Всемирная история. Древний мир

       Бронзовая статуэтка Александра Македонского, найденная в 1761 г . в Геркулануме.
 
Вероятно, является уменьшенной копией статуи Лисиппа, изображавшей царя в битве при Гранике, где во время схватки он потерял шлем.
Александр выстроил свое войско по правому берегу речки, на виду растянутой линии персидской конницы. Он лично начал наступление во главе конного отряда македонской знати, причем прежде всего пришлось переправиться через речку. На противоположном берегу ему тотчас же пришлось вступить в опасный и горячий бой с персидской знатью, которую нельзя было упрекнуть в недостатке личной храбрости. Диодор рассказывает, что сатрап Ионии, родственник царя, хотел именно здесь поддержать славу Персии и предполагал, что именно ему суждено отвратить от Азии грозящую ей опасность. Но в общем предводительстве ощущался такой недостаток, что при втором натиске лучшая часть войска, многочисленный и хорошо обученный отряд греческих наемников совсем не был введен в дело и вступил в битву уже тогда, когда персидская конница была рассеяна и все македонские силы обратились против этого отряда. Так это первое персидское войско, сатрапское войско, не имевшее никакой внутренней связи, было разогнано и уничтожено. С пленными греческими наемниками поступали сурово: они были отосланы в Македонию как рабы за то, что сражались на стороне варваров, против общеэллинских решений. Вообще говоря, во всей этой первой части своего предприятия Александр особенно выставлял на вид национально-эллинский характер войны; в этих же видах он чрезвычайно любезно относился к Афинам, отправив в дар городу 300 доспехов из личной добычи. В этой первой битве выяснилось, как ничтожно может быть значение сопротивления, оказываемого грекам персидскими войсками. Состоявшие в персидской службе греки, как, например, Мемнон, советовали избегать битвы и сосредоточить все внимание на действиях сильного флота в Эгейском море. К сожалению, этот разумный план, который мог бы отсрочить решительные действия, был отвергнут благодаря самомнению и даже предрассудкам персидских вельмож.

<Paaaa
Завоевание Малой Азии
Победа, одержанная Александром над сатрапами , предала в его руки весь западный берег Малой Азии. И город Сарды покорился победителю, который весьма разумно привлек местное население на свою сторону, восстановив старые лидийские порядки управления точно так же, как и ионийским городам он возвратил демократические учреждения. Только в двух местах он встретил сопротивление: Милетбыл взят быстрым натиском, а Галикарнаспосле упорной осады, которой руководил опаснейший и решительный противник Александра Мемнон. Затем поход продолжался безостановочно до февраля следующего 333 г . до н. э. и только уже в Гордионе, столице Фригии, Александр позволил себе и своему войску некоторый отдых. Этот пункт был избран чрезвычайно разумно исходя из военных соображений, т. к. отсюда удобней всего было кратчайшим путем общаться с Македонией. В результате первого похода захватили всю западную часть Малой Азии. На море все еще господствовал персидский флот: Мемнон, перешедший из Галикарнаса на флот, действовал в Эгейском море настолько успешно, что при персидском дворе на время даже появилась надежда на то, что театр войны вскоре можно будет из Азии перенести в Европу. Но Александр отлично понимал, чего требовало от него занимаемое положение, и разумно отклонил ходатайство афинян о их согражданах, взятых в плен при Гранике, – отклонил только для того, чтобы согласие на эту просьбу не было принято афинянами за доказательство его слабости и неуверенности в успехе.

<Paaaa
Поход Сирию
В следующем году смерть Мемнона избавила Александра от его опасного противника в то самое время, когда тот опять начал пользоваться большим влиянием на общий ход дела. Ближайшей задачей Александра было завершить завоевание побережья Средиземного моря, чтобы обеспечить свой операционный базис, а также пресечь всякие отношения персов с мятежным элементом Греции. При этом предстоящем походе они надеялись также наткнуться на главную царскую армию, которую Дарий тем временем собрал и вел под своим личным предводительством .
 
