13 марта, за день до начала работы съезда, Свердлов и Ленин провели генеральную репетицию предстоящего голосования: на состоявшемся заседании неполного состава фракции большевиков Четвертого Чрезвычайного съезда Советов после выступления Ленина, объяснившего, что речь идет о подписании формального соглашения для передышки и подготовки к революционной войне, а не о мире с германским правительством, 453 голосами против 36 ратификация договора была одобрена64. Одновременно некоторым левым коммунистам пригрозили административными мерами, вплоть до исключения из партии65.
      На съезде Советов присутствовало 1172 делегата, в том числе 814 большевиков и 238 левых эсеров66. Последние на только что проведенной ими в Петрограде партийной конференции большинством голосов высказались за формулу Троцкого "ни мира, ни войны". Резолюцию ЦК ПЛСР с призывом разорвать мир с Германией из 160 делегатов поддержали лишь 15. Для Ленина результаты такого голосования были и обнадеживающими, и тревожными: революционную войну левые эсеры не поддержали, но и не высказались за передышку. Получалось, что на съезде столкнутся две средние линии: Троцкого (ни мира, ни войны) и Ленина (передышка), и победит та, за которую проголосует большинство советского актива, причем Ленин боялся, что под влиянием тех или иных событий дня перевесят противники ратификации. Опасения Ленина подтверждались телеграммами, присланными в адрес съезда местными партийными организациями большевиков и левых эсе
      297
      ров. На местах не было единого мнения, и между сторонниками и противниками ратификации установилось известное равновесие67.
      На самом съезде левые эсеры также заняли "промежуточное положение"68, т. е. поддержали формулу Троцкого. При этом ЦК ПЛСР был более склонен к компромиссу с ленинским большинством, чем левоэсеровские низы. ЦК ПЛСР из-за этого столкнулся с дилеммой. Не поддержать низы своей партии он не мог, даже если бы искренне желал этого. Поэтому ЦК левых эсеров большинством голосов проголосовал на съезде против ратификации Брестского договора. Камков, еще недавно так горячо поддерживавший мир, теперь указал, что, независимо от того, какие цели преследует партия большевиков, Брестский договор "объективно" ведет "к полному удушению русской революции"69, поэтому ПЛСР слагает с себя "ответственность за ратификацию так называемых мирных условий". "Как правительственная партия, мы не имели бы права предпринимать шагов к нарушению этих условий, -- сказал Камков в заключительной речи; -- как партия политическая, не ответственная за ратификацию, мы [... ] сделаем все от себя зависящее, чтобы оказать вооруженное сопротивление на всех фронтах". И хотя, по словам Камкова, "после длительной совместной честной коалиции с партией большевиков" было трудно разрывать с ними, левым эсерам не оставалось ничего иного, как "сложить с себя ответственность за центральную политику правительства "70.
      Левых эсеров на съезде поддержали не только социалисты-революционеры, но и меньшевики. Они зачитали резолюцию с требованием отклонить германские условия, создать "всенародное ополчение", выразить недоверие Совнаркому и передать власть Учредительному собранию71. Мартов в дополнение к этому потребовал назначения "следственной комиссии для выяснения обстоятельств, при которых был отдан приказ о демобилизации армии в то время, как армия могла еще сопротивляться". "Где слова Троцкого о священной войне? -- спрашивал Мартов. -- Троцкий так недавно сказал: "Если Германия откажется от
      298
      шключения демократического мира, то мы объявим ей священную войну". "Где эта война?"72 На это Зиновьев резонно ответил: "Если назначать следственную комиссию, то ее надо назначать над всем ходом нашей революции"73 (намекая, что в разложении армии виновата революция как таковая).
      Несмотря на протесты меньшевиков, эсеров, анархи-гтов-коммунистов и левых эсеров, Брест-Литовский мирный договор был ратифицирован большинством в 784 голоса против 261 при 115 воздержавшихся74. Следствием этого, однако, явился выход левых эсеров из правительства75, хотя решение это было принято левоэсеровской фракцией далеко не единодушно. Против выхода из СНК и за подписание Брестского мира высказались, по крайней мере, 78 левоэсеровских делегатов съезда76. Тем не менее 15 марта все наркомы -- члены ПЛСР покинули свои посты. Выйдя из правительства, они, подобно левым коммунистам, оставили за собой право свободной критики Брестской политики.
