Чем дальше Алианна размышляла об этом, тем сильнее крепла ее уверенность: новый командир, и только он способен провести уцелевших тиарондцев через лихие времена.

Так-то оно так…

Но Гальверон еще и честен. Порядочен до безобразия. Он ни за что на свете не предаст иерарха. Алианна тяжко вздохнула: малая толика коварства Тиаронду сейчас нужнее, чем вся эта щепетильность!

И все-таки, что значит перстень? Надо будет выпытать у командира, только поаккуратней. Воровка уже уяснила для себя: этот мужчина видит ее насквозь, как ни увиливай. А стоит Гальверону докопаться до ее истинных намерений, понять, какие интриги она замышляет за его спиной. Сначала он придет в ужас. А потом примется следить за ней, как ястреб за мышью. Глупец, ведь удача сама плывет в руки!..

«Ладно, что-нибудь придумаю. Вернемся в храм – первым делом спрошу Кайту о перстне. Уж она-то знает».

Гальверон заворочался, открыл глаза – и подскочил на месте.

– Уже день! Почему ты меня не разбудила?

– Зачем пороть горячку? – пожала плечами воровка. – Еще только рассвело. Тебе следует выспаться.

Кому она это говорит? Как об стенку горох. Мужчина вскочил и принялся собирать их нехитрые пожитки.

– Надо спешить. Иерарх, должно быть, волнуется.

«Сдалась она тебе! Пусть хоть с обрыва сиганет, нам-то что!» Алианне хватило осмотрительности не высказать своих мыслей вслух. Тем более обоим действительно пора обратно: во-первых, там ждет всезнающая Кайта, а во-вторых – завтрак! Неужели Гиларра поскупится на несколько лишних пайков для отважных героев, оказавших ей огромную услугу? Горячий вчера выдался денек, плюс полночи в карауле, и все без крошки съестного. Девушка так оголодала, что сжевала бы собственные башмаки.

Осторожно, почти по-звериному путники прокрались к двери и выглянули наружу. Вторично испытывать судьбу не хотелось: вроде бы крылатые убийцы не рыщут среди бела дня, но как знать, что взбредет им на ум в такую пасмурную погоду? Над землей нависли хмурые тучи. Священные Пределы тонули в клочьях плотного ползучего тумана, который колыхался драным одеялом при каждом дуновении ленивого ветерка. Холодные щупальца мглы так и льнули к беззащитным щекам и ладоням. Вскоре каштановые локоны воровки усеял сияющий бисер капель.

– А все не так плохо, – прошептал Гальверон мгновенно севшим голосом. – Туман прикроет нас, что может быть лучше?

– Разве что совсем отморозить себе седалища!

Воровка поежилась и тщетно попыталась теплее закутаться в плащ воина.

Ну и погодка! Того и гляди пойдет снег. Девушку со страшной силой потянуло обратно в храм: шумный, перенаселенный, полный резких запахов, теперь он казался ей родным домом.

Путь лежал через вымершую деревню. Разоренные ненасытными тварями конюшни, конуры и курятники заполонила жуткая тишина. Веселый жар, неизменно полыхавший в кузне Агеллы, давно угас; так же серы и холодны печи в пекарне. Гончарня, красильня, ткацкий цех – все обезлюдело, кругом беспорядочно рассыпаны материалы, инструменты, незаконченная работа. Прачечную стало просто не узнать без неумолчного гомона задорных женских голосов.

Ветры гоняли меж заброшенных домов кучи листьев и хлама, что налетали из-за угла, словно призраки прошлого. Кое-где скрипела ставня, качаясь на одной петле. Алианне так и мерещились смутные тени во тьме оконных проемов. Раздался громкий треск. Воровка вздрогнула и обернулась. Сердце ее гулко заколотилось. Всего лишь обломок черепицы скатился с крыши. Девушка шумно перевела дух. В мусорных кучах шуршали и скреблись крысы: вот кто выживает всегда, посреди любого хаоса, смерти и разрушений.

