Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Всемирная история. Древний мир

ModernLib.Net / История / Егер Оскар / Всемирная история. Древний мир - Чтение (стр. 50)
Автор: Егер Оскар
Жанр: История

 

 


Этот мир народов обладал несомненным, для всех одинаково общим центром в Риме, который многие совершенно верно называют то вечным, то величественным, то царственным или золотым Римом. И действительно, впечатление, которое город производил на чужестранца, было поразительным, хотя город и не обладал такими роскошными улицами, как Александрия или Антиохия. Рим представлялся каждому мировой гостиницей, переполненной громадным наплывом иноземцев, с почти двухмиллионным населением, с вечной сутолокой на главных улицах. Здесь стекались все известия и новости, все достопримечательности природы и человечества. Большие сады и парки прерывали и разнообразили всюду нагроможденные массы домов. Центром этого мирового, срединного города был двор императоров и их дворец, возвышавшийся на господствующем среди других Палатинском холме, у подошвы которого простирался Forum Romanum.
 
 
 


       Римский Форум в III в. н. э. Вид от колоннады храма Цезаря. Реконструкция.
 
Слева направо: храм Диоскуров, базилика Юлия (в глубине – Капитолийский холм с храмом Юпитера Капитолийского), храм Сатурна, храм Веспасиана (перед ним – конная статуя Домициана; на заднем плане – Табулярий), арка Септимия Севера, храм Януса (в глубине – римская цитадель с храмом Юноны Монеты), Мамертинская тюрьма, базилика Эмилия.
Характер власти императоров естественно становился все более и более монархическим: с течением времени выработался церемониал, создалась придворная клика, мир придворной челяди, и даже сами друзья императоров стали подразделяться на принадлежащих к первой категории и таких, которые принадлежали ко второй категории. Особенно строго соблюдалось при этом дворе то различие сословий – сенаторы, всадники, плебеи – которое давно уже утратило всякое значение в политическом смысле. Число старых сенаторских фамилий значительно уменьшилось, и императорам часто приходилось из своей казны поддерживать обедневших потомков старинной знати, состояния которых не хватало уже и для минимума сенаторского ценза (т. е. не было даже и 1 миллиона сестерциев). С другой стороны, новейшие выскочки из сил выбивались, чтобы возвести свое родословное древо до царя Нумы или до какого-нибудь иного италийского царька, или же старались обратить на себя внимание иными способами: пожертвованиями на народные нужды, устройствами игр, угощением множества клиентов, или же добивались какой-нибудь курульной должности, довольствуясь даже ее внешними знаками, а иногда приобретали на италийской территории богатое земельное владение, лишь бы придать себе вид знатных господ и пользоваться почетом знатных. Сенатор обязательно был гражданином Рима; всадники же вовсе не были обязаны непременно жить в Риме и вообще были свободны в выборе деятельности и занятий: торговля, промышленность, всякие места и должности были открыты для римского всадника (eques romanus); в этом сословии было множество богачей, и оно доставляло своим сочленам много таких преимуществ, которые были гораздо ценнее золотого кольца или пурпурной каймы на тоге, или даже привилегированного места в театре. Что же касается третьего сословия, то упоминание о нем тотчас приводит на память все разнообразие тех жизненных положений и заработков, которые представлялись для этого сословия в римской жизни: от нищенства в его разнообразных, более или менее пристойных формах, до мелкой торговли и ремесел, с их разветвлениями; а затем музыка, учительство, художества, врачебное искусство или же земледелие, заморская торговля, военная служба, всякие низшие служебные должности, – вот то поприще, на котором свободно и беспрепятственно действовало плебейское сословие, предлагая свою работу там, где в ней было более спроса и где за нее дороже платили.
 
 
 


 
Плотник. Барельеф с галло-римской гробницы.
 
 
 


 
Каменщик. Барельефы с колонны Траяна.