      Одна из легенд Брестского мира -- о неподоспевшей помощи Антанты. Создателем ее следует считать Робинса, который в 1919 году показал в американском Сенате, что 13 марта 1918, за день до открытия съезда Советов, Ленин с нетерпением ждал ответа американского и английского правительств на советскую ноту от 5 марта, предусматривающую изменение прогерманской ориентации на проан-тантовскую. 15 марта, как свидетельствовал Робине, присутствовавший на съезде, Ленин подошел к нему во время заседания и спросил, получен ли ответ американского правительства. Услышав отрицательный ответ, Ленин сказал: "Я иду сейчас на трибуну, и мир будет ратифицирован". Робине продолжал:
      "И он взошел на трибуну и произнес речь, в которой обрисовал экономическое и военное положение, и показал абсолютную необходимость после трех лет экономической разрухи и войны получить возможность, даже ценой постыдного мира, реорганизовать жизнь в России и развивать революцию, и мир был ратифицирован"77.
      299
      В 1919 году иностранцу Робинсу трудно было видеть Ленина иначе. Совершенно очевидно, что Ленин не был заинтересован в получении благожелательного ответа союзников. Скорее можно предположить, что Ленин перед выступлением на съезде надеялся иметь в своем распоряжении негативный ответ Антанты, располагая которым он мог бы с еще большей легкостью перетянуть большинство съезда на свою сторону. Трудно поверить и в то, что для Ленина "бумажный" ответ Антанты на "бумажную" же советскую ноту от 5 марта мог иметь какое-либо значение, даже если бы этот ответ был составлен в самых обнадеживающих выражениях.
      Робине, симпатизировавший большевикам, естественно рисовал Ленина американскому Сенату сторонником соглашения с Антантой (а не с Германией, к тому времени уже разгромленной). Но если бы, как считает Робине, Ленин 15 марта ставил вопрос о ратификации или разрыве Брестского договора в какую-либо связь с получением ответа от союзников, он не проводил бы предварительного голосования в большевистской фракции съезда, которое обязало делегатов-большевиков голосовать за ратификацию еще до того, как Ленин произнес речь на съезде Советов.
      Наконец, полковник Робине попросту обманывал Сенат, когда утверждал, что ответа на советскую ноту от 5 марта получено не было. В отличие от английского и французского правительств, американцы приняли советскую ноту всерьез. Вскоре после отправления ноты, 7 марта, генеральный консул в Москве Саммерс направил государственному секретарю по иностранным делам США Р. Лансингу телеграмму, в которой подтвердил, что большинство советского руководства понимает полную безнадежность заключения мира с Германией. 9 марта посол США в России Д. Френсис получил сообщение от американского военного атташе в Петрограде Раглса, заключившего из разговора с Троцким, что большевики будут сражаться против Германии даже в том случае, если съезд ратифицирует Брестский договор78. В обмен на это обещание Троцкий требовал предотвращения американцами японской интервенции
      300
      на Дальнем Востоке или нейтрализации ее высадкой во Владивостоке американских войск79, т. е. повторял условия ноты от 5 марта.
      В ответ президент США Вильсон перед самым открытием съезда Советов послал в Москву обращение, пусть и не предлагающее конкретной американской помощи Советам, но написанное в очень теплом по отношению к советскому правительству и русской революции тоне. Выразив "искреннее сочувствие русскому народу, в особенности теперь, когда Германия ринула свои вооруженные силы в глубь страны с тем, чтобы помешать борьбе за свободу и уничтожить все ее завоевания", Вильсон указал в обращении, что "народ Соединенных Штатов всем сердцем сочувствует русскому народу в его стремлении освободиться навсегда от самодержавия и сделаться самому вершителем своей судьбы"80. 12 марта Робине передал Ленину текст послания Вильсона. Ленин, видимо, отказался его принять, может быть из-за опасения спровоцировать немцев. Тогда послание было вручено председателю Моссовета М. Н. Покровскому для передачи ВЦИКу81. Советское правительство ответило на этот замирительный шаг американского президента пропагандистской телеграммой, высказав "твердую уверенность, что недалеко то счастливое время, когда трудящиеся массы всех буржуазных стран свергнут иго капитала и установят социалистическое устройство общества"82. К этому времени выбор уже был сделан -- в пользу ратификации мира с Германией83.
