- Да я не шучу, - запротестовал Мелроуз. - Тот факт, что этот деревенский увалень не рвет волос, обнаружив, что находится в каталажке, уже сам говорит за себя.
      - Вы хотите сказать, что наша дистилляция личности усвоилась в этом босяке?
      - Знаете, что, - вмешался Мелроуз, не дав шефу закончить. - Вы помните историю с дистилляцией Диксона - одной из первых, кстати, дистилляций, которую часто рассказывал ваш отец.
      - Что-то там насчет...
      - Да-да! О том, как он после долгих колебаний все-таки решил вписать Диксона в программу. У меня до сих пор на памяти та незабываемая ночь, когда он пришел, уже сделав неизбежное, и был напуган до смерти - ему казалось, что он совершил роковую ошибку. Но все прошло гладко.
      - Скорее, гадко...
      - Опустим исторические детали. Мы подошли к тому, что у нас на руках личность, зараженная персонификацией Диксона - человека, которого не мог остановить никто.
      - И ничто, - задумчиво пробормотал Баррис и, встряхнув головой, заключил: - Но сейчас не тот случай, старина, не тот случай. - Он снова посмотрел на экран, на размеренно расхаживающего по камере заключенного.
      - Вот и ваш папаша - года не прошло, как он уже со смехом рассказывал эту историю, забыв о ее страшном начале.
      - Это и есть все ваши соображения?
      Мелроуз кивнул.
      - Поскольку вы друг моего отца, я с уважением отношусь к вашему мнению. Однако я думаю, наш разговор из области предположений и догадок должен перейти поближе к делу.
      - Думаю, ошибочно было бы начинать с наркотических препаратов.
      - Ну, так и знал, - хмыкнул Баррис - Вот так всегда - думаете только о себе. А разве я что-нибудь говорил о лекарствах, Винни? Не говорил. А начнем мы вот с чего: немедленно войдем туда и известим мистера Арбора о том, что его ждет. Войдем, так сказать, в клетку с тигром.
      - Не вижу разницы, - парировал Мелроуз. - А закончится эта встреча тем, что я буду вынужден вколоть ему наркотические препараты. - Доктор замотал головой. - Почему вы думаете, что он станет с вами разговаривать после того, как вы столь круто обошлись с ним и его приятелем? У вас невероятно широкая натура, если вы считаете, что люди так быстро забывают прошлое.
      - Винсент, - сурово произнес Баррис. - Сколько лет прошло со смерти моего отца? Пятнадцать лет? Двадцать?
      Мелроуз, ученый с фамилией дворецкого, кивнул.
      - Не считая моей высылки на эту планету согласно решению совета директоров, сделал я хоть одно успешное дело с тех пор, как занял этот пост? Если вы считаете, что сделал, я с огромным удовольствием пересмотрю условия нашего контракта.
      - Что ж, если хотите провести с ним беседу, рискните, - отозвался Мелроуз. - Только помните, что Эрик Диксон - опасная личность, от которой можно ожидать чего угодно. Поэтому поведение мистера Арбора может быть непредсказуемым. Их персональности живут в одном теле.
      - Вы что, хотите сказать, что знания пилота могут чем-то навредить мне? И что дальше? Диксон атакует меня космическим кораблем? На что большее он может рассчитывать сейчас? Да если бы мы даже сделали пересадку мозгов этому типу, у мальчишки нет ни единого шанса против меня. Что он может сделать, даже обладая умом космического волка, и при этом находясь в теле деревенского пацана? Мелроуз простучал пальцами по клавишам в ручках кресла, и экраны один за другим погасли.
      - Ну, в любом случае, я должен пойти с вами. - Он поднялся с кресла, и Баррис последовал за ним в дверь, пристраиваясь между рядами мониторов, к небольшому пролету в несколько ступенек, который уводил в длинный коридор. Остановившись у небольшой металлической коробки в стене, доктор всунул в него идентификационную карту. И уже стал доставать карманный "поводок", но Баррис остановил его:
      - Это ни к чему, Винни.
      - Обычная процедура, - сказал Мелроуз, убирая устройство в карман. Для пациентов в состоянии повышенной возбудимости.
