- Ладно, не будем человеку кайф ломать.
      - ...и там обосноваться вместе со своей спутницей жизни. Моей маленькой милой женушкой.
      Вонн поморщился. У него сейчас был такой вид, как будто на голову вывалили самосвал с токсичными отходами - складки лица расползлись в стороны, и все лицо сложилось в тухлую гримасу.
      - Ну что ж, ты сделал свой выбор.
      - Знаю. - Герцог дернул рукоять над головой, и вагон стал тормозить. Он встал с места и приветливо улыбнулся Винтерсу:
      - Присмотри там за Вонном, чтобы он не влип в какие-нибудь неприятности.
      Винтерс улыбнулся в ответ:
      - Что вы!
      Герцог посмотрел на Вонна в упор. Они встретились взглядами.
      - Ну что ж, до встречи, братан.
      - До встречи, - ответил Вонн. - Братан.
      Герцог указал на Винтерса.
      - Не гуляй с братишкой допоздна, верзила. Завтра утром медкомиссия.
      Метробус остановился, и Герцог вышел на освещенную улицу напротив огромного универмага. Несмотря на позднее время, здесь сновали целые толпы. В этой части города было оживленно, как днем, от прохожих уже места не было на тротуаре. Толчея здесь была хуже, чем на площадке перед обсерваторией. Он с трудом продирался сквозь толпу, с одной стороны, довольный тем, что его оставили в покое, с другой - его не очень-то воодушевляла перспектива одинокой ночи в отеле. Он не хотел оставаться в одиночестве. Потому что на самом деле он был не один.
      3
      Роз ввела следующего посетителя: в первое мгновение Мэй был в шоке. Гость походил на грушу, вынутую из коктейля: расползающийся живот, набрякшие с похмелья глаза и слегка помятый костюм из Императорского Шелка.
      Рукопожатие, отметил Мэй, было приятным и энергичным, только из носа у гостя все время вырывалось какое-то попискивание.
      - Капитан Мэй, - торжественно возвестила Роз. - К вам Виланд Эмет, владелец "Старфорских Орбитальных Доков".
      - Для меня высокая честь, - сказал Мэй, поднимаясь с места и гостеприимно разводя руками, - принимать у себя такого высокого гостя...
      - Такова политика компании, - проворчал Эмет. Правой рукой он вращал безделушку, подвешенную на левом безымянном пальце. - Я лично посещаю корабли определенного класса и размера, чтобы произвести оценку работ. Некоторое время он смотрел на Мэя, стоявшего в ожидании, затем уселся.
      - Фу, - Мэй присел. - Ну что ж, Роз, на сегодня, наверное, хватит. Прием закончен.
      Она кивнула и закрыла за собой дверь.
      - Симпатичная конфетка, - обронил Эмет.
      - Простите?
      - Я говорю, прелестная у вас секретарша.
      - Она спасатель, - ответил Мэй, надеясь этой фразой сразу осадить Эмета от дальнейших покушений на своих сотрудников. - В свободное от работы время ей разрешено присутствовать на корабле. Вообще же она, в основном, как вы понимаете, живет за бортом, при минусовой температуре.
      Человек в кресле напротив недоверчиво хмыкнул.
      - Насколько я понимаю, мистер Эмет, вы уже имели возможность ознакомиться с повреждениями, нанесенными судну.
      Эмет важно кивнул, пригладив пышные усы. Брови у него были не менее густыми, чем растительность над верхней губой, и за ними было легко спрятаться глазам, отчего очень трудно было сразу распознать реакцию собеседника.
      - Ну, и что скажете? Каков диагноз? - спросил Мэй, уже подумывая, что разговор с таким скрытным собеседником может затянуться на неопределенный срок.
      Эмет сцепил пальцы перед собой и повращал ими, треща костяшками пальцев.
      - У вас на руках проблемное судно. Точнее, ведро с гайками.
      Мэй усмехнулся, опускаясь в кресло.
      - Скажите мне что-нибудь новенькое. Для этого я и вызвал вас сюда.
