Темпл покрутила широкое золотое обручальное кольцо на своем тонком пальце. Оно стесняло и раздражало девушку. Да лучше хомут на шею, чем это кольцо, связавшее ее с совершенно чужим человеком, которого она знать не знала и видеть не видела.
      Заочная свадьба! Устало откинув голову на плюшевую обивку сиденья, Темпл воскликнула:
      – Неужели это и в самом деле случилось со мной?
      Услышав слова воспитанницы, Эрин участливо посмотрела на нее. Да, Темпл не хочет верить в случившееся, но от этого ничто не меняется.
      – Темпл! – Эрин ласково коснулась руки девушки. – Изменить ничего нельзя, поэтому надо смириться.
      – Но я не могу, Эрин! Этот брак за пределами моего понимания. Я всегда считала, что женятся по любви. Но принудить к браку незнакомых друг с другом людей? Нет, я никогда не смирюсь с этим!
      Поняв, что все доводы исчерпаны, Эрин переключила внимание на портовых рабочих, выгружавших их сундуки.
      Их мускулы играли, когда они поднимали тяжелый груз, и это восхищало ее. Эрин была старше Темпл на десять лет, и ее привлекали крупные сильные мужчины. Пока они плыли из Франции на Сардинию, она отчаянно кокетничала с одним из матросов.
      Темпл, погруженная в грустные мысли, невидящим взглядом смотрела в окошко кареты и не заметила, как хорошенькая темноволосая девушка приблизилась к экипажу и окликнула ее:
      – Синьора Силоне? Синьора Силоне!
      Поняв наконец, что обращаются к ней, Темпл посмотрела на девушку.
      – Синьора Силоне, – начала та, – меня зовут София. Я с виллы Силоне. Синьор Дамон попросил меня встретить вас, так как сам не мог приехать. – Девушка перевела дыхание. – Ему пришлось отправиться в Нуоро по делам. Синьору встретит на вилле его отец. Я провожу вас туда.
      Темпл рассеянно улыбнулась:
      – Спасибо, София. Если таково желание моего мужа… «Моего мужа!» Неужели она когда-нибудь к этому привыкнет? Ей придется запомнить, что она уже не Темпл Гаррис, а синьора Силоне, жена Дамона Росса Силоне.
      – Как, тот самый Дамон Силоне? – удивилась ее подруга Карла, узнав о замужестве Темпл. – Дамон Силоне, владелец верфи? – еще раз ахнула она, и ее огромные голубые глаза округлились. – Семейство Силоне с Сардинии? О, Темпл, как же тебе повезло! Ты, наверное, безмерно счастлива!
      Счастлива? Темпл вдруг испугалась, что уже никогда не будет счастлива. А засмеется ли она хоть раз от души или на худой конец улыбнется? Весь мир ее рухнул. Судьбу Темпл решили за нее, не интересуясь желаниями девушки. Счастлива! «Нет, будущее не сулит ничего хорошего», – подумала Темпл, но Карле этого не сказала.
      Обе девушки с детства слышали о семействе Силоне, известном во всем мире. Темпл видела Роско Силоне, когда была маленькой. Много лет назад он основал кораблестроительную верфь, которая сейчас процветала. Тогда этот человек произвел на Темпл неприятное впечатление и чем-то напугал ее.
      Теперь Темпл припомнила, что Роско никогда не смеялся. У него были странные глаза – бездонные и черные, как бархат. Она относилась к Роско Силоне настороженно, сама не понимая почему.
      Карета вдруг резко накренилась, потом выровнялась. Мерно стучали копыта, поскрипывали колеса. Девушка неумолимо приближалась к вилле Силоне и к новой жизни, навязанной ей против воли. Она перехватила взгляд Эрин. Серые ласковые глаза выражали тревогу и сочувствие. Темпл через силу улыбнулась ей и нервным движением заправила за ухо выбившуюся прядь волос.
      – Да не волнуйся ты так, милая Эрин, – натянуто проговорила она, – все будет хорошо. Если тебе здесь не понравится, вернешься.
      – Я никогда не брошу тебя!
      – Но, Эрин, тебе вовсе не обязательно жить со мной. Я уже не ребенок, которого отдали на твое попечение много лет назад. Теперь я взрослая… замужняя женщина. Да, я просила тебя поехать со мной, но ты не обязана здесь оставаться.
      – Ты росла у меня на глазах, Темпл, превращаясь в красивую юную женщину. Я заботилась о тебе, учила тебя. Да, это была моя обязанность, работа, но… – голос Эрин чуть дрогнул, – мы вместе смеялись и плакали, ты делилась со мной своими тайнами и мечтами. Ты никогда не была для меня просто воспитанницей, я… полюбила тебя. – Серые глаза Эрин затуманились слезами. – Я отношусь к тебе как к младшей сестре. У меня не было своей семьи, и я всегда радовалась общению с тобой. Натан, взяв меня гувернанткой, подарил мне дом и семью. Ты все, что у меня осталось.
      – О Эрин! – Темпл кинулась на шею подруге.
      Девушка даже не подозревала, что Эрин так сильно привязана к ней. Да и сама не догадывалась, что испытывает к гувернантке столь же глубокие чувства. Сейчас и Темпл могла сказать Эрин: «Ты все, что у меня осталось». Поэтому она и попросила гувернантку отправиться с ней сюда.
      Девушка смахнула слезу.
      – Я очень рада, что ты со мной, Эрин. – Голос ее срывался. – У меня тоже нет никого, кроме тебя. Но раз ты рядом, я вынесу все. С тобой мне будет гораздо легче. Ведь я могу рассчитывать на твою любовь и поддержку. Попросив тебя последовать за мной, я обратилась к подруге, а не к гувернантке. Ты нужна мне, Эрин.
      Кроткие серые глаза снова наполнились слезами. Ласково улыбнувшись, женщина коснулась руки Темпл:
      – Все будет хорошо, милая, мы вместе, и нам не страшны никакие беды.
      – Да, – неуверенно откликнулась Темпл, потом повторила чуть тверже: – Да.

* * *

      В памяти Темпл навсегда сохранилось первое впечатление от виллы Силоне. У нее захватило дух, когда она увидела величественный двухэтажный белый особняк, окруженный зелеными холмами. Вилла сразу расположила к себе девушку, насильно выданную замуж и сейчас тревожно выглядывавшую из кареты.
      Экипаж остановился перед широкой парадной лестницей, ведущей к большим двойным дверям. Опираясь на руку кучера, Темпл спустилась на мощенную булыжником дорожку, вдохнула сладкий аромат оливковых рощ, и вдруг надежда окрылила ее. Может, не так уж плохо жить в этом чудесном тихом уголке и все не столь ужасно, как ей представлялось?
      Не успела Темпл подумать об этом, как тяжелые двери распахнулись и вышел Роско Силоне – как всегда мрачный, с холодными глазами и сурово поджатыми губами. При виде его мечты Темпл тотчас рассеялись.
      До чего же она ненавидела этого человека, нежданно-негаданно изменившего ее судьбу! Того, кто жестоко обидел ее дорогого отца и разбил его жизнь. Гордый и надменный, он возомнил себя всесильным существом, способным вершить судьбы людей. Сколько же горя принес он семье Гаррисов!
      «Нет, – с отчаянием подумала Темпл, – этот дом никогда не станет мне родным! Здесь я не узнаю ни любви, ни счастья».
      Слезы душили ее. Сдерживая рыдания, поникшая, девушка поднималась по лестнице навстречу ненавистному человеку, ожидавшему ее у распахнутых дверей виллы.

* * *

      Темпл пересекла широкую галерею, бесшумно ступая обутыми в мягкие туфли ногами, спустилась по широкой лестнице, прошла по мягкой зеленой лужайке и оказалась на узкой тропинке. Солнце сияло высоко над зелеными холмами. Перед девушкой расстилалась незнакомая земля, и лицо ее пылало от волнения, а сердце учащенно билось. Легкий ветерок доносил упоительные ароматы трав и цветов.
      Обходя внутренний дворик, она легко касалась рукой серебристо-зеленых листьев живой изгороди, потом склонила голову и понюхала нежный желтый цветок. Сорвав бутон, Темпл подняла глаза и окинула взглядом парк, достигавший, казалось, самого горизонта. Сладкий пьянящий запах цветущих деревьев наполнял теплый полуденный воздух.
      Оставшись наедине со своими мыслями и чувствами, девушка призналась себе, что вилла Силоне – восхитительное место. Эрин уже начала распаковывать их багаж и устраиваться, но Темпл хотелось погулять, уйти подальше от дома и проклятого Роско, чтобы набраться сил и мужества для новой жизни.
      Она наслаждалась прохладным ветерком, овевавшим эту холмистую местность. Ей и в голову не приходило, что красивые деревья с серебристо-зеленой листвой и кривыми стволами, растущие здесь в таком изобилии, – плодоносящие оливы, один из источников доходов империи Силоне, основа ее благополучия.
      До слуха Темпл донеслись тихие голоса, и она, миновав тенистые кущи деревьев, вышла на небольшой открытый участок. Прикрыв рукой глаза от яркого солнца, девушка увидела перед собой низкую деревянную ограду, отделявшую ее от еще одной оливковой рощи, облокотилась на перекладину и стала наблюдать за сборщиками оливок. Срывая мелкие овальные плоды, спрятанные в зеленой листве, мужчины и женщины складывали их в большие корзины.
      Оглядевшись, Темпл заметила, что кое-кто стоит на приставных лестницах и тоже собирает урожай. Даже дети били длинными палками по нижним ветвям, а потом разбегались и поднимали упавшие оливки. Их веселый смех заглушал монотонное пение старухи, помогавшей им наполнять корзины, а после этого подававшей знак молодым людям в конце ряда. Те быстро подходили и грузили корзины в ближайший фургон.
      И тут Темпл увидела его. Гордый, самоуверенный, он сидел на крупном вороном жеребце. Легкий полуденный ветерок трепал его черные как смоль волосы. Темпл восхищенно смотрела на сильные широкие плечи, обтянутые потной белой рубашкой, на мускулистые загорелые руки и стройные длинные ноги в высоких черных сапогах для верховой езды.
      Мужчина не двигался и разглядывал Темпл так же внимательно, как и она его. Он не тронул лошадь, не сделал ни единого жеста, выдававшего, что присутствие девушки замечено им, однако не отрывал от нее глаз.
      Темпл вдруг охватила странная дрожь. Девушка понимала, что с такого расстояния этот человек не увидит, как она напряжена и волнуется. Однако… Незнакомец обезоруживающе улыбнулся и слегка кивнул своей темноволосой головой. Значит, от него все-таки не укрылся ее интерес к нему. Сердце Темпл неистово заколотилось, а дыхание участилось. И все-таки раскрасневшаяся и смущенная девушка не могла отвести от него глаз. Господи, что же она делает? Никогда еще с ней такого не случалось. Ни один мужчина не производил на Темпл подобного впечатления.
      А если он подъедет ближе?..
      Не успела она об этом подумать, как незнакомец тронул поводья и медленно, точно во сне, двинулся к Темпл. Она широко раскрыла глаза. Красавец на гордом скакуне приближался. Остановившись перед онемевшей девушкой, он перекинул длинную ногу через широкую спину коня, легко уперся в седельный выступ и слегка наклонился, словно желая получше рассмотреть прелестное личико Темпл.
      Красиво очерченные губы незнакомца расплылись в ленивой улыбке. Темпл увидела ровные белые зубы и ямочку на левой щеке. Не говоря ни слова, он обвел изящную фигурку девушки неторопливым и откровенно восхищенным взглядом своих темных как ночь глаз.
      Темпл, онемев от изумления, уставилась на красавца. Она отметила, что у него надменное лицо с чуть выступающими скулами и точеными чертами, волевой подбородок, прямой нос и полные чувственные губы. Когда их взгляды встретились, ее вновь охватила дрожь.
      Порыв ветра разметал упавшие на лоб волосы незнакомца, и над правым глазом открылся узкий тонкий шрам. От этого сильного мужчины исходил такой магнетизм, что Темпл стало страшно.
      Она облизнула пересохшие губы, и его взгляд тотчас переместился на них. Протянув руку, незнакомец взял из ее дрожащих пальцев желтый цветок, поднес его к лицу и, глубоко вдохнув сладкий аромат, коснулся нежных лепестков губами. Снова протянув руку, он провел цветком по губам девушки, после чего воткнул его в шелковистые медовые волосы Темпл, над самым ее ухом. Прикосновение цветка к губам было подобно поцелую. От этого интимного жеста у девушки перехватило дыхание, и тихий стон сорвался с ее полуоткрытых губ.
      Вопросительно приподняв брови, мужчина дотронулся до золотого кольца на пальце Темпл и сказал, обдав ее лицо своим теплым дыханием:
      – Buon giorno, signora.
      Сердце Темпл сладко заныло от этого глубокого, бархатистого, словно ласкающего голоса. Она молча уставилась на загадочного незнакомца.
      – Avete capito? – спросил он, улыбаясь. Девушка по-прежнему не отвечала, и тогда он задал вопрос по-английски: – Вы меня понимаете?
      – Н-нет, – запинаясь, проговорила Темпл, внезапно вспомнив, как горничная заговорила с ней на родном языке, а Роско сказал ей, что «синьора» не понимает. – Non capisco, – неуверенно добавила она.
      Мужчина не отрываясь смотрел на прелестное растерянное личико. Наконец он усмехнулся и весело сверкнул своими темными глазами.
      – Я сказал: «Добрый день, мэм», – пояснил он на прекрасном английском, с едва уловимым акцентом.
      Но ее пленили не слова, а глаза незнакомца – пронзительные и озорные. Казалось, она тонет в их черном омуте.
      – Вы Силоне? – Темпл почти не сомневалась в этом. Ведь, наверное, только в роду Силоне бывают такие бездонные черные глаза.
      – Да, я Силоне. – Он пригладил растрепанные волосы. – Но как ты узнала об этом, моя маленькая красавица?
      – По глазам, – взволнованно ответила Темпл. – Они у вас… очень необычного цвета.
      Мужчина, откинув голову, от души расхохотался. От этого смеха сердце Темпл забилось еще чаще.
      – Верно. – Он уже улыбался. – Проклятые глаза Силоне! Мы все наследуем их от Ринальдо Силоне, нашего далекого предка. Говорят, после него у всех мальчиков в нашем роду были глаза цвета черного бархата.
      Он тяжело вздохнул, похлопал по рукоятке хлыста, торчавшей из сапога, и обвел задумчивым взглядом окрестности.
      – А кто вы такая, мэм?
      – Темпл. – Девушка опустила глаза и через силу добавила: – Темпл… Силоне.
      – Силоне? Вы, с вашими теплыми карими глазами и волосами цвета меда? – Мужчина улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. – Не может быть. – Он покачал головой.
      – Я и сама до сих пор не верю в это, сэр. Все надеюсь проснуться и… и… – Силоне молча и внимательно смотрел на нее. – И обнаружить, что все это лишь дурной сон.
      Мужчина терпеливо ждал, что еще она скажет. Темпл подняла голову и с гордостью добавила:
      – Только ничего подобного не произойдет! Я Силоне! Роско Силоне позаботился об этом. И ему плевать, что кому-то плохо, главное – сделать так, как он решил! – Она понизила голос: – Меня выдали замуж… заочно.
      Темпл подняла блестящие от слез глаза на своего собеседника, словно умоляя его понять ее. Она и сама не знала, зачем рассказала ему все это, но, к своему удивлению, заметила в его взгляде искреннее сочувствие.
      – Надеюсь, вы вышли замуж не за Роско Силоне?
      – Нет, за его сына, – быстро объяснила Темпл, – но я даже не видела его…
      – А, за Дамона!
      – Д-да, за Дамона. – Она смахнула с глаз слезы. Только тут до нее дошло, что перед ней Силоне, родственник ее мужа, который, несомненно, знаком с ее супругом.
      – А вы знаете Дамона? – спросила она.
      – Еще бы! – хмыкнул он.
      – Хорошо знаете?
      – Очень хорошо. Пожалуй, лучше, чем кто бы то ни было, включая даже его отца.
      «Тогда скажите мне о нем хоть что-нибудь, пожалуйста! – мысленно взмолилась Темпл. – Убедите меня, что он добрый, а не злой и бесчувственный, как его отец. Мне так хочется надеяться, что моя жизнь с ним не будет сплошным кошмаром!»
      – Дамон… добрый человек? – робко спросила она. Возникла короткая пауза. Темпл ждала затаив дыхание.
      – Добрый? Да, наверное, – наконец тихо ответил итальянец.
      Он вытащил хлыст из сапога и теперь, опустив голову, рассеянно поигрывал им.
      – Он жестокий? Суровый, как и его отец? – продолжала Темпл.
      – Иногда да. – Мужчина отвечал осторожно, словно взвешивая каждое слово.
      Темпл решила, что он, вероятно, не раз испытывал на себе тяжелый характер Дамона, бывал свидетелем его жестокости.
      – А скажите, пожалуйста…
      – Все остальное, малышка, – ласково перебил ее мужчина и вдруг, замолчав и глядя на нее в упор, нежно прочертил по щеке девушки воображаемую линию рукояткой кнута – еще один интимный жест, от которого у Темпл перехватило дыхание, – все остальное о вашем муже, синьора Силоне, вы узнаете в свое время. Я совершенно уверен, мэм, что вы полностью удовлетворите свое любопытство.
      С этими словами он закинул ногу через седло, в прощальном жесте приложил кнут ко лбу и ускакал. Темпл, открыв рот, смотрела ему вслед, но он даже не обернулся.

