Перри Мейсон (№12) - Дело подмененного лица

— Нас интересует, покупал ли мистер Руни в вашем магазине часы? — спросил Мейсон.

— Вполне возможно, — осторожно сказал Каттер. — Он сделал у нас несколько покупок.

— Покажи ему часы, Марджи, — скомандовал Руни.

Она подала Каттеру часы. Он посмотрел на них, потом на Руни.

— Вы хотите, чтобы я ответил на этот вопрос? — спросил он. Руни кивнул.

— Да, мистер Руни купил эти часы в нашем магазине, — сказал Каттер. — Примерно шесть недель назад.

— Сколько я заплатил за них? — спросил Руни.

— Чтобы точно назвать цену, придется заглянуть в книги, — сказал ювелир. — Я не держу в памяти такие вещи. Сами часы, сделку я помню. Кажется, они стоили около тысячи двухсот — тысячи трехсот долларов.

Руни сказал:

— Эти люди утверждают, что часы краденые. Что вы можете сказать? Каттер холодно посмотрел на Мейсона и Дрейка, потом ответил, протянув руку к телефону:

— Сейчас вы узнаете, что я скажу!.. Дайте мне полицейское управление.

Руни схватил Каттера за руку.

— Мы не хотим никакой огласки.

— Ее и не будет, — сказал Каттер. — У меня соглашение с отделом, занимающимся мошенничеством. Я где-то видел фотографию этого человека… вероятно, в одном из разосланных полицией циркуляров… Хэлло, говорит Каттер из магазина «Кунц и Каттер». У меня здесь подозрительные типы. Вышлите патрульную машину… Спасибо. Похоже на вымогательство. Пока не знаю. Вы сами допросите.

Он бросил трубку на рычаг и сказал Мейсону:

— Теперь можете сесть и подождать. И не пытайтесь покинуть магазин. Иначе мой сыщик задержит вас.

Мейсон опустился в кресло и сказал Дрейку:

— Можешь тоже сесть, Пол.

— Мне очень жаль, что пришлось прибегнуть к этому методу, — извинился Каттер перед Руни.

Мисс Трентон сказала встревожено:

— Я сразу поняла, этот человек разыгрывает какую-то роль. Он старался казаться грубым и прожженным, но я раскусила его. Одного я не могу понять, на что они рассчитывали. Неужели они думали, что я по первому требованию верну им часы?

— Трудно сказать, — ответил Каттер. — Некоторые люди очень доверчивы, и их легко запугать при… при определенных обстоятельствах.

— Подождите, — вмешался Руни. — Вы уверены, что это дело не получит огласки?

— Абсолютно, — заверил его Каттер. — Мы помогаем полиции, а она нам. В газетах только появится заметка в несколько строк об аресте двух мужчин, пытавшихся обмануть почтенную ювелирную фирму. Так этот человек заявляет, что часы были украдены у его жены?

— Да, — подтвердила Марджори Трентон.

— Больше меня ничего не интересует, — сказал Каттер. — И полиции тоже будет этого достаточно.

Он посмотрел через стекло своего кабинета, располагавшегося немного выше магазина, и сказал:

— Вот и полиция.

На лестнице послышались тяжелые шаги, и в комнату вошли два офицера. На поясе у каждого висела кобура.

— В чем дело? — спросил один из них, подходя к столу Каттера. Тот указал на Мейсона и Дрейка:

— Вот эти двое.

Офицеры повернулись. Один из них сделал шаг в сторону адвоката, потом остановился.

— Подождите, это же Перри Мейсон. Адвокат кивнул полицейским:

— Добрый день, джентльмены. Озадаченный, офицер повернулся к ювелиру.

— Разве вы не слышали об адвокате Перри Мейсоне? Взгляд Каттера остался холодным.

— Меня не интересует, кто он такой. Он пытался одурачить моего клиента.

На лице офицера выразилось сомнение.

— Вы собираетесь предъявить ему обвинение?

— Почему бы и нет? — спросил Каттер. — Он заявил, что часы, купленные у меня мистером Руни, краденые.

Офицер сказал:

— Если вы настаиваете, мы его задержим, мистер Каттер, но на вашем месте я бы подумал. Это тот самый адвокат, который вел дело о хромой канарейке и воющей собаке.