      Широкоплечий здоровяк извлек из жилета планшет с клавиатурой, положил на стол перед собой и открыл крышку. Все его движение были степенными и неторопливыми, как и положено бывшему ремонтнику, а ныне хозяину крупной фирмы. Он облизнул нижнюю губу, изучая данные.
      - У вас плазменный волдырь в нижней секции бронированных пластин, что составляет два процента общей площади обшивки. Тут как при ожоге кожи предстоит пересадка. Ну, и еще некоторые участки прожжены плазмой насквозь размером поменьше. Дырки размером с кулак - свыше 12 процентов обшивки корабля. Так что делайте выводы.
      - Не вижу ничего смертельного, - внятно произнес капитан, глядя ему прямо в глаза.
      - Нет, естественно, но это займет время, - тот выдержал взгляд. - На это потребуется определенное время. С наскоку тут ничего не сделаешь. - Эмет нажал кнопку на планшете. - Требуется замена всех внешних антенн. Одни срезаны, другие расплавлены или приварились к обшивке. А в тех, что уцелели, прожжено столько крошечных отверстий, что от них никакого проку.
      - Это именно то, что я и ожидал от вас услышать.
      - Конечно, можно установить новые антенны, но это будут новые, более современные технологии. Придется переналадить ваш Вазак и прочие соответствующие компьютерные системы. Я этим не занимаюсь. Я ремонтирую корабли, и ремонт кораблей - это все, чем я занимаюсь. Я ремонтник - и только.
      Мэй посмотрел на Эмета без всякого выражения, пожевав губами. Интересно, чем сейчас этот тип пахнет для мистербоба? Вот уж, действительно, может получиться интересный эксперимент.
      - Итак, продолжим.
      Эмет рассмеялся:
      - Затем ваши двигатели. Точнее, то, что от них осталось. Можно сказать, вы теперь безмоторный.
      - В курсе, - сухо ответил коммерсант.
      - Но, прежде чем мы их установим, придется отремонтировать всю систему двигательного отсека. Там полно копоти. Все покрыто копотью. Придется для начала обработать растворителем, а затем отскрести все от стенок и нанести новое покрытие различными смесями. Ну, и в самом худшем случае придется усилить часть переборок, которые могли износиться и обветшать. Поскольку они могут не выдержать дальнейшей эксплуатации. У вас просто прорвет все от включенных форсунок.
      - Ну и каково ваше мнение об этом конкретном корабле? - поинтересовался Мэй. - Что вы можете сказать о корабле в целом?
      Эмет хмыкнул.
      - Думаю, что придется укрепить как минимум одну из переборок. Может, две.
      Уже собираясь кивнуть, Мэй остановился, опустив голову, и украдкой втянул носом воздух. Нет, похоже, пока все чисто. Наверное, это сам Эмет постарался. На славу испортил воздух. Он зажмурился, прогнав наваждение. Слишком много времени провел с арколианцем.
      - Восстановление интерьера, - продолжал Эмет. - Покрасить да почистить, что надо, вы и сами сможете, чем сбережете свои кредиты. Что касается дверей, то у половины точно спеклись замки сервосистем, так что нам придется их переустановить и заменить. Но еще надо, чтобы кто-то подключил их к главному логическому контроллеру, а потом еще и перепрограммировал. Я такими вещами не занимаюсь.
      Мэй оттянул воротник куртки, уже начинавший душить его. В библиотеке было слишком жарко. Он надеялся, что с послом все в порядке.
      - Теперь о главном. В довершение прочего нам придется закупить и переустановить двигатели. Вы сказали, что хотите "Бэ-третьи", к которым привыкли. Тут я могу, конечно, выступить в роли закупщика, но вам придется заплатить мне за них вперед. На доставку уйдет два стандартных месяца, как минимум, и еще вам придется доплатить за их транспортировку с Фонтаналиса 13-го. Внешние малярные работы после обшивки листами и пластинами придется произвести в одном из наших ангаров с атмосферой. Тут смело берите еще неделю ожидания. Ну а вместе с установкой на систему передач смело рассчитывайте на девять месяцев - именно столько, сколько требуется женщине и ремонтнику, чтобы представить готовый продукт. При этом общая стоимость работ...
