Ящик Пандоры. Книги 1 – 2

      – Владельцы этого чудовища мои старые друзья, – сказал он. – Они слишком толсты для него. Оно приехало из старого света. Может быть, даже имеет свою историю. В любом случае, по размеру оно как раз для такой малышки, как вы, Лаура.
      Он приходил каждую неделю, чинил, красил, полировал, не принимая ни денег, ни отказа от своей помощи. Через несколько недель квартира Лауры стала походить на картинку, веселую и живую, вместо того чердака, каким она была раньше. Зараженная его энтузиазмом, она сшила новые яркие занавески на окно. По мере того как на улице становилось холодней, квартира казалась все теплей и уютней.
      И Тим приносил еду. Он приходил, неся свежие фрукты и овощи из продуктового магазина внизу, и вырезку от мясника, который, как он утверждал, был его старым другом, который ни за что не стал бы с него брать денег.
      В свою очередь, Лаура отрывалась от шитья, чтобы приготовить ему ленч. Она ела свой бутерброд или суп и смотрела, как он, такой большой, с трудом устраивается на старой кухонной табуретке. Они мало говорили, оба, казалось, были погружены в собственные мысли. Но они улыбались, если встречались взглядами.
      Тим почти не рассказывал Лауре о себе, но из нескольких слов, оброненных его сестрой, она узнала, что у него было нелегкое детство. Он по многим вопросам конфликтовал с отцом, и с жаром защищал Кэтерин и мать, которая умерла двенадцать лет назад.
      И он был героем на войне. Под натиском Лауры он признался, что получил Серебряную и Бронзовую звезды за мужество, но не слишком-то верил в героизм.
      – Это все случалось автоматически, – говорил он. – Мы все так поступали. Когда видишь, как причиняют боль твоим друзьям, ты становишься немного ненормальным. После того, как все кончено, ты едва ли помнишь это. Потом тебе дают медаль, – он нахмурился. – Но медали не помогают найти работу, когда возвращаешься, – добавил он. – К тебе слишком быстро поворачиваются спиной те, кто давал эту медаль.
      Лицо его прояснялось, когда он говорил о своей карьере и целях. Ему было жаль своих родственников, оставшихся в старом свете. Америка была землей изобилия для человека достаточно проницательного, чтобы найти и развить свои возможности. У Тима не было ничего, кроме больших надежд на будущее.
      – Я прирожденный руководитель, – говорил он. – Я чувствую дух соревнования, Лаура. Мир становится все более деловым с каждым днем. Собака съедает собаку и пожирается другой собакой. Нужно быстро соображать, чтобы удержаться на плаву. Никому не доверять, но использовать всякого, кто может быть полезен. Только покажи мне рынок, и я исследую каждый его уголок, пока не найду способ качать из него деньги.
      Его небольшие вложения в рестораны и мелкий бизнес были только началом, говорил он. Он видел свое будущее в гостиничном бизнесе, который процветал в послевоенной экономике.
      Он с любовью весело говорил о своей сестре Кэтерин, которую Лаура знала как довольно болезненную и занятую женщину. Он не критиковал слабые струнки ее характера, как и ее мужа, и был предан их детям.
      Лаура не слышала, чтобы он о ком-нибудь говорил плохо до того момента, пока не заходил разговор о политических неурядицах в Ирландии. Его родственники были католиками, многие поколения их жили в Северной Ирландии, и он глубоко презирал англичан.
      – Если эти англичане не будут лезть не в свои дела и дадут нам самим разобраться в своих проблемах, мы быстро придем в норму, – угрюмо говорил он. – Но англичанина невозможно удержать от того, чтобы не совать свой нос, куда не просят, и не считать чужие деньги. Прости, Господи, но иногда я жалею, что Гитлер не дал им того, что они действительно заслуживают.
      Потом он улыбался.