<Paaaa
Путешествия и иные отношения
Величие римской империи выказывалось главным образом в полной безопасности отношений с одного конца света на другой и в постоянно оживленном обмене товаров и всяких произведений, не исключая духовных и умственных. И действительно, в описываемое время как сухопутные, так и морские пути были несравненно более безопасными, чем когда-либо. И пиратство, и разбой в больших размерах, как выгодный промысел, повсеместно исчезли совсем, хотя, конечно, были возможны частные случаи и того, и другого. Особенно странным представляется то, что государственная почта, со всеми своими главными и второстепенными станциями, была предназначена только для общественной службы, а не для частных отношений; но все же эти отношения облегчались превосходными дорогами, которые пролегали непрерывными линиями и через высокие горы, и через самые широкие реки, и всюду были обставлены удобствами для проезжающих и даже изрядными гостиницами, в которых, впрочем, люди с достатком не останавливались, всюду пользуясь чрезвычайно развитой системой обоюдного гостеприимства. И к путешествиям в это время побуждали уже не только оживленные торговые отношения и непосредственная нужда: многие путешествовали из удовольствия, как туристы, или ради перемены климата. Только поездки в горы не были у древних обычными: они предпочитали в природе приятное и уютное всему возвышенному и мрачному; и дух исследования также не был еще в них достаточно развит. Но зато историческая любознательность была сильна и находила себе полное удовлетворение при путешествии по Греции и Египту: словоохотливые проводники и тогда, как в настоящее время, пользуясь легковерием заезжих чужеземцев, показывали им много разных диковинок.
 
 
 


 
Молосская собака. Античная статуя из Помпей
Так, например, на священном городище древнего Илиона указывали место, где Ганимед был вознесен орлом на Олимп, или жертвенник, на котором Приам был убит; в Херонее желающие могли видеть скипетр Агамемнона, а в Сикионе – знаменитую ткань Пенелопы либо клочок кожи, содранной Аполлоном с Марсия; а в фокейском городке Панопее – даже комок той самой глины, из которой некогда Прометей создал первого человека! Истинное пристрастие к художествам в путешествиях римлян играло лишь второстепенную роль.

<Paaaa
Игры
Это, впрочем, было вовсе не удивительно: хотя греческий гений уже издавна влиял на римлян, вкусы обоих народов были совершенно различными, и это яснее всего выказывалось в их играх и зрелищах. Театр и драматические представления занимали в столице видное место: но большинство публики забавлялось преимущественно грубыми, пошлыми, а нередко и безнравственными фарсами ателланы, а на большие представления привлекалось скорее роскошной обстановкой, чем содержанием пьес. Очень небольшой кружок избранных и образованных людей был способен оценить трагедию, да еще и многие из них предпочитали те интермедии и пантомимы на весьма пикантные сюжеты (например, вроде суда Париса), которыми сопровождались представления. И чисто греческие народные гимнастические игры, до императора Коммода, не прививались в Риме. Любимым зрелищем римской публики в эти времена были скачки на колесницах в цирке, травли зверей и бои гладиаторов в амфитеатре.
 
 
 


       Цирковые бега. Барельеф, найденный в Лионе в 1874 г .
 
При этих представлениях столичная публика более всего наслаждалась зрелищем своего всенародного множества, а в том великолепии и расходах, которых императоры не жалели на эти представления, толпа видела нечто вроде внимания и даже преклонения перед нею, перед тем populus Romanus, который здесь, после уничтожения комиций, наслаждался еще последней тенью сознания своего величия. Что же касается увлечения, возбуждаемого в публике скачкой колесниц, знаменитыми конями, фессалийской, испанской, гирпинской или сицилийской их выездкой, самими возницами и разноцветными отличиями их одежд, то это увлечение доходило до болезненной страсти даже в среде высших классов римского общества. Люди выходили из себя, горячо вступаясь за того или другого из ездоков и предлагая заклады за синего и зеленого, за белого и красного, и даже те, в душу которых уже запали семена христианства, не могли противостоять этому очарованию.
 
 
 


       Лошади и возницы двух разных цирковых партий. С мозаики.
 
Таким же обаянием пользовались бои со зверями и травли зверей, для которых непрерывно шли целые транспорты зверей из всех провинций; сохранилось известие, что во времена императора Тита, в одном только представлении, участвовало 5 тысяч иноземных зверей, и единственное благо, проистекавшее из этого пристрастия римской публики к кровожадным зрелищам, заключалось в том, что, как в Северной Африке, так и в других провинциях количество диких зверей быстро уменьшалось при таком их массовом вывозе в Италию. Но эта выгода дорого искупалась тем дурным влиянием, которое подобные зрелища оказывали на характер народа. Об этом нетрудно судить по тем слабым остаткам подобных зрелищ, какие и поныне видны в испанском бое быков. Но все это было ничтожно в сравнении с боями гладиаторов, которые начались в 264 г . до н. э. поединком между тремя парами бойцов, а затем стали все разрастаться и принимать все более и более утонченный характер, – и наконец обратились в любимейшее зрелище озверевшей толпы.
 
