XXXVI

У женщины, назвавшейся Бабушкой Бакерман было лицо дебютанки-модели и фигура, о которой мечтают все начинающие модели. Она выглядела моложе меня на дюжину лет и, что еще важнее, моложе ББ. Мы действительно живем в странные времена, когда современные голограммы и восстановительная терапия могут обеспечить вам сносную «лакировку». Однако то, что я увидел, обгоняло их на световые годы.

– Так значит, вы Бабушка Бакерман? – в последний раз спросил я, когда она проводила меня в свой роскошный пентхаус.

– Да, дорогуша, это я, – подтвердила она. – И я уже третий раз отвечаю на ваш вопрос. Мне сдается, вы чуточку не доросли до слухового имплантанта.

– Извините, я просто немного ошеломлен. Не каждый день встречаешь бабушку, которая смотрится на девятнадцать.

– Вы мне льстите, мистер Джонсон, – лукаво хихикнула она. – Компьютер скорректировал мои регенеративные процедуры на двадцать два года.

– С годами вы молодеете. И пожалуйста зовите меня Зак. Сознаюсь, что ваша регенеративная терапия оказывает поразительный эффект.

– Я очень богатая женщина, Зак. И пользуюсь только наилучшим. Доктор С. Вителло лично проводил мои процедуры.

– Не он ли занимался Мадонной?

– О, это старая история. Сейчас технология ушла далеко вперед. Именно эта терапия экспериментальная и пока еще не доступна массам.

– Что ж, по-моему она увенчалась бешенным успехом.

Женщина зашлась девичьим (но одновременно старушечьим) смехом и поманила меня к висящей в воздухе анти-гравитационной кушетке в гостиной с «утопленным» полом.

– Обожаю лесть со стороны молодых мужчин, – призналась она. – А теперь, чем могу помочь, дорогуша?

– Я выполняю кое-какую работу для вашей внучки и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, если вы не возражаете.

– Нисколько не возражаю, – просияла она. – Они коснутся бизнеса или досуга? – Ее девичья рука коснулась моего бедра.

– Сугубо бизнеса, мэм, – заявил я (как надеюсь) спокойным и профессиональным тоном.

– Вы в этом уверены? – спросила она и ее рука скользнула чуть выше по моему бедру.

Я на дюйм увеличил дистанцию между нами на кушетке.

– Ваша восстановительная терапия, случайно не включала в себя масштабные гормональные вливания?

– А почему вы спрашиваете?

– По-моему, вам не помешает слегка снизить их уровень.

– Гм-мм, знаете, это объясняет массу недавно появившихся у меня влечений, – сказала она. – Однако, поскольку я не могу сейчас заинтересовать вас физическими аспектами, не желаете ли стакан чаю со льдом? Такого, который мы предпочитали в мои времена. Не эта жалкая имитация, которую подают нынче в ресторанах. Гейтс, эта баланда пылесосит вам потроха лучше, чем просроченная банка свиной тушенки!

Ясно было, что регенеративные процедуры Бабушки Бакерман включали также подсознательную имплантацию жаргона. Мне начало казаться, что внешний успех экспериментальной терапии, в конечном итоге, не столь внушителен.

– С удовольствием выпью чаю, – согласился я.

Не успели эти слова сорваться с моих губ, как крошечная горничная-робот послушно вкатилась в комнату с двумя стаканами охлажденного чая и печеньем на подносе в клешнях.

– Вот это реакция, – подивился я.

– Ведь я говорила вам, дорогуша, что пользуюсь только лучшим.

Она взяла свой чай и горничная-робот укатилась на кухню с такой скоростью, что я ожидал увидеть на полу следы сажи от покрышек.

Повернувшись ко мне, Бабушка Бакерман сделала крошечный глоток ледяного напитка и спросила:

– Ну, где ваши важные вопросы?

– Они касаются ББ.

– Надеюсь, у нее нет неприятностей?

– Вообще-то нет. Она наняла меня кое-что расследовать и мне нужна информация о ее детстве.

– Валяйте, спрашивайте. Я так горжусь моей крошкой.

– Она тоже отзывается о вас с большим уважением.

– О да. Славное дитя, я всегда говорила, что сердце у нее больше ее грудей.

