Когда Бетина взяла под руку своего отца и начала спускаться по ступенькам, Джина отметила ее гордую осанку и грациозность движений, которых раньше, казалось, у нее не было.
– Я думаю, мы поедем с вами в одном автомобиле. Мне кажется, наши места во второй машине.
Джина обернулась и увидела леди Лонгдейл. Они втроем сели в машину и медленно поехали по дороге.
– Очень жаль, что у нас не было возможности поговорить. Я была так поглощена предстоящими событиями. Надеюсь, все пройдет замечательно. Я рада, что мне придется выдавать замуж только одну дочь. Еще раз такого я бы не пережила. О Боже, мы уже прибыли!
Фрэнки и Джина вышли из машины и помогли выйти младшим подружкам. Джина поцеловала Бетину в щеку.
– Удачи, дорогая.
Орган в церкви заиграл «Корону империи» Вильяма Валтона. Бетина взяла отца под руку и обернулась. Она подмигнула своим подружкам и пошла вдоль прохода.
Джина и Фрэнки усадили младших подружек на места и сели сами. Брачная церемония началась. Джина с восхищением смотрела на сверкающую рождественскую елку и почувствовала в горле комок, когда Бетина начала произносить брачную клятву. Ей тоже хотелось так же романтично выйти замуж, но пришлось просто зарегистрироваться в мэрии. Направляясь в ризницу, чтобы поставить свою подпись в книге, Джина молилась, чтобы у Бетины никогда не возникало таких проблем, как у нее.
Вскоре они вышли на улицу. Зазвонили колокола.
Когда Джина вместе со всеми свадебными гостями остановилась, чтобы сделать традиционный снимок, она заметила знакомую фигуру в визитке, стоящую за ней.
Вернувшись в Лонгдейл Холл, все гости направились в танцевальный зал, где их уже ждало шампанское «Дом Периньон». Фрэнки и Джина произнесли тост за невесту.
– Слава Богу, все уже позади, – Бетина сильно сжала их руки. – Позвольте мне представить вам моего брата, Джерарда.
– Вообще-то мы уже встречались, не правда ли?
Джина поняла, что начинает краснеть. Она опустила глаза и с усилием кивнула.
Джерард улыбнулся ей в ответ и отошел.
– Что такое? – спросила Фрэнки.
– Я встретилась с ним сегодня утром в конюшне и приняла его за конюха. Я отдала ему свои перчатки, потому что у него обморожены руки.
– Ты отдала ему что? – удивленно переспросила Бетина.
– Хуже того, – продолжала Джина. – Я сказала, что ему следует попросить лорда Лонгдейла купить ему перчатки.
От смеха у Бетины выступили слезы.
– О, Джина, это действительно самая смешная шутка, которую я когда-либо слышала. Джерард – конюх! Когда ты перестанешь быть такой наивной? Хотя нет, не надо! Я уже сто лет так не смеялась. О, дорогая, у меня даже заболел живот.
Тамада объявил, что свадебный завтрак готов. Они заняли свои места за столом вместе с другими гостями свадебной церемонии. Старший друг жениха был посажен между Фрэнки и Джиной.
– Должен вам сказать, что мне не часто приходится сидеть между такими милыми молодыми леди. Меня зовут Вильям Бейтс, зовите меня Билл.
Они пожали друг другу руки. Биллу было около пятидесяти, он был высоким, с бородкой военного.
– Мы знакомы с Фредди еще с тех времен, когда наши няни катали нас в колясках по парку. Солидный парень, никогда не думал, что он решится на такой шаг.
Во время обеда, на котором подали гусиную печенку и свежую семгу, Джина изучала гостей. В основном это были мужчины средних лет в визитках и женщины в великолепно сшитых дорогих нарядах, дополненных элегантными шляпами. Много смеялись, шампанское лилось рекой. Среди гостей Джина узнавала знакомые по газетам и журналам лица.
Когда завтрак закончился, лорд Лонгдейл, Фредди и Билл произнесли короткие и проникновенные речи. Перед праздничным тортом Фрэнки и Джина пошли помочь Бетине снять свадебный наряд.
