– Куда ты? – Мужчина мгновенно очутился рядом. – Да постой же, дурочка! – Кетейн обнял ее и заставил посмотреть себе в лицо. – Значит, так. Насчет «девы» не знаю, но с удовольствием выясню, и чем раньше, тем лучше. А что касается «старой» и «дурнушки» – чтоб я этого больше не слышал, понятно?

– Но я же старше тебя, разве нет? – пролепетала гостья.

– Ничего подобного, глупенькая. – Сын вождя коснулся губами ее горячего лба. – Хочешь узнать мое мнение? На эти плечи годами давило тяжкое бремя правления. Вот ты и возомнила себя взрослее, чем на самом деле? Я восхищаюсь тем, чего ты достигла, но все это время рядом не было никого, кто поддержал бы в трудную минуту. Представляю, как ты страдала от одиночества. Клянусь чем угодно, я покончу с этим раз и навсегда!

Серима покачала головой, словно отгоняя наваждение.

– Но почему?

Кетейн заревел, будто раненый зверь, и в отчаянии всплеснул руками.

– Потому что я люблю тебя, несносная девчонка! Влюбился с первого взгляда. Ну вот, я сказал. Что еще? Повторить по буквам? Может, написать на стене кровью?

– Но ведь…

– Все, хватит с меня! – Сын вождя сграбастал ее в охапку, пронес через всю комнату и бесцеремонно швырнул на кровать. – Не веришь словам? Придется объяснить на деле. Имей в виду: я готов доказывать свои чувства, пока ты не поймешь. Даже если на это уйдет целый месяц!

Месяца не потребовалось. Всего лишь спустя пару часов сомнения Серимы растаяли перед лицом неопровержимых доказательств. Мужчина не подгонял и ни к чему не вынуждал ее – но из постели тоже не выпускал. Он лежал рядом, обнимал возлюбленную, говорил с ней и сладко целовал, пока леди не расслабилась и не стала отвечать на его ласки. Стыдливую неловкость подруги Кетейн побеждал бесконечным терпением и нежностью. Наконец королева торговцев забыла обо всем – и прощай навек, старая дева из Тиаронда!

Пробудившись, Серима увидела первые тусклые лучи рассвета, пробивающиеся сквозь ставни. Внезапно леди вспомнила, где находится, – и залилась краской от возбуждения, восторга и смущения.

Как она могла вести себя, будто легкомысленная горничная?

Да нет же, как она могла столько лет отказываться от наслаждения?

Все просто: Сериме никогда раньше не встречался настоящий мужчина.

А Кетейн – настоящий? Наговорил красивых слов, но исполнит ли?

Леди повернулась на другой бок. Кровать оказалась пуста.

– Чтоб мне лопнуть! Так и знала!

Она хотела разрыдаться, но где-то внутри вдруг наступил полный покой. Вот теперь все встало на свои места. Не нужно никому верить, менять устоявшиеся взгляды на жизнь. Полагайся на себя, используй других, остальное – чушь!

В это время дверь распахнулась от удара локтем, и в комнату вошел Кетейн, ссутулившийся под тяжестью нагруженного, опасно качающегося подноса.

– Проголодалась? – ослепительно улыбнулся он. – Лично я нагулял вчера зверский аппетит.

Щеки Серимы запылали, но губы раздвинулись в широкой предательской улыбке. О небо, как она рада видеть этого мужчину! Даже неизбежная каша, лепешки и сыр не могли огорчить леди столь чудесным утром. Впрочем, завтрака пришлось подождать. Сын вождя опустил еду на стол, а сам улегся в кровать, обнимая Сериму одной рукой и облокотившись другой на постель, чтобы удобнее любоваться своей милой.

– Ну как, хорошо подумала? Что скажешь?

– Подумала о чем? – заморгала она.

Кетейн испустил мученический вздох.

– Вчера я задал вопрос. Тогда ты отвертелась от ответа. Но сейчас-то решила? Станешь моей женой?

– Так ты что, всерьез?

Сын вождя застонал.

– Храните меня, силы вереска и болот! Разумеется, всерьез, а то как же?

– Правда?

Он отпрянул и сердито взглянул на нее.

– Не испытывай мое терпение, дорогая.

– Хорошо, – пролепетала леди и сглотнула ком, застрявший в горле. – Да, я выйду за тебя. Посмотрим, как ты теперь выкрутишься.

Кетейн восторженно завопил и так сильно сжал возлюбленную в объятиях, что у той затрещали кости.

– Выкручиваться? Ни-ког-да в жизни! – Он звучно чмокнул ее в щеку. – Сбылись мои мечты. Даже не верится.