 

 

 
Персидские воины
Ко времени похода Александра персидское военное дело подверглось сильному греческому влиянию. Это хорошо видно на реконструкции. Знатный конный воин облачен в мягкий набивной холщовый доспех греческого покроя, вооружен греческим мечом и двумя дротиками. Пеший воин из отряда "бессмертных" вооружен большим гоплитским щитом и мечом греческого типа.
Дарий, вообще слывший за человека храброго, произвел смотр своей армии на обширных равнинах близ Вавилона, и этот смотр внушил ему большую уверенность в своих силах. Александр довольно поздно выступил ему навстречу из Гордиона. По-видимому, его задержали греческие дела, но затем он открыл кампанию блестящим успехом, который может быть объяснен только полнейшей неурядицей в общем плане ведения войны со стороны персов. На его пути лежали три прохода, представлявшие твердую оборонительную позицию, так называемые Киликийские ворота, Аманские ворота и Сирийские ворота, и армия Александра, направляясь из Малой Азии в Сирию, не могла миновать этих проходов. И вот первые из трех ворот (в Таврских горах) Александр прошел, не потеряв ни одного человека, а между тем здесь теснины, в самом узком своем месте, едва дают возможность пройти в ряд четырем воинам. Оказывается, персы, едва заслышав в полночь македонские сигналы, и не подумали ни о какой обороне, и вот все македонское войско спокойно вступило в Киликийскую равнину. Прибыв в Таре, Александр вдруг заболел, и весть об этом опять замедлила движение войска вперед. Однако искусный врач, акарнанец Филипп, быстро поднял царя с одра болезни; он выздоровел раньше, чем предполагали, и вскоре после этого был также счастливо пройден другой, не менее опасный проход в Аманских горах, которые тянутся параллельно с Тавром. Тут войско повернуло на юг, чтобы, пройдя через третий проход (Сирийские ворота), в одном из отрогов того же Аманского хребта, двинуться прямо против неприятельского войска, которое тем временем подошло и расположилось немного восточнее, в равнине. И этот третий проход был пройден Александром беспрепятственно, но тут последовало стратегическое передвижение персидского войска, которое, во всяком случае при других условиях, могло бы быть весьма опасно для Македонии. Дарий двинулся в северо-западном направлении через боковой проход в Аманских горах и расположился со всем своим войском в равнине Исса, в тылу Александра. Это передвижение было действительно недурно задумано, и слух о нем, достигнувший Афин, где охотно верили тому, чего желали, привел всех к убеждению, что Александр отрезан от своей отчизны и гибель его несомненна.

<Paaaa
Битва при Иссе
Но сам Александр совсем иначе взглянул на свое положение: он увидел только возможность покончить с неприятельской армией одним ударом. Он тотчас же переменил фронт войска, и битва при Иссе ( 333 г . до н. э.) вполне оправдала его смелые надежды.
 
 

 

       Битва при Иссе. Мозаика из Помпеи, изображающая кульминационный момент битвы, когда Дарий бросается в бегство.
 