      В связи с выходом из советского правительства всех левых эсеров и некоторых левых коммунистов (Коллонтай, В. М. Смирнова, Оболенского /Осинского/, Дыбенко и др.) Совнарком 18 марта, через день после окончания работы Четвертого съезда Советов, рассмотрел вопрос "об общеминистерском кризисе". С сообщением по этому поводу выступил Свердлов, формально членом СНК не являвшийся, но постепенно начинавший оттеснять Ленина не только в партийной, но и в советской работе. На съездах и конференциях того времени все чаще и чаще он был докладчиком или содокладчик председателя Совнаркома (Ленина). В частно
      301
      сти, Свердлов председательствовал на Седьмом партийном съезде и выступал там с отчетом ЦК (что в будущем, по должности, станут делать генсеки).
      Ленин раскалывал партию и Советы. Свердлов взялся за сплочение редевших рядов. Видимо, по его инициативе Совнарком принял решение начать переговоры о вхождении в правительство вышедших из него ранее членов Московского областного комитета РКП (б), стоявшего в оппозиции к брестской передышке. Свердлов же начал переговоры с С. П. Середой и рядом других большевиков, чьи кандидатуры намечались на посты наркомов земледелия, иму-ществ, юстиции и на пост председателя ВСНХ вместо ушедших в отставку левых эсеров и левых коммунистов. На том же заседании СНК было заслушано сообщение Свердлова о Высшем военном совете республики, откуда в связи с уходом левых эсеров из СНК был выведен левый эсер Прошьян (на его место назначили Подвойского). Через несколько дней были произведены остальные назначения.
      Раскол между большевиками и левыми эсерами продолжался недолго и не был серьезным. Левоэсеровские функционеры во ВЦИК и на местах продолжали свою обычную деятельность. Из 207 членов ВЦИК четвертого созыва (март-июль 1918 года), избранного Четвертым съездом Советов, левых эсеров было 48 человек (большевиков -- 141). Левые эсеры работали в военном ведомстве, различных комитетах, комиссиях и Советах. В коллегии ВЧК, например, к июлю 1918 года из 20 человек 7 были левыми эсерами. Уже через неделю после выхода левых эсеров из СНК, 22 марта, на заседании Петроградского бюро ЦК был поднят вопрос о вхождении левых эсеров в Совнарком Петроградской коммуны84. А еще через неделю, 30 марта, ЦК РКП (б) рассмотрел вопрос о возможности возвращения Прошьяна в состав Высшего военного совета республики. Переговоры с левыми эсерами по этому поводу вел Свердлов85. 4 апреля большевики и левые эсеры договорились оставить левых эсеров членами коллегий ряда наркоматов, а Прошьяна включить в состав ВВСР на условиях лояльного отношения к нынешней брестской политике, подчинения
      302
      общим решениям правительства и выхода из ВВСР, в случае серьезных разногласий с большевиками, без политической демонстрации. О согласии на эти условия левые эсеры должны были дать подписку86. Большевистско-левоэсеров-ское сотрудничество входило, казалось, в свое обычное русло. Но инициатива воссоздания этого блока была предпринята вопреки воле Ленина. Влияние последнего в советском и партийном аппарате в марте 1918 года начало стремительно падать. Стало очевидно, что Ленин обманул съезд, когда обещал передышку в несколько дней, что его целью, как и в октябре 1917 года, оставался сепаратный мир с Германией. И даже те, кто на съезде голосовал вместе с Лениным за подписание соглашения (из нежелания иметь Ленина в оппозиции), понимали, что тот просчитался. Он отколол от большевистской партии наиболее революционно настроенные элементы, настроил против большевиков весь советский актив, создал угрозу интервенции Антанты, провоцировал Японию на оккупацию Дальнего Востока. Наконец, Ленин отдал под германскую оккупацию огромные территории бывшей Российской империи, которые были бы, удержись на них советская власть, важными плацдармами для скачка в Западную Европу. Но главное, Ленин настоял на договоре, который не соблюдался ни одного дня. Брестский мир стал ахилесовой пятой большевистского правительства. Большевики должны были теперь либо уступить своим политическим противникам, признать их критику правильной и формально или фактически разорвать передышку, либо пойти еще дальше по пути углубления контактов с германским правительством, по пути усиления зависимости от Германии. В первом случае Ленин мог потерять власть как обанкротившийся политик. Понятно, что он предпочел второй путь. Под его давлением ЦК согласился обменяться послами с "империалистической Германией". Сегодня шаг этот не кажется из ряда вон выходящим. Но в апреле 1918 года, когда германская революция могла разразиться в любой момент, .официальное признание советским правительством "гогенцоллернов", никак не оправдываемое необходимостью сохранения ле
      303
      нинской "передышки", с точки зрения интересов германской (и мировой) революции было уже не просто ошибкой: это было преступление.
