Глава 23

От обильных дождей река Канейдиан разлилась и превратила прерию Оклахомы в болото.

Кейл с трудом приходил в себя, выбираясь из темных, наполненных кошмарами глубин. Он был уверен, что умер, и ему было странно, что к нему никто не является сообщить, куда он попал – в ад или в рай. Определенно в ад, решил Кейл, когда сделал попытку пошевелиться. Его кожа горела, а в мышцах не было сил. Очевидно, его поджарили на сковородке для грешников.

Когда ему удал ось разлепить распухшие веки, мир оказался черным, как смола. Да, должно быть, он мертв, решил Кейл. До него не доносилось ни звука. Воздух в легких был густым, как желе. Вдруг полыхнула ослепительная вспышка, а за ней последовал раскатистый звук грома. Боже правый, видимо, в аду ему предстоит мука от молний, грома и огня. Придется держать ответ за все грехи, что он совершил, – а возможно, и за те, которых не совершал. Он еще раз попробовал пошевелиться, но его тут же пронзила невыносимая боль, и Кейл потерял сознание.

Прошло несколько часов, и даже через распухшие веки Кейл стал ощущать яркий свет. С трудом он разлепил глаза и увидел ангельское лицо, обрамленное солнечными лучами. Боже, только не это, подумал Кейл. Даже в аду с его бурями и огнем он продолжает думать о Мики. За какой же непрощаемый грех этот образ будет терзать его и после смерти? Он не вел себя при жизни настолько плохо... Или вел?

– Кейл, ты меня слышишь? – мягко спросила Мики.

– Я мертв? – спросил Кейл голосом, который показался ему чужим.

На ее лице были написаны горечь и участие. Но когда Кейл задал свой недоуменный вопрос, на губах Мики мелькнула улыбка.

– Нет, я не позволю тебе умереть. Я съездила в Эль-Рино и привезла доктора. Он считает, что у тебя сломана рука.

Кейл горько рассмеялся.

– Ты уверена, что у меня есть руки? Я их не чувствую.

Мики чуть покраснела. На Кейле было множество порезов и царапин, и она обмотала его бинтами, так что он превратился в огромный кокон. Его сломанную, сильно раздувшуюся руку она примотала к груди. Пришлось применить все знания снадобий и мазей, которым она научилась в Озарке. Но на второй день она решила съездить за доктором, который бы вправил руку. Эту операцию нужно было сделать как можно скорее: она прошла бы безболезненно, пока Кейл был без сознания.

Когда доктор подошел к тюфяку, на котором лежал его пациент, Мики опустилась на колени, чтобы осторожно поцеловать раздувшиеся губы Кейла.

– Извини, Кейл, – сдавленно произнесла она. – Это моя вина.

Кейл удивленно нахмурился и тут же почувствовал, что мускулы его лица едва его слушаются, а само лицо состоит из раздувшихся шишек.

– Что случилось? Последнее, что я помню, – я иду за корзинкой для ленча.

Так он не собирался ее покинуть? Ей захотелось обнять Кейла за эти слова, но она не осмелилась. При том состоянии, в котором он был, это могло лишить его остатков жизни.

– Должно быть, тебя поколотили твои враги, – предположила Мики. – После того как я вернулась домой с вечеринки, думая, что ты бросил меня, не попрощавшись, четыре человека появились в лагере, чтобы перевернуть здесь все вверх дном. Они бросили тебя на землю и ускакали. К твоей груди они прикрепили записку, что я буду следующей, если не продам землю.

Кейл хотел было нахмуриться, но это вызвало такую боль, что он поспешил расслабить лицо.

– Морган, – прошептал он.

Мики мрачно кивнула в знак согласия.

– Так и я думаю. Он дорого заплатит за то, что сделал. – В ее голосе были горечь и жажда мести.

– Нет, – запротестовал Кейл. Глаза Мики стали жесткими.

– Но ты же не хочешь, чтобы он остался безнаказанным? Это просто смешно! Морган чуть тебя не убил, – напомнила она.

– Я ему должен, – таинственно произнес Кейл.

– Да, это так, – ядовито заметила Мики. – Ты должен ему два подбитых глаза, сломанную руку и содранную кожу по всему телу.

– Я говорил не об этом, – вздохнул Кейл.

– А я думаю, что он должен быть наказан за нападение и...