      – Но послушайте, – говорил он мягко. – Все это так далеко и было так давно, а я все никак не могу успокоиться. Да, старые обиды тяжело забыть, я думаю. По крайней мере мне, ирландцу.
      Его ирландский акцент вспыхивал так же быстро, как и гнев, и потом быстро исчезал, он опять оставался самим собой, мягким и полным забот о Лауре. Пообедав, он возвращался к работе. Уходил часа в два дня, так как у него были дела на Стейтен-Айленд.
      Лаура знала, что скоро опять увидит его. Ее волновало то, что он был так добр к ней, а она ничего не могла дать взамен. Но ей не хватало духу отвергнуть его помощь, и она обнаружила, что теперь уже с нетерпением ждет его прихода.
      В душе она была рада Тиму Райордану. Он как-то сразу заставил ее понять, что она слишком долго была одна, и предложил ей дружбу, в которой она нуждалась, чтобы заполнить пустоту ее жизни.
      Она не могла знать, что, в свою очередь, Тим был счастлив каждый момент, который проводил с ней.
      Когда он вошел в эту плохо освещенную квартиру и увидел ее большие темные глаза на красивом лице с кожей цвета гипса, он подумал, что перед ним ангел.
      Она была самая вдохновенная женщина, какую он когда-либо знал. То, что она была крошечной, в пять футов два дюйма ростом и весом не более ста фунтов, казалось, лишь концентрировало и увеличивало ее очарование. В ее присутствии была какая-то игра теней и света, которая казалась почти волшебной, если бы она не была такой естественной.
      Она была осторожным человеком, ушедшим в себя и, возможно, ее что-то беспокоило, но что именно – он не знал. Но тем более таинственной она казалась, тем более опьяняющим был прием, который она ему оказывала.
      Когда он входил, она смотрела на него с искренним доверчивым выражением. Он чувствовал на себе ее взгляд, когда работал. И замечал ее тонкие грациозные руки, когда она подавала ему тарелку с едой или чашку холодного чая.
      Иногда она выглядела почти невыносимо хрупкой. Ее уязвимость вызывала в нем горячее желание протянуть руки и притянуть ее к себе, обнять, защитить.
      С другой стороны, когда он наблюдал за ее быстрыми пальцами, которые искусно превращали куски материи в красивую одежду, она казалась ему уверенной и даже сильной своим талантом. Было ясно, что она обладала сильным и цельным характером, которым немногие люди могли похвастаться.
      Ее чувственность проглядывала в чертах изделий, которые она шила. Платья и другие вещи, которые она делала его сестре, казалось, отражали глубину личности Кэтерин и даже украшали и улучшали ее.
      Одежда, которую Лаура делала для себя, впечатляла еще больше. Она обхватывала ее прекрасную маленькую фигурку, делая акцент именно на личностных скрытых достоинствах, и в ней как будто звучала прекрасная музыка. Она лишь пожимала плечами в ответ на его комплименты, когда он пытался оценить ее великий талант.
      И все же было что-то большее, что привлекало его в ней, чем просто талант. Он испытывал странное чувство, когда слышал мягкое шуршание ее юбок, когда она обходила вокруг стола, чтобы подогнать кусок ткани. От нее исходила какая-то близость, такая женственная, что ему хотелось раствориться в ее тепле, как ребенку, спрятаться от холодной жестокости этого мира между пахнущими свежестью юбками.
      К своему смущению, он понял, что его привлекала скрытая чувственность Лауры. Но он никогда не позволял себе слишком вольных мыслей о ней. Он предпочитал любоваться ее скромным достоинством, так как это было куда более сильное очарование, чем грубая привлекательность обыкновенной женщины.
      Лаура принадлежала к высшей женской субстанции, и, конечно, у нее были женские потребности – но потребности, спрятанные под ее сильной волей и самоуважением.
