- Ах вы, сукин, простите, сын, - сказал Баррис, поглядывая на остальных. Он взял себя в руки и сосредоточился на мистербобе. - Вы хотите сказать, что все люди, присутствующие в этой комнате, на вашей стороне? Вы что воздействовали на них феромонами?
      - Нет, - спокойно отвечал мистербоб. - Просто я в действительности пахну, как посол, а поскольку вы здесь лидер, я не имею права вмешиваться во власть, которую вы имеете над этими людьми. И если вы считаете, что я их очаровал запахом, в таком случае я буду вынужден настаивать, чтобы привели собак.
      У всех присутствующих перехватило дыхание. Причем отнюдь не от запаха, но от значения этих слов. Это был вызов - выяснение реального лидерства, того первобытного запаха, почувствовать который могут только животные, привыкшие на охоте выяснять разницу между хищником и жертвой.
      - В самом деле, мистергад, было ли в моих планах феромональное воздействие на присутствующих или нет, я могу доказать это немедленно. Я берусь это сделать. Если я сейчас применю то, что вы называете "газовой атакой", то вы можете снять маску и попробовать, что это такое. Ходят легенды, но мало кто знает, что такое настоящий арколианский смрад! И тогда вы, конечно, убедитесь в моей искренности.
      Рэг тут же снял маску. Мелроуз немедленно последовал его примеру, а за ним и другие.
      - Отчего это вы так уверены в своей искренности? - язвительно спросил Баррис, - если сами существуете в постоянном феромонном обмане, вводя в заблуждение синтезируемыми запахами, с помощью которых, кстати сказать, успешно манипулируете людьми.
      - Да нет же, - покачал головой мистербоб. - Я вовсе не манипулирую вами. Тем более, не собираюсь делать этого в такой ситуации. Это недостойно поведения посла дружественной расы. Тем более, вас, подонокбаррис, никаким запахом не остановить. Вы все равно будете делать со мной то, что решили сделать. Разве не так? Попробуйте возразить. Несмотря на устойчивую уверенность во всемогуществе арколианцев, мои способности ограниченны. Мои силы не так уж велики, а способности ограниченны. Возможно, теперь вы станете считать, что это не более чем хитрый ход, и я теперь просто использую свои способности красноречивого оратора?
      Баррис скрестил недоверчиво руки на груди и шагнул поближе к арколианцу.
      - Значит, хотите сказать, вы не собирались защищаться сегодня ночью? Вы не собирались устроить нам феромонную атаку? И что же, вы просто позволили себя схватить?
      - Это ваше мнение о том, что произошло, мистергад, поэтому я не буду его оспаривать.
      - Мы взяли вас, - продолжал Баррис, повысив голос, - потому что мой доктор накачал нас аллергенами. И только поэтому вам не удалось запугать нас, чтобы потом моих людей покрошили ваши наемники. Теперь вы будете еще рассказывать, что прошлой ночью не оказали никакого сопротивления?
      Арколианец также уверенно и без тени сомнения кивнул. От этого жеста Мелроуз вздрогнул. По спине его пробежали мурашки.
      - Я знал, что вы использовали аллергены и стали нечувствительны к моим ароматическим посланиям. Это на время выключило меня, вполне естественно, поскольку намного сократило возможности контакта с братьями по разуму. Однако куда большее разочарование мне пришлось испытать после следующего послания. Действительно, "подонок" с самого начала "пронюхал", как вы говорите, что мистергерцога вы с собой не взяли, а, значит, не соблюдете и остальных пунктов договоренности. Вы не собирались возвращать джеймсоджеймсу его друга.
      - Мистера Герцога? Это еще кто такой....
      - Вильям Арбор, - прошептал Мелроуз.
      - Совершенно верно, - кивнул мистербоб. - Вы собирались разделаться с моим гостеприимным хозяином джеймсоджеймсом и после этого преспокойно завладеть мною, как своей собственностью. Однако наша встреча закончилась трагически для обоих сторон. И это показало, что вы недооценили силы своего противника, капитана Мэя, а они - ваши. Так что не в моих силах было повлиять на результат этой встречи. Поэтому меня можно извинить за то, что называется пассивным сопротивлением. Тем более, это даст время мистервонну и верзиле собраться с силами и уничтожить вас.
