"Латышские полки были приведены в боевую готовность"; Вацетис 18 июня приказал "командиру 2-го полка держать полк в боевой готовности, а один батальон с пулеметами выделить в распоряжение военного комиссариата Москвы"54. Несколько позже в Москву с юга страны был переброшен 3-й полк латышской дивизии. "Знал ли кто-нибудь, что в Москве готовится восстание, и имелись ли об этом конкретные сведения?" -- спрашивает в мемуарах Вацетис и отвечает: "Могу ответить совершенно утвердительно", что "о готовящемся восстании знали и имели об этом конкретные указания". Вацетис самолично доносил о том, "что в Москве готовится что-то неладное" комиссару латышской стрелковой дивизии К. А. Петерсону. Тот отнесся к сообщению Вацетиса "с некоторым недоверием, но через два дня (числа 3 или 4 июля)" сказал ему, что "ВЧК напала на след готовящегося восстания", но подробностей Вацетису не сообщил55.
      Об ожидаемом столкновении с левыми эсерами открыто говорил Зиновьев. Перед самым убийством Мирбаха на областном съезде большевиков и левых эсеров он предложил ввести левых эсеров в Совнарком и, в частности, назначить левого эсера Лапиера комиссаром путей сообщения. Когда в перерыве кто-то из большевиков подошел к Зиновьеву и с удивлением спросил, действительно ли тот намерен вводить в Совнарком левых эсеров, "хитро улыбаясь, Зиновьев увел спрашивающих в свой кабинет, сообщив под величайшим секретом, что у него имеются все сведения о готовящемся восстании левых эсеров, но что меры им уже приняты и он хочет только своим предложением усыпить бдительность левых эсеров"56.
      452
      Даже до Блюмкина 4 июля дошли слухи о чем-то "неладном". В разговоре с "одним членом ЦК" он спросил, не готовит ли ЦК ПЛСР "акта партийной оппозиции", так как, по его словам, "вокруг подготовки убийства создалась непроницаемая обстановка", усугублявшаяся столкновениями между большевиками и эсерами на Пятом съезде Советов. Блюмкин, видимо, имел в виду резкую речь Троцкого, повергшую левых эсеров в панику. По воспоминаниям Саблина, во время перерыва, устроенного после внеочередного заявления Троцкого, Камков сообщил ему "о возможности ареста ЦК ПЛСР и даже фракции в связи с возможным обострением отношений с большевиками на этом вечернем заседании"57. Таким образом, уже 5 июля ЦК левых эсеров начал сознавать, что большевики расправятся с активом их партии во время Съезда.
      О накале отношений между двумя партиями много пишет Свердлова, утверждая, однако, что о предстоящем "восстании" большевики не догадывались и "не имели достоверных фактов о преступных замыслах левых эсеров, ничего не знали о готовящейся авантюре". Но чем ближе к Пятому съезду, продолжает Свердлова, "тем больше усиливалась у Ленина, Свердлова, Дзержинского и других большевиков настороженность в отношении левых эсеров, тем пристальней они наблюдали за их подозрительными действиями". Правда, Свердлова приводит лишь один пример таких "подозрительных" действий. Оказывается, ПЛСР "пыталась выставить в Большом театре на время съезда свою охрану", и та настойчивость, с которой они этого требовали, насторожила Свердлова, "руководившего практической подготовкой съезда". Свердлов "согласился предоставить им возможность участвовать в охране Большого театра, но одновременно дал указание" большевистской охране съезда "принять необходимые меры предосторожности"58.
      Однако изложенные Свердловой факты не столько говорят о заговоре левых эсеров, сколько о наличии у большевиков плана с ними разделаться. Понятно, что ПЛСР, как правящая советская партия, имела право на собственные
      453
      партийные караулы, выставляемые во время работы съезда. Это само по себе Свердлова насторожить не могло; тем более, такое требование не должно было считаться признаком готовившегося левоэсеровского "восстания" против большевистской партии. Если левые эсеры Закс и Александрович были заместителями Дзержинского по ВЧК, а левый эсер Попов стоял во главе чекистского отряда, не было ничего противоестественного и в желании левых эсеров участвовать в охране Большого театра во время работы съезда.