– Вы знали ее мужа? – спросил я, пропуская мимо ушей ее последнее замечание.

– Да, я знала ее мужа, которого предпочитаю называть «БС-гори-ты-в-геене-огненной-вечность-и-один-день-Стар».

– Вижу, вы не были поклонником этого господина.

– Ох, Зак, сколько я могу рассказать вам! Эти кошмары, которым он подверг мою крошку. Она звонила мне среди ночи и с плачем жаловалась на то, что он с ней делает. Я так старалась, чтобы сохранить ей рассудок.

– Он бил ее?

– Хуже. Я поняла, что этот тип плохой, с самого начала. Чистый яд – вот чем он был. Уж как я старалась отговорить ее выходить за него замуж. Но ББ была влюблена, а способа повлиять на влюбленную женщину не существует. После их женитьбы, БС показал свою истинную натуру, и лишь тогда она осознала свою ужасную ошибку.

– Почему она не покинула его?

– О, Зак. Я почти завидую вашей наивности. Никто не покидает БС Стара. Он никогда бы не позволил ей разрушить их престижный брак. Скорее, он убил бы ее.

– Или заменил бы ее, – пробормотал я.

– Простите, дорогуша?

– Ничего. Пожалуйста продолжайте.

– Так вот, разрушительные манеры БС, наконец, отразились на нем и настал прекрасный день, когда сей гнусный извращенец врезал дуба.

Она помолчала, потом приложила к губам ладонь.

– Ух, кажется, так не пристало говорить бабушке.

– Что касается «врезания дуба», то да.

– Но вы меня поняли?

– Думаю, вполне.

– Ну хорошо. А как насчет печенья?

При этих словах из кухни в гостиную снова прикатила «горничная» и предложила мне новую горку печенья на подносе, хотя я еще не успел расправиться с первой.

– Нет, благодарю, мне хватит.

Робот опять унесся на кухню.

– Гейтс, какая она быстрая! А теперь, не расскажете ли вы мне немножко о детстве ББ?

– О ее детстве?

– Да. Она говорит, что проводила с вами вечера, когда была маленькой. Говорит, что эти дни были одними из лучших в ее жизни.

Бабушка улыбнулась.

– Ох, милая, славная девочка. Я рада, что она вспоминает обо мне так ласково. Могла бы, впрочем, связываться со мной иногда по сети, но хорошо и то, что она обо мне хотя бы помнит.

– Да. Но как насчет ваших вечеров?

– Тут не о чем особенно рассказывать. Ее мать, да будет земля ей пухом, работала ночами, так что девочка оставалась со мной.

– Оставалась где?

– В моей квартире.

– А где именно она находилась?

– М-мм, где-то в районе центра. Я точно не помню.

– Не помните?

– Гейтс, Зак, это было так давно, и я жила во множестве мест.

– Но вы ведь тоже сохранили о том времени теплые воспоминания?

– Мои воспоминания приходят и уходят. Мне восемьдесят пять, знаете ли. Вы, конечно, понимаете?

– Да, понимаю, мэм. Позвольте спросить еще кое о чем.

– О чем угодно, дорогуша.

– Что вы думаете о корице?

– Прошу прощения?

– ББ говорит, что ее воспоминания о вечерах с вами связаны с корицей. Я просто пытаюсь понять, что это означает.

– Корица. Ах, да. Здесь есть связь.

– Но почему корица?

– Честно говоря, не могу вам сказать.

– Вы часто пекли пироги?

– Печь пироги? О нет, дорогуша. Для меня муторно даже открыть коробку с печеньем.

Упоминание Бабушкой печенья в очередной раз привлекло из кухни робота-горничную. Та послушно подкатила к нам на скорости чуть ниже звуковой и опять предложила мне печенье. Я закатил глаза и взмахом руки выпроводил ее вон.

– Может, то были какие-то благовония или духи?

– Кто знает, – пожала она плечами. – Никогда не знаешь, что западет ребенку в память в таком возрасте.

– Ладно, а о чем вы думаете при упоминании корицы?

– Корица, гм-мм. Думаю о теплых ночах.

– Теплые ночи.

– Да, и желтые огоньки. Корица – это… все равно что старый свитер, большой, мягкий и пахнущий теплом.

– Это весьма поэтично.

