Перри Мейсон (№12) - Дело подмененного лица

— Да. Он обратился ко мне по поводу пленки, оставленной для проявления миссис Морган Иве. Он назвался их другом и соседом.

— Кто такой Морган Иве?

— Жилец нашего дома. Он занимает квартиру на третьем этаже.

— Давно вы знаете Ивса?

— Месяца два.

— Сейчас я покажу вам фотографию и попрошу опознать Ивса. Скаддер предъявил свидетельнице отпечатанную типографским способом афишу, на которой был изображен человек в профиль и анфас. На его груди был отпечатан тюремный номер. Под фотографиями находились несколько отпечатков пальцев.

— Я возражаю, — сказал Мейсон.

— Нет необходимости представлять человека по его уголовным документам.

— Возражение отклоняется, — сказал судья. — Я хочу докопаться до сути дела.

— Вы знаете изображенного здесь человека? — спросил Скаддер.

— Да, это мистер Иве, — ответила женщина. — Но я и понятия не имела, что он…

— Значит, именно этот человек, известный вам под именем Моргана Ивса, жил на третьем этаже дома 3618 по Стоктон-бульвар? — спросил Скаддер.

— Да.

— И мистер Мейсон забрал у вас фотографии, оставленные женой мистера Ивса для проявки и напечатания?

— Да.

— Итак, знаете ли вы Роджера П. Картмана?

— Я мельком видела его. Он приехал из Гонолулу. У него была сломана шея, и миссис Иве сопровождала его в качестве сиделки.

— Его привезли в «скорой помощи» и внесли в квартиру мистера Ивса?

— Да.

— У меня все, — сказал Скаддер.

— Вопросов не имею, — заявил Мейсон.

— Мой следующий свидетель Кристофер Бордж, — объявил помощник прокурора.

Невозмутимый Бордж был приведен к присяге и занял свидетельское место.

— Вас зовут Кристофер Бордж, и вы в течение семи лет являетесь экспертом-криминалистом при местном отделе по расследованию убийств?

— Да.

— Какие дисциплины вы изучали, чтобы занять этот пост?

Мейсон удивленно поднял брови и спросил:

— Уж не сомневаетесь ли вы, уважаемый обвинитель, в квалифицированности этого человека как эксперта?

— Да, сомневаюсь, — отрезал Скаддер.

Бордж не обратил никакого внимания на перепалку, он спокойно сказал:

— Я изучал химию, дактилоскопию, судебную медицину, токсикологию, графологию, баллистику и прочие науки.

— Что вы имеете в виду под изучением дактилоскопии?

— Я посещал постоянные курсы по дактилоскопии, где нас учили снимать и проявлять отпечатки пальцев, в том числе и скрытые, фотографировать их, сравнивать и распознавать людей по их отпечаткам пальцев.

— Прошу вас взглянуть на этот снимок, где изображен Морган Иве, и сказать, знаете ли вы такого человека?

— Да.

— Кто это?

— Джеймс Уитли, известный также под именем Джеймса Клерка.

— Он сидел в тюрьме?

Мейсон вскочил с видом человека, загнанного в угол и борющегося из последних сил.

— Ваша честь, я возражаю против этого вопроса. Он не имеет отношения к делу.

— Сейчас ведь только предварительное слушание дела, ваша честь, — сказал Скаддер. — Я предполагаю в дальнейшем связать этот вопрос с делом.

— Возражение отклоняется, — сказал судья.

Бордж вытер носовым платком вспотевший лоб и бесцветным голосом сказал:

— Да, он сидел в тюрьме.

— Где?

— Дважды в Сан-Квентине за кражу со взломом, один раз в Фулсоме за вооруженный грабеж. Кроме того, он еще раза три или четыре арестовывался и недавно судился за убийство…

Мейсон снова вскочил.

— Ваша честь, я протестую. Любой человек может быть арестован…

— Протест принят, — сказал судья.

— Итак, — продолжал Скаддер, — это вы брали у Моргана Ивса отпечатки пальцев?

— Да, — ответил Бордж.

— Когда?

— В тысяча девятьсот двадцать девятом, в тысяча девятьсот тридцать четвертом и тридцать пятом годах.