Серима рассмеялась, одновременно утирая краешком одеяла заблестевшие глаза.

– Мне тоже, – призналась она. – Когда Тиаронд рухнул, я думала, что потеряла все. А счастье – вот оно, ждало за углом.

– Не продолжай, дорогая, вгонишь меня в краску. Позавтракаем?

– Я готова съесть что угодно, даже мерзкую остывшую овсянку!

Кетейн бережно накинул на плечи любимой плотное одеяло.

– Замерзла? Пойду подброшу дровишек в камин.

Изголодавшаяся чета расправилась с пищей в один присест – впрочем, та и не заслуживала особого внимания. Покончив с завтраком, сын вождя взял Сериму за руку.

– Ну как, дорогая? Поделимся доброй вестью с родителями?

– Думаешь, обрадуем?

Радужное настроение леди омрачили новые тучи.

– Да что ты… – Кетейн вдруг замялся. – Э-э… я тут взял на себя смелость… Вчера, когда мы беседовали с отцом, я только и думал, как сделаю тебе предложение, и… Не знаю, само вырвалось… В общем, родные уже в курсе.

Серима разинула изумленно рот.

– Ты рассказал? А если б я не согласилась?

– Не скрою, тогда я выглядел бы жалко.

– И твои не возражали?!

– Немного, конечно, поворчали для порядка. – Он пожал плечами. – Дескать, у горцев есть и свои девицы не хуже, и тому подобное. Я и не спорил; просто напомнил им, что по сей день не увлекся здешними невестами, а значит, и делать тут нечего. Не поверишь, они почти сразу сдались. Отец, по его словам, после той отчаянной поездки уже считает тебя одной из нас.

– А мать?

– Рассудила, что по восстановлении Тиаронда ты еще при несешь пользу клану.

Серима присвистнула.

– Ух ты! Пусть подождет, но только сидя. Хотя, лишь бы не возражали.

– Для меня главнее, что ты не против, – улыбнулся он. – Отправимся к ним?

– Погоди, – возмутилась Серима, – дай мне по крайней мере помыться.

– Разумеется. – Кетейн поцеловал ее и расплылся в само довольной ухмылке. – Кто бы мог подумать, что ты в самом деле окажешься девственницей? Не представляешь, как я рад найти подобное сокровище! Это куда же смотрели ваши тиарондские растяпы?

«Издевается? – Серима беспомощно посмотрела на него. – Или нет?»

Ничего не ответив, она нырнула за тонкую занавеску – туда, где стояли таз и кувшин для утреннего омовения. На полочке пристроилось небольшое зеркало. Леди бросила растерянный взгляд на полированное серебро: и что Кетейн мог в ней найти? Все та же скучная старая дева, ничего не изменилось.

«Правда?»

Ну, разве что вечно бледные щеки разрумянились от свежего воздуха, глаза сияют неведомым доселе блеском и непременная морщинка озабоченности меж густых черных бровей бесследно исчезла. Распущенные локоны, пришедшие на смену строгим прическам, скрасили жесткие, почти мужские черты лица, особенно развитый подбородок.

Нет, красоты в ее наружности не появилось и уже не появится, откровенно признала Серима, – но что-то неуловимо прибавилось, какой-то нежный ореол тепла и покоя струился вокруг счастливой супруги.

Подивившись восхитительной перемене, леди принялась весело плескаться в холодной воде. В ту же минуту из-за легкой занавески появилась рука с дымящимся котелком.

– Мы же не хотим себе ничего отморозить? – пропел елейный голос.

Несмотря на смущение, королева торговцев прыснула со смеху. Стоило ей натянуть платье, в дверь постучали. Мужчина с темно-рыжей бородкой еще с порога приветливо улыбнулся Сериме. Леди признала в нем увиденного накануне Левика.

– Ну как, братишка? – нетерпеливо набросился он на хозяина. – Что она сказала?

Кетейн с видом гордого обладателя обнял свою женщину за плечи.

– Догадайся с трех раз.

– Ур-ра-а!

Сильные руки гостя сгребли в охапку обоих.

– Добро пожаловать в семью, милая.

Пришелец не удержался и хитро подмигнул ей:

– И спасибо за меч, который я вчера выиграл. Знаешь, ставки росли как на дрожжах, но я в тебя верил!

Кетейн корчил за спиной супруги отчаянные гримасы, умоляя предателя замолчать, однако было уже поздно. Тогда он застонал и закрыл руками лицо.

– Ты что, разболтал о нас по всей крепости?! – вспылила Серима.

Сын вождя попятился.

– Я?! Да нет же, дорогая, клянусь тебе!.. Но могу догадаться, кто это сделал.

