Поверь в мою любовь

В этот теплый весенний полдень воздух трущоб был пропитан отвратительными запахами помоев и разного рода мусора. По узким тротуарам то и дело сновали в поисках развлечений матросы; тут же расхваливали свои товары уличные торговцы; появлялись здесь и полицейские, а также хорошенькие женщины и чернокожие рабы.

Луиджи сшивался в Чарлс-тауне вот уже два дня, с тех пор как приехал сюда на испанском торговом судне из Спэниш-тауна. Путешествие это едва ли могло показаться ему приятным. В качестве платы за проезд испанцы лишили Луиджи почти всего месячного жалования, оставив ему каких-нибудь пару шиллингов, и к тому же заставили его стать к помпе[19]. Когда же он отказался повиноваться этим ублюдкам, они привязали его к мачте и под дружный хохот избили плетью. На спине Луиджи еще не успели затянуться красные рубцы от жестоких побоев. Теперь же, после двух дней в Чарлс-тауне в пьянстве и разврате, Луиджи не мог больше найти в своих карманах ни одной монеты. Вообще, он пребывал в полнейшем отчаянии. Последние несколько фортингов[20] были оставлены им на петушиных боях.

Луиджи понимал, что единственно разумным решением было наняться на какое-нибудь судно. Но все-таки он решил оставаться в Чарлс-тауне до тех пор, пока туда не придет судно Марко Главиано. Каждый день Луиджи ходил к причалу и высматривал, не покажется ли на горизонте его родное судно. Он прекрасно знал, что рано или поздно Марко пополнит свои запасы испанскими сокровищами и направится в Чарлс-таун, чтобы отдать часть добытого англичанам.

И тогда Луиджи сможет, наконец, свести с ним счеты. Тем более, что с привычками Марко он был хорошо знаком. Луиджи знал, что Главиано любит посидеть в одной из таверн Чарлс-тауна или поразвлечься в борделе. И в одну из ближайших ночей Луиджи решил подождать своего капитана возле какой-нибудь таверны или борделя.

Луиджи обвинял Марко во всех тех злоключениях, которые выпали на его долю за последние несколько недель. Ведь в конечном итоге все беды начались с того, что капитан несправедливо изгнал его с острова только за то, что он поцеловал эту потаскушку Кристину. Луиджи ни на минуту не сомневался в том, что Главиано каждую ночь получал от девчонки то, что хотел. А наказал человека, едва успевшего коснуться этой шлюхи. И теперь Главиано дорого заплатит за то, что так ущемил его достоинство и опозорил перед всем экипажем.

Но как ему дождаться той минуты, когда в гавань войдет шхуна Марко? Проходя мимо лавки ювелира, Луиджи задержался и устремил свой взгляд на витрину. Сквозь прозрачное стекло он увидел улыбающегося хозяина лавки, который показывал красивые карманные часы солидному, элегантно одетому покупателю. В голове его созрел план. Луиджи знал, что воровство – дело далеко не безопасное и здесь, в английских колониях, это могло закончиться виселицей или, в лучшем случае, тюрьмой. Но другого выхода у него просто не было. И опять он вспомнил дурным словом Марко Главиано, который толкнул его к этому ужасному решению, заставил превратиться в жалкого вора, чтобы хоть как-то свести концы с концами.

Спрятавшись за угол лавки, Луиджи украдкой наблюдал за тем, как джентльмен расплачивается за довольнно дорогие золотые часы и прячет их вместе с пухлым кошельком в нагрудный карман. Тепло попрощавшись с ювелиром, покупатель направился к выходу. Когда в дверях лавки прозвенел колокольчик, извещавший о том, что покупатель вышел, Луиджи еще больше вжался в соседний дверной проем.

