Перри Мейсон (№12) - Дело подмененного лица

Мейсон сказал:

— Я понимаю. Но нет ничего хуже неизвестности. Почему ты не рассказала мне сразу обо всем, Делла?

— Я хотела, шеф. Я металась по всему кораблю в поисках. Но когда я вас нашла, вы уже дали согласие представлять интересы миссис Моор. Честно говоря, шеф, я не знаю, она столкнула за борт своего мужа или нет. Но я понимала, как легко будет обвинить меня в сокрытии доказательств, поэтому решила промолчать и никому не говорить о виденном. Потом я услышала, как Пол сказал вам, что прокурор заявляет, будто напал на след звонившей свидетельницы и телефонистка сможет опознать ее голос… Тогда я поняла, рано или поздно они заподозрят меня и газеты поднимут грандиозный шум. Поэтому я решила, что самое лучшее — спрятаться где-нибудь на несколько дней, пока не кончится предварительное слушание дела.

Дрейк озабоченно спросил:

— В каком положении теперь твое дело, Перри? Тебя ведь загнали в угол, верно?

— Да, но мне доводилось выходить и не из таких положений. Когда ты получишь отчет о вскрытии трупа Моора, Пол?

— Как только его сообщат прессе.

Тут раздался телефонный звонок, и Дрейк сказал:

— Это, должно быть, мой агент.

Он снял трубку и некоторое время выслушивал отчет. Потом произнес:

— Хорошо. Спасибо за сведения, особенно за информацию о пуле. Повесив трубку, он сказал Мейсону:

— Словом, Перри, дело обстоит так. Это действительно тело Моора. Пуля прошла у него через спину, под правой лопаткой, затем скользнула вниз и застряла в левом бедре. Очевидно, смерть последовала не сразу. Моору, по-видимому, удалось продержаться некоторое время на плаву и снять с себя верхнюю одежду. Потом он добрался до одного из сброшенных спасательных кругов и влез в него, а через несколько минут умер. Причина смерти — огнестрельная рана.

Очевидно, он был хорошим пловцом, раз ему удалось снять с себя пиджак, брюки, рубашку и галстук. Он не смог только снять ботинки, так как на них была высокая шнуровка. Узел на одном из них затянут, надо полагать, он пытался стянуть его. По-видимому, он умер через пятнадцать — двадцать минут после того, как добрался до спасательного круга. Странно, что его не заметили с корабля.

Мейсон сказал:

— Море было слишком бурным. Кроме того, шел сильный дождь, ухудшивший видимость. Корабль швыряло на волнах, как пробку.

— Есть кое-что еще, — сказал Дрейк. — Он был застрелен из револьвера тридцать восьмого калибра, но не из того, который нашли на палубе.

Мейсон насторожился.

— Не из того?

— Эксперты по баллистике говорят.

— И в него стреляли только один раз?

— Да, у него одна рана в спине.

— Подожди, но ведь выстрелов было два, — сказал Мейсон. — Эйлин Фелл это утверждает, и в найденном на палубе револьвере не хватало двух пуль.

— Верно, — сказал Дрейк, — но Карл Моор был убит не из этого револьвера.

— Значит, тогда должно быть три выстрела, а не два, — сказал Мейсон.

Дрейк кивнул.

Мейсон резко встал, заложил большие пальцы за проймы жилета и начал ходить по комнате. Через несколько минут он повернулся и пристально посмотрел на Дрейка и Деллу.

— Мне кажется, я нашел решение этого дела, — сказал он. — Но чтобы распутать загадку, нужно привести в суд Ивса и Эвелин Уайтинг.

— Это тебе не удастся, — сказал Дрейк. — Мои люди ищут их, но все безнадежно. Иве не любитель, а профессионал. Он спрятался так, что найти его будет под силу только полиции с ее мощной организацией.

Делла Стрит посоветовала:

— Шеф, а вы не можете пойти к прокурору, рассказать ему о своих подозрениях и попросить помощи?

— Нет. У Скаддера пропадет вся охота помогать мне, если он узнает, что я ищу свидетелей, показания которых подтвердят невиновность миссис Моор.

— Да, зато в поисках меня он проявил немало энтузиазма, — сказала Делла.