Эта битва представляет собой характерную картину побоища с варварами. Там, где с неприятельской стороны достаточно было бы 10 тысяч хорошего войска, было выставлено 50 тысяч плохого; ничего не происходило кстати и вовремя, и малейшая случайность могла привести к катастрофе, – где-нибудь произвести бегство, которое поколебало бы близстоящие массы и вскоре всех увлекло бы неудержимо; а при таком составе войска, как персидское, отступление невозможно, бегство же гибельно. Александр наступал с юга, фронтом к северу. Левым, оборонительным крылом командовал Парменион, старейший из военачальников Филиппа. Сам же царь находился на правом наступательном крыле и, высмотрев слабое место противника, быстро перешел с отборной тяжелой кавалерией, составленной из македонской знати, через небольшую речку и ударил на персидскую пехоту, неприятель дрогнул и побежал, открыв для нападения центр, в котором находилась колесница царя (персы сражались еще на колесницах, как во времена Рамсеса). Александр обратился против центра, и на персидской стороне нашлось много храбрецов, которые, противясь его наступлению, пожертвовали собой, лишь бы дать возможность повернуть царскую колесницу и отвезти в безопасное место священную особу царя, ибо в эту решительную минуту ни у кого из персов не было иной мысли. Та сумятица, которая неудержимо овладела всеми, вскоре охватила и другое, непоколебленное еще крыло персидской армии, и никакая попытка противостоять гибели или отвратить ее была невозможна. И как поразительно проявилась в этом случае противоположность между восточным, мишурным, царем и настоящим царем, Александром; он и на этот раз, как всегда, одержал победу благодаря личному участию в битве, и сам вел преследование бегущего неприятеля; полное расстройство персидской армии было главным образом его заслугой. Несчастный персидский царь должен был вскочить на коня, чтобы уйти от своего грозного гонителя, и когда Александр уже гораздо позднее вернулся на поле битвы и в свою главную квартиру, то узнал, что шатер персидского царя, а в нем его мать, супруга и дети, достались в руки победителя – добыча в высшей степени ценная, унизившая значение Дария в глазах азиатов и значительно ослабившая в нем желание сопротивляться Александру. Победитель же обошелся со своими пленницами чрезвычайно внимательно.

<Paaaa
Последствия победы
Битва была во всех смыслах решительная. Победа при Иссе, открывшая победителю путь в Сирию и Финикию, отозвалась и на персидском флоте, составленном большей частью из сирийских и финикийских кораблей, которые тотчас отделились от флота. Надежды греческих патриотов на освобождение от македонского владычества разом рухнули. Греки, собравшиеся на Истмийские игры, отправили к Александру посольство с пожеланием счастья в форме обычного дара – золотого венка. И от членов комиссии, наблюдавшей за выполнением условий Коринфского договора, были переданы такие же поздравления и пожелания. Немудрено было предвидеть, что Дарий даст Александру полную возможность завоевать побережье Средиземного моря, которое и без того не представляло особенных затруднений; ввиду этого, лишь только Александр двинулся вперед, в область финикийских городов, к нему уже явилось посольство персидского царя, чтобы вступить в переговоры с македонским царем. Эти переговоры не лишены интереса. Дарий жаловался на нападение, к которому он не давал никакого повода, но т. к. судьба решила битву не в его пользу, то просил вернуть ему его царское семейство, находившееся в плену у Александра, и изъявлял готовность на весьма значительные пожертвования. Александр отвечал на это укорами, в которых с чисто эллинской точки зрения не могло быть недостатка. Можно было, пожалуй, указать на то, что и само убийство Филиппа было делом персидского подкупа. Но важнее всего было то, что при этих переговорах выяснилось совершенно новое политическое понятие и новая точка зрения. Александр приказал Дарию сказать, что теперь он считает себя владыкой всей Азии, и потому не следует Дарию вести переговоры с ним, Александром, как равному с равным: пусть, мол, Дарий сам к нему явится, чтобы получить то, что Александр ему пожалует. Этот резкий ответ, впрочем, очень понравился приближенным к Александру лицам. Они тогда еще не предвидели последствий, которые должны были произойти для них из нового положения, принятого Александром; об азиатском царстве не было речи при дворе Филиппа когда-либо до этого времени.