 
 


       Сражение гладиаторов. Фреска из дома Склера в Помпеях.
 
Два "самнита" после схватки с двумя "мирмиллонами". В левой группе побежденный "самнит" поднимает руку, прося у публики пощады, а его победитель, видимо, пытается вырваться из рук ланисты, чтобы добить противника. Справа уже "мирмиллон" падает, смертельно раненный. На фризе написаны имена гладиаторов, их хозяев и число побед.
 
 
 


 
Римские изображения гладиаторов.
Конные гладиаторы с фрески из Помпеи (вверху). Статуэтки мирмиллона и ретиария. Сен-Жерменский музей.
К великой чести греков служит то, что эта омерзительная потеха, в которой главный интерес заключался в том, что речь шла о жизни и смерти бойцов, в Греции никогда не могла установиться и получить значение. Торговля хорошо подготовленными к бою гладиаторами шла очень бойко, и среди самих рабов гладиаторская карьера избиралась весьма охотно, т. к. была сопряжена с хорошим содержанием и кормом, а при удаче обещала даже своего рода знаменитость и в лучшем случае богатую награду и освобождение от рабства. По окончании гладиаторского боя, после того, как среди ликований бесчеловечной толпы некоторое число бойцов, еще недавно выступивших на арену в блестящем вооружении, успело уже пасть – на арене появлялись несколько человек в масках мифологического Харона, перевозчика мертвых, и, поочередно подходя к убитым, испытывали каленым железом, точно ли они мертвы, и затем уже убирали их с арены.

<Paaaa
Роскошь
Эти явления, конечно, принадлежат к самым отвратительным из всего, что рабство произвело в этом обществе, на котором, за многие и многие его прегрешения, уже тяготело своего рода проклятие. Гораздо менее основательным представляется другой укор, часто обращаемый к римскому обществу времен императоров, и, во всяком случае, заслуженный только наименьшей его частью. Так часто порицаемая роскошь времен императоров в общем не превосходит роскоши нашего времени или даже роскоши европейского общества последних столетий.
 
 
 


 
Интерьер дома Пансы в Помпеях. Реконструкция.
Высказанное – т. к. исключительные безумства не могут быть принимаемы за общее правило – относится почти ко всем проявлениям роскоши. Римлян укоряют в роскоши их стола, а между тем эта роскошь составляет сейчас обыденное явление: и они тоже пользовались удобством торговых отношений для того, чтобы отовсюду добывать лучшее для праздничного или парадного угощения; укоряют их в роскоши одеждыи украшений, тогда как они в этом отношении далеко отстали от знатных кружков христианского общества в XVIII, XVII и XVI вв.; укоряют в роскоши жилищ – вилл и садов, и домашней обстановки, тогда как в этой области они, конечно, далеко отстали от XIX в.
 
 
 


       Римские женские прически разных эпох: Лукреция (кон. VI в. до н. э.); Кариссия (республика); Юлия, дочь Августа (нач. I в. н. э ); Плотина, жена Траяна (кон. I-нач. II в. н. э.); Юлия, дочь Тита (кон. I в. н. э.); Поппея, жена Нерона (сер. I в. н. э.); Криспина, жена Коммода (кон. II в. н. э.); Садонина, жена Галлиена (сер. III в. н. э.); Сабина, жена Адриана (нач. II в. н. э.); Октацилла Севера, жена Филиппа Араба (сер. III в. н. э.); Елена, мать Константина (кон. III в. н. э.).
 
 
 
 


       Перстни и резные камни, найденные в развалинах стены Адриана.
 
Только в двух условиях жизни – одном, весьма предосудительном, и другом, весьма похвальном – римляне действительно роскошествовали: у них было более роскоши в прислуге и более роскоши в отношении к чистоплотности.
 
 
 


       Рабы, несущие блюда. С фресок, открытых в Риме в 1783 г .
 
Роскошь в прислуге обусловливалась рабством, которое, внося некоторые удобства в жизнь, было сопряжено с множеством неудобств и тягостей; роскошь в отношении к чистоплотности обусловливалась теми громадными купальнями, величавые развалины которых и в Риме, и повсюду служат живым укором современной Европе.
 
 
 


 
Римские термы. Реконструкция эпохи Возрождения.
Не без основания многими было указано на то, что низшие слои общества принимали большое участие в пользовании состояниями своих богатых сограждан, особенно богатствами императоров, т. к. их затрачивание богатств или даже их расточительность носили преимущественно демократический характер. В обычае были, упоминаемые во множестве, подарки народу, отчасти весьма ценные и широко задуманные, и не только в больших, но и в малых городах, и это стояло в тесной связи с тем, что все жили открыто, не так замкнуто, как теперь, и ближе стояли к народу.