– Спасибо вам, что вы со мной, – Бетина по очереди поцеловала подруг, перед тем, как они спустились к гостям. – Вам нравится? – спросила она с волнением.
– Да, и чем больше я пью шампанского, тем больше мне нравится, – улыбнувшись ответила Фрэнки. – Самое главное, чтобы было хорошо тебе.
Глаза Бетины засияли.
– О, да! Я чувствую себя невероятно счастливой. Фредди такой милый.
Этим же вечером молодожены улетали в Ниццу. Они решили провести рождественский медовый месяц в доме Фредди в Канах.
Бетина уезжала на «Ягуаре» Фредди под снегопадом конфетти.
– О, дорогая Фрэнки, – засмеялась Джина. – Кажется, я немного перебрала шампанского.
– Аналогично. Давай незаметно проберемся в нашу комнату и немного поспим до вечернего торжества.
– Джина, давай, просыпайся, – трясла ее Фрэнки. – Они скоро пошлют по нашему следу собак, если мы сейчас не появимся. Мы проспали целую вечность. Уже восемь тридцать.
Джина привела в порядок свои взъерошенные волосы и они спустились в танцевальный зал. Вечернее празднество было в самом разгаре. В зале играл маленький ансамбль, гости танцевали.
Девушки взяли по бокалу шампанского с подноса и заметили, что леди Лонгдейл с Джерардом направляются к ним.
– Я не мог понять, куда вы пропали, – обратился к ним Джерард. – Джина, коль вы уж были так добры ко мне этим утром, я настаиваю на следующем танце.
– О, давайте! И побольше веселья на танцплощадке, мой дорогой, – вставила леди Лонгдейл. – Идите, а я составлю компанию Фрэнки. Мне не терпится услышать о Голливуде.
– Да, идите, с нами будет все хорошо, – поддержала Фрэнки.
Джерард повел Джину на танцплощадку.
– Вы знаете, Бетина была неправа, рассказывая о вас.
– Что вы имеете в виду?
– Она сказала, что вы красивы, но она не сказала, что вы прекрасны.
– Вам надо было утром сказать мне, кто вы.
– Знаю. Но это был мой каприз. Извините. Я просто был не в силах сопротивляться ему. Вы прощаете меня? – он посмотрел на нее сверху.
– Думаю, да, – нехотя ответила Джина. – А вы извините меня за то, что приняла вас за конюха.
– Вы можете принимать меня за кого угодно, если согласитесь танцевать со мной следующий танец, – и Джерард быстро вывел ее в центр зала, не дожидаясь отказа.
– Итак, ответьте мне, вы замужем?
– Да.
– И кто же эта свинья, присвоившая вас, не спросив разрешения такого парня, как я? – он улыбнулся.
– Моего мужа зовут Мэтью Валмонт.
– О, да, я вспомнил, Бетина говорила мне. Это не тот, который снимается в этих ужасных мыльных операх?
Джина заметила в его глазах хитрый огонек, и решила не попадаться на эту удочку.
– К вашему сведению, это действительно он. Во всяком случае, это лучше, чем быть конюхом.
– Спокойно, Джина. Разрешите мне налить нам по бокалу шампанского.
Джине начинала нравиться компания Джерарда. У него было хорошее чувство юмора, он был услужлив и постоянно флиртовал с ней.
Выпивая бокал за бокалом, Джина признала, что он довольно привлекателен. Когда они вышли на последний танец, Джина увидела, что совершенно пьяная Фрэнки висит на Билле. Ее цветочная корона совсем съехала на бок.
Ансамбль играл «Лунную реку», Джерард крепче прижал ее к себе, по спине у нее пробежала чувственная дрожь.
– Джина, надеюсь, ты не будешь возражать, но я хочу тебя поцеловать, – шепнул он Джине и крепко поцеловал ее. Она закрыла глаза и наслаждалась его поцелуем.