      - Так вы же сдались.
      - Отнюдь нет. Я просто решил совершить вылазку в стан врага, чтобы узнать о состоянии мистергерцога и способствовать его освобождению.
      - Какое благородство! - фыркнул Баррис. - И каким же образом вы собирались это сделать?
      Арколианец наклонил голову к Баррису:
      - Насколько я понимаю, многие разумные А-формы считают, что на арколианской физиологии можно сделать неплохие деньги. Некая группа на хергестридж поверила в это и пыталась выкрасть меня. Из того, что мне рассказывал джеймсоджеймс, и из того, что я "разнюхал" о вас, следует: вы пойдете на сотрудничество, если - как это называет ваша раса "мы сойдемся в цене".
      Баррис обвел взглядом всех присутствующих и расхохотался:
      - Надо же. Он так разговаривает со мной, как будто я у него в плену!
      - Ну, это ваше собственное предположение, - сказал мистербоб.
      - И с чего же вы решили, что я буду с вами "сотрудничать"? А, Ваше Высочество Посланник? Кроме того, это ведь вы у меня в плену - и мистергерцог, и вы сами.
      - Когда придет время, - произнес арколианец внезапно изменившимся, каким-то зловещим тоном, - когда это время придет, подонокбаррис, вы не остановите мистергерцога. Потому что сил у него намного больше, чем у вас, и его не остановят никакие тюрьмы и запоры. Он сделает то, что захочет, не спрашивая вашего разрешения.
      - Все, что он делает здесь, он делает только, - подчеркнул Баррис, - с моего разрешения. И вообще, он даже живет с моего разрешения, - рассмеялся он. - Поскольку уже давно мог растеряться по различным трансплантационным клиникам, так что ваши друзья не собрали бы его и по частям, не говоря уже о том, чтобы получить его целым. Нет, меня просто удивляет эта самоуверенность... Так что смею вас заверить, он...
      - Подонокбаррис, - хладнокровно перебил его мистербоб, - жадность и верность - слишком далекие друг от друга вещи. Мне не нужно ничего делать, и вот еще что учите, мистергерцог - мне не придется прикладывать к этому никаких усилий, но мистергерцог выйдет отсюда, хотите вы этого или не хотите. Потому что на воле его ждут друзья. Так что вам лучше всего сотрудничать и заработать на этом, сколько сможете. Ведь вы наверняка не захотите увидеть ваш персонал в очереди на биржу труда.
      Присутствующие стали недоуменно переглядываться, и комната наполнилась невнятным шумом - это спорили сотрудники. Слово "безработица" навевало на них куда больший ужас, чем присутствие самого страшного инопланетного монстра. В то же время слышались отдельные смешки и на лицах появлялись двусмысленные улыбки.
      - Вон! - взревел Баррис. - Вон все отсюда!
      Но никто не спешил уйти. Все уставились на босса, как завороженные. В своих прозрачных костюмах они казались вплавленными в жидкое стекло.
      - Нет, черт возьми! Вы не услышите окончания этого разговора! Это не ваших ушей дело - я вам не за это плачу! Освободите помещение! - Он махнул рукой двум ближе других стоявшим фигурам: - Винни, Рэг, вы останьтесь. Затем Баррис обернулся к остальным, собравшимся и у выхода в воздушный шлюз: - Пусть кто-нибудь скажет Дине включить цифровую запись. Посмотрим, насколько искренен с нами мистер посланник.
      Странный звук послышался с операционного стола.
      - Что еще? - повернулся разгневанный Баррис.
      - Мне кажется, - сказал Рэг, - что посланник смеется.
      Баррис яростно чертыхнулся и стал ждать, пока дверь не захлопнется за последним из персонала. Как только это произошло, он повернулся к окну и спросил, готов ли индикатор цифровой записи. Дина кивнула.