— У вас есть с собой его отпечатки пальцев?

— Да.

— Предъявите их, пожалуйста.

Скаддер взял переданную ему Борджем карточку и сказал:

— Мне бы хотелось приобщить эти отпечатки к доказательствам.

— Не возражаю, — ответил Мейсон.

— Итак, мистер Бордж, — продолжал помощник прокурора, — ответьте, были ли вы вчера вечером в квартире Моргана Ивса?

— Да.

— И что вы там делали?

— Я снимал скрытые отпечатки пальцев и фотографировал их.

— Эти фотографии у вас с собой?

— Да.

Бордж вытащил из кармана толстую пачку снимков. Скаддер встал и сказал медленно и четко, чтобы всем была понятна важность его вопроса:

— Среди снятых вами в этой квартире отпечатков вы нашли отпечатки Моргана Ивса?

— Да.

— Где?

— В самых различных местах: в ванной комнате, на столе, на зеркале, на ручке двери и на использованном лезвии бритвы.

— Вы сфотографировали эти отпечатки?

— Да.

— Снимки у вас с собой?

— Да.

— Я предлагаю приобщить их к доказательствам.

— Возражений не имею, — сказал Мейсон. Скаддер передал пачку снимков секретарю суда.

— Итак, вы нашли какие-нибудь другие отпечатки пальцев в квартире? — спросил Скаддер.

— Да, — ответил Бордж.

— Кому они принадлежали?

— Протестую против этого вопроса! — крикнул Мейсон, вскакивая.

— Протест отклоняется, — сказал судья. Бордж усмехнулся.

— Я нашел там отпечатки пальцев Перри Мейсона, — сказал он, — и Пола Дрейка, детектива, который работает на Мейсона. Кроме того, в квартире стояло инвалидное кресло, на котором были отпечатки пальцев человека, по-видимому занимавшего его. Также мной были найдены отпечатки пальцев женщины на различных вещах.

— И вы сфотографировали эти отпечатки и пометили на каждом снимке место, где они были найдены?

— Да.

— Прошу приобщить эти снимки к доказательствам.

Мейсон с видом окончательно потрясенного человека откинулся на спинку кресла. Судья Ромли сказал:

— Кажется, нет возражений, и снимки могут быть приобщены к доказательствам.

— Итак, мистер Бордж, — продолжал Скаддер, — вы присутствовали в той квартире вчера приблизительно в десять пятнадцать вечера, в то время, когда там находились Перри Мейсон, Пол Дрейк, некая Делла Стрит и инспектор Бодфиш?

— Да.

— И вы слышали, как я обвинил Мейсона в том, что он похитил и спрятал Роджера П. Картмана, временно находившегося в этой квартире, чтобы тот не смог явиться в суд и дать показания по делу Энн Моор?

— Да, я слышал это обвинение.

— Какое заявление сделал Перри Мейсон в ответ на мое обвинение?

Мейсон вскочил и закричал в отчаянии:

— Ваша честь, я протестую…

— Протест отклоняется, — сказал судья.

Бордж невозмутимо сказал:

— Мейсон заявил, что вам не удастся ничего добиться. Никакой состав присяжных не поверит показаниям ранее судимого человека, а его соучастником по похищению был ранее судимый. Кроме того, Перри Мейсон заявил, что вам не удастся ничего доказать.

— Можно приступить к перекрестному допросу, — объявил Скаддер.

Мейсон пристально посмотрел на Борджа, вытиравшего лоб платком.

— У скольких людей вам пришлось брать отпечатки пальцев, мистер Бордж? — спросил он.

— Не считаю этот вопрос существенным, — возразил Скаддер.

— Он касается квалифицированности свидетеля как эксперта, — сказал Мейсон. — Вы ведь выяснили ее, я тоже хочу задать ему подобный вопрос.

— Я считаю вопрос защитника уместным, — сказал судья Ромли. — Он не сомневается в профессиональной пригодности свидетеля, а просто выясняет степень его квалифицированности. Возражение отклоняется.