Но вдруг ее пронзило чувство вины. Она отстранилась, поспешила к балконной двери и вышла на морозный ночной воздух. Сильный порыв холодного ветра тут же отрезвил ее. Она поняла, что сделала то же самое, за что сердилась на своего мужа. Она ничем не лучше его. На ее плечи опустилось что-то теплое.
– Вот, а то вы замерзнете.
Джина укуталась в жакет, – предложенный ей Джерардом и пыталась справиться с дрожью.
– Послушайте, мне очень жаль. Я не хотел расстраивать вас. Это моя вина.
– Нет, не ваша, Джерард, – у нее неожиданно появилось острое желание сбежать подальше от искушения. – Послушайте, – она резко повернулась к нему. – Во сколько отправляется ближайший поезд? Мне нужно быстрее вернуться в Лондон.
– Он идет в час ночи. Не думаю, что вам удастся сейчас добраться до Харрогейта, если вы, конечно, не решитесь прогуляться пешком сорок с лишним миль. Уверяю вас, если вы вынесете еще пару часов в этом ужасном месте, я буду счастлив подвезти вас. Я еду рано утром.
– Это будет очень мило с вашей стороны.
– Прекрасно. Встретимся внизу, в полседьмого. И пока мы не превратились из-за вас в две глыбы льда, может быть, уйдем с балкона в комнату? – он широко ей улыбнулся и убрал руки.
Джина неопределенно улыбнулась в ответ и позволила проводить себя в зал. Она заметила, что леди Лонгдейл, прощалась с некоторыми гостями. Те благодарили ее за гостеприимство. Джина объяснила ей, что хочет вернуться рано утром в Лондон, и Джерард любезно согласился подвезти ее.
– Было очень приятно видеть вас и Фрэнки. Спасибо вам большое. Вы были суперстаршие подружки, и мы надеемся увидеть вас снова. Кстати, Фрэнки совсем недавно ушла спать.
Джерард проводил Джину к ее комнате.
– Спокойной ночи, Джина, – он скромно поцеловал ее в щеку. – Встретимся завтра, ранним солнечным утром.
Будильник зазвонил в шесть часов. Джина проснулась с чувством усталости, ее подташнивало. Она заглянула в комнату Фрэнки. Та крепко спала. Джина написала ей записку, в которой сообщила, что ей срочно понадобилось уехать в Лондон, и она все объяснит позже. Когда она увидела Джерарда возле его «Порше», выглядел он на удивление свежим и отдохнувшим.
Джине он очень понравился, но она возвращалась в Лондон, чтобы встретиться с мужем, которого любила, и чтобы убедиться, что случившееся прошлой ночью никогда не повторится. Она села на удобное заднее сиденье и наслаждалась умением Джерарда управлять машиной, когда они гнали по пустынной трассе.
Около девяти «Порше» остановился возле их дома на «Литл Венис». Джерард помог Джине выйти из машины и достал ее сумку.
– Благодарю вас, Джерард.
– В любое время к вашим услугам, – улыбнулся он ей. – Может быть, еще встретимся.
– Может быть, – ответила Джина. – Пока, Джерард.
– До свидания, Джина. Берегите себя, – и он вернулся в машину. Джина махала ему вслед, пока машина не скрылась за углом, и только тогда подошла к парадной двери. Воскресные газеты все еще лежали на пороге. Она взяла их и поднялась по лестнице. Тихо открыв дверь, она на цыпочках вошла в коридор, сняла туфли и бесшумно подошла к спальне. В комнате было темно. Она вошла, ее неожиданно качнуло в сторону, и она, потеряв равновесие, наткнулась на туалетный столик. Что-то тяжелое упало на пол.
Джина рукой дотянулась до выключателя и зажгла свет.
Две пары глаз в невероятном изумлении уставились на нее.
– Мать твою, – произнес Мэтью.
– Черт, – сказала Паула и исчезла под одеялом.
Некоторое время Джина и Мэтью в упор смотрели друг другу в глаза. Наконец, она справилась с собой, вышла из спальни, быстро надела туфли и вылетела из дома.