      - Повышенной возбудимости? - Баррис скептически хмыкнул. Они продолжили свой путь по коридору, пока Мелроуз не остановился возле дверей. Вставив карточку, он привел в действие видеомонитор следящей камеры и выждал момент, наблюдая, где находится заключенный по другую сторону стальных бронированных дверей.
      - Чего вы ждете? - спросил Баррис. Мелроуз указал в сторону дверного замка-приемника.
      - Это же ваш приказ.
      Баррис со смехом вытащил свой бэдж-идентификатор:
      - Вот за что я ценю вас, Винни. Всегда надо присматривать за собственным тылом.
      - Кому-то приходится это делать.
      - Вам просто не нравится отвечать людям, - Баррис рассмеялся, вставляя карточку в замок. - Что же до меня, то я вообще ни перед кем не отвечаю.
      - Даже перед советом директоров? - спокойно спросил Мелроуз.
      Но прежде чем Баррис успел ответить, дверь поползла в сторону, и этот укол был оставлен без внимания. Они оба вошли в камеру и увидели заключенного, склонившегося над раковиной. Он пил воду горстями, зачерпывая ее из-под крана.
      - В чем дело? - распекающим тоном произнес директор филиала. - У нас же есть посуда, выделенная специально для этих целей.
      - Тогда почему бы вам не принести мне ночной... - Герцог повернулся от раковины, и последнее слово застряло у него в горле. - Вам!
      Баррис пожал плечами.
      - Вы позаимствовали то, что принадлежит мне и не расплатились. Что, согласитесь, юноша, нехорошо. И мне хотелось бы узнать, как работает мой препарат. Может быть, вы поделитесь с нами своими впечатлениями?
      Герцог закрутил водопроводный кран. Вода в раковине заглохла. Он стряхнул последние капли с лица и ладоней.
      - Хотите поговорить об этом? Может быть, расскажете нам, как вы стали незаконным наследником Эрика Диксона?
      - Нет, - угрюмо сказал Герцог, опускаясь на койку.
      - Надеюсь, вы все-таки сначала обдумаете свой ответ, мистер Арбор. Это очень повлияет на то, как сложатся наши последующие отношения.
      Герцог вздохнул:
      - Ну, хорошо. Вот я обдумал еще три секунды - потому что больше такая мысль и не заслуживает. Мой ответ "нет".
      - Вы испытываете какие-нибудь признаки присутствия Эрика Диксона в... ну, скажем, у себя в голове?
      - Почему бы вам не спросить об этом у него самого? - язвительно поинтересовался Герцог.
      Баррис придвинул ногой невысокий стульчик и уселся на него, не спуская с Герцога глаз. Губы его чуть тронула улыбка.
      - Значит, вы хотите сказать, что он - здесь?
      Герцог ничего не ответил. Безмолвствовал.
      - Мистер Диксон? - громко позвал Баррис, - Вы здесь? Вы слышите меня?
      - Я не глухой, - произнес Герцог.
      - Эрик Диксон? - настойчиво повторил Баррис.
      - Нет. Вильям Арбор. Для вас - мистер Арбор.
      - Мне нужно поговорить с Эриком Диксоном, - сказал Баррис, багровея.
      - Даже если бы я был им, - ответил Герцог, - то ни за что на свете не позволил бы ему отвечать.
      - Так вы можете контролировать его... присутствие? Его знания? Проявления?
      Герцог охватил руками согнутые колени.
      - В местах, откуда я родом, умеют контролировать себя. Есть такая поговорка: "Иди, пописай на веревку". Вам это что-нибудь говорит?
      Баррис вскочил, опрокинув стул.
      - На вашем месте я бы не стал ссориться со мной, мистер Арбор! Мне прекрасно известно, кто в вас "сидит" и за что вы сидите в камере. И что с вами из-за этого произошло. И может произойти в дальнейшем. Так что давайте лучше сотрудничать по-хорошему. Ваш друг коммерсант мне все рассказал.
      Лицо брокера по удобствам оставалось непроницаемым.