Он грозно сверкнул очами в сторону брата. Тот лишь ухмыльнулся в ответ.

– Надеюсь, клинок и вправду хорош, – проворковала леди. – А то ведь с плохим подарком к брату на свадьбу не явишься.

Довольный супруг расхохотался во все горло. Левик развел руками:

– А еще говорят: нам, горцам, пальца в рот не клади. Коли так, ты просто создана для этой жизни!

– Кстати, а что это ты спозаранку? – спросил хозяин. – Неужели только из-за выигрыша?

Гость нахмурился.

– Если бы. Видишь ли, мы тут с отцом беседовали о леди Сериме, и… Ты же знаешь, какой он у нас чуткий, сама отзывчивость… В общем, Аркан велел показать ей как свидетельнице нож, которым зарезали колдуна.

– Прямо сейчас? – гаркнул Кетейн. – Ты, наверное, шутишь?

– Все в порядке, – вступилась леди. – Грим убит. Это ужасно. И если можно чем-то помочь… Постойте, но при чем здесь я?!

– Его нашли у тела. Лезвие все в крови. Прости, Серима, но горцы таких клинков не носят. Это тиарондское оружие. Вот…

Левик погрузил руку в глубокий карман, извлек тряпичный сверток и с явным отвращением протянул его будущей родственнице.

Та поморщилась, но осторожно развернула ткань. При виде ножа леди вся похолодела. Темно-бурые пятна, ссохшиеся на рукоятке и лезвии, не помешали Сериме узнать роковой клинок. Слишком часто мелькал он перед ее взором по дороге из Тиаронда. Глаза леди расширились и потемнели. Ужасная находка заплясала в трясущихся руках. Кетейн тут же выхватил нож и проворно завернул его. Левик поднес женщине стакан вина. Та судорожно отхлебнула.

– Это клинок Пресвела.

– Ты совершено уверена?

Она кивнула.

– Мы вооружились в караулке гвардейцев, когда бежали из города.

– Получается, у каждого из вас имеется такое оружие?

– Нет, – покачала головой Серима. – Тормон не брал ничего, у него был собственный нож. Остальные взяли по простому солдатскому клинку, и лишь Пресвел нашел офицерский. Помню, он еще бахвалился редкой находкой – видите серебряную вязь на ручке? – предлагал добычу мне, я отказалась. Зачем, думаю, пусть сам порадуется.

– И правильно сделала, – отозвался Левик. – Зато сейчас нам точно известно, кто преступник.

– Да не мог мой слуга убить! – взорвалась леди. – Святой Мириаль, да он и оружия-то в руках отродясь не держал, мухобойку разве. Как же дошло до такого?

– Кто ж теперь ответит, – пожал плечами Кетейн.

Серима принялась расхаживать по комнате.

– Побеседуй я с ним вовремя… Ведь заметила же: изменился человек, сам на себя не похож, да не я одна – все заметили. Падение Тиаронда плюс неразделенная одержимость Рохаллой… Минутку! – Она остановилась и нахмурилась. – Что же я сразу не смекнула: Пресвел должен был знать ее раньше! Он ввел ее в мой дом, пристроил нянькой к осиротевшей, как мы думали, дочке Тормона.

Леди снова начала мерить шагами пол.

– Предположим, что гибель Грима – просто несчастный случай. Слуга приревновал Рохаллу к одному из наших мужчин.

– Мужчин? – Левик поднял брови. – Вы и Сколля имеете в виду?

– Он тоже достаточно взрослый, – вздохнула собеседница. – И насколько мне известно, юная парочка почти не расстается со дня приезда в Крепость.

– А-а, это многое объясняет.

– Что, если Пресвел хотел подстеречь Тормона или Сколля, а Грим подвернулся под руку? – допустила Серима.

– Убийство всегда остается убийством, – тихо возразил Кетейн. – Как бы там ни было, все указывает на то, что твой слуга вконец отчаялся и стал опасен.

Леди закусила губу.

– Что с ним сделают? – промолвила она неожиданно тонким голоском.

Супруг обнял любимую и прижал к себе.

– Преступника вздернут на виселице. Прости, дорогая.

Леди словно громом поразило. Долгие годы Пресвел являлся ее тенью, поверенным, почти другом – а для королевы и это уже немало! И вот теперь благоразумный, работящий, скромный слуга окончит земной путь столь бесславным образом! И ведь именно ее роковые слова надели петлю на шею несчастного.

Супруг принялся, как умел, утешать возлюбленную. Спустя несколько минут она высвободилась из его объятий, прошла к камину, отпила еще вина и смахнула слезы. Когда Серима повернулась обратно, глаза ее были совершенно сухи.