      - Ну что ж, - обернулся Баррис к посланнику. - Теперь посмотрим, в какие игры вы с нами играете. Продолжим нашу беседу без вашего феромонного влияния на моих людей. Я не знаю, что вы для этого используете, но, по счастью, похоже, у меня к вашим способностям стойкий иммунитет.
      - Простите, да не покажется вам грубостью с моей стороны, - вмешался арколианец, - но мое влияние на вас отнюдь не феромонное, оно другой природы. То, к чему вы проявляете стойкий иммунитет, называется "харизма".
      - Давайте скажем проще: я проявляю стойкий иммунитет именно к вам, заявил Баррис. Но теперь я собираюсь посмотреть, насколько вы действительно искренни. Если вы хотите, чтобы ваш друг оставался в безопасности, в целости и сохранности, уважаемый иностранный посол, то вы должны быть готовы раскрыть нам некоторые секреты арколианской физиологии.
      - У нас нет никаких секретов, - сказал мистербоб. - Мы знаем секреты природы от наших генетиков.
      - Но есть одна вещь, которую вы утаиваете от нас, разве не так, посланник? Вы не захотели поделиться с вашими новыми друзьями кое-какими секретами. Секретами так называемой генной инженерии.
      - Генная инженерия... - задумчиво повторил мистербоб. - Ах, да! мистергерцог уже как-то использовал этот термин. Мы тогда говорили об управлении кодом спирали.
      - Да, - сказал Баррис. Генетический код. Именно он. Не станете же вы отрицать, что такой существует.
      - Я не отрицаю столь очевидной вещи, - с негодованием отвечал мистербоб. - Мы не выносили на обсуждение такой вещи среди разумных А-форм потому, что понимаем - для них это настоящая трещина в хитине.
      - Ну, хорошо, - сказал Баррис с самодовольной ухмылкой. - При них вы не хотели потому, что у них может съехать крыша. А теперь вы расскажете об этом мне. - Он оглянулся на операторскую: - Дина, включайте запись.
      Женщина за стеклом кивнула.
      - Посланник...
      мистербоб заерзал на столе:
      - Вы хотите, чтобы я начал?
      - По ходу дела, - сказал Баррис, - доктор Мелроуз будет задавать вам вопросы, если нам что-то будет непонятно.
      - Прекрасно, - сказал мистербоб, устраиваясь на столе поудобнее, как народный сказитель, затеявший рассказать долгую историю. - Мои древние предки, - начал он заунывным тоном, - мои древние предки испытывали ложные чувства звезд в небе и мечтали подняться к ним. Теперь мы не владеем такими ощущениями и не можем "видеть" звезд. Наши органы чувств изменились, как изменились и мы сами: даже внешний вид. Мы еще меньше похожи на предков, чем вы - на свою праисторическую обезьяну. Можно сказать, мы на них вообще не похожи. С тех пор прошло великое множество поколений. Мы узнали, уже с помощью иных органов чувств, что существуют иные миры, пригодные для освоения. Наша раса смогла расти и расширяться.
      - Ближе к теме, - напомнил Баррис. мистербоб раздраженно пощелкал пальцами.
      - Это же неотъемлемая часть истории, - сказало "оно". - Мои предки понимали, что они видят, и затем пришли к пониманию, что в их настоящей форме - на горизонтальной оси - они обречены навсегда остаться в своем родном первобытном мире, который вы называете Арколия. Если бы только, стенали и плакали они, существовал хоть какой-то способ изменить формы, приспособиться, стать существами, которые могли бы построить машины, аппараты, которые увезли бы нас отсюда. Мы были разумной расой, мистергад, но наши первичные формы ограничивали нашу технологию. Большинство потомственных арколианцев живет и умирает на пятачке радиусом в пятьдесят метров вокруг места, где они вылупились.