Джентльмен повернул за угол и пошел по Митинг-стрит. Луиджи следовал за своей жертвой буквально по пятам. На улицах становилось уже не так людно, и Луиджи понял, что они направляются в ту часть города, где возвышаются дома богатых людей. При мысли о том, что скоро ему придется действовать, его сердце начинало учащенно биться.

Когда же его жертва поравнялась с лавкой, которая к тому времени уже успела закрыться, Луиджи набросился на джентльмена сзади и повалил его на землю. Человек взвыл от жуткой боли, но не успел и глазом моргнуть, как из кармана были извлечены и кошелек, и новые золотые часы.

Пробежав какое-то расстояние, Луиджи услышал истошный крик ограбленного им джентльмена:

– Вор! Вор!

Когда на него стали оглядываться люди, ему стало немного не по себе. Женщины охали и прижимали к себе маленьких детей, а Луиджи все бежал, не смея оглянуться.

Но потом удача все же изменила ему. Как только он собирался свернуть за угол, оттуда, ему навстречу вышли двое полицейских. Луиджи пришлось резко затормозить. Остановились и полицейские, окинув его подозрительным взглядом. Однако, услышав крик пострадавшего: «Вор! Держите вора!», полицейские перешли к решительным действиям. Вскинув дубинки, они бросились на Луиджи, который повернулся и снова побежал.

Госпожа Удача вот уже несколько недель не была спутницей Луиджи. Не был исключением и сегодняшний день, поскольку перед церковью Святого Петра полицейские его все же догнали. Один из них схватил Луиджи за шиворот, другой же принялся его жестоко избивать дубинкой, нанося удары по лицу, рукам и спине. Несчастный кричал от боли и просил пощады. Когда полицейские решили, что достаточно хорошо проучили вора, потащили его, избитого и окровавленного, к потерпевшему.

Луиджи всю дорогу плевался кровью и со страхом думал о том, что ему, должно быть, перебили нос.

Джентльмен, которого ограбил Луиджи, успел уже встать. Вокруг него стояла толпа сочувствующих. С перекошенным от злости лицом смотрел он на приближающегося к нему вора.

Один из полицейских вернул пострадавшему часы и кошелек.

– Этот негодяй ограбил вас, судья Рутджерс?

– Да, – ответил джентльмен дрожащим от негодования голосом. – Отведите этого мерзавца в караульное помещение, а уж утром я с ним разберусь.

– Слушаемся, мой лорд, – сказал второй полицейский.

Когда они потащили Луиджи в караульное помещение, он пришел в ужас от того, что натворил. Боже правый, он только что пытался ограбить самого судью сессионного суда!

***

На следующее утро Луиджи в наручниках вместе с другими преступниками привели в зал судебных заседаний городского сессионного суда Чарлс-тауна. Он провел ужасную ночь в тесном, сыром караульном помещении суда, где комары не давали ни на минуту сомкнуть глаз.

И вот теперь судья Чарлз Рутджерс рассматривал дела тех нарушителей закона, что сидели перед ним. От каждого приговора Луиджи невольно приходил в ужас. Только что он стал свидетелем того, что одного матроса, стянувшего бутылку рома, приговорили к порке розгами на глазах у всех. А вот сейчас из зала суда уводили пронзительно визжащую проститутку, которую приговорили к смертной казни через повешение за то, что, находясь в нетрезвом состоянии, случайно облила свою маленькую дочь кипятком, отчего та скончалась. Вслушиваясь в жалобные крики женщины и глядя на бесчувственных полицейских, тащивших ее к выходу, Луиджи уже не сомневался в том, что наказание, ожидающее его, будет таким же суровым.

Как только прозвучало имя Луиджи, его всего затрясло от страха. Полицейские с садистскими ухмылками на лицах рывком подняли его с места и подвели к одетому в черное судье. Когда же осужденный заметил на лбу Рутджерса довольно большой синяк, а в глазах его – холодный мстительный блеск, он сразу же понял, что жить ему осталось недолго.