      - Полное и безоговорочное сотрудничество в ваших интересах. Только оно, оно и еще раз оно может помочь вам, - продолжал Баррис. - Я могу сделать вашу жизнь более комфортной.
      Герцог рассмеялся:
      - Вы уже сделали для этого все, что могли, мистер Баррис. Вы забрали у нас то, что по праву принадлежало нам. Вы разрушили жизнь и карьеру человека, который, наверное, был лучшим другом за всю мою жизнь. Вы отняли у меня свободу и возможность вернуться домой, установили в моей жизни иной порядок, перекроили мою жизнь по своему усмотрению, вы лишили еще одного человека, калеку, последней надежды вернуть когда-нибудь себе руку, потерянную в бою. - Он медленно покачал головой. - И у меня есть еще один друг. Он умственно отсталый человек. Как же я был наивен и глуп, когда хотел спросить, не поможет ли ему ваш биопродукт. Какая насмешка судьбы!
      - Возможно, если вы понимаете, какие силы стоят за моей спиной...
      Герцог встал и выпрямился, гордо нависнув.
      - Думаю, теперь я понимаю, о каких силах идет речь, мистер Баррис. И этим меня не напугаешь. Вы забыли, что я встречался с Юэ-Шень и вернулся живым, а это, согласитесь, удавалось немногим. Да и чем вы можете угрожать мне? Смерть? Ну что ж, давайте, убивайте. Тогда у вас останется мозг, который вы сможете потом передать, кому захотите. И, если вам повезет, то его новый носитель также заявит вам, что не боится смерти, так что вы сможете потом повторять этот смелый эксперимент до бесконечности, но ничего не добьетесь. Сюда, - Герцог выразительно постучал по груди, - вам доступ закрыт. Несмотря на всю вашу науку.
      - Ну, хорошо, - бесстрастно произнес Баррис. - Вы доказали, что получили пару зрелых яиц. И как вам понравится увидеть их на сковородке?
      - Мистер Арбор, - вмешался Мелроуз, - для завершения этой довольно-таки оскорбительной и безобразной перепалки между вами и моим боссом, позвольте задать вам один несложный вопрос. Что бы вы хотели за пересмотр вашего решения о сотрудничестве?
      - Простыни, - заявил Герцог, подумав, - подушку, мыло, зубную щетку и бритву...
      - Жидкий депилятор, - уточнил Мелроуз, записывая в блокнотик. - Острое вам не разрешено.
      - Полотенце и чашку для питья.
      - Еще что-нибудь? - кисло поинтересовался Баррис.
      - В его требованиях нет ничего непомерного, - заметил Мелроуз. - Он просто хочет, чтобы с ним обращались, как с человеческим существом.
      - Вы забыли, - возразил хозяин "клиники", - что он со всеми потрохами принадлежит нам.
      - За какое время, - спросил Мелроуз, - вы пересмотрите?
      - За пять секунд, - сказал Герцог. - Время удваивается на провиант. Бутылочка лучшего пива на этой планете, приличный выбор местных овощей и первоклассный стейк на ребрышке, эдак с килограммчик. И не пытайтесь подсунуть мне второсортный товар. Я был брокером и в говядине знаю толк.
      - И все это за ваше полное и безоговорочное сотрудничество? - спросил Баррис голосом, так и дымящимся от сарказма.
      Герцог присел на кровать и закинул ногу на ногу.
      - Да, еще вы должны выдать Джеймсу Мэю, капитану "Ангела Удачи", триста миллионов кредитов наличными.
      - Интервью закончено, - Баррис вставил идентификационную карту в замок и открыл дверь. Он пропустил Мелроуза вперед и вышел следом.
      - Начните с препаратов, Винни, - сказал он, когда дверь закрылась. Рапорт должен лежать на моем столе к утру.
      - Позвольте мне, по крайней мере, сначала договориться с ним, попросил Мелроуз.
      - Вы хотите, чтобы я уступил этому сукиному сыну? Так, что ли, Винсент, прикажете вас понимать? - Он взбежал вверх по ступенькам и открыл дверь операторской. - Я плачу вам...