Внезапно Алианне послышалось нечто совершенно не похожее на крысиный писк. Может, это ее воображение? Она схватила Гальверона за рукав.

– Ты слышал?

Он кивнул и принялся озираться, пытаясь определить, откуда же донесся звук. Тот повторился, но быстро умолк, словно кому-то зажали рот рукой. Сомнений не осталось: неподалеку плачет младенец.

– Святой Мириаль! – выдохнула воровка. – Ребенок – здесь? Как он мог выжить до сих пор?

– Возможно, он не один, – отозвался Гальверон. – И нам придется это выяснить, хоть мне и не по душе задерживаться в этих местах.

– Мне тоже. День-то, видишь, какой ненастный: самое время для крылатых охотников.

– Да, рисковать не стоит, ведь у нас перстень иерарха. – Гальверон помолчал. – Придумал.

Он извлек из кармана перстень, бережно завернутый в тряпицу.

– Вот. Возьми его и возвращайся. Так мы сохраним перстень, и Гиларра будет спокойна.

Алианна запрятала сверток поглубже, затем упрямо сжала губы.

– Ни за что на свете. И не вздумай спорить. Нам необходимо держаться вместе. А вдруг тебе потребуется моя помощь?

Гальверон насупился. Ну и пусть себе. Девушка прекрасно знает, да и командир тоже: ему не под силу заставить ее уйти.

– Отлично, – ледяным тоном произнес воин. – Решила поиграть в безответственную дурочку? Будь по-твоему.

И он раздраженно отвернулся. Воровка залилась краской, но смолчала. Не теперь. Она еще найдет возможность отомстить. Гораздо важней другое: Гальверон, кажется, забыл о том, что перстень иерарха у нее. Алианна очень смутно представляла себе, как он действует, но по крайней мере сейчас он дает ей власть над командиром и над Гиларрой.

«Обратно дороги нет. С Тиарондом покончено. Даже будь у меня возможность вернуться, какой смысл? Так что же я трачу силы, тоскуя по утраченному? Все это пустое, и сожаления – тоже!»

Серима облокотилась на подоконник глубокой амбразуры окна. Перед глазами расстилались бескрайние торфяники. Здесь, в земле горцев, где дома не застили взор, мир казался таким просторным. Вдали высилась гора, на склонах которой леди провела всю свою жизнь. Где-то там остался Тиаронд и ее роскошный дом – куда до него этим сырым, холодным стенам, среди которых ей, к сожалению, придется обитать в ближайшем обозримом будущем. Прошлый ужин также оставлял желать лучшего: осознав новости, привезенные Тормоном, вождь клана решил поберечь запасы провизии. Угроза опасности вынудила клан искать прибежища в крепости. О настоящих удобствах не стоило и заикаться: Серима, Рохалла и четыре местные незамужние девушки ночевали в промозглой комнате, расстелив прямо на полу тонкие матрасы, набитые папоротником. Но это еще большая удача, ведь в других помещениях такой же величины разместилось по дюжине человек.

Что ж, следует благодарить судьбу за постель, и особенно за одежду. Взамен грязных, разодранных воинских одеяний щедрые горцы дали гостье шерстяное платье. Ей даже понравились нежные оттенки вереска и сумерек, но главное – ткань оказалась теплой и прочной, чему Серима искренне порадовалась.

Накануне крохотная группка странников, возглавляемая Тормоном, позавтракала с вождем клана Арканом и его семьей. Похлебка, холодная говядина, овсяные лепешки, жирный овечий сыр и кружка эля – роскошная трапеза, нечего сказать! Вконец удрученная леди Серима надеялась только, что стерпится с подобной пищей. Возможно. Когда-нибудь. Лет через сто. Покончив с едой, Аркан затворился в покоях со своими сыновьями и отборными воинами, чтобы обсудить опасность, грозящую им в случае, если крылатые чудовища ринутся за пределы Тиаронда.