Глава 25
Такси доставило Джину к их любимому кафе через дорогу от драматической школы. Несмотря на то, что было раннее воскресное утро, оно было открыто. Джина пошла прямо в кабинку, где они всегда сидели втроем, заказывали кофе и болтали. Она отгоняла свои мрачные мысли, не позволяя им овладеть собою и пытаясь прикрыться призрачной надеждой, что все это сон. Но это не было сном. Она застала своего мужа в постели с другой женщиной, с Паулой. И подумать только, она примчалась в Лондон, чувствуя себя виноватой за поцелуй с чужим мужчиной.
Теперь Джина знала. Определенно. Она уйдет от него. Она вынуждена. Никто не может с ней так обращаться. Никто. Даже мужчина, которого она так любит. От этих мыслей у нее потекли слезы, она не могла себе представить, как сможет жить без Мэтью.
Джина начала вспоминать те счастливые времена, когда они были вместе. Но потом решила, что нельзя быть такой терпимой и снисходительной, нельзя потакать своим слабостям. Она должна быть сильной.
Итак, первое. Она вернется в квартиру и соберет свои личные вещи. Там не все принадлежало ему. Джина не знала, может ли она претендовать на какую-то часть мебели, но тут же отмела эту мысль. Мебель ничего не значит, но раздел денег и одежды имел для нее большое значение. Она открыла кошелек. Там оказалось около пяти фунтов, еще сотня была спрятана в ящике комода под нижним бельем.
Джина заказала еще кофе и обдумала свои действия. Ни при каких обстоятельствах она не сможет вернуться с повинной головой к матери и согласиться, что мать была права насчет Мэтью. Фрэнки, наверное, еще в Лонгдейл Холле, собирается в Хитроу на самолет в Лос-Анджелес. У Бетины медовый месяц. Чарли? Она не слышала о нем ничего вот уже восемнадцать месяцев. Джерард? Но после их поцелуя он может неправильно истолковать ее намерения.
Джина решила, что она поселится в гостинице и сразу же начнет поиски работы. А сейчас, главное, собраться с духом, вернуться домой и быть готовой к встрече с Мэтью, а, возможно, и с Паулой. От этих мыслей у нее все перевернулось внутри, но сделать это было необходимо. Джина допила кофе, поймала такси и в последний раз поехала в их квартиру. Поднимаясь по лестнице, она чувствовала, что теряет силы. Входная дверь была открыта. Джина прямиком направилась в спальню, сердце отчаянно колотилось. При виде пустой постели она почувствовала облегчение. Мэтью стоял у окна.
– Я сменил постельное белье.
Джина не ответила. Вместо этого она достала большой чемодан, открыла шкаф и начала вынимать свои вещи.
Мэтью растерянно ерошил волосы.
– Джина, что ты делаешь?
– Мне кажется, и так все достаточно ясно. Почему бы тебе не оставить меня в покое. Иди и продолжай развлекаться со своей подружкой.
– Она ушла.
– Ой, неужели ты выкинул ее ради меня?
Мэтью подошел и взял ее за локоть.
– Пожалуйста, Джина, давай сядем и поговорим. Пожалуйста.
– После драки кулаками не машут. Может быть, ты мне хочешь рассказать, как она затянула тебя в нашу супружескую кровать и совратила?
– Джина, я не хочу, чтобы ты уходила. Я люблю тебя.
– Должна сказать, ты выбрал очень забавный способ доказать мне это.
Мэтью сел на кровать, опустил голову и заплакал.
– О Боже, знаю, я виноват. Пожалуйста, не уходи от меня, ты нужна мне.
Она пыталась не слушать его всхлипывания, напоминая себе, что Мэтью очень талантливый актер.
– Пожалуйста, Джина, я знаю, что ты должна сейчас испытывать…
– Нет, не знаешь, Мэтью.
– О'кей, не знаю, но дай мне шанс все объяснить.
– Не надо ничего объяснять, – Джина закрыла чемодан.
– Паула охотилась за мной с той самой минуты, когда пришла к нам работать. Она не оставляла меня в покое. Знаю, я слабый мужчина, но у нас с ней все кончено. Она живет с другим мужчиной, черт подери. Я не люблю ее. Мне даже не доставляет удовольствия заниматься с ней любовью.
