Перри Мейсон (№12) - Дело подмененного лица

— Вы ошибаетесь.

Мейсон продолжал:

— У вас есть два способа защиты. Первый: вы поссорились с мужем на верхней палубе. Он пытался ударить вас, и вы вернулись в каюту. После этого кто-то вышел из госпиталя и застрелил его. Этим способом вы могли бы воспользоваться, если бы не солгали капитану и не пытались спрятать пояс. Значит, остается второй вариант защиты: ваш муж застрелился и упал за борт, предварительно отдав вам пояс. Но тогда вам нужно опровергнуть показания Эйлин Фелл.

— Так как же быть? — спросила миссис Ньюберри.

— Прежде чем довериться вам, — ответил Мейсон, — я должен выяснить две вещи.

— Какие?

— Одна из них заключается в том, выдержат ли показания Эйлин Фелл перекрестный допрос. Другая: почему вы не признаетесь, что звонили в капитанскую рубку?

— Вы не верите мне?

— Я боюсь верить, — признался Мейсон. — Слишком многое поставлено на карту. Я позволю вам рассказать свою версию в суде, когда уверюсь, что она правдива. Один раз вы уже солгали, думая, что это позволит вам выйти сухой из воды. Вы можете солгать и вторично, рассчитывая на то же. Еще учтите, излагая свою историю в полиции, вам придется объяснить, почему вам были нужны эти деньги. Тем самым вы раскроете настоящую фамилию вашего мужа, и на свет выплывет история с присвоением денег.

— Она так или иначе выплывет, — безнадежно сказала миссис Ньюберри.

— Но это можно отсрочить на несколько часов, — сказал Мейсон. — А за это время я займусь компанией «Продактс Рифайнинг». В самой истории с растратой есть что-то подозрительное. Главный ревизор Руни получил свой пост благодаря родственным связям с президентом. Мне пришла в голову мысль, что он может быть некомпетентен и, наверное, бухгалтерские книги находятся в таком состоянии, что по ним трудно понять, кто именно взял деньги. Если же теперь он узнает о смерти Моора, то взвалит обвинение на него и, возможно, так подделает документы, чтобы они подкрепляли его обвинение. Тем самым он спасет свое лицо. Если есть какая-то причина, по которой компания «Продактс Рифайнинг» не решается привлечь Карла Моора к уголовной ответственности, я должен выяснить это и расстроить их замыслы, прежде чем они узнают о его смерти.

— Значит, вы считаете, что растрата может никогда и не выплыть на свет?

Адвокат кивнул.

— Это очень важно для Бэлл, — сказала миссис Ньюберри.

— Да, — согласился Мейсон. — Все это мне удастся сделать, если я найду слабое место в их ревизии и сыграю на нем, прежде чем они узнают о смерти Моора. Но для этого мне нужно сразу отправиться туда, как только мы причалим. А значит, оставить вас на растерзание полиции и репортеров.

— Я выдержу это, — сказала миссис Ньюберри, решительно вздернув подбородок. — Делайте все, что нужно, лишь бы помочь Бэлл.

— На пристани меня будет ждать детектив, — сказал Мейсон. — Мы полетим с ним в Лос-Анджелес и займемся там делом. Когда я дерусь, то не занимаю оборонительную позицию и не жду нападения, а нападаю сам. Я отыскиваю слабое место в обороне противника и наношу удар по нему. Итак, чтобы выставить против вас обвинение, окружному прокурору понадобится доказать, что вы взяли деньги у Карла для того, чтобы их вернуть компании и тем самым спасти Бэлл от разоблачения. Чтобы свести здесь концы с концами, прокурору потребуется некоторое время. А я в этот срок постараюсь оказать давление на компанию «Продактс Рифайнинг» и добиться, чтобы они не выступили с обвинением вашего мужа в присвоении денег.

Миссис Ньюберри подошла ближе к адвокату. Ее взгляд оживился.

— Положитесь на меня, мистер Мейсон, — сказала она. — Я буду тверда. Они не вытянут из меня ни слова.