<Paaaa
Искусство
Что эти первые века нашей эры были временем процветания, в течение которого ничто не мешало мирному и спокойному труду и путем его применения было выработано множество ценностей, т. к этому труду не грозили ни опустошения, ни войны, ни неприятельские вторжения, – ясно доказывается остатками того времени: величавыми развалинами в таких местах, которые давно уже обратились в пустыни, а также раскопками Помпеи (с 1721 г .), представляющими тип среднего размера городов южной Италии и дающими понятие о благосостоянии и удобствах, которыми пользовалась даже скромная городская община. Заметно, что в устройстве внутреннего быта всюду старались подражать Риму: у каждого города был свой капитолий, свой цирк, свои термы, свой амфитеатр; всюду выказывалось некоторого рода однообразие жизни, которое проявлялось в художественном ее украшении и обстановке. И это художество, в общем, не носило уже на себе прежний отпечаток творческого, аристократического характера, оно как бы понизилось уровнем и ценой, но зато теснее слилось с жизнью: и надгробные памятники простых людей не обходятся без художественного украшения, и всем живописцам и скульпторам работы вдоволь. Особенно в большом ходу было пластическое изображение отдельных лиц. Невероятное количество статуй и бюстов тех императоров, которые были удостоены особого культа; еще больше было статуй, воздвигнутых в честь того или другого лица. Чиновники, провинциальные товарищества, общины, частные лица наперебой друг перед другом воздвигали эти статуи.
 
 
 


       Венера-"Победительница". Статуя из паросского мрамора.
 
Античная копия статуэтки из Капитолия. Лувр (Париж).
Спрос на такие произведения был велик и разносторонен, и, чтобы удовлетворить его, искусство соединилось с ремеслом. В этом упрощенном виде искусство распространилось по всему пространству Римской империи, проявляясь преимущественно в воспроизведениях, в копиях со старых произведений искусства, и в общем исполнении, и в технике; только в Египте, рядом с новейшим греко-римским искусством, удержалась древнеегипетская школа. Хуже всего раскупались произведения искусства в Палестинеи среди иудейства, рассеявшегося по всему пространству Римского государства, поскольку по своим религиозным воззрениям иудеи враждебно относились к пластическим искусствам, которые, напротив, всюду стояли в теснейшей связи с религией и поклонением. Надо, однако, заметить, что в области искусств вообще греки по-прежнему занимали первое место, и только в живописи некоторый перевес был на стороне римских дилетантов и мастеров. Интерес к искусствам в римском обществе долгое время оставался чисто внешним – почти роскошью, и греки, пользуясь этим, втайне эксплуатировали невежество своих богатых римских покровителей и навязывали им посредственные произведения искусства, выдавая их за произведения Поликлета или Мирона. Собственно римским искусством была архитектура – искусство практически полезное, которое при множестве возникающих городов, при страсти римлян вообще и особенно римских императоров к постройкам всюду находило обширное применение. Из остальных искусств особенным уважением в римском обществе пользовалась музыка, как это видно из сравнительно большого числа музыкальных дилетантов в среде самих римских императоров. Нерон был наиболее выдающимся из них, затем следовали Адриан, Каракалла, Гелиогабал, Север Александр. Музыка также не была самостоятельно римским искусством, она была перенесена в Рим с греческой почвы, и уже очень рано заглушила древнеиталийские местные музыкальные элементы. Музыкальный аккомпанемент струнных инструментов при декламации лирической поэзии и даже таких произведений, как "Буколики" Вергилия, был обычным, но он предназначался только для того, чтобы предрасположить слушателей к настроению, вызываемому чтением, а при вокальной музыке играл более существенную роль. Инструментальная музыка римлян представляется очень жалкой: из инструментов были известны только флейты и несколько родов струнных инструментов, из духовых инструментов – только tuba(длинная труба); однако не было недостатка в концертах с участием множества исполнителей, было уже много прихотливых виртуозов, жадных и до похвал, и до денег, переезжавших с места на место и получавших хорошие деньги за исполнение музыкальных пьес; и при богослужении музыка также имела некоторое значение, хотя разница между светской и священной музыкой еще не существовала или, по крайней мере, не осознавалась.
 