<Paaaa
Переговоры. Взятие Тира
Между тем, приблизившись к стенам Тира, Александр встретил такое сопротивление, которое напомнило ему, что существуют еще на земле независимые от него силы. Не совсем ясно, почему именно этот старый финикийский город так упорно противился новому порядку, который, по меньшей мере, сулил ему такие же выгоды, какими он пользовался прежде. Горячо разгорелась здесь старая вражда между финикийским и эллинским племенем, и семь месяцев подряд здесь истощались все усилия и средства как со стороны защиты, так и со стороны нападения. Соединенные силы сухопутного войска и наскоро собранного флота долго и тщетно осаждали сильно укрепленный островной город, из которого своевременно были высланы морем в Карфаген бесполезные для борьбы старики, женщины и дети. Отметим при этом любопытную, чисто семитскую черту, характеризующую местное богопочитание: кому-то из горожан в Тире представилось в сонном видении, что один из богов, главный защитник города, собирается его покинуть, и вот граждане решили приковать истукан божества железными цепями к тому основанию, на которое он был поставлен… В лагере Александра слышались уже многие голоса в пользу того, что пора идти вперед, покинув осаду Тира… И вот в самый разгар осады явилось вдруг посольство от Дария с более определенными предложениями: 10 тысяч талантов выкупа за царское семейство, уступка всех земель до самого Евфрата и дочь Дария в супруги – вот что предлагал персидский царь. Говорят, что Парменион, старший и знатнейший из сановников и полководцев Филиппа, сказал, узнав об этих условиях: "Я бы это принял, если бы я был Александром" , – слова знаменательные, ясно указывающие на то, что завоевательные планы Филиппа не простирались дальше Евфрата или даже дальше реки Галис. Для его военных товарищей, для македонской знати это было бы, конечно, наиболее выгодно; они могли бы остаться по отношению к своему царю в том же положении, но только стали бы богаче, знатнее прежнего и больше бы средств имели для наслаждения роскошной жизнью. Но эта цель уже была достигнута. Для Александра казалось уже невозможным остановиться на полпути, и потому он отпустил и второе посольство Дария с ответом, который был лишь подтверждением первого.

<Paaaa
Падение Тира
Между тем осада Тира близилась к концу. Штурм удался: после долгой битвы на улицах города последние его защитники пали у храма Баала. Страшная кара постигла город, который, однако, не был разрушен весь; в нем разыскали одного из потомков старинного рода местных царей, служившего поденщиком у кого-то из тирийцев и жившего в предместьи; его и возвели в цари ( 322 г . до н. э.) по воле Александра.

<Paaaa
Взятие Газы. 332 г .
Взятием Тира был положен конец существованию персидского флота. От Тира войско Александра двинулось на юг. Сопротивление, оказанное ему древним филистимлянским городом Газа, заграждавшим путь в долину Нила, носило на себе военный характер, а не национальный, как в Тире. Мужественный персидский военачальник защищал порученную ему крепость до последнего; такие верные слуги еще были у царя персидского, хотя их было и немного.

<Paaaa
Завоевание Египта
Зато завоевание Египта оказалось чрезвычайно легким. Египет постоянно относился к персам враждебно и все более и более их чуждался. При всех своих восстаниях он постоянно получал или ожидал помощи от Эллады; притом греческие религиозные воззрения и миросозерцание были гораздо более близкими и подходящими к египетским воззрениям, нежели недоступная египтянам религиозность персов с ее сухим дуалистическим делением добра и зла. Замысел греческого отряда наемников, удалившихся с поля битвы при Иссе и пытавшихся захватить страну в свои руки, окончился неудачей. Когда в Египет вступили войска Александра, Мемфис был сдан ему персидским наместником без сопротивления, и все население приняло македонского царя почти как законного государя. И здесь Александр сумел доказать свою государственную мудрость, сохранив древнее разделение страны на номы, не сместив египетских чиновников, правивших отдельными округами, и не коснувшись важнейших правительственных учреждений. Особенно он расположил все население Египта двумя своими деяниями: царь заложил новый, громадный город и посетил древнее святилище бога Амона.
 