      304
      ПРИМЕЧАНИЯ
      Свердлова. Я. М. Свердлов, с. 316; Седьмой экстренный съезд
      РКП (б) с. 370.
      Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 516.
      Комментаторы и историки обходят вопрос о том, какую резолю
      цию приняла конференция по этому пункту. Но поскольку голо
      совали против левых коммунистов, с одной стороны, и против
      ленинской "передышки", с другой, очевидно, что поддержали
      "среднюю" позицию Троцкого "ни война, ни мир" (так как точек
      зрения на конференции было только три). Авторы примечаний к
      книге "Седьмой экстренный съезд РКП (б)" делают все возмож
      ное, чтобы не признавать за Троцким этой победы и указывают,
      что резолюция о выражении доверия ЦК была "ленинской" и
      противостояла резолюции Троцкого. Но очевидно, что это не так.
      Резолюция о выражении доверия ЦК, собравшая 65 голосов, была
      направлена против резолюции Оболенского, т. е. левых коммуни
      стов, и против резолюции о недоверии ЦК и раскола в партии. Но
      о поддержке ленинского мира в ней ничего не говорилось. И если
      предположить, что в конференции участвовало 70 человек (65+5),
      из которых 46 голосовало за резолюцию Троцкого, а по крайней
      мере, 5 человек должны были снова поддержать левых коммуни
      стов, становится очевидным, что за ленинскую точку зрения не
      могло голосовать больше 19-ти человек .
      Похоже, Троцкий не был уверен в том, что его формула -- лучшая.
      Уже в тридцатые годы, работая над биографией Ленина, он вновь
      и вновь задавал себе вопрос, прав ли он был в свое время: "Если б
      революция через 3-4 месяца, тогда верно. На деле -- крах Герма
      нии через 4 месяца -- революция через 8 месяцев". (AT, T-3742.
      Из черновых набросков для биографии Ленина.) Значит, Троцкий
      ошибся? Или же подписание Брестского мира как раз и оттянуло
      революцию в Германии? На эти вопросы Троцкий не дал ответа.
      Его записи о Бресте крайней обрывочны.
      Warth. Soviet Russia in World Politics, p. 51.
      Sadoul. Notes sur la Revolution Bolshevique, p. 115. Разумеется, это
      был не первый контакт французского дипломата с советским
      правительством. После возвращения Троцкого с переговоров в
      конце января, когда постановления о разрыве переговоров с Гер
      манией были приняты Петроградским и Московским Советами,
      Нуланс предложил советскому правительству поддержку союзни
      ков на тот случай, если сепаратный мир не будет заключен. (AT,
      Т-3742. Статья из "Последних новостей" от 2 марта 1921 г.
      No 5457, Слезы Троцкого, с. 2.)
      305
      Bolsheviks Propaganda, pp. 785-789.
      Локкарт. Буря над Россией, с. 213.
      Протоколы ЦК РСДРП (б), с. 208. "Всякий здоровый человек, -
      писал Ленин, -- скажет: добыть куплей оружие у разбойника в
      целях разбойных есть гнусность и мерзость, а купить оружие у
      такого разбойника в целях справедливой борьбы с насильником
      есть вещь вполне законная" (Ленин, ПСС, т. 35, с. 363). Вероятно,
      Бухарин мог бы возразить на это, что, во-первых, у разбойника
      (Антанты) оружие нужно отбирать, а не покупать; а во-вторых,
      покупая оружие у одного разбойника (Антанты) и используя его
      против другого (Германии), большевики помогали первому раз
      бойнику, так что говорить о справедливой борьбе с насильником
      не приходилось.
      Чубарьян. Брестский мир, с. 181.
      Локкарт. Буря над Россией, с. 213.