Но Мики не успела закончить фразу дал ей несколько быстрых отрывистых распоряжений, так что ей пришлось покинуть палатку. Исследовав руку Кейла, доктор решил, что диагноз Мики был правилен. Рука и в самом деле была сломана, и ее нужно было выправить, привязать к рейкам и сделать аккуратную перевязь. В том состоянии, в котором находился Кейл, это должно быть болезненным.

Заставив Кейла выпить успокоительного, доктор принялся за работу. Довольно скоро Кейл снова превратился в мумию. Его рука была примотана к рейкам, а часть тела была перебинтована, чтобы предотвратить заражение.

Доктор окончил работу и поднялся на ноги, стряхнув с себя обрезки бинтов. Нахмурившись, он погрозил указательным пальцем перед раздувшимся лицом Кейла.

– Несколько дней ты должен оставаться неподвижным, Кейл Броулин, – потребовал он. – Небольшие движения допустимы, но не переутомляй себя.

Кейл кивнул в знак согласия. У него и в мыслях не было покидать тюфяк. Вряд ли он был способен это сделать, даже если бы захотел. Все шестьсот тридцать мускулов его тела давали о себе знать, когда он предпринимал подобную попытку.

Мики проводила доктора и внимательно выслушала инструкции по уходу за больным. Когда она вернулась в палатку, Кейл уже спал. Он выглядел таким беззащитным! На губах Мики появилась нежная улыбка, когда она смотрела на огромную мумию. Но Кейл не привык к бездействию – нет сомнений, что он еще до окончания выздоровления будет пытаться что-нибудь делать.

Тут в голову ей пришла грустная мысль. Когда Кейл почувствует себя лучше и сможет рассуждать, он наверняка проклянет ее за свои раны. Если бы не ее упрямство, ему бы не пришлось страдать.

В раздумье Мики направилась к реке. У утеса, с которого хорошо обозревались берега Канейдиан, она остановилась и оглядела ровное место, где когда-то стоял ее загон. Теперь эти земли были под водой. Река текла в другом месте, словно убежав от нее и унеся с собой ее мечты.

Похоже на то, что придется оставить свои фантазии о ранчо и о доме. Она не имела права снова рисковать жизнью Кейла. Морган понял, что она любит Кейла, и будет теперь использовать это как оружие против нее. Возможно, если бы она не вела себя так искренне в Рино, Морган бы не знал, что она страдает от безответной любви. Нет сомнений, что любой, кто видел ее лицо, когда она заметила Кейла на вечеринке, легко понял, что она неравнодушна к этому ковбою. Когда их глаза встретились, на лице Кейла была маска равнодушия – и никаких эмоций. Мики была уверена, что ее лицо зажглось, как фонарь, когда к нему подносят фитиль. Морган знал о ее привязанности к Кейлу и решил на этом сыграть.

Мики уныло опустила плечи. Морган победил. Она не может жить в постоянном страхе, что ее упрямство способно привести к смерти Кейла. Потеря Кейла для нее была бы намного более тяжелым ударом, чем отказ от ее вожделенного участка. С одним сокровищем надо расстаться ради сохранения другого.

Глаза Мики заволокли слезы, когда она смотрела на реку, лениво катившую к океану свои воды. О, с какой бы легкостью она сейчас согласилась последовать за Кейлом куда угодно! Только теперь, чуть не потеряв его, она поняла, как много он для нее значит. Но когда он оправится от ран, она все равно не поедет за ним – он по-настоящему не любит ее. Он хочет ее лишь физически.

Кейл – человек деятельный, привыкший принимать решения самостоятельно. Он будет и дальше пытаться навязывать ей свою волю. Такой уж у него характер. Он постоянно указывал ей, что она должна делать, с самого первого момента, как они встретились, – и он не изменится никогда.

Мики знала свой характер – на подчинение она не согласится никогда. И диктовать свою волю Кейлу она тоже не позволит. Она могла общаться с близким человеком только на равных. Но пойти на это Кейл был не способен.

Она направилась к палатке. Пока Кейл спит под действием снотворного, она съездит в Эль-Рино и разыщет Моргана Хагерти и Джозефа Ричардса. Как только она получит деньги за свою собственность, она снимет в гостинице небольшую комнату. Пройдет еще несколько дней, пока Кейл сможет двигаться. А как только сможет, она перевезет его в ее комнату. А потом...

Мики не знала, что она будет делать, после того как Кейл снова уйдет из ее жизни. Она лишь знала, что не пойдет с ним, если хочет сохранить независимость и достоинство. Эмет предложил ей работу в своей лавке, но туда ей не стоит идти. Сейчас ее отец счастлив, как не был многие годы. Белинда и Эмет готовятся к свадьбе, и Мики будет им только помехой. Но куда ей деться, когда она потеряет землю?