Рутджерс с презрением посмотрел сквозь стеклышко монокля на преступника, стоящего перед ним.

– А, господин Луиджи Монца. Думаю, что вы до конца своих дней будете жалеть, что напали на судью этого суда.

Луиджи был до такой степени парализован от страха, что сумел только промямлить:

– Нет, ваша светлость, то есть, да, ваша светлость. Рутджерс, на – лице которого застыло каменное выражение, кивнул бейлифу[21]:

– Зачтите приговор.

Бейлиф монотонным голосом огласил приговор, обвиняющий Луиджи в воровстве и нанесении телесных повреждений Его Величеству судье.

***

После зачтения приговора судья Рутджерс холодно-сказал:

– Да, сэр, вы обвиняетесь в особо тяжких преступлениях. Признаете ли вы себя виновным?

В голосе Луиджи появились дребезжащие нотки.

– Признаю, ваша светлость, и покорно прошу ия-винить меня и сжалиться надо мной.

– А где была ваша жалость вчера, дорогой мой? – презрительно фыркнул Рутджерс. – Такому проходимцу, как ты, обязательно нужно преподать хороший урок.

Теперь Луиджи оставалось только молить Бога о том, чтобы тот поскорее забрал его на небеса.

– Да, ваша светлость, – пробормотал он чуть слышно, опустив голову.

– Итак, ты будешь десять дней стоять у позорного столба. – С этими словами Рутджерс стукнул молотком и обратился к старшему полицейскому: – Прибейте к столбу его руки и уши, а по истечении десяти суток отрубите ему правую руку.

– Будет сделано, ваша светлость, – ответил полицейский.

Луиджи буквально оцепенел от ужаса.

– Прошу вас, ваша светлость! – взмолился он. Рутджерс снова стукнул молотком.

– Выведите отсюда этого негодяя. Кто следующий? Полицейские потащили Луиджи к выходу, но он упирался изо всех сил.

– Прошу вас, ваша светлость, пощадите! Я… я могу восстановить свое доброе имя! Я могу рассказать, где скрывается этот чертов пират!

Рутджерса, казалось, заинтересовали слова осужденного, и он сделал знак полицейским остановиться. Чарлзу Рутджерсу было прекрасно известно о том, что информация о пиратах могла всерьез заинтересовать правительство. Чарлс-таун был известен нашумевшим в свое время столкновением таких знаменитых пиратов, как Эдвард Тиг и Стид Боннет. И хотя пиратство на протяжении двух последних десятилетий стало понемногу затихать, в морях все еще было не спокойно.

– О каком пирате ты говоришь? – спросил судья Луиджи.

– Если я расскажу вам, где можно поймать этого злодея, мне не отрубят руку? – окрыленный надеждой, спросил Луиджи.

– Таким мерзавцам, как ты, я никогда ничего не обещаю, – нетерпеливо отрезал Рутджерс. – И все же я выслушаю тебя.

– Имя этого пирата – Марко Главиано, – спешно произнес Луиджи, – и он совершает набеги на суда по всему побережью. Живет же на одном острове в Карибском…

Презрительный возглас Рутджерса заставил Луиджи замолчать.

– С меня хватит этой галиматьи, вор несчастный! Я прекрасно знаю этого человека. Главиано возглавляет капер и располагает свидетельством, выданным ему британским флотом. Он хорошо себя зарекомендовал и репутация его ничем не запятнана. – С этими словами судья нетерпеливым жестом махнул полицейским. – Уводите этого мерзавца.

Но как только полицейские снова потащили Луиджи к выходу, он закричал:

– Главиано похитил девочку-англичанку, клянусь вам! Он держит ее на своем острове!

– Подождите минутку! – подал голос Рутджерс, нахмурившись.

Полицейские снова подвели Луиджи к судье.

– Расскажи мне об этой девочке, – велел осужденному Рутджерс.

