Звездный удар

 

ГЛАВА 29

      — Сэм? — окликнул Фил Круз. — На линии майор Детова. Хочешь поговорить с ней?
      Даниэлс улыбнулся, отошел от новой стенной секции, которую устанавливали в качестве заплат инженеры Пашти. Эта секция выглядела как старомодная асбестовая плита, но весила, должно быть, добрую пару сотен фунтов.
      — Черт побери, вот это штуковина!
      — Подключись к двадцатому каналу, — сказал Фил. Сэм уступил дорогу удивительным машинам Пашти, отступив в глубь коридора, и дал мысленный приказ своему обручу.
      — Светлана, ты здесь?
      — Здесь, Сэм. Что значит весь этот шум? — от ее спокойного голоса на душе потеплело. Он невольно вздохнул.
      — Мы не сильно отстаем от Пашти, когда дело доходит до строительного шума. У них нет молотков, нет компрессоров, работающих на бензине, но они сами по себе страшно шумные ребята.
      — Как продвигаются восстановительные работы?
      — Идут потихоньку. Эй, как я понял, ты можешь претендовать на главную роль в этом шоу. Когда ты вернешься домой, тебе, наверное, вручат Звезду Героя Советского Союза. А может быть, не одну, а четыре или пять.
      Она рассмеялась.
      — Я вовсе не чувствую себя героем. Ты даже не можешь представить, насколько мы были близки к страшному несчастью. И не раз. Почти все время мне приходилось сражаться в одиночку, как киногерою-полицейскому, расследующему дело о коррупции. Не обошлось без промахов. Однажды Клякса почти поймал меня: я плохо отредактировала механизм поверженного робота Пашти.
      — Ха-ха, а я-то слышал, что ты спасла старушку Землю от превращения в новое восходящее солнышко.
      — Нам предстоит работать вместе. Майор Данбер хочет, чтобы я разобралась в компьютерной системе Пашти. Когда будет удобно начать?
      — Пока не знаю. Сейчас я занят обшивкой корпуса станции. — Он осмотрел коридор. — Тут все уже постепенно приходит в надлежащий вид, но думаю, еще пару дней мы поработаем. Здесь есть мониторы, но я еще не до конца превратился в Пашти и не знаю, как с ними обращаться.
      — Мы пытаемся подключить к компьютерам Пашти программу перевода, но ждем согласия Раштака. А что там Толстяк?
      — Ничего, он все такой же — сдувшийся футбольный мячик.
      — А как тебе Пашти?
      Сэм подбоченился и посмотрел на инженеров Пашти, которые под наблюдением Мэйсона прилаживали последнюю стенную секцию.
      — Хорошие ребята, кажется. Видела бы ты, как они обрадовались, когда поняли, чем мы собираемся заниматься. Не знаю, как бы они повели себя, если бы здесь были их советники, но сейчас большинство простых Пашти очень довольны своим положением. Мы даем команды, и они скачут на помощь. На Мэйсона произвело огромное впечатление то, что они поднимают наших ребят, как соломенные тюфяки, когда ребята заделывают бреши. К тому же до них дошло, что люди могут делать то, что у них не получается. Например, попробуй-ка удержи плиту щупальцами или пролезь в маленькую дыру.
      — Значит, ты думаешь, есть надежда на будущее сотрудничество?
      — Откуда мне знать, черт побери? Я солдат, а не антрополог, но я не заметил за это время и намека на какие-то недоразумения.
      — Сэм, пусть кто-нибудь сделает запись того, как твои парни помогают в ремонтных работах. Хочу, чтобы Раштак это увидел. Вообще все, что демонстрирует сотрудничество, будет очень ценно.
      — Хорошо. Как Шейла?
      — Спит. Минут через десять я последую ее примеру.
      — Ну так когда же мы сговоримся насчет моих пятидесяти миллионов? Как насчет моей работы агентом КГБ?
      — Ты еще не забыл?
      — Ага, я никогдане забываю предложений красивых женщин.
      — Кажется, я говорила, что ты стоишь десять баксов в месяц.
      — Торговля еще впереди.
      — Ладно. — Светлана помолчала. — Знаешь, по-моему, у нас появились кое-какие шансы вернуться. Мы получили будущее.
      — Да, — спокойно сказал Сэм. — Пока Овероны не узнают, что произошло.
 