Каттер взглянул на Мейсона и нахмурился.

— Может быть, мистер Мейсон, вы будете так добры и объясните, в чем дело.

Адвокат сказал:

— Насколько я понимаю ситуацию, все вращается вокруг опознания часов. Так, может быть, нам подойти к этому по-деловому?

— Я опознал их, — сказал Каттер.

— Только по внешнему виду. Может быть, вы проверите номера? Этим вы избавите себя от судебного процесса.

Каттер подумал немного, потом нажал на кнопку на столе. Из соседней комнаты вышла девушка.

— Найдите мне счет Кастера Д. Руни, — приказал ювелир.

Кивнув, девушка исчезла и через несколько минут вернулась с карточкой. Положив карточку на стол, Каттер поднял заднюю крышку часов, вставил в глаз увеличительное стекло, сверил номера и сказал:

— Да, это те же самые часы.

— По-моему, здесь ошибка. — Мейсон наклонился над столом, но взял не часы, а карточку. Он быстро пробежал ее взглядом, потом сказал, повернувшись к Марджори Трентон: — Вам известно, что он женат, Марджи?

Руни вскочил с кресла.

— Послушайте, какого черта…

— За последние два месяца, — сказал Мейсон, — только в этом магазине вы купили драгоценностей на сумму четыре тысячи шестьсот пятьдесят два доллара и двадцать пять центов. Не соблаговолите ли вы, мистер Руни, сказать, где вы взяли деньги на эти покупки?

Каттер с грохотом отодвинул свое кресло и бросился к Мейсону, чтобы выхватить у него карточку. Мейсон спрятал ее за спину.

— Арестуйте этого человека! — крикнул ювелир. — Безразлично, кто он такой.

Офицер сделал шаг вперед. Мейсон отступил назад и удержал его вытянутой рукой.

— Не валяйте дурака, — сказал он полицейскому. — Посмотрите на Руни.

Тот побледнел и рухнул в кресло, как будто у него подкосились ноги.

Мейсон сказал:

— Вы главный ревизор компании «Продактс Рифайнинг», Руни. Вы получаете четыреста шестьдесят долларов в месяц. Три месяца назад исчез бухгалтер компании Карл Моор. И вы немедленно обратили внимание дирекции на недостачу в бухгалтерских книгах. Вы понимали, рано или поздно недостача будет обнаружена, потому что после исчезновения Моора дирекция требовала полной ревизии. Теперь будьте добры объяснить, каким образом вам удалось при жалованье четыреста шестьдесят долларов в месяц сэкономить деньги на покупку драгоценностей почти на пять тысяч долларов?

Руни жестом остановил адвоката.

— Ладно, вы поймали меня.

— Как давно вы начали растрачивать деньги компании? — спросил Мейсон.

Артур Каттер медленно опустился в кресло.

— О, это мне совсем не нравится.

— Никто и не ждет, чтобы такое вам нравилось, — сказал ему Мейсон. Потом снова повернулся к Руни: — Как давно это началось?

— Послушайте, давайте уладим дело между собой, — сказал Руни. — Я связан родством с президентом компании Чарлзом Уитмором Дейлом. Он, конечно, задаст мне хорошую взбучку, но предпочтет потерю скандалу.

— Но в таком случае вам нужен будет козел отпущения, — сказал Мейсон.

Руни угрюмо взглянул на него.

— Эта роль предназначалась Моору.

— А вас не беспокоило, как он отнесется к этому?

— Нет, потому что он мертв. Его убили вчера вечером на пароходе, плывшем в Сан-Франциско из Гонолулу.

— Вы в этом уверены?

— Конечно, — сказал Руни. — Тем же пароходом возвращались в Штаты мистер Дейл и его дочь. Селинда заинтересовалась приемной дочерью Моора и послала мне радиограмму с просьбой разузнать все о Бэлл Ньюберри, выпускнице университета в Южной Калифорнии. Я выяснил, что ее мать зовут Энн Ньюберри и она замужем за Карлом Моором.

— И вы сообщили об этом Селинде? — спросил Мейсон.