Мейсон кивнул. Внезапно его осенила новая мысль.

— Делла, ты подала мне идею, — сказал он.

— Какую?

— Заставим Скаддера думать, что я прячу от него Ивса и Эвелин Уайтинг. Поверив в это, он перевернет все вверх дном, но разыщет их.

— Как ты сделаешь это? — спросил Дрейк. Мейсон взглянул на часы.

— Приготовь свой набор отмычек, Пол.

— О Боже! — застонал Дрейк.

— Придется провести первоклассный взлом квартиры, — сказал Мейсон.

— Зачем?

— Тебе никогда не приходило в голову, что мы проглядели самый важный ключ к разгадке дела?

— Какой? — спросил Дрейк.

— Помнишь, женщина в фотостудии упомянула, что Эвелин Уайтинг купила овальную рамку для снимка размером восемь на девять?

Делла схватила его за руку.

— Шеф, вы хотите сказать, что она…

Мейсон усмехнулся.

— Я снова начинаю чувствовать себя на коне, — заявил он. — Скаддер был так самодоволен, что настало время взорвать под ним динамитную шашку.

— Я понимаю так, — уточнил Дрейк, — мы собираемся нарушить закон?

— С юридической точки зрения не совсем, — ответил Мейсон. — Мы собираемся взломать дверь квартиры и войти туда, но не с целью совершить уголовное преступление.

— Тогда с какой же целью? — осведомился Дрейк.

— Оставить там хороший набор отпечатков пальцев, — сказал Мейсон.

— О, Перри, почему ты не остался на Бали? — простонал Дрейк.

Мейсон поднялся по деревянной лестнице, которая вела к заднему входу квартиры Ивса на Стоктон-бульвар. За ним молчаливой тенью следовал Дрейк. Делла осталась в машине, стоявшей в темном проулке.

— Мне чертовски не нравится эта история, Перри, — прошептал Дрейк. — Если Иве дома, мы получим оба по хорошему заряду свинца.

— Что за пессимистическое воображение у тебя, Пол, — ответил адвокат.

Густой туман, пришедший с океана, обволакивал город, ухудшая видимость, приглушая звуки. Через равные промежутки времени гудела сирена, включенная на случай тумана. С карнизов капала вода.

Они поднялись по открытой лестнице на третий этаж. Мейсон вставил отмычку в замок, и он щелкнул. Дверь мягко открылась. В квартире было тихо. Мейсон вынул из кармана фонарик.

— Пошли, Пол.

Тонкий луч света прорезал темноту и осветил кухню. Пахло перегорелым жиром.

Мейсон прошел в гостиную, а затем в спальню. Свет фонарика упал на инвалидное кресло на колесах.

— Это кресло Картмана, Пол, — сказал адвокат. — И обрати внимание, здесь кто-то в спешке укладывал вещи, видишь, как они разбросаны. В шкафу только пустые вешалки. Вот на кровати след от чемодана.

— Ну, у Ивса было много багажа, — сказал Дрейк, — а кроме того, у его жены…

— Его жена жила не здесь, — сказал Мейсон, — а у сестры. Э, что это?

В луче света сверкнул закругленный кусочек дерева, отлакированный до блеска. Он был размером дюйма в полтора и обломан с обоих концов. Дрейк поднял его и рассмотрел.

— Наверно, обломок от какого-нибудь багета…

Мейсон быстро опустился на колени и стал обшаривать лучом света пол.

— Поищи отбитые кусочки стекла, Пол, — сказал он.

— Вот один, — сказал Дрейк, поднимая небольшой осколок.

— А вот и второй, — сказал Мейсон.

— В чем дело? — спросил Дрейк. — Ты думаешь, что здесь дрались и…

Мейсон предложил:

— Давай-ка проверим мусорный бак на заднем крыльце, Пол.

— Слушай, Перри, — начал Дрейк, — я не знаю, что ты ищешь, но, по-моему, мы делаем что-то не то. Мы…

Не дослушав его, Мейсон стремительно прошел через гостиную и кухню к заднему крыльцу. Дрейку пришлось последовать за ним. Подняв крышку бака, адвокат вынул оттуда несколько консервных банок, апельсиновые корки и длинный осколок стекла.