— Хорошо, — кивнул Мейсон. — Не отвечайте ни на какие вопросы о вашем прошлом. Не давайте им никакой ниточки, связывающей личность вашего мужа с именем Карла Моора. Каждая минута отсрочки даст мне время для работы. А оно, — мрачно закончил он, открывая дверь, — мне очень понадобится.

Мейсон нашел Бэлл Ньюберри в ее каюте вместе с Деллой Стрит.

— Как дела, Бэлл? — спросил он.

— Пока все в порядке, — сказала она. — Меня допрашивали.

— Что вы отвечали?

— Я сказала, что они не полицейские, а мучители, и отказалась отвечать на вопросы. Еще возмутилась, что они обвиняют мою мать в убийстве мужа.

Во взгляде Мейсона было сочувствие.

— Простите, Бэлл, что я заставил вас вести себя так, но поверьте мне, это для нас единственный выход.

— Вы думаете, если я назову настоящее имя отца, они узнают о той лотерее и…

— Что-то в этом роде, — сказал адвокат. — Чтобы выстроить защиту, мне нужно несколько часов, в течение которых никто не заподозрил бы, что Карл Ньюберри является на самом деле Карлом Моором.

— Этого времени вам хватит? — спросила Бэлл.

— Не знаю, — пожал плечами Мейсон. — Я сделаю все, что в моих силах.

— Селинда Дейл пыталась встретиться с Бэлл, — сказала Делла. — Она полна сочувствия и…

— Держи Бэлл подальше от нее, — приказал адвокат. — Говори всем, что она взволнована и не хочет никого видеть.

— Так я и делаю, — сказала Делла. — Полицейские, конечно, входят, несмотря ни на что.

— Как мама? — спросила Бэлл у адвоката. — Она держится?

— Держится, — ответил он.

— А что за свидетель, видевший ее на палубе?

Мейсон отмахнулся.

— Не обращайте на это внимания, — сказал он. — Мало ли о чем болтают.

Он повернулся к Делле Стрит.

— Делла, нужно узнать, кто послал записку Карлу Моору. Рассыльный говорит, что получил ее у казначея. А тот утверждает, будто занимался какими-то делами и не видел, кто положил записку на стеклянную полку перед его окном. На конверте была надпись: «Немедленно вручить Карлу Ньюберри». Он вызвал рассыльного и велел ему передать записку. Бэлл сказала:

— Кажется, я знаю, что было в записке, мистер Мейсон.

— Что? — спросил он.

— Там было карандашом написано только три слова: «Верхняя палуба о’кей» и не было никакой подписи.

— Почерк был мужской?

— По-моему, женский. Вот почему я никому не сказала о записке. Я знала, у Карла не может быть ни с кем романа, но мама могла приревновать его.

Мейсон сказал:

— Эту информацию можете сообщить полиции. Но вы не должны ничего рассказывать о своем прошлом, Бэлл: о том, где вы жили, учились и так далее. И между прочим, измените прическу. Сейчас вы слишком похожи на Уинни Джойс. Полиция может выследить вас по этому сходству.

Делла Стрит взялась за расческу.

— Сейчас я устрою это.

Глава 7

Пол Дрейк, глава Детективного агентства Дрейка, ожидал прибытия парохода на пристани. Мейсон сразу разглядел его в толпе встречавших.

Адвокат незаметно подмигнул детективу, прошел со своим багажом через таможню, отражая натиск репортеров, посадил Деллу Стрит в такси и потом сел сам.

Прежде чем шофер успел захлопнуть дверцу, в ту же машину нырнул Пол Дрейк, до этого расхаживавший по тротуару с видом стороннего наблюдателя.

— Быстрей в аэропорт, — приказал шоферу Мейсон. Дрейк сообщил:

— Я нанял самолет, Перри… Черт возьми, вам следует брать отпуск каждые полгода. Вы оба сбросили по несколько лет. Делла, та вообще выглядит девочкой.

Усмехнувшись, Мейсон ответил:

— Можешь не продолжать, Пол. Последнее время ее осаждали настоящие эксперты по комплиментам. Лучше выдавай информацию, да побыстрей.

— Так что там насчет убийства? — спросил Дрейк.

