Грозные границы - Реквием по завоевателю

      — Поступило сообщение, — объявили ему по коммуникатору. — Командующий говорит по линии спецсвязи.
      Командующий? Майлс сделал гримасу отвращения, откашлялся и уселся по-другому, стараясь замаскировать свой жиреющий живот. Он проверил свое отражение в зеркале, чтобы удостовериться, что выглядит подобающим образом, и передвинул сверкающие перстни, унизавшие его пальцы. Удовлетворившись, он повернулся со своим гравитационным креслом и нажал кнопку, которая включила экран. Из всех своих обязанностей Майлс больше всего ненавидел необходимость иметь дело с Компаньонами. Что-то в Стаффе кар Терма заставляло дрожать его. Когда Командующий входил в комнату, его появление можно было уподобить острому осколку стекла, попавшему в коробку воздушных шаров.
      Монитор мигнул и спроецировал изображение Командующего. Стаффа кар Терма улыбнулся и еле заметно наклонил голову, движением формальным, словно замороженным. Он выглядел точно так, как полагалось. Жесткие серые глаза смерили Майлса. Прямой нос и квадратный подбородок шли к образу безжалостного завоевателя. Как всегда прямые черные волосы Командующего были собраны в хвост над левым ухом и сколоты заколкой, усыпанной драгоценностям и, переливавшимися многоцветными лучами. Можно было видеть верхнюю часть голубовато-серого боевого костюма, а длинный плащ, который служил опознавательным знаком кар Терма, собрался в сборки на широких мускулистых плечах.
      — Командующий, — приветствовал его Майлс, — очень любезно, что вы связались со мной. Я надеюсь, это последние сведения о состоянии вашей мобилизации для атаки на Миклену?
      — Именно так, — холодный голос вызвал у Майлса дрожь в позвоночнике. Стаффа тем временем говорил:
      — Вы можете сообщить Его Святейшеству, что Компаньоны начнут атаку оборонительных платформ Миклены в ближайшие минуты. Если вы будете настолько любезны, то поторопитесь с вашей мобилизацией и развернете войска в ближайшее время. Мы будем готовы передать вам планету, как только прибудете.
      Резко выпрямившись, Майлс возмущенно заикался:
      — Атаковать! Сейчас? Но наши силы еще только наполовину готовы. Вы не можете атаковать! Нельзя это делать, пока мы не будем готовы!
      Выражение лица Стаффы не изменилось.
      — Майлс, если вы хотите оспорить условия контракта, вы можете заняться этим позднее. Если ваши адмиралы будут устраивать мелочные истерики, вы можете привести их в чувство.
      — Но, Командующий, Сассанская честь…
      — Меня не касается. — Стаффа кар Терма сделал паузу. — Если у вас проблемы, обсудите их с вашим императором.
      — Обсудить их… Нет! Нет, вы не можете этого сделать! Атаковать без наших военных сил… Я отказываюсь позволить вам это!
      Губы Командующего изогнулись в бесстрастной улыбке.
      — Вы желаете разорвать контракт?
      — Разорвать?.. Нет, конечно же, нет. Мы просто… Его Святейшество будет очень недоволен. Они могут.., могут…
      — Да? Так вы говорите?
      Глаза Стаффы светились насмешкой.
      В животе Майлса появилось неприятное ощущение. Он чувствовал, как на лбу выступает холодный пот.
      — Скажите мне только. Командующий, почему вы начали действовать раньше, чем мы подготовились?
      Можно было подумать, что на Майлса Рома с экрана смотрит злой демон.
      — Потому что никто не ожидал, что мы ударим сейчас, меньше всего вы или шпионы Претора.
      — Вы намекаете на то, что наши органы безопасности…
      Стаффа вытянул палец в серой перчатке, в глазах его читалась смертельная угроза.
      — Не позволяйте себе такого тона со мной…
      Язык Рома прилип к небу, и он отпрянул в страхе. Его гравитационное кресло выкатилось из скрывающего поля и прервало его защиту.