— Мы напали на верный след, Пол, — сказал он и достал из бака длинный изогнутый кусок полированного дерева.

— Это, должно быть, рамка от фотографии, — сказал Дрейк. Кивнув, Мейсон выудил из бака смятую овальную фотографию и расправил ее. На них смотрело улыбающееся лицо Бэлл Ньюберри. Внизу снимка была надпись: «Любимому папочке от Бэлл».

Мейсон сунул фотографию обратно в бак, взял Дрейка под руку, завел его опять в квартиру и сказал:

— Мы нашли все, что нужно, Пол. Теперь оставим отпечатки пальцев и смоемся.

— Зачем нужны отпечатки?

— Чтобы прокурор знал, что ты повинен во взломе, — сказал Мейсон. — Кроме того, он может обвинить тебя в похищении свидетеля. Вот подходящее место на зеркале туалетного стола. И на самом столе оставь отпечатки.

— Перри, подожди…

— Давай, давай, — сказал Мейсон, прижав руку к стеклянной крышке стола.

Дрейк осторожно коснулся поверхности стола, как будто он был раскаленным.

Рассмеявшись, Мейсон прижал его руку к столу и потушил фонарик. В темноте детектив споткнулся обо что-то, еще раз ухватился за стол и потом за ручку кресла.

Мейсон зажег фонарик и сказал:

— Ну, пошли отсюда, Пол, старый уголовник. Дрейк спросил:

— Перри, можешь ты наконец сказать, в чем смысл этой шарады?

— Потерпи до завтра и услышишь, в каких ярких красках опишет это прокурор, — сказал Мейсон. — Пошли, Пол, или ты хочешь стоять здесь и спорить?

— Нет, я хочу уйти отсюда, и как можно скорей. Мейсон вышел и запер дверь.

— Все в порядке? — спросила Делла, когда они подошли к машине.

— Пока да, — ответил Мейсон. — Ты хорошо запомнила то, что скажешь Скаддеру?

— Еще бы! — воскликнула Делла.

— Тогда поехали, — приказал Мейсон, откидываясь на спинку сиденья.

Дрейк захлопнул дверцу. Машина выехала на бульвар. Они проехали несколько кварталов и остановились у аптеки.

— Пошли, Пол, — предложил адвокат. — Ты тоже можешь послушать.

Дрейк ответил:

— Я не люблю, Перри, когда ты затеваешь что-то серьезное и ничего не объясняешь. Вы с Деллой очень многим рискуете.

Мейсон взял детектива под руку и завел его в аптеку, где была телефонная будка. Делла бросила в автомат никель, набрала номер телефона и произнесла:

— Алло, мне нужно поговорить с мистером Скаддером по очень важному делу… Передайте ему, что речь идет о процессе Моор…

Она кивнула Мейсону.

— Алло, мистер Скаддер, с вами говорит миссис Морган Иве, но я прошу вас никому не сообщать о моем звонке. Мой муж закоренелый преступник. Он уже не раз судился под именем Джеймса Уитли и Джеймса Клерка. Прошу вас, не перебивайте… У меня есть информация, касающаяся того дела, которое будет завтра слушаться в суде… Сейчас муж мой живет под именем Моргана Ивса. Он разводится со мной, но формальности еще не закончены. Однако он уже заключил новый брак с некой медицинской сестрой по имени Эвелин Уайтинг. Они живут в квартире по адресу: Стоктон-бульвар, 3618. Эвелин Уайтинг — та самая, которая плыла на одном корабле с Карлом Мо-ором. Она сопровождала человека со сломанной шеей по имени Роджер П. Картман, который был свидетелем убийства… Да, он видел все случившееся. Сестре нужно было сделать ему укол, и она привезла его в госпиталь на верхней палубе. Он сидел в одной из комнат в кресле на колесах и видел, как убили Моора.