      Похоже, что в день открытия Пятого съезда Советов большевиками были проведены последние подготовительные мероприятия для возможного ареста фракции ПЛСР. По приказу Свердлова "на все наиболее важные посты внутри театра были выставлены латышские стрелки из охраны Кремля", поддерживающие большевиков. 4 июля, т. е. в день, когда Блюмкину сообщили о планируемом убийстве Мирбаха, Свердлов предупредил коменданта Кремля Малькова, что "надо быть начеку. От левых эсеров можно ожидать всяких пакостей". Тогда же по указанию Свердлова "были усилены караулы и внутренние посты в Большом театре"59. Невдалеке от каждого из левоэсеровских часовых, "не спуская с них глаз, стояло по два-три человека". Это были "специально выделенные боевые группы из числа охранявших Кремль латышских стрелков и других особо надежных частей". Никто из левых эсеров "и пальцем не мог пошевелить, не обратив на себя внимание. Одновременно надежная охрана была выставлена и вокруг театра в близлежащих улицах и переулках"60.
      Оставалось только арестовать фракцию ПЛСР на съезде. Именно это произошло 6 июля. Можно только дивиться находчивости и решимости Ленина: услышав об убийстве германского посла, обвинить левых эсеров в восстании против советской власти, в восстании, которого не было.
      454
      ПРИМЕЧАНИЯ
      Несколько иначе описывал покушение к апреле 191У в показаниях
      следственной комиссии Блюмкин: "Я достал из портфеля револь
      вер и, вскочив, выстрелил в упор -- последовательно в Мирбаха,
      Рицлера и переводчика. Они упали. Я прошел в зал. В это время
      Мирбах встал и, согнувшись, направился в зал, за мной. Подойдя
      к нему вплотную, Андреев, на пороге, соединяющем комнаты,
      бросил себе и ему под ноги бомбу. Она не взорвалась. Тогда
      Андреев толкнул Мирбаха в угол (тот упал) и стал извлекать
      револьвер" (Красная книга ВЧК, т. 1, с. 300).
      Один из очевидцев показывал: "Вдруг в два часа 40 минут раздался
      сильный взрыв, выбились окна в первом этаже особняка Мирбаха.
      Минуты через три выскочил из окна первого этажа человек, затем
      через железный забор на панель и в автомобиль. Вслед за ним
      другой, в черном пиджаке или сюртуке, с длинными распущен
      ными волосами, также из окна через железный забор на панель и
      прямо-таки кубарем свалился в автомобиль No 27-60, который
      сейчас же поехал к Пречистенке" (цит. по кн. Спирин. Крах одной
      авантюры, с. 13).
      3 См. показания Блюмкина (апрель 1919), Мюллера и Рицлера
      (июль 1918) в "Красной книге ВЧК"; Спирин. Крах одной аван
      тюры, с. 12; Hilger and Meyer. The Incompatible Allies, pp. 4-5.
      Пятна крови на паркетном полу так никогда и не были смыты. И
      через 20 лет после убийства по ним безошибочно можно было
      указать на то место, где лежал смертельно раненный граф Мирбах
      (там же, с. 5).
      Красная книга ВЧК, с. 300-301.
      В западной историографии на этот факт обратил внимание, ка
      жется, только Д. Кармайкл (Carmichel. Trotsky, p. 497).
      В 1989 г. "Известия ЦК КПСС" (No 5, с. 161-186) опубликовали
      отрывки из этой книги, относящиеся к событиям 6-7 июля. Второе
      уточненное издание книги вышло в конце 1989 г., и книга не
      является более библиографической редкостью.
      Гусев. Крах партии левых эсеров, с. 193-194.
      Фельдмаршал Эйхгорн был убит в Киеве 29 (30) июля 1918 г.