      — Вот и все, для чего я связался с вами. — Стаффа прищурил глаза. — Прилетайте, как только ваши силы будут готовы. Ждем.
      Голоизображение потухло, и Майлс задрожал, понимая, что все на него смотрят. Он вытащил из кармана благовонный носовой платок и вытер влажное от пота лицо.
      Он не пытался закатить свое кресло обратно, а покачиваясь, поднялся на ноги.
      — Свяжите меня с Его Святейшеством.
      Его адъютанты тупо уставились на него.
      — Сейчас же. Проклятые Боги, сейчас же.

***

      Стаффа кар Терма, Командующий Компаньонов, сидел в одиночестве, хотя и среди многих. Одинокий человек в сером окруженный скопищем приборных панелей, поднимавшихся, наподобие лепестков, от подножия высоко поднятого командирского кресла, возвышавшегося над командным мостиком «Крислы». На его лице не было никакого выражения. Несмотря на гул механизмов, журчание голосов, и вспышки экранов мониторов, его глаза смотрели незряче: он был погружен в свои мысли.
      Вахтенные офицеры, сидевшие на своих постах среди многоцветных пультов компьютеров, время от времени бросали на него быстрые взгляды. Каждый такой взгляд отражал гордость и уверенность — или намекал на благоговейное обожание. Несмотря на эти быстрые взгляды, никто не отлынивал от дела. Офицеры технических служб проверяли системы вооружений, а пилот полулежал в состоянии, близком к трансу: ее мозг был напрямую подключен к навигационному компьютеру, который постоянно давал ей данные по курсу и скорости. Инженеры контролировали гигантскую силовую установку корабля и системы обеспечения, внимательно следя за всеми показателями. Офицер-связист сидел перед пультами компьютера, откинувшись на спинку кресла и скрестив на груди руки, а начальник службы снабжения негромко говорил что-то в микрофон, координируя действия своих подчиненных.
      Окруженный приглушенным шепотом и негромким бормотанием коммуникатора, Стаффа кар Терма оставался один. Скрытый от всех глаз, кроме его собственных, экран командного кресла показывал голоизображение изумрудной планеты на фоне туманных мерцающих звезд. На мониторах возникали изображения сверкающих белоснежных городов, смеющихся мужчин, женщин и детей — беззаботного общества.
      «Миклена. Сколько лет прошло с тех пор, как они ополчились против меня? Несмотря на то, что я лгал себе, был ли я здесь когда-нибудь счастлив?»
      Этот цветущий мир Миклены родил его, обучил и, наконец, предал. Даже человек, которого он любил и которому посвятил себя, ополчился на него. Но это было давным-давно. Гневный юноша, который был изгнан с Миклены, теперь возвращался ожесточившимся мужчиной, завоевателем, намеренным расплатиться по старым долгам. В мускулистой груди Стаффы бушевали противоречивые чувства.
      Он рассеянно ущипнул себя за гладкий подбородок, сощурив глаза до узких щелочек. Он прошел длинный путь с того дня, как Претор тайно увез его с Миклены вопреки пожеланиям Совета. Они разрушили его счастье.., каким бы оно ни было.
      «Счастье? Когда я был по-настоящему счастлив? Однажды. Однажды…»
      Неожиданно проскользнуло воспоминание…
      Прекрасное женское лицо с мягкими янтарными глазами и блестящими каштановыми волосами возникло в его памяти, и, чтобы избежать боли, он прогнал его, как призрак, туманное облачко в жаркий летний день. Страшный крик новорожденного младенца пронесся в его памяти. И с ним пришла томящая тоска по сыну, который был у него украден.
      «Моя вина. Мой провал».
      Он оступился, позволил себе чувствовать, разделить свою жизнь с другим человеком, Крисла — это имя медовыми нотами звучало в его душе. Он любил ее, знал счастье в те несколько мимолетных лет, прежде чем ее похитили. Кто? Для чего?
