Глава 21

Вытерев пот со лба, Мики взглянула на яркое солнце. Вот уже четвертые сутки она работает до изнеможения, возводя ограды и перетаскивая камни в лагерь, чтобы сделать из них фундамент для дома. Но эта бесконечная работа не излечила изводившую ее болезнь. Мики по-прежнему возвращалась мыслями к Кейлу Броулину.

Даже утренний визит Греты не избавил ее от ощущения одиночества. На сей раз Грета созывала благотворительный обед для сбора денег на строительство школы. Она потребовала, чтобы Мики обязательно появилась на обеде и оделась на этот раз соответственно случаю. Хотя Мики пыталась отклонить приглашение, Грета ничего и слышать не хотела. Она снова пригрозила, что в случае неявки пришлет за ней молодых людей и что Мики, сама будет обходить всех с ящиком для пожертвований.

Грозно помахав пальчиком, Грета забралась в фургон, и скоро тот погрохотал по камням: у шведки было еще много визитов. Хотя Мики боялась снова оставить на ночь свою собственность без присмотра, она все же решила посетить праздник. Разматывая проволоку для новой ограды, она вдруг поняла, что дала согласие, втайне надеясь снова повидать Кейла. Да, она осознавала, что, как только его увидит, в ней вновь вспыхнут запретные желания и неосуществимые надежды. Но в конце концов, она живой человек. Пусть она увидит Кейла всего на несколько минут – это даст ей возможность побывать и в раю, и в аду.

Ну, на сей раз она уж не отправится на сборище, как старомодная старуха. Она постарается предстать в самом лучшем виде, даже несмотря на покрасневший от солнечных лучей нос и мозоли на ладонях. Да и хотелось посмотреть на недавно основанный городок Эль-Рино.

Позавтракав, она отправилась на север, чтобы сделать покупки, в частности приобрести новое платье вместо того, которое Кейл... Она на мгновение остановилась, вспомнив смеющиеся серебристые глаза и озорную улыбку, которые мучили ее по десятку раз на дню.

– Оставь меня, Кейл Броулин! – громко потребовала Мики. Кейл ушел из ее жизни и уже никогда не вернется. Больше не будет ни одной волшебной ночи в его объятиях. Возможно, он даже не появится на благотворительном ужине, трезво рассудила Мики. Он, по всей видимости, уже уехал в Техас делать то, что ему требовалось, с какой-нибудь красоткой. Но если позволить себе думать об этом, то только растравишь душу еще больше...

Мики проехала три мили, когда вдруг увидела двух всадников, галопом мчащихся ей навстречу. Вытащив свой «винчестер» из держателя на седле, она двинулась дальше с ружьем наперевес и готовая ко всему. Мики знала, кем были эти двое: это те самые мерзавцы, которые лезли к ней по три раза в неделю и разорили ее лагерь, когда она была в отъезде. Ну, они ее все равно не запугают, свирепо сказала себе она. Наступит время, и они заплатят и за все свои угрозы, и за то, что разрушили ее лагерь.

Джозеф и Морган придержали лошадей, когда заметили солнечные блики, сверкающие на дуле «винчестера». Упрямая Мики Ласситер никогда не встречала их дружелюбно и совсем не разделяла их убеждения, что женщина в одиночку не может сделать на участке что-либо путное.

– Я советовала вам держаться от меня подальше! – предупреждающе прокричала Мики. – Это не пустые слова! Я ничего не продам, даже если вы будете разрушать мой лагерь каждую ночь!

Джозеф поднял в воздух лист бумаги, словно это был белый флаг капитуляции. Когда его лошадь подошла ближе, он расплылся в торжествующей улыбке.

– У вас больше нет выбора, мисс Ласситер. Это судебное решение по отчуждению вашей земли в пользу железной дороги, которая идет прямо по вашему участку...

Мики почувствовала себя так, словно ее ударили в живот. Черт бы побрал этих негодяев! Они не откажутся от своего. Ее охватила злоба. Решительно сжав зубы, Мики прижала приклад «винчестера» к плечу и прицелилась в документ, которым Джозеф размахивал над головой.

