Это прерогатива Бога. Наоборот, ты вполне все можешь свалить на то злосчастное время, в которое мы живем. Наука сделала человеческую жизнь слишком длинной. Существование больше не привлекает тем, что оно коротко и чисто. Время от времени правители людей начинают на стенку лезть от скуки. И тогда они находят развлечение в крови. Ужасно. Мы боролись против этих грязных традиций. Мы наслаждались миром, солнцем, каждой частицей знания, проявлением высокого искусства… Пока Звездный Мясник и император не утопили все это в океане крови.
      Стаффа зажмурился и до боли стиснул зубы. Он готов был теперь молиться на темноту, которая не дает Кайлле увидеть его страшно искаженное лицо.
      — Я не потеряла гордости, по крайней мере. С этим и умру, — сказала она ему. — Я никогда не продавала себя. Меня изнасиловали в первый раз, предварительно избив до потери сознания. Я боролась, пока хватало сил… Вообще, это была впечатляющая драка. Кроме того, я стараюсь делать все для того, чтобы облегчить хоть немного жизнь моим друзьям. Таким, как Пибал.., и ты.
      — Хватит! Перестань! — вскричал Стаффа.
      Глаза у него были зажмурены, и горчайшее чувство вины и стыда не давало их раскрыть. Его трясло от душевной боли, которая полностью завладела им и которой он не мог управлять.
      — Прошу тебя! — Он оттолкнул ее и закрыл голову руками. — Не мучай меня больше, Кайлла!
      Он почувствовал на своем плече теплое прикосновение ее загрубевшей от работы мозолистой руки.
      — Шшшш, — прошептала она.
      Она покачала в темноте головой, и он почувствовал, угадал движение.
      — Мужчины… Проклятие, что я тут говорю? Причем тут мужчины? Люди! Все люди казнят себя за совершенные ими ошибки в те минуты, когда смерть подбирается к ним особенно близко. Это стало традицией. — Она поменяла позу, скрестив ноги и снова взяв его за руку. — Помнишь коллектор Храма? Я была почти мертва. Через пару каких-то минут я уже потеряла бы сознание. Но ты спас меня, вытащив труп той девушки и избавив меня от смерти в этой вони. Почему ты увидел сейчас в себе только плохую сторону, Тафф? Ты очень хороший человек. Неважно, что ты когда-то сделал… Это было давно.
      Пауза.
      — А зачем ты убил Бротса? Ты ведь мог просто, — ну, я не знаю, — хорошенько проучить его.
      — Я убил его из-за того, что он вытворял. Потому что я был обязан освободить тебя от монстра. И вообще.., если бы это от меня зависело, я бы избавил тебя от этого пустынного ада и восстановил бы твое былое положение первой леди.
      Она провела ласково рукой по его плечу и потом сжала его ладонь.
      — Благодарю тебя, Тафф, за такие слова. Скажи мне…
      Означает ли это, что ты любишь меня?
      Усилием воли ему удалось сдержать рвущиеся наружу эмоции.
      — Да, я полюбил тебя, — просто сказал он. — Я бы сделал тебя счастливой. Даже если мне пришлось бы обрушиться сюда с целым флотом и разобрать весь мир по камешку.
      — А как же Скайла?
      — Моя Скайла… Я бы сделал ее своей женой. — «И почему такие мысли приходят только сейчас, когда в двери стучится смерть?» — А ты.., ты была бы моим лучшим другом. Я бы попросил наконец у тебя прощения… Впрочем, ты бы все равно не простила. Такое невозможно простить.
      Она снова в знак благодарности стиснула ему руку, чуть приподнялась и поцеловала в губы.
      — Спасибо, Тафф. Ты говоришь странные вещи, но…
      Надеюсь, мне не нужно обращать внимание на то, что употребление тобой условного наклонения вовсе не обязательно сейчас? Наш конец, кажется, очень близок… Сейчас уже не может быть для нас ничего невозможного. Ты навечно останешься моим другом. Простить? Я должна тебя за что-то простить? За что же? Ты всегда, сколько я тебя знаю, был человеком чести и мужества. Мне нечего прощать тебе…
      Честь? Мужество?