После завтрака гостье стало совершенно нечем заняться. Ее бывший слуга отправился куда-то вместе с Рохаллой – правда, к явной досаде Пресвела, девушка захватила с собой маленькую дочурку Тормона. Сам же торговец отправился на нижний этаж крепости присмотреть за своими драгоценными лошадьми. Сколль последовал за ним, как верная тень. Мужчины звали и Сериму, но она отказалась, бессовестно сославшись на усталость после вчерашней скачки. Чушь. Не считая ноющих мускулов, леди чувствовала себя как нельзя лучше. Но ни за что на свете не позволит она превратить себя в бесплатного конюха – это здесь-то, где вокруг полно здоровых сильных мужчин, которые только и делают, что режутся в кости, точат мечи и бахвалятся друг перед другом подвигами! Серима побродила по крепости: надо же научиться тут ориентироваться. Вокруг сновал народ Аркана, готовясь к длительной осаде. Угрюмые горцы не слишком приветствовали появление новенькой, и та в конце концов вернулась к себе, оставшись наедине с неспокойными мыслями. Серима не скучала по городу, нет уж, увольте! Тяжкое бремя ответственности, нескончаемый поток важных бумаг, уличная толчея, ежедневная рутина – чем дальше они, тем легче жить. К тому же этот лорд Блейд! При одной лишь мысли о командире Мечей Божьих ее пальцы с силой сжали край каменного подоконника.

«Все это, конечно, хорошо, но где теперь мое место? Прежде была собственная империя, а сейчас?.. Да только провалиться мне на месте, если такой пустяк выбьет дочь моего отца из седла! Ничего, как-нибудь выкручусь».

Внезапно унылые стены каморки стали тесны Сериме, и она ощутила неодолимое желание уйти прочь из этого спертого воздуха, пропахшего торфяными кострами. Повинуясь порыву, леди схватила теплый плащ воина Мечей Божьих, оставила покои и бросилась вверх по винтовой лестнице. Узкая дверь вывела Сериму на крышу. Леди опасно облокотилась на каменные стенные зубцы, и ледяной ветер тут же растрепал ее тщательно уложенные волосы.

Ого, заметила Серима, посмотрев на небо: похоже, ей недолго наслаждаться свежим воздухом. Далекий горизонт был обложен плотными чернильными тучами, а ветер гнал их прямо на крепость. Отсюда, с высоты, открывался широкий вид на долину. До чего здесь все безыскусно! Тормон уже как-то объяснял, что, несмотря на суровые природные условия, местные жители не любят строить дома, предпочитая ютиться в грубых шатрах из шкур или под открытым небом, если придется. Сама жизнь заставляет людей постоянно кочевать с места на место: охота, волчья травля, скотоводство, борьба с другими кланами – вот и все их нехитрые занятия. На крутых подветренных склонах долины примостилось небольшое поселение. Наспех сооруженные каменные домишки, наполовину ушедшие в землю и крытые дерном, скорее напоминали звериные берлоги – а ведь там обитали семьи с малыми детьми, больные и пожилые члены клана.

Нынче полудикий белоснежный скот горцев не пасся, как обычно, на холмах: стада согнали и заперли во дворе крепости. Теперь, если крылатые охотники окружат прибежище клана, соленой и копченой говядины осажденным хватит надолго. Внизу хлопотали люди, перетаскивая под защиту крепких стен провизию, тюки одежды и прочие «сокровища». Кто-то копался в земле, выискивая съедобные корешки и клубни, другие собирали про запас торфяные брикеты для отопления, а также охапки папоротника – будущие постели для людей и животных.

Повсюду царил дух мрачной сосредоточенности. Даже детишки не просто носились туда-сюда, а с важным видом перетаскивали вещи, обшаривали поселок в поисках яиц и уцелевших кур; несушек тут же отлавливали и водворяли в крепость. Собаки, заразившись возбуждением хозяев, пронзительно лаяли, гоняли скот и путались под ногами, усиливая суматоху.