* * *

 
      Шейла заказала автомату чашку кофе и парочку Бакгилов, чтобы Раштаку было что пожевать. Его чудовищные челюсти страшно хрустнули, когда он смертельной хваткой сжал извивающееся тело твари, которой питались Пашти, и тут же начал переваривать.
      Она с достоинством перенесла это зрелище, а потом так же спокойно смотрела, как кушает Клякса: его желудок выдвинулся из круглого бока и поглотил питательную капсулу.
       —Я знаю, что вы просмотрели записи, сделанные Толстяком, Первый Советник. — Шейла прошлась и села напротив Раштака, непринужденно улыбаясь. — Я рада. Вы нам нужны, и мы протягиваем вам руку дружбы.
      Какое-то мгновение Раштак колебался, ему стоило громадных усилий заставить себя посмотреть в ее сторону.
      — Записи, доказывающие безумие Толстяка, очень заинтересовали нас. Они сыграли решающую роль. Нас также очень впечатляло ваше поведение во время атаки. Мы пришли к выводу, что вы действовали ответственно, вы заботились о безопасности всех вовлеченных в конфликт сторон, даже о безопасности Толстяка, который сделал попытку уничтожить вашу планету. Но самое главное, мы увидели, чем занимается на Тахааке ваш Сэм Даниэлс. Он ведь из южан, не так ли?
      — Простите?
      — Гомосапиенс из экваториальной зоны вашей планеты. Я обратил внимание на цвет его кожи — он свидетельствует о более сильном влиянии вашей звезды. Он один из захватчиков-южан.
      Шейла взглянула на Виктора, который недоуменно пожал печами.
      — Допустим. Но что касается захватчика…
      — Он очень заботится о том, чтобы все разрушенное было восстановлено. Он помогает, он работает вместе с Пашти. Мы знаем кое-что о поведении гомосапиенсов, но он кажется нам похожим на Пашти — и он не поедал мяса сородичей и пока не украл ни одной самки. Такое поведение показывает, что наши представления о гомосапиенсах, возможно, были ошибочными.
      — Мясо? — Виктор вздрогнул и бросил короткий взгляд на Шейлу. — Может быть, нам стоит поговорить об этом с Сэмом до того, как эту тему затронут Пашти.
      — Хорошая мысль, — хихикнула Шейла. — Первый Советник, от лица всего человечества позвольте выразить вам благодарность за то, что вы даете нам шанс работать вместе с вами. Ваше предложение об испытательном сроке, за время которого мы сможем проверить возможности совместной деятельности, кажется нам отличной идеей. Мы приветствуем вашу доброжелательность и ваши предложения. Конечно, вы правы, давайте посмотрим, что получится, перед тем как делать какие-либо заключения.
      — Аратак предложил поработать с майором Томпсон над программой перевода. Он говорит, что это будет прекрасной возможностью для него посмотреть, на самом ли деле самки гомосапиенсов разумны или они всего лишь хорошо натренированы.
      Улыбка Шейлы застыла.
      — Скажите Советнику, что мы приветствуем его предложение. Я уверена в том, что Рива не просто хорошо натренирована. — Шейла сцепила пальцы. Раштак с интересом следил за ее руками.
      — Аратак заявляет, что он оценит ее по заслугам, если она окажется разумным существом. У всех ваших самок будут такие проблемы. Извините, но так уж мы устроены.
      Шейла щелкнула языком по нёбу и сухо сказала:
      — Допускаю, что вас не удивит, если вы услышите, что нас создала та же самая природа?
      — Вас?
      — Не берите в голову, просто с этой проблемой некоторые из нас уже покончили. Гораздо более серьезная проблема стоит сейчас перед нами. Например, Овероны, с которыми явно необходимо связаться. Кажется, вы сомневаетесь в том, что они окажутся такими же здравомыслящими, как Пашти.
      Раштак покачался на ногах и смущенно защелкал:
      — В том случае, если мирное сосуществование гомосапиенсов и Пашти будет продолжаться, мы присоединим свой голос к вашему. Но, честно говоря, я не знаю, что и думать об их намерениях. Они могут посчитать меня таким же безумным, как вас. Это в том случае, если они с самого начала не были заодно с Толстяком.
      Виктор наклонился вперед, компьютер передал голограммы двух разной конструкции кораблей.
      — Это прыжковые корабли Пашти. Наши пилоты научились летать на них, мы делаем это почти профессионально: пилоты Пашти обучили нас. Мы даже слетали к вашей родной планете, чтобы посмотреть, что происходит там в перигелии. Но с этим кораблем мы никак не можем справиться — вот он. — Появилась голограмма шарообразного механизма. — Сэм спрашивал, что там внутри, и Пашти сказали, что, вероятнее всего, жидкий водород. Что это — топливный бак? Или какой-то склад? Мы не обнаружили этой штуковины в реестрах Пашти.
      Раштак перестал жевать, его глаза метнулись к тусклому круглому сооружению.
      — Фиолетовые проклятия циклам! Как они действуют на память! Это космический корабль Шисти! Он принадлежит Чиилле!
       —Шисти, — Шейла чуть не сломала язык, выговаривая это слово. — Да, мы что-то слышали о них. Когда вернется этот Чиилла? Нам бы хотелось поговорить с ним!
      Оцепеневший Раштак впервые посмотрел прямо в глаза Шейле.
      — Сейчас он на Тахааке. Он ваш пленник. Он тоже заложник, если, гм, можно считать Шиста заложником. — Явно встревоженный, Раштак топнул по полу, вибраторы загрохотали.
      — Что это значит? — спросил Виктор.
      Раштак уселся, подогнув ноги, и продолжал громыхать, Шейла бросила взгляд на Кляксу — тот медленно сдувался, дрожа и жалобно попискивая. Так вот оно что, значит, не только людей боялись Раштак и Клякса! В чем же дело?
      Ей стало жарко.
      — Раштак? Из-за этого Шиста стоит волноваться?
      — Это Чиилла сказал нам, что вас нужно уничтожить.
 