      – А, Темпл, ты пришла? – Взволнованная Эрин сбежала по лестнице навстречу подруге.
      – Да. – Темпл поспешила к ней. – Мне хотелось побыть одной, привести в порядок растрепанные чувства.
      Из головы у нее не шел черноволосый незнакомец.
      – Ну и как? – спросила Эрин, заметив рассеянный взгляд девушки.
      – Что как?
      – Привела чувства в порядок?
      – А… нет. Напротив, еще больше запуталась. – Темпл растерянно покачала головой. – Я ничего не понимаю, Эрин… когда-то мне удавалось управлять своими мыслями и чувствами, а сейчас…
      Женщины шли по широкому коридору второго этажа.
      – Меня насильно выдали замуж за человека, которого я не знаю и, разумеется, не люблю, потом привезли в чужую страну, где должна начаться моя новая жизнь. – Темпл помолчала, потом, глубоко вздохнув, добавила: – Я связана узами брака с одним незнакомцем и влюблена в другого.
      – Что?!
      Эрин резко остановилась и схватила Темпл за руку. На лице ее было написано полное недоумение.
      – Ох, Эрин, я встретила такого мужчину! – Лицо девушки пылало, большие карие глаза ярко блестели.
      – Где? Когда?
      – Я еще ни разу не видела такого красавца, – продолжала Темпл, словно не слыша Эрин, – Глаза как ночь… а улыбка… ох, Эрин, от его улыбки у меня перехватывает дыхание!
      – Темпл! – в отчаянии простонала Эрин. Только этого им и не хватало!
      – …Он скакал на прекрасном вороном коне… Темпл торопливо и сбивчиво рассказывала о своей встрече с незнакомцем, но Эрин уже не слушала ее. И о чем только думает эта девочка? Положение и без того хуже некуда, а она еще хочет нарваться на скандал с Роско Силоне! Перед отплытием в Италию у них произошло несколько бурных сцен, во время которых они наговорили друг другу резкостей, кричали и размахивали кулаками.
      Темпл заявила, что не желает иметь ничего общего с Роско и его гадким сыном, отказывается ехать в его проклятую страну и жить на его мерзкой вилле. На что Роско с холодной невозмутимостью ответил, что его не волнуют ее желания и плевать он хотел на ее чувства. Она вышла замуж за Силоне, значит, вопрос об отъезде – дело решенное. Роско угрожал даже силой отправить Темпл на Сардинию, а если понадобится, запереть ее в каюте и поставить у двери охрану.
      Этот поединок продолжался несколько дней, пока не вмешалась Эрин. Она успокоила Темпл, постепенно убедив ее смириться с неизбежностью. Что сделано, то сделано! Да, положение ужасно, говорила Эрин, но остается лишь покориться судьбе. Нельзя сказать, что Роско победил, а Темпл проиграла. Просто битва закончилась раньше, чем успела развернуться настоящая война.
      Темпл понимала, что Эрин права. Выйдя замуж, следует ехать на Сардинию и как-то приспосабливаться к новой жизни. Надо смирить свою гордость.
      – Я поеду, Роско Силоне! – с отвращением бросила она, словно выплюнула эти слова. – Поеду, поскольку у меня нет выбора. Но, черт возьми, вы еще пожалеете о том, что насильно выдали меня замуж!
      Видя сверкающие гневом карие глаза девушки, ее сжатые кулачки, слыша дрожащий от негодования голос, Эрин восхищалась смелостью Темпл. Но от гувернантки не укрылась и та суровость, с которой встречал Роско яростные нападки своей новоявленной невестки. Эрин заметила, что он стиснул зубы, а в его темных глазах вспыхнул огонь.
      Темпл и Роско всегда будут конфликтовать и вести войну – тайную или явную. И невозможно предсказать, кто из них выйдет победителем.
      Эрин вернулась мыслями к настоящему. Подумать только: в первый же день на вилле, через несколько часов после приезда, Темпл встретила какого-то мужчину и влюбилась в него! Господи, что же теперь будет?
      – …представляешь, как разъярится Роско Силоне? – Темпл торжествующе расхохоталась.
      – Что-что? – Эрин пропустила мимо ушей восхищенные отзывы Темпл о прекрасном незнакомце, и до ее сознания дошли лишь последние слова.
      – Ну он же Силоне, как ты не поймешь? – Темпл усмехнулась.
      – Силоне? Кто Силоне?
      – Да этот мужчина! Тот, которого я только что встретила. Он тоже Силоне.
      – А… откуда ты знаешь?
      – Он сам сказал мне. Вернее, я догадалась. Эрин едва понимала, о чем говорит взволнованная девушка.
      – Догадалась? – переспросила она. – Но как…
      – По глазам, конечно! Я же видела глаза Роско, а у этого незнакомца точно такие же – глубокие, как черный бархат, и пугающие. Однако в них нет холодной бесчувственности и мрачности. Они… в них светится жизнь и понимание. Знаешь, эти глаза так притягивают, что от них невозможно оторваться!
      Лицо Темпл вдруг озарилось радостью предвкушения. Она решила во что бы то ни стало снова встретиться с этим незнакомцем.
      – Ох, Эрин, – продолжала девушка, – я никогда еще не испытывала такого необыкновенного чувства, только мечтала о нем…
      Темпл обхватила себя руками, отдавшись во власть приятных воспоминаний.
      – Час от часу не легче! – тихо пробормотала Эрин.
 
      Темпл расхаживала по огромной спальне, внимательно оглядывая холодные голубые стены, ковер на полу и темно-синие шторы. Подойдя к сводчатому мраморному камину, она провела пальцами по его холодной поверхности.
      Девушка решила, что в целом здесь приятно и уютно. Ей понравились большая кровать на четырех столбиках с нежно-голубым балдахином и таким же покрывалом, два мягких кресла, туалетный столик и комод – все орехового дерева, полированное, теплых тонов.
      Скинув туфли, Темпл с удовольствием ощутила длинный мягкий ворс ковра. Пройдя по нему босиком, она остановилась перед туалетным столиком, посмотрела в зеркало и увидела усталую, очень несчастную девушку с темными кругами под глазами и заметно осунувшуюся. Ничего удивительного – путь из Франции неблизкий и утомительный, к тому же на корабле кормили почти несъедобной пищей. Проведя рукой по растрепанным волосам, Темпл вздохнула и направилась к комоду. Надо переодеться, перед тем как спуститься к обеду.
      Выдвинув ящик, она округлила глаза, а рука ее застыла в воздухе. Потом, робко прикоснувшись к гладкой ткани, Темпл осторожно вытащила из ящика мужскую рубашку, а за ней другую.
      – Нет! – прошептала она. – О Господи, нет!
      В следующем ящике лежало мужское нижнее белье, в третьем – ее белье, в последнем – блузки.
      Темпл подбежала к гардеробу, распахнула дверцы и застыла: там висели ее платья, а рядом – мужская одежда. Внизу стояли ее туфли и две пары мужских сапог для верховой езды.
      Темпл попятилась и рухнула на кровать. Несомненно, это одежда Дамона, ее мужа!
      – О Боже! – воскликнула она.
      Значит, это его спальня! Эрин принесла вещи Темпл в его спальню, аккуратно разложила и развесила их рядом с его вещами. Муж и жена! Ей предстоит делить с ним эту комнату… и эту постель!
      Темпл как ужаленная вскочила с кровати и прижала ладонь ко рту, чтобы сдержать рвущийся из груди крик. Сердце тяжело билось в груди, она едва дышала от страха.
      – Эрин! – закричала девушка, – Эри-и-и-н! Гувернантка в соседней комнате вынимала вещи из дорожных сундуков. Услышав крик, она выронила из рук фарфоровую музыкальную шкатулку. Темпл! Неужели это она так пронзительно кричит?
      Эрин бросилась в спальню Темпл и рывком распахнула дверь. Дрожащая девушка стояла посреди комнаты и смотрела на нее блестящими, широко открытыми глазами.
      – Темпл! – выдохнула Эрин, подбежав к подруге. – Что с тобой, милая? В чем дело? – Встревоженная гувернантка схватила девушку за плечи и слегка встряхнула, но та молчала и все так же дрожала. – Темпл! Скажи мне, что случилось. – Эрин не на шутку испугалась.
      – Это спальня Дамона Силоне, – с отвращением пробормотала Темпл, быстро пошла к комоду, достала мужскую рубашку и помахала ею. – Его одежда! Его вещи! – Темпл швырнула рубашку на пол, направилась к гардеробу и сорвала с вешалки темно-синий бархатный плащ. – Это спальня Дамона, Эрин!
      Та ожидала подобной реакции, узнав, что Темпл собираются поселить в спальне мужа. Она сразу поняла: девушке это не понравится. Темпл не готова к подобному и не смирится с таким решением. Но сколько Эрин ни упрашивала Роско, сколько ни убеждала его, тот все-таки настоял на своем.
      – Она жена Дамона! – твердо заявил он. – Жена – и все тут!
      Поэтому Эрин пришлось поместить вещи Темпл рядом с вещами Дамона – как распорядился Роско.
      Ласково подтолкнув подругу к кровати, Эрин села и, потянув упирающуюся девушку за рукав, усадила ее рядом.
      – Темпл, милая, пожалуйста, послушай, – мягко начала она. – Ты теперь жена Дамона…
      – Я не желаю жить с ним в одной комнате! – отрезала та и вскочила. – Я не стану спать с ним в одной постели! – Она бросила гневный взгляд на кровать.
      – Но тебе придется, Темпл! – возразила Эрин, надеясь уговорить ее. – Муж и жена всегда живут вместе и спят в одной постели – это же естественно.
      – Естественно? – с жаром воскликнула Темпл. – Да, естественно, если они любят друг друга и… хотят быть вместе… согласились стать мужем и женой! – Она вспыхнула от негодования. – А здесь совсем другое! Я не буду…
      – Так велел Роско, – перебила ее Эрин. – Я пыталась с ним спорить, Темпл, но он не послушал меня.
      – Пусть Роско Силоне убирается ко всем чертям! – Девушка решительно направилась к двери, пробежала по коридору и уже начала спускаться по лестнице, когда Эрин подбежала к верхней площадке.
      – Темпл! Постой! – закричала она, но та даже не обернулась.
      Эрин молитвенно воздела глаза. «Господи, только бы все обошлось! Остановить Темпл в таком состоянии невозможно». Гувернантка представила себе, как столкнутся сейчас два противника, как обменяются гневными словами. А что, если дойдет до драки… или до кровопролития? Эрин стремглав понеслась вниз по лестнице.