      Она родила ему сына как раз перед похищением — и во второй раз в жизни сердце его было разбито. Он искал, нанял лучших сыщиков, чтобы найти ее, обещал вознаграждение. Но Крисла исчезла бесследно. В годы, которые последовали за этим, он пытался отомстить ничего не ведавшему человечеству. Никогда он не позволил себе колебаться, чувствовать или делиться ощущением Вседозволенности… Вместо этого он вернулся к старым привычкам.
      Любовь ведет к боли.., и к провалу. Не люби. Не допускай никакой душевной слабости. Сила — вот единственная добродетель. Никакого другого наследия у человечества нет. Выжить — значит иметь власть, и неважно, сколько крови надо для этого пролить.
      «Стаффа?»
      Ее мягкий голос проплыл через затуманенные воспоминания о разбитых мечтах.
      «Сначала она научила меня, как любить — потом научила скорбеть».
      Стаффа поднял взгляд к главному монитору, который показывал боевой порядок Компаньонов, готовых к первой атаке. Через несколько часов Миклена пожнет плоды возвращения домой Стаффы кар Терма.
      «А что, если мне придется снова столкнуться с ним? Что, если мне придется заглянуть ему в глаза? Говорить с ним?»
      Стаффа заскрипел зубами и сжал кулаки.
      «Тогда это будет разговор господина со слугой. Да, Претор, на этот раз мы поменяемся ролями».
      Но почему-то Стаффа не смог подавить дрожи страха где-то в самой глубине своего существа.

***

      Коммуникатор прожужжал у уха капитана Теофилоса Марстона, и раздались слова:
      — Сэр, с планеты поступил сигнал тревоги. Что-то там, внизу, произошло с компьютерами.
      Он с трудом открыл воспаленные глаза и сел на своем спальном месте, а тем временем последние нити его сна, в котором он видел прекрасную женщину с янтарными глазами, ускользнули прочь.
      — Какого дьявола, вы хотите сказать? Что-то случилось с компьютерами? На планете? Какое это имеет отношение к нам?
      — Э-э.., сэр, что-то произошло с системой безопасности. По всей планете идут сигналы тревоги. Началось с одного-двух: то тут, то там. Когда персонал их проверял, не могли найти никаких причин. А теперь по всей планете ревут сирены. Всеобщая неразбериха.
      Марстон потер лицо и затряс головой.
      — Надо думать, это коснулось и дальнего космоса?
      — Да, сэр. Вот почему мы сочли необходимым разбудить вас, сэр.
      — Великолепно, просто великолепно. Я думал, эта система считалась безотказной.
      Через некоторое время воцарился настоящий ад. Офицеры кричали в микрофоны, мониторы то включались, то отключались или показывали блестки помех.
      — Какого черта тут происходит? — вопросил Марстон, размахивая перед собой чашкой стассы.
      — Планетные системы, сэр, — сказал вахтенный офицер.
      Марстон встретил обеспокоенный взгляд вахтенного и плюхнулся в командное кресло.
      — Выключите связь с планетой. Изолируйте нас.. Мне нужны только системы корабля. Что бы ни произошло там, внизу — их проблемы. Проклятые Боги, сейчас не время для отказа программного обеспечения! Мне нужен взгляд корабля к небу.
      Едва заметная паника прокралась в сердце Марстона, пока он наблюдал, как мониторы выдают стабильное изображение. Сканеры дальнего космоса прощупывали вакуум, детекторы массы дали размытые изображения, оформившиеся в линии, рисующие солнечный ветер, отдельные корабли, отлетающие вдаль, и обычное сборище, вращающееся вокруг Миклены.
      — Ничего нет на подлете, — объявил вахтенный офицер.
      Марстон сощурился на мониторы и показываемое ими чистое небо.
      — Почему это происходит именно сейчас? Это просто ни с чем несообразно. Клянусь Богами, если Звездный Мясник выберет для нападения именно этот момент, мы окажемся практически беззащитны. Что случилось? Они позволили какому-нибудь идиоту свободно проверять свои идеи?