* * *

 
      С ружьем в руке Мэрфи вошел в Совещательную Палату и увидел Теда Мэйсона: тот пятился по комнате, ведя провод от электрического трансформатора к забавной прозрачной кристаллической статуе. Эту скульптуру в основном использовали как вешалку для головных уборов и оружия. Остроугольные штыри казались очень удобными для этих целей. Потом Мэйсон обнаружил, что статуя обладает электрическим зарядом, излучает радиоволны.
      — А Сэм не сделает из тебя кучу рыдающего дерьма, когда увидит, что ты забавляешься с этой штуковиной?
      — Нет. — Тед усмехнулся, продолжая разматывать провод. — Недавно сюда заглядывали двое Пашти, посмотрели на меня и смылись. По-моему, они не были расстроены.
      — Да, но Даниэлс говорил…
      — Не бойся, парень. Мы сидим здесь два дня и ничего не делаем. Скучно. Капитан не будет возражать, если ребята немного развлекутся. Я превращаю УФО в USO. — Мэйсон снял с ремня свой нож и энергично зачистил кристаллический выступ. Кристалл был очень твердый, нож едва царапал его. — Странная штука, — заметил он. — Похоже на внешний нарост.
      Пока он говорил, внутри скульптуры засветилась, искрясь, разноцветная радуга. Тед снял изоляцию с одного из проводов и вопросительно вскинул брови:
      — Ты сюда по делу или просто так?
      — По делу. — Мэрфи залез на скульптуру и стал наблюдать за тем, как Мэйсон прикрепляет провод к зачищенной поверхности. — Эй, Тед, тут никакой еще пришелец не пробегал?
      Лицо Мэйсона вытянулось, он сухо сказал:
      — Тебе что, охота подурачиться?
      Мэрфи задрал ноги и поставил их на два кристаллических выступа, ружье его болталось на шее.
      — Я не дурачусь. — Он набрал в рот воздуха и громко отрыгнул, оценив резонанс. — Данбер только что позвонила капитану Даниэлсу. Ты помнишь эту забавную круглую штуковину, над которой Сэм ломал голову?
      — Ну?
      — Так вот, она принадлежит кому-то по имени Шист.
      Мэйсон, высунув кончик языка, продолжал возиться с проводом.
      — Ну и как выглядит этот Шист?
      — Убей меня бог! — скривился Мэрфи. — Сам посуди, Ахимса похожи на надувные шарики, которые пищат и катаются взад-вперед, пока не сдуются. Пашти во время циклов — это что-то среднее между крабом и лягушкой, а в нормальном состоянии похожи на ящериц. Откуда, к черту, мне знать, как может выглядеть этот Шист? Может, ты видел здесь что-нибудь чудное?
      Лицо Мэйсона сохраняло невозмутимость.
      — Нет, нет. Никаких чудес, парень. Ну, есть здесь парочка космических кораблей, два полусдутых надувных шарика и целая орава крабов, которые разговаривают задницами и слушают ногами. Нет, никаких чудес нет!
      Мэрфи облизал губы и нахмурился.
      — А когда ты проснулся, ничего не проскользнуло между твоих ботинок? Никакой зверь не сделал отметины на твоей шее, а?
       —Никаких пучеглазых монстров, — настаивал Мэйсон, протягивая второй провод от маленького электрического трансформатора, который они во время атаки использовали как источник питания для телефонных проводов.
      — А эта штука — что это? Помнишь, они говорили не прикасаться ни к чему подозрительному, чего мы не понимаем? — спросил Мэрфи, смущенно поглядывая на провода.