      (Fischer. Germany's Aims in the First World War, p. 567). Готовилось
      и покушение на самого Вильгельма. В подготовке его принимал
      участие примкнувший в 1917 году к левым эсерам Г. Б. Смолян
      ский (АИГН, 472/32. Письмо БИН -- И. М. Бергеру, 3 февраля
      1961, 1 л.).
      Минц. Год 1918-й, с. 408-409.
      10 Текст протокола см. в кн. Красная книга ВЧК, с. 185-186.
      455
      Там же, с. 295-298, 308.
      Спиридонова. Прошь Прошьян, с. 222.
      Ленин. Памяти Прошьяна -- Правда, 20 декабря 1918 .
      СпиридоноватПрошь Прошьян, с. 221-222.
      Красная книга ВЧК, с. 295-309.
      Есть и совсем незначительные указания на Прошьяна. Спиридо
      нова писала в записке, переданной уже из тюрьмы арестованной
      подруге левой эсерке Измаилович, что к "О..." -- одному члену
      ЦК ПЛСР -- Блюмкина отвез ничего не подозревавший Алексан
      дрович. Буква "О", приведенная в источнике, в написанной Спи
      ридоновой от руки записке могла быть русской буквой "П" -
      заглавной буквой имени и фамилии Проша Прошьяна (Кремль за
      решеткой, с. 13). В том же источнике имеется еще одно упомина
      ние о Прошьяне. В майском бюллетене ЦК ПЛСР 1919 г., опуб
      ликованном в книге "Кремль за решеткой", Прошьян и Алексан
      дрович упоминаются вместе, как "погибшие" 1918 г. (там же, с.
      141). Возможно, Спиридонова намекала на то, что Прошьян умер
      не своей смертью.
      Красная книга ВЧК, с. 271.
      Там же, с. 299.
      Там же, с. 268-269.
      Спирин. Крах одной авантюры, с. 85.
      Красная книга ВЧК, с. 298.
      Там же, с. 299.
      Штейнберг, бывший нарком юстиции, эмигрировавший из совет
      ской России и оставивший мемуары, также не упоминает о засе
      дании ЦК и решении убить Мирбаха [АИГ, Steinberg. The Events
      of July 1918, p. 1; Socialist Russia, The Events of July 1918 (Geneva,
      1918, 70 pp.)]. Наличие восстания Штейнберг отрицал и в напи
      санной им биографии Спиридоновой, вышедшей на английском
      языке в 1934 г.
      Мальков. Записки коменданта Кремля, с. 216-217.
      Гусев. Крах партии левых эсеров, с. 195.
      Там же, с. 193.
      Красная книга ВЧК, с. 269.
      Спирин. Крах одной авантюры, с. 85.
      Подробнее о Спиридоновой см. Ю. Фельштинский. Вина и рас
      плата.
      Красная книга ВЧК, с. 264.
      Ирошников. Создание советского центрального аппарата, с. 73.
      Согласно адресной книге "Весь Петроград на 1916 г.", барон
      Роман Романович Мирбах в 1916 г. проживал на Фурштадской, 9
      и был чиновником особых поручений при Главном управлении
      собственной его императорского величества канцелярии по уч
      реждению императрицы Марии. (Весь Петроград на 1916 год,
      456
      с. 448.) Проследить дальнейшее местопребывание Р. Р. Мирбаха не удается: в послереволюционных адресных книгах он уже не числится. Г. М. Катков, впрочем, указывает в своей статье, что, по слухам, "племянник германского посла" проживал потом во Франции. Но это были только слухи, никем не проверенные.
      Красная книга ВЧК, с. 197.
      Там же, с. 198.
      Там же, с. 200.
      Соломон. Среди красных вождей, т. 1, с. 81.
      Цит. по кн. Спирин. Крах одной авантюры, с. 75.
      Красная книга ВЧК, с. 297.
      Мандельштам. Воспоминания, с. 112-113.
      Из истории ВЧК, с. 154.
      Красная книга ВЧК, с. 264.
      Там же, с. 183.
      Там же, с. 261.
      Мандельштам. Воспоминания, с. 113.