      «Знала бы ты, какой я на самом деле человек!..»
      Она прижалась к нему снова, и он не находил в себе сил оттолкнуть ее, хотя и понимал, что невольно обманывает ее, что не имеет никакого права обнимать ее. Он чувствовал физическое и душевное изнеможение. Усталость во всем теле.
      Спустя несколько минут она спросила:
      — Как получилось, что тебя сделали рабом, Тафф — Меня ограбили на улице, а я уложил на месте двух нападавших, которых суд называл «гражданами».
      «Господи, кажется, это было так давно! Целая вечность прошла с тех пор!..»
      — Ты шутишь? Где это случилось?
      — Здесь.
      Она пошевелилась, и он почувствовал, что она смотрит на него, а вернее, в ту сторону, где, как она могла предполагать, находилось его лицо.
      — Ты прилетел сюда, чтобы трахать шлюх из Храма?
      Он вспомнил, какого хвастуна разыгрывал из себя перед голографическим рекодером в своей квартире на Итреатических астероидах.
      — Возможно, что и не отказался бы трахнуть… — проговорил он.
      Перед его мысленным взором предстал отвратительный, разбухший труп девушки, которую он вытащил из коллектора.
      Но вообще-то я прилетел сюда не за тем. Вернее, за тем, чтобы больше узнать о жизни. А потом хотел поймать корабль, отбывающий на Ригу, и оттуда пробраться на Таргу, чтобы встретиться с жрецами Седди и найти среди них моего сына.
      — Значит, ты искал сына и правду? А что нашел? Рабство. Ошейник. Не совсем то, на что рассчитывал. Но все-таки это наверняка помогло тебе больше узнать о жизни. Ты получил уже какие-нибудь ответы на свои вопросы, Тафф?
      Кое-какие. Впрочем, ответы смутили мои мысли еще больше, чем раньше. Всякий раз, когда мне кажется, что я набрел на истину, вмешивается что-то постороннее, которое разрушает воздвигнутый мною замок правды. И я вижу, что все это только песок. Раньше все было лучше, проще и понятнее. Я был агрессивен, надменен, в чем-то даже совершенен. Меня отличали честолюбие и самоуверенность. Тогда я был хозяином жизни и обстоятельств. Я имел возможность выбора. В широком смысле. Теперь же… Я не могу отличить справедливость от несправедливости… Я начал все подвергать сомнению. — Он разразился горьким смехом. — И сейчас я даже не знаю точно, кто я вообще такой? Что я такое? Раньше этот вопрос как-то не возникал, и поэтому я не испытывал мучений. У меня были на вооружении мифы, за которые я цеплялся. У меня был фасад. Я почему-то считал тогда, что внешняя оболочка со всеми своими признаками и есть «я». Теперь-то я вижу, конечно, что все это не так…
      — Ну, а, как ты считаешь, кто ты сейчас?
      — Безымянный раб. Приговоренный к ошейнику психопат. И я подыхаю, будучи заживо похороненным под землей. В трубе. В этарианской пустыне. Все.
      — По крайней мере, ты умираешь не в одиночестве.
      — Да, — проговорил он хрипло и улыбнулся черноте, окружавшей его. — Да, хоть в этом меня не наказал бог: я умираю с лучшим другом.