      - Система передач, - Мэй поперхнулся. Воздух в комнате был явно спертым. - И что с ней случилось, с системой?
      - Масло спеклось и отвердело! - оживленно откликнулся Эмет. Герметизация была нарушена вследствие перегрева и попадания пыли.
      - И как же это, черт возьми, могло случиться? - уже не замечая, что повышает голос, воскликнул Мэй.
      - Если не заботишься о поставленном оборудовании, себе дороже выходит.
      Капитан задыхался. В горле пересохло, и он дышал как рыба, выкинутая на песок:
      - Это невозможно. Я лично следил за этой треклятой системой передач...
      - Все занесено в ведомости на ремонтные работы, - хладнокровно продолжал Эмет со спокойствием хирурга, которому нельзя волноваться во время смертельно опасной операции. - По приблизительным подсчетам, на все уйдет девять месяцев и семьдесят восемь миллионов, причем четверть авансом или залог на владение кораблем.
      - Дороговато...
      Эмет ударил по клавиатуре планшета и он погас.
      - Если вы хотите сделать подешевле, поищите другую фирму, капитан. А если хотите сделать получше, платите денежки.
      Мэй заставил себя подождать несколько секунд, чтобы успокоиться.
      - Ну, ладно, - сказал он. - А что касается трансмиссии, вы примете старую в зачет части стоимости?
      - Я не занимаюсь скупкой металлолома, - ответил Эмет.
      - Но это совершенно целая коробка передач, как раз для дредноута.
      - Мне она ни к чему, - презрительно фыркнул владелец "Орбитальных Доков".
      - Я говорю о кредите, - сказал Мэй. - Вы заберете эту штуковину и установите ее где-нибудь, так что сможете еще сэкономить и разницу положите себе в карман. А мне в счете сделаете небольшую скидку.
      Эмет досадливо цокнул, как торговец на восточном базаре, делающий скидку на тушку "самого свежего барашка" и, произведя некоторые вычисления на клавиатуре своего планшета, сказал:
      - Я могу скинуть до семидесяти пяти миллионов.
      У Мэя перехватило дыхание. Его коммерческий ум мигом оценил ситуацию.
      - Но это же всего пять процентов. Между тем коробка передач такого класса стоит никак не меньше...
      - Я знаю, сколько стоят такие системы, - оборвал его Эмет, - и также знаю, что значит "работать на сэкономленном материале", то бишь, на "бэушных" запчастях. Потом оказывается, что надо сделать еще невесть сколько доработок по мелочам, и хранить в спецпомещениях, пока радиоактивность не выветрится до безопасного уровня. Я возьму эту систему у вас, но поверьте, мистер Мэй, это себе дороже. Хлопот с ней будет куда больше, чем прибыли. Мое окончательное предложение: семьдесят пять миллионов на оговоренных условиях и сроках. Ваше дело - принять или отказаться.
      У Мэя сдавило горло, и он почувствовал, как стены библиотеки стали надвигаться на него. Что-то здесь не так: и дело не в том, что Эмет назвал цену, намного превышавшую самые смелые ожидания. Он безуспешно пытался бороться с последствиями миазма. Инопланетянин не дремлет. Арколианец защищается.
      - Ну, ладно, - произнес он. И вдруг едко защипало в носу. Запах напоминал крепкий и сладкий аромат горящего трубочного табака. Мэй быстро оглянулся на дверь шкафа.
      "Что я делаю? - пронеслось у него в голове. - Зачем?"
      Заслезились глаза, и он заморгал, как повар, нарезающий лук, поворачиваясь к гостю.
      - Вы меня извините, - сказал он. - Я несколько выбит из колеи... Сумма, которую вы...
      - Дело понятное, - хмыкнул Эмет. - С деньгами расставаться всегда нелегко.
      Мэй вздохнул. Спустя несколько секунд воздух в библиотеке, похоже, очистился.
      - Итак, на чем мы остановились?
      Эмет тупо уставился на планшет.