– Пожалуй, да. Кто бы подумал, что в бабушке есть такая струнка.

– Но что это может означать?

– Право же, не знаю, Зак. Ведь детектив-то вы. Не хотите ли еще чаю?

Робогорничная немедленно вкатилась в комнату.

– Нет, благодарю. Мне хватит.

Дроид столь же быстро покинул гостиную.

– Ну а печенья?

Дроид вернулся.

– Извините, но я сыт.

И опять на кухню.

– Ну одну штучку «на посошок».

Робогорничная появилась снова, но теперь я заметил, что статус-огонек на ее лбу сменил свой цвет с зеленого на желтый.

– Поверьте, мэм. Я на строгой диете.

На этот раз робот покатился на кухню слегка спотыкаясь.

– Но у вас наверняка найдется местечко еще для одной штучки.

Появившийся дроид уже дрожал.

– В самом деле не могу, мэм.

Дроид в очередной раз убрался на кухню, где, наконец, испустил дух. Из-под корпуса мотора посыпались искры и за дверью кухни послышался приглушенный взрыв. Черный дым просочился через щель неплотно закрывшейся стеклянной двери. Прозвучал сигнал тревоги и мы услышали, как заработали разбрызгиватели.

– Ох, дорогуша.

В кухню проворно вкатилась пара роботов из противопожарной службы.

– Думаю, еще стаканчик чаю не повредит, – снизошел я.

Бабушка Бакерман заулыбалась, похлопала меня по колену, и поднялась на ноги.

– Паинька, – похвалила она. – Я сейчас вернусь.

– Может, помочь вам? – спросил я, вставая.

– Вы могли бы сходить к главному пульту управления и выключить тревогу. Пожарные роботы мигом устранят проблему.

– А где пульт управления?

– Кажется, в кладовке холла. Прошу извинить меня за царящий там беспорядок.

Бабушка быстро ушла на кухню, а я повернул в другую сторону и прошел в холл у входа. Едва я открыл дверь кладовой, как оттуда на меня хлынула лавина допотопных бабушкиных безделушек, заполнивших доверху полки. Свечи, чайные чашки и шкатулки для мелочей очутились на полу вокруг меня и я получил в процессе «схода лавины» несколько ударов по голове от различных статуэток. Очевидно, Бабушка Бакерман давным-давно не наводила порядок в своей кладовке (если только вообще ее открывала).

Пульт управления находился у дальней стены комнатушки, позади стеллажей и, что бы добраться до него, мне пришлось сдвинуть в сторону массу безделушек. При этом мне на голову высыпалась груда старых бумаг, разлетевшихся по полу. На фото одного из плакатов я заметил юное лицо Бабушки Бакерман. Наклонившись, я поднял лист, чтобы посмотреть внимательней.

Цветной снимок поблек от времени, но отпечаток сохранил четкость. Это действительно была Бабушка Бакерман в те дни, когда ее моложавый вид был более естествен. На фото она казалась более умудренной жизнью, ей было не девятнадцать, а лет сорок – сорок пять, но все равно она была прекрасна. Фактически, она выглядела почти копией нынешней ББ. Лукавая улыбка и манящий взгляд искоса довершали портрет. Это была реклама стрип-клуба под названием «Нексус – 6» сорокалетней давности и Бабушке Бакерман были посвящены несколько строк.

Помните я сказал, что нередко незначительная часть информации придает абсолютно новый поворот делу? Так вот: глядя на рекламное фото, я почувствовал, как тайна ББ собирается в единое целое словно стекляшки калейдоскопа. Сорок лет назад Бабушка Бакерман была знаменитой экзотической танцовщицей. Это было задолго до тех вечеров, о которых вспоминала ББ. Но частицей информации, оказавшейся недостающей частью головоломки, оказался сценический псевдоним Бабушки. Открытие поразило меня так сильно, что я произнес псевдоним вслух:

– Корица!

XXXVII

Извинившись, я покинул жилище Бабушки Бакерман, сделав это по возможности быстро и вежливо, после чего заспешил по коридору к лифту.

– Как получилось, что она не упомянула о своей профессии экзотической танцовщицы? – спросил внутри моей головы ГАРВ.

– Не сейчас, ГАРВ, – пробормотал я.