— Да, а сегодня утром она позвонила мне и рассказала: вчера вечером миссис Моор убила мужа. Теперь нам удастся уладить дело не предавая его огласке.

Мейсон усмехнулся.

— Нет, не уладится, Руни. И когда вы встретитесь с мистером Дейлом, передайте ему от моего имени: цыплят по осени считают. Пошли, Пол, нас ждут дела.

Глава 9

Выйдя из магазина «Кунц и Каттер», Дрейк вытер мокрый лоб носовым платком и с укором посмотрел на адвоката.

— Перри, ты же говорил мне, что разыгрываешь спектакль только для того, чтобы убедиться, как Руни близко связан с Марджори Трентон?

— Потом по ходу дела я передумал, — сказал Мейсон.

— Тебе, конечно, это безразлично, но ты до смерти перепугал меня, — сказал Дрейк. — Как ты узнал, что именно Руни растратил деньги?

— Я точно не знал, — признался Мейсон. — Меня осенила эта идея, когда он стал своим ключом открывать дверь квартиры Марджори Трентон.

Адвокат остановил такси.

— А что произошло бы, если бы тебе не удалось это доказать? — спросил Дрейк.

Мейсон усмехнулся.

— Вероятно, тебе пришлось бы умирать в тюрьме.

— Все-таки ты ужасно рискуешь, Перри, — сказал Дрейк, садясь в такси.

— Я люблю азартную игру, — ответил адвокат.

— Что верно, то верно!

Спустя десять минут Мейсон и Дрейк вошли в контору адвоката. Делла Стрит сидела за своим личным коммутатором.

— Что нового, шеф? — спросила она.

— Выяснилось дело о растрате, — ответил Мейсон. — Виновником оказался сам Руни. А что нового у тебя?

Делла заглянула в записную книжку.

— Полиция Сан-Франциско задержала Бэлл Ньюберри без предъявления ей обвинения. Ее мать взята по подозрению в убийстве. Полиция нашла на верхней палубе револьвер тридцать восьмого калибра, в обойме которого не хватает двух патронов. Миссис Ньюберри опознана как миссис Моор, и в одной из сан-францискских местных газет появилась статья, в которой рассказывается о присвоении денег ее мужем. В приемной вас ждет Рой Хангерфорд.

— Я думал, мы успеем предотвратить появление статьи, — сказал Мейсон, усаживаясь в свое вращающееся кресло за письменным столом, и посмотрел на часы. — Здесь была дорога каждая секунда. Наверно, мы опоздали на несколько минут. Что нужно от меня Хангерфорду?

— Не знаю. Я не успела поговорить с ним. Я заказала номер в отеле Сан-Франциско и наняла самолет.

— Кто ведет следствие по делу миссис Моор? — спросил Мейсон.

— Дональдсон П. Скаддер.

— Свяжись с прокуратурой Сан-Франциско и попроси его к телефону.

— Хорошо.

— Подожди здесь, Пол, — сказал Мейсон. — Я только поговорю с Хангерфордом.

— Может, мне освободить тебе для разговора контору? — предложил Дрейк.

— Нет, я поговорю с ним в библиотеке. Мейсон открыл дверь приемной и пригласил:

— Входите, Хангерфорд.

Молодой человек вскочил с кресла, вошел а библиотеку и пожал руку адвокату.

— Ну, в чем дело? — спросил Мейсон, закрывая за ним дверь. Хангерфорд опустился в кресло, а Мейсон присел на другую сторону длинного стола из красного дерева.

— Я хочу поговорить с вами о Бэлл, — сказал молодой человек.

— Я вас слушаю.

— Я прилетел сюда самолетом, — сказал Хангерфорд. — Полчаса назад я разговаривал по телефону с Сан-Франциско и узнал, что там в одной газете появилась статья о Карле Ньюберри. Оказывается, его настоящее имя Карл Моор и он являлся не богатым туристом, а служащим компании «Продаете Рифайнинг», получавшим всего сто восемьдесят пять долларов в месяц.

— Ну и что? — спросил Мейсон.