      - Ну-у, - протянул он, - вообще-то мы обсуждали цену за ремонт и восстановление этого корабля.
      Понемногу Мэй начал приходить в себя.
      - Ах, да! Я очень признателен вам за то, что осмотр судна, мистер Эмет, вы произвели собственной персоной, поскольку я с самого начала хотел, чтобы моим кораблем занялись самые опытные и умелые специалисты, но ваша оценка суммы работ несколько выбила меня из колеи. Конечно, мои познания в области ремонтных смет, быть может, несколько поустарели за четверть века, когда я учился в Коммерческой Академии, но все же цифры, которые вы тут приводили...
      Эмет хищно ощерился - примерно так же, как в первый раз, только более благожелательно.
      - Вас крупно надули, - произнес он.
      У Мэя отвалилась челюсть.
      - Что вы сказали?
      Эмет кивнул.
      - Это проблема первенства, - искренне признался он. - Иногда по собственной воле заходишь в такие дебри и тупики, что забываешь о собственной выгоде и цели. Плата растет за имя, а не за работу. - Он снова сверился с цифрами на табличке. - Вы имеете в виду систему передач дредноут-класса, которое вы можете предложить фирме в счет ремонта?
      - Да, я имею, - машинально пробормотал Мэй, все еще не веря, что в воздухе не осталось никаких последствий феромонной атаки.
      - С небольшим расширением за счет свободного неиспользуемого пространства в двигательном отсеке, я думаю, мы сможем его установить туда. Система привода станет еще эффективнее, и, даже учитывая доработки по установке, вы сэкономите миллионов двадцать...
      - А как насчет...
      - Мы можем герметизировать систему передач в специальный кожух, чтобы изолировать остаточное излучение. Как только радиация достигнет безопасного уровня, покрытие начнет отслаиваться. Придется подметать отсек каждые два дня, но безопасность стоит того. К тому же вы можете сэкономить на восстановлении двигательного отсека. Я уже проверил стенки отсека, они вполне прочные. Все, что вам нужно, - пара слоев грунтовки и краска. Наружная окраска займет три дня, а во время сушки мои люди уже смогут работать внутри. Так теперь делают везде в ремонтных доках, и я не являюсь исключением. Таким образом, сэкономив на всем выше перечисленном, да еще принимая в зачет вашу старую коробку передач, кстати, вполне исправную, общая стоимость работ составит пятьдесят один миллион кредитов.
      - Пятьдесят один... - Мэй смотрел на Эмета, не в силах поверить своим глазам. Что-то произошло - он даже боялся предположить, что именно, хотя догадывался, в чем дело, косясь в сторону запертого шкафа.
      - Да, пятьдесят один, хотя, понимаю, что это все еще очень дорого, ведь цена завышена за репутацию фирмы. Так что я готов сбросить еще пятнадцать процентов и назвать окончательную сумму ровно в сорок три миллиона за все работы с установкой. Больше скинуть не могу - сам останусь в убытке. К сожалению, сроки доставки остаются прежними - девять месяцев. - Эмет откинулся в кресле и встал, протягивая руку капитану:
      - По рукам?
      - Дайте подумать... - пролепетал Мэй пересохшими губами, - дело в том, что есть некоторые обстоятельства...
      Эмет сам схватил его руку и потряс ею.
      - Пустяки. Я уже принял решение. Обслужим вас по полной схеме. Будете потом рассказывать друзьям, что лучший ремонт судов во всей вселенной осуществляется в моем доке-гараже, и какую сделку вы со мной провернули. У нас не обманут, так-то, старина. - Захлопнув свой планшет, он сунул его в карман.
      - Послушайте, как насчет этих условий, вам не кажется, что они слишком...
      - Уже слишком поздно, - подмигнул Эмет. - Сделка заключена.
      Дверь распахнулась пошире, когда Эмет приблизился к ней, принимая в учет размеры его корпуса. Учтиво отсалютовав по-штатски, он сказал на прощание:
      - Спасибо вам. Сегодня ночью буду спать спокойно. С чистой совестью, и вышел в коридор.