      — Похоже, все началось с охраны. — Вахтенный офицер теребил золотой шнур, свисавший с эполета. — Знаете, как это бывает. Один компьютер соединен с другими. Нам только приходится надеяться, что все опасения насчет Звездного Мясника останутся всего лишь опасениями. Эту кашу быстро не расхлебать.
      — Успокойтесь, друзья, — произнес со своего места офицер разведки. — Мы знаем, что сассанцы готовятся к войне, но им еще несколько недель до боевой готовности. Даже Стаффа не станет действовать, пока Сасса не подготовится. Сасса Второй устроит скандал, если его войска не будут включены в первый удар. Он Стаффе за это голову снесет.
      Марстон пытался стряхнуть паутину усталости со своего измученного мозга. «Так ли это? Если Стаффа захочет нанести первый удар, что будет в этом случае делать Сассанский император? И что он может сделать? Устроить истерику? Поразить Командующего ударом молнии?»
      — Внимание все. Мне это не нравится. Я хочу, чтобы команда заняла боевые посты сию минуту!
      Офицер разведки повернулся от монитора:
      — Со всем почтением, капитан, я считаю это излишним, на данный момент. На борту находится сам Претор. Я уверяю вас, что если что-то должно было случиться, я…
      — Вижу приближающихся! — объявил офицер. — Контакты в дальнем космосе, три, нет, пять.., восемь… Проклятые Боги! На подлете дюжина.., нет, двадцать или тридцать!
      Сердце Марстона дрогнуло, в горле пересохло. Он взглянул на монитор. Сканер дальнего космоса уже начал определять векторы подлетающих кораблей.
      — Офицер! Объявите полную боевую тревогу! Нас скоро атакуют.
      Марстон развернул свое кресло и начал проверять все системы. По всему кораблю завыли сирены.
      — Сэр!
      Марстон развернул кресло, чтобы видеть лицо офицера. Лицо молодой женщины побледнело и заострилось. Дрожащим голосом она сказала:
      — Они не верят мне, сэр. Они говорят, что у них по всей планете идут ложные сигналы тревоги.
      Минуту Марстон сидел, пораженный. Он почувствовал, как холодеет его сердце.
      — Свяжите меня с Претором, прежде чем нас всех прикончат.
      На экране смертоносные точки начали разбегаться, изменяя направление в смертельном атакующем танце.

***

      Командующий дивизионом Диметер Анаксулос зарылся обеспокоенными пальцами в редеющие седые волосы и потянул их так, что стало больно. Никогда еще он не имел дело с такой неразберихой компьютерных неполадок. Вся система охраны и безопасности заболела шизофренией. За последние сто пятьдесят шесть лет своей службы военным командиром он никогда не видел, чтобы система так сбрендила. Каждый монитор в кабине управления его орбитальной платформы мигал, включаясь и отключаясь, а линии связи выходили из строя, налаживались и снова выходили из строя.
      — Чем они, к дьяволу, там внизу занимаются? — вопросил он. — Что, эти трижды гнилые болваны не знают, что мы на боевом дежурстве?
      — Сэр? — окликнул его техник.
      — Черт побери, только не сейчас! У меня есть дела поважнее…
      — Сэр! Вас вызывает Претор по главной лазерной связи с борта флагманского корабля «Пайлос». Он требует, чтобы вы поговорили с ним сию минуту.
      Анаксулос взял себя в руки и кивнул. Он поднял взгляд к монитору, успев увидеть, как на нем появляется морщинистое лицо Претора.
      — Претор, слава Благословенным Богам, у нас…
      — Заткнись, Диметер. Нас атакуют. Изолируй свою систему от планетной и готовься защищать Миклену. Проверь мониторы и скоординируй свой огонь. Неполадки в системе безопасности — отвлекающий маневр. У меня есть средство, чтобы выиграть немного времени. — Лицо Претора сморщилось. — При условии, что я вовремя свяжусь со Стаффой. Тем временем уничтожай их. Убивай всех, командир.
      Экран погас.
      — Вы его слышали! — крикнул Анаксулос. — Отключайтесь и поворачивайте наши…
      Он так и не договорил. В этот момент мониторы посветлели, и он увидел приближающиеся корабли.