      Из истории ВЧК, с. 151-154. По соглашению с германским пра
      вительством ЧК не имело права арестовывать сотрудников герман
      ского посольства (хоть и советских граждан) без санкции посоль
      ства. Ответа на свой запрос об аресте Дзержинский получить не
      успел.
      Красная книга ВЧК, с. 261.
      Правда, 3, 9, 12 марта 1938; Lenin (V. I. Ulianov). В западной
      историографии об этом писал Катков: анализ материалов судеб
      ного процесса см. в его кн. Kalkov. The Trial of Bukharin, pp.
      172-180. Разумеется, нужно с большой осторожностью относиться
      к показаниям подсудимых на сталинских процессах тридцатых
      годов. Абсолютное большинство обвинений, выдвинутых на про
      цессах, не имели никакого отношения к действительности, вопро
      сы, задаваемые А. Я. Вышинским, часто носили провокационный
      характер, а ответы подсудимых были получены под душевными
      или физическими пытками. И все-таки, очевидно, что обвинение
      в заговоре против Ленина летом 1918 года было выдвинуто только
      против Бухарина, причем Бухарин обвинение это на процессе не
      отрицал (в то время как за многое другое брать на себя ответст
      венность категорически отказывался). "Никаких настоящих пла
      нов ареста Ленина у Бухарина не было, -- это вообще был
      случайный разговор. Сталин раздул это дело для процесса, и в
      этом вопросе не должно следовать за Вышинским", -- писал
      Николаевский (АИГН, 519/30, гл. 7, с. 2). И все-таки, Сталин
      знал, в чем обвинять Бухарина.
      48 Геллер, Некрич. Утопия у власти, с. 69. Глава написана Геллером.
      457
      Американский историк Адам Улам справедливо считает сомни
      тельным, чтобы лично Ленин был серьезно замешан в этом убий
      стве (Ulam. The Bolsheviks, p. 425).
      Соломон. Среди красных вождей, т. 1, с. 83. Нет оснований
      считать, что Соломон писал неправду, хотя бы уже потому, что в
      те годы никто не сомневался в восстании левых эсеров.
      Кармайкл. Троцкий, с. 143.
      Kuusinen. Before and After Stalin, pp. 36-37.
      Муралов. Встречи с Ильичом на военной работе, с. 28. Об отряде
      особого назначения Ю. В. Саблин 10 июля показал, что формиро
      вание отряда было предпринято по предложению А. И. Мура лова,
      отряд находился в его распоряжении. Для формирования именно
      этого отряда из Витебска и других мест были вызваны левоэсеров
      ские боевые дружины, однако к 6-7 июля отряд находился еще в
      стадии формирования, и ни один человек из его состава в событиях
      6-7 июля участия не принимал (Красная книга ВЧК, с. 273).
      Томан. За свободную Россию, с. 177.
      Вацетис. Гражданская война, с. 16.
      АИГН, 137/8, с. 6-7.
      Красная книга ВЧК, с. 306, 270.
      Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 358.
      Мальков. Записки коменданта Кремля, с. 205 Книга была напи
      сана в соавторстве с сыном Я. М. Свердлова, А. Я. Свердловым
      (там же, с. 5).
      Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 368. Кроме того, из соображений
      общей безопасности в дни съезда к театру не подпускались посто
      ронние, а трамвайная остановка у Большого театра была отменена.
      Трамвай проходил тогда по Театральной площади (ныне площадь
      Свердлова).
      458
      ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
      РАЗГРОМ ПАРТИИ ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ
      В первые пятнадцать минут пекле убийства в посольстве царила неразбериха. Полковник В. Шуберт, глава комиссии по репатриации военнопленных, взял на себя организацию защиты здания, которое довольно скоро превратили в небольшую крепость (немцы не исключали, что покушение на Мирбаха -- начало намеченного революционерами разгрома посольства). Попытки сообщить представителям советской власти о случившемся остались безрезультатными: телефон посольства не работал (и это вряд ли показалось случайностью). Затем, в начале четвертого, сотрудник посольства Карл фон Ботмер и переводчик Мюллер на посольской машине поехали в наркомат иностранных дел, в гостиницу "Метрополь", к Карахану.