      - Но эти звезды, от которых нам не осталось никакого запаха, ни понюшки, были обманными, коварными светилами. Некоторые из них были обитаемыми мирами и кружились вокруг своей родной матери-звезды. Мы должны были найти способ, как менять свою форму. К счастью, наша медицинская технология не пострадала от наших ограниченных возможностей, от нашей скованности и приземленности. И еще у нас была одна характерная черта, не замедлявшая наших исследований, даже когда вы замедлялись в ваших исследованиях, мистергад. Наши люди хотели пройти тесты и эксперименты новой биоинженерной технологии, даже буквально жаждали этого, во имя общего расового блага. Прошло тринадцать поколений, когда мы, наконец, достигли возможности манипулировать спиральным кодом, и еще столько же, прежде чем мы научились применять это на практике.
      - Достаточно долгое время, - заметил Мелроуз. - Как же вам удалось не охладеть к этой идее, как к совершенно невыполнимой? И вам не надоело заниматься таким, на первый взгляд, бесперспективным делом? Ведь интерес первооткрывателя быстро угасает в последующих поколениях.
      - Во-первых, мы - существа с намного более коротким циклом существования, в отличие от вас. За сто двадцать лет, отпущенных вам, вы проживаете пять моих поколений. И, потом, как только мы изучили процесс сохранения памяти, мы тут же разработали практический способ передачи знаний от поколения к поколению. Так что пытливый мозг изобретателя, первым проникшего в идею, оставался в целости и сохранности на протяжении столетий. Это принципиальная идея моей расы. И довольно близко к жестоким методам работы вашей компании. Да и вообще, мы, наверное, такие же живодеры, как и ваша Корпорация ""Сущность"".
      - Что значит "секторы жизни" - пояснил Баррис.
      - Важно то, что мы подходим к делу с такой же точно жестокой позиции.
      - Жестокой? - воскликнул Баррис. - Жестокой... Да что вы имеете в виду, говоря "жестокой"?
      Мелроуз предусмотрительно встал между ними.
      - Спокойно, ребята, - сказал он.
      - И вот, через несколько поколений мы обзавелись формами, с достаточными тактильными способностями. Можно сказать, выбрались из грязи в князи, из лужи, в которой барахтались до этого. И тогда мы воплотили в жизнь давно придуманные нами устройства для передвижения и исследований, чтобы математически доказать то, о чем пока могли только грезить теоретически. Мы колонизировали всю систему вокруг нашей звезды, мистергад, и всякий раз встречали на своем пути лишь негостеприимные миры. Это нас не устрашило. Мы просто переписывали всякий раз генетический код, приспосабливая его к новым условиям существования.
      - Таким образом, вы насчитываете более шести пока известных науке форм? - спросил Мелроуз. - Просто невероятно.
      - Их намного больше, на самом деле, - ответил мистербоб. - Благодаря усиленной расовой кооперации, я обнаружил одну весьма уязвимую трещину в природе Разумных А-форм. Вы - существа с чрезвычайно узким расовым кругозором. Вас совершенно не интересует то, что вы не успеете "захватить на своем веку". Иными словами, человеку совершенно безразлично то, что не вписывается в продолжительность его собственного жизненного пути. Возможно, вам не мешало бы кое-чему поучиться у нас, мистергад. У нас есть время жизни, за которое мы успеваем подготовиться к чему угодно, и это время - не двадцать пять лет нашего жизненного цикла. Это двадцать пять миллионов лет неустанных генетических изменений. Время существования нашей расы.
      - Да, - кивнул Мелроуз. - Я понял. - Он посмотрел на Барриса. - Он хочет сказать, что все в наших руках, но только для того, чтобы претворить это открытие в жизнь, надо переменить мировоззрение: вместо индивидуального перейти на расовый тип мышления.
      - Превосходно, - фыркнул Баррис. - Но я не заказывал лекции по истории. - При этом он пробормотал несколько ругательств.
      - Запись включена, - напомнил Рэг.