Роджер П. Картман платил Эвелин Уайтинг за заботу о нем, не зная, что та замужем. Она привезла его в квартиру на Стоктон-бульвар, сообщив, что сняла ее для него. Узнав, что Картман был свидетелем убийства, она и Морган Иве решили подзаработать немного денег. Они связались с адвокатом Перри Мейсоном, и тот заплатил им пять тысяч долларов, чтобы они согласились спрятать Картмана. Он хотел дать показания, но ведь больной совершенно беспомощен. Да, я знаю, что говорю. Мистер Мейсон и мистер Дрейк, детектив, приехали в квартиру на Стоктон-бульвар и увезли Картмана. Так что если нужен очевидец убийства, то вам стоит только, найти Картмана. Вы можете также привлечь к суду Мейсона за его противозаконные действия… Только не упоминайте моего имени, иначе они меня убьют.

Делла повесила трубку на рычаг и спросила:

— Ну, как я проделала это, шеф?

— Потрясающе, — ответил Мейсон. Дрейк печально покачал головой.

— Перри, ты вечно втягиваешь меня в передрягу.

— Что следующее в нашей программе? — спросила Делла.

— Нам нужно как-то убить часа два, — сказал Мейсон. — Как вы относитесь к кино?

— Меня это вполне устраивает, — сказала Делла.

— Надеюсь, тебе понравится неплохой детективный фильм, Пол? — спросил адвокат.

— Это первая здравая мысль за весь вечер, — оживился Дрейк. — Я предполагал, ты задумал какой-то рискованный план против Скаддера, но то, что я услышал, превзошло все мои ожидания. По-моему, ты свихнулся.

— Не спеши с выводами, Пол, — ответил Мейсон. — В моем безумии есть система.

— Рад, что ты так считаешь, — сказал Дрейк. — Для меня рассказ Деллы прозвучал чистым бредом.

Делла остановила машину у кинотеатра. Они вошли в освещенное фойе. Мейсон купил билеты. Дрейк сказал:

— По крайней мере, у меня будет несколько минут отдыха… О, Перри, я уже видел этот фильм, и он мне не понравился.

Делла Стрит припарковала наемный автомобиль около отеля. Мейсон взял ее под руку и не успел сделать двух шагов, как Дрейк сказал: «Ого!» — и почувствовал на своем плече тяжелую руку. Он повернулся и увидел угрожающие очертания массивной фигуры в черном пальто.

У того человека были холодные зеленые глаза, увеличенные сильными стеклами очков.

— Где вы были? — спросил он.

Человек продолжал держать руку на плече Мейсона.

— А кого это интересует? — спросил Мейсон.

— Прокурора.

— В таком случае передайте ему, что я был в кино.

Из темноты вынырнул второй человек и встал рядом с Дрейком.

— Инспектор Бодфиш, — представил его первый. Неожиданно Мейсон подскочил к нему, пожал его руку, потом повернулся к первому.

— А как вас зовут?

— Бордж.

— Хорошее имя, — сказал Мейсон, пожав ему руку.

— Мы можем обойтись и без ваших шуточек, — сказал ему Бордж.

— Вы-то можете, но я не могу, — пожаловался Мейсон. — Так где мы поговорим?

— Вас ждет прокурор.

— Ну и пусть.

— Я думаю иначе, — сказал Бордж.

— Это что, арест? — спросил Дрейк.

— Вы чертовски правы, — ответил Бодфиш.

— Могу я спросить, на каком основании? — осведомился Мейсон.

— По подозрению в убийстве. Адвокат поднял брови в изумлении.

— Точнее говоря, за соучастие, — поправил инспектор Бодфиш своего коллегу.

— И по подозрению в похищении человека, — добавил Бордж.

— И все?

— Пока. К тому времени, когда мы привезем вас в полицию, может, добавится что-нибудь еще.

— У вас есть ордер на арест? — спросил Мейсон, закуривая сигарету.

— Мы в нем не нуждаемся.

— Хорошо, — сказал Мейсон и повернулся к секретарше. — Ты, Делла, поднимись к себе. Пол составит тебе компанию. Я долго не задержусь…

— Они тоже поедут с нами, — сказал инспектор Бодфиш.

— На каком основании?

— На том же самом.

— Как, все трое?

— Да.

Мейсон зевнул.

— Ну что ж, придется пройти и через это.