— Я не помню, у скольких людей мне пришлось брать отпечатки пальцев, — сказал Бордж. — Наверно, их было тысячи.

— Вы помните вашего первого клиента?

— Конечно нет. Это было лет пятнадцать назад.

— А последнего?

Во взгляде Борджа появилось удовлетворение.

— Последним человеком, у которого я брал отпечатки пальцев, был… — Тут он сделал драматическую паузу и метнул торжествующий взгляд на помощника прокурора. — Карл Моор. Я снял его отпечатки пальцев в городском морге в два часа ночи. Вскоре после того, как вы заявили репортерам, что это труп не Карла Моора, а другого человека.

Мейсон колебался несколько секунд, потом сказал:

— Вы твердо знаете, что это был Карл Моор?

— Конечно, — сказал Бордж. — Тело пробыло в море два дня, но я без труда снял отпечатки пальцев. Они остаются неизменными у человека даже после смерти. Это самый убедительный способ опознания.

— А нельзя спутать отпечатки пальцев двух разных людей?

— Никогда, — категорически заявил Бордж.

— Но дабы убедиться, что перед вами труп Карла Моора, — сказал Мейсон, — вам нужно было с чем-то сравнить его отпечатки пальцев?

— Разумеется. При поступлении на работу в банк у Моора взяли отпечатки пальцев, и они были предоставлены в распоряжение полиции.

— О, вот как, — сказал Мейсон с таким видом, будто это сообщение окончательно выбило почву у него из-под ног.

— Есть еще вопросы к свидетелю? — спросил судья.

Мейсон медленно вышел из-за стола, взял пачку снимков отпечатков пальцев, лежащую перед секретарем суда, и спросил Борджа:

— А фотографии отпечатков пальцев покойного Карла Моора с вами?

Бордж сунул руку в карман и достал конверт с фотографиями.

— Они все помечены, — сказал он Мейсону, усмехнувшись. — Можете взглянуть.

Некоторое время адвокат разглядывал снимки, тасуя их в руках. Потом поднял один и спросил:

— А что за отпечаток на этой фотографии, мистер Бордж?

— Это отпечаток пальца Моргана Ивса, — ответил тот, — человека, снимавшего ту квартиру. Я нашел множество его отпечатков на самых разных вещах: бутылках, стаканах, бритвенном приборе, на зеркалах, в ванной… Тот отпечаток, что вы мне показываете, был найден на оконном стекле.

Мейсон отложил снимок в сторону.

— А эти?

— Отпечатки пальцев, снятые с трупа Карла Моора.

— А вот эти?

— Отпечатки пальцев женщины, которая, по-видимому, была сиделкой при Роджере П. Картмане.

— А эти?

— Отпечатки пальцев, снятые с инвалидного кресла. Наверное, они принадлежат Роджеру П. Картману.

Неожиданно Мейсон сказал:

— Послушайте, вы основываете свои показания не на внешнем виде отпечатков, а на тех подписях, которые вы сделали под снимками.

— Конечно, мне пришлось подписать их, чтобы разобраться сразу, — сказал Бордж. — Но я могу взять лупу и опознать каждый из этих отпечатков.

— Можете вы сделать это здесь, в суде? — спросил Мейсон.

— Конечно.

Мейсон вынул из кармана листок бумаги, прорезал в нем окошко и наложил его на один из снимков так, чтобы был виден только отпечаток без подписи. То же самое он проделал еще с двумя снимками.

— Итак, — торжествующим тоном сказал он, — посмотрим, удастся ли вам без подписей идентифицировать эти отпечатки.

— На это нужно время, — сказал озадаченный Бордж.

— Потратьте столько, сколько нужно.

Эксперт вынул из кармана лупу и, наклонившись, стал изучать снимки.

— Мне нужно свериться с некоторыми данными в моей записной книжке, — наконец сказал он. — Два отпечатка одинаковы. По-моему, они принадлежат Роджеру П. Картману, но я не совсем уверен.

— Можете заглянуть в записную книжку, — разрешил Мейсон. Бордж посмотрел в книжку.

— Вот эти два снимка, — уверенно сказал он, — сделаны с указательного пальца правой руки Роджера П. Картмана, то есть человека, занимавшего инвалидное кресло.