      Bolsheviks Propaganda, p. 800. Сокращенный перевод на русский
      см. в кн. Октябрьская революция перед судом американских
      сенаторов (цит. по кн. Чубарьян. Брестский мир, с. 201).
      Это было очевидно не только Ленину, но и союзникам. Так,
      представитель английской разведывательной службы в США
      Уайзмен писал в телеграмме полковнику Хаузу 1 мая 1918 г., что
      согласие советского правительства на союзную интервенцию "гер
      манцы сочли бы [...] враждебным актом и, вероятно, заставили
      бы [советское] правительство покинуть Москву и Петроград. С
      потерей этих центров, как можно вполне предполагать, больше
      вистское влияние в России было бы полностью разрушено" (Архив
      полковника Хауза, т. III, с. 296-297).
      dimming and Pettit. Russian-American Relations, p. 83.
      "В случае, если Всероссийский съезд Советов откажется ратифи
      цировать мирный договор с Германией или если германское пра
      вительство, нарушив мирный договор, возобновит наступление с
      целью продолжать свой грабительский набег, или если советское
      правительство вынуждено будет действиями Германии отказаться
      от мирного договора, до или после его ратификации, и возобновить
      военные действия, -- во всех этих случаях для военных и полити
      ческих планов советской власти в высшей степени важно пол
      учить ответ на следующие вопросы:
      Может ли советское правительство рассчитывать на под
      держку США, Великобритании и Франции в его борьбе против
      Германии.
      Какого рода поддержка может быть оказана в ближайшем
      будущем и каким образом: военным снаряжением, транспортны
      ми средствами, субсидиями и продовольствием.
      Какого рода поддержка может быть оказана самими США.
      Если бы Япония в силу открытого или тайного соглашения с
      306
      Германией или без такового соглашения попыталась захватить Владивосток и Восточно-Сибирскую ж. д., что угрожало бы отрезать Россию от Тихого океана и серьезно помешало бы сосредоточению советских войск на Урале -- в таком случае, какие шаги будут предприняты другими союзниками, в частности США, для предупреждения японской вылазки на нашем Дальнем Востоке [...]. В каких размерах, по мнению США, при вышеупомянутых обстоятельствах, могла бы быть обеспечена помощь Великобритании через Мурманск и Архангельск. Какие шаги могло бы предпринять правительство Великобритании, чтобы обеспечить эту свою помощь" (Camming and Pettit. Russian-American Relations, p. 81-82. Цит. по кн. ДВП, т. 1, с. 208-209).
      Bolsheviks Propaganda, p. 801.
      Kenan. Russia and the West, p. 56.
      Уже после ратификации съездом Брестского мира, 21 марта,
      французский консул в Москве Гренар телеграфировал в Париж,
      что Троцкий официально обратился к нему "за помощью фран
      цузской военной миссии для реорганизации русской армии". В
      ответной телеграмме, 1 апреля, министр иностранных дел Фран
      ции Пишон советовал не торопиться и соблюдать осторожность,
      так как образование Красной армии, очевидно, способствовало
      укреплению советской власти. 13 мая против сотрудничества с
      Советами в принципе высказался и французский генеральный
      штаб (AT, Т-3742. Статья из "Последних новостей" от 2 марта,
      No5457).
      Ленин, Сочинения, 4 изд., т. 27, с. 57.
      Седьмой экстренный съезд РКП (б), с. 235.
      Там же, с. 191.
      Протоколы съездов и конференций, с. 8.
      Седьмой экстренный съезд РКП (б), с. 21. В историографии встре
      чаются и несколько отличные цифры: 46 с решающим и 58 с
      совещательным голосом.
      Протоколы съездов и конференций, с. 1.
      Седьмой экстренный съезд РКП (б), с. 21.
      Протоколы съездов и конференций, с. VIII, 4; Седьмой экстрен
      ный съезд РКП (б), с. 357; История коммунистической партии,
      т. 3, кн. 1,с. 180.
      Там же.
      Седьмой экстренный съезд РКП (б), с. 192. Ларин указал также
      на то, что в связи с передачей Германии огромных территорий
      численность большевистской партии резко падает (там же.)
      Протоколы съездов и конференций, с. 4.