Бордж подозвал такси. Они ехали молча. Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк расположились на заднем сиденье, а инспектор Бодфиш и Бордж — на откидных местах. Машина свернула на Стоктон-бульвар, проехала несколько кварталов и остановилась.

— Разве прокурор живет здесь? — осведомился Мейсон.

— Вам чертовски хорошо известно, кто здесь живет, — сказал Бордж. Мейсон сказал Бодфишу:

— Мне бы хотелось услышать ваше непредубежденное мнение, инспектор. Неужели, чтобы выглядеть опытным, полицейский должен вести себя грубо?

— Заткнись, — приказал инспектор.

— Значит, должен, — сказал со вздохом Мейсон Дрейку. Бордж позвонил у двери дома 3618, в ответ раздался зуммер. Он распахнул дверь и сказал:

— Наверх.

Они молча поднялись на третий этаж. Мейсон обогнал Деллу Стрит, чтобы пройти первым в комнату. Стоявший у окна Скаддер, встретив Мейсона, сказал:

— Может быть, вы расскажете, что произошло здесь?

— О, разве тут что-нибудь произошло?

— Вы же знаете.

— Когда?

— Когда вы были здесь.

— А когда это было?

— Не очень давно.

Мейсон посмотрел на предметы, на поверхности которых был распылен порошок для снятия отпечатков пальцев, и предупредил Пола Дрейка и Деллу Стрит:

— Не трогайте ничего. Они снимают отпечатки пальцев. Это похоже на подстроенное обвинение.

Скаддер покраснел.

— Вы не в Лос-Анджелесе, — сказал он. — И этот номер у вас не пройдет.

Мейсон пожал плечами.

— Здесь находился человек по имени Роджер П. Картман, — сказал Скаддер. — Вы его спрятали. Он мне нужен.

— Вы сошли с ума, — сказал адвокат.

— Вечером вы были здесь. Вы и Иве решили спрятать Картмана, чтобы тот не смог дать показания.

— А под кровать вы заглядывали? — спросил Мейсон.

— Возьмите у него отпечатки пальцев, — приказал Скаддер.

— Это возмутительный произвол! — запротестовал адвокат. Бордж снял пальто, бросил его на спинку стула, вытер пот со лба и встал рядом с Мейсоном. С другой стороны к нему подошел инспектор Бодфиш.

— Значит, так расследуются дела в Сан-Франциско? — спросил Мейсон.

Скаддер промолчал.

Бордж схватил правую руку Мейсона. Тот попытался выдернуть ее, но полицейский зажал так, что пальцы раздвинулись. Бодфиш смазал краской кончики пальцев Мейсона и сделал серию отпечатков.

— Вытяните левую руку, — приказал он.

Мейсон вытянул ее. Потом инспектор снял отпечатки у Деллы Стрит и Дрейка.

— А теперь мы хотим знать, — сказал Скаддер, — когда вы в последний раз видели мистера Картмана?

Мейсон горячо сказал:

— Вы заварили эту кашу, сами ее и расхлебывайте. Пусть ваш громила заставит меня заговорить… или вы здесь пользуетесь для этой цели резиновым шлангом?

— Значит, вы не хотите говорить? — сказал Скаддер.

— Нет.

— Тогда, может быть, вы расскажете нам что-нибудь? — повернулся Скаддер к Делле Стрит. — Вы довольно глубоко уже увязли в этом деле. Лояльное отношение к своему боссу, конечно, неплохая вещь, но до известных пределов.

— Не отвечай ни на один вопрос, Делла, — приказал Мейсон.

— Вы помните человека по фамилии Картман, который плыл на одном с вами пароходе из Гонолулу?

— Не отвечай, Делла, — повторил Мейсон. Делла Стрит сжала губы.

— Вы не ответите?

Она покачала головой. Скаддер повернулся к Дрейку.

— Вы находитесь в трудном положении. Отчасти я вас не виню. Мейсон ваш клиент, и вы хотите защитить его. Но не забывайте, что зарабатываете на жизнь детективной работой. Мы можем отобрать у вас лицензию…

— Бросьте, Скаддер, — вмешался Мейсон. — Дрейк вам ничего не скажет. Если бы вы повели дело правильно, то мы ответили бы на ваши вопросы, а так…

Скаддер враждебно взглянул на Мейсона.