– И разве не странно, что она не открыла нам своего сценического имени Корица?

– Ты блестяще усекаешь очевидные вещи, – скрипнув зубами, процедил я. – Однако, я не хочу говорить об этом, пока мы не выберемся из здания.

Я был счастлив и чуть удивлен, увидев служителя-андроида, ожидающего меня возле лифта.

– Великолепно, – шепнул ГАРВ. – Еще одна поездка в лифте с мясником от грамматики.

Я проигнорировал ГАРВа, а электронный лифтер подобострастно открыл передо мной прозрачную дверь и проводил меня в кабину.

– Первый этаж, пожалуйста, – сказал я, входя.

– С огромным и абсолютным удовольствием, – отозвался дроид, и дверь закрылась.

– Фрагментированная фраза, – заметил ГАРВ.

– Прошу держаться за боковые поручни при спуске, – предупредил дроид. – Если вы житель провинции, где все еще разрешена табачная продукция, пожалуйста помните, что табачные продукты и субпродукты запрещены на данном устройстве, как это обусловлено…

– Разве мы не проходили все это? – спросил я.

– Извините, сэр, таковы правила, – произнес дроид и лифт начал свой спуск.

– Я из Нью-Фриско, – не выдержал я глумления. – Я не употребляю табак, не пользуюсь какими-либо производными каннабиса и, как видите, держусь за поручень. Сейчас мне хочется лишь очутиться на земле.

Последовал резкий толчок и лифт остановился.

Я вгляделся сквозь плекси-стены и увидел, что мы находились между этажами на высоте примерно двухсот этажей над землей.

– О-хо, – отреагировал ГАРВ у меня в голове.

– Эй, это не первый этаж, – обратился я к дроиду, хотя и не сомневался, что ему это известно.

– Верно, – сказал служитель.

– Мы остановились, чтобы взять пассажира? Если да, то надо было сделать это на одном из этажей.

– Ваша дедукция логична, но не верна, – ответил дроид. – В данное время у меня нет надобности брать каких-то пассажиров.

Он ткнул кнопку на стене тефлоновым пальцем и дверь распахнулась наружу.

– Вы просили, чтобы вас доставили на землю, – проговорил он, приближаясь ко мне, – и я обязательно доставлю вас туда, хотя и не тем способом, который вас предпочел.

– Который вы предпочли! – поправил ГАРВ. – Гейтс, эта штука даже угрожать грамотно не способна.

– ГАРВ, – окликнул я, когда андроид пошел на меня. – кажется, ты упускаешь важные события.

Множество вещей мелькают в мозгу, когда ты находишься на двухсотом этаже и на тебя бросается андроид (поверьте мне, со мной это часто случалось).

Моей первой мыслью было: «Ого, это падение мне не пережить» (первая реакция всегда наиболее реалистична). Второй мыслью было то, что мне следовало ожидать такого поворота событий. Ведь с момента последнего покушения на мою жизнь прошло лишь несколько часов и мои стычки с машинами должны были заставить меня опасаться этого дроида.

Третья мысль оказалась более полезна и прозвучала в моей голове эхом слов ГАРВа.

– Шевелите седалищной мышцей, босс, и поживее – или полетите экспрессом на первый этаж!

Я внял предупреждению ГАРВа (испугавшему меня), но моя седалищная мышца и без того уже шевелилась. Перенеся вес тела на одну ногу, я нырнул под вытянутые руки напавшего дроида, затем сильно стукнул его локтем по затылку и приложил головой и плексигласовую стенку лифта.

Это был ловкий ход, но я знал, что он не нанесет дроиду весомого ущерба, поэтому метнулся к противоположной стороне лифта и резко повернулся, движением кисти заставляя пистолет прыгнуть мне в ладонь.

– Послушай, приятель, – проговорил я в наилучших традициях плохого парня. – Еще один шаг – и от тебя останется лишь груда ценного металлолома… или того, из чего тебя слепили.

– Так его! – подхватил ГАРВ. – Угрожайте ему в понятной ему манере.

Но дроид лишь пожал плечами и шагнул ко мне.

– Под таким углом сила зарядов вашего оружия уничтожит не только меня, но и антигравитационные цепи данного лифта. Последний войдет в режим свободного падения и врежется в землю. Таким образом моя цель будет достигнута. Поэтому, будь любезны, стреляйте по желанию.