— В газетах напечатано также интервью с Чарлзом Уитмором Дейлом, в котором он заявил, что Моор похитил из кассы компании двадцать пять тысяч долларов и если бы он остался в живых, то у трапа его встретили бы сыщики с наручниками и посадили бы в тюрьму по обвинению в растрате. Еще Дейл заявил, что в поясе у Моора были спрятаны деньги, видимо, похищенные у компании.

— Продолжайте, — сказал Мейсон, закуривая сигарету.

— Меня интересует, что вам известно об этом? — спросил Хангерфорд.

— Вам удалось поговорить с Бэлл?

— Нет.

Мейсон взглянул на встревоженное лицо Хангерфорда.

— Что ж, Ньюберри действительно звали Моором, и он работал в компании «Продактс Рифайнинг».

— Вам известно, где он взял деньги на путешествие? — спросил молодой человек.

— Он сказал, что выиграл их в лотерею.

— В кассе компании «Продактс Рифайнинг» на самом деле не хватает двадцати пяти тысяч?

— Да.

Минуту молодой человек молчал, уставившись невидящим взглядом на полки с кожаными корешками юридических книг. Потом взглянул Мейсону в глаза.

— Бэлл договорилась встретиться со мной на скачках в Санта-Аните. Очевидно, она стремилась проникнуть в мой круг.

Адвокат внимательно наблюдал за ним.

— Хотите я разъясню вам вашу позицию, Хангерфорд? Вы пришли ко мне со всей этой грязью, надеясь, что я опровергну ее, верно?

— Нет, — сказал молодой человек.

— Не «нет», а да! Вам нравится Бэлл, но вы еще не знаете, насколько сильно. Вы погрязли в условностях. Если уж смотреть в корень, то это не в Бэлл вы не уверены, а в себе.

Хангерфорд хотел возразить, но растерялся под пристальным взглядом адвоката.

— Наверно, вы правы, мистер Мейсон, — наконец промолвил он. — Я постоянно анализирую свои чувства… но этот разговор помог мне понять себя.

Мейсон сочувственно посмотрел на него.

— В таком случае сообщу вам кое-что, — сказал он. — Бэлл не собиралась входить в ваш, как вы выразились, круг, вы бы с ней больше никогда не увиделись.

На лице Хангерфорда отразилось удивление.

— Постарайтесь понять все правильно, — сказал адвокат. — Если и было что-то незаконное в том способе, которым получил Моор деньги, то Бэлл об этом не знала. Она думала, он выиграл их в лотерею. Моор был приемным отцом Бэлл. Ее родной отец оставил семью, когда дочери исполнилось три года. У миссис Ньюберри было немного денег, и она отдала дочь в колледж. Позже она вышла замуж за Карла Моора. Естественно, Бэлл, никогда не знавшая отца, очень привязалась к нему. Потом семье привалила неожиданная удача и Мооры смогли путешествовать. Там Бэлл познакомилась с вами и вы приняли эту девушку в свой круг как равную, так как ее родители производили впечатление состоятельных туристов.

Только на этом основании Бэлл могла общаться с вами. Она понимала, что после возвращения в Штаты вы расстанетесь, поскольку она не сможет быть на равных с вашими друзьями, а мысль о покровительстве ей невыносима. Поэтому она решила, сойдя с корабля, навсегда проститься с вами, сохранив в памяти вашу встречу. Она понятия не имела, что ее отец — растратчик. Если бы она знала, что деньги достались ему нечестным путем, то не взяла бы ни цента из них.

— Я люблю ее… очень, — сказал Хангерфорд.

— Мне неизвестно, где Моор взял деньги, — сказал Мейсон. — Я только знаю, он не родной отец Бэлл и она верила, что они выиграны в лотерею.

— Кто выплатит вам гонорар? — напрямик спросил Хангерфорд.

— Миссис Моор, — ответил Мейсон. — Правда, вопрос о гонораре еще не обсуждался.

— Мне хотелось бы принять в этом участие, — сказал молодой человек.

— Почему?

— Потому что я люблю Бэлл… больше, чем я думал.

— А вы не гипнотизируете себя ее тяжелым положением?

— Нет. Хотя если бы не это, несчастье, едва ли бы я понял, насколько Бэлл дорога мне! Я хочу жениться на ней.

— А как отнесется к этому ваш отец?