– Ни к чему откладывать, – отчеканила леди. – Пойдем и расскажем твоему отцу.

Пресвел продумал каждый шаг. Первым делом «раздобыл» у горцев новый клинок – для себя, на всякий случай. Даже прикосновение к холодной стали наполнило его омерзением, однако выбирать не приходилось – нужно быть готовым ко всему, не так ли?

Затем, порывшись в дорожном узелке Рохаллы, выкрал ее тиарондский нож. Девушка с самого начала страшилась брать гвардейское оружие, да и после к нему не притрагивалась. Тем лучше – нескоро спохватится. Из одежды, которой щедро оделили беженцев в крепости, Пресвел выбрал куртку Тормона и шаль блондинки. Пусть замараются оба, они это заслужили.

Ночью из курятника, прямо с насеста, пропал молодой петушок. О небо, прирезать безмозглого крикуна оказалось труднее, чем заколоть по ошибке старика.

Присвоенный клинок и тряпки слуга Серимы густо вымазал птичьей кровью. Осталось дождаться утра. С рассветом он пойдет к хозяйке, предъявит улики, якобы найденные в покоях торговца, – и дело сделано!

По крепости распространились с быстротой лесного пожара невероятные слухи. Леди рядом с неотесанным варваром? Бред какой-то! Однако, поразмыслив, Пресвел решил, что ему эта дикая история даже на руку. Горцы с таким жаром обсуждали, возможен ли союз Кетейна и Серимы и к чему он приведет, что преступление, совершенное на конюшне, отошло на второй план. Очень хорошо. Пока головы заняты другим, никто не заметит прорех в состряпанной наспех истории. Даже образованная хозяйка. Вот бы застать леди в покоях жениха! Выходить замуж или нет – дело ее, лишь бы больше ни о чем не думала. А горцы, что с них взять: увидят улики – долго разбираться не станут.

У двери Кетейна Пресвел помедлил, собрался с духом и поднял руку, чтобы постучать. Кулак замер в воздухе. В комнате раздавались чьи-то голоса. Слуга Серимы наклонился и приложил ухо к замочной скважине.

Услыхав обрывки разговора, убийца Грима почти перестал дышать; внутри у него все оборвалось. Многомилостивый Мириаль, помоги! Пусть хозяйка не узнает клинок! Или хотя бы промолчит!

А что, и в самом деле. Не выдаст же леди человека, много лет служившего ей верой и правдой!

Луч надежды вспыхнул на мгновение – и тут же погас. Каменный пол будто провалился под ногами преступника. Признала! Вслух.

Выронив бесполезный окровавленный сверток, Пресвел кинулся прочь. Итак, изворачиваться поздно. Нужно придумать что-то другое. Сколько времени у него в запасе?..

Добравшись до многолюдной нижней площадки, мужчина заставил себя замедлить шаг, дабы не привлекать излишнего внимания. Легко сказать: в действительности ему так и мерещились недобрые любопытные взгляды со всех сторон.

Вряд ли они сразу отправятся к Аркану: сперва обсудят случившееся друг с другом. Сериме наверняка нелегко будет свыкнуться с мыслью о том, что ее слуга-убийца.

«Неудивительно. Я сам до сих пор не верю».

Значит, короткая передышка обеспечена. А потом начнется охота. Вся крепость поднимется против одного. Но должен же быть какой-то выход! Только не отчаиваться!.. Бежать? Бессмысленно. Жаждущие мести люди Аркана мигом отыщут преступника, ведь он гораздо хуже держится в седле, и к тому же вокруг – их земля. Если бы горцы выслушали его… Но станут ли темные дикари церемониться с тем, кого считают злодеем? Скорее порешат на месте и бросят тело стервятникам!

Сквозь нарастающую животную панику пробился трезвый внутренний голос: «Тебе необходим заложник».

Пресвел даже остановился. И как это раньше не пришло ему в голову! Мысль заработала с бешеной скоростью. В разуме рождался новый план. Воины-горцы не тронут его. Что, если вернуться в Тиаронд и укрыться в подземных туннелях, обнаруженных Сколлем? Уж там-то никакие летучие твари не страшны! Верно?

С выбором заложника слуга Серимы долго не мучился. Девчонка Тормона, кто же еще? С ней и хлопот меньше, и торговец получит отличный урок: пусть узнает, что значит вставать на пути у самого Пресвела! Чем они там занимались после того, как уложат ребенка спать? Будто бы распутница может поменять свои привычки! Однако время не терпит.