 

 

 
Храм Амона в Сивском оазисе
 
 

 

 
Внутреннее убранство египетского храма.
Персы, по-видимому, очень мало внимания обращали на страсть египтян к колоссальным постройкам. Александр же, напротив, выказал большое знание людей и тонкое понимание политических и природных условий страны в том, что вскоре после вступления в Египет сделал необходимые распоряжения по постройке города самых внушительных размеров и самим выбором места для этой Александрии (города Александра) обеспечил ее будущее процветание. Посещение храма Амона также послужило доказательством проницательности Александра и того умения приспособляться к воззрениям египтян, какими не обладали ни персы, ни вообще восточные завоеватели. Древнее святилище, воздвигнутое в оазисе, окруженное густой рощей высоких деревьев, с его селениями, крепким замком и священным источником давно уже были известны грекам. Местным жрецам, обитателям этого уединенного места, не в диковину были греки-путешественники, изредка заглядывавшие в этот источник египетской мудрости. Понятно, что могущественного царя, победителя ненавистных персов, они встретили с величайшим торжеством, с божескими почестями, как сына бога Амона; понятно, что они предсказали ему и господство над всем миром, что было совершенно в духе тех напыщенных изъявлений покорности, которыми испещрены все стены древних зданий Египта.
 
 

 

 
Амон, по древнеегипетским изображениям.
Несомненно, что Александру по отношению к его новым восточным подданным очень по вкусу пришлись те слухи, которые были связаны с его посещением этого всемирно известного оракула. Там, где привыкли падать ниц перед монархом как перед божеством, подобные слухи все равно появились бы со временем, а может быть уже предшествовали вступлению Александра в Египет. Излишне доказывать, что ни сам Александр, ни его приближенные не придали значения тем таинственным откровениям, которые им пришлось услышать от жрецов храма Амона; но все же посещение было очень ловким выражением милостивого внимания к египетскому народу, и Александр покинул страну совершенно успокоенной и удовлетворенной, предоставив управление ею вновь установленной им власти: македонянин заведовал военными силами, грек – финансами, а египтянин – всем остальным .

<Paaaa
Битва при Гавгамелах. 331 г .
При всей чрезвычайной быстроте своих действий Александр никогда ничего не делал наполовину, а поэтому и оставался довольно долгое время в Египте, стараясь умиротворить страну и утвердить в ней свою власть. Наконец, уже летом 331 г . до н. э. он двинулся с войском к Евфрату, перешел и эту реку, и Тигр, нигде не встречая серьезного сопротивления. На востоке от города Ниневии, в нескольких днях пути оттуда, при ассирийской деревне Гавгамелы , произошло последнее сражение, окончательно решившее участь царства Ахеменидов. Поле битвы на этот раз было более благоприятно для громадной массы персидского войска, нежели узкая береговая равнина при Иссе; было даже заметно нечто вроде воинского устройства и разумного руководства воинскими силами на стороне персов; были даже произведены кое-какие военные упражнения и маневры и часть войска была вооружена лучше прежнего, т. к. неудачу киликийской битвы персы приписывали, главным образом, лучшему вооружению греков. Но, несмотря на это, вполне основательная уверенность в победе была до такой степени велика в Александре, что его с трудом могли добудиться в утро перед битвой.
 
 

 

 
Сражение при Гавгамелах (Арбелах), 331 г . до н.э.
Правда, левое оборонительное крыло, которым командовал Парменион было почти сломлено, но тот же способ действий Александра привел к победе и здесь. На обширном пространстве, покрытом массами персидского войска, Александр зорко наметил себе главную цель: неудержимо устремился он к тому месту поля битвы, где находился сам Дарий. У персидского царя, когда он увидел, что жестокая сеча завязывается уже вблизи от него, не хватило мужества лично вступить в опасный поединок с Александром: он повернул свою колесницу, и поражение его было решено. Во многих местах поля бой еще кипел, – на македонской стороне, по одному современному свидетельству, было много раненых, хотя и не много убитых, – но победа была полной и несомненной! Уже в полночь, дозволив себе лишь самый краткий отдых после этого тяжкого дня, Александр вновь принялся за преследование бегущего неприятеля, в результате чего военная добыча была громадной.