      Они замолчали. Каждый был погружен в свои мысли. Все мышцы тела Стаффы ныли. Он не мог двигаться. И не хотел. Как-то незаметно для себя впал в дрему…
      Они явились тут же. Из темноты. Словно ждали этого момента. Зловещие призраки плыли перед его глазами в кровавой дымке смерти. Некоторые из них отвратительно, истошно визжали. Их голоса заставляли работать его память, которая уже не была подвластна ему. Некоторые призраки просто стояли невдалеке и смотрели на него. Среди них было много детей. В их глазах застыл молчаливый страх. Ужас. Они стояли совсем как тогда, когда ждали наступления жестокой смерти. Опустив руки по швам и горько поджав губы. Женщины умирали по-другому. Их бесчестили, насиловали, над ними надругались. И они погибали, источая брань по его адресу. Они проклинали его, обливаясь кровью и стараясь прикрыться остатками разорванной одежды. Руки их были сжаты в кулаки, и во взглядах сквозила ненависть к нему. О, страшная ненависть! В стороне стояла Крисла и смотрела на него своими янтарными глазами. Она молчала и не двигалась.
      Он скорчился от судорог и, когда боль стала невыносимой, проснулся и стал лихорадочно оглядываться по сторонам в поисках врагов. Вокруг была только чернота. Непроницаемая чернота. В висках стучало. Он тяжело и шумно дышал.
      Наконец, пришло осознание реальности. Он вспомнил, что находится в трубе под песком. Он чувствовал, как сильно вздымается его грудная клетка при каждом вздохе. Дышать было трудно. Грудь Кайллы также двигалась, касаясь слегка его локтя.
      Вдруг ему послышался какой-то скребущий звук, шедший от отверстия трубы, заваленного песком.
      — Кайлла, — прошептал он, боясь, что появившийся звук вдруг исчезнет. — Кто-то прокапывается к нам.
      — Воздух уходит, да?
      Он кивнул.
      Наступила гнетущая тишина. Они ждали, затаив дыхание.
      Он чувствовал, как легкие начинают все сильнее и сильнее давить на горло снизу.
      Воздух в трубе был спертым, и под ребрами покалывало.
      Они лежали в своей могиле, взявшись за руки, и изо всех сил пытались не спутать биение в висках с посторонним спасительным шорохом сверху.
      Он не помнил, когда вновь провалился в забытье. Злые призраки снова стали проступили сквозь плотную темноту и его хаотичные мысли.
      Гибли целые планеты. Человеческие тела от прикосновения тонкого лазерного луча, выпущенного из его бластера, взрывались кровавым пузырчатым туманом. В уши врывался многоголосный крик страданий. Он видел мать, пытавшуюся закрыть от смертоносных лучей свою малютку-дочь с золотистыми вьющимися волосами, как у куклы. Но огонь пульсарной винтовки настигал их обеих, и они пропадали в красной дымке, из которой разлетались в разные стороны многочисленные кровавые куски.
      Наконец зловещие мертвецы достали его. Он чувствовал их ледяные пальцы на своей трепетной коже. Зловонное дыхание врагов испепеляло его исстрадавшуюся душу. Они противно хохотали. На этот раз — Стаффа отчетливо сознавал это — ему не уйти от их когтей. Их погибельные объятия были железными.
      Он отчетливо закричал, чувствуя, как они тащат его вниз.., вниз.., к себе..

***

      Бутла простонал, когда ему в уши ворвался сигнал вызова по компьютеру связи. Он проснулся и стал оглядываться по сторонам, еще мало что соображая. Сколько времени, черт возьми?!
      Наконец, поняв в чем дело, он перекатился на другую сторону кровати и нажал нужную кнопку. Экран загорелся мягким светом, и его комната выступила из ночного мрака.
      Тыльной стороной ладони Бутла провел по своему заспанному лицу. Оно разогрелось от подушки. Бульдожья нижняя челюсть плохо двигалась. Очевидно, он спал в неудобной позе. Моргнув и взглянув на экран монитора, он увидел на нем спокойное лицо Арты.
      — Арта! Слава Блаженным Богам! Я думал, никогда уже тебя не увижу! — Он подавил зевок и спросил небрежно. — Где ты?
      — Я видела, как они убивали повстанцев, — игнорируя вопрос, проговорила она. — Они должны быть наказаны.