— Надеюсь, положительно, в противном случае мы станем друг другу чужими, — сказал Хангерфорд. — Я рассказал вам это, мистер Мейсон, чтобы объяснить, почему я хочу взять на себя выплату части гонорара, но прошу вас хранить все в тайне…

— Понятно, вам самому хотелось бы рассказать о своих чувствах Бэлл, — закончил с улыбкой адвокат.

— Вот именно. Надеюсь, она тоже любит меня.

— Ладно, в таком случае отложим разговор о моем гонораре до вашей встречи с Бэлл, — сказал адвокат. — А пока могу сообщить вам одно: Карл Моор не присваивал денег компании «Продактс Рифайнинг».

— Вы можете доказать это?

— Я никогда не делаю подобных заявлений, если не могу их доказать, — сказал Мейсон.

— Значит, Моор действительно выиграл деньги в лотерею?

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Боюсь, что нет.

— Где же он взял их?

— Это нужно выяснить. Конечно, мы еще не знаем, принадлежали ли деньги, найденные под матрацем, мистеру Моору. Они могут принадлежать и его жене.

— А что она сказала по этому поводу? — спросил молодой человек.

— Ничего, — сухо ответил Мейсон.

Некоторое время Хангерфорд молчал. Адвокат доброжелательно сказал:

— Мне хотелось бы, чтобы вы знали все, прежде чем сожжете за собой мосты.

— Мосты уже сожжены, — просто сказал Хангерфорд. — Бэлл — единственная девушка, которая может сделать меня счастливым.

— Учтите, мать Бэлл обвиняется в убийстве, — предостерег его Мейсон. — Причем косвенные улики против нее выглядят довольно убедительно.

— Она не убивала мужа, — сказал молодой человек. — Мать Бэлл просто не способна на это.

— У прокурора Сан-Франциско, кажется, другое мнение. Хангерфорд сказал:

— Это напомнило мне кое о чем, мистер Мейсон. У меня есть для вас два сообщения.

— Говорите.

Делла Стрит открыла дверь, улыбнулась Хангерфорду и обратилась к Мейсону:

— Помощник прокурора Сан-Франциско, мистер Скаддер у телефона.

Мейсон взял телефонную трубку.

— Соедини нас, Делла.

Делла закрыла дверь, и Хангерфорд сказал:

— Записка, полученная мистером Ньюберри… вернее, мистером Моором, была послана медицинской сестрой Эвелин Уайтинг, сопровождавшей человека со сломанной шеей.

Мейсон услышал щелчок в трубке и мужской голос:

— Хэлло, у телефона мистер Скаддер.

— С вами говорит Мейсон, мистер Скаддер, — сказал адвокат. — Я хочу, чтобы было назначено предварительное слушание дела Ньюберри.

— Это можно устроить в любое время, — сказал Скаддер. — Однако я считаю нужным, мистер Мейсон, сообщить вам. В местных газетах появилась статья о том, что мистер Моор присвоил двадцать пять тысяч долларов из кассы компании «Продактс Рифайнинг». Деньги, обнаруженные капитаном, несомненно, являются частью присвоенных. Миссис Моор сняла пояс с мужа, прежде чем столкнуть его за борт. Следовательно, эти деньги не могут быть использованы для оплаты ваших услуг.

— Это ничуть не меняет моей позиции, — сказал адвокат. — Я требую немедленного слушания дела и освобождения Бэлл Ньюберри, которую вы незаконно задержали.

— Боюсь, что это невозможно, — ответил Скаддер.

— Тогда я составлю хабеас корпус на ее имя, — сказал Мейсон, — и сегодня вечером вылечу в Сан-Франциско. Вы обязаны или предъявить ей обвинение, или освободить ее.

Он повесил трубку, взглянул на Хангерфорда и спросил:

— Как вы узнали?

— О мисс Уайтинг?

— Да.

— Один из стюардов видел, как она положила записку на стеклянную полку перед окошком казначея.

Мейсон задумался.

— Как она была одета? — спросил он. — Стюард сказал об этом?

— Нет, — ответил Хангерфорд. — Он просто рассказал о том, что видел, как она положила записку на полку. Стюарда зовут Фрэнк Бивенс. Думаю, он не хотел иметь дело с полицейскими, поэтому ничего не сказал им. Мне продал эту информацию за пятьдесят долларов.