      — Оружейники! Огонь! Зарядите все батареи, подключайтесь в систему и огонь!
      Томительные секунды Диметер Анаксулос ждал, потом сложные компьютеры наведения разобрались в векторах и освещение померкло, когда сгустки энергии вырвались с гигантской орбитальной платформы. От воздействия этой энергии затрепетали стрелки детекторов массы, а датчики закоротило от излучения разрядов, но одна за другой приближающиеся точки снова возникли на экране, неповрежденные, все сильнее сокращая расстояние до платформы.
      — Я не… — Анаксулос сжал край стола, чтобы не упасть. — Стреляйте! Ради Благословенных Богов, наводите и стреляйте!
      Офицер с мрачным видом начал действовать. Прошли секунды, и сгусток за сгустком вырывались к звездам со скоростью света, и с каждым выстрелом становилось все яснее, что случилось что-то ужасное, потому что они бесцельно улетали в пространство.
      Анаксулос съежился, словно получив удар под дых.
      — Что… Как…
      — Главные компьютеры, — сказал ему техник вооружений голосом обреченного человека. — Они что-то сделали с главными компьютерами. Как-то, каким-то образом они разрушили систему.
      Диметер Анаксулос яростно заорал, отшвырнул офицера в сторону и сам впился в кнопки компьютера, посылая в космос бессильные удары. Наконец, сдавшись, он заплакал. Он все еще плакал, когда первый вражеский выстрел взорвал его орбитальную платформу.

***

      — У меня сообщение от командира «Пайлоса», Командующий.
      Стаффа кар Терма повернулся в своем командном кресле. Огромные экраны, окружавшие его, изображали все моменты битвы, кипевшей вокруг Миклены. Все корабли его флота носились в пространстве вокруг планеты, и полосы света показывали, как они бомбардируют истерзанных защитников. Один за другим его корабли снижались к поверхности планеты, высаживая наземные силы атакующих. Над микленскими городскими центрами вздымались столбы дыма.
      Он помнил каждый из этих городов. Ему стоило только отодвинуть завесу памяти, и увидеть их такими, какими они были в дни его юности. Боль пронзила сердце. Когда-то здесь был его дом, прежде чем они отвергли его и его способности. И если бы Крисла была с ним, она могла бы уговорить его не разрушать последнюю связь с прошлым. Возможно, он испытал бы жалость к народу, который когда-то был его народом. Но теперь, когда он смотрел, как горит планета, в его сердце была только пустота.
      Разбитые мечты.
      «Претор, сегодня ты пожинаешь то, что посеял. Твой сын вернулся — и перешиб тебе хребет».
      — Командующий?
      Стаффа поднял взгляд на своего офицера.
      — Да?
      — Командующий «Пайлосом», сэр. Вы желаете говорить с ним?
      Стаффа кивнул, и на экране главного монитора у его командного кресла возникло лицо. Мостик за спиной Теофилоса Марстона погас — замыкание. В воздухе клубился дым, был слышен вой сирен тревоги. Марстон казался разбитым и держался за консоль, чтобы не упасть. На нем был скафандр на случай разгерметизации.
      — Командующий, я — Теофилос Марстон с флагманского корабля «Пайлос». Я молю вас, Командующий, остановите вашу атаку. Мы беспомощны. Жизни миллионов висят…
      — Я в курсе вашего положения, капитан, — холодно проговорил Стаффа и подался вперед, наслаждаясь моментом. — Я также помню то, чему вы когда-то обучили меня относительно стратегии и тактики. Кажется, ваши слова звучали так: «Цель войны — любыми средствами добиться того, чтобы противник стал неспособен сопротивляться. Его надо раздавить физически, умственно и духовно. Только тогда побежденный может смириться с ярмом новой политической власти».
      Марстон поморщился, лицо его выражало боль.