      Так что невозможно было желать ее, не желая при этом вознести ее на пьедестал, чего она, конечно, заслуживала. Она была женщиной в полном смысле этого слова, созданной для того, чтобы ее защищали и обожали, чтобы иметь детей и дом, согретый ее удивительным очарованием. Но невозможно было идеализировать ее, не попадая под влияние ее сексуальности, сексуальности, которая была способна на много большее, чем просто пробуждать мужские инстинкты. Она была способна завладеть его сердцем. Или уже завладела им.
      Тим пребывал в этом сладком замешательстве все время, пока был с Лаурой. И когда он не был с ней, то мечтал о ней, и считал часы до следующей встречи.

* * *

      В феврале в пятницу он уговорил ее выйти с ним пообедать. Это была деловая встреча, утверждал он, но в его глазах была смешинка, когда он настаивал, чтобы она надела туфли, в которых было бы удобно танцевать.
      Они вошли в очаровательный маленький ресторанчик на Гринвич Авеню, где Тим попенял Лауре на ее худобу, пока она отдавала должное вкусной, но очень сытной пище. Она была в ресторане впервые со времени разрыва с Натом Клиром.
      Сначала она чувствовала себя не в своей тарелке. Она провела много времени, привыкая к пустоте внутри себя. Одиночество было ее лучшим оружием, и все это время она держала человечество на расстоянии вытянутой руки от себя.
      Но появился этот мужчина, полный энергии и силы, не боящийся будущего и равнодушный к прошлому. И он, казалось, поклялся вернуть ее к жизни. Она не верила, что ему это удастся, но испытывала к нему симпатию, как будто он был ее последней и лучшей дорогой жизни на этой планете.
      Конечно, он никогда не узнает ее секрета, хотя, казалось, он чувствовал ее внутреннее горе и понимал, с чем ему приходилось бороться, пытаясь вернуть ее обратно в этот мир. Ей были приятны эти таинственные изыскания, как будто сильная ласковая рука облегчала душевную боль, не вторгаясь в ее уединение с ненужными вопросами. В любом случае было к лучшему, что он не знал о ней слишком много. Правда, если он ее узнает, была бы лишним грузом, и только стерла бы с его лица улыбку. Лаура этого не хотела.
      Он убедил ее потанцевать с ним, когда на сцене заиграло трио. Первый раз он держал ее в своих объятиях. Он увидел, как на ее лице появилось странное выражение, похожее на беспокойство, но потом она расслабилась, что привело его в восторг.
      Он был прекрасным танцором, грациозным и не слишком тяжелым в движениях. Его рука, лежащая у нее на спине, была легкой, как перышко, а его улыбка приносила ей облегчение.
      Лаура почувствовала, как с прикосновением этой мужской руки где-то глубоко внутри нее вспыхнула боль, но она контролировала ее ради него и позволила ему продолжать, как будто ничего не произошло.
      Когда они сели, он заказал кофе и посмотрел ей в глаза.
      – Я думал о вас, Лаура, – сказал он. Она вскинула глаза.
      – Обо мне? Что можно обо мне думать?
      – Много чего, – улыбнулся он. – Одно значительнее другого. Но причина, по которой я пригласил вас сегодня – помимо удовольствия, которое я получаю от вашего общества – одна из наиболее важных. – Он серьезно посмотрел ей в глаза. – Лаура, вы больше не можете продолжать так жить.
      Она озадаченно посмотрела на него.
      – Как так?
      – Работая в этой квартире, заставляя твоих заказчиков подниматься на пятый этаж. Это же преступление, Лаура, для профессионала с вашим талантом.
      – Вы имеете ввиду, что мне надо переехать? – спросила она.
      Улыбаясь, он покачал головой.
      – Я вас на голову опережаю, Лаура, у меня есть собственная доля в бизнесе по производству одежды. И я сразу распознаю потенциал, стоит мне только его увидеть. Одежда, которую вы шьете, особенная. Даже больше, чем особенная. Вы производите то, что превосходит одежду, которую женщины сегодня покупают. И делаете вы это за бесценок. Теперь, о чем мне это говорит? Это говорит о том, что вам необходимо расширить свое предприятие. Это в самой простой форме.