      Пораженный донельзя, Мэй посмотрел, как за толстяком закрылась дверь.
      - Что за чертовщина, - бормотал он. - Что происходит? Что за...
      И тут его осенило, да так, что он подскочил на месте.
      - мистербоб!
      - Да-а-а, - раздалось гортанно из шкафа.
      Мэй снял замок и открыл дверь.
      - Вы все-таки снова принялись за свое? Я же просил вас не вмешиваться!
      Арколианец пощелкал хитиновыми пальцами:
      - Я действительно обещал, джеймсоджеймс, но создавшаяся ситуация потребовала моего вмешательства, сделав его более безотлагательным и настоятельным. Ваша беседа проявила множество интересных запахов. Интереснее всего пахли при этом вы. Это был запах существа, оказавшегося в капкане.
      - Пусть так, - горячился Мэй. - Сегодня был, скажем, не лучший день в моей жизни. И все же вы...
      - Еще более интересный запах издавал мистерэмет. Это что-то, я вам скажу. Такое редко встретишь. Целый букет. Такой недоброжелательности я еще не испытывал и даже не думал и не предполагал, что она может быть так ярко выражена в человеческом запахе. Хотя мне и пришлось отведать этого запаха на самой заре Альянса, когда я был дипломатическим консулом.
      - Недоброжелательность? Что вы хотите этим сказать?
      - Ну, может быть, не совсем злорадство, не напрямую, но букет запахов, который в сумме составлял именно это чувство. То, что вы называете алчностью, то, что самим мистерэметом было названо эгоизмом, и опасные уровни апатии. Это не означало никакой прямой угрозы для вас с его стороны, но дальнейшие его действия совершенно определенно могли нанести вам урон.
      Мэй почувствовал, что покрывается гусиной кожей.
      - Ну, спасибо, - пробормотал он, пытаясь изобразить улыбку на лице. Вы очень услужили мне, мистербоб, но что будет, когда мистер Эмет вернется в офис? Что случится, когда ваше феромонное воздействие иссякнет и развеется?
      Арколианец понимающе кивнул:
      - Только минутку, пожалуйста, вашего внимания. Вспомните о маргаретхирн.
      В горле у Мэя застрял ком, которого он, как ни силился, проглотить не мог. Казалось, в желудок ему опустилась непереваренная подошва сапога.
      - Хор-рошо, - прохрипел он.
      мистербоб посмотрел на него секунду и заворковал.
      - Могу сказать, даже с моей точки зрения, что когда вы думаете о маргаретхирн, вы вспоминаете свои ритуальные связи.
      Лишившись на некоторое время дара речи, Мэй только кивнул в ответ.
      Восхитительный, просто поразительный аспект общения разумных А-форм. У них крепкие связи, которые так легко забываются.
      - Давайте ближе к делу, - наконец просипел Мэй и закашлялся.
      - В случае с маргаретхирн я не использовал влияние, которое называется мимолетным. Вместо этого я отыскал запах давно забытых связей и восстановил их. Какое наслаждение - видеть, как охотно А-формы реагируют на давно забытые запахи, когда они обнаруживают то, что считали навсегда потерянным. Дружбу. Я предлагал ему запах дружбы. Вы стали его "старым дружбаном по Камчатке" - тут не все слова понятны мне, я просто запомнил их на всякий случай.
      - Вот, значит, что вы сделали с Эметом?
      - Да. Но ничего плохого. И ничего такого, что не понравилось бы ему самому.
      Мэй вздрогнул и испустил тяжелый и продолжительный вздох. Так, наверное, ведет себя следователь после затянувшейся беседы с неисправимым преступником.
      - Ну, ладно. Сделанного не воротишь. Но прошу вас впредь быть осмотрительнее. Вы понимаете, что я имею в виду. - Он еще раз посмотрел на арколианца, чтобы удостовериться, что тот понял смысл сказанного. Пожалуйста, поймите, что вы очень рискуете, когда восстанавливаете эти связи, мистербоб. Мы, Разумные А-формы, пока только привыкаем к мысли о вступлении в контакт с арколианцами, не зная еще, к чему могут привести такие союзы. И я бы очень не хотел вернуться в те дни, когда в комнате переговоров приходилось держать собаку... - Тут он на миг остановился, потупив глаза. - Прошу прощения, мистербоб, я не должен был... похоже, это лишнее.