– Девочка эта – англичанка. Когда Главиано увез ее с острова Эдисто, ей было всего только двенадцать лет.

Рутджерс побледнел.

– Как ее звали?

– Кристина, – ответил Луиджи и, нахмурившись, добавил: – Кристина Эббот.

Голос судьи упал вдруг до шепота.

– Так значит, ты утверждаешь, что эта юная леди жива и находится сейчас на одном из островов Карибского моря?

– Да, ваша светлость, Главиано держит девочку на своем острове.

– И она цела и невредима? – заметив, что Луиджи задумался над его вопросом, Рутджерс рявкнул: – Говори мне правду!

– Это зависит от того, что вы подразумеваете под этими словами, – ответил Луиджи, старательно отводя от судьи глаза.

– Черт возьми! Ее жизнь в опасности?

– Нет, ваша светлость. Рутджерс решительно кивнул.

– В таком случае, ты должен будешь сейчас показать моим людям на карте местонахождение этого острова. Это все.

Когда полицейские снова потащили Луиджи к выходу, он взмолился.

– Ваша светлость! Прошу вас! Рутджерс вздохнул и пробормотал:

– Проследите, чтобы этот негодяй отбыл свое время у позорного столба. А руку его после этого… не отрубайте.

Покончив с делами, Чарлз Рутджерс остался в опустевшем зале суда один на один со своими мыслями. Итак, выяснилось, что Кристина Эббот, находившаяся под его опекой, еще жива. А он не сомневался в том, что испанцы убили девочку еще шесть лет назад, во время одного из своих набегов. Известие это было для Рутджерса вовсе не радостным, а скорее, досадным, поскольку он все еще чувствовал себя обязанным девочке. За шесть месяцев до своего последнего плавания, ставшего роковым, отец Кристины, Ричард Эббот, попросил Рутджерса составить ему завещание. Кроме того, вынудил его согласиться выступить в роли опекуна девочки в случае необходимости. Рутджерс с неохотой дал обещание. И с того дня, как Эббот и мачеха Кристины погибли во время кораблекрушения, он стал для девочки опекуном.

Теперь же, если верить словам вора, девчонка вот уже шесть лет живет вместе с пиратами на одном из островов Карибского моря. Возможно, ее уже успели приучить к своей жизни, и она не захочет вернуться к цивилизации.

Рутджерс вздохнул. Он понимал, что просто обязан теперь известить о случившемся дядю девочки по линии мачехи. Добродушный Джордж Холлингсворт, приходской священник из Англии, до сих пор надеялся, что Кристина жива. Холлингсворт даже наведывался сюда вскоре после исчезновения девочки в надежде отыскать ее. Прежде чем вернуться ни с чем в Англию, он поручил своему адвокату вести поиски Кристины. И сам Холлингсворт, и его адвокат постоянно держали Рутджерса в курсе событий.

Если же Холлингсворт решит приехать сюда снова, им, без сомнения, придется нанять судно и отправиться на нем в Карибское море. В конечном итоге, Рутджерсу надо будет подыскать для Кристины мужа – поскольку она уже достигла этого возраста – и распрощаться с тем состоянием, которое дожидало ее шесть долгих лет. По правде говоря, Рутджерсу было жаль расставаться со своим довольно щедрым вознаграждением. Он получил бы его уже через год, когда девочку официально объявили бы мертвой, и наследство передали бы следующему наследнику из семейства.

Конечно, он мог забыть о той информации, которую сообщил ему Луиджи Монца. Но факт оставался фактом, и если девочка в самом деле жива, то она. рано или поздно объявится, чтобы потребовать причитающееся ей по закону.

Так или иначе, но дело это обещало быть самым беспокойным в жизни Рутджерса.