— Пометьте эти снимки крестиком, чтобы не было ошибки, — попросил Мейсон.

Свидетель вынул из кармана ручку и поставил на каждой фотографии по крестику. Мейсон торжествующе снял бумагу со снимков и сказал:

— А теперь, мистер Бордж, раз уж представлены вы нам как квалифицированный эксперт, не будете ли вы добры объяснить, почему вы решили, что отпечаток указательного пальца правой руки покойного Карла Моора идентичен отпечатку пальца Роджера П. Картмана?

Бордж изумленно смотрел на подписи под двумя снимками. Скаддер вскочил и поспешил на помощь свидетелю.

Судья Ромли с недоумением разглядывал Мейсона.

— Насколько я понял, мистер Мейсон, — сказал он, — вашей целью было запутать свидетеля?

— Нет, ваша честь, — ответил адвокат с улыбкой. — Когда всем станет понятно значение последних показаний свидетеля, дело против Энн Моор придется закрыть. Иначе перед обвинением встанет задача объяснить суду, каким образом случилось так, что человек, по показаниям свидетелей, убитый обвиняемой на борту корабля вечером шестого числа, оставил свои отпечатки пальцев в квартире в Сан-Франциско утром седьмого.

— Здесь какой-то обман, ваша честь, — сказал Скаддер. Мейсон улыбнулся.

— Если уважаемый обвинитель заинтересован в раскрытии этого обмана, — сказал он, — я могу дать ему два ключа к разгадке. Первый: когда Делла Стрит вечером шестого числа вышла на палубу, она случайно заняла почти то же самое место, где стояла Эйлин Фелл, перед тем как подняться на верхнюю палубу. Второй ключ: перед тем как Мооры уехали из Гонолулу, кто-то открыл чемодан мистера Моора и подменил фотографию Бэлл Ньюберри на снимок актрисы Уинни Джойс, на которую та очень похожа. Об остальном обвинитель должен догадаться сам.

Скаддер нагнулся в замешательстве и зашептался с Борджем. Потом он, явно растерянный, сказал:

— Я прошу у суда короткого перерыва. Мне нужно систематизировать некоторые факты.

— Надеюсь, мистер Мейсон, вы не будете возражать против короткого перерыва? — осведомился судья Ромли.

Мейсон согласился:

— Не буду возражать только при одном условии, ваша честь. Недавно помощник прокурора обвинил меня, что я прячу свидетелей. Однако он сам держит под стражей свидетельницу, вызванную мной в суд. Я имею в виду Эвелин Уайтинг, известную как сиделка Роджера П. Картмана.

— Это правда? — Судья обратился к Скаддеру. Тот был в полной растерянности.

— Да, ваша честь. Она была арестована час назад. Но я понятия не имел, что она свидетельница мистера Мейсона.

— Она получила повестку явиться в суд, — пояснил адвокат, — и это отмечено в книге у секретаря. Поэтому я требую разрешения поговорить с ней, прежде чем процесс будет продолжен.

— Возражений нет? — спросил судья у Скаддера.

— Нет, ваша честь. Повторяю, я понятия не имел, что эта женщина — свидетельница защиты.

— Когда вы сможете доставить ее сюда? — спросил судья.

— Через несколько минут. Она находится в комнате свидетелей. Думаю, бейлиф сейчас приведет ее сюда.

Пока бейлиф ходил за Эвелин Уайтинг, судья Ромли испытующе смотрел на Мейсона.

— Насколько я понимаю, мистер Мейсон, — сказал он, — вы утверждали, что вчера был найден труп не Моора, а другого человека?

— Да, ваша честь, — ответил адвокат. — Это заявление я сделал перед репортерами только для того, чтобы заставить обвинение снять отпечатки пальцев Моора.

— Но если это труп Моора, то как же вы объясните тот факт, что отпечатки пальцев Моора найдены на инвалидном кресле в той квартире, насколько я понял, и на других предметах?

— Я думаю, это объяснит моя свидетельница, — сказал Мейсон. — Если же она откажется, то я предоставлю это для объяснения моему ученому другу — помощнику прокурора. В конце концов, это дело его.