      Мэйсон раздраженно отмахнулся.
      — Да, но мы с Маленковым подсоединяли к этой штуке омметр и вольтметр. В ней хватает тока, чтобы зажечь свет. Мы подумали, что можно подсоединить эту штуковину к стерео и пригласить на танцы цыпочек из разведки. Отличный будет эффект, ага? Может быть, у меня получится сделать светомузыку. — Он раскинул руки и пустился в пляс, напевая: — Трам-там-там, та-pa-рам.
      — Да, ты прав, парень, — Мэрфи наблюдал за тем, как Мэйсон прикрепляет второй провод к другому зачищенному шестиугольному кристаллу.
      — Ну вот, ребятишки, цепь замкнулась. — Мэйсон вернулся к трансформатору, установил свой магнитофон, провода тянулись от него к маленькому ящику. — Усилитель! — провозгласил Мэйсон. Он наклонился к аккуратному трансформатору и прибавил: — Может, тебе лучше выйти и послушать издалека? Мало ли что, вдруг взорвется?
      — Брось ты, неужели ты так из-за меня переживаешь? — Мэрфи присел на корточки рядом с Тедом, глядя через его плечо на магнитофон. — Что поставим?
      — Старину Вейлона Дженнингса — в ту пору он еще не потерял голоса. Первая песня — “Женщина в дождливый день”. — Мэйсон включил магнитофон и трансформатор и стал наблюдать за стрелками вольтметра.
      Как только послышалась песня, Мэрфи бросил взгляд на статую. Внутри нее лениво замигали огоньки. Казалось, музыка в стиле “кантри” непопулярна среди звезд. Но потом огоньки заплясали, стали ярче и запульсировали.
      — Ио-хо-хо! — загундосил Мэйсон, прибавляя звука и продолжая пританцовывать. — Это будет танец, от которого, черт побери, закипит кровь!
      Не успел он договорить, как генератор вздрогнул, вспыхнул и начал дымиться. Потом хлопнул магнитофон, страшно загудел и взорвался. Усилитель стал ярко-красным, потом оранжевым и наконец — белым. Потом расплавились провода.
      В огромном помещении повисла такая плотная тишина, что казалось, ее можно было потрогать руками. Мэрфи, застыв, смотрел на струйку дыма, курящуюся перед носом.
      Мэйсон бился в припадке ярости.
      — Сукин сын! — завопил он, наклоняясь над останками своего любимого магнитофона. Мэрфи страшно встревожился.
      — Иисусе! Тед, я не очень-то силен в электротехнике, но этого не должно было случиться!
      Мэйсон выпрямился и одарил статую пакостным взглядом, потом стянул с нее ружье и прицелился.
      — Что? Дерьмо! Ты совсем псих? Ты выстрелишь в эту штучку, и Даниэлс слопает тебя на ужин! — Мэрфи подпрыгнул и повис на прикладе ружья Мэйсона. Они стали бороться, глядя друг другу в глаза.
      — Эта проклятая дрянь слопала мой магнитофон! Я раздолбаю ее ко всем чертям! — орал Мэйсон, выпучив глаза, пытаясь вырвать ружье из рук Мэрфи.
      — Ну, ну, а потом Сэм так тебе даст промеж глаз, что ты выскочишь из своих ушей! — Мэрфи тряс головой, стараясь удержать ружье. — Парень, может, это какой-то алтарь или еще какая святыня! Ты хочешь, чтобы Пашти тебя линчевали?
      — Она слопала мой… — голос Мэйсона оборвался на полуслове. — О боже! — его глаза расширились, он смотрел через плечо Мэрфи, рот открылся в беззвучном крике.
      Мэрфи обернулся, взглянул и пробормотал:
      — Ну и дерьмо, парень! Давай-ка сматываться отсюда. Закроем двери и позовем капитана!
 