— Я все расскажу тебе после того, как узнаю, какие у тебя сведения о компании «Продактс Рифайнинг».

Дрейк вынул из кармана записную книжку.

— У них недостача в двадцать пять тысяч долларов. Ее обнаружил главный ревизор компании Кастер Дентон Руни через два дня после исчезновения бухгалтера Карла Моора. Руни обвинил его в присвоении денег и потребовал немедленно возбудить против него уголовное дело. Но юрист компании довольно консервативный малый, пока не выяснит, не начнет дела. Там замечено нечто подозрительное, только мне еще не известно, что именно. Корпорация пригласила для повторной ревизии посторонних бухгалтеров и наняла частных сыщиков, чтобы они нашли Моора. Насколько я знаю, пока им это не удалось.

Сам я не встречался с Руни. Джексон виделся с ним и ничего не добился. Он назвал его самодовольным петухом, совершенно некомпетентным и получающим четыреста шестьдесят долларов в месяц только за то, что имел счастье жениться на сестре супруги президента.

— Она ведь, кажется, умерла? — спросил Мейсон.

— Жена Дейла?

— Да.

— Умерла. Но жена Руни находится в добром здравии и держит его в ежовых рукавицах. Дома он тряпка, зато в конторе диктатор. Тебе знаком такой тип людей?

— Да, — сказал Мейсон. — Удалось узнать что-нибудь о нем?

— Только то, что дарит цветы одной блондинке, — удрученно сказал Дрейк.

— Кто эта блондинка?

— Марджори Трентон. Адрес: Пайнроуд-Драйв, 3618, квартира 14Б. Это что-нибудь дает тебе?

— Ничего, — сказал Мейсон. — Пока, насколько я понимаю, она не имеет отношения к делу.

— Я приставил к ней агента для наблюдения, но он ничего не узнал, — сказал Дрейк. — Вот ее снимок, сделанный потайным фотоаппаратом.

Мейсон взглянул на увеличенный снимок, напечатанный на глянцевой бумаге, и усмехнулся:

— Да уж, действительно потайным! Где он сделан?

— На пляже, когда она загорала.

— Блондинка выглядит состоятельной, — заметил Мейсон и добавил: — И интересной.

Делла Стрит изучала фотографию с тем скептическим видом, с каким одна женщина разглядывает другую, потом сказала:

— Она тратит на себя много денег. И этот купальный костюм надела, чтобы привлечь к себе внимание. Вы заметили дорогие часы на ее руке?

Мейсон посмотрел на снимок.

— Сможешь узнать что-нибудь о них, Пол? — спросил он.

— Попробую, — ответил детектив. — А зачем это тебе?

Мейсон объяснил:

— Мы хотим разыграть шутку с часами, Пол, и это нужно сделать побыстрей.

— Что за шутка? — спросил детектив.

— Пока еще не знаю, — ответил Мейсон, — но нам нужно загнать Руни в угол. Только тогда он расскажет всю подноготную о растрате. А получив такое оружие, мы сможем оказать давление на компанию «Продактс Рифайнинг» и заставить ее молчать.

Дрейк сказал:

— По-моему, дело с этой компанией, Перри, обстоит так. «Продактс Рифайнинг» и другие компании имеют объединенное правление и компанию — держателя акций. Одни филиалы компании вносят деньги на текущий счет, а другие берут взаймы и выдают долговые расписки. Затем они постепенно изымают их из обращения, а те деньги заимствует другая компания, и все остается шито-крыто.

— Ты думаешь, таким образом они увиливают от уплаты подоходного налога? — спросил Мейсон.

— Конечно. Компания-держатель проделывает фокус с деньгами. И «Продактс Рифайнинг» участвует в нем. Мне думается, всем этим делом руководит ловкий юрист, но, как ты понимаешь, он не выходит вперед и не требует лаврового венка в награду.

— Понимаю, — усмехнулся Мейсон. — Если Чарлз Уитмор Дейл попытается надуть меня, я натравлю на него налоговых инспекторов.

— Но прежде тебе нужно получить об этом секретные сведения, — предупредил Дрейк.

— Мы выудим их у Руни, — сказал Мейсон. — Мы его прижмем чем-нибудь.