      Она как-то ошарашенно взглянула на него.
      – Тим, – произнесла она, наконец, – я же говорила вам давно, что лишена честолюбия.
      – Но я человек честолюбивый, – ответил он, – и я не могу стоять и смотреть, как пропадает впустую талант. Потом, я вовсе не предполагаю, что вы за одну ночь превратитесь в Шанель. Я знаю, как трудно вам работать сейчас. Я только хочу, чтобы вы внесли некоторые изменения в свое дело.
      – Изменения какого рода? Он серьезно посмотрел на нее.
      – Я нашел для вас помещение. Это на Четырнадцатой Вест-стрит, в двух шагах от Седьмой авеню. Это более подходящее место. Помещение в хорошем состоянии, и арендная плата не высокая. Если потребуется что-нибудь починить, то эту заботу я беру на себя.
      Не обращая внимания на ее удивленный взгляд, он продолжал развивать свою мысль.
      – Теперь все, что вам надо сделать, это переехать туда и объявить своим заказчикам новый адрес. Они будут вас подстраховывать. Вы будете швеей, но у вас появится свой магазин одежды. Вы можете делать эскизы и шить платья, юбки, спортивные костюмы, все, что захотите, по стандартным размерам. Развернуться настолько, насколько захотите. Дайте ход своему воображению вместо того, чтобы шить одежду для этих женщин без воображения. Вы увидите: пройдет немного времени и у вас будет лучшая клиентура. Это дело я открываю и для себя. В конце концов это моя специальность.
      Лаура раздумывала над его предложением. Хотя сама она не думала бы об этом еще лет сто, она должна была признать, что предложение было заманчивым. Ее обшарпанная квартирка едва ли подходила для магазина одежды. И возможность делать одежду по собственным эскизам была заманчива.
      Но откуда взять деньги на этот проект?
      – Тим… – начала она.
      Он поднял руку, чтобы она замолчала.
      – Если вы беспокоитесь о деньгах, то не стоит. У меня есть опыт в таких делах. Я предоставлю вам краткосрочный заем от банкира, моего друга. Этого будет больше, чем достаточно. Я поставлю под договором свою подпись, и возьму всю ответственность на себя. Я гарантирую, что уже через три месяца вы встанете на ноги.
      Она покачала головой и улыбнулась.
      – Не знаю…
      – Вам нечего терять, – настаивал он. – Если мы потерпим неудачу, чего я не думаю, я возмещу все из своего собственного кармана. Видите ли, я собираюсь стать вашим первым инвестором. Но, уверен, что вы не провалитесь.
      Лаура рассмеялась.
      – Вам действительно трудно отказать.
      – Это тоже моя работа. – Тим выглядел очень довольным собой и ее капитуляцией.
      Она посмотрела ему в глаза. Хотя она этого и не хотела, но почувствовала силу его воли, его оптимизм начал захватывать и ее.
      – Почему ты это делаешь, Тим? – спросила она. «Потому, что я люблю тебя». Эти невысказанные слова выдавала только его мягкая улыбка.
      – Потому, что я никогда не мог устоять перед хорошеньким личиком, – сказал он вслух.
      Он протянул свою большую руку и потрепал ее по щеке так ласково, как взрослый ребенка.
      Уже убежденная наполовину, она спросила:
      – Как мы его назовем? Он улыбнулся.
      – Это же твой магазин, не так ли? Так что мы назовем его просто «Лаура».
      Она рассмеялась.
      – Ты обо всем подумал, да? Он кивнул.
      – Почти обо всем, да.
      Он откинулся назад, глядя на нее, удовлетворенный тем, что убедил ее. Она понимала, что нельзя было отказывать ему. Она чувствовала на себе его ласковый взгляд, и ей нравилось его лицо, которое мужская сила и уверенность делали еще красивее.