Скаддер раздраженно сказал:

— Надеюсь, мистер Мейсон понимает, прокуратура приветствует любую информацию, которая сможет пролить свет на загадочное дело.

Судья хотел что-то сказать, но в зал в сопровождении бейлифа вошла Эвелин Уайтинг. Ее привели к присяге, и она заняла свидетельское место. Видно было, что она сильно нервничает.

Посмотрев на судью, Мейсон начал:

— Надеюсь, суд позволит мне вести допрос свидетельницы в несколько необычной форме. Это позволит нам скорее выяснить дело. Мисс Уайтинг, вы отдаете себе отчет в том, что поклялись говорить правду и, если нарушите клятву, вас могут привлечь к суду за лжесвидетельство?

— Да.

— В течение некоторого времени, — сказал Мейсон, — вы поддерживали дружеские отношения с человеком, известным вам под именем Моргана Ивса?

— Да.

— Вы знали, что он судился ранее за уголовные преступления? После некоторого колебания Эвелин Уайтинг сказала:

— Да.

— А за несколько лет до этого вы были знакомы с Карлом Мо-ором?

— Да.

— И он предлагал вам выйти за него замуж?

— Да.

— Итак, три месяца назад Моргана Ивса арестовали в Лос-Анджелесе и судили по обвинению в убийстве?

— Да, но его оправдали, — поспешно сказала Эвелин Уайтинг.

— И Карл Моор был одним из присяжных на этом процессе? — спросил Мейсон.

— Да.

— Увидев Карла Моора в составе присяжных, вы решили оказать на него давление и добиться оправдательного приговора для любимого человека?

Эвелин Уайтинг молчала.

— Потом вы предложили Моору взятку, — продолжал Мейсон. — Напрасно вы запираетесь, мисс Уайтинг. Эти факты известны, и ваша вина очевидна. Советую вам рассказать правду.

Она молчала.

— Итак, — спокойно продолжал адвокат, — после окончания процесса и оправдания Моргана Ивса в распоряжении мистера Моора оказалось двадцать тысяч долларов, он был довольно наивен в житейских делах и не предпринял никаких попыток скрыть внезапно свалившееся на него богатство, а просто сменил фамилию, уехал вместе с семьей на Гавайи и зажил жизнью обеспеченного человека.

В это время защитник Моргана Ивса адвокат Ван Денси оказался под следствием по обвинению в подкупе присяжных. Прокурор начал против него дело. Мистеру Ван Денси и Моргану Ивсу было важно не допустить вызова мистера Моора в суд в качестве свидетеля. Новая фамилия спасла бы его от любопытства соседей, но не скрыла бы от опытных сыщиков. Поэтому вам, мисс Уайтинг, пришлось отправиться в Гонолулу и устроить мистеру Моору эффектное исчезновение. Чтобы объяснить причину поездки сестре, вы сказали, что едете туда на медовый месяц. Но мистер Иве, ваш тайный муж, был занят и не мог сопровождать вас. Поэтому он сел вместе с вами на корабль, а когда тот отчалил от пристани, спустился с борта по веревочной лестнице в моторный катер и вернулся на берег.

Вы же отправились в Гонолулу, объяснили мистеру Моору ситуацию и вместе с ним доработали план его исчезновения, первоначальная схема которого была придумана Ван Денси, Морганом Ивсом и, возможно, отчасти вами.

План таков. Вам было известно, что некий Роджер П. Картман попал на Гавайях в автомобильную катастрофу и сломал шею. Правда, это произошло два-три месяца назад. Вы купили билеты на имя Роджера П. Картмана и сопровождавшей его сиделки на тот самый пароход, которым в Америку возвращался мистер Моор с семьей под именем Карла Ньюберри. Время от времени он тайком посещал вашу каюту. Вы надевали на него стальной корсет, огромные черные очки, закрывавшие лицо, и выкатывали его в инвалидном кресле на палубу.