* * *

      – Роско Силоне! – воскликнула Темпл, распахнув дверь кабинета и готовясь к бою.
      Увидев, что кабинет пуст, она бросилась прочь, охваченная яростью.
      – Роско Силоне! – с ненавистью выкрикивала Темпл. Встретив девушку в коридоре, молоденькая горничная с ужасом посмотрела на нее, испуганно прижалась к стене и осенила себя крестным знамением. «Быть беде, – подумала горничная, – синьор Силоне, наверное, убьет эту новую синьору. Еще никто так на него не кричал!»
      Пролетев мимо нее, Темпл толкнула двойные двери библиотеки и увидела Роско. Надменный и холодный, он стоял, держа в руке рюмку с коньяком. Его густые брови вопросительно поднялись.
      – Пропади ты пропадом, Роско Силоне! – Девушка сжала кулаки, а глаза ее метали молнии. – Это уж слишком! Мне велели выйти замуж за твоего сына, которому я настолько безразлична, что он даже не явился на собственную свадьбу! Мой отец, умирая, умолял меня выполнить это дурацкое обещание. Ему не следовало этого требовать, а я не должна была подчиняться! – Темпл бесстрашно смотрела в удивленные глаза старика, угрожающе приближавшегося к ней.
      Роско пришлись по душе непокорный нрав невестки, ее решительность и храбрость. Невероятно, но она ничуть не боялась его! Почти никто не осмеливался перечить Роско Силоне, а эта девчонка затеяла с ним войну и не желала уступать своих позиций. Да, кажется, он нашел сыну достойную жену. В ней, как ни странно, есть фамильные черты Силоне.
      – Ты отнял у меня дом и свободу и навязал в жены своему сыну. Сомневаюсь, что твой сын – настоящий мужчина, если позволяет тебе распоряжаться его судьбой! Ты увез меня из дома в эту… в эту проклятую страну… в этот особняк, прекрасно зная, что я не хотела сюда ехать. Ты возомнил себя Господом Богом, Роско Силоне, но с меня хватит! Я отказываюсь подчиняться тебе! Я не желаю жить в комнате Дамона и спать в его постели! Я не буду…
      – Ты сделаешь все так, как захочет Дамон! – Роско бросил на нее холодный взгляд. – Потому что ты – его жена…
      – Черта с два! Я его жена только на бумаге, и так оно и останется!
      – Посмотрим, Темпл. – Роско поставил рюмку на стол.
      – Я ненавижу тебя! Ненавижу твоего сына! – в гневе Темпл топала босыми ногами. – Я никогда не позволю ему прикоснуться к себе, никогда не стану его настоящей женой!
      Ослепленная яростью, девушка не слышала, как открылась входная дверь и кто-то направился к библиотеке по мраморному полу вестибюля. А вот Эрин, обернувшись, увидела молодого человека, который стянул перчатки и бросил их на стол. Туда же последовал кнут. Расстегнув рубашку, он вытянул ее из штанов. При этом обнажилась его широкая смуглая грудь, покрытая темными волосами. Чуть улыбаясь, молодой человек наблюдал сцену, происходившую между стариком и Темпл.
      Широко расставив ноги, он поднял голову. Его темные глаза странно блестели. Эрин поразила его невероятная красота. «Разумеется, это не Дамон Силоне, – думала она. – Но если не Дамон, то кто же?» В этот момент Роско заметил вошедшего.
      – Дамон! – Роско широко улыбнулся. – Боюсь, твоя жена – настоящая фурия.
      Эрин тихо вскрикнула. Темпл быстро обернулась и уставилась в черные как ночь глаза Дамона Силоне. Лукавая усмешка играла на его полных губах.
      – Еще раз приветствую тебя, малышка!
      Услышав его низкий глухой голос, Темпл затрепетала. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, а ноги подкосились.
      – О Боже! – выдохнула она.
      Окинув Темпл внимательным взглядом, Дамон направился к ней. Его восхищала эта девушка. Разгневанная, она казалась еще красивее, чем утром в оливковой роще.
      Он слышал, как она кричала о ненависти к Роско, клялась, что никогда не полюбит его сына, никогда не будет настоящей женой Дамона. А сейчас он видел страстное желание в этих карих глазах, видел трепет этой девушки и понимал, что она едва ли сдержит свои клятвы.
      Темпл думала о том же. Неистовая сила влекла ее к этому мужчине. От одного взгляда в бездонную глубь его темных глаз ее охватил жар желания. Какой он красивый и мужественный! Стоит ему только дотронуться до нее, и она потеряет голову. Темпл почувствовала это еще утром, когда впервые увидела его… Сегодня утром! Значит, загадочный незнакомец – ее муж! А она-то расспрашивала его про Дамона Силоне! Боже, какая глупость! И все это из-за него! Он поставил ее в дурацкое положение, а сам небось потешался в душе.
      Темпл захлестнул гнев. Уж Дамон-то точно знал, кто она такая…
      – Ты! – воскликнула девушка, и не успел Дамон увернуться, как она отвесила ему звонкую пощечину.
      Эрин в ужасе сделала шаг назад, Роско удивленно поднял брови. Не дав никому из них опомниться, Темпл выскочила из комнаты. Спустя несколько мгновений хлопнула входная дверь.
      Эрин и Роско, онемев, уставились на Дамона. Тот поднес руку к покрасневшей щеке. В уголке его рта выступила кровь.
      Он провел языком по разбитой губе, запрокинул голову и, к изумлению Роско и Эрин, громко расхохотался. Эрин подумала, что кровь и в самом деле пролилась, только совсем не так, как она предполагала. Странно: Дамон выслушал гневную тираду Темпл, стерпел пощечину, а теперь стоит и хохочет! Гувернантка в полном замешательстве покачала головой.
      Взгляды Дамона и Роско скрестились. Когда молодой человек заговорил, в его мягком бархатном голосе все еще звучал смех:
      – Ты прав, отец, она настоящая фурия! Но до чего же прекрасна эта девушка! Мне нравится ее вспыльчивость. Только не надо ломать ее характер, попробуем укротить Темпл – это даже интересно. – Еще раз усмехнувшись, он добавил: – Война продолжается, отец. И черт возьми, за эту девушку стоит бороться!
      Дамон Силоне подошел к буфету, налил себе коньяку и постоял, глядя на янтарную жидкость, напоминающую блестящие и влажные глаза Темпл. Мягко улыбнувшись, он подошел к открытой двери и поднял рюмку, словно приветствуя юную красавицу, набросившуюся на него с такой неистовой яростью.
      Потом повернулся к молчавшему отцу и Эрин, снова приподнял рюмку и залпом осушил ее.

      – Кавур так просто не сдастся. – Дамон устало вздохнул.
      Темпл замерла, взявшись за ручку приоткрытой двери. Девушка хорошо слышала, что говорили в комнате.
      – Нет, – продолжал Дамон, – Сардиния для него – лишь прелюдия к осуществлению гораздо более смелого плана. Он намерен добиться политического объединения всего итальянского полуострова под руководством Виктора Эммануила Второго.
      – Но это не так просто сделать! – возразил мужской голос с легким французским акцентом.
      – Да, конечно, – согласился Дамон, – но трудности его не пугают. Кавур – человек влиятельный и весьма решительный. Он добьется своего.
      – Я слышал, он имел какой-то секретный разговор с нашим другом Гарибальди, – заметил незнакомец, но Темпл показалось, что это скорее вопрос, чем утверждение.
      – Да, – подтвердил Дамон, – мне сообщили об этом.
      – Боже мой! Этот человек покровительствует тайным обществам, встречается с Наполеоном Третьим, а теперь еще с Гарибальди! Он помогает королю в реформировании сардинской армии. С помощью дипломатических связей привлекает на сторону Сардинии иностранные силы. Кавур дерзко пользуется властью для достижения своих целей. Интересно, что он предпримет дальше?
      – Дальше? – Дамон весело блеснул глазами и повернулся на большой кровати. – Дальше он собирается укрепить союз между Сардинией и Францией, ибо полагает, что помощь Франции – самый лучший способ изгнать австрийцев из Италии.
      Темпл видела лежавшего на кровати Дамона. Он то и дело беспокойно ворочался, словно ему что-то мешало. Дамона прикрывала до пояса лишь тонкая простыня. Торс оставался обнаженным.
      Скользнув мысленным взглядом под простыню, Темпл вспыхнула и задрожала от волнения. Она вспомнила страстные поцелуи, объятия в парке в ночь пожара и затрепетала.
      Из комнаты опять донесся густой низкий голос Дамона:
      – Кавур старательно и умело добивается дружбы с Луи Наполеоном. Он чувствует, что тот будет ему полезен. Кавур наверняка призовет Наполеона на помощь, и это случится скоро, очень скоро.
      – Так ты полагаешь, время подходит? – встревожился гость и взволнованно провел рукой по волосам.
      – Да.
      – Значит, ты знаешь что-то, чего не знаю я?
      – Нет, мой друг. – Дамон покривился от боли и потер раненую ногу. – Я ничего не знаю, только нутром чую это, и, наверное, не только я. Пожар ясно показал, что кто-то сильно забеспокоился.
      – Пожар был не случаен, – согласился собеседник Дамона. – Мне сказал Роско.
      Темпл вздрогнула. Значит, кто-то поджег конюшни! Но зачем?
      – Нас пытались остановить, – заметил Дамон. – Они пойдут на все и за ценой не постоят. Для меня до сих пор загадка, откуда у них информация.
      – Может, от кого-то из твоих людей? – предположил гость.
      – Нет! – убежденно возразил Дамон. – Я доверяю своим людям, Пьер, и уверен, среди них нет ни шпионов, ни предателей.
      – Тогда кто же? – взволнованно спросил Пьер.
      – Господи, если бы я знал! – Дамон устало покачал головой и откинулся на подушку. – У меня нет ответа.
      Услышав, что у нее за спиной открылась дверь, Темпл обернулась, увидела Эрин и приложила палец к губам. Потом вернулась в свою комнату и поманила за собой подругу.
 
      Темпл задумчиво смотрела в окно. Шел сильный дождь. Вернувшись к себе, она беспокойно ходила по спальне, пересказывая Эрин подслушанное. Оказывается, кто-то поджег конюшни и замышляет дальнейшие действия, возможно, гибельные для них.
      Эрин, разумеется, отчитала воспитанницу за то, что она подслушивала.
      – Все это тебя не касается. Не суй нос куда не надо, милочка! – Эрин погрозила ей пальцем, словно Темпл была еще ребенком.
      Но девушка не могла так просто оставить все это. Дамон чем-то расстроен, его явно тревожит неизвестный предатель. Он сказал, что доверяет своим людям. Но каким? Сборщикам олив, конюхам? О чем вообще шла речь?
      Она слышала, конечно, про Луи Наполеона, Гарибальди и Кавура. Это известные, влиятельные люди. А король! Господи, в чем же замешан ее муж? Что у него с ними общего и кто этот француз, Пьер? Может быть, эти связи Дамона смертельно опасны?
      Темпл решила непременно выяснить это, хоть и понимала, что может узнать о Дамоне неприятные вещи. Впрочем, в глубине души она очень надеялась, что ему не грозит опасность и дело его правое.
 
      Раздался оглушительный раскат грома, и Темпл вздрогнула. Молнии пронзали ночное небо, короткими вспышками освещая все вокруг.
      Девушка опять начала ходить по комнате, думая о Дамоне. Она остановилась перед камином, глядя на горящие угли, потом со вздохом опустилась на колени. Огонь завораживал ее.
      Темпл преследовали мысли о Дамоне. Она вспоминала волнующий взгляд его темных глаз, низкий голос, нежные ласки, поцелуй. Как бы ей хотелось, чтобы он провел с ней эту долгую одинокую ночь!
      Заснуть мешала не гроза. Темпл всегда любила звуки дождя, ветра и грома. Но сегодня она никак не могла успокоиться.
      Подняв голову, девушка взглянула на каминные часы. Господи, уже почти три! Почему же ей не спится?
      Вот если бы здесь был Дамон, она прижалась бы к его широкой груди, согрелась и успокоилась бы. Боже, о чем она думает? Темпл тряхнула головой и поднялась, удивленная и смущенная своими мыслями. Странно, какие глупости лезут ей в голову!
      Она снова заметалась по комнате, как загнанный в клетку зверь. Взгляд ее опять упал на часы. Прошло всего пять минут! Как медленно тянется время, когда им не дорожишь, и как быстро оно бежит, если ценишь каждую минуту!
      «Дамон, Дамон…» – назойливо стучало в висках. Темпл размышляла о своих чувствах к нему. Гнев ее иссяк, и она даже не знала почему. Перед пожаром девушка таяла в объятиях Дамона, отвечала на его ласки, дрожа от желания. Ей хотелось забыть свои обидные слова и пылкие клятвы. Догадавшись, что незнакомец в роще – Дамон, она поняла: ей не удастся ненавидеть его. Темпл неудержимо влекло к нему. Один взгляд темных страстных глаз, одно прикосновение опытной руки – и тело ее загоралось огнем желания.
      Наконец Темпл осознала, что необычное беспокойство вызвано противоречивыми чувствами, терзающими ее душу. Чувства же эти – не что иное, как первые вестники любви. У Темпл заныло сердце. Она считала, что Дамон никогда не разделит ее чувства, ибо его тоже принудили к этому браку.
      Девушка выскользнула в коридор, подкралась к комнате Дамона, открыла дверь и остановилась, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. Потом, тихо подойдя к кровати, посмотрела на Дамона – своего мужа и вместе с тем еще не мужа.
      На столике возле кровати тускло горела лампа, освещая мягким светом лицо спящего. Он лежал на спине, вытянув одну руку, а другую закинув за голову. Сон смягчил тонкие прекрасные черты. Черные волосы разметались по подушке. Одна прядь упала на лоб.
      Темпл, замерев, смотрела на мужчину, который казался ей самим совершенством. Интересно, будет ли их сын похож на него? Унаследует ли он гордый, властный облик Дамона? Девушка вдруг опомнилась.
      Господи, да что это с ней? Она еще не была близка с Дамоном, а уже думает о ребенке! Еще не была близка? Но ведь Темпл поклялась остаться его женой только на бумаге! А теперь мечтает о ребенке, о сыне Дамона!
      Затрепетав от желания, она склонилась к Дамону, услышала его ровное дыхание, увидела, как мерно вздымается его сильная широкая грудь. Дрожа от волнения, Темпл любовалась его лицом, гладкой загорелой кожей, сильными руками. Ей хотелось погладить темные завитки волос на груди и животе Дамона.
      «Господи, помоги мне! – взмолилась девушка, тяжело вздохнув. – Я хочу его!» Она уже не впервые признавалась себе, что желает своего мужа.
      «Я ведь не хотела вступать в брак с этим человеком, считала, что не полюблю его! Но прошло лишь несколько дней, и все изменилось. Я люблю Дамона, желаю его и даже мечтаю о ребенке!»
      Что же так притягивало Темпл в Дамоне Силоне? Что пробудило в ней страсть? Почему она жаждала ответного чувства? Этот опасный и загадочный мужчина мог очаровать любую женщину и добиться чего угодно. Такой мужчина заслуживал любви.
      И Темпл любила его! Дамон покорил ее в то самое мгновение, когда она впервые увидела его в оливковой роще. Девушка не боролась со своим влечением, пока не узнала, что этот человек – Дамон. Но даже потом, пытаясь возненавидеть его, она всеми силами души тянулась к этому мужчине и не могла совладать с собой. Что-то неведомое и могущественное влекло ее к нему. Темпл казалось, что они предназначены друг для друга и сама судьба покровительствует им.
      «Интересно, какой он в постели? – уже не в первый раз спрашивала себя Темпл. – Нежный и ласковый или грубый и дикий?» Она догадывалась, что любовная близость с Дамоном обещает сладкие и необузданно-страстные переживания.
      Сердце Темпл дрогнуло. Девушка решила покорить Дамона. Этот опасный, сильный, красивый и загадочный мужчина, по которому она томится, будет принадлежать ей. Чего бы это ни стоило, она добьется его любви!
      Затаив дыхание, Темпл потянулась к спящему Дамону, но ее рука застыла в воздухе.
      «Дотронься до него! – тихо нашептывал ей внутренний голос. – Только протяни руку и дотронься! Он никогда не узнает. Ощути тепло его кожи, а потом вспоминай об этом в сладких грезах… Дотронься… дотронься…» Даже дождь, барабанивший в окно, вторил этим словам.
      А может, послушаться своего сердца? Что в этом плохого?
      Шторы вдруг заколыхались. Порыв ветра потушил лампу, оставив Темпл и Дамона в темноте.