      При виде германских дипломатов Карахан вскочил со своего кресла и выбежал в комнату секретаря1. Предупрежденный немцами о возможном покушении на германского посла Карахан по возбужденному виду вошедших понял, что что-то случилось. Вскоре он вернулся в свой кабинет, выслушал пришедших и заверил их, что представители советского правительства немедленно прибудут в германское посольство. Карахан позвонил Чичерину, тот -- управляющему делами СНК В. Д. Бонч-Бруевичу. Последний спросил, известны ли подробности. Чичерин ответил, что нет2. Бонч-Бруевич телефонировал о случившемся Ленину и получил приказ поехать с отрядом латышей в германское посольство и обо всем, что узнает, сообщить по телефону. Тем временем Ленин позвонил Дзержинскому и сообщил ему о начавшемся "мятеже"3.
      Затем Ленин вызвал к себе Свердлова; позвонил Троцкому в военный комиссариат и уже по телефону сказал ему, что "левые эсеры бросили бомбу в Мирбаха"4. Откуда же Ленин узнал, что к террористическому акты причастны ле
      459
      вые эсеры? О постановлении ЦК ПЛСР от 24 июня большевики могли не знать, так как о нем не знали даже такие активисты (не члены ЦК), как Саблин5. О партийной принадлежности и именах террористов мог знать только Дзержинский (и лишь в том случае, если он был соучастником покушения и самолично подписывал мандат Блюмкина и Андреева). Можно предположить, что и в этом случае Дзержинский вряд ли раскрыл бы имя Блюмкина и тем выдал собственное участие в заговоре Ленину. Из подробностей покушения Ленину могло быть известно единственно то, что Мирбах ранен смертельно.
      Через несколько минут к Ленину приехали Троцкий и Свердлов6. А еще через какое-то время пришло сообщение, что Мирбах умер. Важно было "повлиять на характер немецкого донесения в Берлин"7, поэтому Ленин, Свердлов и Чичерин (все трое -- сторонники "передышки") отправились в германское посольство для выражения соболезнования по поводу убийства посла. Ленин при этом пошутил: "Я уж с Радеком об этом сговаривался. Хотел сказать "Mit-leid", а надо сказать "Beileid"8. И "чуть-чуть засмеялся, вполтона", потом оделся и твердо сказал Свердлову: "Идем". Лицо Ленина "изменилось, стало каменно-се-рым", вспоминал Троцкий. В смысле "внутренних переживаний" поездка в посольство с выражением соболезнования по поводу смерти германского посла была для Ленина одним из "самых тяжелых моментов"9. Троцкий в посольство ехать наотрез отказался (формула "ни мира, ни войны" этого не требовала).
      Однако в июле, когда советская власть переживала серьезнейший кризис, убийство Мирбаха, каким бы это ни казалось странным, облегчало положение ленинского правительства. Со смертью Мирбаха разрубался запутанней-ший узел советско-германских отношений и открывалась возможность для ликвидации ПЛСР -- разрыва второго, не менее запутанного узла болыпевистско-левоэсеровских связей. Подготовившись к возможной конфронтации с левыми эсерами в самые первые дни работы Пятого съезда, Ленин, Свердлов и Троцкий с известиями о покушении на
      460
      германского посла начали принимать "срочные меры по подавлению и ликвидации мятежа"10, хотя никак не могли еще знать, кто стоит за убийством Мирбаха, тем более, что признаков антиправительственного восстания с чьей бы то ни было стороны не было. Так, комендант Кремля Мальков, находившийся в те часы в Большом театре, писал, что около четырех к нему "подбежал запыхавшийся Стрижак" (комендант Большого театра) и передал приказ Свердлова "немедленно явиться в Кремль". Через пять минут Мальков был в Кремле и "из отрывочных фраз", которыми успел обменяться со встретившимися сотрудниками ВЦИКа и Совнаркома, понял, что "левые эсеры подняли мятеж". "Все делалось удивительно быстро, четко, слаженно, -- вспоминал Мальков. -Владимир Ильич и Яков Михайлович тут же на листках блокнотов писали телефонограммы, распоряжения, приказы". Через пять минут в боевую готовность был приведен весь гарнизон Кремля!1. А левых эсеров, находившихся в Кремле в войсках гарнизона и среди служащих, немедленно арестовали.