Беглец круто развернулся и кинулся в противоположный коридор, ведущий на кухню. Здесь, улучив минуту, преступник завязал в брошенный поваром фартук приличную порцию холодной говядины, сыра и овсяных лепешек. Теперь – в стойла. Убийца торопливо оседлал скакуна, на котором прискакал из города, и чужого жеребца повыносливей. По дороге коней можно менять, так получится намного быстрее, где-то он об этом читал. Кажется, слуга Серимы зарыл съестные припасы в сено, даже не подозревая, что погубленный им человек сделал прежде то же самое, и поспешил наверх.

Сначала Пресвел заглянул в большую залу. Тормон сидел за столом, принимая ранний завтрак. Вот удача так удача! Стало быть, девчонка еще в постели? Одна? А может, за ней присматривает прелестная бесплатная нянька? Ну что ж, тогда первоначальный замысел придется изменить.

Ох и намучилась Рохалла накануне, укладывая девочку спать! Та ни в какую не ложилась, прося все новых и новых историй. Аннас попросту хотелось быть внизу, с отцом, и терпеливой воспитательнице стоило больших усилий воли добиться своего. Нынешнее утро принесло новые заботы: теперь малышка не могла подняться. Рохалла сама вызвалась присмотреть за девочкой, чтобы дать ее отцу возможность спокойно поесть, а затем спуститься на конюшни и позаботиться о лошадях. Надо же, не успел Сколль таинственно исчезнуть, а товарищам уже так не хватает помощи этого жизнерадостного юноши!

Еле выманив подопечную из-под одеяла, девушка принялась одевать ее, с беззаботным видом отвечая на ежеутренний шквал вопросов. Терпение и силы няньки таяли на глазах, Аннас же так и кипела энергией, требуя к своей персоне самого повышенного внимания. Несчастная крошка еще не смирилась со смертью матери; и вот где-то в безлюдных торфяниках пропал один из ее ближайших друзей – застенчивый нескладный паренек с добрым сердцем. Малютка лишилась остатков покоя, испытывая такую огромную нужду в душевном участии, что не останавливалась ни перед чем, лишь бы взять свое. Со временем она успокоится, утешала себя Рохалла. Девочка заслуживает настоящего счастья. Она же такая милая и так наивно смотрит на мир, что нянька не раз хохотала до упаду, выслушивая ее серьезные заявления. Впрочем, в это утро обеим было не до смеха.

«Бедный Сколль. Где ты сейчас? Как ты, цел? Или ранен? Или…»

Нет, даже вообразить его мертвым невыносимо. Но ведь Серима сказала, крылатые хищники рыщут уже и над торфяниками. И торговец не нашел никаких следов исчезнувшего.

Да, но не обнаружил и останков. Рохалла ухватилась за эту мысль как за последнюю соломинку. Нужно верить. Все еще обойдется.

Расчесывая локоны Аннас, девушка услышала приближающийся звук шагов по выложенному камнем полу. Тормон? Так скоро управился? Замечательно, тогда она хоть сколько-нибудь поспит в своей комнате – если, конечно, сможет уснуть в то время, как Сколль…

Дверь заскрипела, отворяясь. Рохалла повернулась – и приветливая улыбка медленно сползла с ее губ. Пресвел. Только не это! В последние дни с ним невозможно разговаривать.

Девушка встала со стула.

– Что ты здесь…

Вошедший грубо отпихнул ее плечом. В следующий миг его ладонь зажала дочке Тормона рот, а другая рука поднесла нож к самому горлу ребенка. Рохалла невольно дернулась в сторону малышки. Лезвие тут же царапнуло нежную кожу.

– Ни с места, вы обе, – проговорил нежданный посетитель совершенно ровным, будничным тоном. – Я знаю, сколько для тебя значит этот детеныш, и не собираюсь причинять ей вреда. Только не делайте глупостей вроде того, чтобы закричать или убежать от меня. А сейчас прогуляемся вниз, до конюшен. Ты, Рохалла, пойдешь впереди. Держись у меня на глазах все время. Одно неверное слово или движение – и Тормон лишится не только любимой супруги, но и дочери. Нам тут предстоит небольшая поездка… В общем, я забираю тебя в Тиаронд.

Девушка задохнулась. В город? Пресвел и раньше пугал ее своей непредсказуемостью, но чтобы предложить такое… Рохаллу вдруг пробил озноб. Этот безумный шаг может означать только одно. Перед ней не кто иной, как убийца колдуна. Хищник, отведавший крови.

– В Тиаронд – с тобой? Я бы с радостью, – опасливо начала она, – но ты подумал о летучих тварях?

– Авось повезет, – коротко бросил помощник Серимы. – Пошевеливайся!