«Если бы Тиаронд получил такое же предупреждение о надвигающемся кошмаре, сколько жизней спаслось бы». Серима со вздохом отвернулась и перешла на другую сторону крыши. Оперевшись на парапет, леди окинула взглядом безлюдные торфяники, за которыми, у самого горизонта, тянулась к небесам сияющая Завеса. Лишь однажды Серима видела это чудо природы вблизи: еще девочкой, когда отец взял ее с собой к барьеру. Она и доныне сквозь рев ветра слышала таинственное негромкое потрескивание чистой энергии в воздухе. Интересно, каково это – жить у самой Завесы? И что там, за ней? Может, сплошная пустота? Но откуда же взялись летающие охотники, если не проникли из-за магических границ, окружающих Каллисиору?

Вот бы узнать. Тогда у людей появилась бы надежда избавиться от этих ужасных кровопийц.

Погруженная в размышления, леди Серима не сразу расслышала, как кто-то зовет ее по имени. Она повернулась и столкнулась лицом к лицу со вторым сыном вождя Кетейном.

– Вот где ты прячешься, – протянул тот с улыбкой. – А я уж обыскался по всей крепости.

– Зачем? – удивилась леди.

Они едва знакомы. Ну, поболтали накануне – молодой человек любезно вызвался сопроводить странников к своему отцу в башню, – потом обменялись за ужином испытующими улыбками, хотя даже не сидели рядом. Сериме Кетейн приглянулся. Красив ли он? Пожалуй, нет. Но сердце леди поразили эти искры, пляшущие в зеленых глазах, и длинные темно-рыжие косички, скрепленные серебряной заколкой.

– А тебя никак не назовешь болтушкой! – рассмеялся собеседник. – Коротко и сразу к делу, как подобает воину, верно? Иного я и не ждал от королевы торгового Тиаронда. А если я скажу, что просто хотел скоротать время и узнать, как ты здесь устроилась?

– Как ни мажь требуху медом, она требухой и останется. Тебе есть чем заняться, кроме пустой болтовни. – Серима наградила его одной из своих дежурных улыбок. – Так что давай выкладывай, что случилось.

Усмешка Кетейна растаяла. Не отвечая на вопрос, он облокотился на зубчатую стену рядом с гостьей и устремил взгляд к тучам, что заволакивали небеса.

– Я мог бы сразу догадаться, что найду тебя здесь, – негромко произнес воин. – Это мое любимое место для серьезных размышлений, а судя по рассказам Тормона, кому-то сейчас есть над чем пораскинуть мозгами. Несладко тебе пришлось, да?

Голос его был серьезен, и Сериме вдруг расхотелось притворяться.

– Ты прав. Знаешь, столько всего произошло, да еще так быстро, в голове до сих пор не укладывается. Я все время повторяю себе, какое это было везение – вообще выжить.

– Ты очень храбрая. Интересно, многие из моих воинов проявили бы на твоем месте подобную стойкость? Не уверен. Странно, но потому-то мне и тяжело просить тебя, хоть это и необходимо.

– О чем речь? – На лбу Серимы появилась морщинка. – Я вам так благодарна за приют и гостеприимство, что сделаю все. Только не требуй от меня готовить еду или шить, – поспешно поправилась леди.

Кетейн опять рассмеялся.

– Ну да, стоило мне увидеть, с какой гордостью ты носишь боевой плащ и как лихо управляешься со своим вороным великаном, словно это кроткий одряхлевший пони, – да я ни минуты не сомневался: передо мной подлинная воительница!

Однако леди не купилась на лесть.

– Так в чем дело? – снова уточнила она.

– Дело в том… послушай, никто не собирается заставлять тебя. Я понимаю, как много вы все пережили, и это было бы слишком.