      — Да.., да, я помню эти слова. Но, Командующий, неужели в вас нет жалости к вашим людям? К невинным? Наверняка у вас тут есть родственники. В вашем сердце должно найтись место миллионам невинных, которых вы убиваете. А что же дети, ста…
      — А что они? — Стаффа поднял бровь и сдвинул кончики пальцев. — Моя профессия — не сострадание, а завоевание.
      — Но я учил вас и этике, Командующий. Вы должны, конечно, помнить…
      — Меня не интересует этика, капитан. Только результаты.
      Марстон умоляюще протянул руки.
      — Прекратите губить людей, Командующий. Мы побеждены! Мы больше не можем сопротивляться!
      — Вы закончили!
      Марстон изумленно открыл рот, не в силах сказать больше ни слова. Он покачал головой.
      — Нет. На борту находится Претор. Он хотел бы говорить с вами. Пожалуйста, не отключайте связь, и я…
      — Я не имею желания говорить с ним, капитан. До свидания. Прощайте.
      Стаффа отключил связь, чувствуя, как внутри него поднимается напряжение. «Претор на «Пайлосе». Я не могу видеть его. Даже спустя столько лет».
      Стаффа переключил компьютер по обнаружению цели и все увеличивал его разрешающую способность, пока «Пайлос» не заполнил собой весь монитор. Сквозь страшные трещины корпуса сочилась атмосфера. Вспышки света говорили о взрывах, в результате которых корпус разрушался все сильнее. Корабль неподвижно лежал в пространстве, больше не представляя никакой угрозы. «Не считая одного человека в его проклятом корпусе».
      Стаффа нажал кнопку главной батареи и наблюдал, как фиолетовые лучи рвутся к цели. Под его выстрелами «Пайлос» лопнул, как гнилой арбуз. Один за другим Стаффа нашел аварийные спасательные коконы, разлетевшиеся с обломками, и превратил их в плазму.

Глава 2

      Офицер по особой тактике дожидался с хладнокровной деловитостью профессионала. Он разместил остальных людей по всему зданию госпиталя, но этот самый важный коридор он взял на себя. Вокруг него его мужчины и женщины залегли за мерцающими энергетическими барьерами, способными отразить не только частицы, но и лучи. Никто не двигался, никто не издавал ни звука.
      «Почему мы здесь? Почему Командующий направил свое лучшее подразделение особой тактики сюда… Охранять одного искалеченного старика? Кто он такой?»
      Арк оторвал взгляд от сверкающего белого коридора и проверил изображения позиций, передаваемые в его сверхсложный боевой шлем. По его мысленному приказу появились многоцветные голоизображения, дававшие информацию, недоступную невооруженным человеческим чувствам. Он сфокусировал рецепторы сканеров шлема на дальнем конце длинного коридора и усилил чувствительность. Коридор был похож на все другие: белые стены отражали мягкий флюоресцирующий свет от квадратных осветительных панелей на потолке, отполированные плитки пола блестели, стальные двери располагались на пятнадцатиметровых интервалах. Слуховые сенсоры усилили гудение кондиционеров.
      Командующий приказал освободить все комнаты — все, кроме той, которую охранял Арк и его люди. А то, что приказывал Командующий, Компаньоны принимали как закон.
      «Поместить нас здесь? Там за стенами еще идет бой. Нам следовало бы применить свои способности, чтобы вскрыть последние линии обороны. Не пропадать здесь, охраняя умирающего старика и пустой госпиталь».
      Сложнейшая обнаруживающая аппаратура уловила слабые колебания: звук приближающихся шагов. Арк проверил по своему инфракрасному монитору и отметил постепенное увеличение тепла со стороны непросматривающегося угла. Попытка освобождения?
      — На палубу, ребята, — прошептал Арк.
      Лучшее подразделение особой тактики напряглось за своими энергетическими экранами.
      Он по коммуникатору связался с остальным составом, разбросанным по госпиталю:
      — Это Арк. Какие-нибудь неприятности? Кто-то проходил через службу безопасности?
      — Нет. Все тихо, ничего не слышно.
      — Ну, у меня посетители. Держите ухо востро, ребята.