      Она осмелилась протянуть руку и взять его руку в свою, так как теперь она нуждалась в его поддержке. Позади нее медленно закрывалась дверь в прошлое, и открывалась другая, в будущее, которого она не могла предвидеть.

XI

      В 1953 году на арене американской моды преобладал рост готовой продукции и развитие таких материалов, как жатый нейлон, искусственный шелк, мохер, синтетический трикотаж.
      Хотя говорили, что влияние европейских дизайнеров на вкусы американцев уменьшилось, но Кристиан Диор и его французские современники все еще имели огромный авторитет в утверждении стиля. В то время итальянская мода была представлена в США коллекцией 1951 года, в которой впервые были показаны работы Эмилио Пуччи. И в Париже бывший сотрудник Эльзы Шипарелли только что открыл собственный салон, и использовал для своих строгих платьев и трапециевидных пальто чистые, мягкие тона. Его звали Хьюберт де Гивенчи. Ничто в это время не могло привлечь так мало внимания мира моды, как открытие ателье недалеко от Седьмой авеню в Гринвич-Виллидж. Но преимущественно из таких начинаний и вырастают большие дела.
      У Тима был знакомый художник, который золотыми буквами написал на витрине «ЛАУРА, Лимитед. Пошив модной одежды». Тим поместил в местные газеты рекламу, объявлявшую об открытии нового салона, и разослал прежним заказчикам Лауры информацию о ее переезде.
      В день открытия он поставил букет роз в вазу на стол Лауры. Они нервно пили кофе, ожидая, что же произойдет дальше, и были удивлены, когда первый посетитель появился еще до девяти часов.
      Лед тронулся. Вскоре у Лауры было столько работы, сколько у нее никогда не было раньше. Все ее старые заказчики были верны ей, и новые приходили каждый день – привлеченные, как и предсказывал Тим, месторасположением ателье. Она с радостью принимала их, и ее талант делал для них то, что и для многих женщин до них: уловив «что-то особенное» в их фигурах и характерах, она воплощала это в одежде.
      Ателье было со вкусом отделано в серых тонах самой Лаурой. Обнаруживая в себе ранее не подозреваемый талант декоратора витрин, она смастерила несколько привлекающих внимание платьев и других вещей, надела их на манекены, которые где-то достал Тим, и художественно расположила на витрине. Внутри ателье было обставлено, как выставка со множеством вещей на вешалках, а задняя комната стала рабочей комнатой Лауры. Несмотря на скромность обстановки, это был настоящий салон по пошиву одежды, и впечатление от него создавалось самое приятное.
      Как только Лаура удобно устроилась на новом месте, тут же вернулась к прежней рутине работы, начиная рано утром и заканчивая в десять вечера, а то и позже. Тим взял на себя финансовые проблемы нового ателье, выплачивая арендную плату, зарегистрировав новое дело в городе и штате и следя, чтобы были получены все необходимые разрешения и лицензии.
      Он удивил Лауру, предположив, что ей стоило бы изменить фамилию.
      – Не формально, конечно, а только для дела. Это называется ДБТ, что значит «делай бизнес так». Я хочу, чтобы люди могли запомнить тебя. Боюсь, что Белохлавек не сможет крутиться у всех на языке.
      Лаура, кажется, была согласна.
      – Что ты предлагаешь? – спросила она.
      – Я обдумывал этот вопрос, – сказал он с серьезным выражением лица, которое ей все больше нравилось. – Что ты скажешь о Лауре Блэйк?
      Она приподняла брови, уставившись в пространство. Мысль взять новое имя была интригующей, но это заставляло ее испытывать странное ощущение, что она таким образом сжигает за собой все мосты.
      – Оно начинается на Б, так что тебе не придется менять свои инициалы, – пошутил Тим. – И его легко произносить и запомнить. Как ты думаешь, Лаура?
      Помолчав, Лаура улыбнулась и кивнула в знак согласия. Фамилия была простой и привлекательно благородной.