– Погоди минутку...

Глаза Джозефа чуть не выскочили из орбит, когда ружье выстрелило и бумагу в его руке разорвало на мелкие, как конфетти, клочки. Опять не удается согнать эту Ласситер с ее земли. С испуганным возгласом Джозеф поспешно повернул свою лошадь и помчался прочь с такой скоростью, словно горел его дом.

Морган же остался на месте, только его лицо стало еще жестче.

– Ты нарываешься на неприятности, Мики, – низким голосом угрожающе произнес он. – Ты пожалеешь о своем необдуманном поступке. Теперь ты одна на своем участке. Твоего любовничка больше нет, чтобы...

Когда Мики снова сжала ружье, Морган тоже быстро повернул и поспешил отъехать. Но Мики выстрелила дробью в зад лошади, и та тут же начала взбрыкивать, кидаясь из стороны в сторону, так что Моргану стоило труда удержаться в седле.

– Черт бы тебя побрал! – яростно крикнул он. – Ты же получишь компенсацию, стерва!

Выдав еще серию злобных ругательств, Морган поскакал прочь. Эта женщина нарывается на неприятности – и она их получит. Когда-то Морган думал соблазнить Мики, чтобы она стала уступчивее, – но теперь не до лирики, и она увидит его ярость.

Времени уже оставалось мало, и возиться с этой помехой было некогда, да это и надоело. Пора прибегать к решительным мерам. Поселенцы все больше волновались, поскольку пребывали в состоянии неопределенности, ожидая, когда компания, в которую они вложили деньги, разрешит все разногласия с Мики. Уже многие из них требовали вернуть их деньги. Чтобы их успокоить, Морган пообещал получить землю в самое ближайшее время. Но дни складывались в месяцы, а переселенцы не хотели ждать. Скоро они могли собраться вместе и потребовать свои деньги обратно.

Наступило время решать, как избавиться от Мики Ласситер.

Тем временем Мики, овладев собой, попыталась успокоить Санданса, который чуть не выпрыгнул из шкуры, когда ружье выстрелило прямо у него над ухом. Поведение Моргана Мики удивило. Она думала, что это джентльмен, который лишь случайно оказался в игорном притоне, а оказывается, это был волк в овечьей шкуре, нисколько не лучший, чем тот жулик, который приехал вместе с ним.

Интересно, говорил ли Морган правду, когда рассказывал о карточной игре, в которой на кон поставили Санданса? Может, это Морган хотел завладеть Сандансом для того, чтобы прискакать первым, представляя компанию по продаже городских участков? Может, Морган просто играл с ней, желая от нее что-то получить? Что именно – ее привязанность или ее доверие? А может, ее призового коня? Или же ему было нужно что-то еще?

Раздумывая над всем этим, Мики повернула Санданса к Эль-Рино. Приближаясь к городку, она обнаружила, что путь между тем местом, где город был расположен, и тем, куда он переехал, замусорен обломками лесоматериалов и брошенными остатками домов. Оказывается, граждане Рино, недовольные уходом остальных, на них напали. Когда-то они заплатили большие деньги за лучшие места в Рино и теперь организовывали специальные группы, которые мешали отъезжающим. Но некоторые горожане незаметно ускользали ночью и увозили разобранные дома, чтобы потом восстановить их на новом месте. Поскольку Эль-Рино стремительно рос, солдаты куда чаще стали заглядывать в этот город, и теперь порядок в Рино почти никто не поддерживал.

Мики проехала по грязным улочкам, раздумывая, по-прежнему ли ее отец находится в этом городе или перебрался в новый. Городок представлял собой печальное зрелище – убогие дома, пристройками которых были землянки, магазинчики с размалеванными фасадами и кое-как сбитые на скорую руку деревянные строения. Теперь все достопримечательности перебрались из Рино в Эль-Рино – более двух десятков салунов, рестораны, а также многочисленные танцевальные залы и игорные заведения.

У Мики глаза на лоб полезли, когда она увидела прямоугольную торговую лавку, на которой горделиво красовалась фамилия Ласситер. Неужели Эмет достал где-то денег, чтобы построить свой магазин?

