С самого утра Лепски проклинал все на свете, но в первую очередь команду землян, явившуюся на Минар. Чтоб им всем пропасть! Да еще какой-то наглый крикливый попугай там болтается... жаль, не успел свернуть ему шею. Но как бы то ни было - обезьяну поймать не удалось. Об Эрике можно вообще забыть, в нем не осталось ничего человеческого. Значит, приходится снова возвращаться к прежней теме. К умениям инспектора-особиста.
      Но эти умения почему-то так плохо давались опытному, искусному магу Мюррею Лепски!
      Да, он освоил уже очень многое, и мог теперь такое, о чем раньше и не мечтал. Но кое-что оставалось неодолимым. Мюррей знал, что именно умел инспектор Гарев - но, как ни старался, сам сделать то же самое не мог. И тем не менее он упорно работал, не желая признавать поражения. Он не желал верить, что все дело в особых допусках, которые инспектора получают в Дхарма-центре, у монахов. Нет, повторял себе Лепски, это все ерунда, не в монахах проблема. Тут дело в чем-то другом. Нужно лишь найти зацепку, нужное слово или жест, короткую формулу, маленький ключик, отпирающий заветную дверь царства великой силы...
      И он искал усердно и безустально.
      Потому что, найди он это, ему и в самом деле никогда больше не понадобятся никакие Камни Мудрости и прочая ерунда. Материальные факторы магии, ритуалы и препараты перестают играть заметную роль, когда овладеваешь настоящим искусством. И сила становится огромной...
      Тут вдруг Лепски пришла в голову ужасная мысль.
      А что, если в ум Гарева была заложена особая программа, и в момент перехода сознания инспектора к Лепски что-то просто стерлось из памяти особиста?!
      Лепски вскочил, отшвырнув кресло, и зашагал по кабинету. Если это так... нет, не может быть... нет, может... но если это так - он понапрасну теряет время. Он не сможет вспомнить то, что уничтожено, чего просто не существует.
      Есть ли выход?..
      Мюррей смачно выругался.
      Выход был, конечно. Вернуть Камень Мудрости и прихватить сознания еще двух-трех инспекторов. И тогда...
      Тут Лепски вспомнил о бывшем Мрачном Карлике, лежавшем в данный момент в его сейфе. Эдакий маленький голубенький камешек... из-за которого возникают серьезные ограничения во времени. Карлика могут начать разыскивать в любой момент. А скорее всего, уже ищут. Так что поневоле придется спешить. А спешка, как известно, никогда и никого до добра не доводила.
      Лепски снял со стены картину, открыл сейф и достал из него бывшего Карлика. Положив камешек на стол, он снова уселся в кресло и задумчиво уставился на голубое недоразумение. Вот еще совершенно ненужная проблема!
      Но постепенно у Лепски наклюнулась некая идея.
      Лепски, не стремясь форсировать процесс, терпеливо ждал, пока идея обретет окончательную форму. И когда это наконец произошло - он взял камешек и сунул его во внутренний карман. А потом открыл один шкаф, другой, третий...
      Повесив через плечо сумку, битком набитую необходимыми принадлежностями, Лепски вышел из дома и направился в гараж. Тщательно проверив все те препараты и инструменты, которые он всегда держал в "летучке", Лепски вывел машину и направился к дому Эрика Баха.
      Он был уверен, что на этот раз все получится. Он вернет Эрику способность соображать. Правда, ненадолго... и после этого скульптор, скорее всего, вообще помрет, но на это Лепски было наплевать. А потом он поговорит с Мрачными Карликами. И уж тогда не они будут ставить ему условия, а он им. Лепски не сомневался, что глупые малыши помогут ему. Он знал, что служители Камня сведущи в магии, и намеревался попользоваться их знаниями ради достижения своей цели. А потом, потом...
      И тут он очнулся от задумчивости и обнаружил, что его "летучка" замедляет ход и снижается. Мюррей нервно огляделся.
      Над ним зависла полицейская машина.
      Мюррею стало не по себе. Не потому, что он боялся полиции, а потому, что в его кармане лежал Мрачный Карлик, почему-то обернувшийся голубым камешком.
      Лепски отлично знал, что, доведись ему попасть в полицейский участок, нестандартность камня мгновенно будет обнаружена. В полиции предостаточно самой разнообразной техники... и уж конечно, там сразу поймут, что дело нечисто.
      Динамик в "летучке" Мюррея фыркнул и произнес:
      - Вы превысили скорость. Спуститесь на землю, пожалуйста.
      Лепски облегченно вздохнул. Скорость? Ну, это не страшно. Это можно уладить.
      - Извините, офицер, - сказал он. - Я совершенно этого не заметил. Задумался, видите ли... к тому же я не очень хорошо себя чувствую. - И он послушно сел на равнину, рядом с небольшой оливковой рощей.
      Офицер, поставивший свою машину вплотную к "летучке" Мюррея, вышел, держа в руке тестер.
      - Не заметили, говорите? - сказал он. - Странно. Может быть, в машине неполадки?