— Что ты имеешь в виду?

— Черт возьми, Пол, у нас нет времени на церемонии. Мы подстроим какое-нибудь ложное обвинение. Начнем с этих ручных часов и выкурим Руни из норы.

— Подожди, Перри, — запротестовал Дрейк. — Руни — респектабельный влиятельный человек. Если у него роман с блондинкой, это его дело. Если ты собираешься посадить в тюрьму всех женатых мужчин, дарящих цветы своим приятельницам, тебе не хватит тюрем.

— Их и так не хватает, — сказал Мейсон, усмехаясь.

— Послушай, Перри, ты поступаешь опрометчиво. Та девушка могла получить эти часы в подарок от матери или возлюбленного. Руни может быть просто случайным знакомым… Черт возьми, я дал тебе пуговицу, а ты пришиваешь к ней жилет. Повторяю, ты играешь с динамитом.

— Что ж, если бы инженеры не играли с динамитом, то они не построили бы железных дорог, — отшутился Мейсон. — А в конце концов, какая разница: жилет пришивается к пуговице или пуговица к жилету? Результат один.

— С ним бесполезно спорить, Пол, — сказала Делла Стрит. — Ему не терпится ввязаться в драку.

Взглянув на часы, Мейсон обратился к шоферу:

— Прибавь скорость, приятель.

Дрейк сказал удрученно:

— Сейчас чертовски неподходящее время для процесса с убийством, Перри. Недавно в Лос-Анджелесе Болдуин Ван Денси защищал одного подсудимого и добился для него оправдания. Прокурору что-то показалось подозрительным, он начал копать и, кажется, выяснил, что кто-то из присяжных был подкуплен. Против Ван Денси возбуждено дело. Теперь все присяжные боятся, что их заподозрят в продажности, и у них почти невозможно добиться оправдательного приговора. Прокурору удается проводить важные дела через суд и получать почти по всем обвинительные приговоры.

— Это не продлится долго, — сказал Мейсон.

— Боюсь, что продлится. Ассоциация адвокатов будет проверять каждого присяжного…

— Моих присяжных они могут проверять сколько угодно, — сказал Мейсон. — Если я не добьюсь для своего клиента оправдания, то я достоин того, чтобы сгнить в тюрьме… Обо мне прокурор не упоминал в связи с этой историей?

— Правда, он сделал несколько замечаний в адрес некоего атторнея, который эффективными методами превращает судебный процесс в фарс.

— Иными словами, Пол, — усмехнулся Мейсон, — ты пытаешься отговорить меня от инсценировки с часами?

— Ну, мне не хотелось бы, чтобы ты с корабля отправился прямиком в тюрьму, — ответил Дрейк.

Мейсон объяснил:

— Нам приходится действовать в обстановке, где все складывается против нас, Пол. Ньюберри, погибший в эту ночь, является на самом деле Карлом Моором. Его приемная дочь влюблена в сына миллионера. Плюс ко всему она чертовски славная девушка. Сегодня же на всех углах появятся газеты с ее фотографиями, а к вечеру прокурору станет известно настоящее имя ее приемного отца. Узнав об этом, Руни постарается приписать все бухгалтерские недочеты умершему. Они навалят кучу грязи на гроб Моора. Я должен опередить их и первым нанести удар.

Делла Стрит улыбнулась детективу.

— Ты видишь, бесполезно спорить, Пол. Марджори Трентон может спасти только авиационная катастрофа.

— Подумать только, — простонал Дрейк, — четверть часа назад я действительно был рад вас видеть!

Глава 8

Дрейк остановил машину около многоквартирного дома и оглядел его внушительный фасад.

— Здесь, — сказал он. — Пайнроуд-Драйв, 3618.

— Тут дорогие квартиры, — заметил Мейсон. — Что тебе удалось узнать об этой женщине, Пол?

— Почти ничего. Она живет здесь под именем Марджори Трентон. Хорошо одевается. Ей тридцать лет. Вероятно, у нее не безгрешное прошлое, но пока нам ничего такого не удалось раскопать.

— Драгоценности есть?

— Очень немного.

— А в отношении ручных часов ты уверен?