Глава 11

Прошло два с половиной месяца. Марко Главиано не спеша потягивал ром в накуренной старой таверне, известной в городе под названием «Крысиное Гнездо». Располагалась эта таверна в довольно грязном районе Чарлс-тауна, недалеко от пристани. В пиратском одеянии – темных брюках, белой тонкой рубашке с кожаным жилетом и золотой серьгой в ухе – Марко как нельзя лучше вписывался в шумный и грубый интерьер этого заведения, где помимо него находилось много других пиратов и матросов. Сегодня вечером посетители таверны могли найти развлечение по своему вкусу, от игры в шафлборд[22], кости и карты до шумных петушиных боев, проводившихся в соседней комнате. Желающие же могли приударить за официантками или подняться на второй этаж, где их ждали объятия страстных дам. Певица, стоявшая на небольшом помосте, тщетно пыталась исполнить под фальшивый аккомпанемент скрипача «Я хотел бы утонуть в твоих глазах». Словно желая оправдать название таверны, под столиками деловито суетились три жирные крысы, собирая крошки хлеба и мяса. Казалось, они ничуть не боялись того, что их поймают на месте преступления пьяные посетители.

На душе у Марко было неспокойно. Он внимательно разглядывал находящихся в таверне девушек, пытаясь выбрать из них наиболее хорошенькую. Его судно пробыло в море почти три месяца, охотясь за кораблями испанцев; и уже в третий раз прибывало в Чарлс-таун. Плавание, хоть и было удачным, на этот раз слишком уж затянулось. Шхуну почти на две недели заштилело у побережья Флориды, где у них довольно быстро стала кончаться вода и провизия. В конечном итоге, им ничего не оставалось сделать, как спустить на воду баркасы и предпринять довольно смелый набег на один из городов испанцев, чтобы пополнить свои запасы. Поход увенчался успехом. Они бесшумно забрались на крепостную стену, спустились в город и взяли все необходимое, что никто из часовых даже не проснулся. Если не считать того, что судно несколько недель проторчало в экваториальной штилевой полосе, все остальное время ему сопутствовала удача. Марко так ни разу и не встретил своего противника Карлоса, хотя этот испанец имел удивительную способность следовать за Марко буквально по пятам.

***

Хотя поход и был успешным, но его чрезмерная продолжительность и воздержанность Марко еще на острове из-за Кристины делали его сейчас человеком, страстно желающим женщину. Господи, он ведь не был с женщиной вот уже три месяца! Будучи по натуре человеком страстным, Марко привык довольно часто удовлетворять свои потребности. Вот он и чувствовал сейчас себя таким угнетенным. Встретившись с представителем британского флота и передав ему причитающуюся долю добытого, Марко отпустил своих матросов на берег на сорок восемь часов.

Вспоминая обещание, которое заставил Кристину дать перед отъездом, Марко испытывал угрызения совести. Она согласилась вести себя достойно в его отсутствие, но потом попросила о том же. «В действительности же я ничего не обещал девушке, разве нет? – раздраженно спрашивал себя Марко. – И потом, женщины просто обязаны быть целомудренными, мужчины же – нет. Так всегда было и будет впредь».

Но с тех пор, как Кристина открыто заявила ему о своих намерениях, для Марко многое изменилось. И даже сейчас, собираясь поразвлечься, он испытывал угрызение совести.

Марко невольно усмехнулся, заметив, как решительно привлекает к себе пухленькую проститутку старый, бородатый морской волк с деревяшкой вместо ноги; несет ее в сторону лестницы, громко стуча по полу деревянной ногой. Как только они оказываются у шаткой лестницы, проститутка начинает пронзительно визжать и просить моряка отпустить ее. Она бранит его за то, что он едва не уронил ее. Моряк же смачно целует проститутку и звонко хлопает ее по заднице. Марко покачал головой и улыбнулся, когда эти двое нетвердой походкой стали подниматься по лестнице рука об руку.