О, как бы ей хотелось верить, что ее отец начал новую жизнь и искупил свои грехи! Но она очень сомневалась, что Эмет способен измениться. У него просто не было цели в жизни – он постоянно оплакивал Мишель, позволяя прошлому его мучить.

Приобретя новое платье и посетив интереса ради один из самых респектабельных ресторанов, Мики сочла, что теперь достаточно собралась с духом, чтобы заглянуть в торговую лавку. Во время их последней ссоры они буквально обрушили друг на друга град обвинений, и теперь Мики не знала, что ей об отце и думать. Тем не менее ей совсем не хотелось, чтобы он потерял свою лавку и лежал бы под фургоном, похоронив в бутылке остатки разума.

Собравшись с духом, Мики вошла в магазин, который, судя по внешнему виду, вполне процветал. Ее приветствовала симпатичная женщина средних лет, подарившая Мики дружескую улыбку. Поскольку Эмета не было видно, Мики заключила, что этим заведением он больше не владеет. Если бы он оставался владельцем, то встречал бы ее сам.

Мики чуть поколебалась, не решаясь спросить об отце, но в конце концов любопытство одержало верх.

– Не могли бы вы сказать, кто хозяин этой лавки? – вежливо поинтересовалась она.

– Мистер Эмет Ласситер, – сообщила Белинда Гроув и показала рукой на небольшой домик, примыкавший к магазину. – Вы хотите поговорить с Эметом?

Молча кивнув, Мики прошла в скромное здание и увидела отца, трудолюбиво сочинявшего список только что полученных товаров. Мики чуть не упала, когда отец поздоровался с ней. Боже милосердный, Эмет совершенно не походил на того человека, которого она притаскивала домой из карточного притона! Он был чист, его щеки сияли, как хорошо помытое яблоко. Даже его одежда была свежей и выглаженной, и он определенно не спал в ней! Его обычно взъерошенная шевелюра была аккуратно подстрижена, и на щеках больше не было неухоженных бакенбард. А говорят, что чудес не бывает, радостно подумала Мики.

– Мики? – встретил он ее недоверчивой улыбкой. – Я уж думал, что никогда тебя не увижу после тех ужасных вещей, что мы наговорили друг другу...

Мики захлестнула радость. Она бросилась к отцу и крепко его обняла.

– Я так горжусь тобой, папа! Ты выглядишь просто замечательно!

Эмет негромко рассмеялся и тоже ее обнял.

– Я не долго буду так выглядеть, если ты будешь плакать и промочишь мой костюм. – Он смущенно посмотрел на Белинду, которая наблюдала за этой сценой с повлажневшими глазами. – Я хочу представить тебя женщине, которой я очень обязан. Белинда, это моя дочь Мики.

Мики взглянула на женщину, что стояла, сложив руки на груди, и наблюдала за отцом и дочерью с тихой улыбкой. Мики какое-то время была не в состоянии произнести ни слова. Должно быть, Бог услышал ее молитвы и послал на землю ангела, чтобы спасти Эмета.

– Кейл Броулин нашел меня на улице и нанял Белинду, чтобы она поставила меня на ноги. – Эмет внезапно озорно подмигнул. – Белинда только выглядит вежливой и сострадательной, но внутри она совершенно другая. Я уверен, что она пропустила свое призвание. Она могла бы стать первоклассным надсмотрщиком в тюрьме.

Кейл Броулин? Почему он не сказал ей ничего о том, что нанял кого-то, чтобы вернуть Эмета к нормальной жизни? Почему не стал защищаться, когда Мики обвинила его в том, что он продает переселенцам лошадей по сумасшедшим ценам? И откуда он берет деньги, если не наживается на переселенцах? На все эти вопросы Мики была не в состоянии найти ответы. Она думала, что знала Кейла, но оказалось, что ей не известно ничего!