      - Вы платите мне за то, чтобы я делал, а думаете вы за меня, договорил Мелроуз. - Я давно намотал это на ус. Но у меня есть свои мысли, и я не буду за них оправдываться. Этот проект важен для всей корпорации, и я не хочу, чтобы он рухнул только из-за того, что один подопытный вывел вас из себя. Помните, как вы прождали целых десять лет, чтобы вырвать продукт из лап Хиро? И сколько бы еще времени вы числились в третьеразрядной компании биопродуктов, если бы не Арбор и его ребята-наемники? Вы сами рассказывали мне, что времени у вас хоть отбавляй, так почему бы не позволить мне сначала попробовать свои методы работы с пациентом?
      Баррис смотрел, как доктор опускается в командное кресло.
      - Ну?
      - Триста миллионов кредитов, - проворчал он. - Надо же, какая наглость.
      - Давайте начнем с простой чашки и мыла. Посмотрим, чего мы можем добиться, прежде чем прибегать к сильнодействующим средствам.
      - Хорошо, - согласился Баррис, - пойду вам навстречу. Даю неделю.
      - Это не так много...
      - Вы должны справиться.
      - Не понимаю, отчего такая спешка.
      - Ваше дело - не понимать, - напомнил Баррис. - Вы и так должны быть безмерно счастливы, зная, что я действую в интересах корпорации "Сущность". Я долго ждал такого случая, слишком долго, и не собираюсь, чтобы все сорвалось из-за какой-то подопытной лягушки из маленького зеленого мирка.
      - Могу я рассчитывать на большее время для "обработки" подопытного?
      - Посмотрим, чем это все обернется за первые три дня.
      Баррис вышел из операторской. Когда он приближался к своему кабинету, откуда ни возьмись вынырнул сержант Эмерсон. Он спешил навстречу, махая рукой издалека.
      - Простите, мистер Баррис, но там в вестибюле какой-то тип хочет поговорить с вами о местонахождении Дистилляций Первой Серии.
      - Выставите его за дверь, сержант, - сказал Баррис. - Я занят.
      - Я уже пытался, - ответил сержант, теребя воротник. - Но он ни в какую. Он заявляет, что у вас все уцелевшие фиалы, кроме одного.
      Баррис среагировал моментально. Он приостановился и спросил:
      - В самом деле?
      Охранник кивнул:
      - Он что-то говорил о страховом полисе и о том, что не хочет предавать дело огласке, поскольку знает вас как человека, который всегда прислушается к доводам рассудка.
      - В самом деле? - Баррис остановился окончательно и уже не спешил в кабинет. - Уже интересно. Ну что ж, полагаю, можно пойти ему навстречу.
      И двинулся за сержантом Эмерсоном, направляясь к вестибюлю. Джеймс Мэй уже поджидал его там, со зловещей улыбкой облокотившись о барьер, отделявший вахту от входа.
      - Капитан? - сказал Баррис. - Что ж, ваше появление меня не удивляет. Пришли заплатить за ущерб, нанесенный моему автомобилю?
      - Вы прекрасно знаете, зачем я пришел, - спокойно отвечал Мэй. - Разве вы не хотите пригласить меня в кабинет?
      - Нет, - категорически ответил Баррис. - Если хотите что-то сообщить, говорите прямо здесь и ступайте на все четыре стороны.
      Мэй посмотрел на охранника и вахтера.
      - Скажите, чтобы нас оставили с глазу на глаз. На минутку.
      - Они останутся здесь. - Баррис скрестил руки на груди. - Вы же не просто сумасшедший, капитан, вы еще и общественно опасный тип. Говорите, что хотели сказать, и покончим с этим.
      - Итак, фиалы квинтэссенций у вас, - сказал Мэй.
      - У меня фиалы, которые вы принесли, - поправил Баррис. - Еще предстоит установить их подлинность. Хотя я ничему не удивлюсь. Уже было столько фальшивок и подделок.
      - Вы еще не получили их все.
      - Да, - сказал Баррис. - Кажется, вы что-то говорили о страховом полисе? Не хотите объясниться?