– А по какому желанию? – спросил я.

Андроид остановился.

– Вы пытаетесь запутать меня, извращая значение примененного мною словосочетания «по желанию». Но я имейте в виду, что я модель класса SFC-5 и меня не так легко сбить с толку.

Он снова угрожающе шагнул вперед.

– Предложите ему тест по грамматике, – посоветовал ГАРВ. – Это обескуражит его.

Не обращая внимания на ГАРВа, я сосредоточился на дроиде.

– Ты болтаешь довольно гладко для дроида с заклинившей башней.

– Во-первых, я андроид модели класса SFC-5 и, следовательно, не нуждаюсь в башне. Во-вторых, даже если бы она у меня была, ее не могло бы заклинить за отсутствием клиньев.

– Тогда получается, что твою башню заклинило без клиньев, что указывает на недоработку твоей хваленой модели! – возразил я.

Андроид вновь остановил наступление. Мне удалось ошеломить его блестящим применением чистой логики. Глядя на его плюгавое подобие головы, я мысленно прилаживал к ней башню (с пушкой или без оной).

Я воспользовался этим мигом, бросился вперед и низко опущенным плечом ударил дроида в псевдоживот. Он шатаясь отступил к открытой двери, но в последнюю наносекунду ухватился рукой за дверной косяк. Другая лапа потянулась ко мне и чудесным образом удлинилась на манер телескопа, легко покрыв расстояние между нами. Дроид вцепился мне в горло и попытался подтащить к двери.

– Ха! – злорадствовал он. – Ваш замысел был хитер, но вы не приняли в расчет мои превосходные рефлексы и промышленную технологию. Я андроид модели класса SFC-5 и я сильнее вас в любых мыслимых аспектах. Приготовьтесь полететь кувырком к неминуемой смерти.

Вцепившись в поручень, я держался за него изо всех сил, пока дроид старался подтащить меня к двери.

– Извини, малыш, – не сдавался я, – но я обязан подчиниться правилам и держаться за поручень.

– Вам не справиться со мной, – удвоил усилия мой противник.

Я почувствовал, как моя рука скользит по поручням, но знал, что держаться мне осталось не долго.

– В данном случае сила не главное, – поучительно произнес я, поднимая пистолет. – Сейчас главное – угол.

Дроид нахмурился.

– Извините, но стрелковое оружие в данном подъемном механизме запрещено.

– Прости, если я чуть-чуть нарушу правила.

И я нажал на спуск.

Моя пушка прожгла в груди дроида дыру величиной с футбольный мяч, замкнув большинство важнейших функций в его центральном процессоре. Я разжал хватку дроида на своей шее и пнул горящий каркас в голову. Дроид выкатился из лифта и отправился в свободный полет в вечность.

Из проектора в моей линзе появился ГАРВ и пронаблюдал вместе со мной за тем, как дроид достиг земли и разлетелся при ударе на миллионы осколков.

– Ух ты, – восхитился ГАРВ. – Самоотверженный пример фрагментарного мышления…

XXXVIII

Мы с ГАРВом не разговаривали, пока не очутились в безопасности на земле, в машине и на улице. Но и тут мы не обсуждали преследующие нас мысли. Информация была слишком свежа и необычна, поэтому мне не хотелось размышлять над ней поверхностно сейчас, в отсутствие времени. Вместо этого мы просто поболтали.

– Андроиды всегда «западают» на заклинившую башню, – качая головой сообщил я ГАРВу. – Свяжись-ка с управлением Центра сентурион и скажи им, что один из их андроидов… вышел из строя. Ведь ты записывал наше «расхождение во мнениях!?

– Еще бы. Сами знаете, я не вчера с конвейера сошел. Но это не важно. Этим комплексом владеет ЭксШелл, а их компьютер уверяет меня, что никаких вопросов по поводу покойного грамматически ущербного дроида модели SFC-5 не возникнет.

Некоторое время мы ехали молча, но ГАРВ явно терял терпение. С минуту он напевал сонату Баха, чтобы казаться беспечным, но вскоре из него посыпались вопросы, осаждавшие его центральный процессор.