      - Вряд ли, - уверенно возразил Лепски. - Машина у меня отличная.
      - Сейчас проверим, - бросил офицер и, держа тестер в вытянутой руке, пошел вокруг "летучки" Мюррея.
      Вдруг тестер противно пискнул. Лепски вытаращил глаза. Что за ерунда?! Какие могут быть неполадки в таком двигателе?
      - Вот видите, - вежливо сказал офицер. - Что-то не так. Я вызову техников, а вам придется заглянуть к нам в участок. Садитесь, пожалуйста, в мою машину.
      Лепски решил не спорить. Ссориться с полицейским - это было последнее, что он мог себе сейчас позволить.
      Через две-три минуты Лепски обнаружил, что офицер направляет машину не на север, к городу, а на юго-запад, к Скульптурному Заповеднику.
      - Мы летим не самым коротким путем, - осторожно сказал Мюррей.
      - А вы куда-то спешите?
      - Нет, но я всегда думал, что полиция привыкла экономить время.
      - Так оно и есть. И потому я решил попутно сделать еще одно дело посмотреть мимоходом на один участок... там вчера были кое-какие проблемы. Мы просто пролетим над ним, и повернем к городу.
      - А...
      Мюррей успокоился - но ненадолго.
      Потому что через несколько секунд он понял, к какому участку выруливает офицер. К тому самому, на котором стоял коттедж землян...
      15.
      Винклер совершенно не понимал, зачем Дик притащил к ним Эрика Баха, но он ведь был разведчиком, а не психологом, так что его это в общем-то не очень касалось. А доктор Френсис сказал, что Эрик тут пробудет совсем недолго. Просто врачу нужно кое-что проверить и дать скульптору кое-какие лекарства.
      Но, конечно, скульптор представлял собой изрядное зрелище, и посмотреть на него стоило. Он был одет в нежно-зеленую пижаму с золотыми кантами, подпоясанную белым шелковым кушаком. Короткие пижамные штаны едва прикрывали колени, а дальше взору изумленных разведчиков представали босые тощие ноги. И при этом голову Эрика скрывала малиновая кастрюля в горошек, в которой сбоку была прорезана смотровая щель. К тому же скульптор намертво вцепился в огромный, литров на пять, распылитель с краской, ни за что не желая выпустить его из рук.
      Доктор увел Баха в свою комнату, а разведчики, не в силах сдержаться, выскочили из коттеджа, боясь, что сдвинутая психика скульптора не выдержит их хохота и сдвинется еще дальше, уж в такие запредельные области, что не только психологам, но и адептам окажется не под силу научить бедолагу хотя бы самостоятельно кормиться.
      - Ох, ну и ну! - стонал Левинский, корчась в судорогах.
      - Да уж, - от души поддерживал его командир, икая от смеха.
      - Это же надо... кастрюля! Да еще такая красивая! Хорошую вещь испортил, балбес! А краска-то ему зачем?
      - Наверное, решил новую картину начать, - понемногу успокаиваясь, предположил Саймон Корнилович. - Большую!
      Левинский снова расхохотался. Но вдруг застыл с раскрытым ртом, уставясь в небо за спиной Винклера.
      Командир резко обернулся.
      Над елями, совсем низко, почти цепляясь днищем за колючие вершины, висела полицейская "летучка". Но вдруг она подпрыгнула вверх, потом ее снова бросило вниз, потом вправо, влево...
      - Джива! - выдохнул командир, мгновенно выхватывая из кобуры нейтрализатор. - Ч-черт, опять Данила без предупреждения...
      Тщательно прицелившись, Винклер выстрелил, и только после этого вспомнил, что нейтрализатор Мюррею нипочем. Однако на пару секунд "летучка" все же прекратила свои метания, и Кир Джива выскочил из кабины и исчез среди елей.
      Винклер и Левинский, выстрелив по "летучке" еще несколько раз, помчались туда, где приземлился полицейский.
      Джива сидел на прогалине между старыми елями, рядом со здоровенным муравейником, неприязненно рассматривая собственную правую ногу. Нога была сломана сразу в двух местах. Услышав шаги разведчиков, полицейский поднял голову и сказал:
      - Не повезло.
      - Ничего, срастется, - бросил Винклер, и они с инженером подхватили Дживу и поспешно понесли его к коттеджу. На ходу Саймон Корнилович оглянулся. Полицейская машина все еще не сдвинулась с места. А поскольку нейтрализаторы тут были явно ни при чем, то командир вздохнул с некоторым облегчением. По крайней мере один из инспекторов где-то поблизости...
      Сдав Дживу на руки врачу, до сих пор занимавшемуся Эриком, разведчики поспешили выйти из дома. "Летучка" как раз исчезала за вершинами елей, медленно опускаясь на землю.
      - Ага, прихватили, - обрадовался Левинский, но командир тут же осадил его:
      - Не болтай лишнего. Идем-ка туда.