* * *

      Дамон лежал, глядя в потолок и слушая, как утихает гроза. Дождь все еще шумел, вдали гремел гром и вспыхивали молнии.
      Его беспокоила боль в ноге и раздражал монотонный стук дождя по карнизам. Он не мог найти удобного положения и боялся всю ночь мучиться от бессонницы.
      Но главная причина его беспокойства находилась в нескольких шагах отсюда, в комнате напротив.
      Темпл! Женщина-дитя, завладевшая его сердцем и мыслями много лет назад. Теперь она жена Дамона – близкая, но по-прежнему недоступная. Господи, как же он хочет ее! Хватит ли у него выдержки?
      Дамон ворочался в постели, тщетно пытаясь уснуть. Разговаривая с Пьером, он с трудом мог сосредоточиться. Ему не давали покоя мысли о Темпл. Дамон вспоминал, как едва не потерял ее во время пожара, и восхищался смелостью этой девушки.
      Пожар! Надо сообщить Китам об этой попытке спалить конюшни Дамона. Поджог налицо, но лошади спасены и еще послужат ему, а конюшни скоро приведут в порядок.
      Теперь Дамону и Пьеру надо ждать дальнейших указаний Китов. Кавур вот-вот начнет войну с Австрией. Десятого января, на открытии парламента, Виктор Эммануил Второй сказал: «…Мы не можем оставаться равнодушными к тем крикам страждущих, которые доносятся до нас со всех концов Италии». И эти слова со скоростью ветра облетели полуостров.
      Дамону поручили набирать добровольцев и обучать их боевому искусству. Он охотно взялся за это и заручился помощью своего лучшего друга Пьера Торра.
      В пятидесяти милях от виллы Силоне, в учебном лагере, жили и проходили военную подготовку около пятидесяти человек, вызвавшихся сражаться за объединение родной страны. Дамон, искусный наездник и меткий стрелок, провел немало утомительных часов, обучая юношей и зрелых мужей боевой сноровке, обращению с оружием и верховой езде.
      Добровольцы стекались в Пьемонт со всей Италии, воодушевленные речью короля. Наполеон несколько исказил эту речь, тем самым смягчив ее.
      Дамон улыбнулся, подумав о наглой самоуверенности и агрессивности Наполеона. Для участия в войне призвали великого Гарибальди. Понятно, благодаря ему эта война неизбежно станет куда популярнее в народе. Ведь раньше в боевых действиях принимала участие лишь регулярная армия при поддержке Франции.
      Кавур чертовски умен! Использовал имя Гарибальди как приманку, чтобы привлечь добровольцев в Турин. И это сработало.
      24 января Франция и Пьемонт подписали военное соглашение. В случае нападения Австрии французы будут воевать на стороне Пьемонта. Волнение росло, поток добровольцев увеличился.
      Люди все прибывали, сплачивались в боевые отряды, готовые сражаться за объединение Италии. Дамону было поручено обучить, одеть и вооружить их, обеспечить каждого крепкой лошадью, прежде чем отправить в Турин. Вилла Силоне стала плацдармом для подготовки добровольцев. Здесь содержали и лошадей, но они чуть не сгорели во время пожара. Да, боеспособность сардинской армии явно хотят подорвать.
      Февраль был на исходе. Сотни добровольцев уже прошли подготовку в лагере, их сменяли другие. Война неотвратимо приближалась. Австрия выслушивала донесения своих шпионов и с каждым днем становилась все беспокойнее. Люди с тревогой ждали объявления войны.
      Дамон знал, что неприятности еще будут. Австрийцы возобновят попытки вывести из строя стратегические пункты и боевые силы сардинской армии. А на виллу Силоне и на него самого они обязательно обрушат удар, возмущенные его альянсом с королем. Теперь придется проявлять особую осторожность.
      Его тревожные мысли прервал тихий скрип двери. Кто-то прокрался в спальню. Быстро и незаметно сунув руку под подушку, Дамон нащупал холодную рукоятку пистолета и сжал ее, положив палец на курок.
      Из-под полуопущенных век он видел, как темная фигура неслышными шагами подбирается к его кровати, и хотел уже поднять руку с пистолетом, но тут вспышка молнии осветила Темпл. Дамон затаил дыхание.
      На него пахнуло тонким запахом душистого мыла. С невыразимым наслаждением он смотрел на девушку сквозь полуопущенные ресницы. Зачем Темпл пришла сюда в такой поздний час? Может, ее разбудила и испугала гроза? Или она просто перепутала комнаты?
      Темпл приблизилась, задев краем ночной рубашки его вытянутую руку, и долго стояла неподвижно, глядя на него. Дамон, еле сдерживая желание дотронуться до нее, ждал, что будет дальше. Темпл потянулась к нему, но рука ее застыла в воздухе.
      Порыв ветра погасил лампу, и комната погрузилась во мрак. Когда глаза Дамона привыкли к темноте, он продолжал украдкой наблюдать за прелестным созданием, посетившим его.
      Господи, до чего же она красива! Призрачная тень в шелковой рубашке. Тонкая ткань облегала ее округлые женственные формы. Дамону стало трудно дышать и притворяться спящим. Желание одолевало его, в чреслах пульсировал жар.
      Темпл опять протянула к нему руку, и Дамон напрягся. Ее пальцы осторожно, нежно коснулись его лица и легким движением, похожим на полет бабочки, убрали со лба прядь волос.
      Пламя охватило Дамона от этого почти неуловимого прикосновения. Указательный палец Темпл легко прошелся по его нижней губе и спустился по подбородку к шее.
      Дамон едва обуздывал нараставшее возбуждение. Тайные ласки Темпл жгли его огнем. Наверное, это сон. Не может быть, чтобы Темпл стояла здесь, в его спальне, и гладила его своими тонкими пальчиками!
      Дамон так долго мечтал об этом мгновении, что теперь, когда оно настало, просто не поверил в него. Если бы он посмел дотронуться до этой девушки, ощутить ее тепло и биение сердца, если бы она легла в его постель и прижалась к нему своим прекрасным телом – вот тогда Дамон убедился бы, что все это действительно правда!
      Темпл становилась все смелее. Ее рука двинулась ниже, поглаживая его крепкие плечи и широкую грудь. Она с трепетом обнаружила, что волосы на теле Дамона и в самом деле мягкие. Исследуя его тело, девушка дрожала от приятного волнения.
      Чувственные ласки Темпл довели Дамона до исступления. Желание полыхало в нем, и эта сладостная пытка терзала его. Темпл проделывала с ним что-то восхитительное, и он оказался в плену ее колдовских чар.
      Ладонь девушки легла на его напряженный живот, а пальцы пощупали мягкие завитки волос. Дамон прерывисто вздохнул. Темпл вздрогнула и хотела отдернуть руку, но он схватил ее:
      – Нет, не убирай!
      Дамон посмотрел на нее своими черными бездонными глазами, и время остановилось. Сердце Темпл неистово стучало – так же, как и сердце Дамона. Напряжение все нарастало.
      – Ах, Темпл, Темпл! – простонал Дамон. – Не прекращай свою сладкую пытку! – Он судорожно сглотнул. – Твое тело, твои губы, руки… Господи, я весь в огне! Ты опутала меня волшебными нитями и скоро совсем спалишь. Я как глина в твоих руках. Желание лишило меня воли.
      Дамон передвинул ее руку. Она почувствовала, как напряглись мышцы его живота, и услышала легкий вздох, сорвавшийся с его губ. Он крепко зажмурился. Темпл опять попыталась убрать руку, но Дамон лишь крепче сжал ее.
      – Нет! – Его голос сорвался, и он притянул девушку к себе.
      Темпл, вдруг потеряв равновесие, упала на его широкую грудь. Дамон, крепко обняв девушку, приник к ее губам в страстном и нежном поцелуе.
      Он не мог устоять перед ней. Его язык медленно, дразняще прошелся по ее губам, а когда она вздохнула, скользнул в рот, пробуя нежный сладкий нектар. Темпл осторожно ответила на его поцелуй. Она таяла в объятиях Дамона и трепетала от всепоглощающей страсти. По жилам ее разливался огонь желания, обостряя и без того напряженные чувства.
      Дамон гладил ее по плечам, затылку, спине. Гладкая бархатистая кожа девушки вспыхивала под его пальцами. Он перекатился на бок, увлекая Темпл за собой, и прервал долгий поцелуй. Девушка прильнула к нему, жадно ища губами его губы.
      – Темпл, я хочу тебя! – выдохнул он.
      Ухватив зубами нижнюю губу девушки, он принялся нежно покусывать и посасывать ее. Медленно проведя ладонями по ее грудям, он задержал пальцы на твердых сосках, набухших под рубашкой.
      Лаская ее спину и бедра, Дамон с упоением почувствовал, как Темпл, вся дрожа, прильнула к его животу.
      Дамон пылал, а символ желания напрягся под простыней. Он привлек Темпл к себе, и она, глухо застонав, начала двигаться в напряженном ритме, словно побуждая его ответить на ее зов.
      Больше сдерживаться Дамон не мог. Темпл была здесь, в его объятиях! Его жена, так же как и он, сгорала от страсти и желания. Ему хотелось немедленно погрузиться в ее женственно мягкую плоть, овладеть ею, сделать своей…
      Оторвавшись от ее губ, он начал осыпать поцелуями шею и плечи Темпл. Она тихо стонала, произнося его имя, отчего у Дамона перехватило дыхание и неистово заколотилось сердце. Он накрыл ладонью ее грудь и принялся ласкать сосок. Склонив свою темную голову, Дамон целовал пышные груди Темпл, водя по ним теплыми губами.
      Девушку охватило смятение. Она хотела Дамона, мечтала об этом, но теперь, когда миг их слияния неминуемо приближался, ей стало страшно. Сердце трепетало от ужаса, тело напряглось. Нет, она не выдержит этого!
      Темпл убеждала себя: нет ничего дурного в том, что она хочет Дамона. Но сейчас, лежа в его объятиях и чувствуя, как поднимается в нем волна страсти… О Господи, нет! Она не готова к этому! Дамону предстоит преодолеть еще одну, последнюю преграду. В душе она уже нарушила все свои клятвы, продиктованные жаждой мести, и знала, что когда-нибудь сама, по доброй воле, придет к нему. Но только не сейчас!
      И что он о ней подумает? Она явилась в его спальню и так легко нырнула к нему в постель! А что здесь такого? Ведь она – его жена, и в ее поведении нет ничего предосудительного. Господи, как же все запуталось! Да, она хочет Дамона и в то же время не хочет его. Темпл только что поняла, что любит его и действительно желает быть его женой. Но события развиваются слишком быстро. Она ничего не знает о том, как вести себя в постели с мужчиной – что говорить и делать, чтобы доставить ему удовольствие. Темпл больше всего боялась разочаровать Дамона. Нет, этого нельзя допустить. Их близость должна быть совершенной.
      – Дамон! – Она слегка оттолкнула его. – Дамон, пожалуйста! Я… я не… – Она уперлась в его сильную грудь кулачками.
      С трудом переведя дух, он заглянул в ее испуганные глаза.
      – Я… я… – запинаясь, бормотала Темпл. Слезы заструились по ее пылающим щекам, она дрожала. – Я зря… зря пришла сюда, к тебе. О Дамон, прости меня! – в отчаянии крикнула Темпл и крепко зажмурилась, чтобы не видеть его. – Мне только хотелось… хотелось… – Она осеклась.
      «Ну, и чего же ты хотела? – спросила она себя. – Ты ведь хотела его, думала и мечтала о нем! Так что же привело тебя сюда? Ведь это ты вошла в спальню Дамона, первая прикоснулась к нему. Он только ответил на твои ласки. О, Темпл, признайся…»
      – Так чего ты хотела? Зачем пришла сюда? – ласково спросил Дамон.
      Темпл открыла глаза, увидела улыбку на его губах и нежный вопросительный взгляд. Она удивилась. Значит, он не сердится? Даже улыбается!
      – Я п…пришла посмотреть, как ты.
      Постепенно успокоившись, она разжала кулачки и положила ладони на грудь Дамона, чувствуя ровное биение его сердца. Темпл вдруг поняла, что ей нечего бояться этого человека.
      – Значит, ты пришла только для того, чтобы посмотреть, как я себя чувствую, и не собиралась ложиться в мою постель.
      Вопрос это или утверждение? Низкий спокойный голос Дамона словно ласкал ее.
      – Ты испугалась, малышка? – спросил он, и девушка кивнула. – Темпл, милая Темпл, – прошептал Дамон, смахнув большим пальцем слезинку с ее щеки. – Никогда не бойся меня, жена. Я же не чудовище…
      Темпл улыбнулась, не сводя с него блестящих глаз.
      – Я и не считаю тебя чудовищем. – Теперь она доверчиво смотрела на него. – Я испугалась не тебя, а самой себя.
      – Себя самой? – изумился Дамон и вдруг рассмеялся. Повернувшись на бок, он приподнялся на локте и склонился над Темпл, уставившись на нее своими черными глазами. – И почему, жена, ты испугалась самой себя?
      – Потому что… – Она облизнула пересохшие губы. Этот бессознательный жест привлек внимание Дамона. Он напрягся, вспомнив ее поцелуй. – Потому что я в смятении, – прошептала она, – и боюсь своих чувств. Я… я еще никогда… ну, никогда не вела себя так… распутно.
      Дамон расхохотался, и смех его эхом прокатился по комнате. Темпл вспыхнула.
      – Ты отвечала на мои ласки, малышка. Ты имеешь полное право выражать свою страсть, быть распутной со своим мужем. – Он медленно провел рукой по ее шее и плечу, и Темпл задрожала от этого прикосновения. Дамон понимающе улыбнулся. – Я хочу тебя, Темпл, хочу, чтобы ты была мне настоящей женой. Но я не буду тебя принуждать. Ты женщина-дитя, втайне мечтающая стать настоящей женщиной. Тебя томят желания, но ты еще не готова воплотить их. Когда наконец женщина возобладает в тебе над ребенком, приходи ко мне, я буду ждать. И только тогда приму от тебя то, что принадлежит мне по праву. Ты уже сделала первый шаг, жена, – пришла сюда, в мою спальню, с пылом отвечала на мои поцелуи и ласки. Я подожду, Темпл, и буду вознагражден за это. То, что легко дается, мы ценим меньше того, чего добиваемся долго и трудно.
      – Дамон, я…
      – Ш-ш-ш, малышка! – Он приложил палец к губам девушки и, нагнувшись, нежно поцеловал ее. – Останься со мной, Темпл, – шепнул Дамон ей в губы. – Полежи со мной. Просто поспи в моих объятиях – большего я не прошу. – Он нежно скользнул губами по ее щеке и коснулся пульсирующей жилки на шее. – Я не требую, Темпл, а прошу. Останешься? – Дамон опять заглянул ей в лицо своими черными как ночь глазами.
      – Да, – еле слышно ответила она и нежно провела пальцами по раскрытым губам Дамона.
      Он поцеловал кончики ее пальцев, потом обхватил их рукой и привлек Темпл к себе. Ее женственная фигурка прильнула к его стройному крепкому телу. Это было так приятно! Она удовлетворенно вздохнула, уютно устроившись на его груди. Вот здесь ей и полагалось быть – в объятиях Дамона!
      Успокоенный и умиротворенный, он закрыл глаза и заснул с первыми проблесками рассвета, когда лучи солнца уже пригревали землю.