      - Да и черт с ней. Не имеет значения. Как и все остальное, что он сейчас говорил. Я не собираюсь ждать, пока мой пра-пра-правнук добьется моего законного места во главе компании. - Он указал пальцем на мистербоба: - Эта тварь обладает секретом генетического кода, и она мне раскроет его сейчас же - или же пресловутый мистергерцог Арбор попадет в расходный лист "Нимрев компани".
      - Со всем моим уважением к этому институту и его хозяевам, - сказал мистербоб, - я не стану разглашать то, что вы называете секретом генной инженерии.
      Баррис сжал кулаки и затряс ими:
      - Но почему? Из-за какой-то дурацкой "трещины в хитине"? Ах ты, маленькая гадина! - Он подбежал к столу и схватил лазерный скальпель. Сейчас я покажу тебе трещину в хитине, жалкое насекомое. Сейчас ты увидишь такую трещину...
      И он набросился на арколианца. Но Рэг и Мелроуз поспели вовремя и оттащили его от стола, повалив на холодный каменный пол, выкрикивая его имя и выкручивая руку, пока лазер не закатился под операционный стол.
      - Прекратите! - возопил Мелроуз. - Пре-кра-тите! Разве вы не поняли он уже передал нам секрет! Вы можете использовать эти знания и стать первооткрывателем - вы можете сделать эту компанию величайшей корпорацией в галактике! - Он заглянул Баррису прямо в глаза, словно пытаясь пробиться сквозь застывший в них лед. Холодные голубые глаза главы корпорации "Вивисектор" не дрогнули. Мелроуз продолжил более спокойным голосом:
      - Все, что надо, - это набрать добровольцев. Дать объявление о наборе, пообещать хорошие деньги и отличные перспективы.
      - Мне нужно это сейчас же, немедленно, - сказал Баррис срывающимся голосом и повторил еще раз - холодным и железным: - Немедленно! - Затем он взревел еще раз - Немедленно!
      - Нет, - прохрипел с операционного стола мистербоб. - Даже если я это сделаю, если я передам секрет, то уж, во всяком случае, не такому человеку, как вы. Я не имею права передавать священной тайны моего рода. Пусть даже ничего таинственного в этом нет, все равно: это было бы плевком в сторону моих пращуров, прямым оскорблением для моего народа - передать это знание такому человеку, как вы.
      Баррис извивался, как змей, в руках Мелроуза и Рэга.
      - Врешь, подонок! Ты мне все расскажешь! Я заставлю тебя говорить! Я приведу сюда Арбора и буду потрошить его у тебя на глазах, разрезая на кусочки, пока ты...
      - Даже с риском принести в жертву жизнь мистергерцога, - перебил его мистербоб, - я все равно не смогу передать этой информации, даже если бы очень захотел, при всем моем желании.
      - Почему же, черт возьми? - рявкнул Баррис, скрипя зубами.
      - Я пытался объяснить вам, - сказал Мелроуз.
      - И так же не могу объяснить вам, как манипулировать спиральным кодом ДНК, как вы не можете описать мне нюансы социальных отношений между равными членами вашей расы, социальный строй которой называется демократическим, а, значит, всем дарованы равные права. К сожалению, я еще мало преуспел в этом, и мне предстоят долгие тренировки. Для нужной информации вам придется слетать в наши пограничные миры и достать Биообменщика.
      Мелроуз кивнул:
      - То есть - местного генного инженера. - Он ощутил, что Баррис обмяк и выпустил босса. Рэг последовал его примеру.
      - Вы же посланник, - сказал Баррис, сев и сплюнув на пол.
      - Ну, положим, посланник. И что из этого следует? Я могу вам рассказать об обменинге не больше, чем вы о подписании Альянса между двумя расами.
      - То есть, он хочет сказать, что понимает в генной инженерии не больше, чем вы - в дипломатии, - пояснил Мелроуз. - И не больше, чем свинья - в апельсинах.
      Вытерев рот тыльной стороной ладони, Баррис поднялся с пола.
      - Теперь я все понял. Я ошибался. Это очень серьезная тактическая ошибка. - Он хмуро кивнул Рэгу. - Вы подготовили апартаменты для арколианца?