      - В одном из фиалов, которых вы не получили, - сказал Мэй, - был Эрик Диксон.
      Баррис убрал руки с груди и насмешливо заозирался вокруг.
      - Или это мне просто кажется, что я в самом деле уже слышал где-то эту историю? Капитан...
      - Эрик Диксон был инъецирован, введен посредством шприца в моего коллегу Герцога. Он как раз был с нами в тот день, когда вы получили от нас фиалы. В настоящий момент он находится в заключении...
      - Долго вы еще собираетесь занимать мое время, без конца рассказывая одну и ту же историю?
      - Ровно столько, сколько понадобится, чтобы освежить ваши воспоминания. Герцог арестован за убийство первой степени, на которое толкнул его, по моему глубокому убеждению, ваш продукт, так называемая Дистилляция Первой серии Корпорации "Сущность". Я нанял Герцогу адвоката, который уже занялся этим делом.
      - Капитан, - объявил Баррис во всеуслышание. - Во-первых, вы должны доказать, что вообще имеете какую-то причастность к фиалам Корпорации "Сущность", и пока их не проверили, говорить нам не о чем.
      - Хватит рассказывать мне байки о тестах и анализах на аутентичность. Мы оба прекрасно знаем, а кто не знает, тот догадывается, что мы принесли вам настоящий товар, ничего общего с подделкой не имеющий. И теперь вы забрали его у нас, лишив всякой надежды. Прекрасный великодушный жест со стороны когда-то ограбленной компании. Но как только я вызволю Герцога обратно, они мне уже не понадобятся, ваши фиалы.
      Баррис проницательно прищурился:
      - Что вы хотите этим сказать?
      Мэй извлек на свет графический планшет и передал его Баррису для ознакомления.
      - У меня тут появилась приятельница, так называемая "хакерша", которая занимается сетевым маркетингом. Она собрала интересную информацию и попутно скачала для меня интересный список имен. Все это - лица, задействованные в работе над проектом дистилляций, и все они были уволены в течение двух лет, после того как вы переняли управление компанией. Для их увольнения были придуманы разные причины, но, видимо, не последнюю роль играли те, что вы были в кровати с Юэ-Шень.
      Я уже навел контакты с некоторыми из них, и они проявили живой интерес к Герцогу, узнав, что с ним приключилось. Они не прочь осмотреть его. Если бы у меня было на руках свидетельство, подтвержденное экспертами, то остальные фиалы для доказательства были бы лишними.
      - Что, капитан, пытаетесь шантажировать меня?
      - Нет. Конечно же, нет. Мне просто представляется, что никто и не собирается доказывать в суде подлинность фиалов после их возвращения. Поскольку мой случай достаточно бесспорный, думаю, вы могли бы прислушаться к доводам рассудка.
      Баррис перевел взгляд с вахтера на охранника. Спустя мгновение он посмотрел на Мэя.
      - Знаете что, капитан. Вы можете отправляться в суд хоть сейчас. Если это принесет вам облегчение. Уверен, что мой начальник юридической службы, сидя у меня на твердой зарплате, с удовольствием выслушает людей, которые будут работать на вас за процент от суммы возмещения ущерба, капитан. Очень интересный разговор у них получится. Общество равных возможностей. В нем коллеги быстро находят общий язык. Могу, впрочем, пообещать: когда вы проиграете это дело - а проиграете вы его, как пить дать, - у меня появится отличный повод подать в суд встречный иск за клевету, оговоры устные и в печати, в том числе попытки оклеветать корпорацию в средствах массовой информации и опубликовать ложные и порочащие доброе имя фирмы факты о вивисекторах, за беспокойство и отрывание от важных дел и понесенные в связи с этим убытки, и ... по десятку прочих причин.
      Мэй ответил учтивым поклоном.
      - Вообще-то я надеялся, что вы окажетесь более сговорчивым и внемлите доводам рассудка, но ваш ответ не стал для меня неожиданностью. Что ж, до встречи в зале суда, мистер Баррис. - Капитан развернулся и вышел за дверь.
      Вскинув голову, Баррис картинно расхохотался перед вахтером и охранником.