— Он вряд ли захочет быть свидетелем, — сказал адвокат.

— Да, я думаю, он взял доллары и смылся, — сказал Хангерфорд. — Он говорил мне, что нанялся только на один рейс.

— Тогда его показания мы не сможем использовать в суде, — сказал Мейсон.

— Да, — согласился молодой человек.

— Что вам еще известно?

— Насколько я понимаю, Эйлин Фелл теперь рассказывает историю, отличающуюся от первоначальной. Сейчас она заявляет, что своими глазами видела, как миссис Ньюберри застрелила мужа и сбросила его за борт.

— С каждым повторением трагедия разрастается, — сказал Мейсон.

— Кажется, да.

Адвокат снял телефонную трубку, соединяющую его с Деллой Стрит.

— Делла, попроси Пола Дрейка созвониться со своим агентством в Гонолулу и узнать все о сиделке Эвелин Уайтинг, которая была вместе с нами на корабле. Затем пусть пошлет оперативника к Иде Джонсон, соседке Эйлин Фелл по каюте, чтобы тот взял у нее подписанные показания. Ида Джонсон относится к нашей клиентке дружелюбно. И наконец, попроси Пола достать фотографию Эйлин Фелл в вечернем платье.

— Минутку, — сказала Делла.

Мейсон слышал, как она передает задание Дрейку. Потом Делла сказала Мейсону:

— Пол говорит, что информацию из Гонолулу он получит быстро, но с фотографией Эйлин Фелл будет сложно. Прокурор приставил к ней пару детективов…

— Пусть найдет какого-нибудь политикана, который раскошелится на вечеринку для сыщиков, — сказал Мейсон. — Они придут в смокингах и вместе со своей опекаемой, а оперативник Дрейка под видом фотографа щелкнет их. Ни один сыщик не упустит возможности появиться на страницах газеты в смокинге… Господи, что, я должен учить Дрейка делать его работу?

Делла Стрит рассмеялась.

— Пол говорит, его родители совершили роковую ошибку. Им следовало родить не одного, а сразу пять близнецов. Тогда ему было бы легче справляться с вашими заданиями.

— Он не подумал о том, как при этом будут выглядеть его расходные ведомости, — сказал Мейсон.

Повесив трубку, он перегнулся через стол и пожал руку Хангерфорду.

— Спасибо, Рой, — сказал он. — Если понадобится, я обращусь к вам за финансовой помощью. Но думаю, что в этом не будет необходимости. Хотите лететь в Сан-Франциско вместе с нами?

— Благодарю вас, — ответил Хангерфорд. — Меня ждет свой самолет. Но в Сан-Франциско я с вами увижусь.

Проводив Хангерфорда, Мейсон зашел поздороваться со своими служащими и несколько минут поболтал с ними о Китае и Бали. Потом он уединился с Джексоном в библиотеке.

Щуря усталые глаза за очками в черепаховой оправе, помощник сказал:

— Мистер Мейсон, должен вас предупредить, вам придется нелегко с Руни. Это самонадеянный и упрямый тип.

— Лучше переходите на ругательства, Джексон, — предложил адвокат. — Это очень помогает.

— Вы обвинили меня в инертности, — обиженно сказал Джексон. — Уверяю вас, я сделал все, что в моих силах. Я сообщил мистеру Руни о своих требованиях и, когда тот отказался их удовлетворить, обвинил его в пренебрежении интересами компании.

Мейсон открыл ящик и достал бутылку виски и два стакана.

— Джексон, во время драки никогда не наносите удар там, где его ждут, — сказал он. — И если уж бой начат, не прекращайте его до тех пор, пока противник не будет повержен. Не подействуют удары — пускайте в ход подножки. Кстати, вам, наверное, известно, кто такая Марджори Трентон?

— Нет, сэр.

Мейсон разлил виски в стаканы.

— Вы много потеряли, Джексон.