* * *

 
      Когда у Чииллы не было возможности задуматься по-настоящему, он развлекал себя доказательством существования пятьсот первого измерения реальности: решение данной проблемы требовало длительного времени, можно бесконечно дробить процесс. Он был страшно занят, когда в Палату ввалились шумные Пашти, подгоняемые людьми. Потом стало тихо, иногда заходили люди, осматривали его, взбирались на остроконечные кристаллы, разговаривали друг с другом, но слабые шумы, производимые ими, не могли сравниться с вибрациями Пашти, и вскоре Чиилла вовсе перестал замечать присутствие людей.
      Пока Толстяк не исполнил обещания, данного им Тэну, Пашти и люди сами разбирались со своими проблемами, и Чиилла не вмешивался.
      Когда гуманоид стал скрести его тело острым металлическим предметом, он вышел из задумчивости. Ему стало любопытно, зачем людям понадобилось подсоединять проводки к нескольким примитивного вида приспособлениям. Чиилла почувствовал прикосновение проводов и стал гадать, что это значит. Может, они пытаются наладить контакт? Их примитивная природа вряд ли позволит сделать это.
      Когда по проводам побежал ток, в теле Чииллы возникли приятные ощущения. Не сказать, что очень уж сложные, не раздражающие, а, наоборот, удивительно освежающие, какие-то легкомысленные.
      Чиилла напряг свой разум, пытаясь проанализировать природу этих удивительно приятных ощущений — какова их структура, из каких элементов они состоят? Он провел серию экспериментов, взял пробы на ультразвук, световой эффект, микроволновый эффект — результат исследования был плачевным. Кто знал, что приспособление гуманоида такое хрупкое? Он не обращал внимания на двух людей, которые склонились над останками электрического прибора. Они страшно зашумели — это так похоже на людей — и изобразили некое подобие танца. Чиилла подпитал энергией свою двигательную платформу. Когда он медленно поплыл к разрушенному электрическому оборудованию, люди прекратили свой танец и сбежали, отбивая гулкий ритм по звучному полу станции Пашти.
      Он завис над хрупкой поврежденной коробочкой и легонько дотронулся до нее. Останки волшебного ящика заинтересовали его. Вот незадача! Он испустил слишком много радиации и повредил несколько хрупких соединений. Удивительно примитивная штуковина! Но он не мог позабыть поразительных ощущений, которые вызвали в нем протянутые к его телу провода.
      Интересно, можно ли заставить людей сделать еще один прибор и повторить эти незабываемые ощущения? Решить эту задачу будет довольно просто — надо попросить их об этом, перед тем как уничтожить.
 