 
 


       Девушки, играющие на музыкальных инструментах. Мраморный рельеф из Лувра (Париж).
 
Позднейший историк Аммиан представляет римское общество очень расположенным к музыке, но весьма равнодушным по отношению ко всем остальным духовным интересам; и он, вероятно, совершенно прав, т. к. и в современном обществе замечается такое соотношение между пристрастием к музыке и к остальным проявлениям духовной жизни человека.
Нечего и говорить о том, что описываемое время не было благоприятно для поэзии, требующей одушевления, энтузиазма и бессознательно, но мощно действующей внутренней силы. По Вергилию и Горацию, обратившимся уже в школьных классиков, учились красотам языка и умению красиво и образно выражать свою мысль – и ничего нового не производили; а для такого школьного изучения классиков в каждой местности был уже свой ритор, получавший жалование от казны.

<Paaaa
Положение дел в провинциях
Так, непрерывно развиваясь, продолжалась культурная работа на всем необъятном пространстве империи, в виде романизации страны, следы и влияние которой видны всюду. Так было даже в Британии, западная часть которой отчасти еще была покрыта первобытными лесами. Далее всех по этому пути среди западных стран продвинулась Галлия, важнейшие города которой – Вьенна, Массалия, Нарбон, Немаус и Толоза – каждый сам по себе чем-нибудь особенным от других отличался. Медленнее, но глубже проникала римская культура в испанскиеобласти, где поклонение Августу и богоподобному олицетворению Рима (Roma) было очень распространено в народе, а знаменитые школы в Кордубе, Бильбилисе, Тарраконе способствовали романизации страны. В Италике, древнейшей из римских колоний в Испании, видны издавна поселившиеся там почтенные и высокообразованные фамилии Ульпиев и Элиев, из которых незадолго до этого времени вышли два замечательнейших римских императора. И в Африке также римский культ вытеснил все местные культы, и здесь, исходя из римских колоний на месте Карфагена, образовалась даже особая разновидность романского характера. Не менее самостоятельно принялась та же культура и на левой сторонеРейнского и на правой сторонеДунайского бассейнов, распространяясь весьма далеко в глубь страны и на противоположном берегу тех же рек. То же самое движение проявилось и в новейших провинциях между Дунаем и Балканами, в Паннонии, Мизии, Дакии: именно в это время ( 157 г .) был воздвигнут амфитеатр в городке Поролисс(в северной части Дакии), который временно служил резиденцией римского прокуратора. Во всех этих западных и северных провинциях латинский языкбыл уже разговорным языком высших образованных классов общества; рядом с ним везде в народе удерживался первоначальный местный язык. На восток от Адриатического моря, во всех странах, соседствующих с Грецией – в Малой Азии, Сирии, Египте – преобладал греческийязык, что, однако, не препятствовало общему обмену мыслей. Напротив, этот двуязычный характер империи действовал как поощряющее средствона развитие культуры: он вынуждал всех причислявших себя так или иначе к высшим классам общества – купцов, чиновников, учителей, врачей, военачальников – непременно изучать оба языка.
 
 
 


 
Школа. По фреске из Геркуланума.