— Да. Мой агент утверждает, что она носит их всего полтора месяца.

— Тебе не удалось узнать, где они были куплены?

— Черт возьми, Перри! — вспылил Дрейк. — Когда мы могли это сделать? Я позвонил в свою контору только три часа назад из аэропорта в Сан-Франциско. Частное детективное агентство — это ведь не полиция. У нас нет ни ее организации, ни ее власти, ни…

Открывая дверцу машины, Мейсон сказал:

— Не кипятись, Пол. Я прекрасно знаю, чего у нас нет. Я не раз сам сталкивался с этой проблемой. Стоит человека обвинить в преступлении, и в ход пускается вся юридическая машина, чтобы доказать его вину. Но когда нужно раздобыть доказательства невиновности человека, мы наталкиваемся на каменную стену равнодушия властей. Вот почему мне приходится прибегать к тому, что прокурор назвал «эффективными методами, превращающими судебный процесс в фарс».

Дрейк сказал:

— Лично я не испытываю особой радости при мысли о предстоящем спектакле. Ты уверен, что мы не окажемся в тюрьме?

— Уверен, — ответил Мейсон.

— Ну смотри, законы тебе известны. — В голосе Дрейка слышалось сомнение.

— Дело не в законах, а в человеческой натуре. С точки зрения закона мы суем шею в петлю, но тут в дело вступают законы человеческой натуры, и мы выходим победителями. Юридический риск в нашей затее есть, практического — нет. Главное, не ошибиться в типе женщины, с которой нам предстоит иметь дело.

— Судя по всему, этой девушке хорошо известно, с какой стороны хлеб намазан маслом, — заметил Дрейк.

Мейсон распахнул дверь вестибюля.

— Она тома, Пол?

— Конечно. Мой агент дежурит напротив дома. Он сделал мне знак: «Все в порядке, можете идти».

Адвокат подошел к столу портье.

— Позвоните, пожалуйста, мисс Трентон, — сказал он ему, — и передайте, что с ней хочет поговорить по важному делу мистер Дрейк.

Портье соединился с квартирой Трентон.

— К вам пришли два джентльмена, мисс Трентон. Одного из них зовут Дрейк… по делу… минутку… — Прикрыв микрофон рукой, он обратился к Мейсону: — По какому именно делу вы пришли?

— По поводу драгоценностей.

— Это слишком неопределенно.

Мейсон повысил голос:

— Это частное дело. Мы хотели сохранить его в тайне, но если мисс Трентон угодно, мы можем объявить во всеуслышание.

Портье тут же получил приказ пропустить их. Мейсон и Дрейк поднялись в лифте на пятый этаж и подошли к квартире 14Б. Адвокат постучал в дверь. Она приоткрылась, и в щели показалась хорошенькая белокурая девушка с настороженными голубыми глазами. Она придерживала у ворота легкий халатик.

— Я вас не знаю, — категорически заявила она. — И не впущу в квартиру. Я только начала переодеваться.

— Что ж, поговорим здесь, — сказал Мейсон. — Это мистер Дрейк. У его жены украли платиновые часы. У нас есть сведения, что эти часы находятся теперь у вас.

Женщина встревожилась.

— Входите.

Она распахнула дверь. Мейсон и Дрейк вошли в квартиру.

— Вы детективы? — спросила она.

— Не важно, кто мы, — сказал Мейсон. — Покажите часы. К женщине вернулась настороженность.

— И не подумаю! Почему я должна показывать вам часы? Чем вы докажете, что это те же самые, которые у вас украдены?

— Ручные платиновые часы овальной формы, обрамленные бриллиантами, с четырьмя изумрудами с каждой стороны, — подробно обрисовал Мейсон.

— Описание верное, — ответила женщина. — У меня такие часы, но это ничего не значит. Откуда я знаю, что они принадлежали вам?

— Я думаю, она права, Перри, — вмешался Дрейк. — Нельзя настаивать, чтобы она по первому требованию предъявила часы…

— Что ж, тогда позвоним в полицию, — сказал Мейсон, подходя к телефону, — и попросим прислать агента…

— Нам не хотелось бы иметь дело с полицией, — сказал Дрейк.