Ладно, подумала Мики, проблемы нужно решать по мере их возникновения. А пока надо подготовиться к встрече с Морганом и Джозефом. Будет трудно быть вежливой с этими негодяями, зная, что они сделали.

Удостоверившись, что Кейл чувствует себя комфортно, и разложив пищу и напитки в пределах его досягаемости, Мики оседлала лошадь. Она поскакала на север. Ее страшила эта встреча. Сможет ли она сдержать свой темперамент? Как только перед ее глазами вставало окровавленное, покрытое синяками тело Кейла, она приходила в дикую ярость.

Когда Мики заметила Джозефа и Моргана, то, прежде чем открыть рот, она заставила себя сосчитать до тридцати. Тем не менее ей не удалось сдержать горечь и злость.

– Вы убеждали меня продать мою собственность, – буркнула Мики. Ее голос дрожал от гнева.

На квадратном, резко очерченном лице Джозефа расцвела победная улыбка. Бесстрастное лицо Моргана не выражало никаких чувств. Видимо, он будет злорадствовать позже, решила Мики.

Взяв ее за руку, Джозеф провел Мики по улице к конторе по землеустройству, чтобы совершить сделку.

– Это нехорошо, что вы заставили нас ждать так долго, мисс Ласситер, – насмешливо произнес он попугаичьим голосом. – Мы могли быть намного щедрее по отношению к вам, если бы вы не оказали столь сильное противодействие.

Мики высвободила руку и с негодованием посмотрела на обоих негодяев.

– Может, вы и вынудили меня продать землю, но мне это не нравится. Общение с такими жуликами, как вы, испортило мое мнение о мужчинах.

Вздернув подбородок, Мики твердым, уверенным шагом направилась к конторе по землеустройству. Боже, как она не хотела уступать этим двоим! Но выбора у нее не было. Если даже она заявит на них в суд, они снова прибегнут к насилию, и тогда она вряд ли доживет до суда.

Когда сделка была оформлена и земля перешла в собственность компании по распределению городских участков, Джозеф ушел, чтобы покончить с прочими формальностями. Сделав шаг из конторы, Мики на миг повернулась назад, чтобы бросить взгляд на светловолосого жулика, который мог менять внешность быстрее, чем хамелеон меняет цвет кожи. Она когда-то думала, что у Моргана манеры джентльмена, но теперь она отлично знала, что его внешность и манеры всего лишь скрывают алчный характер от ничего не подозревающих жертв. Когда Морган надеялся легко достичь желаемого, он источал улыбки и благодушие; если же выходило не по его, он становился опасен и безжалостен.

– Признаюсь, что поначалу я была глупа, – с сожалением признала Мики. – Но теперь я понимаю, что ты лгал насчет игры в карты и драки с Кейлом Броулином. Это ты хотел мою лошадь, не так ли? Это ты воспользовался беспомощностью моего отца.

Морган небрежно пожал плечами:

– Лошадь была действительно ценной, и я не видел причин, почему бы мне не приобрести ее для своих целей. После того как я решил стать членом совета директоров компании по продаже земельных участков, я подумал, что благодаря Сандансу смогу застолбить лучшее место.

Его чуть подернутые поволокой глаза прошлись по изгибам тела Мики. Ему было неприятно, что его до сих пор влечет к женщине, которая столь явно предпочла его Кейлу Броулину. Черт бы ее побрал! Он мог бы ее обеспечить всем, о чем мечтает женщина, но эта упрямая ведьма легла под того самого человека, которого Морган ненавидел всем своим существом.

Этой женщине повезло, что она для Кейла была лишь временной утехой. Если бы у него были к ней серьезные чувства, Морган бы избавился от нее, чтобы, наконец, отплатить своему смертельному врагу. А так с какой-то шлюхой не стоит и возиться. Нет, у Кейла он заберет то, что ему дороже всего на свете. Броулина надо заставить мучиться и горевать, чтобы его жизнь стала адом на земле.

Морган злорадно улыбнулся.

– Я мог бы удовлетворить некоторые из твоих женских прихотей, – нагло заявил он. – Я мог бы убедить других директоров компании по продаже земельных участков принять тебя в свой состав. – Он поднял руку, чтобы коснуться ее совершенной щеки, но Мики отдернула голову, словно ее ужалили. Лицо Моргана тут же помрачнело. – Но ты была слишком глупа, и я никогда не смогу простить тебе, что ты позволила себе стать игрушкой Броулина.