      Первым официальным правительственным объявлением об убийстве Мирбаха стала телефонограмма Ленина, переданная в 4.20 в организации, контролируемые большевиками: в районные комитеты РКП (б), в районные Советы депутатов города Москвы (где левых эсеров практически не было) и в штабы Красной гвардии. В этой первой телефонограмме Ленин сообщал, что "около трех часов дня брошены две бомбы в немецком посольстве, тяжело ранившие Мирбаха". Ленин указывал, что за покушением стоят "монархисты и провокаторы", пытающиеся втянуть "Россию в войну в интересах англо-французских капиталистов", и требовал "мобилизовать все силы, поднять на ноги все немедленно для поимки преступников", "задерживать все автомобили и держать до тройной проверки"12.
      Таким образом, в официальной телефонограмме Ленина не было упоминания о левых эсерах, в то время как в распоряжениях, переданных конкретным партийным руководителям "мятеж левых эсеров" фигурировал как свершившийся факт. Это расхождение кажется подозритель
      461
      ным и не случайным. Если считать, что Ленин не догадывался о "мятеже" левых эсеров (и указания современников в мемуарах являются недоразумением), кажется удивительным, что он не сообщил о случившемся заседавшему в Большом театре съезду Советов. Если Ленин подозревал левых эсеров, непонятно его указание на "монархистов" и безликих "провокаторов".
      Смысл ленинских указаний разъясняет Бонч-Бруе-вич: "Здесь преследовался тактический прием, чтобы не спугнуть [левых ] эсеров со своих мест и телеграммой о выступлении их в центре не подстрекнуть на периферии, в уездах их единомышленников к подобным же действиям"13. Действительно, телеграмма Ленина должна была быть разослана по стране, но в уезды из-за грозы ее передали лишь в 5.3014. Бонч-Бруевич, однако, не объясняет, почему Ленин не указал на восстание левых эсеров в какой-нибудь особой телефонограмме, предназначенной только для Москвы. Но очевидно, что по той же причине: нельзя было настораживать бездействовавших в Москве и за ее пределами левых эсеров15. Пока не разработали окончательно плана военного разгрома ПЛСР, не окружили отряд Попова, не арестовали фракцию левых эсеров на съезде Советов, нельзя было говорить левым эсерам, что их рассматривают как восставшую партию. А конкретный план разгрома отряда Попова, аналогичный плану разгрома анархистов 12 апреля, был утвержден большевиками только около 5 часов вечера 6 июля16.
      До того часа Ленин не считал возможным объявлять о смерти германского посла (хотя за час до передачи первой телефонограммы Ленина, в 3 часа 15 минут, 47-летний граф скончался)17. Больше того, Ленин пытался умолчать о ранении Мирбаха. В черновике телефонограммы постскриптум была вписана зачеркнутая позже фраза: "Сейчас получено известие, что бомбы не взорвались и никто не ранен"18. В этой попытке представить террористический акт провалившимся был виден тот же смысл: скрыть на какое-то время и от немцев, и от противников Брестского мира правду, поскольку шанс того, что известие о смерти
      462
      Мирбаха вызовет аплодисменты всех делегатов съезда Советов, от левых эсеров до большевиков, что в порыве революционного энтузиазма съезд одобрит убийство и разорвет Брестский мир - был слишком велик (так по крайней мере считал Ленин). Чтобы застраховать себя от возможного разрыва съездом Брестского мира, советское руководство решило арестовать левоэсеровскую фракцию съезда еще до того, как она узнает об убийстве германского посла. И это была вторая причина, по которой следовало держать известие о смерти Мирбаха в секрете и не давать понять левым эсерам, что события принимают серьезный оборот, так как посол убит, а Брестский мир, возможно, уже разорван.