      Они снова побежали к лесу, но подобраться к полицейской машине им не удалось. Лепски закрылся мощным магическим полем, одолеть которое разведчикам было просто не по силам. Они остановились у невидимой границы, всматриваясь в путаницу темных колючих ветвей. "Летучка" была где-то там, впереди, совсем недалеко, но подойти к ней они не могли, а потому оставалось только ждать, будучи наготове - вдруг и их помощь понадобится?
      Потом они заметили слева за елями какое-то подозрительное движение и рванулись туда.
      Это был Винцент Харвич.
      Поле, установленное вампиром, оказалось, похоже, слишком крепким орешком и для молодого инспектора. Винклер коротким жестом остановил инженера и разведчики, почти не дыша, замерли на краю крохотной полянки, глядя на Харвича, пытавшегося пробиться к магу. Винцент, побледнев от напряжения, старался кончиками пальцев раздвинуть поле, чуть слышно начитывая при этом какую-то формулу. Поле не поддавалось. Краем глаза Винклер заметил прячущуюся чуть поодаль Читу, а потом на фоне темной зелени сверкнуло яркое оперение попугая... но командиру было в этот момент не до животных, зачем-то явившихся в лес. Он сосредоточился, желая хоть немного помочь Харвичу... но опоздал.
      Винцент вдруг как-то странно взмахнул руками и медленно опустился на землю.
      Левинский тихо охнул, и командир тут же крепко двинул его локтем в бок. Они постояли еще несколько секунд, но Харвич не шевелился. Зато Чита и попугай внезапно вырвались из укрытия - и бросились вперед.
      Да, молодому инспектору все же удалось взломать магическое поле. Но это стоило ему таких усилий, что он потерял сознание. А в образовавшуюся небольшую щель внутрь закрытого магом участка пространства зачем-то проскочили обезьяна и Кроха.
      Винклер и инженер подошли к Харвичу. Левинский тихо спросил:
      - Отнесем его в дом?
      Но командир, внимательно присмотревшись к бледному, покрытому испариной лицу Харвича, отрицательно покачал головой и прошептал едва слышно:
      - Нет. Не надо его трогать.
      - Но... - начал было инженер, и Винклер снова двинул его кулаком, чтобы помалкивал.
      Схватив Левинского за рукав, Саймон Корнилович увлек его за собой в лес. Лишь когда они очутились на приличном расстоянии от Харвича, Винклер заговорил:
      - Давай-ка мы пройдем вокруг. Может быть, есть где-нибудь проход?
      И они пошли вдоль магической границы, с трудом продираясь сквозь густой ельник. Через несколько минут они уже с ног до головы были в паутине, в их волосах застряла хвоя... но дыр в защите Лепски обнаружить не удалось.
      ...Лепски, справившись наконец со взбесившейся машиной и выровняв ее, попытался направить "летучку" назад, к равнине, - но тут же понял, что сдвинуться с места ему не удастся. И дело было совсем не в нейтрализаторах. Кто-то удерживал машину... кто-то очень и очень сильный.
      Лепски стало немножко не по себе.
      Похоже, без боя не уйти, думал он, проклиная себя за то, что купился на такую простую уловку и в результате попал в засаду. Надо же, придумали, превысил скорость! Ну почему он так запросто поверил полицейскому, почему сам все не уточнил, просто не проверил данные скорости по счетчику? А его противники ловко сыграли на доверии к полиции, накрепко въевшемся в сознание каждого жителя Земной Федерации... и теперь придется вступать в схватку с инспектором Федеральной безопасности.
      А этого Мюррею хотелось меньше всего.
      Лепски, не обращая уже внимания на то, что машина медленно опускалась все ниже и ниже, поспешно достал из сумки несколько пакетиков с порошками и стал громко начитывать заклинание. Сначала - наладить надежную защиту, все остальное - потом.
      И как раз в тот момент, когда колеса "летучки" коснулись яркой травы, покрывавшей довольно большую поляну, Лепски выкрикнул последние слоги - и закрыл круг пространства. Прикинув, что диаметр защищенной территории должен быть не меньше тридцати метров, Мюррей решил, что свобода маневра, пусть и совсем небольшая, ему обеспечена, а значит, надо сначала еще раз подумать, а уж потом действовать.
      Но тут же он ощутил, как кто-то пытается проломить защиту. Мюррей прислушался. Э, да этот инспектор не так уж и силен... ничего у него не выходит! Но как же он удержал "летучку"?.. Впрочем, их ведь двое...
      Магическое поле раскололось, но через две-три секунды снова сомкнулось само собой, Мюррею даже не пришлось принимать меры для его восстановления. Лепски обрадовался. Ага, пока что наша берет!
      Он прочитал еще несколько формул, чтобы укрепить тылы, и стал прикидывать, что делать теперь. Можно было, конечно, замкнуть поле сверху, но эта идея пришлась Мюррею не по душе. Он намеревался...
      И тут откуда-то выскочила здоровенная обезьяна и запрыгала по поляне, грозя Мюррею волосатым кулаком, вереща и строя гримасы.