Эти слова обожгли ее. Хуже всего то, что Морган прав. Она ни за что не получит любовь Кейла.

– Вы бы меня уважали, если бы я поддалась вашим попыткам меня очаровать? – саркастически спросила она.

От ее иронического тона Морган разозлился.

– Стерва! – словно выплюнул он. – От меня женщины куда в большем восторге, чем от Кейла Броулина.

Теперь настало время Мики осмеять его.

– Хотя Кейл Броулин ко мне и равнодушен, я всегда предпочту его, если мне придется выбирать между вами двоими, – язвительно промурлыкала она. – Кейл – настоящий мужчина, он просто мечта для женщин. Он знает, как удовлетворить женщину. Вам бы стоило поучиться у него кое-чему, Морган.

Моргана охватила ярость. Черт возьми, половину жизни его постоянно сравнивают с Кейлом Броулином. Как это надоело!

Инстинктивно Морган с силой сжал руку Мики.

– Никогда больше не сравнивай меня с этим ублюдком, иначе ты так быстро исчезнешь, что еще раз его искусство тебе оценивать не придется.

Он выдворил Мики из конторы и только на свежем воздухе несколько успокоился.

Угрозы Моргана только взбесили Мики. Она наклонилась, кипя желанием выцарапать ему глаза, но поняла, что близко подойти к себе он не даст.

– Я уверена, что ты сейчас достаточно удовлетворишься, когда продашь мой участок за огромную цену, – ядовито заметила Мики. – Я не сомневаюсь, что ты еще испытываешь удовольствие от того, что чуть не забил Кейла до смерти. – Ее глаза гневно сверкнули. – Кейл побил тебя в честной драке, и потому ты призвал на помощь своих друзей и напал сзади, не так ли?

Морган сумел сохранить спокойствие, слушая ее.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Меня совершенно не интересует, что случилось с Броулином. Хотя, должен сказать, весть о его смерти доставит мне большую радость.

Мерзкий тип, вспыхнула негодованием Мики. Он даже не хочет сознаваться в нападении на Кейла. Впрочем, чего ей еще ожидать от этого прожженного лгуна? Он прекрасно знал, что если бы признался в своем соучастии в нападении на Кейла, то вновь назначенный шериф упек бы его в тюрьму. Черт, если бы она только смогла разглядеть среди людей в маске его фигуру! Тогда было бы конкретное свидетельство, что он участвовал в нападении. Атак она может только догадываться, что среди нападавших был он.

– Берегись, Морган, – насмешливо произнесла Мики. – Если ты еще будешь угрожать жизни Кейла, я сама тебя застрелю.

Тишину расколол громкий смех.

– Ты охраняешь этого ублюдка, как дракон сокровище, – ехидно выплюнул он ей в лицо. – Странная преданность человеку, который все равно оставит тебя. Ну и дура же ты!

Мики больше не могла слушать оскорбления. Она подняла руку, чтобы ударить его по лицу, но Морган еще быстрее вытянул свой пистолет. Ее же «кольт» был в кобуре. Рука Мики задержалась в воздухе, и тут, бросив взгляд в сторону, она увидела, что их ссора начинает собирать толпу.

Ударить Моргана опасно. Но поскольку вокруг собрались люди, пустить оружие в ход Морган не посмеет. Если он выстрелит в женщину только за то, что она отвесила пощечину, он неминуемо попадет в тюрьму. Положившись на эту теорию, Мики звучно шлепнула Моргана по щеке.

Удовлетворенно улыбаясь, она повернулась и направилась к заждавшемуся Сандансу. Сзади раздался смертоносный щелчок предохранителя. Тут Мики заметила Дага Эриксона, который приехал в город за продуктами.

– Мне не хочется умирать, но если меня убьют выстрелом в спину, то, пожалуйста, выстрели в этого человека за меня, – попросила она. Когда Даг согласно кивнул, Мики распрямила плечи и продолжила свой путь.

Морган кипел от ярости. Черт бы побрал эту стерву! Она ударила его, пользуясь тем, что вокруг них стоят зрители. Хотя ему не терпелось нажать спусковой крючок, он не мог этого сделать – его бы линчевали немедленно. Но он еще не покончил с этой мерзавкой – совсем нет!