Уловив краем глаза какое-то движение, Марко почувствовал вдруг надвигающуюся опасность. Обернувшись, он увидел Карлоса, своего заклятого врага, который входил в таверну с несколькими своими людьми. На высоком бородатом испанце были темные брюки и черная куртка, на которой виднелись ножи и пистолеты. На шапке черных непокорных волос залихватски сидела треуголка.

Марко почувствовал, как напряглось все его тело, а рука автоматически метнулась к поясу, за которым был пистолет. Больше всего на свете ему сейчас хотелось вскочить с места и застрелить этого подлого испанского шакала или зарубить его саблей. Ему до смерти надоел этот испанец, следовавший за ним по пятам уже так много лет. Но ничего такого Марко сделать просто не мог. В соответствии с неписанным пиратским законом, враждующие между собой пираты могли выяснять отношения только в море и никогда – на суше. На суше даже самые заклятые враги пили из одного кувшина, играли друг с другом в кости и шли по улице рука об руку. За все эти годы Марко пришлось выпить вместе с Карлосом не одну кружку рома, хотя он и ненавидел этого ублюдка всей своей душой.

Говоря по правде, Карлос вел себя в последнее время слишком уж самоуверенно, с важным видом разгуливая по Чарлс-тауну в поисках приключений, и ничуть не боялся британцев. Марко мог бы сейчас сдать Карлоса британским властям, но это не принесло бы ему никакого удовлетворения, поскольку он хотел лично свести счеты с этим негодяем.

Заметив Марко, смуглый пират улыбнулся и насмешливо помахал ему рукой. Марко с той же долей вежливости ответил на приветствие. Карлос, перекинувшись парой слов со своими спутниками, подошел к столику, за которым сидел Марко.

– Синьор Главиано, добрый вечер, – медленно, растягивая слова, протянул Карлос.

– Добрый вечер, – ответил Марко.

– Можно присоединиться к вам? – поинтересовался Карлос.

– Ради Бога, располагайтесь, как вам будет удобно, – без особого энтузиазма в голосе ответил Марко.

Усмехнувшись, Карлос опустился на стул, швырнул на стол свою шляпу и подозвал официантку. Когда молоденькая симпатачная женщина подошла к их столику, Карлос сделал заказ:

– Кувшин темного пива для меня и моего друга. – Подмигнув девушке, он добавил: – Надеюсь, что пиво сможет хоть немного поднять ему настроение.

Хорошенькая темноволосая женщина с румяными щечками улыбнулась Марко. Когда официантка ушла, Марко проводил ее внимательным взглядом, который не укрылся от Карлоса.

– Что привело тебя в порт, дружище? – как ни в чем не бывало спросил Карлос.

И так же беззаботно Марко ему ответил:

– Обычные поиски удовольствий.

– Значит, ты не будешь на этот раз передавать британскому правительству сокровища, украденные у испанцев?

Марко усмехнулся.

– Англия и Испания пребывают в настоящее время в состоянии войны. И все трофеи, добытые нами у вашего торгового флота, переходят к нам посредством честной борьбы.

– Это можно считать наиболее удобным оправданием пиратства, – медленно протянул Карлос.

Марко презрительно фыркнул.

– И это говорит тот самый мерзавец который докучает британским торговым судам, преследуя их от Саванны до Чарлс-тауна. И теперь преспокойно расхаживает по этим улицам, где его каждую минуту могут схватить и отправить на виселицу.

Однако, Карлоса трудно было запугать.

– Ходят слухи, что мы просто чудом не встретились друг с другом в одном из городов побережья, недели две назад.

Марко изобразил на своем лице удивление.

– Верить слухам – не всегда безопасно.

– Буть уверен, дружище, что когда в следующий раз ты войдешь в открытое море, мы непременно встретимся.

Марко приподнял свою кружку и насмешливо сказал:

– Буду ждать этого дня с нетерпением.