      Темпл отложила книгу, ибо ей никак не удавалось сосредоточиться.
      Сегодня, в дождливую погоду, Дамон запретил жене смотреть на учения.
      – Займись чем-нибудь, – сказал он, и Темпл все утро добросовестно, но безуспешно пыталась следовать его совету.
      Повернув голову, она смотрела в окно и предавалась размышлениям.
      Ей вспомнился вчерашний разговор в кабинете, когда она впервые увидела проявление вспыльчивости Дамона. Вспыльчивости? Господи, да это слишком мягко сказано! Ведь он разгневался, и все из-за чего? Из-за каких-то смутных подозрений! Ярость мужа испугала ее. Он собирался вызвать человека на дуэль лишь потому, что заподозрил Темпл в симпатии к нему. Она вспомнила, с каким неистовством требовал Дамон, чтобы ему назвали имя соперника. И до чего же он изумился, поняв, кто этот мужчина!
      «Ох, Дамон! – вздохнула она. – Можно ли верить, что твой гнев вызван ревностью и искренним расположением ко мне? Я даже не смею надеяться, что эта вспышка ревности – проявление любви. Господи, хоть бы так оно и было!» – взмолилась Темпл.
      Она поднялась, подошла к окну и задумчиво посмотрела на струи дождя, стекавшие по нему. Сердце ее унеслось далеко – туда, где находился Дамон.
      Интересно, Ла Донна так же пылко любила ее отца? Теперь Темпл понимала гораздо больше, чем прежде. Она вспомнила, как сказала черноволосой красавице с задумчивой улыбкой и грустным взглядом, изображенной на портрете:
      «Вы с отцом любили друг друга, но стоила ли ваша любовь тех страданий, которые обрушились на всех нас в последние годы? Неужели по прошествии стольких лет единственный ребенок твоего возлюбленного должен мучиться из-за вашей любви? Из-за той любви, которая заставила тебя пойти наперекор твоему отцу?»
      Сейчас Темпл знала, что такая любовь стоит каких угодно жертв! Ради такой огромной и всепоглощающей любви можно было восстать против Роско Силоне. Ла Донна любила Натана самозабвенно, страстно, и страсть придавала ей силы. Вопреки всему она оставалась со своим возлюбленным и была счастлива.
      Темпл понимала, что любит Дамона столь же страстно. Но одно терзало сердце молодой женщины: муж не испытывал к ней таких чувств, как Натан к Ла Донне.
      Дождь кончился, и землю окутал легкий туман. Редкие капли еще срывались с крыши и деревьев и расходились кругами в лужах.
      Раздался топот копыт, и Темпл увидела Дамона и Пьера. Они скакали к конюшне. Спешившись, мужчины бросили поводья конюху и направились к дому. Дамон громко засмеялся, запрокинув голову, и хлопнул Пьера по спине, тот покачнулся, а потом что-то ответил. Мужчины остановились у ограды пастбища. Дамон облокотился на верхнюю перекладину, поставив ногу на нижнюю.
      Он был красив, необычайно красив! Все в нем дышало мужественной силой. За внешней сдержанностью Дамона таилась страстность пылкого любовника. При одном взгляде на мужа Темпл охватывал трепет.
      Она счастливо улыбнулась, радуясь тому, что ощутила неистовство его желания. В нем обворожительно сочетались аристократическая утонченность и необузданная чувственность.
      Дамон вдруг бросил взгляд на окно жены, увидел Темпл и радостно улыбнулся ей. Возликовав от этой лучезарной улыбки, она поддалась внезапному порыву, приложила пальцы к губам и послала мужу воздушный поцелуй.
      На лице Дамона мелькнуло удивление. Быстро пожав руку Пьеру, он стремительной походкой направился к дому.
      Темпл вспыхнула, устыдившись своего легкомысленного жеста. Как она позволила себе это? Еще немного постояв у окна, молодая женщина обернулась и увидела Дамона. Приблизившись к жене, он обнял и нежно поцеловал ее.
      – Мне не хотелось, чтобы твой поцелуй унес ветер, – засмеялся Дамон. – Его надо смаковать. – И он опять поцеловал ее.

* * *

      Эрин и Роско молча сидели за длинным обеденным столом. Тишину нарушало лишь позвякивание посуды да монотонное тиканье огромных напольных часов.
      Роско уже в который раз взглянул на них. Он был раздражен. Обед подали уже полчаса назад, а его сын и невестка еще не явились к столу!
      Дворецкий принес на серебряном подносе хрустальный графин с вином.
      – Эмиль, – сердито спросил Роско, – не знаешь, что задержало моего сына и его жену?
      Эрин заметила, как губы дворецкого чуть тронула улыбка, однако он серьезно и почтительно ответил:
      – Синьор Силоне и его супруга не придут к обеду, – сообщил он хозяину и поспешил добавить: – Мне велели оставить поднос возле спальни синьора.
      Эрин показалось, что глаза Роско потеплели. Он начал разглаживать льняную салфетку, видимо, для того, чтобы скрыть удовлетворенную улыбку.
      В тот же вечер, направляясь по коридору к себе в комнату, Эрин видела, что поднос с нетронутым обедом все еще стоит на низком столике у двери спальни Дамона и Темпл.

      Нарочный передал Дамону приглашение на встречу с вышестоящим командованием, которое собиралось обсудить вопросы, связанные с надвигавшейся войной. Темпл провела бессонную ночь в одинокой постели, вспоминая, как часто во сне муж прижимал ее к себе, шепча ласковые слова. Она безумно скучала по нему.
      Молодая женщина не могла и вообразить, что люди, встретившиеся почти враждебно, способны испытывать столь теплые чувства друг к другу. Между тем она и Дамон становились все ближе, и Темпл уже даже надеялась, что небезразлична ему, более того, осмеливалась предполагать, что муж по-своему любит ее.
      Поднявшись довольно поздно, Темпл, по обыкновению, поскакала на склон холма. Ей нравилось наблюдать отсюда за учениями в лагере, любоваться уверенными движениями Дамона. Сердце молодой женщины замирало от радости, когда он, оставив дела, вдруг пересекал поляну и подъезжал к ней.
      Она с усмешкой вспомнила тот день, когда переоделась в поношенные вещи юного Марио и прискакала в лагерь. Дамон так растерялся! Изумленный, он не знал, сердиться или смеяться. И все же разрешил жене остаться и позже, уступив настояниям Темпл, начал учить ее стрелять из винтовки.
      – Может, когда-нибудь мне пригодится умение обращаться с оружием, – настаивала она.
      Всего за несколько дней Темпл стала довольно метким стрелком. Дамон удивлялся этому и гордился ее успехами.
      Сейчас, следя за тренировочным боем со своего наблюдательного пункта, она внезапно поняла, что совсем не интересуется происходящим внизу, поскольку среди участников тренировки нет Дамона.
      Вскочив на Гордую, Темпл направилась к вилле и, оставив лошадь в конюшне, решила пройтись пешком. Она направилась туда, где ни разу еще не была. Заросшая тропинка привела ее к небольшому озеру. Здесь Темпл остановилась и, залюбовавшись мирным пейзажем, прислушалась к тихому плеску воды и пению птиц.
      Она обвела взглядом землю, устланную мягким зеленым ковром, высокие деревья с пышными кронами, лазорево-голубое небо. Да, окрестности виллы Силоне были сказочно прекрасны! Неподалеку стояла старая мраморная скамья, увитая плющом. Темпл подошла ближе и увидела надгробие. Она нагнулась, отвела зеленые лапы папоротника, закрывавшие плиту, и прочла:

      Нашей любимой Ла Донне,
      единственной дочери Роско и Кандиды
      сестре Дамона,
      Ушедшей от нас так рано.
      Мы не были готовы к этой потере.
      Господь призвал ее к себе,
      и она ответила на его зов.
      Всевышний держит нашего ангела
      в своих нежных объятиях.
      Мы страстно любили ее
      и сильно скучаем по ней.

      Так вот где упокоилась вечным сном нежная красавица! Здесь, под мраморным надгробием! Со слезами на глазах Темпл поднялась и оглядела могильный холм. Налетел ветер, и молодая женщина, вздрогнув, обхватила себя руками.
      Темпл снова осмотрелась, восхищаясь тихим безмятежным пейзажем. Наверное, в этом идиллическом месте Ла Донна находила уединение при жизни, подолгу гуляя по дорожкам сада. Поэтому Роско и решил похоронить ее именно здесь.
      Темпл опустилась на колени.
      – Теперь мне понятна твоя любовь, Ла Донна, – прошептала она. – Я и сама люблю твоего брата с такой же всепоглощающей страстью.
      Очищая плиту от пожухшей листвы, Темпл вдруг услышала голоса и замерла.
      – Силоне еще какое-то время пробудет в поселке, – сказал низкий мужской голос. – Я поставлю нескольких человек возле его лагеря…
      Его перебил тихий невнятный голос, и Темпл не расслышала слов, хотя затаила дыхание.
      – Момент удачный, – опять заговорил низкий голос. – Мы нападем в полдень. Наши люди свободно проникнут в лагерь. Добровольцев там всего горстка, они обречены! – Мужчина зловеще рассмеялся.
      – А Дамон? – тихо, но отчетливо спросил второй.
      – Он должен вернуться через день-другой. Фобс и Комбс будут ждать его за горой. Им поручено убрать его с дороги навсегда!
      И снова невнятное бормотание.
      – Все будет сделано четко и быстро! – воскликнул первый.
      – Как с пожаром? – съязвил второй.
      – Тогда нам просто не повезло. Комбс упустил момент. Ему показалось, будто кто-то идет, и он испугался.
      – Что ж, пусть на этот раз…
      – Силоне будет уничтожен, не сомневайся! Вот почему я посылаю туда еще и Фобса. – Голос звучал очень уверенно.
      Голоса удалялись. Темпл, съежившись, стояла на коленях у могилы и боялась не только пошевелиться, но и вздохнуть. «О Господи! – в ужасе думала она. – Кто-то собирается завтра в полдень напасть на лагерь. А Дамон! Боже мой… его хотят убить! Придется что-то делать, просить о помощи. Надо предупредить людей в лагере и Дамона!»
      Выждав несколько минут, чтобы злоумышленники не заметили ее, она бросилась к дому. Вероятно, на вилле есть люди, замешанные в этом дьявольском заговоре. Кому можно довериться, кроме Эрин и Роско?
      Но чем поможет Эрин? А Роско? Старик вообще вряд ли поверит ей. Эмиль? Нет, он всего лишь слуга и не посмеет принимать решения.
      Пьер! Вот к кому надо обратиться!
      Вбежав в дом, Темпл быстро направилась в кабинет, достала из ящика стола листок бумаги, написала Пьеру записку, запечатала ее и помчалась к конюшням.
      Застав там одного Марио, она велела ему скакать во весь опор на виллу Topp и вручить письмо синьору Пьеру – только ему! Мальчик, поняв, что дело срочное и важное, немедленно оседлал лошадь и помчался к соседней вилле.
 
      Вечер тянулся томительно медленно. Темпл беспокойно ходила по холлу, в отчаянии заламывая руки и покусывая нижнюю губу. После того что она услышала сегодня, ей было необходимо повидаться с Пьером и получить от него совет либо предоставить ему свободу действий.
      Дамон должен вернуться через день-два. Кроме Пьера, Темпл не могла ни к кому обратиться, поэтому сейчас горячо молилась, чтобы он воспринял всерьез ее просьбу и приехал.
      Темпл открыла дверь и вгляделась во тьму. Где же Пьер? Она отправила письмо несколько часов назад, и Марио, вернувшись, заверил ее, что отдал его синьору Пьеру в собственные руки. Почему же он не едет?
      Закрыв дверь, она опять принялась беспокойно ходить взад и вперед. Часы пробили девять, и с каждым ударом Темпл все больше погружалась в отчаяние, ибо завтрашний день неотвратимо приближался. Тяжело вздохнув, она опустилась на нижнюю ступеньку лестницы и предалась размышлениям. Раз с Пьером не получилось, значит, надо придумать что-то другое.
      Вдруг ночную тишину нарушил топот копыт. Вскочив, Темпл распахнула дверь и выскочила наружу.
      Фонарь, освещавший веранду, отбрасывал на землю бледно-желтый круг, поэтому молодая женщина увидела, что мужчина, соскочивший с коня, Пьер. Темпл бросилась в его объятия.
      – О Пьер, Пьер! – Она прижалась к его груди. Молодой человек ласково отстранил Темпл и, взяв в ладони ее лицо, заметил, что щеки залиты слезами. Это зрелище разрывало ему сердце.
      – Что случилось, Темпл? – спросил он дрогнувшим голосом, слегка встряхнув ее за плечи. – Говори!
      – Дамона хотят убить! Готовится нападение на лагерь! – Она задыхалась. – Пьер, мы должны что-то сделать. Их надо остановить!
      Обняв Темпл, он пытался осмыслить ее слова. Откуда у нее такие сведения? Она прижималась к нему, благодарная уже за то, что Пьер здесь, рядом. Сейчас все ее надежды сосредоточились на нем. Только Пьер мог избавить Темпл от мучительных страхов. Взяв под руку испуганную молодую женщину, Пьер направился к двери.
 