— Ваше дело плохо, Мейсон, — сказал он. — У вас репутация адвоката, который умеет выскальзывать из трудных положений с помощью всяких незаконных штучек. Но со мной этот номер не пройдет. У меня уже есть большая часть доказательств, а остальное я получу от вас.

Закурив сигарету, Мейсон сказал язвительно:

— Я предполагал, что вы лучший юрист, Скаддер. Вы же не можете предъявить мне никакого обвинения.

— Почему?

— Я практикующий адвокат, — начал Мейсон. — Прокуроры меня недолюбливают, но у меня хорошая репутация. Неужели вы думаете, что присяжные вынесут мне обвинительный приговор на основании показаний неоднократно судимого свидетеля?

Лицо Скаддера оставалось непроницаемым.

— Вы стараетесь успокоить себя, — сказал он. Мейсон продолжал:

— Кроме того, человек не может быть осужден на основании неподтвержденных показаний соучастника. Подумайте над этим как следует и увидите, что в результате у вас остается.

Скаддер прищурился.

— Значит, вашим соучастником был ранее судимый человек? — спросил он.

Насторожившись, Мейсон ответил:

— Подождите, я просто процитировал закон. Скаддер повернулся к полицейским.

— Отпустите его, ребята.

Те не поняли.

— Отпустить всех троих, — сказал помощник прокурора. — Пусть уходят.

Мейсон насмешливо поклонился.

— Нельзя ли вернуть мои отпечатки пальцев? — спросил он.

— Попробуйте взять, — мрачно ответил Скаддер.

Бордж, мигая глазами за толстыми стеклами очков, заметил:

— Жалко так отпускать их.

— Замолчи, — оборвал его Скаддер. — Все, Мейсон, уходите. Адвокат и его спутники спустились по лестнице и вышли на улицу.

По дороге в отель Мейсон с усмешкой заметил:

— Ну, Пол, все было не так страшно, как ты думал, правда?

— Твоя грамматика не годится ни к черту, — мрачно заявил Дрейк. — Тебе следовало бы сказать: «Ну, Пол, пока все не так страшно, как будет?»

— Я думаю, мы теперь на верном пути, — сказал адвокат.

— Вы считаете, Скаддер оставит нас в покое? — спросила Делла.

— Боже мой, конечно нет! Он только взялся за дело. В том и была моя цель: заставить его раскапывать это дело.

— Ну, тебе это удалось, — заметил Дрейк. В отеле Мейсона ждал Чарлз Уитмор Дейл.

— Могу я поговорить с вами? — спросил он адвоката.

— Можете, если у вас при себе есть десять тысяч долларов, — усмехнувшись, ответил Мейсон.

— Есть, — сказал Дейл. — Но мне хотелось бы обсудить с вами другое дело.

— Поднимемся наверх, — пригласил адвокат.

Когда они вошли в номер, Дейл сказал, многозначительно взглянув в сторону Деллы Стрит:

— У меня к вам конфиденциальное дело, мистер Мейсон.

— Можете изложить его в присутствии мисс Стрит, — сказал адвокат. — У меня от нее нет секретов. Но сначала покончим с финансовой стороной дела миссис Моор.

— У вас заготовлен договор? — спросил Дейл.

Кивнув, Мейсон передал ему отпечатанный на машинке документ с подписью миссис Моор. Дейл просмотрел его, спрятал в карман, вынул из бумажника десять тысячедолларовых банкнотов и вручил их адвокату.

— Итак, я слушаю вас, — сказал Мейсон.

— Дело касается моей дочери Селинды. Она вызвана в суд в качестве свидетельницы по делу миссис Моор. Дочь случайно видела, как та сбегала по лестнице с верхней палубы. Миссис Моор была насквозь промокшей и держала в руках замшевый денежный пояс.

— Когда это было?

— Селинда точно не помнит.

— Так чего же вы хотите? — спросил адвокат. — Селинду вызвал в суд прокурор, значит, он с ней и будет говорить.