Вы знали о привычке Эйлин Фелл гулять после обеда по палубе, и когда начался шторм, вы решили, что настало самое подходящее время осуществить свой план. Предполагалось, мистер Моор совершит мнимое самоубийство и якобы упадет за борт. Вы рассчитывали, выстрелы привлекут внимание мисс Фелл и она увидит нечто похожее на тело человека, упавшего за борт.

Однако любопытство заставило мисс Фелл подняться на верхнюю палубу, и она увидела у перил еще и женскую фигуру, так что вместо самоубийства встал вопрос об убийстве, и в нем обвинили жену мистера Моора.

После предполагаемого прыжка за борт Моор пробежал в вашу каюту, где превратился в Роджера П. Картмана. На следующее утро он покинул пароход в инвалидном кресле и был перевезен в квартиру Моргана Ивса.

Однако если самоубийство мистера Моора прошло бы почти незамеченным, то его убийство наделало гораздо больше шума. Особенно все осложнилось, когда я полетел в Лос-Анджелес и доказал, что Моор не причастен к растрате денег в компании «Продактс Рифайнинг». Тогда Морган Иве решил, что вам лучше уехать из квартиры на Стоктон-бульвар, так как он понимал, что Роджера П. Картмана будут искать.

Итак, мисс Уайтинг, он перевез вас в коттедж в горах Санта-Крус. Но известно ли вам, что он вернулся в свою квартиру и сообщил мистеру Моору, будто он нашел ему новое место для укрытия? Известно ли вам, что он отвез его на яхте в район островов Фараллон и курсировал там до тех пор, пока не нашел один из тех спасательных кругов, которые были накануне сброшены за борт парохода? Известно ли вам, мисс Уайтинг, что Морган Иве застрелил мистера Моора, раздел, и запихнул его труп в спасательный круг, и бросил в океан, рассчитывая, что его вскоре найдут?

Мейсон сделал паузу. Эвелин Уайтинг молчала, вцепившись в ручки кресла.

— Вы поняли, что произошло, когда прочли в газетах о найденном трупе Моора, — продолжал Мейсон. — Итак, мисс Уайтинг, поймите, одно дело — подкуп присяжных с целью добиться оправдания любимого человека, и совсем другое — соучастие в убийстве. Мне кажется, для вас настало время рассказать правду.

Эвелин Уайтинг попыталась встать с кресла, но рухнула в него, беспомощно оглядываясь.

— Это точно, — сказала она, обращаясь к судье Ромли. — Когда Моргана судили в Лос-Анджелесе, я была уверена в его невиновности. Я думала, что обвинение против него сфабриковано, и хотела помочь ему. Мистер Ван Денси сказал, если Моргана осудят, прокурор привлечет к ответственности и его деловых партнеров. Он сказал, что эти люди собрали деньги, чтобы помочь моему мужу, они готовы заплатить двадцать пять тысяч долларов за оправдательный приговор. Я объяснила всю ситуацию Карлу и заверила его честным словом, что Морган невиновен. Он поверил в это, и ему удалось убедить и остальных присяжных.

Мейсон сказал:

— Итак, мисс Уайтинг, седьмого числа вы купили в фотостудии рамку для фотографии.

— Да, — согласилась она. — Меня попросил Карл. Он взял с собой снимок своей дочери, так как понимал: после осуществления плана мнимого самоубийства ему придется надолго расстаться с ней, а он ее очень любил. Карл взял фотографию тайком, боясь, что жена увидит в этом нечто подозрительное. Он подменил ее в рамке снимком актрисы Уинни Джойс, похожей на Бэлл. Но миссис Моор почти сразу же заметила подмену… Для снимка дочери я и купила Карлу рамку.

— Это вы принесли ему записку вечером шестого числа? — спросил Мейсон.

— Да, наш план был готов. Видите ли, мы сделали манекен, который должны были бросить за борт, и я перенесла его в корабельный госпиталь. Вечером, когда мисс Фелл вышла на палубу, я послала Карлу записку, и он поднялся наверх, с трудом отделавшись от жены. Мы вместе подтащили к перилам манекен и дважды выстрелили в него, чтобы привлечь внимание мисс Фелл. Потом мы столкнули манекен за борт и бросили револьвер на палубу, где его могли легко найти. После этого Карл ушел в мою каюту, я надела на него стальной корсет и черные очки, и он стал Роджером П. Картманом.