      Он провел языком по сухим ото сна губам и прищурился.
      — Мы уже разрабатываем план операции. Слушай, почему бы тебе не вернуться домой, где мы вместе смогли бы…
      Она медленно покачала головой. На лице горькая усмешки.
      — Я знаю, что Седди сделали со мной. Я больше никогда не дам себя в их лапы. Придет день… Придет день, когда я найду Браена! Придет день!
      — Арта, не надо…
      — Я знаю, вскоре ты должен нанести удар. Я здесь. С тобой. Постоянно на связи. Тебе потребуются мои таланты, я в этом уверена. Мое предназначение — убивать для того, чтобы жить, Бутла. Тебе это прекрасно известно. Что я должна делать? Ты многому меня научил, Бутла Рет. Я тебя не подведу. В своем деле я знаю толк.
      — Арта, давай поговорим лучше о…
      — Я люблю тебя, Бутла, — продолжала она спокойно.
      Ты единственный относился ко мне по-человечески? Я всегда буду любить тебя… Правда, мы не сможем быть вместе. Ты знаешь. Мне даже видеть тебя нельзя.
      — Да, — глухо пробормотал он.
      Сердце у него упало.
      — Браен приговорил меня к убийству тех, кого я люблю, — прошептала она, и экран тут же погас.
      Бутла Рет упал лицом на кровать, зарылся головой в подушку и с минуту лежал, не двигаясь. Потом неожиданно перевернулся на спину и устремил неподвижный мертвый взгляд в потолок.

***

      — Двоих нашел в трубе!
      Крик пробудил Стаффу. В глазах все плыло. Голова дико болела.
      В лицо ударил яркий свет. Отчаянно щурясь, он понял, что на него кто-то смотрит из отверстия трубы, которое было очищено от песка. Свет сверлил несчастные глаза раба.
      Стаффа почувствовал, как труба дернулась. Что-то ее подхватило. Наверху ревел и урчал какой-то мощный двигатель. Слышался металлический лязг. Труба перевернулась.
      Стаффа жадно хватал ртом свежий воздух и краем уха слышал шорох падающего песка. Кайлла проснулась с тихим стоном.
      — Кто там? — спросил Англо. Его потное лицо показалось в отверстии. Луч света ручного фонаря скользнул по внутренним стенкам трубы, пополз вверх по избитым ногам Стаффы, перешел на живот, грудь, шею и наконец остановился на лице. — Слава богу.., ты!
      В легких кололо. Грудная клетка вздымалась, не будучи в силах насытиться хлынувшим свежим воздухом.
      Стаффа подтолкнул Кайллу вперед к отверстию трубы. Мышцы еще помнили удары, нанесенные Бротсом, и отчаянно ныли. Выбравшись из трубы, которая чуть было не стала ему могильным склепом, он оперся на нее спиной и медленно сполз вниз. Кашель начал душить. Он по-совиному щурился на солнце, еле различая хорошо одетую женщину с черными волосами, показавшуюся у палатки. Моторы гигантских машин, гудевшие над ним со всех сторон, вдруг смолкли. В ушах сразу поднялся звон. Сквозь пылевую завесу Стаффа сумел увидеть груду полузасыпанных песком тел, лежавших на противоположной стороне вырытой воронки. Там был Кори и остальные члены бригады трубоукладчиков. Стаффа печально взглянул на их жалкие останки, покачал головой и закрыл глаза.
      — С тобой все в порядке? — спросил он, повернувшись к Кайлле и стараясь не думать о бессмысленной и ужасной гибели своих товарищей-рабов.
      — Да, пожалуй. Голова только раскалывается на части, — хриплым голосом отозвалась она.
      К ним подошел ухмыляющийся Англо. Кайлла подняла на него взгляд, и Стаффа снова увидел выражение отвращения на ее миловидном лице.
      Англо плотоядно разглядывал ее и растягивал свою мерзкую улыбку до ушей.