      Рэг утвердительно кивнул.
      - Перевезите его туда. Мне нужно время обдумать дальнейшие действия. Винсент, я хочу, чтобы вы пошли со мной.
      Рэг тоже встал и подошел к операционному столу, чтобы накрыть арколианца его фиолетовым одеянием. - Разрешите, посланник, я несколько изменю наклон стола.
      - О, конечно, - сказал арколианец. - Как вам будет угодно. Можете называть меня по-простому - мистербоб.
      Понуро ссутулясь, Баррис вышел из воздушного шлюза не победителем, а побежденным. На нем лица не было. Только за очками светился все тот же голубой лед. Он раздумывал. Несмотря на поражение, он не оставил идеи. И для этого он инстинктивно не отпускал Винсента Мелроуза, держался поближе к своему советнику, "консольере", к своему как он иногда называл его в мыслях, "серому кардиналу" - роль красного кардинала при этом отводя себе.
      - Пришло время сократить наши расходы и перекрыть потери, - сообщил он Мелроузу.
      Старый ученый, спешивший по пятам, удивленно вскинул седые кустистые брови:
      - Расходы?
      - Да, расходы. Вы понимаете, о чем я говорю?
      - Ах, да. Я уверен, что вы поступаете правильно.
      Баррис накрыл выключатель ладонью и подождал, пока стихнет шипение воздуха.
      - Здесь нас никто не услышит. До завтрашнего утра пускай отдыхают.
      - Кто, простите?
      - Посланник с Арбором. Начнем завтра утром. Здесь нас никто не видит?
      Мелроуз пожал плечами, оглянувшись на непроницаемо матовые толстые стекла.
      Баррис достал блокнот и открыл на заложенной странице:
      - Вот, смотрите, здесь список. Проведите все испытания, сделайте все пробы, снимите все показания и исследуйте все анализы, какие сочтете нужным, и какие вообще существуют в природе. Вспомните все, чему вас учили в кружке юных биологов, когда вы препарировали первую лягушку, и все, чему вас учили в школе, институте, аспирантуре и ординатуре. Не забудьте, о чем вы писали в кандидатской и докторской. Припомните все, о чем говорилось на семинарах и заседаниях всех кафедр всех институтов, где вы восседали, заседали, исполняли поручения и получали зарплаты. Не упускайте ничего. Выжмите из этой парочки подопытных все, что сможете, на это вам дается еще три дня. По истечении этого времени ими займутся другие.
      - Метод Геретца? - трагически прошептал Мелроуз. - Вы уверены? Но это же...
      - Противоречит Конституции. Именно это я и имею в виду. Мне нужен метод Геретца - причем на всю катушку.
      - Но он не оставляет возможностей для ошибок.
      - Не имеет значения. Делайте то, что нужно. Смелее, товарищ. Их дальнейшая судьба - это уже моя забота.
      Внешняя дверь шлюза с шипением раскрылась, и Баррис вышел в коридор, так и не сняв облачения из прозрачного пластика.
      - Отчего-то у меня чувство, что все могло бы быть совсем по-другому? спросила Дина у вошедшего в операторскую Мелроуза.
      Старик-доктор расстегнул молнию:
      - Хорошо, когда он держит себя в руках, - сказал Мелроуз. - Но как только он выходит из себя - пиши пропало. Он впадает в отчаяние и совершает непоправимые поступки, в попытке спасти ситуацию.
      Дина пожала плечами:
      - Да, босс никогда не умел держать себя в руках. Ему только кажется, что он умеет.
      - Ну что ж, теперь он, можно сказать, развязал нам руки.
      - Он складывает знамена, шеф? Или умывает руки?
      - Нет. Босс просто передает нам неограниченные полномочия на целых три дня календарного срока. Он хочет, чтобы мы прибегли к методу Геретца, для того, чтобы изучить поближе Арбора и арколианца.
      Дина побледнела:
      - Но это же катастрофа!