– Второй раз, когда я встретил Броулина, он прочитал мне лекцию по поводу умеренности в принятии спиртных напитков. Лекция была не столько речевой, сколько физической, – продолжил Эмет, потирая челюсть, которая после лекции так болела, что он не мог есть целую неделю. – Это было, когда я был в Рино, совсем опустившийся... лицом вниз, – нерешительно добавил он. – Я боялся, что он меня убьет. Он отправил меня в тюрьму, где я провел неделю, а потом нанял Белинду, чтобы она готовила мне еду и чистила мою одежду. Когда он вернулся, чтобы меня освободить, то доверил меня этому ангелу-хранителю. – Эмет благодарно посмотрел на Белинду, которая вспыхнула от его похвалы. – Мистер Броулин пообещал меня прибить, если увидит, что я взялся опять за свое.

– Не забудь упомянуть, кто приобрел это место в Эль-Рино и кто заплатил за лесоматериалы и все необходимое для лавки, – подсказала Белинда. – Мистер Броулин был послан Богом нам обоим. Мы оба начали новую жизнь...

Чувствуя, что ее ноги слабеют, Мики поспешила сесть на стул. И все это чудо сделал Кейл? Но на какие деньги? Может, именно для этого он хотел продать ее вожделенный участок? Одолжил ли он деньги Эмету?

Мозг Мики атаковал целый поток вопросов. Почему Кейл ничего ей не сообщил? Почему он не возражал, когда она осыпала его оскорбительными эпитетами? Этот человек был совершенной загадкой. Мики не знала, что о нем и думать! И тут Эмет объявил, что хочет пригласить Мики в качестве подружки невесты на их свадьбу, которая должна состояться в следующем месяце. Эта новость Мики ошеломила. Похоже, все вокруг налаживали свою жизнь, и только она одна билась, как лев, пытаясь отстоять свою мечту, которая грозила вот-вот ускользнуть из рук.

– Белинда, ты не оставишь нас на пару минут? – попросил Эмет, не отрывая взгляда от дочери.

Кивнув в знак согласия, Белинда вернулась в лавку, оставив Мики и Эмета наедине. Тяжело вздохнув, Эмет опустился на стул, а потом, слегка улыбнувшись, жестом предложил дочери сесть напротив.

– Мики, я хочу принести тебе извинения, – торжественно начал он. – Последние несколько лет были для меня трудными, а я сделал их и для тебя невыносимыми. Из-за моего горя я совсем забыл о тебе. Боюсь, в последние годы я не имел права зваться отцом.

– Ладно, папа, я...

Эмет махнул рукой, заставляя Мики молчать.

– Нет, не ладно, – возразил он. – Я пытался залить свое горе виски и играл в карты, чтобы забыть ту жизнь, которая у меня была, когда твоя мать была жива. – Он поднял глаза и пристально вгляделся в лицо Мики. – Я был ужасно с тобой несправедлив. Похоже, ты восприняла потерю намного легче, чем я. И на какое-то время мы даже поменялись ролями. Это ты стала обо мне заботиться, хотя я и не хотел этого признавать. – Он нервно вздохнул. – Мне искренне жаль, что ты пережила все эти муки, и я обещаю, что это никогда не повторится.

Эмет наклонился вперед, чтобы сжать руки Мики. Его руки оказались теплыми, уверенными и сильными, какими они были, когда Мики была еще ребенком.

– Сейчас все идет к лучшему. У тебя есть собственная мечта, а Белинда придала моей жизни новый смысл. Я не намерен разочаровывать ни тебя, ни себя.

Мики обняла отца за шею, не думая о том, что ее слезы испортят свеже накрахмаленный воротник Эмета. Ее горло сжалось, и она не могла сказать ни слова. Ее захлестнула волна нежности.

– Я обязан своей жизнью и возвращением самоуважения Кейлу Броулину, – не очень охотно признался Эмет. – До встречи с ним я был жалкой развалиной, потерявшей всякую волю к жизни. Но Броулин поставил меня на ноги. Он разыскал Белинду, которая приехала на эту землю с семьей своей сестры. Она оплакивала потерю Мужа, и Кейл решил, что мы Хорошо поладим друг с другом. Так и случилось, Мики. – Его блеклые глаза повлажнели от нахлынувших чувств. – Надеюсь, ты нас благословляешь.