      Стаффа смотрел на ухмыляющуюся рожу и скрипел зубами. Неужели ему нравится так унижать ее? Неужели он получает удовольствие от ее мук? Ведь он же прекрасно видит, что с ней творится, когда он в очередной раз тащит ее за барханы!
      Однако Стаффа знал, что ничего пока не может поделать. Ему оставалось только одно.., проглотить свою ярость.
      — Только такой человек, как вы, могли остаться в живых в такой переделке, Командующий.
      И культурный тон, которыми были произнесены эти слова, и само обращение заставило Стаффу вскочить на ноги и обернуться к женщине. За ее спиной стоял молодой человек с энергичным лицом, в глазах которого было смешанное чувство облегчения и тревоги.
      Стаффе потребовалось несколько секунд, чтобы определить, кто перед ним стоит. Министр Или Такка.
      Или тряхнула головой, чтобы перекинуть волосы за спину.
      Вы заставили нас устроить настоящую охоту, Командующий. Очень необычную и захватывающую. Честно говоря, никогда не думала, что из-за вас может возникнуть столько проблем. Идемте. Мы должны доставить вас обратно на Итреатические астероиды. У нас есть о чем поговорить.
      — Обсудить? — недоуменно хохотнул Англо. — С грязным рабом?
      — Этот «грязный раб», офицер, — отрезала ледяным тоном Или, смерив Англо взглядом змеи, изготовившейся к броску, — Командующий Стаффа кар Терма!!! Кажется, на своем убогом лексиконе вы дали ему кличку Звездный Мясник.
      Под ее взглядом Англо побледнел как смерть.
      Сердце у Стаффы екнуло и куда-то провалилось. Он быстро оглянулся на Кайллу. На ее лице застыло смешанное выражение крайнего ужаса и изумления. Не будучи в силах выдержать на себе взгляд, исполненный лютой ненависти, который она на него устремила, Стаффа обернулся к Или.
      — У вас есть с собой выключатель ошейника?
      Человек с энергичным лицом кивнул и передал Стаффе панель дистанционного управления. Он выключил свой ошейник и обратился к Кайлле, стараясь не смотреть ей в лицо.
      — Прости. Я думал, мы на пороге смерти и не хотел лишать тебя душевного покоя в такие минуты…

***

      Несмотря на зарево, поднимавшееся над Веспой, внутри города, казалось, царили мир и покой. Компьютер связи Синклера не выключался ни на минуту: командиры подразделений докладывали об очистке от противника очередного квартала и установлении зон безопасности по всему городу. Слава богу, солдаты Фиста понесли незначительные потери.
      Он стоял на балконе верхнего этажа одного из самых высоких в Веспе зданий и обозревал город, раскинувшийся внизу. Тут и там в домах загорался свет. Это обстоятельство убеждало Синклера лучше всяких боевых рапортов в том, что битва подошла к концу. Его взгляд задумчиво скользил по крышам домов и пустынным полоскам улиц, а вечерний ветер развевал его непокорную шевелюру.
      — Синк? Это Мак, — раздалось у него в наушниках. — Похоже, мятежникам хана. Город окончательно перешел в наши руки. С того места, где мы сейчас находимся, отлично видно, как остатки войск противника драпают в горы на жалких грузовиках и автобусах. Бедняги, мне их даже немного жаль.
      — Отлично. Вышли по городу усиленные патрули. Они удирают, да, но это не означает, что они не захотят вернуться.
      — Вас понял. Сейчас я взаимодействую с Эймсом и Говсом. Минуту назад выслал своих людей на охрану твоей резиденции. Советую поспать, Синк.
      — Тебе тоже. Мак. Конец связи.
      Он обернулся на звук голосов в коридоре. Через несколько секунд дверь открылась и в комнату влетела Гретта. Она скинула каску и сразу же вышла к нему на балкон, подставляя разгоряченное лицо свежему ветерку и приглаживая растрепавшиеся волосы.