<Paaaa
Александр в Вавилоне и Сузиане
Местности, в которые теперь вступило македонское войско, а именно Вавилония и Сузиана, не были самостоятельными областями Персидского царства; притом Вавилония, населенная вовсе не воинственным народом, не имела никакого, повода особенно вступаться за побежденного персидского царя. Из древнего колоссального города Вавилона навстречу новому царю "Аликсаандиру" все население выступило в торжественном шествии, и здесь, точно так же, как в Египте, Александр сумел привлечь к себе всех снисходительным, даже почтительным отношением к местной национальной религии. Здесь он дал своему войску некоторый отдых, которого сам не знал, ибо именно его пребывание в Вавилонии (по современным известиям) было преимущественно посвящено административной и организаторской деятельности. Здесь же он решился на такой шаг, который, несомненно, должен был произвести неприятное впечатление в македонских и эллинских кружках: он назначил вавилонским сатрапом того перса Мазаку, который сдал ему Мемфис, выделив из-под его власти управление финансовой и военной частью и предоставив и то и другое, как и в Египте, македонским грекам. Точно так же, как Вавилон, покорилась Александру и Сузиана, и население ее столицы Суз приняло победителя с выражением глубокого уничижения и готовности служить. Здесь еще раз можно было учредить обычные греческие общественные игры и было чем за них заплатить, т к во власть победителя нетронутыми перешли сокровищницы обеих столиц Персии, в которые персидское правительство без пользы накопило громадные массы благородных металлов.
 
 

 

       Битва Александра с персами. Барельеф с "саркофага Александра", найденного в Сидоне.
 

<Paaaa
Сожжение Персеполя
Только по дороге в Персепольи Пясаргады, главные города храброго племени, два с половиной века тому назад создавшего обширное персидское царство, Александр встретил сопротивление. Горное племя уксиев вздумало и нового царя заставить платить за прохождение через горы. Один из проходов, называемый Великой лестницей, или персидскими воротами, был загражден Александру храбрым Ариобарзаном, который после стольких неудач еще дорожил честью своего народа. Новый государь дал уксиям понять, что отныне во всем царстве будет только одна власть – власть правительства, и приказал обложить их данью; храбрый же Ариобарзан с мечом в руке пал при защите Персеполя. В этом городе нашел Александр несколько греческих пленников, с которыми по-своему расправились персы, жестоко их изувечив. Александр отнесся к ним чрезвычайно милостиво и щедро позаботился об их обеспечении. Персеполь он предал огню в ознаменование полной победы над персами и в подтверждение того, так сказать, официального воззрения на его поход, по которому Александр являлся отмстителем за походы Ксеркса в Грецию.
 
 

 

 
Развалины Персеполя.

<Paaaa
Кончина Дария
Александр мог уже не опасаться Дария; осталось только одно его имя, которое, быть может, способно было бы послужить поводом к народному восстанию. Итак, Александр поспешил, приняв некоторые важнейшие меры, в погоню за этим несчастным государем, который бежал в восточные сатрапии и, по-видимому, в Экбатанах вновь пытался собрать кое-какие силы для дальнейшей борьбы. От этого соперника Александр вскоре был избавлен заговором, который составили окружающие Дария. Заговор закончился тем, что заговорщики схватили его, связали и везли в своем караване, как пленника, а когда Александр погнался за ними, они закололи Дария и бросили его на дороге умирающим в повозке. Александр приказал этого последнего Ахеменида похоронить с почестями в Пасаргадах, рядом с гробницами других персидских царей. По восточным воззрениям он был теперь законным государем Персии. Неожиданно у него появился довольно опасный противник – сатрап Бактрии Бесс, стоявший во главе заговора против Дария; он принял царское имя Артаксеркса и заявил свои притязания на престол. Александру удалось, наконец, его захватить и казнить по персидским законам. Но и после этого в Бактрии и в Согдиане Александру пришлось вести долгую и опасную борьбу, которой значительно способствовали и природа гористой страны, и сам политический строй этих областей. Они распадались на несколько независимых княжеств и получали поддержку от скифских племен, живших по ту сторону Яксарта.
С 330-327 гг. до н. э. Александр пребывал в этом северо-восточном углу Персидского царства, заложил город Александрию на берегах Яксарта, как на северной границе своих владений; местное же население он усмирил в такой степени, что там стало возможным установить благоустроенное и влиятельное управление.
 