Вернулась официантка с кувшином и двумя высокими оловянными кружками. Поставив полную кружку пива перед Марко, она застенчиво улыбнулась ему. Марко снова окинул ее взглядом. С такой пышной грудью и роскошными бедрами, женщина эта вполне могла удовлетворить его сегодня ночью…

Но потом Марко снова вспомнил обещание, данное им Кристине, и с сожалением понял, что планам его сегодняшней ночью не суждено будет осуществиться. Проклятье! Ну почему он никак не может выбросить из головы эту девчонку?

– Что-нибудь еще, сэр? – обратилась официантка к Карлосу.

Испанец подмигнул Марко.

– Всему свое время, женщина. А теперь у меня в животе урчит от голода. Принеси-ка мне рыбы, хлеба и пудинг с ромом. Что же касается моего друга, то он скажет тебе о своих желаниях сам.

Официантка с готовностью повернулась к Марко.

– Это так, сэр?

Не желая падать лицом в грязь перед Карлосом Марко усмехнулся.

– Да, и очень скоро. Женщина засмеялась.

– Слушаюсь, сэр, – произнесла она томно и нежным взглядом окинула красивого светловолосого великана. – Мне хотелось бы поскорее узнать о вашем желании.

Как только официантка отошла от их столика, Карлос громко расхохотался.

– Ты хочешь переспать с этой шлюшкой, – поддразнил он Марко.

Марко пожал плечами, решив не выходить из роли.

– Если ты, конечно, не возражаешь.

– Ночь только начинается, – ответил Карлос. – И я хотел бы сначала набить себе желудок, а уже потом проткнуть эту шлюху своим копьем.

Марко усмехнулся.

– Я постараюсь тебе оставить небольшой кусочек от этой женщины.

Развеселившийся Карлос, закурил трубку.

– Кстати, о женщинах, как поживает Кристина?

Марко охватило беспокойство. Его не переставало тревожить, что Карлос стал все же свидетелем того, как он увез той далекой ночью Кристину Эббот с острова Эдисто. На протяжении нескольких лет Карлос несколько раз спрашивал его о девушке и сумел даже вытянуть у одного из людей Марко ее имя, когда они несколько лет назад заходили в порт. Марко безжалостно высек и разжаловал матроса, который так распустил язык в обществе Карлоса и его людей. И до сих пор нездоровый интерес Карлоса к Кристине не давал Марко покоя. Он всегда отвечал на вопросы испанца, касающиеся Кристины, стараясь говорить как можно более беззаботным тоном. Марко не хотел, чтобы его заклятый враг догадался о том, как дорога ему эта девушка на самом деле. Насколько Марко было известно, Карлос не знал, где именно в Карибском море находится его остров. Это означало, что девушка находится в полной безопасности. Он не сомневался в том, что в противном случае Карлос похитил бы Кристину и убил ее назло ему.

– Ну же, дружище? – напомнил о своем вопросе Карлос.

Марко отпил глоток пива и ответил.

– К сожалению, прошлой зимой ее свалила тропическая лихорадка, и она умерла.

Темные глаза Карлоса сузились.

– Какая жалость! Она могла бы в свое время согреть постель пирата. И может быть, даже твою, дружище?

Марко охватила ярость. Он с силой сжал в руке кружку с пивом, и лицо его словно окаменело. Однако, ему удалось все же взять себя в руки и не размозжить Карлосу череп. Такая выходка едва ли могла обеспечить Кристине большую безопасность.

Поэтому, пожав плечами, он ответил:

– Вообще-то, она стала со временем такой капризной и своенравной девчонкой, что ее смерть не слишком-то меня огорчила.

Карлос ничего на это не сказал, а лишь окинул Марко задумчивым взглядом.

К столику подошла официантка и поставила перед Карлосом тарелку, полную еды. Страстно желая избавиться от общества ненавистного ему испанца, Марко посадил женщину себе на колено, отчего та громко и радостно завизжала.

– Ты собираешься переспать с ней прямо здесь, дружище? – поинтересовался Карлос.