— И мне тоже, — поддержала его мисс Трентон. — Подождите, я, кажется, нашла выход. Сейчас позвоню кое-куда, и, думаю, мы все выясним.

— Кому вы хотите звонить? — подозрительно спросил Мейсон.

— Человеку, подарившему мне часы.

Он закрыл от нее телефон.

— О нет, это я вам не позволю.

— Почему?

— Откуда мне знать, может быть, это тот парень, который свистнул часы. Вы предупредите вора, и он смоется. Лучше поедем, сестренка, в полицию и там все выясним.

— Я уверена, вы ошибаетесь, — возразила женщина. — Если это и краденые часы, то вор, видимо, продал их в какой-нибудь солидный ювелирный магазин, где они и были куплены человеком, подарившим их мне. Он занимает крупный пост в компании и не станет красть часы…

— Знаете, что мы сделаем? — сказал Мейсон. — Позвоните ему и попросите приехать сюда по важному делу, но не говорите, по какому именно. Понятно?

Она кивнула. Мейсон отодвинулся от телефона. Мисс Трентон набрала номер:

— Мне нужно поговорить с мистером Руни… Хэлло, Кастер, говорит Марджи. Послушай, мне нужно, чтобы ты приехал сюда… по телефону я не могу сказать зачем… Но это очень важно. Прошу тебя, приезжай… Когда? Как можно скорей… Конечно, дорогой… До свидания, милый…

Повесив трубку, она сообщила:

— Он приедет через несколько минут.

Мейсон сел в кресло, скрестив длинные ноги, Дрейк — на край стола, Марджори Трентон опустилась на стул, запахнув свой легкий халатик, и сказала:

— Итак, похоже, нам придется подождать.

— Вы ведь собирались переодеться, — напомнил Мейсон. Она отрицательно покачала головой.

— Я не оставлю вас одних в этой комнате. Поэтому подождем так.

— А как насчет того, чтобы выпить? — поинтересовался Дрейк.

— Я думала, что вы детективы.

— Это еще не причина, чтобы не пить, — заметил Мейсон.

— Ладно, — сдалась Марджори, — пойдемте на кухню, поможете приготовить лед.

Мейсон рассмеялся.

— Пошли, Пол, это мужское дело. Хозяйке не хочется оставлять тебя одного в комнате.

— Вы считаете, что я не права?

— Вы умная девочка, — сказал Мейсон.

— Вы тоже поумнели бы, прожив мою жизнь, — ответила Марджори.

Они прошли в кухню. Мейсон открыл холодильник, вынул оттуда поднос с кубиками льда и сунул его под кран.

— У вас была трудная жизнь? — спросил он.

— Я не собираюсь рассказывать вам свою биографию, — ответила женщина.

— Ну, ведь о чем-то нам нужно говорить, — заметил Мейсон. Она нервно рассмеялась.

— Давно у вас эти часы? — небрежно спросил он.

— Когда их украли у миссис Дрейк?

— Месяца три назад, — ответил Мейсон.

— Когда мне подарили их, они выглядели новыми.

— Я возьму бутылку шотландского виски, — сказал Дрейк.

— Давайте забудем о часах до приезда вашего дружка.

— Я не сказала, что он мой дружок, — возразила Марджори.

— Конечно нет, — согласился Мейсон, опуская кубики льда в стакан. — Вероятно, это просто агент по подписке, постучавший вам в дверь. Чтобы помочь ему, вы подписались на десяток журналов и в качестве премии получили эти часы.

Держа бутылку виски над стаканом, Марджори произнесла:

— Еще немного сарказма — и вы не получите виски.

— Тогда молчу, — улыбнулся Мейсон. Женщина внимательно взглянула на него.

— Почему вы напускаете на себя вид прожженного человека? На самом деле вы не такой. Зачем вам нужно запугивать меня?

На секунду Мейсон опешил, но потом рассмеялся:

— Благодарю за комплимент, но я стараюсь вести себя по-джентльменски.

— Ол-райт! — сказала она, наливая виски.

— Мне немного, — предупредил Мейсон. Она налила виски на два пальца в его стакан.