— Как случилось, что ваше платье зацепилось за одну из планок снаружи борта? — спросил Мейсон.

Эвелин Уайтинг ответила не колеблясь:

— Я выбросила платье в иллюминатор, чтобы его не нашли при обыске каюты. Ведь мокрое вечернее платье доказывало бы, что я выходила на палубу (как это получилось в случае с миссис Моор). Но в тот момент, когда я выбрасывала его, подул сильный ветер и вырвал платье у меня из рук. Наверно, оно зацепилось за планку и его оторвало ветром, а на планке остался клочок материи.

Когда тащили манекен к перилам, меня видела мисс Фелл и ваша секретарша, стоявшая на нижней палубе. Она смотрела вверх, но ее глаза заливал дождь, поэтому она не смогла рассмотреть мое лицо. Зато я смотрела вниз, дождь мне не мешал, и я узнала ее. Она видела, как я выстрелила в предполагаемый труп и столкнула его за борт. Я понимала, рано или поздно секретарша расскажет об этом. Наверно, она позвонила на капитанский мостик.

Прошу вас, поймите меня, — умоляла Эвелин Уайтинг. — Я хотела помочь любимому человеку, потому что верила в его невиновность. Прочитав на следующее утро газеты, я поняла, почему Морган отвез меня в горы. Без меня ему удобней было устроить ловушку для Карла Моора и убить его. Таким путем он рассчитывал избавиться от показаний Карла по делу Ван Денси и, кроме того, свалить убийство на миссис Моор. Я просто не знала, что мне делать… я любила Моргана… и сейчас все еще люблю его, но уже не могу, не имею права защищать его… Скажите мне, мистер Мейсон, раз уж вам известно все об этом деле, Карла действительно убил Морган?

Ее взгляд с мольбой и надеждой был прикован к лицу адвоката.

— Да, это сделал он, — сказал Мейсон. — Но при убийстве не учел одного: оставил на ногах у трупа Моора ботинки с высокой шнуровкой. Видите ли, когда Карл Моор упал за борт парохода, предполагалось, что на нем был смокинг, а значит, и вечерние туфли. Как только я увидел на ногах у трупа Моора ботинки с высокой шнуровкой, я понял, что произошло. Мои подозрения подтвердил тот факт, что Моора застрелили из другого револьвера, а не из того, который найден на палубе. Мне очень жаль, мисс Уайтинг, но все произошло именно так. И отчасти в случившемся я виню себя. Мне следовало бы раньше установить правду. Я ведь знал, что Моор был присяжным на одном процессе в Лос-Анджелесе по обвинению в убийстве и способствовал оправданию подсудимого, знал, что подсудимого защищал Болдуин Ван Денси, известный подкупами присяжных, мне было известно, что у Карла Моора появились двадцать пять тысяч долларов сразу после вынесения оправдательного приговора. Этих сведений было достаточно, чтобы сделать правильный вывод, особенно если к ним добавить факт исчезновения фотографии Бэлл Ньюберри из чемодана, ключ от которого находился у ее отца. Боюсь, мисс Уайтинг, что необычное развитие этого дела сбило меня с верного следа и помешало спасти жизнь Карла Моора.

Она кивнула. Ее губы искривились.

— Я люблю Моргана, — сказала она. — Я верила ему… я была предана ему…

Она зарыдала.

Мейсон сказал судье Ромли:

— Не считает ли суд, что в интересах гуманности лучше сделать перерыв?

Глава 19

Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк, миссис Моор, Бэлл Ньюберри и Рой Хангерфорд сидели в номере адвоката. На столе стояли бокалы с шампанским и ведерко со льдом, из которого высовывалось горлышко церемониальной бутылки.

— И все-таки я в толк не могу взять, как вы додумались до всего этого, — сказал Хангерфорд.