<Paaaa
Духовная жизнь. Литература
Оживленнейший обмен товаров, воззрений и идей происходил на всем обширном и разноплеменном пространстве великой империи, и благодаря именно этому обмену Греция и Азия, так низко павшие во времена римской республики, теперь вновь успели подняться. С одной стороны, греческая жизнь проявила и в литературе, и в искусстве свою прежнюю силу, и спрос на греческих художников – технитов резца, слова, врачебного и всех иных искусств – был в данное время сильнее, чем когда-либо. С другой стороны, и греки, и все население восточных стран кое-что восприняли от солидных и практических римлян. Великие сокровища ума, собранные в Александрии, великие учителя, трудившиеся на пользу преподавания в Афинах, невольно привлекали к себе. Там лучше всего изучалось высшее ораторское искусство, которое потом находило себе столько применений на всем пространстве римского государства. Торжественные речи при освящениях всевозможных полезных учреждений, школ, библиотек и т. д., всякие публичные чтения, декламация стихотворений, написанных на тот или другой случай, исторические изложения и отчеты – все это было в большом ходу, почти как и теперь, и, в связи с этим, процветала также книжная торговля, которая, при посредстве рабского труда, допускавшего возможность быстро воспроизводить рукопись в сотнях экземпляров, доставляла публике книги по ценам, которые не слишком отличались от нынешних. И древние, и новые литературные произведения в изобилии исходили из этих рукописных фабрик; для общеисторического обзора здесь достаточно только вскользь упомянуть некоторых важнейших римских и греческих авторов первых веков. Писатели, конечно, лучше всего характеризуют свой век, и в данном случае эта истина находила себе подтверждение в том смысле, что самыми выдающимися писателями рассматриваемой эпохи являются сатирики или эпиграмматисты, Децим Юний Ювенал, Марк Валерий Марциал, Авл Персий Флакк. И действительно, этот век, в изобилии преисполненный всеми благами высокоразвитой культуры, но вместе с тем изобиловавший и всеми ее слабостями, давал богатый материал сатире, но не в силах был заронить искру чистого вдохновения в душу талантливого поэта. Вот почему те роды поэзии, которые требовали известного рода наивности творчества и творческого восторженного настроения, – как эпоси трагедия, – положительно не могли в этом веке процветать. Были и в данное время эпические произведения, но даже лучшие из них, как, например, "Фарсалия" Лукана, возбуждают интерес только со стороны прославления и идеализации республиканского настроения умов, которое уже ничего общего с действительностью не имело; появлялись изредка и драматические произведения, в которых излагались прекрасные мысли и громкие сентенции, но они не оказывали на народ никакого влияния, т. к. выросли не из народной почвы. Больше всего сочинений писалось по истории, по теории ораторского искусства, по естественным и юридическим наукам, географии, медицине и энциклопедизму, а также по нравоучительной, популярной философии. Представителем последней из этих наук был Сенека, учитель Нерона, который изящным и красивым языком излагал идеи о Боге и о мире, основанные уже на более чистых, монотеистических воззрениях, далеких от материального политеизма; обширной ученостью и громадным прилежанием собирателя прославился в это же время Плиний Старший(дядя Траянова панегириста), который, занимая высшие государственные должности, с честью и пользой для дела управления, находил время прочитывать горы рукописей, отовсюду извлеченных, и накапливал выписки; при страшном извержении Везувия в 79 г . он пал жертвой своего научного рвения. Между теоретиками ораторского искусства первое место занимает Марк Фабий Квинтилиан, который в числе многих других знатных испанских римлян в 68 г . явился в Рим с Гальбой, а затем в течение 20 лет работал в Риме как судебный оратор и ритор, а впоследствии и как писатель. Он отлично знал и тонко умел понимать древние образцы; из его сочинений, как и из сочинений Плиния Младшего и многих других видно, какое чистое и благородно гуманное развитие мог получить в это время каждый, заботившийся о своем внутреннем совершенствовании. В области исторического бытописаниярядом с греком Аррианом(он был при Адриане наместником в Каппадокии), историком Александра Великого и Плутархом Херонейским выступает Корнелий Тацит, оказавший в высшей степени важное влияние на всю последующую эпоху. Он создал грандиозную, мастерски набросанную картину первых ста лет империи, которая, однако, благодаря особым отличительным свойствам писателя получила в его изложении совершенно особую окраску: сам он жил во времена Траяна, этого лучшего и благороднейшего из представителей императорской власти, и именно поэтому не мог объективно отнестись к предшествующему периоду первых императоров.
 
 
 


       Саркофаг знатного римского юноши, найденный на Капитолии.
 
Справа от юноши, оставшегося главой семейства, изображена его мать, помогающая ему вести хозяйство, слева – раб-управляющий, в руках у него абак – римская счетная доска.
Переходя от обзора литературы к вопросу о нравственном состоянии общества за этот период, в данном случае трудно, если не совсем невозможно, прийти к какому-нибудь общему выводу; это может быть даже вдвойне трудно на почве политеистических религий древности, которые, как известно, не давали древним никаких идеалов нравственности. Но не следует забывать, что те безнравственные мифы о богах, которыми изобиловала теогония древних, были не более, чем вымысел, игра фантазии, а не откровение, и менее всего были откровением человеку основы его житейской мудрости. Направление нравственной жизни человека давала философия, и в этом смысле кое-какие "крохи со стола" богатых и знатных попадали и в народ, в среде которого нравственность поддерживалась уважением к государственному закону и опасением прогневить богов, которые, несмотря на все то, что рассказывалось о них в мифологии, все же представляли собой идеальный, неземной, священный для толпы мир. В некотором смысле философы (особенно стоики) действовали на общество, как действует в настоящее время духовенство, – они заботились о развитии души, о воспитании и обучении юношества в высших слоях общества, а во II в.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55