      – Ну, тогда Лаура Блэйк, – сказал он. – Если бы сейчас здесь было шампанское, я бы произнес тост. Это имя когда-нибудь станет знаменитым, Лаура.
      Лаура улыбнулась. Она никогда не ожидала, что будет знаменитой, но ей нравилось, что это Тим придумал ей новое имя, так же как он дал ей новую жизнь.
      Теперь Лаура работала усердней, чем раньше. Она была так рада, что ателье приносило деньги, что не замечала своей переутомленности. Это Тим после первого месяца работы указал ей на то, что она больше не может и шить и управлять ателье одна.
      – Я найму тебе кого-нибудь в помощь, – просто сказал он.
      На следующий день он привел из испанского Гарлема скромную молодую девушку, почти подростка, по имени Рита Суарез. Рита была из большой семьи. Из-за пугливости, которая в ней преобладала, Лаура не могла не подозревать, что некоторые члены семьи этой девушки были не в ладах с законом.
      Но Рита находилась в стране законно. И кроме того, Лаура в первый раз ощутила себя работодателем. Тим помог ей зарегистрироваться в отделе службы безопасности и налоговом управлении. Лауру волновало, каким образом она сможет платить Рите и вести дела магазина на том же уровне, но вскоре она поняла, что Рита стоила тех денег, которые ей платили. За невыразительной внешностью Риты скрывался настоящий талант портнихи, передавшийся ей от бабушки и матери. Рита уже работала в районном ателье, но из-за приостановки производства осталась без работы. У нее было достаточно опыта работы со швейными машинками, и она могла кроить и сметывать образцы с поразительной скоростью.
      Уже через час после своего прихода Рита стала необходимой для производства, и у Лауры появилось больше времени для работы над эскизами одежды, прежде чем она присоединялась к Рите, чтобы кроить и строчить. Она также могла теперь тратить больше времени на закупку ткани, оставляя Риту в ателье на время своего отсутствия. Хотя Рита была все такой же молчаливой, ушедшей в себя, и порой была просто незаметна, Лаура вскоре нашла к ней подход.
      Теперь, когда Тим оживленно входил в ателье после своих утренних дел в Сити, он заставал двух молодых женщин, работающих вместе. Они даже были чем-то похожи друг на друга, обе небольшого роста, с темными волосами, и обе полностью отдавались работе. Тим чувствовал, что он верно выбрал этих двух первых членов команды для больших дел.
      События скоро стали доказывать его правоту. Из зернышка, брошенного старыми заказчиками Лауры, вырастала все большая и большая популярность, так как слух о Лауре передавался от сестры к сестре, к кузине, к тете, от матери к дочери, родственникам и друзьям. Скоро репутация Лауры, как портнихи с уникальным талантом, стала привлекать заказчиков из таких отдаленных районов, как Вестчестер, Лонг-Айленд, Нью-Джерси и Коннектикут.
      И первым неоспоримым доказательством того, что Лаура состоялась как модельер, было то, что теперь к ней уже приходили не только женщины, по своему финансовому положению и вкусам принадлежащие к низшим слоям общества. Росло число тех, которые приезжали из богатых районов и из лучших кварталов Манхэттена.
      Этим женщинам было трудно угодить, им не нравилась даже та одежда, которую они покупали в лучших магазинах. И они решили посмотреть, что же это за портниха, про которую говорили, что она творит чудеса. И стоило им однажды удостовериться в ее таланте, как они тут же начинали считать ее своим открытием и рассказывали о ней друзьям и знакомым.
      Скоро ателье «Лаура, Лимитед» стало практически выходить из-под контроля. Лаура пыталась увеличить темп работы, чтобы выполнять заказы в срок, но было уже ясно, что ей с Ритой не справиться с таким наплывом клиентов.