      — Здорово здесь! — Она показала ему на роскошный пентхауз внизу. — Я отослала штабников туда. Сказала, чтобы они немного отдохнули. Мое подразделение устроилось по-королевски. Кстати, нам с тобой тоже не мешало бы примять подушки.
      Синк притянул ее к себе и поцеловал в губы.
      — Великолепная идея. Я думаю, нам стоит здесь остаться. Устроим тут штаб, а что? По-моему, нормально. С балкона виден весь город, и карты не надо. А большие окна можно чем-нибудь заложить или завесить. Видишь здания вокруг? Это офисы местных фирм. Лучше места для устройства наблюдательных пунктов и снайперских точек и не придумать! А ЛС могут садиться вон на ту площадь. — Он улыбнулся. — Наконец, взгляни на эту роскошную постельку. Неужели мы уйдем отсюда, так и не опробовав ее? А?
      Она звонко чмокнула его.
      — А что, звучит многообещающе. Надеюсь, здесь есть приличный душ?
      — Не отвлекайся от кровати. Тут четырем места хватит.
      — Тебе что, меня недостаточно? — шутливо спросила она. Затем вновь оглянулась на город. — Знаешь… Еще три дня назад я и подумать не смела о том, что у нас выгорит подобное дельце. Помнишь, как мы остались в горах без транспорта? Кажется, все было так давно!.. Я уже думала, что мы трупы. А теперь посмотри! Мы в крепости мятежников! И крепость принадлежит нам!
      — Погоди, то ли еще будет! — пообещал Синклер, пытаясь разглядеть в темном небе огни находящихся на орбите кораблей. — Никому не удастся подставить Синклера Фиста столь примитивно! Это ж надо, чего захотели! Чтобы я собственными руками угробил Первый Тарганский дивизион!
      Он криво усмехнулся и вновь опустил взгляд на город, который теперь был его городом.
      Первый шаг сделан. Предстояло еще выиграть не одно сражение. Выиграть эту чертову войну.

***

      Перемещения по воздуху стали очень рискованными. Браен поглаживал ладонью ноющее бедро и прислушивался к свистящему шуму, который, все усиливаясь, доносился из черного отверстия туннеля. На протяжении многих лет Седди аккуратно наносили на карту сотовидную сеть туннелей, которые пронизывали тарганскую скалу, словно пустые артерии. Они изредка использовали для поездок монорельсовую железную дорогу, которая связывала Каспу с потаенными комнатами в сердце Макарты. На протяжении многих лет Седди направляли большинство своих ресурсов и средств на другие цели и не развивали транспортную сеть в туннелях. Поэтому поломка машины в пути могла означать только одно: мучительную смерть от голода в темных и холодных лабиринтах. Бывают, конечно, переделки и похлеще. Но ненамного. Спасательные партии, принимая во внимание разветвленность системы туннелей, наткнулись бы на безжизненное тело несчастного лишь по прошествии нескольких недель. Так что от них была единственная польза: обеспечение человеческих похорон незадачливому путешественнику.
      Свист несущейся машины становился все громче и громче, пока она не вылетела на освещенный перрон. Бутла Рет, сидевший в ней, остановился напротив Магистра, выключил мотор и вылез на свет божий. Надув на мгновение щеки, он шумно выдохнул и покачал головой:
      — Я думал, мне никогда не выбраться.
      — Я тоже так думал, — устало приветствовал его Браен.
      Рет соскочил на перрон и последовал за Магистром по целому лабиринту узких проходов, высеченных в гигантском монолите скалы. Наконец, они оказались в хорошо освещенной комнате, где стояло несколько столов, два монитора и диван, на котором под грелкой лежал Магистр Хайд.
      Бутла Рет сразу же подошел к нему и пожал слабую старческую руку. Не обращая внимания на нежности, Браен прошел к письменному столу, на совесть сработанному из редкой породы сосны. Сев за него, он обратил взгляд на Бутлу.