Мики возвращалась в лагерь, чувствуя некоторое удовлетворение от своей мести. Да, она потеряла участок земли, о котором столько мечтала, но зато она сказала Моргану все, что о нем думает, и ударила его по лицу. И так надо было поступать каждый раз, когда он ей встречался на пути. Может быть, тогда Кейл относился бы к ней иначе...

Она тут же мысленно обругала себя. Не надо быть дурой и надеяться, что Кейл ее полюбит. Нужно смотреть на вещи здраво. Она потеряла участок, о котором мечтала, а скоро ее покинет и Кейл. У нее не останется ничего, ей предстоит одинокая жизнь.

В уголке глаза Мики появилась слеза. За ней последовала вторая. Она боролась до конца, защищая свою землю, но теперь ей нужно посвятить все свои силы заботам о человеке, который лежит в бинтах у нее в палатке.

Мики была в отчаянии. Из-за своего упрямства она потеряла все, что было у нее дорогого. Она не может осуждать Кейла, если он будет проклинать ее весь остаток своих дней. Она дала ему мало оснований себя любить. Похоже, все, чем она начинает заниматься, оборачивается несчастьем.

Остановившись на этой удручающей мысли, Мики направила коня вперед по расстилающейся перед ней прерии, сожалея, что не выбрала другой участок и не послушалась Кейла, когда он предупреждал, что ее выбор приведет к большим неприятностям. Но сейчас уже ничего нельзя было сделать. Она совершила все свои ошибки и теперь должна пожинать плоды.

Глава 24

Когда Мики вернулась из Эль-Рино в лагерь, уже стемнело. Не успела она спешиться, как вдруг услышала где-то позади себя недовольное бурчание.

– Где, черт побери, ты была? – мрачно спросил Кейл.

– Какого дьявола ты ушел со своего тюфяка? – так же резко ответила она. – Доктор сказал, что ты...

– Мне плевать, что говорил доктор, – раздраженно пробормотал Кейл. – Итак, где ты была?

Мики знала, что, когда Кейл начнет поправляться, он сообразит, что она – причина всех его бедствий, и будет к ней относиться, как раненый носорог к охотнику. Похоже, это время наступило. Мики медленно повернулась к Кейлу, чтобы посмотреть ему прямо в лицо. Но ее готовность принять бой поутихла, когда она увидела перед собой забинтованную мумию.

– Я ездила в Эль-Рино, чтобы продать свой участок компании, – негромко ответила она. – Ну? Ты не хочешь сказать: «Я же говорил»? – Горький смех сорвался с ее дрожащих губ.

Кейл почувствовал, что из его тела улетучиваются и гнев, и недовольство. Мики выглядела очень несчастной. Было видно, как она борется с собой, пытаясь остаться спокойной и сдержать слезы. Он знал, как сильно ее расстроила эта неизбежная жертва, крах всех ее надежд.

– Мне жаль, Ки, – тихо произнес Кейл. – Я знал, что твоя борьба кончится ничем. Но этой твоей мечте не суждено было осуществиться. Ты проиграла еще до того, как началась гонка. – Кейл вздохнул. – Джозеф Ричардс приходил ко мне с просьбой участвовать в скачках в интересах компании по распределению городских участков. Он сообщил мне точное размещение желаемого участка, и это была как раз та земля, которую ты выбрала. Хотя я и отказался иметь дело с этим жуликом, я знал, что он наймет еще кого-нибудь, чтобы обтяпать это дельце.

– Морган... – вырвалось у Мики с губ. В ее голосе было отвращение.

Кейл скорбно кивнул.

– Без сомнения, Морган потребовал себе долю в прибылях компании за то, что сделает заявку. Я пытался убедить тебя не участвовать в гонках, поскольку тебе никогда не разрешат владеть этой землей. У этой компании слишком много власти и денег, даже если не брать в расчет сотни переселенцев, которые заплатили этим жуликам за сертификаты на участки.

– А я была слишком упряма и глупа, чтобы поверить, что меня все равно лишат моей мечты, – закончила его мысль Мики, утирая слезы.

Кейл неловко повернулся к реке.

– Я знал, ты считала меня пессимистом и грубияном, но я только хотел, чтобы удар, который ты получишь, не оказался бы таким тяжелым. Я думал, если мы продадим эту землю за хорошую цену, мы сможем найти другой участок, который бы тебе подошел.

– Куда ты идешь? – подозрительно спросила Мики, когда Кейл прошагал мимо палатки, вместо того чтобы забраться в нее.