— О’кей, — сказал Дрейк. — И мне столько же.

Она налила виски в остальные стаканы, и мужчины добавили воды из сифона. Они вернулись со стаканами в гостиную. Оглядев ее, Дрейк заметил:

— Приятная квартирка.

— Мне тоже нравится, — ответила Марджори.

— Давно живете здесь?

— Три месяца.

— Она обходится недешево, — заметил детектив.

— Если вас интересует арендная плата, — сказала она, — можете справиться у управляющего.

Мейсон рассмеялся. Взглянув ему в глаза, Марджори сказала:

— Бросьте притворяться. Мы можем быть друзьями.

— Благодарю вас, — ответил он.

Она с интересом разглядывала его лицо, потом, кивнув и отпив виски из стакана, сказала:

— Зачем запугивать меня? Что вам нужно?

— Нас интересуют часы, — ответил Мейсон.

— Что именно?

Дрейк поспешно вставил:

— Полегче, Перри. Она умаслит тебя и вытянет всю информацию. Лично мне не хотелось бы преследовать ее за присвоение чужой собственности, потому как я думаю, она не знала, что часы краденые. Но это я только так думаю. Ты понимаешь, что произойдет, если мы позволим ей исчезнуть, а потом окажется, она — скупщица краденого. Нас обвинят в сговоре с уголовной преступницей.

Марджори перевела взгляд на Дрейка.

— Чем больше я вникаю в это дело, тем подозрительнее оно мне кажется. Мистер Руни — бизнесмен. Лучше кончим все по-хорошему, иначе потом вы не оберетесь неприятностей.

— Нам не привыкать, — ответил Мейсон, позвякивая льдом в стакане. — Чем занимается этот Руни?

— Состоит в дирекции одной компании.

— Какой компании? Улыбнувшись, Марджори ответила:

— В конце концов, мы ведь говорим о часах, а не о Руни?

— Он женат? — спросил Мейсон. Марджори презрительно фыркнула.

— Почему вас это интересует?

— Меня интересуют сведения о нем, — пояснил Мейсон, — вот почему: если он купил часы частным путем — это одно, если же купил их у вора, зная, что они краденые, — совсем другое. Эти часы стоят тысячу пятьсот долларов. Если ему удалось заплатить за них сотни две, то он знал, что они краденые.

— Ну, так могу точно сказать вам, что мистер Руни заплатил за них гораздо больше, чем две сотни. Он щеголь и транжира.

— Выясним, когда он придет, — сказал Мейсон. — А пока каково ваше мнение о европейской ситуации?

— Меня она не интересует.

Наступило молчание, потом Марджори Трентон сказала:

— Расскажите мне о себе.

— Что вас интересует? — спросил Мейсон.

— Вы адвокат?

— Да.

— Зачем вы хотите запугать меня?

— Полегче, Перри, — предостерег его Дрейк.

Марджори придвинула свой стул ближе к креслу Мейсона. Ее халатик слегка распахнулся, приоткрыв ноги в шелковых чулках.

— Если вы затеяли какую-то игру, — сказала она, — то лучше поговорим откровенно.

— Нас интересуют часы, — поспешно вставил Дрейк.

— Мне кажется, у вашей жены никогда не было часов.

Звякнул замок входной двери. Услышав этот звук, Марджори приподнялась со стула, но потом опять села. Дрейк усмехнулся, заметив ее смущение. Бросив на него презрительный взгляд, она запахнула халат. В комнату вошел мужчина сорока с лишним лет, черноглазый, с темными усами и седеющими висками. При виде мужчин он отпрянул к двери.

— Входите, Руни, — пригласил его Мейсон, — и закройте за собой дверь.

Руни раздраженно захлопнул ее пинком.

— В чем дело? — спросил он Марджори Трентон. — Почему ты не сказала мне, что у тебя посетители? Кто они такие и какого черта…

— Успокойтесь, — прервал его Дрейк. — Мы пришли, чтобы выяснить одно дело и избавить вас от огласки.

На лице Руни появилось настороженное выражение.

— Что вы имеете в виду под оглаской?