      Арколианец поднял клешню умиротворяющим жестом и дотронулся до плеча Джеймса Мэя.
      - Как это у вас говорится, "чепуха". Хотя не знаю, чем она пахнет, но мне это слово нравится. Вот почему меня так заинтересовала человеческая раса. И вот почему я хочу освоить способы, ходы и методы общения. Чтобы старых методов ведения переговоров больше не повторилось никогда. И мы никогда не вернулись в те дикарские дни. С собаками.
      - Ну что ж, - с натужной улыбкой выдавил Мэй. - На этой оптимистической ноте... закончим.
      4
      Герцог лежал на столе, голый по пояс. Правую руку удерживали эластичные ремни, наброшенные на локоть, плечо и запястье. Крошечные электроды были прикреплены к кончикам пальцев, и по всему телу были наклеены датчики, размещенные на основных мышцах. На мониторе, расположенном рядом на столе, мелькали какие-то картинки, сообщавшие о том, что сейчас происходит, и какая часть его тела подвергается пристальному изучению научных работников и врачей.
      - А теперь, мистер Арбор, - сообщил один из докторов, - мы собираемся проверить ваши нервные связи и характер мускульной реакции вашей руки. Это совершенно безболезненно, просто вы можете почувствовать себя... несколько дискомфортно.
      - Порядок, - ответил Герцог. И посмотрел на пристегнутую руку.
      - Вот вам пример того, что мы делаем, чтобы вы знали, чего ожидать.
      Его пальцы вдруг разом вздрогнули. Разжались и сжались. Остальное тело оставалось напряженным.
      - Пожалуйста, расслабьтесь, мистер Арбор. Я же сказал, тестирование пройдет совершенно безболезненно, но нам не удастся провести его, пока вы не расслабите вашу ручку полностью.
      "Ручку. Ишь чего захотели. Сначала вам ручку, потом ножку, а потом всего с потрохами".
      Герцог сделал глубокий вдох и зажмурился.
      - Порядок. Извините. Сейчас все будет в норме.
      - Ничего, ничего, это наша работа.
      И тут Герцог ощутил, что его рука двигается. Сама. Без всякого приказа или побуждения с его стороны. Словно ею управлял кто-то другой. Или как будто эта рука принадлежала совсем не ему. Странное, удивительное чувство совершенно захватило его на некоторое время. Он опять посмотрел на руку. Ладонь сложилась в кулак, потом в кукиш, затем пальцы вновь свободно раскинулись по сторонам. После этого каждый палец по очереди коснулся подушечки большого пальца руки. Ощущение было потрясающее. Герцог знал, что это делает его рука, но при этом он не прилагал никаких усилий. Как будто бы кто-то другой руководил его движениями. Как будто бы это делал за него кто-то другой.
      Он посмотрел в потолок и снова закрыл глаза. Вскоре он снова услышал знакомый звук. Взглянув, он пошевелил пальцами.
      - В самом деле, странно.
      - Принцип тот же, что и у парализатора системы "Поводок", - сообщили ему, - только парализатор контролирует центры спинного мозга. Так что жертве не остается ничего другого, как следовать данным приказам.
      Герцог посмотрел, как сжимается и разжимается его рука.
      - Мне говорили, что при этом лучше всего - не сопротивляться, когда тебя ведут на "Поводке".
      Тут подал голос другой доктор:
      - Сигнал значительно сильнее. Вы можете повредить себе, если не будете осторожны.
      Прошли еще десять минут тестирования, после чего доктора прогнали собранные данные по своим системам. Пока они разбирались, рука Герцога была освобождена от пут, и ему сказали, что можно одеться. Он попытался сесть, но правая рука отказывалась сотрудничать. Она вяло повисла сбоку.
      - Побочный эффект, - сказал, помогавший ему доктор. - Пройдет через некоторое время.