      - Нет, это же надо! Вы представляете? И вот так с каждым годом они становятся все наглее.
      После чего Баррис, как не в чем ни бывало, направился в свой офис.
      Но уже по пути им стала овладевать дрожь. Он знал, капитан ведет двойную игру. И пришел он недаром. У него не было больше никакого желания составлять на него судебный иск, как на мошенника, который доставил ему поддельные фиалы. Судебное разбирательство, о котором говорил капитан, может стать роковым для Корпорации "Сущность" - даже в случае если компания выиграет это дело - но, впрочем, совсем не это было целью визита хитроумного капитана.
      Коммерсант явно не собирался вести дела против компании, более того, он явно догадывался, что Арбор содержится здесь, на ее территории, и целью этого визита было лишь подтвердить свои предположения. И я, думал Баррис, как последний дурак, насмехался над ним и вел себя как марионетка в его руках. А нужно было просто назвать номер камеры - и все. Все еще дрожа, Баррис буквально заставил себя войти в кабинет и окоченело уселся за стол. Его никогда не переставало удивлять, как мгновенно и мимолетно улетучиваются чувства комфорта и совершенной безопасности. Всегда находится одна проклятая деталь, которая может в мгновение ока вывести из равновесия.
      Улыбка мало-помалу расцвела на его лице, пока он смотрел в стену, упершись взглядом.
      Да, всегда найдется пустяковина, которая может разрушить все. Но есть вещь, которую он вполне может держать под контролем.
      На что способен торговец? Одному великому Космосу ведомо, на что он способен. Если он пойдет по пути закона, то первым делом наймет адвоката, который составит в суд отношение о том, что Корпорация "Сущность" содержит заложников для медицинских экспериментов. Гонораром адвоката будет (если он согласится работать за процент) - крохотная сумма, которую могут присудить капитану в качестве награды за возвращение фиалов законному владельцу.
      К сожалению, большинство адвокатов, которые прислушаются к истории капитана, окажутся опытными судебными крючкотворами и сутяжниками. Увы, как это ни жаль, среди них окажутся и стряпчие, которые знают толк в своем деле и умеют манипулировать страхом общественности в свою пользу.
      Еще одно предчувствие, появившееся у Барриса в процессе общения с капитаном, - эти два мрачных типа. Которые, судя по внешнему виду, могли быть только наемниками.
      Законная или военная акция? На что решится капитан, и чего от него ждать? С какой стороны ожидать удара?
      Впрочем, это не имеет значения. Совершенно никакого.
      Ключик ко всему делу был Вильям Арбор. И если он, Баррис, сможет со спокойной совестью распахнуть двери компании перед судебными приставами, чтобы доказать, что никакого Арбора здесь нет и в помине, доказать остальное будет значительно легче. И легче добиться победы во встречном иске о клевете.
      В любом случае, время работает против капитана. Время ему нужно, чтобы найти адвоката, и то же самое время нужно, чтобы собрать команду штурмовиков для спасения дружка.
      Баррис посмотрел на небольшую коробочку на столе.
      - Телефон, - произнес он. - Соедините меня, пожалуйста, с доктором Мелроузом.
      - Минутку, - откликнулся аппарат.
      Спустя мгновение раздался щелчок, и другой голос ответил из коробки:
      - Мелроуз слушает.
      - Винсент, у нас тут появилась небольшая проблема. Я не смогу дать неделю времени на исследования, о которой мы говорили. Могу дать вам только три дня, начиная с этого момента. Если по истечении срока вам не удастся ничего достигнуть и если не произойдет ощутимых сдвигов, мы вынуждены будем прибегнуть к жесткому медикаментозному режиму.
      - Понимаю, - отозвался Мелроуз. - Так что же все-таки случилось?
      "В самом деле, - подумал Баррис. - Ничего особенного. Вселенная вон какая большая. И люди исчезают в ней в любой момент, постоянно пропадают люди. В такой-то громадине".