— А вот что, — ответил Дрейк. — Ручные часы, которые вы подарили этой даме, украдены у моей жены, и теперь меня интересует, как к вам попала краденая вещь.

— Вы сошли с ума, — сказал Руни.

— Не настолько, чтобы было заметно, — парировал Дрейк. Руни повернулся к Марджори.

— Какое-то вымогательство. Эти люди — шантажисты. Я предлагаю позвонить в полицию.

— Меня это вполне устроит, — сказал Мейсон. Марджори бросила на Руни предостерегающий взгляд.

— Именно этого они и добиваются. Но я подумала, что лучше не впутывать газеты в такое дело.

Руни сел.

— Послушайте, здесь какая-то ошибка. Я купил эти часы.

— Если вы имеете в виду какую-нибудь лавчонку… — начал Мейсон.

— При чем здесь лавчонка? За кого вы меня принимаете? Я купил часы у уважаемого ювелира.

Мейсон покровительственно улыбнулся.

— Я вполне понимаю ваши чувства, — сказал он. — Вы хотите пустить пыль в глаза вашей девушке. Но это вам не поможет. Вы оба в трудном положении, и единственный выход — во всем признаться.

— Скажи ему правду, Кастер! — воскликнула Марджори. — Они мне заморочили голову с кражей.

— Я купил эти часы в ювелирном магазине «Кунц и Каттер» и уплатил за них тысячу триста пятьдесят долларов, — сказал Руни.

Мейсон зевнул. Марджори Трентон потеряла терпение.

— Послушай, — сказала она Руни, — хватит бродить вокруг да около. Я не хочу ждать, пока прокурор спросит меня, где я взяла часы, и мои фотографии появятся в газетах.

— Может быть, ты думаешь, что мне этого хочется? — крикнул Руни.

— Тогда я передам все в руки полиции, — сказал Мейсон. — Я пытался предоставить вам шанс, вы не хотите им воспользоваться. Так что с меня хватит.

— Подождите, — вмешался Руни. — Откуда вы знаете, что это ваши часы? Они опознали их, Марджи?

— Они дали описание их.

— Чего вы добиваетесь? — вознегодовал Руни. — Я хорошо знаю, где я купил эти часы. Вы шантажисты!

— Ладно, братец, поедем в полицию, — устало бросил Мейсон.

— Нет, я не поеду в полицию, — заявил Руни. — Убирайтесь отсюда, и поживее.

— Или? — спросил Мейсон.

Руни попытался придумать альтернативу, но не сумел. Его лицо побагровело.

— Мы можем сделать только одно, — предложил Дрейк. — Поедем к «Кунцу и Каттеру» и возьмем с собой часы. Ведь вы не можете ручаться, что часы не краденые. В конце концов, даже крупные ювелирные магазины иногда покупают драгоценности у частных лиц.

— Мне эта идея не слишком нравится, — заявил Руни. — Вы суете нос в мои личные дела.

— Я так и думал, что она вам не понравится, — многозначительно сказал Мейсон.

— Значит, Кастер, ты действительно купил их в какой-то лавчонке! — взвилась Марджори.

Руни попросил:

— Оденься, Мардж.

— А ты пока понаблюдай за этой парочкой.

— Не беспокойся, — мрачно сказал Руни.

— Я буду готова через три минуты. — Марджори ушла в спальню. Руни нервно взглянул на часы.

— Я деловой человек, — сказал он. — Мне нужно вернуться в контору до пяти часов.

— Мы тоже деловые люди, — произнес Мейсон.

Руни сел. Все молчали. Наконец Марджори Трентон в строгом синем костюме вышла из спальни.

— О’кей, поехали.

В такси она пыталась поддержать разговор, но Руни был мрачен, и она замолчала. Когда машина остановилась у ювелирного магазина, она сказала Мейсону:

— Это по вашей части, приятель. Расплатитесь. Усмехнувшись, адвокат подал шоферу банкнот.

— Вы победили, — сказал он. — Пошли.

Они нашли Артура П. Каттера в его конторе. Он радушно приветствовал Руни, кивнул Мейсону и Дрейку и окинул Марджори Трентон одобрительным взглядом человека, умеющего ценить красоту.