* * *

 
      Сэм разместил свой кабинет в главной наблюдательной башне станции Пашти. Над головой простирался бесконечный черный вакуум, тут и там прореженный яркими звездами и скоплениями планет. Тьма неба с обеих сторон плавно переходила в ярко-серое свечение от миллиардов звезд, образующих Млечный Путь. Волей-неволей ему приходилось изучать красно-белые сполохи Галактического Ядра, хорошо просматривавшегося с высокой точки, на которой находилась станция. Насколько далеко расположено оно? Каково это — побывать там, где никогда не бывает ночи? По сведениям Ахимса, в центре всего этого света лежит огромная черная дыра! Черная дыра? Нет, парень, среди звезд не существует расовой дискриминации!
      — Говорит Круз, капитан. Пашти сообщают, что на станции находится Шист. Ну, у нас есть кое-какие трудности с переводом. Эти ребята — рабы. Циклы по-разному действуют на них. Некоторые не в себе. Продолжают таскаться за нами и выпрашивать еду. Другие, не знаю, может, в результате травмы, полученной из-за того, что они оказались пленниками, что-то соображают. Очевидно, ясность рассудка сохранили только советники.
      — Да, но все они на корабле.
      “Что сейчас делает Светлана? — подумал Сэм. — Наверное, все еще спит”. До него дошли слухи, что она чуть не сошла с ума, когда отключилась от компьютерной системы Ахимса. Поразительная женщина. Хорошо, что она на нашей стороне.Он покачал головой.
      — Слушай, а вы хоть имеете представление, как выглядит этот Шист?
      — Ох, я же сказал, перевод не очень хорош. Твердый. Разноцветный. Длинные острые концы. Мерцающий. Что-то вроде этого. Мы будем искать. — Голос Круза звучал ровно.
      Где мог быть этот чертов пришелец? И как, черт побери, он выглядит? Кто это знает? Черт побери! Им просто необходимо научиться работать с компьютерами Пашти! Проклятие, вообще слишком многому еще надо научиться!
      — Моше? — запросил линию Сэм.
      — Да, что такое?
      — Как дела? — Сэм посмотрел на звезды. Как они притягательны! Он смотрел на них с Земли, но они всегда казались недосягаемыми. Теперь он находился среди них, чувствовал в себе силу и настоятельную потребность отправиться дальше и самоутвердиться.
      — Грубо говоря, мы уже создали американские и русские воздушные силы. Что касается израильтян, тут я не совсем уверен, нам нужно еще потренироваться. — Серьезный отчет был сдобрен характерным юмором Моше.
      — Ага, некоторые рождаются талантливыми. Другим, конечно, до всего приходится доходить умом, отвагой или красотой. Я из тех, кто обладает талантом. Не видели Шиста случайно?
      — Нет, пока здесь только Пашти. Кажется, им очень нравится заниматься укреплением обороны станции. Посмотрим, что изменится, когда закончатся циклы и они поумнеют.
      — Капитан! — ворвался в их беседу взволнованный голос Мэрфи.
      — Слушаю!
      — В Совещательной Палате мы обнаружили что-то очень странное! Скорее иди посмотри!
      — Это что, пришелец, которого мы не можем найти? — Сэм уже вскочил на ноги и схватился за ружье, не зная, понадобится оно или нет.
      — Кто знает, чего здесь можно ждать! — орал Мэрфи. — Эта чертова статуя плавает!
 