— Мне стыдно, что я не разгадал эту загадку раньше, — ответил Мейсон, покачав головой. — Ведь было столько нитей. Мариан Уайтинг рассказала нам, что ее сестра встретила Карла Моора на улице в Лос-Анджелесе, а сама Эвелин Уайтинг утверждала, будто до встречи с ним на пароходе она не видела его несколько лет. Она же рассказала, что якобы при встрече с ней он признался, что хочет покончить жизнь самоубийством. Делла говорила мне, что видела Моора выходящим из каюты Эвелин Уайтинг. Сама миссис Моор рассказывала: ее муж исчезал, когда на палубе появлялась сиделка с пациентом в кресле. От вас, Бэлл, я узнал, что ваш приемный отец был присяжным на процессе, где защитником выступал Ван Денси, и склонял всех присяжных к оправдательному приговору. Вы сказали, что ваш отец внезапно разбогател два-три месяца назад, то есть сразу после этого процесса. Но, кроме того, мне следовало понять всю суть, когда Морган Иве предупредил о существовании свидетеля, который разрушит мою защиту. Узнав, что этим свидетелем была Делла, я должен был сразу догадаться о происшедшем. Сообщить Моргану Ивсу о том, кто был тот неожиданный свидетель, могла только Эвелин Уайтинг, а она, чтобы знать это, должна была находиться на верхней палубе и видеть Деллу на нижней.

Карл Моор пытался устроить все как можно лучше. Однако, как случается в подобных ситуациях, все обернулось только еще хуже. Впрочем, он не так уж и сильно виноват. Он слишком доверял Эвелин Уайтинг. По складу характера он был мечтателен и не обладал житейской мудростью. Он жил в придуманном им мире, населенном не живыми людьми, а абстракциями. Эвелин Уайтинг не стоило большого труда убедить его в невиновности Моргана Ивса. Это удалось ей еще и потому, что она сама верила в нее. Моору понравилась идея совершить доброе, а главное, правильное дело и подработать денег для Бэлл.

Глаза Бэлл Ньюберри наполнились слезами, и она сказала:

— Я любила его.

Миссис Моор избегала ее взгляда.

— Я тоже по-своему любила мужа, — призналась она. — Но, вероятно, я не понимала его. Я слишком легко поверила, что он похитил деньги. Карл любил Бэлл. Меня же он вряд ли любил. По-моему, он слишком долго пробыл холостяком и пока не привык к семейной жизни. Он все сделал для Бэлл, чтобы дать ей возможность путешествовать, встречаться с людьми другого круга… Это была ужасная ошибка, но ведь он хотел сделать лучше.

Мейсон отставил кресло.

— Жалко разрушать такое общество, — сказал он, — но нам с Деллой нужно спешить. Час назад звонили из моей конторы в Лос-Анджелесе: со мной хочет встретиться клиент по важному делу. Мы срочно вылетаем в Лос-Анджелес. Ты готова, Делла?

Она кивнула.

— Прошу вас, одну минуту, — сказал Хангерфорд. — Я должен кое-что объявить. Из-за трагических событий это еще некоторое время будет храниться в тайне, но мы решили… словом…

Делла подняла бокал.

— Можете не продолжать, Рой, — сказала она, рассмеявшись. — Мы с радостью выпьем за ваше счастье.

В самолете, летевшем на юг, Делла Стрит прильнула к Перри Мейсону и взяла его за руку.

— Как она была красива, шеф!

— Бэлл? — спросил он.

— Да. Она вся светилась радостью, счастьем, уверенностью в своей любви… и в его тоже.

— Она чудесная девушка, — сказал Мейсон. — Я знаю только одну лучше ее. И надеюсь, что когда-нибудь она…

Делла немного отстранилась от него.

— Не надо, шеф, — сказала она. — Не впадайте в сентиментальность. Вы не хуже меня знаете, стоит вам заполучить семейный очаг, как вы его возненавидите. Вы буревестник, перелетающий от одного убийства к другому. Если вы женитесь, то купите жене очаровательный дом… и бросите ее там одну. Вам не нужна жена. Но зато вам нужна секретарша, которая бы рисковала вместе с вами… Не забывайте, в Лос-Анджелесе вас ждет новое дело.

Мейсон задумчиво прищурился.

— Интересно, что это за дело. Джексон утверждает, что оно имеет необычный поворот, который заинтересует меня.