      На съезде, впрочем, делегатам была роздана анкета, состоявшая
      из 44 пунктов. Советские источники указывают, что поскольку
      307
      "анкеты найдены не все.", они до сих пор не могут быть опубликованы (Седьмой экстренный съезд РКП/б/, с. 194-195).
      ДВП, т. 1,с. 121-122.
      Флеминг указывает цифру в 62 млн. человек (Fleming. The Cold
      War and its Origins, p. 17).
      Rauch. A History of Soviet Russia, p. 76; Чубарьян. Брестский мир,
      с. 189-190 (статистические данные, указанные Раухом и Чубарь
      яном, несколько расходятся); Труды I Всероссийского съезда Со
      ветов народного хозяйства, с. 15. Выступление К. Радека.
      При непостоянности границы, очерченной Брестским миром, при
      разных системах подсчетов, трудно с абсолютной определенно
      стью остановиться на той или иной цифре потерь. Николаевский,
      со ссылкой на журнал "Народное хозяйство", No 1-2 за 1919 год,
      приводит и такие данные: "Население 33%, угля 90% и т. д."
      (АИГН, 519/30, гл. 7, с. 3). Однако все эти расхождения по
      подсчетам потерь от Брестского мира следует считать несущест
      венными.
      Mamatey. Soviet Russian Imperialism, p. 30.
      Седьмой съезд РКП (б), с. 33-50.
      Там же, с. 41-44.
      Там же, с. 49-51.
      Там же, с. 57-61.
      Там же, с. 76.
      Там же, с. 88-89.
      "Общее положение настолько запутано, что никто не может пред
      сказать, долго ли продолжится передышка, или она прекратится
      очень скоро. Этого сказать никто не может. Казалось, руководство
      событиями выскальзывает из рук самой правительственной пар
      тии Германии [...]. Никто не может сказать, как развернутся
      события" (там же, с. 45-46).
      "Хорошо, если бы было доказано, что с гибелью русской револю
      ции, имеющей уже большой опыт, международная революция
      развилась и стала бы фактом -- мы могли бы бросить нашу
      революцию ради международной революции. Хорошо, если бы
      было доказано, что [...] они прекратят войну с нами и начнут
      давить свою буржуазию [...] а в результате мы восстанем, или,
      как выразился Троцкий, если мы погибнем, нас выручит пролета
      риат международный. Если бы было доказано, что в интересах
      международной революции следует пойти на эту войну, немину
      емо несущую нам поражение, мы не возражали бы против нее"
      (там же, с. 55).
      "Надо подготовить революционную войну [...] нужно создать
      соответствующие условия, организовать страну, и лишь тогда
      действительно возможна была бы революционная война, и были
      бы какие-либо шансы на успех. Мы не можем, конечно, отрицать
      308
      того, что между социалистической страной и страной империалистической война неизбежна [...]. Наш анализ событий говорит, что война неизбежна. Я подписываюсь под каждым словом тов. Радека, когда он говорит о том, что наша задача состоит в подготовке этой революционной войны" (там же, с. 63, 64).
      "Все мы одинаково стояли за то, что нужно затягивать переговоры
      до последнего момента [...]. Все мы отстаивали как раз ту пози
      цию, которую вела вначале наша Брестская делегация во главе с
      тов. Троцким [...]. Так что все упреки, что Центральный комитет
      вел неправильную политику, не соответствуют действительности.
      Мы и до сих пор говорим, что при известных условиях нам
      революционную войну придется неизбежно вести" (там же,
      с. 77-78).
      Предсмертное письмо А. А. Иоффе -- в кн. Троцкий. Портреты
      революционеров, с. 397-398.
      AT, T-3742. Л.Троцкий. Советская республика и капиталистиче
      ский мир, т. 17, ч. 1, с. 138. Речь на Седьмом съезде Российской
      коммунистической партии.
      Седьмой съезд РКП (б), с. 65-69, 71-72. До этого предела больше
      вики действительно не доходили очень долго. По мирному дого
      вору советское правительство обязано было заключить мир с Ук
      раинской Радой. Но переговоры о мире не состоялись. В апреле
      1918 г. оккупационные германские войска заменили Раду прави
      тельством гетмана П. П. Скоропадского. И только с ним 23 мая
      большевики начали мирные переговоры, а 14 июня подписали
      перемирие.
      Там же, с. 101-103.
      Там же, с. 109.