 

 

 
Поединок грека с персом.
Прорисовка с греческой вазы.


<Paaaa
ГЛАВА ТРЕТЬЯ "Царство Александра Великого"

<Paaaa
Новая правительственная система
Немногое известно о тех трех годах, которые Александр провел на отдаленном северо-востоке Азии, более или менее вдали от греков; но и это немногое убеждает в том, что он в это время уже приступил к чрезвычайно важной реформе, которая, при новом положении вещей, была необходима. Нелегко было привести в исполнение задуманное и при этом Александру пришлось выдержать тяжкие испытания и пережить весьма опасные перевороты.

<Paaaa
Александр, царь Азии
Проблема заключалась в превращении македонской царской власти в абсолютную монархическую власть азиатского владыки. Государство в том виде, в каком Александр получил его от своего отца Филиппа, несло в себе еще черты определенной патриархальности. Царь, как первый между равными, принимал участие в пиршествах своих вельмож, носивших даже официальные титулы "товарищей" ( гетайров) его, среди которых ближайшие к царю лица отличались еще названием "друзей" ( филой). То, что случайно известно об этом кружке приближенных к царю лиц, удостоверяет, что они на своих сходках проводили время почти так же, как гомеровские герои в своем лагере под стенами Илиона. Все важнейшие дела обсуждались в государственном совете, который носил название " совета друзей", и если виден постоянно Александр во время битв на коне и во главе конного отряда македонской знати, то это было не военной случайностью, а установившимся обычаем. Способ обращения царя со знатью был тем более свободным, что Александр был еще молод, а между старшими его военачальниками было много таких, которые отличились еще при Филиппе и потому были твердо уверены, что они необходимы. Надо предполагать, что ввиду общей борьбы с варварским миром, македонский элемент значительно сблизился с греческим. Александр со своей стороны не допускал между ними никакого различия. Но, конечно, в ближайшем будущем можно было ожидать, что этот македоно-греческий элемент придет в столкновение с новой политикой царя, тем более, что он был вынужден необходимостью избирать для управления обширным царством людей из среды покоренных им народов. Он был тем более к тому вынужден, что никто из македонян и эллинов, видимо, не подумал изучить персидский язык или хоть сколько-нибудь ознакомиться с особенностями покоренных стран и народов.
 
 

 

 
Александр Великий. Античный мраморный бюст.
Александр же, напротив, с самого начала относился к побежденным мягко: он тотчас же привлек варваров – и туземцев различных областей, и персов – к участию в управлении, везде пощадил национальные учреждения, даже сам заботился об их восстановлении, например, вступив в Вавилон, способствовал возобновлению древневавилонского храма Баала. Постепенно македонским сановникам и гордым, вольнолюбивым эллинам пришлось убедиться в том, что дело принимает более серьезный оборот… Уже во время пребывания в Мараканде, столице Дрангианы, т. е. на крайнем востоке, Александр решился привести в исполнение новую систему отношений к окружающим, состоявшую прежде всего в том, чтобы на больших праздниках и приемах при дворе и македоняне, и греки, и новые его подданные становились вместе. Затем он повелел, чтобы на будущее при всех придворных торжествах, например, во время приема послов, церемониал был для всех одинаков: и греки, и македоняне, приветствуя царя, должны были, по варварскому обычаю, преклонять перед ним колена.