– Вы заметили, что миссис Бакерман неправильно указала свой возраст? – спросил он.

– Прекрати это.

– Прекратить что?

– Прекрати говорить об этом.

– Но почему? – возмутился ГАРВ. – Все, что мы узнали от бабушки мисс Стар, дополнительно усложняет расследование.

– Я это знаю.

– Тогда почему бы нам не поговорить об этом?

– По двум причинам, – сказал я. – Одна в том, что когда бы мы не обсуждали открыто информацию, либо строили предположения, всегда случаются неприятности.

– Как например, с вашим автомобилем?

– Да.

– И с летательным аппаратом?

– Вот именно.

– И с дроидом-лифтером?

– Тут я не уверен, но ты замечаешь закономерность?

– По-вашему, за нами наблюдают?

Я промолчал, но ГАРВ понял мой ответ.

– А вторая причина? – спросил он.

– Вторая причина чего?

– Вторая причина того, что вы не желаете обсуждать, каким образом информация миссис Бакерман влияет на расследование.

– Потому что обстоятельства странным образом начинают казаться логичными.

– И что?

– И это начинает меня пугать.

Мы ехали через город еще двадцать минут. Несколько раз я запутывал следы, направляясь в обратную сторону, но лишь отчасти потому что опасался слежки (это еще больше бесило ГАРВа).

Солнце уже заходило, когда я припарковал машину на вершине холма вблизи кварталов делового центра. Город расстилался подо мной словно цепи на логической плате. В зданиях начали загораться огни, а оранжевое сияние заходящего солнца убывало подобно показаниям силового индикатора через мгновения после отключения энергии. С вершины холма мне был виден почти весь город, вплоть до старого моста.

– Почему мы здесь? – осведомился ГАРВ.

– Из-за моей параноидальной натуры.

Я поднял рычажок открывания дверцы, распахнул ее и вышел из машины.

И очутился в центре акустической бури.

Вершина холма служила точкой пересечения четырех главных «воздушных шоссе» и в ранние вечерние часы оказывалась одной из оживленнейших транспортных магистралей Нового Света. Обратив лицо к небу, я увидел тысяч десять персональных ховеров, пересекающих в разных направлениях пространство надо мной. Они казались размытыми движущимися пятнами, а какофония их двигателей была оглушительна.

– Хочется предупредить вас, – прокричал у меня в голове ГАРВ, – что еще две минуты нахождения без защиты в шумовой зоне такого уровня нанесут вашему слуху непоправимый вред!

Я с улыбкой полез в карман и извлек оттуда пару сверхмощных затычек для ушей типа тех, которыми снабжают монтажников-высотников, артиллеристов и фанатов тридцати пяти популярнейших подростковых рок-групп. Едва я сунул удобные затычки в уши, как шум моментально прекратился.

– Объясните мне снова, почему мы здесь, – не отставал ГАРВ.

Вспрыгнув на капот «Мустанга», (и стараясь при этом не поцарапать покрытие) я растянулся на нем навзничь, уставясь на снующие надо мной воздушные авто.

– Это самое шумное место в городе, – сказал я. – Если кто-то следит за нашим передвижением и ухитряется подслушать наши разговоры, то, по-моему, это наша лучшая естественная защита. Мы можем общаться в этом шуме благодаря интерфейсу, а перехватчик наших разговоров не услышит меня даже если я буду кричать ему в уши.

– Грубо и очевидно, – заметил ГАРВ, – но изобретательно. Итак, с чего мы начнем?

– Начнем с конкретных данных, – предложил я. – Бабушка ББ была танцовщицей в клубе «Нексус – 6». Найди мне все, что сможешь на нее и на этот клуб.

– Идет. А тем временем?

– Тем временем мы зададимся важным вопросом.

– То есть, «Сколько дорог прошагать человеку»?[24]

– Другим важным вопросом.

– А именно?

– Ну скажем, почему бабушка не поведала нам, что была танцовщицей по имени Корица? Почему она сообщила неправильный возраст? Почему не менее трех машин пытались меня недавно убить? Почему ББ-2 не прикончила Пирса, когда у нее был шанс? Почему она связалась с Мануэлем Мани? И почему люди уверяют нас, что ББ и БС были в ужасных отношениях, тогда как всем прекрасно известно, что БС умер во время секса?