      Там же, с. 110-114. Ленин утверждал, что, вопреки опасениям
      Бухарина, советское правительство будет оказывать помощь ок
      купированным территориям, в том числе революционерам Фин
      ляндии. В частности, он предложил остановить стенографисток и
      рассказал съезду, что большевики намерены поставлять в Фин
      ляндию оружие. Стенографистски, однако, застенографировали
      речь целиком, в том числе и указание остановить стенограмму.
      Практика остановки стенографисток во время выступлений не
      была чем-то из ряда вон выходящим. Французский коммунист
      Ш. (X.) Раппопорт рассказывает, как однажды во время своего
      выступления стенографисток остановил Троцкий (и стенографи
      стки послушались). [АИГН, 727/2, с. 81].
      При более удачном для левых коммунистов и других противников
      ратификации мирного договора ходе событий их могло быть двад
      цать. Дело в том, что по случайному стечению обстоятельств на
      съезд опоздало восемь делегатов Уральского областного комитета
      партии. В телеграмме, присланной по этому поводу из Екатерин
      309
      бурга в адрес ЦК -- Стасовой, Ленину и Сталину -- указывалось: "Большинство уральской делегации задержалось отъездом на партийный съезд. Просим отсрочить съезд (...) до прибытия делегации. Если голосование по подписанию мира будет происходить без нее, требуем присоединения восьми голосов против подписания мира, за революционную войну. Голощекину и Моисееву передайте, что партийные организации Екатеринбургского и Челябинского округов за революционную войну. Требуем считаться уполномочившими их организациями" (Седьмой съезд РКП/б/, с. 189- 190).
      Там же, с. 123-124-. Если бы такое решение принял ЦК ПЛСР,
      большевики справедливо усмотрели бы в этом акт нелояльности
      по отношению к Совнаркому, ВЦИКу и партии большевиков.
      Там же, с. 125-126.
      Там же, с. 127.
      Там же, с. 129.
      Там же, с. 165-167.
      Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 2, с. 186.
      Следует отметить, что когда из Петрограда хотело бежать Времен
      ное правительство, это рассматривалось как предательство не
      только большевиками, но и вообще всеми левыми. Меньшевик
      Н. Суханов писал:
      "Как только грянул немецкий десант, как только был занят Рижский залив и заговорили о цеппелинах (...) правительство сочло уместным вновь вернуться к своему излюбленному плану: улепетнуть из Петербурга [...). Но вывезти промышленность, необходимую для обороны, было невозможно. И на этот случай в правительственных кругах указывали, что "угроза Петрограду вопроса о войне не решает" ("Речь", 6 окт.).
      Это была заведомая неправда. Без Петербурга воевать было нельзя. Это немедленно было доказано цифрами [...]. В левой печати поднялись протесты, увещания, издевательства. В рабочих районах эта готовность отдать столицу немцам и бежать вызвала величайшее негодование. Солдатская секция 6 октября приняла резолюцию: "Секция категорически протестует против плана переселения правительства из Петербурга в Москву, т. к. такое переселение означало бы предоставление революционной столицы на произвол судьбы. Если (...) правительство неспособно защитить Петроград, то оно обязано (...) уступить место другому правительству. Переезд в Москву означал бы дезертирство [...]." Все это была святая правда" (Суханов. Записки о революции, кн. VI, с. 235-236).
      Зиновьев. Сочинения, т. 7, ч. 1, с. 544.
      Там же, с. 537.
      310
      За большевистскими организациями от угрозы германской окку
      пации потянулись из Петрограда и другие партийные учрежде
      ния, например, ЦК ПСР (АИГН, 382/5, с. 4).
      Измаилович. Послеоктябрьские ошибки, с. 14. Называлась бро
      шюра "Мирный договор между Германией, Австро-Венгрией,
      Болгарией, Турцией с одной стороны и Россией с другой". В
      периодической печати, в том числе и в партийных газетах, тексты
      договора никогда не публиковались. Несколько позже Крестьян
      ская секция ЦИК (в большинстве состоявшая из левых эсеров и
      выступавшая против передышки) переиздала договор в количест
      ве 20 тысяч экземпляров (там же). Но секретариат ЦК, в обязан
      ности которого входила рассылка брошюры многочисленным про
      винциальным комитетам РКП (б), всячески саботировал это ме
      роприятие, ссылаясь на отсутствие свободных экземпляров книж