      В германское посольство первым прибыл вездесущий Радек. За ним последовали Карахан, нарком юстиции Стучка и Бонч-Бруевич, привезший с собой отряд латышских стрелков 9-го полка. Для расследования террористического акта в посольство прибыл Дзержинский, которого Мюллер встретил упреком: "Что вы теперь скажете?" - и показал ему мандат Блюмкина и Андреева с подписью председателя ВЧК . "Такого удостоверения я не подписывал, - показал позже Дзержинский, - всмотревшись в подпись мою и т. Ксенофон-това, я увидел, что подписи наши скопированы, подложшл . Фигура Блюмкина [...] сразу выяснилась, как провокатора. Я распорядился немедленно отыскать и арестовать его (кто такой Андреев, я не знал)" .
      В пятом час}' к главному подъезду здания СНК (бывшее здание Судебных установлений) подъехал личный шофер Ленина С.К. Гиль; Ленин, Свердлов и Чичерин сели в машину и поехали в посольство. О прибытии их немцам сообщил Бонч-Бруевич, указавший, что "главы правительства [...] желают официально переговорить с представителями германского посольства". Прибывших пригласили в парадную комнату посольства. Все сели. Ленин, сидя, "произнес краткую реплику на немецком языке, в которой принес извинения правительства по поводу случившегося внутри здания посольства", т.е. на не контролируемой советским правительством территории. Ленин прибавил, что "дело будет немедленно расследовано и виновные понесут
      463
      заслуженную кару"23."Решгака" Ленина, конечно же, не могла удовлетворить сотрудников германского посольства. По существу, Ленин снял с советских органов какую-либо ответственность за убийство германского посла, указав, что за происшедшее в стенах посольства советская власть не отвечает. Речь свою он произнес сидя. Немцы отметили "холодную вежливость" Ленина24, но сделать по этому поводу ничего не могли. Члены советского правительства вышли затем во внутренний дворик посольства. В здании остался только Стучка, начавший производить осмотр места преступления. Результаты этого самого первого расследования так никогда и не были оглашены советской властью. Но одно бесспорно: папка с делом Роберта Мирбаха, опрометчиво оставленная террористами в приемной посольства, и мандат ВЧК за подписями Дзержинского и Ксенофонто-ва, являвшиеся опасными уликами в руках германского правительства, оказались у большевиков.
      В это время в ЦК ПЛСР, точнее в здании отряда ВЧК, у Попова, где в перерывах между заседаниями съезда Советов собиралась верхушка левоэсеровской партии, царило спокойствие, хотя "мятежная партия" должна была бы вести себя иначе, тем более, что к первой половине дня 6 июля слухи о предстоящем покушении на Мирбаха дошли не только до предупрежденных немцами Дзержинского и Ка-рахана, но и до некоторых левых эсеров. Александровичу примерно в полдень о предстоящем покушении сообщил Блюмкин. Между часом и двумя о готовящемся акте узнали Прошьян (если, конечно, не он готовил покушение и не знал раньше), Карелин, Черепанов и Камков25. Эта группа членов ЦК ПЛСР, имевшая возможность предотвратить убийство, но решившая ничего не предпринимать, становилась соучастником преступления.
      Между тем террористы, убив Мирбаха, приехали в особняк Морозова в Трехсвятительском (ныне Большом Вузовском) переулке. Кажется, сам Попов не придал происходящему особого значения. По крайней мере, отряд ВЧК работал как обычно. Попов в момент приезда Блюмки-на и Андреева беседовал в своем кабинете с комиссаром
      464
      ВЧК большевиком и сотрудником отдела по борьбе с преступлениями по должности Абрамом Беленьким, которому и были представлены только что исполнившие террористический акт Андреев и раненый Блюмкин. Из отряда Попова Беленький вскоре уехал и отправился искать Дзержинского. Когда Беленький, наконец, нашел его в германском посольстве в Денежном переулке, шел пятый час26.