Марко встал и помог встать официантке.

– Идем, – велел он ей.

– Прибереги кусочек ее и для меня, дружище, – прибавил Карлос, принимаясь за ужин.

– Если только самый маленький, – усмехнулся Марко и под грубый хохот испанца направился с официанткой к лестнице, ведущей на второй этаж.

Поднявшись по узким ступенькам, они вышли в темный и грязный коридор. Из-за нескольких закрытых дверей доносились страстные стоны.

– Где твоя комната? – спросил Марко женщину.

Она улыбнулась, взяла его за руку и завела в маленькую комнатушку, где был только старый, осевший комод и грязная, неубранная постель. Свет от масляной лампы, стоявшей на комоде, был очень тусклым.

Официантка облизнулась, окинув Марко взглядом с головы до ног.

– Бог мой, какой ты большой!

– Не стоит возбуждаться, детка, – растягивая слова ответил ей Марко. – Я заплачу тебе за ночь любви, но спать с тобой не буду.

Слова эти явно потрясли женщину. – Тогда зачем…

– Честно говоря, мне надоела компания того испанца.

Официантка подошла к Марко ближе и подняла на него свои обиженные глаза.

– Разве тебе не нравится красотка Мэри?

– Ты просто восхитительна, – дипломатично ответил Марко, – но я дал слово другой женщине.

– Но мы ей не скажем, – поддразнила Марко официантка.

– Она все равно это поймет, – печально произнес Марко. – Как, к сожалению, и я тоже.

– Должно быть, эта какая-то леди? – Да.

Марко заметил на комоде колоду карт и игральные кости. Он подошел к комоду и взял карты.

– Может быть, сыграем в другую игру? Мэри погрозила ему пальчиком.

– Ты хочешь, чтобы твой приятель подумал, что мы занимаемся любовью?

– Да, – ответил Марко. – Только он не мой друг.

Время за игрой в карты и кости пролетело незаметно. Но хотя занятие это и было невинным, мысли Марко то и дело возвращались к Кристине. Он ловил себя на том, что представляет ее маленькие, крепкие груди, которые как раз уместились бы в его больших ладонях; как напрягаются их соски, к которым так хочется припасть губами; и как стройны и загорелы ножки Кристины, которые ему так хотелось бы ощутить вокруг своей талии, а еще лучше – на своих плечах. У Марко буквально перехватывало дыхание, когда перед его глазами вставало лицо Кристины: ее пухлые, надутые губки и огромные, прекрасные зеленые глаза. Они смотрели на него с молчаливым укором за то, что он проводил время с другой женщиной.

Марко вышел из таверны и зашагал вдоль темных убогих улиц, по которым шатались пьяные матросы и проходил время от времени ночной патруль. Чувство сексуального неудовлетворения, владевшее им все эти дни, казалось, никогда не будет устранено. Марко знал, что только одна женщина способна пробудить в нем желание. Но именно эта женщина и была для него запретным плодом!

Если бы только он мог сделать Кристину своей, а после этого выбросить ее из головы. Но поступить так он просто не имел права. Конечно, святым Марко никогда не был, и ему приходилось и раньше соблазнять восемнадцатилетних девчонок. Но дети, живущие на острове, всегда казались ему не такими, как все. Они были невинные, целомудренные, в чем-то даже святые. А теперь вот этот распустившийся цветок не дает ему покоя даже на таком расстоянии! Что же ему делать? Выслать Кристину с острова? Нанять ей учителя? Привезти на остров священника и заинтересовать ее религией? Да, проблема эта была далеко не из легких…

Размышляя таким образом, Марко продолжал идти по темным улочкам, направляясь к постоялому двору, где снял себе комнату. Он не подозревал о том, что его преследовали. Шагах в десяти от Марко шел Карлос, следуя за светловолосым венецианцем по грязным улочкам района, расположенного недалеко от пристани.