      Так кто же прошел мимо охранников на нижних этажах? «Должно быть, кто-то из наших». Арк облизнул нижнюю губу. Но он стал офицером особой тактики именно благодаря тому, что не принимал все за чистую монету.
      Он опустил боевой шлем на свое темнокожее лицо. Одетый в камуфляжную броню, он пригнулся за экраном — мускулистый мужчина с грацией тренированного атлета. Инфракрасное изображение в прицеле винтовки окрасилось теплом.
      В этот момент две знакомые фигуры стремительно вышли из-за угла.
      — Не стрелять, — приказал Арк. В голомониторах, вмонтированных в боковую часть шлема, он отметил, что никто из его людей даже не шевельнулся. Их защитные области были под прицелом уродливых расширенных дул винтовок нападения. Видит Бог — профессионалы!
      — Стоять! — гулко разнесся по коридору голос Арка.
      Мужчина и женщина резко остановились, наготове, как два хищника.
      Арк рассмотрел их сквозь свои приборы. Следовало ожидать, что Командующий появится вот так неожиданно. Такое поведение не дает его людям расслабиться. Арк изучал своего Командующего с тем же интересом, который всегда овладевал им. Стаффа кар Терма встретил его взгляд. Ледяная блондинка рядом с ним была одета в скафандр.
      Командующий едва заметно кивнул, и жесткая одобрительная улыбка чуть тронула его губы. Сверкающий серый боевой костюм сидел на его теле, как вторая кожа, покрывая все тело от верха сапог до шеи. Нечто, напоминающее золотой ошейник, — а на самом деле генератор поля вакуумного энергетического шлема — плотно облегал шею. Плащ, приколотый к плечам и развевающийся за его спиной, казался живым. Широкий оружейный пояс с пистолетом, гранатами, установкой коммуникатора, различными приспособлениями и энергоблок ловко сидел на стройных бедрах. Блестели черные сапоги.
      Чисто выбритое лицо Стаффы было красиво. Оно завершалось упрямым квадратным подбородком, подчеркивающим тонко очерченный рот. Прямой нос выдавался вперед, идеально гармонируя с гладким лбом. Длинные черные волосы были собраны в хвост над левым ухом и свисали ему на плечо — их удерживала сверкающая многоцветная драгоценность. Арку знакома была повелительная властность блестящих серых глаз. Увеличенные оптикой, они, казалось, пронзали его. В углах глаз появились морщины, заставившие лицо Стаффы выглядеть напряженным.
      Арк с трудом подавил дрожь. Эта атмосфера силы заставляла людей холодеть, как будто была какой-то всепроникающей струей. Но какой нормальный человек не испытает такого в присутствии самого смертоносного мужчины во всем свободном пространстве?
      Арк отметил быстрое движение пальцев в серой перчатке, воспроизводящих идентифицирующую последовательность Компаньонов.
      — Проходите, сэр. — Арк выпрямился и ослабил свои пальцы на курке оружия.
      Командующий двинулся вперед, и серый плащ струился за его напряженным телом. И действительно лицо его казалось напряженным и бледным.
      «Проклятые Боги, что случилось?»
      Арк перевел осторожный взгляд на женщину, которая с изяществом хищного зверя шла рядом со Стаффой. Скайла Лайма напоминала Арку ледяного леопарда. У нее были плавные движения и чуткая настороженность. От Скайлы ничего не укрывалось: ее взгляд метнулся по всем батареям энергии, а потом расположению людей Арка, которые по-прежнему лежали, держа винтовки наготове. Она кивнула — чуть заметное движение — и качнулись ее серебристо-светлые волосы, заплетенные в длинную косу, собранную петлей над левым плечом. В своей сверкающей белой броне она казалась идеальной парой высокому мужчине в сером. Ее авторитет среди Компаньонов уступал только авторитету Командующего.