      — Надеюсь, вы догадываетесь, зачем мы вас пригласили, Бутла Рет?
      Великий убийца кинул на Хайда последний ободряющий взгляд и вышел в центр комнаты.
      — Думаю, что догадываюсь, Магистр.
      — Вы приняли решение?
      Бутла скрестил руки на груди и кивнул.
      — Да, Магистр Браен. Я соглашаюсь. Похоже, другого выхода не существует.
      Браен прокашлялся.
      — В таком случае, говоря формально, с настоящей минуты вы принимаете на себя руководство всеми боевыми операциями тарганского сопротивления.
      Бутла кинул взгляд на Хайда. Престарелый Магистр приподнялся на своем диване и торжественно кивнул. Бутла обратил внимание на то, что его кожа была натянута на череп словно посмертная маска.
      — Кванты всех нас сделали дураками, Бутла. Мы полагали, что Звездный Мясник будет для нас главной угрозой, а оказалось, что он попал в лапы Или Такка. Кто знает, что это может означать? Все идет совсем не так, как нами задумывалось и планировалось. Все наши модели прогноза не оправдали себя. Я имею в виду командира Первого Тарганского дивизиона. Он не оправдал наших ожиданий тем, что…
      — Синклер Фист? — нахмурился Бутла. — Каким образом ему удалось…
      «Я не могу рассказать ему ни о самом Синклере Фисте, ни о его наследственности», — подумал Браен, а вслух сказал:
      — Мы не знаем. — Он солгал и, чтобы скрыть смущение, стал искать стул. — В то время, когда он получил свое фантастическое назначение, мы колебались. Стало ясно, что риганский министр обороны обрек Фиста и его дивизион на неминуемую гибель в горах между Каспой и Веспой. Однако Фист всех обманул! Всех перехитрил! Мы начали сосредотачиваться за горами вокруг его расположения, но в самый последний момент он оттуда эвакуировался! На шахтерских тягачах… Мы просто не успели подготовиться и нанести удар. Он не просто не согласился с, казалось бы, неминуемой гибелью своего дивизиона, он захватил Веспу!
      Обрушился на город как ураган, а когда мы попытались контратаковать, он отшвырнул нас с такими мизерными для себя потерями, что… Словом, создалось впечатление, что он какой-то волшебник! Обиднее всего то, что военнопленных он сумел распропагандировать и поставить под ружье в свои боевые порядки!
      Браен говорил все это, стараясь не глядеть в глаза Рета.
      «Разумеется, мы с самого начала знали, что он будет великим полководцем. Это, в конце концов, возможно, наиболее близкий к идеальному генетический организм, который появлялся в последние восемьсот лет в пределах свободного космоса».
      — Всегда остается такой выход из трудного положения, как убийство, — небрежно произнес Бутла. — Со мной вновь вышла на связь Арта, и я мог бы послать ее на операцию… Наконец могу и сам пойти.
      Браен приподнял брови.
      «Что ты скрываешь, Бутла? Тебе известно что-то такое, что неизвестно нам. Почему ты не говоришь об этом? Или ты нам больше не доверяешь?»
      — Возможно, это вариант. Дай нам время подумать. С другой стороны, к нему чрезвычайно трудно подобраться. Его окружают преданные люди и отличные солдаты.
      — Возможно, — прогремел уверенный бас Бутлы. — В настоящий момент силы тарганцев рассеяны, деморализованы. Сначала я наведу порядок, а уж потом позаботимся и о Синклере Фисте.., и о его Первом Тарганском.
      — Мы доверяем тебе, Бутла, — проговорил Хайд еле слышно. — Возможно, ты олицетворяешь нашу последнюю надежду.
      «Что мне делать сейчас? Смотря по тому, как пойдут дела. Есть ли сколько-нибудь серьезная надежда на альянс с Компаньонами? Все меняется так быстро… Мы несемся вперед на машине, у которой отказали тормоза».

Глава 19