* * *

 
      Сэм Даниэлс встревожился не на шутку. От широкого носа к квадратному подбородку пролегли глубокие морщины. В глазах появился лихорадочный блеск.
       —Я не знаю,что это такое. Чертовски громадная штука плавает в воздухе! —Его сочный голос прерывался от тревоги. Шейла стала машинально покусывать щеки изнутри. Нервы! С самого детства я не делала этого!
       —Ты можешь через компьютер передать мне его изображение? Понимаю, Пашти ничем не могут тебе помочь, но Раштак скажет нам, что это такое. — Она подключила второй канал, вызывая Первого Советника, который в это время занимался с Виктором астрономией.
      Сэм покачал головой.
      — Пэт Диксон сделала все, что в ее силах, чтобы разобраться с компьютерами Пашти. Но пока здесь нет Светланы, приходится общаться на вербальном уровне. Мы не понимаем вибраций Пашти.
      — Возвращайся обратно к статуе, Сэм. Я подключила к линии Раштака. Он нас слушает, и по его линии идет сносный перевод. — Перед ее лицом возникла голограмма Раштака, вызванная чудесным обручем.
      — О'кей, в Совещательной Палате находится огромный фиолетовый кристалл. — Сэм отчаянно жестикулировал. — Мэйсон попытался подсоединить к нему свое стерео и…
      —  Что? —взорвалась Шейла.
      Сэм задвигал желваками.
      — Ладно, с этим разберемся позже, майор. Во всяком случае, эта огромная статуя оторвалась от пола. Сейчас она неподвижно нависает над мэйсоновским магнитофоном.
      Ноги Раштака начали сотрясаться, будто он боролся с неодолимым желанием броситься наутек. Он сказал:
      — Чиилла! Чиилла!
      — Это и есть Шист? — спросила Шейла.
      — Вы все такие тупицы! — выдавил Раштак. — Вы всех нас убьете!
      Шейла взглянула на побледневшее лицо Сэма.
      — Эта штуковинаи есть пришелец? — В голосе Сэма слышалось сомнение. — Но мы вешали на нее одежду, ружья… о, дьявольщина!
      Шейла глубоко вздохнула.
      — Сэм, держитесь подальше от него. Я не знаю, что это такое, как оно функционирует, но мы сейчас просмотрим все о Шисти в компьютерной памяти. Я разбужу Светлану, и мы подъедем. Постарайся не тревожить его.
      Сэм нервно бросил взгляд через плечо.
      — Ага, ладно, думаю, с этим я справлюсь. Оно пока не проронило ни звука.
 