      - Для подопытных - да, но его это совершенно не заботит. Он уверен, что все останется в стенах института. Мы с вами даже просто не знаем, насколько это всемогущественная организация, поверьте мне, Дина. Я работаю здесь давно, знал отца Барриса чуть ли не с детства. Но прошли те времена лихого студенческого эксперимента. Организация стала бюрократическим аппаратом, возглавляемым штатом экономистов, бухгалтеров, инспекторов и спецслужб, занимающихся внутренней разведкой. Так что Баррису в любом случае удастся скрыть следы того, что происходит в стенах корпорации. Он, к тому же, знает, что получит "добро" на все свои действия в случае успеха.
      - Ну а в случае провала?
      - Дальше дочернего филиала, - улыбнулся Мелроуз, - ему провалиться все равно некуда. И он это прекрасно знает. И вот что скажу вам, Дина. Если у вас родится идея, каким образом наши подопытные смогли бы случайно отсюда сбежать: сквозь двери или стены, я вам буду очень благодарен. Хотя как сказал бы мистер Баррис: "Я плачу вам деньги совсем не за это".
      И оба понимающе рассмеялись.
      11
      Звонок в двери просторной капитанской каюты разбудил Мэя. От света, хлынувшего в глаза, им снова овладела тошнота. Он оторвал голову от подушки и осмотрелся. Как оказалось, капитан заснул перед личным компьютерным терминалом, расположенным в каюте. Над письмом в консульский подотдел Порта Власти, но без блока ЧАРЛЬЗА, который служил ему переводчиком. Работа продвигалась чрезвычайно медленно: приходилось заниматься каторжным физическим трудом - набирать каждое слово вручную. Прочитав все написанное накануне ночью, он решил, что больше тут сказать нечего, и несколькими убойными ударами клавиши очистил экран.
      Звонок прозвучал снова. Да, кажется, именно этот звук разбудил его? Капитан потянулся к интеркому и щелкнул переключателем:
      - Да?
      - Это Чич. Можно с вами поговорить, капитан?
      - Один момент, - встав, он поспешно привел в порядок помятый костюм, как вдруг ему пришло в голову: а что это он так беспокоится? Неужели ему не все равно как он будет выглядеть перед членом... ну, положим, даже не совсем членом экипажа.
      Наверное, Чич пришла поговорить насчет стоимости ремонта, который он все равно не мог оплатить. Казалось, этому не будет конца - круг неудач замкнулся, и капитан метался, как белка в колесе. В такой ситуации оставалось только сохранять самообладание и ждать своего звездного часа. Все решают мгновения: он знал это на собственном опыте.
      Тем не менее, напомнил он себе, она еще ни разу не заявлялась к нему в каюту. Еще ни одно срочное дело не загоняло ее туда. А вот сегодня, смотри она решилась обсудить проблемы в приватной обстановке. А так они постоянно встречались разве что на капитанском мостике.
      "Ну что ж, подумал он и подошел к двери. Все на свете бывает в первый раз. Смелее, девочка. Скажи, что ты хотела сказать". Но за миг до того, как дверь открылась, он решил выйти и поговорить с ней в коридоре.
      - Надеюсь, что не потревожила ваш сон, - сказала Чич за дверью. - Мне это пришло в голову только в последний момент.
      Мэй пожал плечами и потер колючую щеку.
      - Нет, ничего, - пробормотал он. - Вы что-то хотели?
      - Я, - замялась она в нерешительности, - слышала, что случилось с арколианцем. Я только хотела выразить свое сочувствие, капитан. Я знаю, через что вам пришлось пройти.
      - Да, - сказал он, - невосполнимая потеря. Нам его будет не хватать.
      Оба вздохнули.
      - Не беспокойтесь, все еще впереди. Да и все равно, даже если б вы и были там, то не смогли бы ничем помочь.
      - Но, может быть, я смогу помочь сейчас? - предположила она. Она произнесла это быстро, словно торопилась сделать это, прежде чем Мэй сам попросит о помощи. Она всегда говорила с ним так, будто спешила на помощь.
      Мэй покачал головой:
      - Не переживайте. Мы все рады, что не взяли с собой женщин.