      2
      Мэй прошел сквозь моросящий ливень за полосу асфальтобетона, ведущую за ворота. За его спиной на другой стороне улицы у обочины остался фургон, вставший здесь, по всему видно, на долгую стоянку. Как только поток транспорта понемногу пошел на убыль, он пересек бульвар и направился к задним дверям фургона.
      - Ну? - спросил Вонн, когда Мэй опустился рядом на пол.
      - Порядок, он у них, - сказал Мэй. - Баррис чуть не умолял, чтобы я обобрал его в суде. Разумеется, он не пошел бы на это, если бы не знал, что коронный свидетель по этому делу у них в руках.
      - Вы правы, мистер Мэй, - заметил Винтерс, выстукивая ладонями по рулю.
      - Остается один вопрос - как вытащить его оттуда.
      - Я знаю ваше отношение к прямым и непосредственным действиям, - но это единственный путь, который видится в данной ситуации.
      - Думаю, мистер Вонн прав, - сказал Винтерс. - Нам надо пробраться туда и вышвырнуть их.
      Мэй посмотрел на великана.
      - Похоже, тебе лучше работать вышибалой в баре.
      - У нас все получится, Мэй, - вступился Вонн за напарника. - Я найду нужных людей. Мы соберем десять наемников, дай неделю сроку.
      - У нас нет недели, о которой ты просишь, - бесстрастно ответил Мэй.
      - Но и в суде ты тоже ничего не добьешься! - закричал Вонн. - Твой законный путь ни к чему не приведет.
      - Знаю, - повысил голос Мэй, пытаясь перекричать наемника. - Я сам прошел через такую же ненависть, которой ты сейчас одержим. Но не думаю, что Герцог оценит наш порыв. И если бы он сам был на нашем месте, выручая кого-то из нас, то уж, наверное, отыскал бы путь похитрее.
      - Мэй прав, - заметил Винтерс. - Должен быть другой путь. Только мы его еще не нащупали.
      - Добиваться чего-то законными методами, - сказал Вонн, - слишком долго. Это займет несколько месяцев. А может, и лет. Пока мы будем выковыривать Герцога оттуда, он станет уже подопытным овощем. У него останется сознания не больше, чем у помидора. Уж поверьте мне, я знаю, что такое медикаментозная атака. На курсах понижения агрессивности показывали.
      - Как ты умудрился туда попасть? - насторожился Мэй.
      - Очень просто. Как все попадают. За излишнюю жестокость на поле боя тебя могут упрятать в дурку недели на две, согласно контракту. Откуда, ты думаешь, отклонения у нашего малыша?
      Оба посмотрели на Винтерса.
      - Да-а, - сказал, наконец, Мэй. - Ну, так все же?..
      - Надо думать. Мэй покачал головой:
      - В любом случае, я не доверяю и закону. Ни один из способов пока не представляется мне выходом из положения. Ни судом, ни штурмом нам его оттуда не вытащить.
      - Ну и что же ты собираешься делать? Надеешься на сердечную перемену в натуре доброго мистера Барриса? Что вдруг у него в душе расцветут незабудки, и он просто так отдаст нам Герцога?
      - Может быть, и отдаст, - ответил Мэй, загадочно улыбаясь. Вонн открутил ручку окна и досадливо сплюнул на улицу.
      - Если есть во всей Вселенной вещь, через которую Баррис не переступит, то это - не Пятая Зона.
      - Я знаю, - отозвался Мэй. - И также знаю, что есть кое-что на свете, без чего любых денег будет недостаточно.
      - Конечно же, есть, - отозвался Вонн. - Сила.
      - Совершенно верно, - подтвердил Мэй. И мечтательно уставился на ветровое стекло. - Интересно, что поделывает завтра вечером Мэгги?
      3
      Герцог чувствовал себя точно во сне, и в некотором смысле он действительно был там. В сновидении. Он стоял посреди развалюхи-отеля и смотрел сквозь стены, дешевые бумажные обои, забрызганные чем-то темным. Медленно его взор опустился к фигуре на кровати, к двум огромным ранам размером с кулак и какой-то мотыге с тупым металлическим наконечником, зажатым в руке. Санитар осторожно выкручивал из рук оружие, стараясь не задеть лезвия. Наконец еще рывок - и мотыга упала на пол.