Джина вздрогнула и ушла в гостиную. Мэтью направился следом.
– Я люблю тебя, Джина. Пожалуйста, дай мне шанс все исправить. Обещаю, такого больше никогда не повторится. Сегодня утром я сказал Пауле, что все кончено. Я буду приходить домой очень рано и больше не дам тебе повода волноваться, только, пожалуйста, не уходи.
Когда он выкрикнул эти слова, все чувства, угнетавшие ее, вышли из-под контроля, Джина больше не могла сдерживать себя. Она села на диван и заплакала.
– Мэтью, как ты мог?
Он покачал головой и сел рядом с ней.
– Не знаю.
– Именно с ней, когда полно других женщин.
Мэтью осторожно обнял ее одной рукой.
– Пожалуйста, любимая, дай мне еще один шанс. Клянусь, этого больше не повторится. Я не смогу работать без тебя.
– Мэтью, сделай мне одолжение. Скажи мне правду. Когда это все началось?
Мэтью вздохнул.
– Хорошо. Надеюсь, нам больше не придется говорить на эту тему. Я начал встречаться с ней вскоре после того, как она пришла к нам в студию, но, клянусь, я не спал с ней.
– Так, когда же это началось?
– Когда ты была в Чичестере. Мне было так одиноко, Джина, и трудно. Паула это поняла, потому что работала вместе со мной. Ты не представляешь себе, что такое работать по такому графику. Двадцать минут мы репетируем сцену, затем снимаем ее. Ошибки – это деньги, и мы не могли позволить себе ошибаться.
Джина покачала головой.
– Я понимаю, тебе было трудно, но ради всего святого, прекрати извиняться. Ты, наверное, только и ждал момента, когда я не буду вам мешать, чтобы сразу прыгнуть с Паулой в постель.
– Я же говорил тебе, дорогая, когда мы познакомились, что Паула хороша в постели. А у нас с тобой столько проблем. Я не пытаюсь оправдаться, но ведь это факт.
– Когда я вернулась из Чичестера, ты все еще продолжал встречаться с ней?
– Нет. Я чувствовал себя виноватым, а Паула продолжала настаивать на продолжении наших отношений. Я понял, что очень соскучился по тебе и сказал ей, что все закончено.
– Так почему же я застала вас вместе в постели?
– Джина, ты можешь не верить мне, но прошлой ночью это было в первый раз с тех пор, как мы расстались месяц назад.
– Ты прав, я не верю тебе.
– Клянусь, это правда. В воскресенье вечером все участники фильма собрались на рождественскую вечеринку. Одно повлекло за собой другое. Боже, прости меня. Мне кажется, я не переживу, если ты оставишь меня. Я так испугался сегодня утром, что ты можешь больше не вернуться. Это заставило меня понять, как сильно я люблю тебя. Пожалуйста, дай мне еще один шанс, Джина. Клянусь, я буду примерным мужем. Это, действительно, было для меня хорошим уроком.
Джина встала.
– Джина, ты уходишь? Пожалуйста, не уходи! – закричал Мэтью.
Она пыталась собраться с мыслями. По крайней мере, узнав правду, она почувствовала себя лучше. Ей также вспомнилось, что и она вела себя не лучшим образом прошлой ночью.
Джина повернулась к Мэтью:
– Хорошо, я останусь. Надеюсь, ты сможешь спать в этой комнате, пока я не разрешу тебе вернуться в спальню.
Мэтью почувствовал облегчение.
– Хорошо, хорошо, – бормотал он. – Послушай, как ты смотришь, чтобы уехать куда-нибудь на Рождество? У моего друга из студии, Джона, есть небольшой домик за городом, где-то в Норфолке. Он говорил, что я могу приехать туда на рождественскую неделю. Мне кажется, мы можем провести там какое-то время вдвоем, второй медовый месяц. Что ты думаешь? – воодушевленно спросил Мэтью.
Джина неохотно повернулась к нему.