      Так что для нее было настоящим облегчением, когда Тим снял еще одно помещение в квартале от ателье, и посадил туда двух портных, которые под руководством Риты шили одежду по моделям Лауры. Он также нанял молодую привлекательную женщину по имени Мередит Эмбри помогать Лауре управлять ателье и иметь дело с покупателями. Мередит, рыжеволосая, высокая, с живым умом и улыбкой наготове, в точности соответствовала восьмому размеру одежды и вскоре стала служить Лауре моделью, а также выступать в качестве продавщицы и вообще стала незаменимой во всех делах. Работала она всегда неутомимо и весело.
      Вторым веским доказательством перспектив «Лаура, Лимитед» было то, что все больше новых клиентов приходили не только за тем, чтобы что-то сшить – их привлекали необычные эскизы Лауры. На некоторых из этих женщин было не так уж трудно подобрать одежду в магазине. Им просто хотелось иметь вещь, похожую на ту, какую они увидели на одной из своих подруг, и которая была смоделирована Лаурой.
      Лаура никогда не думала, что ее модели отличаются каким-то особенным стилем или духом. Но теперь ей приходилось переоценивать свою работу. Сомнений быть не могло: во всех творениях Лауры чувствовался ее своеобразный стиль. Подобно секретному устройству в калейдоскопе цветов, он утверждал себя в большинстве сшитых ею вещей.
      Это был необычный взгляд, отличающий ее изделия от других товаров на рынке. Они были более естественными и женственными, чем общепризнанные модные платья, созданные в Париже и скопированные большинством отечественных модельеров. У Лауры была индивидуальная способность показать женственность и сексуальность каждой отдельной фигуры так, как не мог ни один модельер.
      Эта специфика моделей Лауры даже в большей степени, чем ее превосходное умение шить, и была главной причиной роста ее бизнеса. Прошло еще несколько месяцев, и в помещении в квартале от ателье было уже не две, а четыре портнихи, потом шесть вместо четырех. Тим нанял помощника для Мередит, которая теперь исполняла обязанности управляющего.
      Слова Тима оправдались, его предсказание сбылось. Благодаря его таланту руководителя и организатора и работе Лауры, «Лаура, Лимитед» стало настоящим высокопродуктивным предприятием с девятью работниками, двумя помещениями. Его телефон значился в телефонной книге, а реклама постоянно присутствовала в журнале «Что носят женщины каждый день».
      Все это произошло очень быстро, и Лаура оставалась центром этого круговорота. Она была незаменима и неутомима в своей деятельности, находя время и на то, чтобы создавать эскизы одежды, что не давало отдыха ее портнихам, и на то, чтобы уделить время заказчикам, чьи требования росли, не выказывая при этом никаких признаков переутомления или раздражения. Тим был поражен тем, как много она брала на себя, ни на что не жалуясь при этом.
      Она была такой же рабочей лошадью, как и гением, решил он. И благодаря ее таланту и оригинальности, ее клиентура все больше расширялась. Будущее «Лаура, Лимитед» могло превзойти все самые смелые ожидания Тима.
      Но до того, как это случилось, произошло одно событие, которое имело далеко идущие последствия не только для ателье, но и для самой Лауры.

XII

      Однажды утром, когда Лаура делала свои наброски, к ней подошла Мередит.
      – Там пришел какой-то человек, говорит, что он представитель строительной компании, – сказала она. – Я не знаю, в чем дело: он сказал, что хочет поговорить с вами.
      Маленький темный человек в слишком кричащей одежде вошел в офис Лауры.
      – Здравствуйте, Лаура, – он протянул ей руку, – меня зовут де Марко. Дэнни де Марко. Рад с вами познакомиться.
      Лаура пожала его руку, пытаясь улыбнуться. Она бы хотела, чтобы Том был сейчас здесь. Но у Тома в это утро были дела в городе.
      – Чем могу служить? – спросила она.
      – Не беспокойтесь, – сказал он, усаживаясь на стул для посетителей. – Это всего лишь строительная комиссия. У вас есть второй офис за углом, не так ли?