Глава 10

Утро вторника встретило пасмурным небом и холодным моросящим дождем. Мейсон устроил свою контору прямо в номере гостиницы. Он расхаживал по комнате и диктовал Делле хабеас корпус. Покончив с этим, он сказал ей:

— Перепечатай, Делла, нам нужно представить его в суд. Зазвонил телефон. Делла сняла трубку и через две секунды сообщила адвокату:

— В вестибюле ждет мистер Чарлз Уитмор Дейл.

— Попроси его подняться.

Из соседней комнаты вышел Дрейк, только что поговоривший с филиалом своего агентства в Сан-Франциско.

— Я получил информацию об Эвелин Уайтинг, Перри, — сказал он. — Она дипломированная медицинская сестра. Была замужем, но развелась и живет теперь под девичьей фамилией. Она имеет свое собственное, очень невысокое мнение о мужьях.

— Что еще?

— В свое время Моор ухаживал за ней и предлагал выйти за него замуж, но она отказалась. Они встречались раз в неделю и ходили в ночные клубы. Намерения Моора были серьезными и честными.

— Откуда у тебя эти сведения? — спросил Мейсон.

— От ее сестры Мариан Уайтинг, проживающей здесь, в Сан-Франциско, в «Вейвкрест Апартментс».

— Она была настроена подозрительно?

— Очевидно, нет, — сказал Дрейк. — Ее взволновало убийство Моора, и она сказала, что ей хотелось бы узнать мнение Эвелин по этому поводу.

Мейсон пристально посмотрел на детектива.

— Что ты сказал, Пол? Повтори.

— Ей хотелось бы узнать мнение Эвелин по этому поводу, — повторил Дрейк.

— Это звучит странно, ведь Эвелин в Сан-Франциско.

— О, понимаю. — Дрейк взглянул в записную книжку. — Ты хочешь, чтобы мои агенты нашли Эвелин и продолжили расследование?

— Нет, — сказал Мейсон, — сначала я должен это обдумать. Если оно важно, то мы сами займемся этим делом, не передоверяя его агентам. Меня беспокоит еще одно: незадолго до отплытия корабля из Гонолулу кто-то открыл чемодан Моора, вынул оттуда фотографию Бэлл Ньюберри и подменил ее снимком Уинни Джойс.

— А какой смысл? — спросил Дрейк.

— Смысл подмены заключался, очевидно, в том, чтобы как можно дольше не обнаружилась кража фотографии Бэлл Ньюберри, — сказал Мейсон. — Эта девушка очень похожа на Уинни Джойс. И она, как поклонница актрисы, получив по почте ее снимок с автографом, заказала свою фотографию точно в такой же позе. Кто-то взял фотографию Бэлл и заменил ее снимком актрисы.

— Надеюсь, ты не думаешь, что Уинни Джойс замешана в этом? — спросил детектив. — В нее вложены большие деньги, и если ее имя будет упомянуто в расследовании, то кинокомпания…

— Нет, этого я не думаю, — сказал Мейсон. — Судя по фильмам, Уинни Джойс славная девушка. Просто между нею и Бэлл Ньюберри большое сходство не только во внешности, но и в манере поведения.

— Ты думаешь, что подмена фотографии как-то связана с убийством?

— Пока не знаю, Пол. Может быть, снимок выкрала Селинда Дейл, имеющая притязания на Роя Хангерфорда, и отослала его авиапочтой Руни для расследования. Но я не уверен, что моя точка зрения правильна. Руни признался, что он наводил справки для Селинды, но не упомянул о фотографии. Из его рассказа я понял, что Бэлл обронила в разговоре случайное замечание, из Которого Селинда поняла, что та училась в университете в Южной Калифорнии. Мне хотелось бы разузнать что возможно об этой истории с фотографией. Пошли своих агентов в отель «Ройял» в Гонолулу и попроси разузнать о снимке. Может быть, служащие отеля видели, как кто-то слонялся около номера Моора… Кстати, учти, Пол, они были записаны там под фамилией Ньюберри.

— О’кей, Перри. Сейчас займусь этим, — сказал Дрейк, стремительно выходя в соседнюю комнату.

В дверь номера постучали.

— Это Дейл, — сказал Мейсон. — Впусти его, Делла. Секретарша открыла дверь и сказала:

— Прошу вас, входите, мистер Дейл.