— Мне хотелось бы предупредить, — сказал Дейл. — Моя дочь очень нервная. Она впервые вызвана в суд. В газетах писали о том бурном перекрестном допросе, который вы устроили Эйлин Фелл. Я думал, что мы с вами, мистер Мейсон, придем к соглашению, по которому Селинда не подвергнется такому жестокому допросу.

— О каком соглашении вы говорите? — спросил Мейсон.

— Ну, это довольно щекотливый вопрос, — сказал Дейл, — и мне не хотелось бы быть неправильно понятым. Насколько мне известно, из десяти тысяч пять пойдут вам в качестве гонорара. Мне кажется, что ваша защита заслуживает более высокой оплаты, а так как я принимаю участие в судьбе миссис Моор, то я мог бы взять это на себя.

— То есть вы хотите добавить некоторую сумму денег к моему гонорару?

— Да, — ответил Дейл. Мейсон недобро усмехнулся.

— Я понял вас, Дейл, и могу сказать вам, что буду рад встретиться с вашей дочерью как со свидетельницей.

— Почему? — спросил Дейл. — Мне казалось, для вас опасны ее показания?

— Это мелочь, — ответил адвокат. — Мне известно, Селинда узнала от Бэлл, что та окончила университет в Южной Калифорнии, и дала радиограмму Руни с просьбой разузнать о Бэлл Ньюберри как можно больше. Вскоре Руни сообщил Селинде, что отец Бэлл — Карл Моор. Селинде хотелось унизить Бэлл в глазах Роя Хангерфорда, и она решила, что самым лучшим будет следующее: пусть около трапа Моора ждут сыщики с наручниками и арестуют его. Я думаю, Селинда приняла все меры, чтобы устроить это. Так вот, во время перекрестного допроса я собираюсь доказать, что ваша дочь была предубеждена против семьи Моор.

— Но я не понимаю, что это даст вам, — возразил Дейл. — Ведь все было довольно безобидно и не могло повредить миссис Моор…

— Но это могло унизить Бэлл в глазах Роя Хангерфорда, — пояснил Мейсон. — Он имеет довольно определенные взгляды на порядочность. Как, думаете, он отнесется к тому, что Селинда, притворившаяся подругой Бэлл, готовила план ареста ее отца?

— О, вы бьете ниже пояса, — заметил Дейл, покраснев.

— Когда я дерусь за клиента, — ответил Мейсон, — я бью туда, где больней. Можете предупредить Селинду, какой допрос ее ожидает.

— Мне бы хотелось этого избежать, — возразил Дейл. Мейсон встал и подошел к двери.

— Вполне вас понимаю, — согласился он. — Хочу только напомнить, с какой любезностью вы обсуждали со мной планы денежного соглашения с миссис Моор, уже имея сведения о личности Моора и готовя ему встречу с сыщиками в порту. Так что в связи с этим могу только напомнить вам старую пословицу: цыплят по осени считают.

Дейл пытался обставить уход с достоинством. Он сказал с порога:

— Вам не удастся выиграть, Мейсон, я позабочусь об этом. Спокойной ночи!

Он хлопнул дверью. Мейсон улыбнулся Делле Стрит.

— Напрасно вы так поступили, шеф, — сказала она.

— Почему?

— Селинда постарается встретиться с Роем Хангерфордом и рассказать ему все. Она умный и опасный противник.

— Именно этого я и хочу, — сказал Мейсон. — Случайно из разговора с Хангерфордом я узнал, что он терпеть не может женщин, добивающихся его всеми правдами и неправдами. Если до сих пор он еще колебался между Селиндой, принадлежащей к его кругу, и Бэлл, то теперь Селинда сама разбила надежды на брак с Хангерфордом.

Делла Стрит сказала:

— Что ж, надеюсь, она приложит руку к своей гибели!

Мейсон открыл дверь в комнату Дрейка и крикнул:

— Пол, у меня есть кое-что для тебя.

— Что именно? — спросил тот.

— Ты говорил, что два месяца назад Морган Иве судился в Лос-Анджелесе за убийство и был оправдан.

— Да.

— И что его защищал Болдуин Ван Денси.

— Да.