      Статный мужчина неподвижно сидел на коне и наблюдал эту сцену, невидимый за деревьями. Сердце его сдавила невыносимая тяжесть, на лбу собрались складки, глаза угрожающе сверкали. Все предвещало страшную бурю.
      Дамон поспешил закончить свои дела, чтобы поскорее вернуться домой. Он провел без Темпл долгую бессонную ночь и не хотел пережить еще одну такую же. Надеясь, что она тоже о нем скучает, Дамон гнал коня, рассчитывая приехать домой до полуночи.
      Только на последней миле он сбавил ход, позволив коню передохнуть. Уже подъезжая к дому, он услышал топот копыт с противоположной стороны и остановился. Кто это так торопится на виллу? Враги уже не раз подстерегали его, поэтому он предпочел за лучшее проявить осторожность.
      Когда всадник въехал в освещенный фонарем круг двора, Дамон узнал его и уже хотел было пустить коня вперед, но тут парадная дверь распахнулась, и навстречу Пьеру выбежала Темпл. Дамона удивил столь поздний визит друга, но еще более – радость Темпл. Казалось, она с нетерпением ждала его.
      «Ну и ну, – с горечью подумал Дамон, – выходит, я спешил домой лишь для того, чтобы застать жену в объятиях лучшего друга!» Он знал, что его возвращения ждут только завтра к вечеру. Стиснув кулаки, Дамон яростно выругался.
 
      Войдя в кабинет, Пьер усадил Темпл в удобное кресло, налил коньяку и опустился перед ней на колени.
      – Выпей! – Он протянул Темпл рюмку.
      – Нам необходимо предупредить Дамона! – Молодая женщина оттолкнула рюмку. – Мы не можем просто…
      – Выпей, Темпл, тебе надо успокоиться.
      – Я не хочу успокаиваться, Пьер. Мы должны сообщить Дамону об опасности!
      Пьер поставил рюмку и взял Темпл за руки:
      – Я ничем не смогу помочь тебе, пока ты не успокоишься и не расскажешь мне все по порядку.
      Его ласковые слова наконец дошли до сознания Темпл. С трудом переводя дыхание, она подробно пересказала Пьеру подслушанный разговор. Он врезался в ее память так отчетливо, что Темпл словно вновь слышала каждое слово, каждую интонацию и даже жуткий смех мерзавца, замыслившего погубить ее любимого Дамона.
      – О, Пьер! – воскликнула Темпл. – Они решили избавиться от Дамона! «Все будет сделано четко и быстро» – так и сказал тот негодяй. Я этого не переживу! Ты обязан помочь мне, Пьер, слышишь?
      Молодой человек опять привлек Темпл к своей груди, чувствуя, как ее слезы заливают ему рубашку, и нежно погладил шелковистые медовые волосы.
      – А нельзя ли мне узнать, Пьер, – рассек тишину суровый голос Дамона, – что происходит между тобой и моей женой?
      – Дамон! – Темпл, вырвавшись из объятий Пьера, бросилась к мужу.
      Но тот остановил ее повелительным жестом. Потом, выругавшись, оттолкнул жену, и она упала бы, если бы Пьер не поддержал ее.
      – Черт возьми, да что с тобой, Дамон? – возмутился Пьер, покрасневший от злости. – Ты не имеешь права…
      – Нет, имею! Я имею все права, Topp, потому что это моя жена! – Дамон устремил на Темпл пылающие яростью черные глаза.
      – Д-Дамон… ты не понял. Ты… – пробормотала она.
      – Я не слепой, Темпл, – бросил он, угрожающе сжав кулаки, – и видел, как ты выбежала навстречу своему любовнику – моему бывшему другу!
      – Нет! – закричала Темпл. На ее пылающих щеках блестели слезы. – Нет, Дамон, пожалуйста… – Но слова застряли у нее в горле, когда она снова встретила взгляд мужа.
      Он был слишком зол, чтобы слушать. Охваченная ужасом, Темпл попыталась ускользнуть, но Дамон стальной хваткой стиснул ее руку.
      Темпл вскрикнула от боли, и Пьер шагнул к ним, но Дамон ледяным тоном произнес:
      – Не лезь, Topp!
      Голубые глаза встретились с пылающими от гнева черными. Темпл, видя, как вздымается широкая грудь Дамона, поняла, что ярость безраздельно овладела им.
      – Ты совершаешь большую ошибку, Дамон, – спокойно заметил Пьер, – и очень пожалеешь об этом…
      – В последний раз предупреждаю, Topp! – вздрогнув, рявкнул тот и стиснул зубы.
      Атмосфера все более накалялась, и Темпл поняла: вот-вот разразится буря. Необходимо что-то сделать или сказать, отвлечь Дамона, успокоить его. Говорить сейчас правду бесполезно – ослепленный яростью, он не воспринимал доводов разума.
      Дрожащей рукой она дотронулась до бледной щеки Дамона. Он дернулся и бросил на нее испепеляющий взгляд. Слезы хлынули из глаз Темпл.
      – Я люблю тебя, Дамон Силоне! – Голос ее звенел, как натянутая струна. – Люблю так сильно, что даже самой страшно. Если с тобой что-то случится, я не выживу.
      Дамон удивленно уставился на нее.
      – Именно поэтому я и попросила Пьера приехать. Он единственный, кому можно доверять, когда речь идет о твоей жизни. – Темпл подошла ближе к мужу. – Кто-то хочет убить тебя, готовится покушение. Узнав об этом, я потеряла покой. – Она задыхалась от волнения. – Не зная, как связаться с тобой и предупредить об опасности, я обратилась к Пьеру. Если бы не любовь к тебе, Дамон, мне было бы все равно. Может, не стоило этого затевать и вообще не надо тебя любить?
      С этими словами Темпл, заливаясь слезами, выскочила из комнаты.
      Как громом пораженный, Дамон потерял дар речи. Наконец он рухнул в кресло и закрыл руками лицо.
      – Боже мой! – шептал он. – Боже мой!
      Темпл сказала, что любит его. Господи, он так долго мечтал услышать эти слова из ее уст!
      Она боится за его жизнь. «Кто-то хочет убить тебя, готовится покушение, – с болью сказала Темпл. – Узнав об этом, я потеряла покой».
      «Так вот почему приехал Пьер, – думал Дамон. Гнев его постепенно иссякал. – Темпл позвала моего друга, зная, что ему можно доверять». Он поднял голову и с раскаянием посмотрел на Пьера. Что же ему сказать?
      Пьер понял все без слов, ибо хорошо знал своего друга. Подойдя к Дамону, он вложил в его дрожащую руку рюмку с коньяком:
      – Думаю, тебе сейчас надо выпить, мой друг.
      – Спасибо, – тихо пробормотал Дамон и залпом осушил рюмку. Огненный напиток обжег горло. Он уставился в пустую рюмку.
      – Прости меня, Пьер, – наконец сказал Дамон.
      – Тебе следует извиниться перед Темпл, – возразил Пьер. Он сидел на диване, вытянув длинные ноги. – Я знаю тебя и твою безудержную вспыльчивость. За многие годы мне не раз случалось испытать ее на себе и наверняка еще доведется. Но твое поведение с Темпл переходит все границы. Ты даже не дал ей объясниться и меня не стал слушать!
      Несправедливость Дамона оскорбила Пьера. Он вскочил с дивана, подошел к удрученному другу и, осуждающе ткнув в него пальцем, дал выход своему возмущению. Пьер знал по опыту, что гнев Дамона уже иссяк и теперь скорее всего он услышит его слова.
      – …и в этот момент вошел ты, – закончил Пьер свою обличительную речь, – вошел, увидел и ничего не понял. Вернее, не захотел понять, сделав поспешные и" неверные выводы. Господи, Дамон, да любому дураку ясно, что твоя жена любит тебя! – Пьер раздраженно пригладил свои русые волосы.
      – Однако ты сказал это без особой радости, – заметил Дамон. – Уж не хочешь ли ты, чтобы она любила кого-то другого – тебя, например?
      Мужчины застыли в напряженном молчании. Наконец, тяжело вздохнув, Пьер посмотрел в лицо Дамону:
      – Я дорожу нашей дружбой, Дамон, поэтому скрываю свои чувства к Темпл, не позволяя себе выходить за рамки установившихся между нами отношений. Хотя, признаюсь, будь на твоем месте другой… – Пьер замолчал.
      События этого вечера окончательно убедили его в том, что Дамон любит свою жену. Пьер, тоже влюбленный в нее, постоянно убеждал себя, что не имеет на это права, и подавлял свои чувства, надеясь утаить их от чужих глаз.
      Сейчас Пьер понял, что его любовь к Темпл столь же глубока и сильна, как давняя дружба с Дамоном. Он готов был пожертвовать жизнью ради любого из них.
      Едва Дамон услышал откровенное признание Пьера, как в нем вспыхнула ревность. Однако он сознавал, что гнев и ревность – плохие советчики. Его охватил страх потерять и жену, и лучшего друга.
      Помолчав, Пьер опять сел на диван и взглянул на Дамона ясными голубыми глазами.
      – Теперь ты успокоился и, надеюсь, согласишься узнать, что так сильно огорчило Темпл? – тихо спросил он.
      Дамон молча кивнул и откинулся в кресле.
 
      Темпл вбежала к себе в комнату, содрогаясь от рыданий. Она еще не видела мужа в такой ярости. Лицо его исказилось, глаза метали молнии, слова дышали злобой. Она не на шутку перепугалась за себя и за Пьера. И как только Дамон посмел думать, будто они… о, как он мог!
      Несмотря на объявший ее ужас, Темпл все же призналась мужу в любви: «Я люблю тебя, Дамон Силоне, люблю так сильно, что даже самой страшно». Боже правый! Слышал ли муж эти слова? Поверил ли ей?
      Темпл бросилась на кровать, прижала горячую руку к дрожащим губам и закрыла глаза, но тотчас вспомнила гневный и осуждающий взгляд Дамона. Ей вдруг стало холодно. Натянув на себя одеяло, она зарылась лицом в подушку и опять зарыдала.
      Прошло много времени, прежде чем Темпл забылась тревожным сном.

* * *

      Дамон вошел в спальню, тихо ступая по ковру, направился к кровати и посмотрел на спящую Темпл. Сердце у него заныло. Она лежала на спине, золотисто-медовые волосы разметались по подушке. Дамон наклонился и осторожно убрал упавший на лоб локон. От ее чарующей красоты у него перехватывало дыхание. Пылающие щеки Темпл еще не просохли от слез. Она дышала глубоко, но порой тихо всхлипывала.
      – О Господи, малышка! – глухо пробормотал Дамон и, опустившись на кровать, обнял жену. – Пожалуйста, прости меня, любимая! Прошу тебя, прости мне мою дурацкую ревность!
      Темпл заворочалась, потом обвила руками шею мужа, порывисто вздохнула и прошептала:
      – Дамон, обними меня покрепче, милый!
      Он прижал Темпл к своей груди, чувствуя ее тепло, и нежно поцеловал.
      – Любимая!
      Дамон не выпускал ее из объятий, пока наконец сон не сморил его.
 
      Пьер и Дамон готовились отразить нападение на лагерь, о котором им сообщила Темпл. Убедив друга пойти к жене и попросить у нее прощения, Пьер прямо с виллы Силоне направился в лагерь, ибо войска следовало предупредить об опасности.
      Дамон поднялся с первыми лучами солнца, чтобы встретиться с Пьером в лагере на заре.

* * *

      Темпл и Эрин сидели в маленькой гостиной и с волнением ждали возвращения мужчин. Наконец послышался топот копыт, сквозь открытое окно до женщин донеслись громкие голоса, и они тут же поспешили в холл. Дверь распахнулась, вошли Дамон и Пьер. Несколько мужчин, следовавших за ними, внесли раненого.
      Эмиля срочно послали за доктором Веччи.
      Темпл вздохнула с глубоким облегчением, увидев мужа целым и невредимым, но не сводила встревоженных глаз с его осунувшегося лица.
      – С тобой все в порядке? – тихо спросила она. Он улыбнулся:
      – Да, малышка, у меня все хорошо. – Дамон взял ее маленькую ручку. – Благодаря тебе мы подготовились к нападению. И все же… – печально добавил он, – мы потеряли двух хороших парней. Господи, только бы этот выжил!
      Эрин распорядилась насчет обеда и вскоре сообщила, что служанка приготовила ванну для Дамона в его комнате и для Пьера – в комнате для гостей. Мужчины поблагодарили Эрин и пошли наверх.
      Эрин отправилась в столовую проследить за приготовлениями к обеду. Темпл последовала за ней, радуясь, что вернулся Дамон.
      «А ведь все могло обернуться иначе, – думала она. – Дамон приехал на день раньше, чем предполагалось, и тем самым сорвал план покушения. Фобс и Комбс собирались напасть на него, когда он будет направляться на виллу. Если они устроили ему засаду сегодня, то зря старались. Как же они, должно быть, рассвирепели, не дождавшись Дамона, и как боялись докладывать о провале тому человеку с ужасным смехом, замыслившему убийство! А лагерь? Они надеялись взять его внезапно. Сколько людей погибло бы, если бы я совершенно случайно не подслушала заговорщиков!»
      Они выбрали для встречи могилу Ла Донны, которую давно никто не посещал. Темпл как раз опустилась на колени, когда услышала голоса. А если бы она стояла? Заговорщики увидели бы ее! По спине девушки пробежал холодок страха. Они уничтожили бы любого, кто узнал про их планы!
      Темпл удивляло, что заговорщики назначили встречу рядом с могилой Ла Донны. В этом, казалось, крылся какой-то тайный смысл. Сосредоточенно размышляя о загадочном совпадении, Темпл поняла, что сад, где похоронена Ла Донна, расположен почти на границе с виллой Topp. Значит, таинственный враг вхож в оба имения и знает про заброшенный сад.

       Апрель 1859 года
      Дамон прочел срочное донесение, только что доставленное курьером. Вторично пробежав его глазами, он передал листок Пьеру.
      – Началось. – Дамон пригладил волосы Пьер внимательно изучил послание.
      «Австрия выдвинула следующий ультиматум: в трехдневный срок Пьемонт должен разоружить и распустить армию добровольцев. Ультиматум получен 23 апреля и отклонен. Война объявлена».
      – Я поеду в лагерь с тобой, – сказал Пьер. Дамон кивнул, и мужчины направились к двери.
      Не успела Темпл постучаться в кабинет Дамона, как дверь внезапно открылась и она увидела мужа.
      – О, Дамон, а я… – Взглянув на него, Темпл осеклась. – В чем дело? Что-то случилось?
      Он положил руки ей на плечи:
      – Началась война, Темпл. Мы только что получили сообщение и должны немедленно ехать в лагерь.
      Она побледнела, закусила губу и порывисто обняла мужа. Дамон наклонился, поцеловал ее, Пообещал быть осторожным, предупредил, что скорее всего вернется домой очень поздно, и вложил в руку жены полученное донесение.
      – Отдай Роско. Я поговорю с ним, когда вернусь. – С этими словами Дамон ушел.
      Темпл проводила его до двери и, стоя на пороге, смотрела, как ее муж и Пьер растворились в темноте.
      – Ну вот, Кавур, ты и дождался войны, – с горечью прошептала молодая женщина, и по щеке ее покатилась слеза. – Все вышло, как ты хотел.
      – Дамон уехал? – Услышав голос Роско, Темпл обернулась и дрожащей рукой протянула ему страшное донесение. Взглянув на потрясенную невестку, Роско склонил седую голову и начал читать.
      – Боже мой! – вырвалось у него. – А я-то полагал…
      Он перечитал письмо, словно надеясь, что ошибся, потом, пробормотав несколько итальянских слов, печально покачал головой.
      – Дамон поехал в лагерь? – осведомился старик.
      – Да, – сокрушенно ответила Темпл, – они с Пьером поехали сообщить о начале войны добровольцам. Дамон предупредил, что вернется поздно ночью, просил передать тебе это донесение и обещал поговорить с тобой при первой возможности.
      Роско молча направился в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
      Темпл поднималась по лестнице, и сердце ее замирало от тревоги, а ноги, казалось, налились свинцом.