      Арк, вгляделся в выражение ее классического лица и изумился. Ее черты были безупречны — таких и следует ожидать от этарийской принцессы. Любая гимнастка была бы счастлива иметь такое великолепно натренированное тело и упругую силу, ощущавшуюся в каждом ее движении. Скайлу какой угодно мужчина счел бы завидной и желанной мечтой — пока не заглянул в леденящие глаза. Взглядом, резавшим, как лазурный алмаз, она осматривала его, обнажая душу в поисках слабости.
      «Скайла чем-то озабочена. А Стаффа… Он раздражен, напряжен — таким я его еще не видел».
      Только совсем вблизи становился виден тонкий шрам, прорезавший щеку Скайлы, — такой грубый контраст с нежной отточенностью ее черт. Действительно красавица. И холодна, как абсолютный нуль ледников. Смертоносная, как кобра, Скайла добилась своего теперешнего положения безжалостной деловитостью.
      — Командующий, — приветствовал его Арк, сжимая кулак у сердца в вечном салюте Компаньонов.
      Стаффа рассмотрел оборонительную позицию, занятую Арком, в душе которого шевельнулась какая-то искра, когда он заметил неспокойствие в лице Стаффы. Это было лицо человека, готовящегося к битве… И сожалеющего, что не может оказаться где-то вдали от нее. Серые волчьи глаза метнули взгляд на дверь.
      Колебания… Арк не поверил в неожиданную тень страха в глазах Стаффы кар Терма. Абсурд! Наверное, свет так упал… Арк еще сильнее выпрямился, ощущая ледяные пальцы ужаса, сжавшие его горло.
      Командующий говорил успокаивающим тенором образованного человека.
      — Прекрасно сделано, офицер Арк. Что-нибудь необычное? Пленник в порядке?
      — Да, сэр. — Он сглотнул, обнаружив, что ему трудно говорить.
      — Ничего подозрительного?
      — Нет, сэр. Он.., пленник.., послал только одно сообщение. — Но это на ваш флагманский корабль, на «Крислу», сэр.
      — Очень хорошо.
      Слова прозвучали рассеянно, и лицо Стаффы расслабилось. Возможно ли, чтобы бледная кожа посерела?
      Страх, подобно холодному копью пронзил душу Арка. «Кто может быть тот калека, которого они охраняют?»
      Командующий повернулся к Скайле, взметнув серый плащ.
      — Я увижусь с ним наедине, командир. Если я… Я позову, если вы мне понадобитесь.
      Арк смотрел прямо перед собой, вытянувшись по стойке «смирно», прижав кулак к груди. Командующий помедлил у двери — рука в серой перчатке несколько секунд гладила бронзовую ручку. Потом он открыл проход и смело шагнул вперед.
      Арк взглянул на Скайлу. Ее бледные черты намекали на душевную боль, противореча позе, в которой она стояла: оперевшись спиной о стену, скрестив руки под полной грудью. Ее беспокойно-яркие глаза смутили его.
      Арк провел языком по сухим зубам. «Участие? От Скайлы? Кровавые Боги!»

***

      Стаффа кар Терма вел борьбу со своими эмоциями, стараясь заставить сердце биться ровно, когда оно пыталось колотиться под самым горлом. «Страх? Перед чем? Этим… Этим осколком человека?» У него внутри все сжалось при воспоминании о тех давно прошедших днях. Днях боли, днях бесконечной борьбы. «Да, Стаффа. Ты боишься его с такой же страстью, как когда-то любил».
      Дверь за ним плавно закрылась. «Неужели это настолько заметно? Неужели у меня так мало самообладания, когда приходится стать лицом к лицу с одним этим стариком?»
      Комната была всего метров восемь длиной. Мониторы проецировали по стенам бесконечно сменяющиеся голографические изображения: сцены неосвоенной страны, покрытой зеленью, зданий, белыми и серебряными копьями пронзающих бирюзовое небо, прекрасных статуй в гладко причесанных изумрудных парках. Знакомые сцены. Они касались памяти Стаффы и вызывали исчезнувшие дни юности. Каждая картина изображала Миклену такой, какой она была, прежде чем его силы сломали ее оборону и сделали планету беспомощной перед лицом Сассанского вторжения.