      Пожав плечами, Герцог взял рубашку и просунул в рукав безжизненную конечность. К этому времени доктор вернулся с результатами обследования.
      - Хорошие новости, - сообщил он. - Ваша ручка почти как новенькая.
      - Что значит - "почти"?
      - Вам придется привыкнуть некоторое время к этому и не принимать все так близко к сердцу, - посоветовал доктор. - Постарайтесь не напрягаться и не совершать ненужных подвигов. Запястье поболит некоторое время, и хватка ослабнет, так что ручку придется потренировать, заниматься с ней ежедневно. Каждый раз, при удобном случае, в свободное время, когда вы окажетесь в комфортных условиях, и вас никто не видит, делайте следующее: расслабьте руку, сожмите в кулак, щелкните пальцами, и сжимайте, медленно разжимая, что-нибудь мягкое и податливое. Например, наполовину спущенный мячик. Через пару стандартных месяцев рука будет как новенькая.
      - Ладно. Спасибо. - Герцог пошевелил плечом, но правая рука никак не отреагировала на эти потуги. Она так и осталась болтаться сбоку. Тогда он схватил ее левой рукой и протянул доктору, как вещественное доказательство его врачебной несостоятельности. Доктор посмеялся и пожал протянутую конечность.
      Оттуда Герцог направился прямиком в кассу, где оплатил все эти безответственные испытания и затем присоединился к Винтерсу, который поджидал его в вестибюле.
      - Как ваша рука, мистер Герцог?
      Герцог шлепнул безжизненной конечностью ему по колену. Глаза великана стали круглыми от страха.
      - О нет! Они сделали еще хуже!
      Герцог подобрал руку и бросил себе на колени.
      - Нет, они этого не сделали, Винтерс. Это из-за тестирования. Доктор сказал, что я совершенно здоров.
      Винтерс одобрительно хлопнул его по спине с таким энтузиазмом, что Герцог чуть было не растянулся на полу, вылетев из кресла:
      - Отлично! Теперь, когда мистер Вонн получит новые пальцы, мы сможем это дело отпраздновать.
      Герцог начал было рассказывать что-то о намеченном празднике, но его слова перебила отчаянная брань, вылетевшая из соседних дверей. В вестибюле все стихло, и через некоторое время дверь медленно открылась. В коридор медленно выбрел Вонн. Его правая рука была по-прежнему на перевязи, взор с ненавистью уставлен в пол.
      У Винтерса отвисла челюсть. Герцог тут же встал и подошел к наемнику, положив ему руку на плечо.
      - Что случилось?
      Вонн досадливо встряхнул рукой на перевязи.
      - Сейчас расскажу. Пошли только отсюда скорее к чертовой матери. Пока я не взорвался.
      - Винтерc, - поспешно позвал Герцог третьего компаньона. Призыв не пришлось повторять, великан подскочил и встал рядом. Не снимая руку с плеча Вонна, Герцог пододвинул его к Винтерсу:
      - Выведи его на улицу, - сказал он. - И не садитесь в автобус. Тормозните такси и без меня никуда не уезжайте. Я приду через несколько минут.
      Винтерс кивнул и стал выпроваживать Вонна за дверь. Герцог поспешил снова к кассе, заплатил за обследование Вонна, и затем спустился на лифте на первый этаж.
      Такси уже поджидало с открытой дверцей у входа в клинику, и он пристроился на заднем сиденье рядом с двумя наемниками.
      - Куда? - спросил шофер.
      - Трогай пока, - сказал Герцог.
      Машина зашныряла в транспортном потоке, вдавив их в сиденья.
      - Сделайте нам экран для переговоров. Я позвоню, когда мы определимся с направлением.
      Стена электрических разрядов возникла между пассажирским салоном и водителем.
      - А теперь, - спокойно сказал Герцог, - не хочешь ли ты рассказать подробнее, что же случилось?
      Вонн уставился на свежую перевязь на руке.
      - Давай же, Вонн. Ведь не все же настолько плохо, не правда ли?
      - Они хотят дать мне руку, - прошептал он.
      - Что ж, похоже, это неплохая идея.