* * *

      26 апреля австрийцы подошли к Пьемонту. Они двигались слишком медленно, поэтому упустили шанс на победу. Пьемонтцы успели подготовиться к атаке. 29 апреля генерал Дюлаи, австрийский главнокомандующий на итальянском фронте, отдал приказ пересечь Тичино – реку, отделявшую Пьемонт от Ломбардии. Однако пьемонтцы помешали действиям противника, затопив долину и низинные земли вокруг Новары.
      Сардинская армия осталась на оборонительных позициях, а Гарибальди повел в атаку на австрийцев свой легион, Cacciatori d?lle Alpi. Первый бой состоялся под Касале.
      Ежедневные сообщения о войне приводили в лагерь Силоне все новых добровольцев. Дамон, отдававший много часов их обучению, осунулся от усталости и недосыпания Темпл тревожилась за мужа, часто выражавшего желание воевать под началом Гарибальди. Дамон был недоволен скудными запасами продовольствия, огнестрельного оружия и одежды, поступавшими добровольцам.
 
      Сейчас Темпл тихо сидела и смотрела на мужа, метавшегося по комнате, как загнанный в клетку зверь. Он даже не притронулся к еде, которую она поставила на его стол. У Пьера, видимо, тоже пропал аппетит.
      – Французы объявили войну только третьего мая, – Дамон пригладил волосы, как всегда в минуты волнения. – Они еще не скоро переправят свою армию через Альпы и соединятся с войсками Пьемонта.
      – Тебе надо отдохнуть, Дамон, – отозвался Пьер. – Ты же знаешь, мы делаем все, что в наших силах.
      Дамон с вызовом посмотрел на него:
      – Все, что в наших силах? А что, собственно, мы делаем, Пьер? Сражаемся с оружием в руках плечом к плечу с другими бойцами? С теми, кто проливает свою кровь за свободу Италии?
      Темпл выскользнула из комнаты, не желая более слушать разговоры о войне, пошла к себе и попыталась уснуть. «Будь проклята эта война, – с горечью думала девушка. – Но уж если она началась, пусть поскорее закончится! Люди проливают кровь – и ради чего? Что это даст?» Мысли теснились в ее голове, не давая уснуть.
      Поздно ночью она услышала тихие шаги Дамона. Лампу он не зажег, но Темпл знала, что муж снимает рубашку. Потом он стянул сапоги и штаны.
      Дамон подошел к окну и уставился во тьму, прижавшись лбом к холодному стеклу. Темпл молчала, боясь потревожить его. Она видела, как терзается муж, и сердце ее разрывалось от жалости.
      Когда наконец Дамон приблизился к кровати и тяжело опустился на нее, Темпл поднялась и начала массировать его напряженную спину и плечи, потом обняла мужа и прижалась к нему.
      – Я так счастлив, что у меня есть ты, Темпл. – Дамон погладил жену по голове. – Ты – моя единственная отрада. Я не могу без тебя! – Он посадил жену к себе на колени. – Недавно ты сказала, что любишь меня, – продолжал Дамон, – помнишь? – Темпл кивнула. – Мы никогда больше не говорили об этом. В ту ночь я был очень зол, потому что заподозрил, будто ты любишь Пьера. У меня помутился разум… Видишь ли, я очень вспыльчив, и мне не всегда удается сдержать гнев – впрочем, ты и сама уже видела это. – Темпл молчала. – Уязвленная гордость причиняет сильную боль, – добавил он, и голос его дрогнул от волнения. – Может, тебе не всегда по душе мои слова и поступки, Темпл, но ты всегда здесь, рядом со мной. Это для меня очень важно, малышка, гораздо важнее, чем ты думаешь. – Он ласково поцеловал ее. – Мне необходимо верить в твою любовь, Темпл, жизненно необходимо.
      Вздохнув, он провел большим пальцем по ее губам.
      – Ты сомневаешься в моей любви? – напрямик спросила она.
      – После той ночи ты больше не говорила о ней. – Дамон внимательно посмотрел на жену.
      – Но это не значит, что я не люблю тебя, Дамон. Неужели ты сомневаешься в моей любви? И часу не проходило, чтобы я не говорила тебе о ней. Нет, не словами, а сердцем. Я признаюсь тебе в любви по ночам, когда ты держишь меня в объятиях, в моменты близости, целуя тебя, глядя на тебя! – Взяв в ладони лицо Дамона, Темпл припала к его губам в нежном поцелуе. – Я только однажды сказала тебе слова любви и не стану без конца повторять их, однако поверь, Дамон, что любовь заполняет всю мою душу!
      Глубоко вздохнув, он поцеловал жену. Она обвила руками его шею и самозабвенно ответила на его поцелуй, жадно прижавшись к нему податливым телом. Он шептал ее имя, и сердце Темпл замирало от счастья. Они опустились на постель.
      Дамон, взяв в ладони ее пышные груди, почувствовал, как затвердели соски. Припав к соску губами, он ощутил его упоительную сладость. У Темпл перехватило дыхание.
      – О Дамон, да… да!.. – страстно шептала она. Дамон порывисто прижал ее к себе, и Темпл затрепетала от страсти.
      – Тише, малышка, тише! – Он уткнулся лицом в ее грудь. – Не спеши.
      Он страстно поцеловал Темпл и проник языком в ее горячий рот. Она застонала. Его пальцы скользнули по шелковисто-мягким бедрам к теплому лону, и жена прильнула к нему в жадном поцелуе.
      – Да! Да! – задыхаясь, шептал Дамон. Страсть жены приводила его в неистовство. Отвечая на ласки мужа, Темпл крепко сжимала его в объятиях.
      Потом она раздвинула ноги, и он овладел ею. Темпл извивалась под ним, а Дамон, двигаясь медленно и ритмично, вел ее к вершинам блаженства. Дыхание Темпл участилось, она лихорадочно цеплялась за спину мужа, напряженную и покрытую потом.
      Теперь они подчинились общему ритму, и волны страсти захлестывали их. Муж и жена одновременно достигли экстаза и, застонав, прошептали слова любви.
      Содрогнувшись всем телом, Дамон прижал Темпл к своей груди.
      – Господи, как я счастлив!
      Они долго лежали, слившись воедино и охваченные сладостной истомой. Темпл слышала, как ровно стучит сердце Дамона, а ее теплое дыхание овевало его разгоряченное лицо. Его пальцы легко прошлись по ее бедру, и Темпл радостно улыбнулась, когда муж поцеловал ее.
      «Еще никогда не бывало, чтобы он сразу заснул после того, как испытал наслаждение», – подумала она. Обычно Дамон долго еще обнимал ее, гладил и целовал. Иногда они тихо разговаривали, глядя друг на друга.
      – Ты спишь, малышка? – спросил он.
      Темпл повернулась и подняла к нему блестящие от слез и сияющие любовью глаза.
      – Пожалуйста, Дамон! – тихо прошептала она дрожащими губами. – Пожалуйста, не покидай меня! – Она зарылась лицом в его грудь, словно ища утешения.
      – О, Темпл, – пробормотал он, стиснув ее в объятиях, – я никогда, никогда не покину тебя. Я просто не смогу этого сделать. Ты часть меня самого. Я слишком долго тебя ждал!..
      – Люби меня еще, Дамон, – прошептала она, – люби пылко!
      Дамон охотно исполнил ее желание.

      Дамон лежал на походной койке в главной палатке тренировочного лагеря. Почти всю ночь они с Бейтсом провели в дороге, сопровождая добровольцев, призванных в Турин. Время отправления сообщили только тем, кому предстояло ехать, а пункт назначения держали в секрете – Дамон опасался потерять людей.
      Взяв из лагеря шестерых добровольцев, они поскакали в гарнизон, где их ждал отряд из двадцати человек. Оттуда они собирались в Турин. Бейтс и Дамон прибыли на встречу в гарнизоне и вернулись обратно в сопровождении четверых охранников.
      Пьер вошел в палатку и, увидев спящего друга, сел за грубо сколоченный стол. «Дамону надо поспать, – думал Пьер, – он почти не отдыхает, впрочем, как и я».
      Взяв со стола толстую книгу в кожаном переплете, Пьер достал из кармана ключ и открыл замочек застежки. Быстро пролистав страницы, он нашел последние записи Дамона:
 
      «1 мая 1859 г.
      Виктор Эммануил возглавил свою армию».
 
      «12 мая 1859 г.
      Наполеон по примеру короля сел на коня и возглавил свои войска».
 
      «13 мая 1859 г.
      Войска ежедневно движутся к линии фронта. К 16 мая франко-пьемонтская армия должна быть доставлена поездом в Беллу. Гарибальди получил распоряжение действовать по своему усмотрению. Он всегда готов к неожиданному маневру. Перехитрить противника – это его конек».
 
      «20 мая 1859 г.
      Австрийская армия разбита под Монтенбло. Главную роль в этой победе сыграли пьемонтцы».
 
      Макнув перо в чернильницу, Пьер проставил дату, 27 мая 1859 г., и описал события прошлой ночи. Потом закрыл книгу, запер ее на замочек, откинулся на стуле, забросив ноги на стол, достал из кармана сюртука сигару, зажег и глубоко затянулся.
      – Я думал, ты бросил, – сказал Дамон, не открывая глаз.
      – А я думал, ты спишь, – усмехнулся Пьер, глядя на друга сквозь белое облачко клубящегося дыма.
      Дамон приподнялся и облокотился на руку.
      – Дурная привычка, – заметил он.
      – Спать? – невинно поинтересовался Пьер.
      – Нет, курить. – Дамон улыбнулся.
      – Как Темпл?
      – Отлично. Она все еще переживает, что убила того парня, Комбса, но теперь у нас одним врагом стало меньше, и это утешает ее. Темпл немного успокоилась, узнав, кто он такой. Ведь Комбсу поручили меня убрать.
      Друзья помолчали, потом Пьер заговорил:
      – Дамон, я очень за тебя беспокоюсь. Враги жаждут твоей крови, и мне не дает покоя мое бездействие. Если бы знать, кого следует опасаться!
      В палатке опять воцарилась напряженная тишина. Мужчины размышляли о грозящей им опасности. Наконец Дамон поднялся:
      – Я волнуюсь не за себя, а за Темпл, – признался он. – Враги могут добраться до меня через нее. Они способны причинить ей вред, даже убить! – Он отогнул полог и выглянул наружу. – Снид доложил, что за последние два дня Темпл дважды пытались преследовать.
 
      Делла возвращалась на виллу Topp, кипя от злости. Как же подобраться к Темпл, если за ней постоянно наблюдают? Делла уже второй день поджидала Темпл на дороге, ведущей с виллы, но каждый раз, держась на небольшом расстоянии от жены Дамона, за ней следовал какой-то мужчина.
      «Наверное, Дамон не доверяет своей женушке, если велел наблюдать за ней», – думала Делла. Что ж, можно разжечь его подозрения. Хорошо зная вспыльчивость Дамона, она решила воспользоваться этой слабостью. Да, надо подстроить так, чтобы он застал жену не одну. Отличная мысль! И Делла знала, кого выдать за любовника.
      В ее хитрой голове один за другим возникали коварные планы. Делла удовлетворенно усмехнулась. Сначала она встретится с Фобсом, сообщит, что узнала в лагере. На Фобса можно положиться: пока она спит с ним, этот тип будет плясать под ее дудку. С его помощью Делла устроит так, что Темпл угодит в капкан. Вот тогда она с наслаждением увидит, как железные створки захлопнутся! Делла злобно расхохоталась. Чтобы заполучить Демона, надо избавиться от Темпл Силоне, значит, так тому и быть! Да и вообще эта девчонка вечно путается под ногами. Из-за нее сорвалось покушение на Бейтса. «Да, – решила Делла, – жена Дамона недолго задержится на этом свете».
 
      «Надо срочно увидеться. Я знаю, кто организовал нападения и кто охотится за Дамоном. Приходите немедленно. Встретимся у каменной ограды с южной стороны участка».
 
      Подписи не было.
      Получив эту записку около полудня, Темпл переоделась мальчиком, вскочила на Гордую и поскакала к каменной ограде.
      Не обнаружив никого на месте встречи, Темпл спешилась и, сжав в руке записку, стала ждать. Время шло, и она уже решила, что приехала зря, но тут показался Пьер Topp верхом на лошади.
      – Темпл? – удивился он, соскочив на землю. – Ты просила меня приехать?
      – Нет. – Она была озадачена не меньше, чем он. – Увидев тебя, я решила, что это ты послал мне записку.
      Девушка протянула ему сложенный листок.
      Пьер развернул его, прочитал, потом достал из кармана листок и подал Темпл.
      – Но здесь то же самое! – Она уставилась на Пьера широко открытыми глазами. – Кто же написал записки? И зачем?
      – Наверное, с нами решили встретиться как с самыми близкими Дамону людьми. Ведь только мы можем ему помочь, – неуверенно предположил Пьер.
      – Тогда что нам делать? Ждать? – Темпл заломила руки. Но тут в голову ей пришла страшная мысль: а вдруг на человека, пославшего им записки, напали по пути сюда?
      – О, Пьер! – встревожилась Темпл. – А что, если этот человек не смог прийти? Возможно, враги решили помешать его встрече с нами, боясь, как бы он что-нибудь не рассказал нам.
      «Что-то здесь не так», – думал Пьер, и эта странная мысль не покидала его.
      – Пожалуй, ждать бесполезно, – сказал он. – Нас попросили прийти немедленно, а у того, кто послал записки, наверняка было время добраться до места встречи. Да, пора уезжать отсюда.
      Темпл кивнула.
      Пьер помог ей сесть на лошадь. Он знал, что Дамон приставил к Темпл охранника, и все же решил проводить ее. Дамон боялся, как бы враги не добрались до него через Темпл. Помня эти опасения, Пьер считал, что охраннику может пригодиться его помощь.
      Попрощавшись с Темпл возле дома, Пьер поскакал в лагерь. Он полагал, что пока не стоит говорить Дамону о двух одинаковых записках – у друга и без того хватало забот. При этом Пьер заверил Темпл, что в свое время обязательно обо всем ему расскажет.