– Давай подождем. Я не знаю, как буду себя чувствовать к тому времени, так что посмотрим. Извини меня, я пойду приму ванну.
Джина вышла из комнаты, надеясь, что ей удалось не уронить свою гордость.
Следующие несколько дней Мэтью вел себя изумительно. Он каждый вечер приносил домой цветы или конфеты, помогал Джине по дому, с интересом расспрашивал ее о предстоящих пробах и клял режиссера последними словами, когда она не получила роль. Он каждую ночь беспрекословно уходил спать на диван.
Джина была вежлива, но отчужденна. На четвертую ночь, лежа одна в огромной постели, она решила, что Мэтью искупил свою вину. К тому же, до Рождества оставалось несколько дней. На следующее утро она сказала ему, что поедет за город. Он был в восторге, и тут же позвонил своему другу, чтобы обо всем договориться.
Джина с нетерпением ждала отъезда. Она подумала, что эта поездка необходима им обоим, чтобы сделать осторожный шаг к примирению.
За день до Рождества Мэтью взял напрокат машину, поздно вечером они поехали в магазин за продуктами и вернулись с полной машиной провизии. Мэтью открыл бутылку вина и подал Джине бокал.
– За предстоящие дни, – Мэтью довольно потянулся. – Какое блаженство уехать из студии за город с прекрасной женой.
Джина позволила ему обнять себя и поцеловать перед сном, но в спальню, по-прежнему, вернулась одна.
На следующее утро они выехали очень рано, надеясь избежать оживленного движения на дороге в канун Рождества. Джина включила радио, и они, сидя в машине, слушали рождественскую службу. Они остановили машину у живописного деревенского бара на выезде из Кембриджа, заполненного местными жителями, которые с удовольствием ели ланч и пили вино. Джина и Мэтью ели в прекрасном ресторане, прилегающем к бару, и пили подогретое вино.
– Разве это не великолепно? – глаза Мэтью сияли. – Ведь это первый раз с тех пор, как мы женаты, мы действительно великолепно проводим время вдвоем. Все из-за моей работы. Представляю, сколько актеров отдали бы все, чтобы быть на моем месте, но посмотри, как пострадали наши отношения из-за этой работы.
После ланча они продолжили свой путь в Норфолк. Мэтью остановил машину, когда увидел продажу рождественских елок. Он выбрал небольшую елку, а Джина купила несколько игрушек к ней в соседнем магазине. Через час, после того, как они свернули не в ту сторону, они наконец-то, подъехали к маленькому домику. Он стоял совершенно одиноко, окруженный лесом с одной стороны и бесконечными полями с другой.
– Это напоминает мне пряничный домик из «Хансел и Гретел», – Джина с восхищением осмотрела выкрашенный в белый цвет домик с маленькими окошечками. – Шикарно, не правда ли?
Мэтью освобождал от покупок машину, пока Джина обследовала комнаты. Плиточный пол был покрыт ярким ковром, в полутемной гостиной стоял огромный мягкий диван, занимавший почти всю комнату, и камин.
Джина помогла Мэтью разложить вещи, расправила постель и попыталась растопить камин.
– Ой! – Мэтью схватился за голову, ударившись о косяк в дверном проеме кухни. – Либо меня разобьет паралич, либо я стану горбуном к концу недели.
На кухне, казалось, недоставало самого главного.
– Мэтью, здесь нет духовки.
– Что? – Мэтью вошел в кухню. – Глупыш, вот же она – это называется – Ага, – он улыбнулся и снял две черные крышки, покрытые свинцом, скрывающие под собой духовой шкаф.
– О! – удивилась Джина. – Я думала, это котел для отопления.
Мэтью поднял к небу глаза:
– О Господи, я женился на тупице! – он стал щекотать ее до тех пор, пока у Джины не полились от смеха слезы. Потом он показал ей, как работает этот котел, который они стали называть «Ага». Вскоре закипел чайник, и они сели в гостиной у камина пить чай.
– Ты заметила, какая здесь тишина?