* * *

 
      Созерцатель терпеть не мог активных действий. Сколько звездных ветров овеяло корпус его корабля с тех пор, как в последний раз ему приходилось шевелить манипуляторами! Ему пришлось проделать массу сложных операций, чтобы подключить к сети связи всех Оверонов, а для этого нужно было разделить мозг на огромное количество сегментов. Когда он наконец увидел их изображения, ему стало не по себе и бока его опали.
      — Я связывался с тремя Шисти. Они сообщили, что так как это Ахимса привез в космос людей, пусть Ахимса и решают эту проблему самостоятельно.
      Казалось, старика Тэна никакая дурная весть не могла заставить сплющиться. Почему? Неужели в таком почтенном возрасте уже ничему не удивляешься?
      Болячка предложил:
      — Может, нам стоит всего лишь связаться с людьми и предложить убираться восвояси?
      Голографическое изображение Тэна перекатилось в сторону, но в проекции показалось, что это пол скользнул, а не он.
      — Мы всегда успеем это сделать, зачем создавать для себя ненужные хлопоты? Мы ведь слишком мало знаем о людях. Толстяк является специалистом, но он явно пал жертвой этих существ.
      — В настоящий момент единственным источником информации для нас остается правительственный центр Пашти на Тахааке, — пропищал Коротышка. — Если мы свяжемся с ними, этот источник будет разоблачен.
      Созерцатель нажал на кнопку своего компьютерного передатчика.
      — Корабль Толстяка по-прежнему молчит. Кажется, Тахаак — единственная возможность связи.
      Болячка добавил:
      — Мне кажется, в целях безопасности нам следует развернуть гравитационные маяки и рассредоточить их лучи. На какое-то время ослабить их силу. Пока люди находятся в поле нашего обзора, это не разрушит их планету, но если они откажутся подчиниться, мы сделаем это за секунду.
      Дыхательные отверстия Тэна, с трудом раздвигающиеся из-за почтенного возраста, издали звук, далекий от мелодичности:
      — По-моему, не надо заходить так далеко. Даже небольшое гравитационное воздействие может привести к гибели их мира из-за тектонической активности. Их мир еще очень молод и хрупок. В решающий момент все средства будут у нас под рукой.
      — Разве мы должны уничтожить их? — спросил Вещатель, сплющиваясь. — Мне кажется, нам нужно рассмотреть все возможные варианты. Может быть, мы обнаружим, что в их существовании кроется определенный смысл. Может, в едином замысле вселенной они играют важную роль?
      — Вещатель, если ты хочешь жить с паразитами, иди куда-нибудь и забери их с собой. Не заставляй страдать остальных. — Болячка раздулся и презрительно выпустил воздух из дыхательных отверстий.
      — Они еще не вступали в контакт со своей планетой? — спросил Коротышка, раздраженно поглядывая на Вещателя.
      — Они понятия не имеют о могуществе системы, оказавшейся в их распоряжении, — высказал свою догадку Созерцатель. — Мы можем только надеяться, что в данный момент они не занимаются обучением.
      Тэн спросил:
      — В каком состоянии находится Толстяк?
      Созерцатель проверил банк данных.
      — По последним сообщениям, он сохраняет плоскую форму, что указывает на то, что мозг его распался на сотню частей. Есть опасность того, что деление будет продолжаться до тех пор, пока он не распадется до уровня клеток. Если это случится, он погибнет как личность.
      — Сколько лет прошло с тех пор, как Ахимса позволили себе умереть? — Созерцатель не увидел, кто это спросил.
      — Думаю, нам нужно подождать, — заметил Тэн, возвращаясь к теме обсуждения. — Нам не следует связываться с ними сейчас через Тахаак. Из этого источника мы получаем огромные объемы информации. Может быть, в этом наше спасение.
      — Еще раз прошу вас пересмотреть свою точку зрения, — взмолился Вещатель. — Мы слишком мало знаем о том, с чем имеем дело. Я просмотрел заново этапы их истории. Последние сто тысяч лет гомосапиенсы здорово продвинулись в своем развитии. Если мы уничтожим их, может оказаться, что мы выроем могилу для самих себя.
      Тэн раздулся до огромных размеров.
      — А где ты был, Вещатель, когда я впервые пересек межгалактические пустоты? Играл информационными кристалликами в Дат-Либе, у себя дома?
      Несколько Оверонов изумленно пискнули. Вещатель стал совсем плоским.
      — Говори что хочешь. Я вижу, что вы задумали. Я вижу, что вы совершаете ошибку. Потом вы вспомните, что я был не согласен с вами. — Голограмма Вещателя отключилась.
      Тэн прошипел:
      — В самые короткие сроки нам надо подготовить программу, которая была бы в состоянии изменить направление гравитационных заслонов и уничтожить планету людей. Чтобы превратить Землю из планеты в астероид, потребуется не больше половины светового цикла.
 

* * *

 
      Как только Шейла уселась в кресло, похищенное из кабинета Сэма, она почувствовала, что ей становится все труднее собираться с мыслями, так она устала. Короткий сон не восстановил ее силы. Шейла подавила зевок. Заботы и неприятности сыпались со всех сторон. Только нейтрализуешь одну угрозу, как ей на смену появляются еще две. Кажется, им никогда не удастся причалить к тихой пристани. Ее команда разместилась вокруг нее на плитах Пашти, своеобразных креслах пришельцев. Эти плиты невысоко отстояли от пола и служили чем-то вроде усилителей звука — огромные резонаторы, которые, прикасаясь к сенсорным усикам Пашти, разносили вибрации по помещениям.
      Вообще-то первый контакт людей с третьим видом разумных космических существ заслуживал большего энтузиазма — ведь такое взаимодействие могло сослужить добрую службу Земле, облегчить тяготеющее над ней давление. Но сейчас ей хотелось всего лишь поспать часиков десять без перерыва. Даже присутствие Виктора не взбадривало Шейлу.
      Светлана, со сверкающим обручем на голове, огляделась по сторонам.
      — Вот он, майор.
      Шейла взглянула на огромное кристаллическое тело, которое теперь покоилось на полу возле возвышения. Пашти говорили, что это существо такое же старое, как вселенная. Неужели ему пятнадцать миллиардов лет?