* * *

      Три дня спустя пришла вторая записка:
 
      «Встречаемся в 11 утра у каменной ограды. Дамону грозит серьезная опасность. Если к полудню меня не будет, уходите и ждите дальнейших сообщений. Если же в течение двух дней не получите их, значит, меня раскрыли».
 
      Как и в прошлый раз, Темпл встретила у каменной ограды Пьера и выяснила, что он получил точно такую же записку.
      «Дамону грозит серьезная опасность». Эти слова преследовали ее, и она безостановочно ходила вдоль низкой ограды. Вероятно, неизвестный благожелатель что-то знает, но не может сообщить им. Глаза ее наполнились слезами. Страх за Дамона разрастался и безраздельно завладел Темпл.
      Пьер тоже предавался размышлениям. Странные записки с самого начала озадачили его, но то, что неизвестный опять не явился, внушало серьезную тревогу. Пьер вынул из кармана золотые часы: двадцать минут двенадцатого. Им велено ждать до полудня.
      Время тянулось томительно медленно, и Пьер недоумевал все больше. Уже второй раз их вызвали сюда. Если в ближайшее время никто не придет, попытки узнать о том, какая опасность грозит Дамону, окажутся тщетными.
      Он снова взглянул на часы. Прошло всего несколько минут, а казалось, целая вечность. Пьер посмотрел на Темпл. Она все так же ходила взад и вперед, в отчаянии заламывала руки, а лицо ее было залито слезами.
      Пьер взял Темпл за руку. Она доверчиво взглянула на него, и сердце Пьера дрогнуло от жалости. Он обнял ее и, крепко прижав к груди, стал ласково успокаивать:
      – Поверь мне, милая, я не допущу, чтобы с Дамоном случилось несчастье. Я сделаю все возможное, чтобы спасти его.
      Темпл поверила Пьеру, зная, как он предан своему другу. Его пылкое обещание защитить Дамона вселило в нее надежды. Глубоко вздохнув, Темпл положила голову на грудь Пьера.
 
      – Ты что, ослеп, Дамон? – воскликнула Делла, округлив глаза. – Твоя жена флиртует с другим, а ты так спокойно к этому относишься!
      – О чем ты, Делла? – Дамон поднялся с кресла и подошел к девушке.
      – О, Дамон, я очень за тебя беспокоюсь, поэтому и пришла сюда. Мне невыносимо видеть, как тебя обманывают. – Она взяла его руку и приложила к своей щеке. – Темпл тайком бегает в рощу на свидания с ним.
      Дамон напрягся.
      – С кем, Делла? – Он отдернул руку, с трудом подавляя ярость.
      – Мне неприятно говорить тебе об этом, но другого выхода нет. Это… Пьер. Только, пожалуйста, Дамон, не обвиняй его. Она околдовала брата так же, как и тебя.
      Глаза Дамона сверкнули.
      – Ты дура, Делла! – Ярость вырвалась на волю. – Пьер – мой друг, и я верю ему. А Темпл – моя жена, возлюбленная и подруга.
      – Дамон, надо положить конец их тайной связи! – крикнула Делла. – Ты не хочешь смотреть в лицо правде, а между тем они и сейчас вместе, в этот самый момент!
      – Я не верю тебе, Делла!
      – Тогда поезжай и посмотри сам: они, как всегда, у каменной ограды. А заодно расспроси охранника, которого ты приставил к своей драгоценной женушке.
      – Убирайся, Делла! – рявкнул Дамон и стиснул кулаки. – Я не желаю слушать твою грязную ложь!
      – Слепец! – В голосе Деллы прозвучала печаль. – Ты не хочешь ничего замечать, потому что твоя проклятая гордость…
      – Убирайся!
      Угрожающий вид Дамона испугал Деллу. Она опрометью бросилась из палатки, впервые осознав, что он способен ударить ее.
      – Нет! – вскричал Дамон. – Нет, не верю! – Со всего маху хватив кулаком по столу, он даже не почувствовал боли, ибо сердце его разрывалось.
      Он выбежал из палатки, вскочил на коня и поскакал к каменной ограде.
      Отъехав недалеко от лагеря, Делла остановила лошадь на лесной тропинке, надеясь вскоре увидеть Дамона. Через несколько минут он как вихрь пронесся мимо нее.
      Губы Деллы тронула злобная улыбка, зеленые глаза заблестели. Она заронила в его душу зерно сомнения. Отлично, все идет по плану!

      Дамон гнал Темного, оставляя позади милю за милей. Бейтс отпустил его домой, сказав, что сам проведет совет. Сев на вороного жеребца, Дамон в сопровождении двоих вооруженных мужчин поскакал на виллу Силоне.
      Выехав из оливковой рощи на широкую дорогу, ведущую к вилле, и увидев, что весь двор перед домом и конюшнями залит светом фонарей, он пришпорил коня и осадил его только перед крыльцом.
      Увидев в дверях вооруженных отца и Пьера, встревоженный Дамон спрыгнул с коня.
      – Ради Бога, что случилось?
      – Дамон! – Роско явно обрадовался сыну. – Проклятая Делла похитила Темпл и хочет убить ее! Оказалось также, что Делла передавала сведения противнику, перехватывала наши донесения. Она…
      – Темпл?! – Лицо Дамона исказила боль. Он похолодел, осознав, что Делла хочет убить его жену.
      Вдруг все увидели, что к дому с криком бежит Снид, размахивая голубым лоскутом. Дамон выхватил у охранника лоскут, и из груди его вырвался стон: он узнал кусок платья Темпл. Шелк был испачкан кровью.
      – О Господи! – Дамон задрожал.
      – Синьор Силоне! – крикнул подбежавший Марио. – Синьор Силоне, этот человек умер. Но перед смертью он говорил, и мой отец слышал его…
      На крыльце появилась Эрин, вооруженная винтовкой.
      – Синьор, Фобс сказал, что они в старой хижине на вилле Topp! – задыхаясь, сообщила она.
      Дамон, Пьер и Роско вскочили на лошадей. Эмиль бросился к старому хозяину:
      – Синьор, позвольте мне поехать с вами!
      Увидев, как встревожен дворецкий, Роско молча протянул ему руку. Эмиль сел позади Роско, и отряд из одиннадцати человек тронулся в путь.
 
      Дамон настороженно вглядывался во тьму. Вдруг глаза его сверкнули. Он собрался, как хищник перед броском, и, легко соскочив с седла, бесшумно опустился на землю.
      – Пьер, – прошептал Дамон, – следуй за мной, будешь меня прикрывать. Всем остальным – окружить хижину и не стрелять. Не подвергайте опасности мою жену!
      Дамон крадучись двинулся к хижине, за ним следовал Пьер. Другие мужчины быстро и незаметно окружили деревянное строение.
      – Делла! – прозвучал в тишине громкий и властный голос Дамона.

* * *

      Темпл из-под полуопущенных ресниц украдкой наблюдала за происходящим в комнате. Делла нервно барабанила пальцами по столу. Роджер спал, положив на руки всклокоченную голову.
      Делла, грязно выругавшись, смела со стола карты. Роджер что-то пробормотал и протер глаза.
      – Где Фобс? – Делла стиснула кулаки. – Ему уже пора быть здесь! Проклятие!
      Вдруг ночную тишину прорезал громкий голос Дамона.
      – Что за черт? – Роджер вскочил, опрокинув стул, схватил револьвер и затравленно огляделся.
      – Заткнись, придурок! – побледнев, бросила Делла.
      – Делла! – снова крикнул Дамон. – Фобс мертв. Ему не удалось убить Пьера.
      Темпл возблагодарила Бога. Дамон пришел за ней, Пьер спасен! Дьявольский план Деллы провалился!
      – Делла, отпусти Темпл, прошу тебя по-хорошему! Пусть она выйдет из хижины, и я отвезу ее домой.
      – Никогда! – заорала похитительница и, бросившись к Темпл, рывком подняла ее с кровати.
      – Со мной десять человек, Делла. А вас только двое и один револьвер. Тебе с нами не справиться. Выходи! – Дамон приблизился к хижине.
      – Я не хочу умирать, Дел. – Глаза Роджера расширились от страха. – Отпусти девчонку, пусть уходит со своим мужем!
      – Не отпущу! – Делла вспыхнула от ярости. – Если мне не удастся заполучить Дамона, то и он ничего от меня не добьется!
      – Это безумие, Дел! – Роджер тряхнул головой. – Боже, да там десять человек, не считая Силоне! Они разнесут на куски эту хижину. У нас нет никакой надежды!
      – Заткнись! – рявкнула Делла. – Заткнись и дай мне подумать!
      Через мгновение она сорвала тряпку со рта пленницы.
      – Позови его! Крикни, что любишь его. Пусть запомнит твои последние слова!
      Темпл с ненавистью посмотрела на Деллу, когда та вцепилась в ее руку ногтями. Похитительница расцарапала ее до крови, но Темпл не издала ни звука, не желая проявлять при ней слабость.
      – Убей ее, Роджер! – завопила Делла. – Приставь револьвер к виску и нажми на курок!
      Тот, покачав головой, положил револьвер на стол и направился к двери.
      Поняв, что он бросает ее, Делла схватила револьвер и с криком «Нет!» прицелилась ему в спину.
      Темпл издала душераздирающий вопль. Прогремел короткий выстрел, и Роджер рухнул на пол.
      – Темпл! – не помня себя, закричал Дамон. – Темпл!
      Он бросился к двери.
      Делла, обнажив зубы в злобной ухмылке, приставила револьвер ко лбу пленницы.
      В этот миг дверь вылетела от страшного удара и в хижину ворвался Дамон. Увидев дуло револьвера у головы Темпл и ее расширенные от ужаса глаза, он замер.
      – Ты не получишь ее, Дамон! – Делла зашлась в приступе безумного смеха. – Я просила ее покричать тебе, но она отказалась. Я просила ее сказать тебе о своей любви, чтобы ты услышал ее прощальные слова, но она молчала. Хорошо, что ты пришел и теперь сам увидишь, как она умрет. Так даже лучше.
      Только в этот момент Дамон понял, что имеет дело с опасной сумасшедшей, куда более опасной, чем он думал.
      – Делла, – мягко сказал он, – пожалуйста, отпусти ее.
      Похитительница зловеще усмехнулась. Вдруг ее внимание привлек шорох у порога, она бросила взгляд на дверной проем и увидела Пьера и Роско.
      – Посмотри-ка, Темпл! – воскликнула она. – Твой любовник и любимый свекор уже здесь! – Делла вздохнула и резко изменила тон: – Дамон, дорогой, скажи им, чтобы они ушли. Мы разберемся без них.
      Заметив нерешительность Дамона, Делла взвела курок.
      – Ради Бога, Делла!..
      – Пусть убираются!
      – Пьер, Роско… Делла просит вас уйти. Мужчины тихо удалились, понимая, что необходимо выполнить требование этой смертельно опасной женщины и дать возможность Дамону перехитрить ее.
      – Ну а теперь, – обратилась Делла к. пленнице, – скажи мужу о своей любви, пусть он запомнит это.
      – Нет! – прошептал Дамон. – Нет, Темпл!
      – Делай, что я велю, Темпл, не то я пристрелю Дамона первым.
      Темпл бросила на Дамона испуганный взгляд, не сомневаясь, что Делла выполнит свою угрозу. Эта сумасшедшая убьет Дамона у нее на глазах, а она, Темпл, бессильна ему помочь. Нет, этого нельзя допустить!
      – Скажи ему! – крикнула Делла.
      – Дамон, – пролепетала Темпл сдавленным голосом, – Дамон, я…
      – Нет, Темпл! – крикнул Дамон.
      – Да! – бросила Делла и навела револьвер на Дамона.
      В ту же секунду Темпл набросилась на похитительницу, и обе повалились на пол, Раздался выстрел.
      – Темпл! – крикнул Дамон. Снова выстрел и – тишина.
      Женщины неподвижно лежали на полу. Ноги у Дамона подкосились.
      Тут он увидел, что Темпл приподнялась. Лиф ее платья был весь в крови, однако она посмотрела на мужа без страха и боли. Поняв, что жена не ранена, он наконец облегченно вздохнул.
      Он перевел взгляд на неподвижную Деллу, сжимавшую в руке револьвер. Из груди ее хлестала кровь.
      Дамон притянул к себе рыдающую Темпл и долго держал ее в объятиях.
      За прибежавшими в хижину Роско и Пьером следовали другие мужчины. Увидев, что Темпл жива и невредима, все просияли и начали быстро и беспорядочно обсуждать происшедшее.
      Пьер склонился над Деллой, но тотчас отошел, не выразив ни малейшего сожаления.
      Роско опустился на колени, срезал веревку, которой были связаны ноги Темпл, и осторожно помассировал ей щиколотки. Непривычная забота отца тронула Дамона. Видя, что глаза невестки закрыты, Роско бросил на сына встревоженный взгляд.
      – Все в порядке, отец. – Дамон, подхватив на руки Темпл, вышел из хижины.
 
      Они вернулись на виллу, где все домочадцы с нетерпением ждали их.
      Эрин предусмотрительно послала Марио за доктором Веччи. Тот, осмотрев Темпл, сказал, что у нее нервный срыв, но повреждений нет.
      Позже Дамон лег рядом с Темпл и обнял ее.
      Он рассказал жене о событиях, предшествовавших его появлению в заброшенной хижине, – о том, как Бейтс велел ему отправляться домой, как он спешил, как, вернувшись, застал всех в ужасе и смятении и узнал, что Темпл похитили; узнал, что Снид застрелил Фобса, а тот, умирая, сказал Эмилю, где держат пленницу. О том, что произошло после того, как снарядили отряд, Темпл прекрасно знала сама.
      – Я люблю тебя, – сказал Дамон и с чувством добавил: – И очень боялся потерять. Если бы…
      Темпл приложила палец к его губам:
      – Я с тобой, любимый. Там, где мне и положено быть, – в твоих надежных объятиях, и я никогда тебя не покину. Наш ребенок в безопасности, и мы вместе.
      Они помолчали, потом Дамон тихо проговорил:
      – Отец рассказал мне о вашем разговоре.
      – Неужели? – удивилась и обрадовалась Темпл. Дамон ласково погладил ее по щеке.
      – Да, он изменился, малышка, и, наверное, это дает надежду нам всем.
      – Надежда есть всегда, если есть любовь.
      Дамон нежно поцеловал ее и прижал к себе. Он обнимал свою жену, которую любил больше жизни. И эта любовь была такой сильной и глубокой, что только смерть могла разлучить их.
      В тот роковой день, когда на Сардинии Роско потребовал, чтобы Натан отдал ему долг чести, молодой человек встретил во Франции девушку-дитя, которая навеки пленила его сердце. Таково было веление судьбы.