— Так вот, два месяца назад в Лос-Анджелесе Моор был в числе присяжных на процессе, где разбиралось дело об убийстве. Защищал подсудимого Ван Денси. Прокурору удалось убедить в виновности подсудимого всех присяжных, кроме Моора. Во время совещания тот вступил с ним в спор и переубедил их. Подсудимый был оправдан. Тебе надо позвонить в контору в Лос-Анджелесе и выяснить, на каком процессе Моор был присяжным — не на процессе ли Ивса? Детектив наморщил лоб.

— Черт возьми, Перри, если это то самое дело, выходит, Иве в неоплатном долгу у Моора, и если Эвелин Уайтинг раньше была с ним, то… узнав, что Моор состоит в числе присяжных на процессе ее мужа, она, конечно, постаралась оказать на него давление, чтобы он помог оправдать Ивса.

Усмехнувшись, Мейсон сказал:

— Все верно, Пол. Звони в контору, а я тем временем отправлюсь в морг и заявлю, что там находится труп не Карла Моора.

— Ты хочешь сказать, будто они ошиблись при опознании?

— Я хочу сказать, что собираюсь дать репортерам интервью, в котором буду утверждать: это труп не Моора.

— А там будут репортеры? — спросила Делла Стрит.

— Об этом должен позаботиться Пол, — сказал адвокат. Потянувшись к телефону, Дрейк сказал:

— Черт возьми, Перри, почему ты не остался на Бали!

Глава 18

На следующее утро Дональдсон П. Скаддер вошел в зал суда с видом борца за справедливость и готовый вступить в бой с силами зла. Он не удостоил Перри Мейсона разговором. Судья Ромли уселся в свое кресло, и бейлиф обычной фразой открыл судебное заседание.

Когда все успокоились, Скаддер встал, откашлялся и сказал:

— Ваша честь, за последнее время мне стало известно, что имеется еще один очевидец убийства мистера Моора, видевший с расстояния в несколько шагов, как обвиняемая стреляла в своего мужа. Мною организованы поиски этого очевидца. Пока я не вправе давать никаких заверений, но искренне надеюсь, что смогу в течение сорока восьми часов представить суду этого свидетеля. В силу необычайности создавшегося положения я прошу отложить слушание дела на два дня.

Судья Ромли взглянул на Мейсона. Тот вскочил и с негодованием воскликнул:

— Ваша честь, я не только возражаю против такой просьбы, но и считаю ее крайне вредной для ведения дела. Заявление обвинителя в отношении нового свидетеля — выдумка чистой воды, рассчитанная, как и предыдущее заявление о найденном якобы трупе Карла Моора, на газетную рекламу!

Выпрямившись, Скаддер сказал:

— Ваша честь, я не могу представить этого свидетеля суду, потому что Перри Мейсон спрятал его. У меня есть основания полагать, он сделал это против воли самого свидетеля!

— Ваша честь! — воскликнул Мейсон. — Это самое подлое обвинение, которое может быть предъявлено практикующему адвокату…

— Подождите, мистер Мейсон, — вмешался судья Ромли. — Я хочу задать мистеру Скаддеру несколько вопросов. Сознаете ли вы, мистер Скаддер, серьезность предъявленных вами обвинений?

— Да, ваша честь.

— Вы готовы доказать их?

— Не только готов, ваша честь, но и буду рад возможности сделать это. В данный момент я еще не располагаю всеми доказательствами, но, надеюсь, и те, что имеются в моем распоряжении, убедят вашу честь в необходимости двухдневной отсрочки.

— Я требую предъявления этих доказательств! — воскликнул Мейсон.

— Ну что ж, суд готов выслушать ваши доказательства, — сказал судья Скаддеру. — Приступайте.

— Прошу вызвать в качестве свидетельницы Мейбл Фосс, — объявил Скаддер.

Это была хозяйка фотостудии, у которой Мейсон взял фотографии для Эвелин Уайтинг.

Ее привели к присяге, и она заняла свидетельское место.

— Вы являетесь владелицей фотостудии по адресу: Стоктон-бульвар, дом 3618? — спросил помощник прокурора.

— Да.

— Вы знакомы с Перри Мейсоном, адвокатом, сидящим здесь?

— Да, я видела его. — Когда?

— Позавчера.

— У вас была с ним какая-то торговая сделка?