Джина кивнула:
– Покой, абсолютный покой. Мне кажется, может быть потому, что я родилась и выросла в Лондоне, я бы с удовольствием уехала жить в деревню.
Позже она подогрела пирог с мясом, а он открыл бутылку вина. Джина почувствовала, что напряжение последних нескольких месяцев постепенно уходит.
Без пяти двенадцать Джина подошла к маленькому окошку, вглядываясь в темноту рождественской ночи, в черное небо, сияющие звезды. Она неподвижно стояла у окна, когда руки Мэтью осторожно обняли ее.
– Счастливого Рождества, дорогая, – он нежно поцеловал ее в затылок. – Я сегодня ночью сплю на диване? – его губы прижались к ее уху.
– Нет, Мэтью.
– Благодарю тебя, Господи. Мне казалось, я сойду с ума, если сегодня мы не будем любить друг друга.
Он взял Джину за руку и повел вверх по лестнице в спальню с низким потолком. Они занимались любовью на большой железной кровати. Она поначалу была робкой и сдержанной, пытаясь не думать о другой женщине, которой Мэтью доставлял такое же удовольствие. Но чувственные ощущения взяли верх над разумом, и она забылась. Они оба получили наслаждение, и, изнемогая, упали друг другу в объятия. Джина облегченно заплакала, и Мэтью крепко прижал ее к себе.
– Пожалуйста, не плачь. Я так сильно люблю тебя и больше никогда не сделаю тебе больно, обещаю.
– Я тоже люблю тебя, Мэтью, я просто испугалась, вот и все.
– Почему?
Она покачала головой и удобно устроилась у него на груди. Она точно знала почему, – она не сможет без него жить.
Глава 26
– Спящая Красавица, проснись.
Джина открыла глаза и увидела Мэтью в халате и с подносом в руках, на котором стояла бутылка шампанского, два бокала и изящная маленькая коробочка, перевязанная ленточкой.
– Хо-хо-хо, маленькая девочка, просыпайся и посмотри, что сегодня утром тебе принес Санта-Клаус! – Мэтью поставил поднос на кровать, распахнул халат, обнажив свое оружие, готовое к бою.
Джина прыснула от смеха. Он открыл шампанское и разлил по бокалам.
– Всего хорошего тебе, моя любовь. Кстати, ты собираешься открывать эту вещицу или нет?
Джина, как ребенок в предвкушении чуда, развязала ленточку, открыла коробочку и увидела футляр с надписью на крышке: «Ван Клиф и Арпелз». Джина знала, что это очень дорогие ювелиры. Она слегка нахмурилась и посмотрела на мужа.
– Мэтью, тебе не следовало…
– Замолчи и посмотри, что внутри.
Она осторожно открыла футляр и увидела тонкое золотое ожерелье в виде цепочки, украшенной жемчугом, сверкающими сапфирами и бриллиантами, и сережки, дополняющие ожерелье.
– Тебе нравится? – с волнением в голосе спросил Мэтью, пока Джина молча рассматривала украшения. – Я знаю, это твои любимые камни, и заказал их специально для тебя.
– Это невероятно красиво, Мэтью, но стоит, наверное, целое состояние, и…
Мэтью дотронулся пальцем до ее губ.
– Джина, дорогая, ты моя жена, а я популярный актер. Если я хочу купить такое дорогое экстравагантное украшение, почему, черт возьми, я не должен этого делать? А сейчас иди и посмотри на себя в зеркало.
Джина любовалась своим отражением. Ожерелье было очень изысканным.
– Великолепно, Мэтью, но, думаю, что оно совсем не подходит к моей мятой пижаме, – Джина улыбнулась в свою очередь и потянулась за подарком для Мэтью. Она чуть не отнесла его обратно в магазин, но сейчас была рада, что не сделала этого.
Мэтью сел на кровать и раскрыл коробочку. Глаза его вспыхнули удовольствием, когда внутри он увидел элегантные часы.
– Дорогая, спасибо тебе, я восхищен, – он немедленно надел их, притянул к себе Джину и поцеловал.
– А сейчас мне надо вставать и готовить индейку, иначе мы будем голодными до завтра, – Джина улыбнулась.