– Получается, что важный вопрос состоит из многих?

– Похоже, да.

Я молча изучал город минуту-другую, пытаясь разложить у себя в мозгу обрывки информации по полочкам, чтобы получить сколько-нибудь цельную картину. Меня вывел из задумчивости ГАРВ.

– С-фактор, – сказал вдруг он.

– Что?

– Ваш вопрос о смерти БС. В вашем уравнении есть логический дефект. Вы игнорируете С-фактор.

– А в чем его суть?

– Вы начали с предпосылки о том, что БС умер во время секса. Назовем ее «Предпосылкой А» и предположительно опровергнем ее уликами, затем назовем ее Б и это будет означать, что БС и ББ не занимались сексом. Если недействительно Б, то недействительно и А. Однако, вы не берете в расчет, что А не обязательно сопряжено с Б. Теоретически вы можете доказать Предпосылку А с помощью других улик, и тогда уравнение может быть «если С, тогда А». Отсюда получаем С-фактор. То есть, БС мог умереть, занимаясь сексом…

– Не с ББ, а с кем-то другим, – подхватил я.

– Это вполне возможно, хотя бы теоретически.

– Я об этом не подумал.

– Ясно, что нет, – улыбнулся ГАРВ. – А что касается «Нексуса-6», то в этом городе у него долгая и красочная история, которую я загрузил и сократил для вашего рассмотрения когда-нибудь в будущем. Впрочем, на мой взгляд мы можем оставить эту историю без внимания.

– Но почему?

– Потому что клуб недавно вновь открылся.

– Что?

– Некогда популярный бар под названием «Счастливый Хакер»[25] закрыл свои двери три недели назад и открылся через неделю под названием «Нексус-9».

– «Нексус-9»?

– Согласен, это не абсолютная копия, но, признайтесь, что совпадение странное.

Я улыбнулся.

– В самом деле. – Я спрыгнул с капота автомобиля и открыл дверь со стороны водителя. – Поехали в ночной клуб, приятель и посмотрим, нет ли там предателя-андроида, этой секс игрушки и убойной машины.

Я вдруг замер и почувствовал, как меня окатило словно ледяным душем озарение.

– Оп-ля!

– Что? – оживился ГАРВ.

– С-фактор. А вдруг то была она?

– Поясните, кто.

– Что если БС умер во время секса с кем-то другим, о чем ты говорил. Что если он умер во время секса с ББ-2?

– Ну тогда надлежащим ответом будет «ого»!

XXXIX

До того, как я повстречал Электру и стал однолюбом, я провел множество прекрасных вечеров в местах типа «Нексус-9». Подкатывая к клубу этим ранним вечером я ощутил легкую ностальгическую грусть по тем славным денькам. Однако ностальгия испарилась через миг, когда я вышел из машины и ступил в лужу блевотины на автостоянке.

– Рад видеть, что уровень излюбленных вами заведений не изменился, – поддел меня ГАРВ.

– Эй, блевотина находится снаружи клуба. А до заведения еще несколько шагов!

Я направился ко входу в клуб, шаркая на ходу подошвой по тротуару.

Клуб являл собой небольшую постройку ангарного типа. Когда-то, еще в первую инкарнацию всемирной паутины, он был главной интернет-базой, обслуживающей деловую биржу. Компания накрылась после великого крушения интернета в начале века. Владельцы компании – бывшие миллиардеры, превратившиеся во мгновение ока в банкротов, совершили массовое самоубийство и транслировали сей ритуал по сети в виде символического прощания с известными своим непостоянством пользователями интернета. По иронии судьбы сервер компании вышел из строя на середине ритуала и никто, по сути, так и не увидел вожделенного зрелища, а послание ушедших хозяев паутины осталось, наряду со многими отправленными по сети аналогами, непрочитанным.

Можно не добавлять, что после этого наследники владельцев компании прониклись недоверием к технологии и превратили штаб некогда могучей корпорации в крайне низкотехничный бар и гриль. Технология приходит и уходит, заявили они, а бухалово и жареная пища никогда не выходят из моды (сердечно с ними согласен). Таким образом родился «Счастливый Хакер». Но мне нужно было узнать, как он вдруг превратился в «Нексус-9».