– К реке, чтобы помыться, – сообщил он. Мики бросилась следом.

– Ты еще не можешь мыться. У тебя сместятся рейки на руке! – запротестовала она. – И все повязки намокнут.

– Я и вставать был не в состоянии, – напомнил ей Кейл. – Но я поднялся. А теперь я собираюсь принять ванну. Ты либо помоги, либо отправляйся спать. Но с тобой или без тебя я сделаю так, как мне будет угодно.

Мики улыбнулась и последовала за ним. Кейл выглядел так, словно по нему пробежало стадо диких лошадей, тем не менее сохранил свою поступь, хотя она и была куда медленнее. Не будь Мики уже влюблена в него, она бы влюбилась в Кейла только за это упорство. К тому же в нем была какая-то мужская привлекательность, даже в том, что он был неотесанным, грубоватым, делал только то, что хотел, и не ставил женщин ни в грош. Мики не нравились мужчины, готовые ей во всем покоряться.

Когда Кейл вошел в воду, на нем были только брюки, обрезанные Мики, чтобы упростить обработку ран. Со вздохом облегчения он стянул с себя множество бинтов, которые аккуратно обмотала вокруг него Мики. Когда Кейл побрызгал воду себе на грудь, Мики стянула с себя одежду и вошла в воду следом.

Слыша ее приближение, Кейл обернулся. С его губ сорвался восхищенный возглас, когда он увидел прелестную нимфу, грациозно плывущую к нему. Кейл не мог сейчас сказать, от чего страдает больше – от своих ран или от мук плоти.

На востоке, как апельсин, висела луна. Небо было безоблачным. Перемигивались звезды – незабудки небес. Даже треск насекомых, казалось, смолк. Через полог ветвей лучи падали на Шелковую кожу Мики. Лунный светлился на ее серебристо-золотые волосы. Кейл невольно протянул руку, чтобы коснуться этих великолепных прядей и вдохнуть в себя их запах.

Внезапно, словно по волшебству, он забыл о своей боли. Все его чувства заняла Мики. А когда ее тонкие, как свечи, пальчики, коснулись его груди, по всему его телу пробежала дрожь. Теперь у него есть прекрасное средство против боли, решил он. Этот прелестный ангел способен вылечить любую болезнь.

Мики не знала, что движет ею, но ей не терпелось как-то выразить свою любовь к этому невозможному человеку. Но слова – это пустое сотрясение воздуха. Мики хотела передать ему чувства, которые испытывала каждый раз, когда смотрела на своего восхитительного ковбоя и вспоминала, что им двоим довелось вынести вместе.

С языка Кейла сорвался сдавленный стон, когда ее влажные губы прошлись по его царапинам и ссадинам. Мики была невероятно нежна. Она знала расположение ран и старалась поцелуями излечить каждую из них от боли – но при этом создавала совершенно новое страдание в теле Кейла.

– Сильно болит? – прошептала Мики, когда ее поцелуи прошлись от одного его соска к другому.

– Больше нет, – сдавленно ответил Кейл и удивился – ему ли принадлежит этот голос и он ли произнес эти слова? Когда ее поцелуи и ласки опустились ниже, Кейл с трудом выдавил из себя: – Не делай этого...

– Почему? – улыбнулась она, пока ее руки продолжали блуждать по его телу, расслабляя его и заменяя боль чувством наслаждения.

– Доктор сказал, я должен двигаться медленно, – выдавил из себя Кейл, пока Мики продолжала его возбуждать.

– Он также велел тебе оставаться в постели, – прошептала она ему прямо в покрытую волосами грудь. – А ты этого не делаешь. Так что я имею все права.

– Ки... – Кейл поднял ее на ноги и прижал ее восхитительное тело к своей мускулистой груди. – Не думаю, что я могу заниматься любовью со сломанной рукой. Я...

– А ты раньше пытался? – тихо спросила она.

– Ну нет, но...

Лицо Мики прояснилось.

– Хорошо. Я всегда хотела хоть в чем-то оказаться у тебя первой.

Он попытался протестовать, но она накрыла его губы своими. Поцелуй был столь долгим, что когда он наконец кончился, Кейл жадно вдохнул. Черт побери, эта женщина стала искусной соблазнительницей, и Кейлу не хотелось отвергать ее ласки. Он понимал, что ее жжет чувство вины за то, что с ними двоими произошло. Но ему не нужна была ее жалость. Он хотел завоевать ее упрямое сердце.