Чарлз Уитмор Дейл, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке.

— Доброе утро, мистер Мейсон, — сказал он. — Доброе утро, мисс Стрит. Кажется, я нахожусь в довольно незавидном положении.

— Садитесь, — пригласил Мейсон.

— Благодарю вас, — сказал Дейл.

Он обвел взглядом комнату с диктофонами, портативными пишущими машинками и юридическими книгами.

— Походная штаб-квартира, — пояснил Мейсон.

— Должен сказать, что вы продвигаетесь вперед довольно быстро, — заметил Дейл.

— Я всегда так работаю.

— Признаюсь вам, Мейсон, вы опередили меня на целый переход. Я не могу поспеть за вами.

— Разве вы пытаетесь догнать меня? — спросил Мейсон.

— Ну, я думаю, вы согласитесь, — сказал Дейл, — что у меня были все основания считать Моора растратчиком.

Мейсон закурил сигарету.

— Не понимаю, почему вы могли так считать.

— Представьте, наш служащий, — сказал Дейл, — исчезает без всяких объяснений, причем в кассе обнаруживается недостача в двадцать пять тысяч долларов. Что вы тогда должны подумать?

— Это одна из слабейших косвенных улик, — сказал Мейсон. — Она может служить основанием для розыска, но не для голословного обвинения.

— Но примите во внимание другие обстоятельства, — волновался Дейл. — Моор плыл с нами на одном корабле под вымышленной фамилией, и вы пришли ко мне с предложением вернуть двадцать тысяч долларов…

— Прошу прошения, — перебил его Мейсон, — но я ничего не предлагал. Я задавал вопросы, что было мною особенно подчеркнуто.

— В конце концов, это одно и то же, — настаивал Дейл.

— Как юрист, я с вами не согласен, — сказал Мейсон. — Но это ваше дело.

— Я пришел сюда не спорить, — сказал Дейл. — Я должен признаться, своим заявлением я поставил себя в трудное положение. Так что, если миссис Моор захочет воспользоваться им…

— Она захочет, — сказал адвокат.

— Вы хотите сказать, она подаст на меня в суд?

— Вот именно.

— Но ведь формально, мистер Мейсон, я не обвинял миссис ни в чем, я говорил о ее муже, ныне покойном.

— Однако вы сказали, что найденные деньги похищены у компании «Продактс Рифайнинг». Теперь оказалось, в растрате виновен вовсе не Моор, а ваш родственник.

— Тогда какого же черта Моор исчез таким странным образом? — спросил Дейл.

Мейсон пожал плечами.

— Вы не облегчаете мне дело, — сказал Дейл.

— А вы рассчитывали на это? — спросил адвокат.

— Ну, я думал, встречу разумное отношение.

— Я всегда стараюсь быть разумным.

— Послушайте, — наконец решился Дейл. — Мне не хочется обнародовать тот факт, что растратчиком является Руни. Это подорвет мой престиж в глазах акционеров компании. Следовательно, мне придется покрыть недостачу.

— Рад слышать, — сказал Мейсон.

— Финансовая структура нашей компании такова, что… Впрочем, это довольно сложно.

— Я так и думал.

— Мне хотелось бы уладить дело с миссис Моор, — сказал Дейл.

— На какой основе?

— Я не думаю, что мое заявление нанесло большой ущерб делу миссис Моор, но я готов взять на себя выплату вашего гонорара и думаю, это будет разумное соглашение.

Мейсон улыбнулся.

— Мои гонорары довольно высоки.

— Боюсь, что так, — согласился Дейл.

— Сколько вы готовы заплатить?

— Скажем, пять тысяч долларов.

— Я должен обсудить это с моей клиенткой, — сказал Мейсон.

— А сразу вы не можете мне ответить?

— Думаю, моя клиентка согласится на сумму не меньше чем десять тысяч долларов.

— В качестве вашего гонорара? — удивленно спросил Дейл.

— Допустим, пять тысяч долларов пойдут на уплату моего гонорара, а остальные — на покрытие прочих расходов.

— Но ведь она не настолько бедна, — сказал Дейл.

— Из-за сложившихся обстоятельств и вашего интервью следствие задержало ее деньги в качестве улики.