      - Но я не могу не переживать.
      - Ну и чем же вы хотели помочь, Чич, мне?
      - Не знаю. Но я чувствую, что могу сделать это, капитан.
      - Называйте меня Джеймсом. В сотый раз напоминаю это вам, так что даже можно отметить юбилей.
      - Мы можем зайти в каюту? - спросила она, кивнув на дверь. - Вдали от посторонних глаз.
      - Чич, откуда здесь возьмутся посторонние глаза? Мы в космосе. Здесь никого, кроме членов экипажа.
      - Вдруг кто-нибудь пройдет по коридору?
      Мэй оглянулся по сторонам: сначала влево, потом направо и, наконец, на Чич. Он отчего-то почувствовал себя страшно неловко. Как будто совершает какой-то поступок, который хочет скрыть от остальных. - Может, я чего-то не понял?
      - Что вы имеете в виду?
      - Откуда эта необходимость "с глазу на глаз" и"чтобы никто не услышал"?
      - Не знаю, - честно призналась девушка. - Мне почему-то показалось, что по коридорам бродит кто-то посторонний.
      - Но любой, кто ходит по коридорам этого корабля, - напомнил Мэй, всегда знает, что происходит здесь и там, и вообще везде на корабле. У космонавтов нет секретов друг от друга. У космических коммерсантов - тем более.
      Чич зарделась:
      - Вы не хотите исполнить этот мой маленький каприз, капитан... Джеймс?
      "Спасибо, что не "джеймсоджеймс" - подумал он. Решительно тряхнув головой, Мэй повернулся к двери каюты и распахнул ее перед Чич, а потом вошел сам, накрепко прихлопнув.
      - Прекрасная каюта. Уютненько, - сказала она, осматриваясь. - Я слышала, что лучшие каюты - у коммерсантов.
      - Потому что корабль - наш дом.
      Чич задумчиво постучала пальчиком по клавиатуре терминала.
      - Можно было, конечно, поставить и поновее.
      - Внесите в список, - кивнул Мэй, начиная терять терпение. - Так о чем вы хотели поговорить со мной, Чич?
      Программистка некоторое время прятала взгляд и затем вдруг храбро взглянула ему в глаза, выпалив:
      - Я не хочу, чтобы вы поняли это превратно, вот и все.
      - Я ничего не понимаю, в том числе и превратно, - терпеливо разъяснил ей коммерсант - и не пойму, пока вы не скажете, что происходит.
      Чич скрестила руки на груди и копнула носком ботинка пол, словно стараясь стереть там невидимое пятнышко. - Я прекрасно понимаю, что между нами это неуместно. И невозможно.
      Мэй едва успел удержать челюсть, чтобы она не отвалилась, и почувствовал, как покрывается гусиной кожей.
      Он чуть было не переспросил: "Что неуместно и невозможно?", но вовремя остановился.
      - Я имею в виду, - продолжала Чич, - что вы, конечно, в отцы мне годитесь... Хотя это тоже ничего не значит, потому что после омоложения вы физически будете мне ровесником, но... - она замахала рукой, словно пытаясь, как муху, отогнать ненужные детали, которые мешали ей сосредоточиться и высказать главное.
      "Неужели я упустил момент?" - пронеслось роковое. Мэй постарался, как мог, сделать вид, что ничего не случилось - или, по крайней мере, что он ничего не понял. "Пусть лучше считает меня тупым и невосприимчивым".
      - Но я хочу, чтобы вы знали, что вы мне небезразличны и я как бы это сказать: не ненавижу вас, да, так, кажется, говорят герои в этих глупых фильмах, которые моя бабушка называла мелодрамами. Так что я просто хочу, чтобы вы знали - есть человек, которому небезразлично ваше будущее, выпалила она.
      - Послушай ...те, Чич, - сказал Мэй, который сразу скинул два десятка, но при этом все же годился в отцы, если не в дедушки, своей юной "почти ровеснице" - все это прекрасно, но давайте не забывать...