      - Сервопротез, - произнес Вонн с надрывом.
      - Ну так что?
      - Они же медленные. И уродливые. Как... у таракана. И, потом, они... ненадежные. А мне нужны пальцы. Нейрофланцевые пальцы.
      Его так и трясло.
      - Да ладно, - сказал Герцог. - Ты можешь рассказать, как все было, с самого начала?
      Вонн заерзал на сиденье такси.
      - Ну, они прицепили провода к моим пальцам, и там, где большой и указательный...
      - Ну и что, ничего страшного, со мной они делали то же самое.
      - Потом прогнали все эти тесты, заставляя руку двигаться. Им видите ли, засранцам, нужно было удостовериться, насколько она пострадала. Пострадала! Что за слово подобрали эти ученые клистиры в белых халатах! Можно подумать, хоть один из наемников так скажет когда-нибудь о себе, даже если у него ранение в голову.
      - Ну, и дальше?
      - Что дальше? Когда они покончили со всем этим, то порадовали, что половину среднего пальца придется оттяпать...
      - Ампутировать...
      - Мне от этого легче?! - сорвался Вонн.
      - Ну ладно, ладно, не горячись. Так...
      - Оказывается, эти фонендоскопы увидели, что с пальцем с самого начала не все было в порядке. Да меня и не беспокоил этот палец, ехало-болело! Я-то думал, что мне выдадут готовый нейрофланцевый манипулятор вместо отрезанного. Черта с два!
      Тут они, видите ли, заметили, что с двумя остающимися пальцами тоже "не все в порядке". Это у них выражение такое - "не все в порядке" - значит, отрезай на хрен. А эти пальцы вообще - понимаешь - не были задеты? Вот я и спрашиваю - что с ними может быть тогда "не в порядке"? И, знаешь, что они сказали? Как же это называется... - Вонн поник взглядом, словно пытаясь отыскать выпавшее из памяти слово на коврике автомобиля. - "Снижение тактической способности", что ли?
      - Тактильной способности?
      - Ну, что-то вроде того. Ну, я рассказал им о своих ранениях, и тогда они собрались вместе, как в муравейнике, и, посовещавшись, вынесли диагноз, что этот кусочек метала, осколок, который прошил мне руку, он, видите ли, порвал все нервы, мускулы и прочие связи, какие были в руке. - Он остановился. - Я им сказал, что не смогу заниматься своим делом, любимой профессией. Я, в самом деле, хотел получить у них эти треклятые пальцы. Тут он прижал свею руку в перевязи к груди, словно мать - единственного ребенка, с которым ни за что не хочет расстаться.
      - И что же они на это сказали? - спросил Герцог.
      - Они сказали, что очень сожалеют. Нет, представляешь? Как будто они что-то могли с самого начала. Сказали, что я не совсем подхожу в кандидаты на нейрофланговые, или как их там... потому что, видите ли, пока средний палец хотя бы наполовину жив и двигается, нельзя трогать нервные окончания на месте большого и указательного пальца. Я им сказал, что пусть срезают к такой-то матери все эти нервные окончания, так они ответили... - тут у Вонна просто перехватило в горле от возмущения. - Они сказали... - проговорил он с трудом, стараясь закончить эту фразу спокойным голосом, - что для того, чтобы получить годные для операции нервные окончания, они должны оттяпать всю кисть по самое "не могу", иначе им до него не добраться. А это значит, что мне придется ходить с сервопротезом.
      - Вот уж не думал, что у вас так плохо с рукой. Никогда бы не подумал, - посочувствовал Винтерс.
      - С ней-то все было в порядке, - сдержанно отозвался Вонн. - Проблема в том, что я заработал глобальный паралич. Дескать, вся моя нервная система безнадежна вследствие злоупотребления наркотиками и начала покрываться коростой, как они сказали. Началось ороговение или что-то вроде. Сказали, что пока моя нервная система работала исправно, можно было заказывать любой протез. То есть, для хорошей нервной системы существуют хорошие протезы. Оказывается, тонкие нервные связки рвутся в процессе приживления протеза.