Терпение собеседницы иссякло.

– ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ? – проорала она.

– Поезжай со мной к другим кланам и помоги втолковать, что им грозит опасность.

У Серимы отвисла челюсть.

– Ты… ты хочешь, чтобы я скакала с горцами? Да я не знаю, с какой стороны у меча рукоятка! От меня-то что за польза?

– Видишь ли, мы тут подумали… – Кетейн повернулся и посмотрел ей в лицо. – Представь, что мои головорезы прискачут к вождям враждебных кланов и начнут рассказывать про каких-то крылатых охотников. Кто нам поверит? Любой решит, что это уловка моего отца и не слишком удачная.

– Уловка?

– Да, в нашей истории были подобные случаи: кланы объединялись для перемирия, а заканчивалось все кровопролитием. Но если с нами будет кто-нибудь из города, очевидец, так сказать… Ты видела убийства своими глазами, и твое свидетельство было бы очень ценно. Это замысел отца, и я с ним согласен. Разумеется, нам очень жаль снова подвергать тебя опасности.

– Почему именно меня? – вмешалась леди Серима. – Почему не кого-нибудь еще из нашей группы?

– Ну, во-первых, ты красивее Тормона.

– Я серьезно!

– А я что, нет?

Леди одарила его столь свирепым взглядом, что парень вскинул руки, сдаваясь на милость:

– Ладно, ладно, я все скажу. И не смотри на меня, как стервятник на овечку. Зачем я только понадеялся на свое никудышное обаяние? Думал, вот заморочу тебя, и не придется ничего объяснять.

– Лучше объясни, тогда не придется морочить!

Кетейн кивнул.

– Хорошо. Прежде всего, ты – дама. Мы ведь едем не сражаться, а вести переговоры, выглядеть надо как можно миролюбивее. У нас, конечно, довольно своих воительниц, но, при всем моем почтении, ты совсем на них не похожа. Пока. И потом, ты – это ты. Горцы наслышаны о леди Сериме – первой среди купцов Тиаронда. Главным образом потому, что твои караваны всегда были для нас лакомым кусочком. Многие из наших лично видели тебя, когда втихаря наведывались в город – собрать сведения, совершить кой-какие сделки.

– И еще потому, что я никогда не подружилась бы с горцами, не найдись на это чрезвычайно веской причины, угадала?

Серима криво усмехнулась.

– В точку! – Кетейн напряженно вглядывался в ее лицо. – Так ты едешь? Не стану врать, это может быть опасно. Если один из главарей не почтит наш флаг перемирия, надо будет защищаться с оружием в руках. Но с другой стороны, есть надежда спасти множество невинных душ.

Перед глазами Серимы вспыхнуло яркое видение: мерзкие летучие убийцы с окровавленными когтями и клыками врываются в ее комнату. Вспомнились женщины и ребятишки, за которыми она только что наблюдала.

– Конечно, я еду, – твердо сказала леди.

– Я знал, что на тебя можно положиться!

Кажется, Кетейн посмотрел на нее с каким-то новым уважением?

– Доброго коня мы тебе найдем, – продолжал он. – Вороной бестии не помешает отдых, к тому же ехать в стан врагов на таком породистом скакуне… К чему искушать судьбу, верно?

Воин ухмыльнулся. Серима, напротив, посерьезнела. Разговор о лошадях заставил ее вспомнить Тормона. Он уж точно не одобрит ее отъезд.

Ну и что с того? С какой стати ей спрашивать чьего-то разрешения? В городе «королева торговцев» жила своим умом, и впредь будет только так!

Удивительно, как быстро возможность совершить нечто полезное подняла дух леди! Она, изгой, внезапно стала частью чужого мира. Серима тотчас исполнилась благодарностью к этому человеку.

Кетейн протянул руку. Леди охотно взяла ее, и они оба отправились вниз, на конюшни.