      Ленин, Свердлов и Бонч-Бруевич, переговорив с Беленьким, уехали в Кремль. Начали обсуждать, как именно громить левых эсеров. "Дело такое ясное, -- сказал Ленин, -- а вот мы обсуждали его более часа. Впрочем, ведь [левые ] эсеры еще более любят поговорить, чем мы. У них наверно теперь дискуссия в полном разгаре. Это поможет нам, пока Подвойский раскачается", -- смеясь прибавил он27. Действительно, в ЦК ПЛСР все это время шли споры о том, как реагировать на сообщение Блюмкина об убийстве им германского посла и реагировать ли вообще. Между тем, было очевидно, что Блюмкина будут разыскивать, поскольку "выданные ему документы на его настоящее имя", т. е. мандат за подписью Дзержинского и Ксенофонтова, "остались в кабинете у графа Мирбаха", и "в ближайшем же будущем следует ожидать чьего-либо посещения с целью розыска Блюмкина в отряде Попова". Тем не менее в ЦК ПЛСР "решено было ожидать"28.
      В шестом часу вечера в сопровождении трех чекистов-большевиков -Беленького, Трепалова и Хрусталева -- Дзержинский отправился в отряд Попова, чтобы арестовать "Блюмкина и тех, кто его укрывает"29. К этому времени уже были известны фамилии террористов, и было естественно ожидать, что большевики эти фамилии распубликуют для облегчения розыска. Между тем имена Блюмкина и Андреева держались в секрете вплоть до разгрома ПЛСР. Впервые Блюмкин был назван по имени лишь в официальном сообщении от 8 июля, написанном Троцким. В нем указывалось, что "некий Блюмкин произвел по постановлению" ЦК ПЛСР "убийство германского посла графа Мирбаха"30. Об Андрееве впервые упомянули 14 июля31.
      465
      Но сам Андреев, являвшийся в глазах сотрудников германского посольства фактическим убийцей Мирбаха, исчез.
      Ленин, Свердлов и Троцкий, видимо, рассматривали происходящее как совместный заговор ПЛСР и ВЧК. Именно поэтому против ПЛСР по распоряжению Троцкого были двинуты "артиллерия и другие части", ВЧК была объявлена распущенной, Дзержинский с поста председателя ВЧК снят, а на его место назначен Лацис (который должен был по своему усмотрению набрать в Комиссию новых людей). Поскольку в ходе операции по разгрому ПЛСР предполагалось окружить Большой театр, на специально созданную для того должность начальника охраны наружного кольца театра Троцкий назначил Фомина. Петере должен был арестовать фракцию левых эсеров съезда32- Лацис, тем временем, пытался сменить обычный караул у здания ВЧК, состоящий из чекистов, самокатчиками. От Троцкого же, со ссылкой на решение Совнаркома, Лацис получил приказ арестовать всех левых эсеров -- членов ВЧК и объявить их заложниками. В ВЧК в это время находился заместитель Дзержинского левый эсер Закс, но он настолько искренне недоумевал по поводу лроисходящего, что Лацис арестовывать его не стал. А вот зашедшего в ВЧК члена коллегии левого эсера М. Ф. Емельянова "немедленно распорядился арестовать"33.
      ЦК ПЛСР был извещен об успешном исполнении террористического акта самим Блюмкиным, приехавшим в отряд Попова примерно в три часа дня. Тем не менее до прибытия туда в шестом часу вечера Дзержинского с чекистами Беленьким, Трепаловым и Хрусталевым левые эсеры ничего не предприняли. Если бы ЦК ПЛСР действительно готовил террористический акт, он немедленно сообщил бы о его исполнении делегатам съезда Советов, так как через съезд можно было расторгнуть Брестский мирный договор (к чему и стремились левые эсеры). Вместо этого более двух часов, т. е. с момента приезда Блюмкина и до прибытия Дзержинского в здание отряда ВЧК, ЦК ПЛСР решал, как реагировать на убийство: взять ли ответственность за тер