      Вошел еще один медработник с каталкой для морга, и оба совместными усилиями приступили к перекладыванию тела Томаса Фортунадо. Герцог отвернулся, предоставив им заниматься своей работой. Он думал, что Рей ждет его где-то в стороне, но, оказалось, она уже ушла. Диксон, как он заметил, тоже исчез из виду, и все оставшиеся в комнате занимались своими делами, как будто молодого тетранца здесь не было и в помине.
      Странно, подумал он. Сцена не казалась заранее намеченной и поданной со стороны, как встреча с Лей Бранд. Это было чем-то средним между сном и воспоминанием, на перекрестке памяти и бреда. Комната и запах смерти: все это давило подспудно на память. Возможно, это навеял человек из бара, сидевший над пустыми пивными бокалами. Он смеялся, говорил о том, что старине Томасу Фортунадо даже мертвому трудно расстаться со своей мотыгой.
      Герцог еще раз оглянулся на сцену. Что-то в ней было не так. Движения санитаров стали медленными, как у водолазов. Цвет понемногу растворялся, картина стала походить на выцветшую старую фотографию. Наконец все замерло и стало растворяться в воздухе, как дым от костра. Пятна крови, санитары, аляповатые обои - все исчезало бесследно. Остались только тело и кровать, окруженные каким-то смутным серым ореолом.
      Вот оно, понял Герцог. Конец. Подобно шоссе дороги Великой Пустыни, оставшейся там, далеко на Тетросе, носившей некогда столь гордое название, проехать которую до конца не удавалось никому. Как-то посреди ночи на битком набитой друзьями машине он заехал за знак "КОНЕЦ ДОРОГИ 2 км", туда, где дорога в самом деле исчезала в песке. И перед ними распахнулась пустыня. Желудок сдавило точно так же, как сейчас, и чувство, призывавшее бросить все и бежать опрометью, без оглядки, было таким же, как и пять лет назад.
      Он окинул взором серую плоскость, на которой не имелось ничего, кроме его самого и смертного ложа Фортунадо. С огромным облегчением он обнаружил, что дверь рядом, все еще здесь, и как только он ее открыл - вывела в коридор, который таял прямо на глазах. Он поспешил к комнате Диксона, словно опасаясь, что пол под ногами тоже вот-вот растает. Рей ждала его там: она сидела на кровати, не отрывая глаз от пола, сложив руки на коленях.
      - Ты еще здесь, птичка, - криво усмехнулся он.
      - Да, - откликнулась она. - Я останусь здесь до самого конца.
      Герцог выглянул за дверь. Коридор, уводивший к лестнице, был все тем лее, каким его помнил Диксон, но там, где находилась комната Фортунадо, теперь была только серая стена.
      - Он больше никогда не выходил в этот коридор, - пояснила Рей. - Даже когда шел в душ или ванную, он все время шел в другом направлении.
      Герцог протянул руку в серый туман. Рука прошла сквозь стену и исчезла в ней, но какое-то сопротивление все же чувствовалось, нечто странное упиралось в ладонь. Он оглянулся на Рей.
      - Зачем ты мне все это рассказываешь?
      - Я не рассказываю, - бесстрастно сообщила она. - Это лишь твои воспоминания. Ты сам рассказываешь себе это.
      "Значит, этим все должно было кончиться? Значит, все идет к этому?" думал Герцог. Память возвращалась какими-то порывами, толчками, и затем приходится докапываться понемногу до остального. То, до чего он пока не докопался, - это серая стена. Серое вещество его мозга, хранящее еще одну загадку. И он должен заставить этот серый туман заговорить. Вот в памяти всплыла узкая тесная камера и двое в ней. Они ведут разговор. Говорят с ним, убеждают его в чем-то. Один явно настроен против него, другой вроде пытается помочь, но при этом четкое ощущение, что лучше уже не будет, что гнетущая развязка приближается. Память вышла за пределы камеры-клетки в поисках выхода. "Бежать, бежать! - стучало в голове. - Как можно скорее выбираться отсюда".