– О'кей, о'кей, но давай сначала выпьем по бокалу шампанского.
Они выпили шампанского, и Джина приготовила изумительную рождественскую индейку.
– Я поражен, миссис Валмонт. Знаете, мне бы хотелось есть это каждый вечер, когда мы вернемся в Лондон, – Мэтью потягивал прекрасное французское шампанское.
– Надеюсь, ты оставил немного места для роскошного сливового пудинга, приготовленного моими руками с небольшой помощью «Маркса и Спенсера», – Джина поставила перед Мэтью большую порцию пудинга, политого коньячной глазурью.
После завтрака, с набитыми едой и шампанским желудками, Джина и Мэтью решили немного прогуляться. Они надели толстые свитера и пальто и, взявшись за руки, вышли из дома.
– Это самое великолепное Рождество в моей жизни, – Мэтью вздохнул. – Спасибо тебе, дорогая! – он крепко прижал Джину к себе, и они долго стояли обнявшись.
– Может, пойдем домой? – застенчиво спросил Мэтью.
Она кивнула в ответ.
Джина неуверенно коснулась губами его плоти. Это оказалось для нее не таким простым делом, тем более, в первый раз. Но он не торопил ее. Он лежал на кровати с закрытыми глазами и стонал от удовольствия. Впервые она насладилась чувством, что доставляет Мэтью такие приятные ощущения. Ее губы ласкали его нежную, упругую плоть, от их касания она вся напряглась и вздрагивала. Джина страстно обхватила ее губами, словно хотела проглотить.
– Быстрее, Джина, быстрее! О Боже!
В эту секунду Джина почувствовала у себя во рту солоноватую вязкую жидкость и быстро проглотила ее.
– Мой Бог, если бы ты знала, какое это было блаженство! – Мэтью нагнулся к Джине и поцеловал ее. – А сейчас, мадам, могу я доставить вам такое же наслаждение? – его язык ласково отыскал ее клитор. Лавина сладострастных, волнующих ощущений обрушилась на нее. Ее бедра, вздрагивая, поднимались к его рту. Она испытала необычайной силы оргазм.
Они довольно долго лежали, отдыхая, потом набросили халаты, спустились в гостиную, удобно устроились перед камином и начали смотреть по телевизору фильм о Джеймсе Бонде.
– Знаешь, я думал о нашем будущем.
– Да?
– Я не знаю, сколько еще буду сниматься в этих сериалах. Понимаешь, деньги, конечно, большие. Но посмотри, что они сделали с нашими отношениями. Мне так хочется вернуться на сцену.
Джина пожала плечами.
– Если ты действительно хочешь этого, дорогой, то так и сделай.
– В феврале мне надо подписать новый контракт. Я собираюсь обсудить этот вопрос с моим агентом. Ведь я еще слишком молод, чтобы на всю жизнь застрять в этих сериалах.
– Я согласна. Но я знаю, что такое быть безработным. Конечно, я не хочу сказать, что ты обязательно им будешь, Мэтью, но ведь ты еще этого не испытывал. Будет ужасно, если мы вдвоем останемся без работы.
– Может быть, тебе это покажется странным, Джина, но я мечтаю быть жалким и безработным. По крайней мере, для разнообразия. Возможно, я действительно почувствую себя актером. Я смогу, хоть иногда, позволить себе поваляться в постели допоздна.
Джина криво усмехнулась, думая, что легкий переход ее мужа из драматической школы на приличную работу, сделал его таким наивным. Мэтью еще не испытал чувство неуверенности в своих способностях, потерю собственного «я», которые посещают тебя все чаще и чаще после неудачных проб. Тем не менее, Джина не хотела охлаждать его пыл. Пусть Мэтью почувствует все сам.
– Если ты действительно этого хочешь, можешь рассчитывать на меня.
– И еще кое-что. Мне бы хотелось уехать из Лондона и поселиться в таком вот местечке.
– Великолепная идея. Мне невероятно нравится здесь. Но что будет, если один из нас будет иметь постоянную работу?