      Лаура кивнула. – Да, там сидят наши портнихи.
      – Хорошо, – маленький человечек улыбнулся и поправил галстук. – Это всего лишь одна из технических сторон. Когда в деле появляются ответвления, об этом нужно информировать городские власти, понимаете? И вы должны платить специальный налог за два рабочих помещения. Видите ли, если бы офис служил вам в качестве склада, то не было бы никаких проблем. Но у вас там работают люди, и чтобы удовлетворить профсоюзы и страховые компании, заботящиеся о рабочих условиях, вам надо согласовать вопрос насчет второго помещения с городскими властями. А это повлечет за собой особый налог.
      – Какой налог? – спросила Лаура.
      – Сто долларов в месяц, – быстро ответил он. – Я знаю, это кажется большой суммой, и, поверьте, я ненавижу, что мне приходится собирать его. Но это политика городских властей. Таков Устав Строительства. Я ничего не могу с этим поделать, хотя мне и приходится выслушивать много всяких гадостей от бизнесменов.
      Он поднял свои ладони в знак того, что закончил, продолжая все еще улыбаться.
      Лаура нервничала все больше. Что-то в этом маленьком человечке, с его торопливыми объяснениями и засаленной одеждой, вызвало в ней тревогу. Она сказала:
      – Я поговорю об этом с Тимом Райорданом. Он заведует финансовыми, кадровыми вопросами и так далее. Сегодня его нет, но почему бы вам не оставить номер своего телефона, и он вам позвонит. Или вы можете встретиться с ним здесь. Я уверена, он будет здесь завтра утром.
      В глазах человечка мелькнуло беспокойство.
      – Ладно, но городские власти не любят задержек в таких вещах. Вы можете потерять лицензию. Лучше покончить с этим сразу. Как вы сказали зовут вашего человека?
      – Тим. Тим Райордан.
      – Он адвокат вашей компании?
      – Нет, – Лаура покачала головой. – У нас нет своего адвоката. Но Тим займется этим.
      – Хорошо, тогда вот, что я вам скажу, – человечек достал визитную карточку, – я приду завтра утром. Будем надеяться, что ваш Тим будет на месте. Нам необходимо решить этот вопрос как можно скорее.
      Лаура взяла карточку и пожала ему руку. Через минуту его уже не было, в воздухе остался лишь запах его одеколона.
      Вечером Лаура немного взволнованно рассказала Тиму об этом происшествии. Цифра в сто долларов в месяц пугала ее. Она сомневалась, что «Лаура, Лимитед» могла позволить себе такой обременительный налог.
      – Хорошо, – сказал Тим, – я обязательно буду там завтра утром, когда он придет опять. Не волнуйся ты так об этом, Лаура. Это не твоя забота. Я сам займусь этим парнем.
      На следующий день рано утром в ателье появился сияющий мистер Дэнни де Марко. Тим ждал его. Человечек поведал ему ту же историю, что и Лауре, так же торопливо. Тим прервал его прежде, чем тот закончил.
      – Можно взглянуть на ваши документы? – спросил он.
      – Я дал свою карточку вашему начальнику, – ответил мистер де Марко.
      – Я имею в виду документы, удостоверяющие, что вы являетесь служащим городских властей, – сказал Тим.
      Последовала пауза.
      – Ну, я не совсем служащий городских властей, – ответил человечек, – я работаю на фирму, которая занимается сбором налогов и ставит печати. Она называется Строительная компания. Это абсолютно законно, если вас это беспокоит, мистер Райордан. Вы можете проверить.
      Тим медленно поднялся, подошел к двери кабинета и закрыл ее.
      – Я уже проверил, – сказал он. – У вас нет ничего общего с городскими властями, мистер де Марко. Согласно уставу Нью-Йорка о сборе налогов, регистрационным правилам Манхэттена и строительных властей не существует такого налога, о котором вы упомянули Лауре.